Текст книги "Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ)"

Автор книги: Владимир Забудский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Ответом мне был лишь сатанинский смех.

А затем галлюцинация исчезла – и я провалился в забытье.

§ 14

– … какого чёрта?!

Обрывок фразы долетел словно из другого мира. Голос был похож на Гриза. В нём была слышна ярость и нечто похожее на страх. Скорее всего – галлюцинация, как и все остальное. В лицо ударил луч прожектора. Я едва изыскал силы, чтобы прикрыть глаза исхудавшей ладонью.

– Да ты посмотри на него! – вскричал Гриз. – Это же ходячий труп! Мы не можем показать его им! Ты хоть понимаешь, что после этого начнется?! А если его отсюда заберут?!

– И что мы им ответим? – взволнованно спросил более молодой и высокий голос незнакомого мужчины, видимо – коллеги интенданта.

– Ответим, что у нас проблемы со связью! Это же чертова Северная Америка!

– Тогда они перенесут слушание, и прикажут немедленно наладить связь. Эсбэшники шутить не любят.

– Вот и хорошо! К следующему слушанию он уже точно сдохнет!

– Ты говорил то же самое неделю назад. «Он вот-вот сдохнет». И что?! – нервно воскликнул другой охранник.

– Да ты посмотри на него! – взревел Гриз в ярости, подвигав прожектором. – На него один раз чихнуть – и все, ему гаплык! Нам достаточно совсем чуть-чуть…

– Ну нет, меня в это не втягивай, Гриз! – испуганно открестился от этого его напарник. – Я не буду нарушать прямой запрет коменданта!

– Да пошел твой комендант нахер! – разъярился интендант.

– Я не буду переходить дорогу Экзорцисту, Гриз! Я еще не совсем спятил!

– Да кого заботит этот долбанный полоумный фанатик?! Ты хоть понимаешь, Дэн, о каких людях я тебе говорю?! Мы будем обеспечены до конца жизни! Мы будем важными людьми!

Но даже эти доводы не переубедили его основательно перетрусившего коллегу.

– Я не буду делать этого, Гриз! И тебе не стоит! Не дури!

– Ты что, охренел?! Скажи еще, что сдашь меня, сученыш?! Трусливый сукин сын!

– Мне не нужны проблемы с эсбэшниками или с начальством! Без обид, но я сливаюсь!

– Ах, без обид, говоришь? – в голосе интенданта появился металл.

– Ты что делаешь?

– Ты не оставляешь мне выбора, Дэн.

– Ты прикалываешься? Ты что?.. Ты?.. А-а-а!

Голос второго охранника, в котором удивление вытеснил страх, вдруг сделался хриплым и резко прервался, как бывает при удушении. Около минуты наверху раздавалась шумная возня физической борьбы и затихающий хрип. Когда все стихло – слышалось лишь тяжелое дыхание одного человека.

– Ты сам виноват в этом, идиот, – заключил этот человек голосом Гриза.

Я почти не соображал, что происходит, да и в реальности происходящего не был уверен. Так что, когда вокруг моей ноги, как лассо, обвился выстреленный специальной лебедкой трос, и неудержимая сила потянула меня за ногу вверх, к люку – я даже не дергался.

Моё тело кто-то пару раз пнул ногой, как могут пнуть дворовую собаку, чтобы проверить, жива ли она. Потом меня куда-то потянули. Водрузили на нечто вроде тачки. Под собой я чувствовал что-то мягкое, теплое – тело еще одного человека. Тело не двигалось.

– Вот же сукин сын! – услышал я рядом ругательства Гриза сквозь сопение. – Это все из-за тебя! Если бы ты сам сдох, всего этого бы не было! Ублюдок!

Некоторое время тачку, на которой я лежал, кажется, куда-то быстро везли. За очередным поворотом вокруг сделалось заметно светлее – и я инстинктивно зажмурился, чтобы не ослепнуть после многих суток непроглядной тьмы. Когда я наконец еле-еле разлепил свои глаза – то увидел, что нахожусь в том самом помещении, где очнулся после драки в обществе Гриза и Вахида перед попаданием в карцер.

– А-ну давай сюда, ублюдок! – гаркнул Гриз, силой стаскивая меня с тачанки, усаживая на стул для допросов посреди комнаты, и приковывая к нему.

Если бы в моей голове и мелькнула мысль оказать какое-то сопротивление, я бы не смог этого сделать – в моём исхудавшем теле осталось не больше сил, чем в теле немощного столетнего старца, который даже еду принимает лишь из ложечки. Запястья были такими худыми, что ещё бы чуть-чуть – и я мог бы легко вытащить их из браслетов.

Надо мной нависал массивный торс Гриза, закованного в бронекостюм, который все равно не способен был скрыть широченной грудной клетки и мощных бугристых предплечий качка-фанатика, подпоясанный поясом, где болтались две кожаных кобуры с крупнокалиберными пистолетами. На лице интенданта вздулось несколько вен и выступила пара капель пота – то ли от усилий, которые он приложил, ворочая моё почти бездыханное тело, то ли от волнения.

На тачанке у него за его спиной лежало тело молодого блондина в униформе охраны со следами мучительной смерти от удушения на лице. Обернувшись к нему, Гриз поморщился и чертыхнулся себе под нос. Шагнув к двери, он нервно выглянул из нее, а затем захлопнул и запер на защелку изнутри. Затем начал прохаживаться по комнате, поглядывая то на меня, то на тело убитого им коллеги.

– Так-с, так-с, без нервов, без нервов, – бормотал он себе под нос. – Думай, думай! Сейчас мы придумаем, как все устроить. Так-с-с-с.

Он ходил так долго, временами подходя к двери и подозрительно прислушиваясь к звукам снаружи. Наконец его, кажется, озарило:

– Ага! Мы достали заключенного из карцера и привели сюда, чтобы… убедиться, что все в порядке, что он готов быть сопровожденным на сеанс видеосвязи с трибуналом. Да. Тогда он… воспользовавшись оплошностью Дэна, схватил его сзади и начал душить. Да, по любому!

Собственная сообразительность восхитила Гриза. Взявшись за руки трупа, который лежал на тачанке, он, сопя, стащил его на пол, подтащил к моему креслу, и аккуратно прислонил спиной к моим коленям.

– Так-с. Хорошо. Тогда я… пытаясь спасти жизнь товарища… применил вначале «Бич».

С этими словами Гриз сделал взмах рукой – и я на миг вышел из прострации, ощутив приступ мучительной боли вначале в районе солнечного сплетения, а затем и в других местах. После того как включилась пятая или шестая болевая точка, из моей груди вырвался болезненный стон. Тело начало трястись, и я начал рефлекторно сучить закованными конечностями, пока стул, на котором я сидел, вместе с прислоненным к моим коленям мертвецом, не опрокинулся на пол.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Гриз, довольный таким результатом. – Тогда, понимая, что другого выхода нет – я, согласно инструкции, применил к заключенному крайнее средство…

Смысл сказанного пробился до моего сознания сквозь пелену отупения и отторжения от реальности, но все равно не вызвал особых эмоций. Изможденный, полумертвый, прикованный к перевернутому стулу, я не имел сил, чтобы бояться смерти или аналогичной ей участи, которая ждала меня после детонации нановзрывчатки в головном мозге. Тем более не было сил и желания умолять Гриза о пощаде или нести на прощание какую-то пафосную чушь, которая все равно уже ничего не изменит.

– Да, это должно сработать, – пришел к окончательному выводу Гриз, решительно кивнув.

В этот момент запертая дверь за его спиной с мощным грохотом взорвалась. Взрывная волна отбросила искореженную железяку вместе с целой тучей осколков армированного бетона и облаком пыли далеко вглубь помещения. Грохот оглушил меня. В ушных раковинах начал раздаваться высокочастотный гул. Отрешённым взглядом я следил за ошарашенным Гризом, который закашлялся из-за пыли, и чьи зрачки расширились в изумлении.

Руки Гриза действовали слаженно, вопреки шоку и панике, выдавая в нём бывшего солдата. Они потянулись к рукояткам пистолетов и даже успели вытащить один из них из кобуры примерно наполовину, когда из поднятой взрывом пыли показался силуэт человека, облачённый в чёрно-белый бронекостюм и шлем с красным забралом без опознавательных знаков.

Автоматический дробовик в руках у человека несколько раз дернулся, осветив комнату вспышками выстрелов – и дробь нашпиговала голову бывшего интенданта Гриза, превратив ее в нечто вроде кровавых брызг. Рука, так и не успевшая вытянуть оружие, безвольно повисло, и бездыханное тело рухнуло на пол

Сделав пару шагов внутрь комнаты и убедившись, что больше в ней целей нет, незнакомец опустил дробовик. Стало заметно, что на его правом рукаве нашит шеврон со знаком ®, а на левом – незнакомый мне шеврон в виде в виде двух скрещенных кривых сабель на синем фоне. Человек снял с головы шлем – и я увидел до боли знакомые кучерявые волосы и черты лица Джерома Лайонелла.

При взгляде на меня его глаза округлились от изумления, жалости и гнева.

– Проклятье! – донесся до меня его разъяренный крик сквозь стихающий писк в ушах. – Что они с тобой сделали, грека?!

Я ничего не ответил. Был уверен, что это галлюцинация. Но он и не ждал ответа.

– Я нашёл его! – крикнул он через плечо.

Следом за ним в комнату вбежал ещё один силуэт в такой же экипировке и с такими же шевронами. Силуэт снял на ходу шлем, и из-под него показались строгие и величественные точеные черты лица Лейлы Аль Кадри. Чёрные, как воронье крыло волосы были собраны сзади в косынку, заправленную под воротник. В ярких аметистовых глазах сверкала тревога, но при этом она оставалась максимально сосредоточена.

– Подними его! Освободи! – велела она.

Когда Джером, крякнув, поставил кресло обратно в вертикальное положение и принялся возиться с браслетами, слух вернулся до меня до такой степени, что сквозь выбитую взрывом дверь донесся протяжный вой сирены и частое стрекотание выстрелов.

Лейла присела со мной рядом на корточки, торопливо сняла с плеча рюкзак, достала из него небольшой металлический контейнер, а оттуда – устройство, похожее на инъекционный пистолет. Как раз в этот момент Джером справился с браслетами. Я ощутил, что мои руки свободны, но сил было так мало, что я всё равно не шевелил ими.

– Не двигайся! – строго предупредила меня Лейла, проводя какие-то манипуляции с устройством.

Она повернула мою голову на бок, направила устройство тонкой трубкой прямо в ушную раковину – и нажала на какую-то кнопку. В тот же миг моё тело изнутри содрогнулось. Я с ужасом ощутил, как плотный комок подступает к горлу – и согнувшись, судорожно закашлялся, отхаркивая один за другим сгустки крови. Кашель не проходил. Становилось сложно дышать. Надрываясь кашлем, я невольно сполз с кресла на пол.

– Ты что с ним сделала?! Он же сейчас кони двинет! – гневно вскричал Джером.

– Иначе от нанороботов не избавиться! – решительно возразила Лейла.

Когда жуткий приступ кашля наконец прекратился, надо мной стояло уже три человека. В третьем я узнал Ронина Хуая, который следил за моими конвульсиями без излишнего пиетета, а скорее с научным любопытством.

– Он жив? – поинтересовался он у Лейлы.

– Да, – коротко ответила арабка.

Джером опустился на корточки рядом со мной. Его жилистая ладонь, облаченная в черную полуперчатку, с силой сжала мою – тонкую, безвольную и отощавшую.

– Все кончено, братишка. Мы вытащим тебя, – пообещал он.

Бывшей атаман казаков достал из подсумка металлическую флягу, отвинтил крышку и прислонил горлышко к моим высохшим губам. Едва жидкость попала в пересохший рот, я сделал жадный глоток, но уже секунду спустя натужно закашлялся.

– Джером, Ронин – берите его, и за мной. Пора выбираться из этого ада! – велела Лейла, достав из кобуры и сняв с предохранителя уже знакомый мне плазмомет.

Путешествие через коридоры помещений охраны, в которых я никогда прежде не бывал, в сопровождении двух мужчин, которые держали меня за плечи, запомнилось смутно. Я напрягал все силы, стараясь переставлять ноги, но те не слушались, и меня просто тащили, как мешок. По сторонам то и дело доносилась стрельба, иногда взрывы. Впереди все время маячила спина Лейлы. Пару раз по пути нам встречались другие вооруженные люди, и Лейла коротко и властно отдавала им приказы.

В какой-то момент мы достигли выбитого бронированного окна с видом на «секцию А» – и я увидел, что три или четыре опорных пункта охраны горят и чадят черным дымом. Многие из соединявших их мостиков обвалились. По ним копошащиеся внизу заключенные, несмотря на стрельбу, отчаянно пытались взобраться наверх.

– Не высовывайтесь! Это место простреливается! – гневно прикрикнул на нас один из двух бойцов Сопротивления, крупный мужик, засевший у выбитого окна с увесистым ручным пулеметом.

В подтверждение его слов стену рядом с нами прошибли несколько гиперзвуковых пуль. Пулеметчик ответил длинной очередью, сопровождаемой звоном падающих на пол горячих гильз.

Еще один боец, низкорослый и худой, не обратил на нас внимание – он или она быстро и сосредоточенно валила из автоматической снайперской винтовки в сторону одного из оставшихся опорных пунктов.

– Все пленники уже освобождены! Так что уходим отсюда! – велела этим двоим Лейла, на секунду высунувшись из проема и дважды выстрелив из плазмомета.

– Эх, а жаль. Я только разогрелся, – пожаловался дюжий боец с пулеметом, но послушно сложил сошки пулемета и принялся собираться.

Вскоре мы встретились с группой освобожденных заключенных. Перед моими глазами знакомый уже Гэвин, широко улыбаясь, загреб в объятия и принялся кружить, приподняв над землей, тощую, измученную коротко стриженную, набыченную светловолосую женщину в робе заключенной, из-под рукавов которой были видны татуировки – видимо, освобожденную из секции «B».

– Кира, малышка! Наконец-то! – воскликнул он.

– Гэвин! Нет времени, черт возьми! – воскликнула та возбужденно, со злобным огоньком в глазах. – Надо хватать оружие и мочить этих сукиных детей!

– Как же я скучал, – проворковал Гэвин – и они слились в страстном поцелуе.

Навстречу Лейле выбежал Хон. На руках у Корейца были жуткого вида перчатки, к которым были приклеены куски кожи с пальцев убитого охранника, необходимые, чтобы обмануть систему распознавания личности трофейного автомата М-1.

– Мы тесним этих сукиных детей! Мы сможем! Если поднажмем – мы возьмем тюрьму! Перебьем этих сукиных детей всех до единого! – кровожадно заявил Ши.

– Нет, – решительно покачала головой Лейла. – Мы свою задачу уже выполнили. Этот бой не стоит жизней наших самых верных бойцов. К тому же, если он затянется, сюда прибудут подкрепления, и у нас не будет ни единого шанса. Я увожу свой отряд. И вам стоит идти вместе с нами.

Хон недовольно поморщился. Его взгляд переместился в мою сторону.

– Он будет жить? – поинтересовался он в сдержанных интонациях человека, который видел много смертей.

– Наша задача – позаботиться о нем. Но времени мало. Так что нужно уходить.

Кореец вздохнул. С ненавистью и упрямством он, как гончий пес, слушающий охотничью трубу, кровожадно взглянул в сторону, откуда раздавались звуки перестрелки с ненавистными людьми, мучавшими его последние два года. Перебороть ненасытную жажду мести ему явно было непросто.

– Ты нужен Сопротивлению, командир Хон, – воззвала к нему Лейла.

– Ну ладно, черт бы вас побрал! – наконец прорычал он.

Снова беготня по коридорам. Стрельба, затихающая позади.

– Накиньте на него что-то! Накиньте куртку! – потребовал Джером в какой-то момент.

Меня укутали во что-то теплое. Яркий свет. Лютый пронизывающий холодный ветер.

– Погружаемся! Быстро! – скомандовала Лейла.

Полутемный десантный отсек турбовинтового самолета, знакомого по войне – подводно-воздушный десантный корабль «Морская звезда», способный погружаться на сотню морских саженей под воду. Однажды, в 90-ом, я уже покидал Северную Америку на борту такого, не веря, что выжил, и искренне надеясь, что никогда сюда не вернусь.

– Держись, грека, – прошептал Джером, укладывая меня на пол, подложив под голову рюкзак, плотно укрыв меня теплой курткой, пристегнув поверх нее ремнем. – Мы тебе умереть не дадим!

Глядя в глаза другу, я нашел в себе силы, чтобы коротко кивнуть. Все новые и новые люди заскакивали в десантный отсек, плотно усаживаясь у бортов. Позади не умолкала стрельба.

– Все! Улетаем! – нервно забарабанив ладонью о фюзеляж, велела Лейла Аль Кадри, запрыгнув в переполненный салон последней.

Двигатели натужно взревели. Пол подо мной завибрировал. На ходу закрывая десантный отсек, перегруженный обледеневший корабль поднялся в небо, с трудом набирая высоту и удерживая курс сквозь метель под немилосердными порывами ледяного ветра. Болтанка была такой, что люди беспомощно подскакивали на своих местах, несмотря на ремни. Кто-то ойкнул. Кто-то чертыхнулся.

– Держись! Держись, брат! – ободряюще крикнул Джером, хотя его голос дрогнул.

После очередной воздушной ямы, когда показалось, что корабль вот-вот развалиться прямо в воздухе, и салон заполнили панические крики, я сам не заметил, как сознание меня покинуло.

– … через Атлантику, – донесся до меня обрывок то мужского голоса много времени спустя.

Болтанки уже не было. Или, вернее сказать, была, но иного рода. Моё тело было привязано ремнями к коротковатой для меня койке, нижней из двух, занимающей почти все пространство крошечной каюты какого-то крошечного судна.

– Какова вероятность того, что нас преследует военная субмарина? – спросила Лейла Аль Кадри.

– Практически нулевая, – высокомерно ответил незнакомый мужчина.

– Не слишком ли вы самонадеянны, капитан? – усомнилась арабка.

Тот ответил менторским тоном морского волка, вынужденного объяснять прописные морские истины не просто сухопутной крысе, а еще и женщине, которой на борту судна вообще не место:

– Боевая субмарина – настоящий подводный ковчег размером с многоквартирный жилой дом. Ни одна из таких громадин не умеет двигаться быстрее пятидесяти узлов. В морской академии нас учили, что самым быстрым в мире подводным плавсредством является двухместный истребитель подводных лодок «Морской дьявол» модели ИПЛ-10, который делает шестьдесят пять узлов. С тех пор техника не стояла на месте – одноместный ИПЛ-10М с его фотонными усилителями способен идти еще на десять узлов быстрее. У евразийских подводных истребителей показатели сопоставимы или чуть ниже. Но наша малютка «Пегас», которую подарили миру инженеры «Аэроспейса» – вне конкуренции. Это самое скоростное подводное плавсредство, построенное за всю историю человечества. Он делает не менее ста трех узлов. А знаете, что это означает? Помимо того, что никто не способен его догнать – он практически неуязвим. Ни одна из торпед, стоящих на вооружении у ВМС, не развивает скорости больше ста семнадцати узлов. А даже те, чья скорость превышает скорость «Пегаса», не догонят его из-за своего ограниченного запаса хода.

– Как такое чудо техники нам досталось? – изумилась Лейла.

– Не купили его, ясное дело, – хрипло рассмеялся капитан. – Довольно сложно в наше время насобирать миллиард фунтов.

Вдоволь насмеявшись, он пояснил:

– Реквизировали прямо из эллинга в личной резиденции Барбера, главы «Аэроспейс», в Марабу. Старик любил погонять на нем под водой. Говорят, он был в ярости, когда узнал о пропаже. Хе-хе!

В этот момент в мою каюту, тяжело дыша и шатаясь, медленно ввалился Джером. Его лицо было бледным с нездоровым зеленоватым оттенком, а волосы взъерошены пуще обычного.

– Черт возьми, – прошептал он себе под нос, вытирая рукой губы. – Чертова подводная лодка меня доконает!

Его взгляд вдруг задержался на мне, и он заметил, что мои глаза приоткрыты.

– Лучше не просыпайся пока, Димон. Отдыхай, набирайся сил. В этой чертовой жестянке ничего, кроме блевоты, бодрствование тебе не принесет.

Увидев, что мой затуманенный взгляд ползает по ремням, которыми я прикован к койке, Лайонелл коротко объяснил:

– Ради твоей же безопасности. При такой качке ничего не стоит навернуться на пол.

Я открыл рот, собираясь сказать или спросить что-то. Но нужные слова на ум так и не пришли. Происходящее вокруг казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой, а от качки все в голове еще больше перемешивалось.

– Вот, попей воды. Тебе надо пить побольше.

Сделав из протянутой другом фляги пару глотков живительной жидкости, я благодарно кивнул – и мой мозг снова отключился.

– … зубы повыскакивают, – донесся до меня недовольный голос Джерома. – Аккуратнее можно, дружище?! Не дрова везешь!

Меня снова трясло. На этот раз я лежал на соломе в брезентовом кузове грузовика, чьи колеса временами проваливались в ямы и подскакивали на ухабах. Вокруг блеяли козы, остро пахло навозом, а также горьким дымом. Разлепив слившиеся веки, я заметил, что Лайонелл сидит на сене рядом, основательно небритый и одетый в пропахшую потом от дальней дороги черную футболку. Облокотившись о борт грузовика, он потягивал папиросу, набитую ядреной махоркой. Рядом валялась пара рюкзаков, пара подсумков, пара курток, кепи, дробовик.

Едва я открыл рот, Джером привычным движением дал мне напиться из фляги.

– Как себя чувствуешь, грека? – полюбопытствовал Лайонелл.

– Дерьмово, – выдавил я из себя первые слова с момента освобождения.

– Это нормально после того, что эти уроды с тобой сделали. Еще бы день-два – и тебя бы было уже не спасти. Но, к счастью, мы успели. Так что мы тебя поставим на ноги. Со временем.

– Как… вы?.. – я попытался, но не смог сформулировать вопрос.

– Слишком долгая история, чтобы ты смог ее сейчас воспринять, приятель. Я расскажу тебе обо всем, когда мы наконец окажемся в безопасном месте. Главное сейчас – ты спасен.

Мне хотелось спросить у него о многом прямо сейчас. Что произошло за четыре месяца, на протяжении которых я был оторван от внешнего мира? Что случилось с близкими мне людьми, о которых я не слышал все это время? Но язык не желал слушаться.

– Держись, Димон. Нам не так уж много осталось.

Мне казалось, что я проспал целую вечность. Но это не помешало мне вновь провалиться в сон.