Текст книги "Море серебрянного света"

Автор книги: Тэд Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 69 страниц)

А потом она дало ей войти. Большое, холодное что-то пронеслось через нее как ветер, и она почувствовала его запах и поняла, как оно думает и чувствует, какое оно усталое, злое и печальное, и даже очень-очень испуганное, но оно не боится маленьких девочек и потому дало ей пройти.

И она повисла в темноте. Заблудилась.

– Кристабель?

Она услышала голос мистера Селларса, добрый ухающий голос, но это не помогло. Она начала плакать, а потом разревелась и никак не могла остановиться.

– Я хочу-у-у к маме-е-е, – с трудом сказала она сквозь плач.

– Я знаю, – сказал он. –  Прости – я никак не думал, что это будет вот так. – Она не чувствовала его, не чувствовала и замораживающую темноту, но могла слышать его слова, а темнота стала хорошей и маленькой. Она попыталась перестать плакать. И начала икать. –  Я с тобой, – сказал мистер Селларс. – Я с тобой, малышка Кристабель. Нам надо идти. Мне нужна твоя помощь, как всегда.

– Но я не собиралась входить!..

– Да, я знаю. Моя ошибка. Возможно это что-то значит – возможно нет. В любом случае все кончиться очень быстро. Пойдем со мной.

– Я хочу к маме.

– Я знаю, что ты хочешь И ты не одна такая. – Сейчас она уже не так боялась, и слышала, как ему больно. –  Просто пойдем со мной, Кристабель. Я собираюсь познакомить тебя кое с кем. Я прошу прощения, что так получилось, но я рад, что ты здесь, иначе мне пришлось бы посылать твоего друга вместо тебя.

И тут она услышала новый голос – и очень удивилась, потому что знала, что тот, кому принадлежит этот голос, не может говорить и лежит на кровати как мертвый. Но ведь и мистер Селларс тоже спал как мертвый, верно?

И я сплю как они? А мамочка и папочка, они, наверно, испугались?

– Забери меня отсюда! – крикнул голос. – И больше не суй в эту mierda.

– Чо-Чо, – сказала она.

Какое-то мгновение он молчал. Кристабель висела в темноте и спрашивала себя, не так ли чувствуют себя те, кто спит сном мертвых. – Дурочка? – наконец сказал он. – Это ты?

–  Да. – Мистер Селларс неожиданно задышал сильно и весело, как если бы на мгновение отступил на шаг назад, но сейчас снова побежал. –  Это она, сеньор Изабаль. Мы все опять собрались вместе. И вы двое должны найти маленького мальчика, потерявшегося мальчика. А потом… потом я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть вас домой.

– Ты псих, – сказал голос Чо-Чо. – Не пойду никуда!

Но темнота уже начала превращаться в свет – серый, как небо утром – который был под ней, над ней, везде. Кристабель почувствовала, как кто-то взял ее за руку.

– Ты, как, дурочка? – прошептал Чо-Чо.

– В порядке, – прошептала она в ответ. – А ты?

– Тоже, – сказал он. – Ни хрена не боюсь, я.

Врал он или нет, но его пальцы крепко держали ее, а свет все рос и рос.

ПОЛ и Орландо несли Мартину вниз по извилистой каменной полке, пока не уткнулись в остальных. – Быстрее! – громким шепотом сказал Пол. – Вы разве не слышали этого сумасшедшего? Он прямо за нами.

– Дорога кончилась, – сказала Флоримель. – Обрывается. Растаяла. Что-то.

– Как гора, – прошептала Сэм, из последних сил шедшая за Полом и поставила Чо-Чо на камень. – Все исчезает.

Ну, вот и конец пути,подумал Пол. Конец бега наперегонки со смертью. Дорога становилась все уже и уже, пока я не оказался в тупике.Он посмотрел на Нанди, на молодого Т-четыре-Б, на остальных. Выпученные глаза, призрачные, не-совсем-настоящие лица, расслаивающиеся на разные грубые планы, обесцвеченная кожа, одежда и даже камни, на которых они стояли. Стены ямы тоже казались абстрактными картинами, нарисованными торопливой кистью какого-нибудь художника-экспрессиониста.

– Мы еще можем сражаться, – сказал Орландо. Пол подумал, что это настолько смехотворно, что почти комично, и их бессмысленные смерти будут подходящей концовкой этой блеклой шутки.

Мартина вздрогнула и попыталась сесть. – Эт-т-то ты, П-пол? – Она так дрожала, что ему пришлось присесть рядом с ней и схватить ее за ноги, иначе она могла запросто перевалиться через край и упасть внутрь ямы. Бесконечная тьма оставалась последней совершенно настоящей вещью.

– Я, – сказал он и нежно коснулся ее лица. Она была холодной. И он был холодным, тоже. – Мы все здесь, но нам надо быть тихими. Эта тварь – Дред – ищет нас.

– Я не д-должна дать ей уйти, – сказала она. – Я… м-могу чувствовать… где! Ксаббу – и з-за ним. Я могу чувствовать… где Иной. Весь путь… до конца. – Она постепенно переставала дрожать, хотя казалась даже дальше, чем обычно.

– Я здесь.

– Холодно. Очень холодно. Как в вакууме.

Он попытался растереть ей руку, но она оттолкнула его. – Так странно – я чувствую, как ты касаешься меня, но мне кажется, что ты на другой планете. Не надо. Дай мне подумать. Пол. Так трудно… сохранить… держать…

– Привет, кореша! – промурлыкал голос Дреда. –  Я знаю, что вы уже заждались меня. – Дорога за ними, освещенная странным светом Колодца, оставалась пустой и тихой. –  Скоро я буду с вами, но сначала я наиграюсь с детишками. Слушайте. – Тонкий плачущий крик эхом отозвался в ушах Пола, как и всех его товарищей, она вздрогнули и вскрикнули, связанные абсолютной беспомощностью.

– На этот раз он делает это нарочно, – проворчала Флоримель. – Садист. Он хочет сначала помучить нас.

– Хочет испужать, вроде как, – сказал Т-четыре-Б.

– Тихо, – прошипел Нанди. – Мы не знаем, где он – может быть он пытается заставить нас выдать самих себя.

– Сколько еще неприятностей обрушатся на наши головы на этом пути? – с нескрываемым презрением сказала Флоримель. – Я больше не поползу.

– И я, – сказал Орландо. – Мне по большому счету плевать, кто он такой – Дракула, оборотень, или Злая Ведьма Запада – мы сможем сделать в нем несколько дырок перед… перед концом. – Пока мальчик говорил, Сэм Фредерикс с трудом поднялась на ноги рядом с ним, отраженный свет освещал ее перекошенное от ужаса лице. Пол почувствовал, как в его сердце поднялось чувство, которому он не мог дать имя. Бедные храбрые дети. Как такое могло случиться с ними?

– Холодно!.. – крикнула Мартина. Испугавшись, Пол обхватил ладонями ее рот. Она покачала головой. Потом заговорила снова, еле слышным голосом. – Не мне – Иному. Я чувствую его – он такой маленький! Испуганный! Дети… больше не плачут. Они тихие, слишком тихие!..

– Там, где Иной, всегда холодно. – Голос Селларса заставил их подпрыгнуть.

– Он вернулся, – безучастно сказала Сэм.

– Мы не можем терять время. – Чо-Чо лежал у ног Сэм и спал тревожным сном, из его открытого рта выходил странный четкий голос Селларса. – Мартина, я попытаюсь соединится с тобой – присоединить конец моего соединения к началу твоего. У тебя будет очень странное ощущение, но, пожалуйста, попытайся не сражаться со мной.

– Не могу думать. Слишком холодно… больно…

– Иной заключен в очень холодную тюрьму, как внешнюю, так и внутреннюю, – сказал Селларс, быстро выплевывая слова. – Если вы поймете это, то будете меньше бояться. Он не машина, по меньшей мере так было вначале. Он ребенок, человеческое дитя, искалеченный Братством Грааля, которые сделали его сердцем своей машины бессмертия.

Пол ощутил всплеск беспомощной злости. Иной, маленький Гэлли, Орландо и Сэм Фредерикс, голоса жертв в Колодца – все эти невинные создания были принесены в жертву для того, чтобы люди вроде Жонглера могли жить бессчетные годы.

– Испуганный… – плакала Мартина. – Такой маленький…

–  И он всегда был, по меньшей мере для самого себя. Испуганный, Брошенный. Находящийся в темноте, буквально и фигурально, потому что они боялись его почти безграничного потенциала. Он так сильно действовал на умы своих тюремщиков, что его сослали в самую жестокую и надежную тюрьму, которую только смогли придумать.

– Тюрьму?

– Спутник. – Селларс говорил тихо, но его слова казались странно громкими на каменной полке, висевшей над пропастью. –  Иной на спутнике, кружащемся вокруг Земли. Криогенные механизмы замедлили процесс его метаболизма и сделали его контролируемый – по меньшей мере они так думали. Они выслали его в космос, снабдив самоликвидатором его тюрьму, так что если что-нибудь пойдет неправильно, они могут включить двигатели ракеты и отправить ее в глубокий космос. – Селларс говорил сухим треснувшим голосом. – Жонглер называет это Апеп Последовательностью. По имени змеи, которая каждую ночь пытается проглотить летающий челнок Ра, короля богов.

Мартина вздохнула. – Быстрее!.. Я больше не могу… – Она дернулась, потом дернулась опять и опять – странно ритмично. Пол посмотрел на ее руки, исполнявшие странный танец – пальцы перед грудью, то сжимаются, то разжимаются. – !Ксаббу, тоже… ему больно…

– Я стараюсь установить связь даже в то время, когда говорю, – сказал Селларс из спящего мальчика. – Это как вдеть в иголку… нитку в миллион миль длиной. А я… нахожусь у дальнего конца… нитки.

На дальней стороне Колодца что-то задвигалось – кусочек чистой тьмы, который Пол отчетливо видел даже в полумраке этого потустороннего мира; он двигался спокойным неторопливым шагом, кружа вдоль стены ямы.

– Он идет, – прошептал Пол, зная, что бесполезно говорить громко, зная, что Селларс не может работать быстрее. – Дред идет. – Он коснулся Мартины, его пальцы слегка погладили ее ногу. Она застонала и скорчилась от боли.

– Нет! – Ее руки задвигались быстрее, сжимаясь и разжимаясь, а пальцы в полусвете стали почти невидимыми. – Нет! Больно!

– Пожалуйста, не касайтесь ее, – выдохнул Селларс. – Пожалуйста. Я близко… очень близко. Очень… трудно.

Тень шла вдоль стены, все еще по дорожке. Хотя она была еще далеко, но Пол мог видеть блеск двух бледных глаз. Его сердце забилось еще быстрее, как будто в груди застучал молот. Мы чувствуем то, что чувствует Иной,сообразил он. Но я чувствовал то же самое, когда за мной гнались близнецы – страх перед ними, ужас перед Жонглером. И при этом я даже не настоящий человек, я часть кода этой чертовой сети. У меня даже нет своих чувств.

Темный человек шел по дорожке.

Но что все это означает на самом деле? Запаниковавшие мысли Пола разбежались в разные стороны. Что же здесь правда, что нет? Убийца, или сам дьявол? Мальчик, который думает, что он – операционная система, Операционная система, которая считает себя маленьким мальчиком, упавшим в колодец? Сумасшествие. Ночной кошмар.

На самом деле это сон Черного Короля. Это и есть правда. Сон скоро кончится, сеть умрет, и Пол Джонас потухнет, как свеча.

Но я даже не Пол Джонас,с внезапной холодной ясностью подумал он. Я-то не настоящий. Так, остаток процесса Грааля, копия, как Ава. Быть может слегка лучшая копия, вот и все.

Он посмотрел на товарищей, застывшими взглядами глядевших на приближающуюся фигуру. Все молчали, слышно было только тяжелое дыхание Мартины.

Конец,подумал он, а я еще бегу. Дергаюсь. Но я говорил, что не больше не собираюсь…

Селларсу надо время.Мысль пронзила голову, как внезапный крик. Но времени нет. Нет времени, чтобы спасти друзей.

И даже если я выживу, что это означает, для меня? Вечность в этой зеркальной вселенной.

Черная тень прошла последний поворот, перед ней летело невидимое облако ужаса.

– Привет, – сказал Дред, ласково улыбаясь. – Вы не устали, ожидая меня? – Глаза монстра и оскаленные в улыбке зубы сверкали из тени, как будто он надел закопченную маску итальянской комедии. – Ждали старину Джонни? Ждали вашего старого корешка Джонни Дреда?

Конец, подумал Пол. И побежал.

Из-за спины донеслись удивленные крики остальных, он почти не слышал их. На него наползло отравленное облако страха, окружавшее темную фигуру, штормовой фронт леденящей нервы и ноги паники, которое заставило его замедлиться, вплоть до того, что он с трудом переставлял ноги. Он брел по тропинке, как человек, идущий против ураганного ветра.

Тварь по имени Дред остановилась и с оживленным интересом наблюдала за его приближением. Но он чувствовал нотку одиночества в ревущей симфонии ужаса, которая становилась все громче и громче, чем ближе он подходил.

Ноль. Темнота.Он не мог думать. Он толкнул себя еще на два шага вперед. Заблудился. Заблудился! Бежал в темноте, заблудился.Он сделал еще шаг, сердце билось так быстро, что его удары почти слились в один, тиктиктиктиктик…

– Ну, и кто ты такой? – Тварь протянула к нему руку, холодную как у трупа. Ее пустые глаза расширились, когда Пол сделал последний спотыкающийся шаг, потом его мозг и спина отказались слушаться. Он упал на землю у ног человека-тени, дрожа от беспомощного ужаса.

– И что ты собирался сделать? – спросил его Дред. –  Бросить мне вызов? Честно сразиться со мной на ринге? —Он наклонился ближе. Ледяные пальцы подняли подбородок Пола, заставив его поглядеть в белые пустые глаза, торчавшие как льдинки из черного тумана его лица. – Я собираюсь съесть твое сердце, приятель. И твоих друзей – я собираюсь взять их всех ко мне домой и насиловать их души.

Дрожащая рука Пола, на мгновение поднявшаяся на несколько дюймов над землей, упала обратно. Тьма сомкнулась над ним, пока он отчаянно цеплялся за последнюю слабую разумную мысль.

– Больше не, – выдохнул он.

Дред наклонился еще ниже, его ухмыляющийся рот остановился в дюйме от Пола. Пол почувствовал, что его сердце сейчас остановится. – Ты же еще не сдался, верно? Это было бы так разочаровывающе.

– Больше не побегу! – с душераздирающим криком Пол вскочил с земли. Обхватив руками человека-тень, он вместе с ним перевалился через край полки.

Долгое мгновение они падали, черный человек бился и брыкался в его руках как огромная летучая мышь. Пол чувствовал удивленный страх Дреда, и, несмотря на обхвативший его ужас, в нем поднялось что-то вроде триумфа. А потом они стали падать медленнее и остановились.

Они висели в воздухе и Пол чувствовал себя младенцем на конце вытянутой руку Дреда. Ухмыляющийся рот перекосился от ярости. По телу Пола побежало обжигающее тепло, языки пламени затрещали на руках, ногах, волосах, даже изнутри; пробежали по горлу и наполнили рот. Он закричал, вместе с ужасом выбрасывая из себя дым, монстр размахнулся и бросил его вниз, пылающего, как комета, и Пол со страшной силой ударился об отвесную стену колодца.

Пол почувствовал себя так, как если бы в него попала молния, сокрушая и изменяя тело. Потом он смутно чувствовал, как катится вниз по неровной каменной стене, слабый и беспомощный, но, очень странно, ему казалось, что все это происходит очень далеко и совершенно неважно. Внутри все было сломано.

Наконец он остановился. Он должен был еще гореть, однако видел только мигающие перед глазами свет, да и тот очень неяркий.

Не чувствую себя копией,слабо подумал он. Скорее… умираю.

Движущаяся тьма спустилась сверху и повисла прямо перед ним.

Из-за тебя я потерял время. Плохой выбор.

Пол хотел было засмеяться, но не сумел. Не имеет значения, что говорить. Не имеет значения, что думать. Его мысли стали легкими, как поднимающиеся вверх струйки дыма, более легкими, чем воздух, более легкими чем все, что было и будет.

Хотел бы я знать, есть ли у копий Небеса…

И больше он не думал ни о чем.

ГЛАВА 47
Звезда над Луизианой

СЕТЕПЕРЕДАЧА/СТОЛЬ ЖИЗНИ: Не можешь соблюдать диету? Может быть стоит поменять гены…

(изображение: лаборатория генной инженерии, институт Кандид)

ГОЛОС: Институт Кандид, Тулуза, Франция, объявил о прорыве в исследовании того, что критики уже назвали «генами плохой еды», диаметрально противоположном подходе к борьбе с привычкой слишком много есть у граждан Первоклассных Стран.

(изображение: Клаудия Джаппер, ведущий исследовать института Кандид)

ДЖАППЕР: «Некоторые люди никак не могут сбросить вес, как бы они не пытались. Мы не выносим приговоров и, безусловно, мы не собираемся наказывать за плохие привычки, особенно сейчас, когда верим, что можем оптимизировать их тело независимо от еды, которую они едят. Если небольшие изменения в генах дают возможность организму лучше справляться с красным мясом и с едой, насыщенной жиром и сахаром, то для чего страдать от болезней, так сокращающих срок жизни?»

СЛЕЗЫ закончились. Ольга могла только ждать. Вообще ничего не осталось, ни внутри, ни снаружи, кроме шипения пустого канала. Она оставила канал к Селларсу включенным на максимум – в последние мгновения разговора он говорил так тихо, что она едва разбирала его слова – и теперь до нее доносился звук его долгового отсутствия.

Но может быть это я,тупо подумала она. Может быть я просто оглохла.

До того, как войти в башню, она верила, что потеряла все, но только теперь поняла, насколько была глупа. Тридцать лет она верила в кошмарную ложь, на которой выстроила свою жизнь, с которой примирилась, как с ветхим, но знакомым домом. Сейчас не осталось ничего.

Сколько раз он плакал, мой ребеночек? И никто не пришел к нему. Она не могла двигаться, не могла открыть глаза. Лучше бы мне не знать. Нет ничего хуже такого знания.

Селларс молчал, в ухе говорили только духи электронов и призрачные голоса квантов.

Она попыталась представить себе жизнь, прожитую таким образом, потраченную на то, чтобы слушать неизвестно чей голос, даже не зная, что ты человек. Вот живет ее сын – и ее саму, единственную мать из когда-либо живших, выбрали для такого ужаса…

Свет изменился. Через щели между пальцами Ольга увидела брызги голубого света и широкую черную полосу движущейся тени. Сердце сделало сальто, угрожая остановиться.

Неужели Селларс послал кого-нибудь сюда? Она повернулась, со смесью паники и смехотворной надежды, но увидела только неизвестно откуда взявшуюся ужасную огромную фигуру, двигающуюся к ней.

– Хе-воу. – Фигура улыбнулась, показывая большие зубы. – Хе-воу, вих-у, вай-ее.

Слов было не разобрать – огромные челюсти мужчины двигались как-то не так. За ним тянулись кабели из фиберлинка и какие-то медицинские шланги, с голого тела капала вода, и он казался каким-то глубоководным монстром, покрытом водорослями. На его скользкой коже выделялись шишки, блестевшие от какого-то светящегося жира.

За ним находился черный саркофаг с поднятой крышкой. И у второго маленького саркофага, по другую сторону от контейнера Жонглера, крышка была открыта. Оттуда тянулись костистые руки, как будто кто-то пытался выбраться наружу.

Жирный человек сделал еще один неуверенный шаг, потом поднял огромную мясистую руку. Ольга отпрыгнула назад. Он двигался еще медленно, но постепенно его движения ускорялись. В этом скудном свете его мокрые следы на полу казались следом чудовищной улитки. – Ве уежишь, – речь стала понятнее, но не намного. – Ве в то вемя ришла сюда. Ве сумеешь уежать. Винни, ве ты?

Еще одна фигура поднаялась над вторым контейнером – голый мужчина, болезненно худой, но выглядевший значительно более нормальным. Он повернулся и слепо уставился на толстяка. – Бе м-м-моги идеть, – пожаловался он. – Где… мои… чки?

Толстяк засмеялся. Пятна голубой пены сверкали на его губах и подбородке. – Не беспокойся, Винни – ты сегда слишком ного беспокоишь. Они тебе бе ужны. Я сам пагоню ее… а ты бделаешь… с вей… все, что захочешь.

Ольга повернулась и побежала по ковру.

Через несколько секунд она добралась до лифта, но дверь не открылась. Он выкрикнула имена Рэмси и его друга, агента, но вспомнила, что выключила линию, чтобы слышать Селларса.

– Рэмси! – опять крикнула она, включив канал. – Открой дверь лифта!

– Сейчас, – крикнул он, испуганный не меньше ее. –  Я уже послал сигнал. Я кричал вам, но вы меня не слышали!

Лифт зашипел и открылся. Она прыгнула внутрь и махнула рукой над закрывающим дверь сенсором. Двое мужчин уже хромали к ней через помещение, толстяк махал руками в воздухе, радостно крича: – Вернись! Вернись, маленькая леди! И мы немного повеселимся!

– Этот лифт опустит вас только до этажа охранников, – предупредил ее Рэмси, когда дверь наконец закрылась. – Там вы должны пересесть на другой и на нем спуститься в вестибюль. По меньшей мере я так думаю – я прав, Бизли?

– Да, насколько я знаю, но кто вообще обращает на меня внимание? – сказал картонный голос.

Что-то ударило в дверь лифта с такой силой, что металл слегка изогнулся внутрь.

– Вверх, – сказала она. – Вверх!

– О чем вы говорите? Над вами только один этаж. Вы попадете в ловушку!..

– Я не собираюсь вниз. Прекрасно, я сделаю это сама. – Он махнула значком и коснулась кнопки "вверх", но кабина не шелохнулась.

– Нужно специальное разрешение, – сказал Рэмси. – В прошлый раз Бизли пришлось как следует поработать.

– Сделайте сейчас, быстрее! – попросила она. Еще один страшный удар обрушился на дверь, выгнув ее внутрь еще больше. Она слышала, как толстяк продолжает выкрикивать неприятные приглашения. – Ради бога, сделай это!

– У тебя, леди, – сказал Бизли. Лифт начал подниматься.

– Ольга, несмотря на все эти деревья и сумасшедший лес, вам не удастся прятаться там долго, – сказал ей Рэмси. – Я бы так не сделал.

– Мне не нужно прятаться там долго, – сказала она.

СЭМ могла только беспомощно смотреть в пропасть, пока тварь с мертвыми глазами и сверкающими зубами поднималась к ним. Грудь замерзла от ужаса, вместо сердца и легких появился кусок льда. Она смотрела, кусая губу, как Пол Джонас вспыхнул и полетел вниз. Она настолько испугалась, что даже не могла плакать.

Мартина, находившаяся на полке рядом с ней, дышала коротко и мучительно, как рожающая женщина. Орландо осторожно поддерживал ее голову. Флоримель, Т-четыре-Б и остальные молчали, потрясенные и опечаленные. Вихрь крошечных теней опустился на плечи Орландо, некоторые устроились на плечах у Сэм.

– Он идет, Фредерикс, – жалостливо прошептал кто-то их. Она почувствовала, как пальчики крохотной обезьянки дергают ее за волосы, стараясь схватиться покрепче. – Пошли отсюда!

– Некуда идти, – сказала она.

Мартина выдохнула и села, ее открытые глаза глядели в никуда. – Я чувствую его! Иной – это ужасно! У него нет тела, только мозг – огромный мозг!

Сэм наклонилась к ней и коснулась ее рукой; пальцы Мартины сжались на ее руке так сильно, что кости затрещали, но Сэм даже не вскрикнула.

Это не надолго,сказала себе Сэм. Она почувствовала, как Орландо взял ее за другую руку. Ухмыляющаяся тень поднималась к ним из колодца как черный лист на теплом ленивом ветру.

– Они решили не сохранять ему тела, – выдохнул голос Селларса в миллионах миль от нее. Рот Чо-Чо опять задвигался. –  Легче… сохранить… один мозг. – Голос стал более отдаленным, гаснущий сигнал. –  Механизм восстановления ячеек… заменять умирающие… плохо рассчитали… заполнил весь… спутник.

Дыхание Мартины опять убыстрилось, превратилось в цепочку скрежещущих звуков, совершенно нечеловеческих. Тень медленно поднималась вверх.

– Прощай, – сказала Сэм – не кому-нибудь конкретно, даже не Орландо. Возможно себе. – Кончено, – прошептала она. – Прости.

ЛУНА растаяла, превратилась в белую тень. И блестящие звезды пустыни исчезли с неба. Рени держала на коленях руку! Ксаббу. Он с трудом дышал, скорее тяжело и надрывно скрежетал, такого она еще не слышала. Уже несколько минут он ничего не говорил, но еще несколько секунд назад его руки изображали фигуры игры в веревочку. Сейчас и они остановилась.

– Не оставляй меня,!Ксаббу. После всего. Я не хочу, чтобы ты уходил первым.

Что-то мигнуло. Она посмотрела вниз и неуверенно решила, что дно ямы стало немного дальше, чем раньше. Свет блеснул опять.

Вода в реке начала сиять.

Слабые искры света стали уплотняться, превратились в потоки, залившие тревожным светом все вокруг, но темная фигурка ребенка рядом с рекой не шевельнулась и даже не открыла глаза. Только когда все русло реки наполнилось сверкающим великолепием, маленький ребенок зашевелился и поднял голову.

Два ребенка, маленькая девочка и мальчик, стояли посреди реки, как если бы они пришли сюда по воде. Рении никогда не видела их раньше, или, по меньшей мере, не узнала их: яркий свет так прыгал и крутился вокруг них, что они оба почти исчезали в свете холодного пламени.

Маленькая девочка протянула руку к сгорбившейся фигурке. Она выглядела как фея из сна, но заговорила дрожащим голосом испуганного ребенка. – Пойдем с нами. Все будет хорошо. Ты можешь.

Ребенок-тень взглянул на детей, охваченных светом. Он ничего не сказал, даже не качнул головой, но река внезапно прыгнула выше, стала по грудь обоим детям. Они не пошевелились, но Рени увидела, как их глаза расширились.

– Не бойся, – сказала маленькая девочка. – Мы пришли забрать тебя к твоей маме.

– Врешь!

Она повернулась к мальчику рядом с собой, темноволосому, с мрачным взглядом, так плотно стиснувшему рот, что Рени решила, что он пытается не закричать от ужаса. Он посмотрел на нее и резко качнул головой.

– Скажи ему, – сказала маленькая девочка. – Скажи ему, что все будет хорошо.

Мальчик опять тряхнул головой.

– Ты должен, – сказала она. – Ты… ты похож на него. – Она опять повернулась к ребенку-тени. – Мы хотим только забрать тебя к твоей маме.

– Врешь! —Тень скорчилась, стала еще меньше и темнее, почти невидимой. Вода опять поднялась, на мгновение накрыв детей с головой, и сердце Рени подпрыгнуло в груди. –  Дьявол всегда врет!

Яркий свет потускнел. Мальчик и девочка стояли в быстрой искрящейся воде, испуганные, но не собирающиеся бежать. Они держались за руки. – Скажи ему, – сказала девочка своему товарищу, ее шепот донесся до Рени, как если бы был предназначен только для нее. – Он действительно боится!

Маленький черноволосый мальчик уже плакал, его плечи вздрагивали. Он посмотрел на девочку, потом на маленькую детскую фигурку, скорчившуюся на берегу реки. – Л-люди, – сказал он так тихо, что Рени пришлось наклониться вперед, чтобы услышать, – некоторые л-люди хотят помочь, усек? – Он тяжело и неровно дышал. – Некоторые люди действительно хотят помочь тебе. – И тут он так громко заплакал, что она едва расслышала его слова. – Это п-п-правда-а-а…

Сверкающая вода в реке закружилась и заискрилась.!Ксаббу стиснул руки Рени, но когда она, испуганная, взглянула вниз, его лицо стало спокойнее. Она опять повернулась к яме.

Ребенок-тень встал, какое-то время стоял на берегу, потом шагнул в сверкающую реку. Долгое мгновение дети стояли, глядя друг на друга, и молчали, погруженные в глубочайший бессловесный разговор, двое сверкавшие в свете реки, один настолько маленький и темный, что даже сердце самого яркого света не могло коснуться его. Потом все трое исчезли. Рени не очень понимала, что произошло, но слезы текли из ее глаз. Мгновением позже Рени почувствовала, как на них обрушивается темнота, забирая с собой пустыню, яму, все. Последним усилием она прижала к себе! Ксаббу.

Конец,подумала она . Финал. И потом, О, Стивен!..

ОЛЬГА успела заработать дюжину кровоточащих царапин, пока не добралась до пустого дома. Она вошла и закрыла входную дверь на засов. Им не потребуется много времени, чтобы сломать ее, но сейчас это было неважно. Он видела как две фигуры, толстая и тонкая, пробирались через сад, натыкаясь на деревья. Скорее всего они очень долго пролежали в капсулах, и им было не так-то легко бегать за ней.

Я-то в форме,подумала она. Кто знал, что это пригодится?

Поднимаясь на лифте вверх, она ощутила себя ужасающе свободной. Вся ее жизнь была ложью. Она построила ее на лжи. Все эти годы, пока она развлекала детей и горевала над своей потерей, ее собственный ребенок был жив – и страдал так, как не страдало ни одно живое существо. И что ты можешь сделать теперь, когда знаешь правду? Погрозить кулаком вселенной? Плюнуть в Бога? Сейчас все не имеет значения.

– Ольга? – Голос Селларса в ухе ударил как гром, хотя, парадоксально, был очень слаб. Она уменьшила громкость. –  Он идет к вам. Не бойтесь.

– Не испугаюсь, – прошептала она. – Только не его.

Когда ее сын наконец пришел, она не услышала, но почувствовала его – крошечное созвездие огоньков, поднявшееся из невообразимых глубин, устремилось к ней через невообразимое расстояние. Он пришел как стая птиц, птичек-теней, щебечущих и плавающих в том, что было растерянностью и страхом.

– Я здесь, – нежно сказала она, очень нежно. – О, мой малыш, я здесь.

На дверь заброшенного дома обрушились удары, кошмарная парочка пыталась выбить засов. Ольга переходила из комнаты в комнату, уходя в глубь дома, пока не оказалась в спальне девочки. Она села на пыльное покрывало под полкой со старыми большеглазыми куклами.

– Я здесь, – опять сказала она.

Пришли голоса, те самые, которые она слышала во сне, хаотический шепот, стон, плач и смех хора детей. Они распухали, из ручейка превратились в реку, крутились и вились, пока не слились в один совершенно нечеловеческий голос.

– Мама?..

Она его чувствовала, всего, хотя уши смутно отметили треск входной двери, сбитой с петель. Мгновением позже она услышала в холле радостно-пьяные крики толстяка и резкий голос его худого приятеля.

– Я здесь, – прошептала она. – Они забрали тебя от меня. Но я никогда не забывала тебя.

– Мама, – сказал нечеловеческий голос, вложив в одно слово все свою печаль. – Один.

– Я знаю, мой маленький. Но не надолго.

– Ты здесь! – Голос толстяка был уже за ванной, крошечная задвижка остановит их всего на несколько секунд.

В ухе заскрипел испуганный голос. – Ольга, это Рэмси. Немедленно уходите!

Она рассердилась на него за вторжение, но потом напомнила себе – Катур Рэмси находится в другом мире, мире живых. Там все иначе.

Осталось несколько минут, время…

– Подождите немного, мистер Рэмси, я заканчиваю дело, порученное мне мистером Селларсом. – Она отсоединилась от него и встала. – Я здесь, – уверила она одинокое огромное существо. – Я никуда не уйду. Но ты должен дать им помочь тебе, мой замечательный ребенок. Ты чувствуешь, как кто-то пытается добраться до тебя? Дай ему то, что он хочет. – Она почувствовала себя виноватой, ненавидя себя за то, что должна была использовать последние несколько мгновений материнской любви таким образом, должна была манипулировать собственный ребенком, который ничего не знал, но она обещала. Она еще должна была немного этому живому.

– Дать ему?

– Он хочет спасти всех, кого сможет. А потом тебе больше будет не о чем беспокоиться.

Дверь ванной затряслась и начала раскалываться.

– Да… мама. – Короткая пауза, потом она опять почувствовала его. – Сделал.

Она выдохнула. Все обязательства выполнены. Воспоминание, давно похороненное, очень болезненное, вплыло на поверхность. – У тебя есть имя, мой малыш, ты знаешь? Нет, конечно нет, откуда – но у тебя есть имя. Твой отец и я, мы выбрали его для тебя. Мы собирались назвать тебя Дэниел.

Долгое мгновение молчания. –  Дэниел?..

– Да, Дэниел, по имени пророка, который сохранил свою веру даже во логове львов. Но не бойся – львы больше не сделают тебе больно.

– Иметь… имя. Дэниел.

– У тебя оно есть. – Говорить было трудно. Слез не было, только сухое онемение, что-то за болью. – Я собираюсь увидеть тебя, сейчас.