Текст книги "Море серебрянного света"

Автор книги: Тэд Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 69 страниц)

ГЛАВА 43
Слезы Ра

СЕТЕПЕРЕДАЧА/РАЗВЛЕЧЕНИЯ: Порнозвезда игнорирует протесты против запланированных интерактивных шоу

(изображение: Виолет в отрывках из «Ультрафиолетовая»)

ГОЛОС: Известная актриса сетевых шоу для взрослых Вондин Виолет говорит, что не понимает полемики о ее намерениях создать то, что она называет «образовательное интерактивное шоу о сексе для детей до двенадцати лет».

ВИОЛЕТ: « Дети хотят все знать, и они узнают, так или иначе. Разве не будет лучше, если они получат информацию из тихого мирного шоу, в котором будут участвовать сами вместе с хорошо обученными профессионалами вроде меня? А сейчас они узнают об этом на школьном дворе или на улице. Ради всего святого, да это то, что рекомендуют все доктора!»

– Я ВИЖУ это, – сказал Катур Рэмси, – но не верю собственным глазам.

– Я здесь, – отозвалась Ольга. – И тоже не могу поверить в то, что вижу.

Рэмси откинулся на стенку стула и потер усталые глаза, наполовину уверенный, что сейчас проснется и весь этот ненормальный день окажется сном. Но, опять посмотрев на экран, увидел ту же самую невероятную картину, передаваемую камерой, вмонтированной в кольцо Ольги Пирофски.

– Это лес, – сказал он. – Вы вышли из лифта на верхнем этаже и оказались в лесу?

– В мертвом лесу, – тихо сказала она.

– Что?

– Смотрите. – Точка зрения переместилась вверх, и Рэмси увидел ветки, по большей части голые. Даже вечнозеленые деревья умерли, на их скелетоподобных сучьях осталось только несколько коричневых иголок. Камера опять ушла вниз, и Рэмси увидел ноги Ольги, бредущие через сугробы коричневых и серых листьев, рассыпавшихся в серую пыль. Изображение перестало двигаться, когда Ольга остановилась и отпихнула ногой какую-то тряпку, потом точка зрения изменилась, и Рэмси увидел обширную черную поверхность, испещренную белыми точками.

– Что это? – спросил Рэмси. – Что-то я не пойму.

– Наверно река, – сказала она. – Грязная и почти высохшая. – Камера пододвинулась поближе, и белые кляксы приняли знакомый облик.

– Рыбы?

– Были рыбами.

Она говорила самым обычным голосом, но Рэмси услышал в нем неприятные нотки – нотки отчаяния. – Ольга, спускайтесь. Бизли сообщил мне, что они уже почти эвакуировали все здание. У нас осталось всего несколько минут, чтобы вывести вас наружу.

– Я что-то вижу. – Мгновение позже камера поглядела вверх и Рэмси тоже увидел его. Пожалуй, увидеть такое на верхнем этаже небоскреба еще страннее, чем увидеть мертвые деревья и скелеты рыб.

– Дом? Дом?

– Я собираюсь подойти поближе.

– Я бы не хотел. – Рэмси открыл вторую линию. – Бизли, я не могу заставить ее уйти. Сколько времени у нас есть?

– Ты спрашиваешь меня? Селларс тут такое накрутил – включилась тревога чуть ли не на все на свете, включая ядерный реактор. Через пять минут здесь будет целая армия и никто не сможет выйти отсюда по меньшей мере несколько дней.

– Реактор? Здесь есть реактор? Господи Иисусе. Сообщай мне обо всем, что будет происходить, договорились?

Бизли фыркнул. – Ты узнаешь все в ту же секунду, что и я.

Картинка на экране блокнота Рэмси качалась и раскачивалась, смотреть было почти невозможно: рука Ольги взлетала то вверх, то вниз, она пробиралась к дому через лежащие на земле стволы мертвых деревьев. Он закрыл глаза. – Насколько велик этот лес? – спросил он, – спросил он. – Вы видите что-нибудь еще? И что над головой?

– Ничего. Только большой белый потолок, метров пятьдесят в высоту. Изображение опустилось и показало ему дом, который сейчас казался намного больше. – Вы его видите?

– Ольга, вы не должны входить в него. А что если так кто-нибудь есть?

– Похоже вы видите не слишком хорошо, – сказала она, но не стала объяснять. Рэмси обнаружил, что задержал дыхание, пока она шла через жалкие остатки того, что когда-то было большим и прекрасным садом.

– Этот дом, он не выглядит американским, – сказала Ольга. – Совершенно европейский особняк – достаточно небольшой. Я повидала их множество, когда была моложе.

– Просто не забывай об осторожности.

– Вы слишком осторожны, мистер Рэмси. Никто не живет здесь, и уже давно. – Изображение прыгнуло вперед, она достигла двери. – Но кто здесь жил? Вот это хороший вопрос.

Дверь заскрипела и открылась. Канал связи работал замечательно, и Рэмси понял, что тишина, воцарившаяся в ухе, означает тишину, царившую в доме. – Ольга, как вы?

– Здесь… пусто. – Она сделала несколько шагов вперед, и он увидел переднюю. Окна разбиты, темнота. Рэмси добавил контрастности и разрешения, но добился только того, что из темноты выплыли широкие силуэты старинной мебели.

– Я почти ничего не вижу, – сказал он. – Что там?

– Пыль, – сдержанно ответила она. – Повсюду пыль. Мебель кажется очень старой. Два-три века. Очень пыльный ковер, следов на нем нет. Здесь давно не было никого. Очень давно. – Длинная пауза. – Мне здесь не нравится. Плохое чувство.

– Тогда уходите, Ольга. Пожалуйста. Я уже говорил вам…

– Я спрашиваю себя, кто здесь жил? Этот мужчина, Феликс Жонглер? Но для чего ему строить европейский особняк на вершине своего здания, когда он мог иметь настоящий дом в Новом Орлеане, с настоящим садом, с настоящими орхидеями…

– Он очень богат и, возможно, слегка тронулся рассудком. Такая комбинация может породить множество странных вещей.

– Кто бы ни жил здесь, это печальное место. – Камера прошла вдоль стены, на которой висели картины в золоченых рамах; Рэмси увидел мрачные лица в высоких воротниках. – Дом призраков…

– Ольга, время уходить.

– Я думаю, вы правы. Мне здесь не нравится. Но я хочу посмотреть в других комнатах.

Рэмси придержал язык, но с трудом. Он не мог командовать ею, только советовать – будет только хуже, если он потребует от нее вернуться. Тем не менее, ее странное, неторопливое настроение постоянно держало его в напряжении.

– Столовая – смотрите, на столе столовый прибор. Только один. Как если кто-то не вернулся домой поесть. – Камера прошлась между запыленными тарелками и серебряными ложками. Паутина затянула стеклянные стаканы. – Как будто я в Помпеях. Вы были там, мистер Рэмси?

– Нет.

– Странное место. Даже самые обыкновенные предметы в определенной ситуации становятся волшебными.

Она прошла еще через несколько комнат. Потом она нашла то, что, безусловно, было спальней девочки – на полках стояли большеглазые куклы, хотя и затянутые паутиной. И только тогда она заговорила. – Я ухожу. Здесь слишком печально, что бы здесь ни было раньше.

Рэмси не сказал ничего, не желая подрывать ее решимость. Он молчал, пока она не вернулась в безжизненный сад.

– Ольга?.. – сказал он наконец, когда она задержалась перед сухим каменным фонтаном.

– Дети – на этом этаже их нет. – Она вздохнула. В этом месте вообще нет ничего, не осталось ничего.

– Я знаю…

– Осталось только одно место, куда я хочу заглянуть, – сказала она.

– Что? О чем вы говорите?

– Есть еще этаж между этим и помещением с машинами, – сказала она. – Я хочу заглянуть туда.

– Ольга, у вас нет времени!..

– У меня нет ничего, кроме времени, мистер Рэмси. Катур. Всю мою жизнь я шла сюда – в это место, в это мгновение. – Несмотря на мечтательный тон, она говорила твердо. – У меня есть время.

– Кажется я забыла дорогу к лифту, – наконец сказала она. Она давно не поднимала кольцо и через камеру, качавшуюся вперед и назад, Рэмси видел только сухие листья, высохшие корни и растрескавшуюся землю. – Бизли, – сказал он по другой линии, – куда ей идти?

– Чизз, не знаю, – проскрипел агент. – У меня нет карт этого этажа. Но у него круглые стены, и вдоль них, скорее всего, идет дорожка, которая приведет к лифту. Скажи ей идти прямо. Тогда она точно куда-нибудь придет, рано или поздно.

– Рано или поздно? – Рэмси закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Боже мой, похоже я здесь единственный, кто торопится. – Но он передал слова Бизли Ольге.

Бизли оказался прав. Через пару сотен шагов мертвый лес кончился и она оказалась на полу из полированного дерева, прямо перед изогнутой стеной. – Куда? – спросила она.

– Бизли сказал, выбирайте сами.

Она повернула направо и буквально через несколько секунд пошла медленнее, а потом остановилась. Раздраженный Рэмси мог видеть только ее ноги.

– Ну, что там еще?

Камера посмотрела вверх. Там в стене темнел большой квадрат из просвечивающего пластика. Через него смутно виднелось то, что, быть может, было крышами других зданий далеко внизу и на мгновение он решил, что это еще одно обычное окно, но, присмотревшись, обратил внимание на грубые мазки клейкой пены по краям. Судя по всему окно каким-то образом разбилось и его починили, весьма небрежно.

– Я могу… могу чувствовать их.

Ему понадобилось мгновение, чтобы понять. – Голоса? Вы чувствуете их?

– Очень слабо. – В ее голосе послышалась улыбка. – Я знаю, вы наконец-то убедились в том, что я так давно твердила вам. Я сумасшедшая. Но я могу чувствовать их, очень слабо. – Какое-то время она молчала. – Не хорошо. Это еще одно печальное место – другое, чем в доме, но даже хуже. Не хорошо.

Она пошла дальше. – Но меня сюда привело вовсе не то, что случилась здесь, – добавила она. Рэмси похолодел от ее уверенного голоса.

– Но… вы чувствуете их?

– Я чувствую призраков, мистер Рэмси.

Она нашла лифт и вызвала его своим значком. Как только она вошла внутрь и дверь за ней закрылась, Рэмси перешел на другую линию.

– Это займет вечность, Бизли – она собирается осмотреть и следующий этаж. Что будем делать? Пожарники уже поднимаются наверх? – Агент не ответил. – Бизли?

– Я должен был включиться и, боюсь, отрезал его, – сказал совсем другой голос. – Сейчас все… слегка усложнилось.

– Селларс?

– С трудом, но да.

Это был, без всякого сомнения, его голос, в нем проскользнуло что-то странное, под внешним спокойствием чувствовалось нервное напряжение. Рэмси показалось, что он говорит как человек, держащий в руках концы тысячевольтного кабеля. – Господи Иисусе, что происходит?

– Долгая история. Я вижу, Ольга все еще в башне.

– Да, и я не могу заставить ее уйти. Мы сымитировали все тревоги, весь материал, который вы заготовили, но в любою секунду власти могут взломать двери, я все время прошу ее уйти, но она меня не слушает – она бродит по башне в поисках детей, вы знаете, голоса в у нее в голове…

– Мистер Рэмси, – прервал его Селларс, – каждое мгновение я плаваю в информации – нет, тону в ней, я окружен данными, их больше, чем вы можете себе представить. Каждый нерв и каждый электрод в моем теле горит огнем. – Он в трудом вздохнул. – Вы бы не могли сделать мне одолжение и помолчать?

– Да, конечно. Конечно, сэр.

– Отлично. Я должен поговорить с Ольгой. Пока я буду говорить, вы должны поговорить с Соренсенами. Если бы у меня было время, я бы поговорил с ними сам. Это критически важно. Если их нет, немедленно найдите их.

– Найду.

– И еще. Сейчас я буду говорить с Ольгой, и я хочу, чтобы вы были на другой линии.

– Я? Но?…

Селларс в нескольких словах объяснил все, что он обнаружил и что собирается сказать Ольге Пирофски. Рэмси почувствовал себя так, как если бы ему в живот ударила лошадь.

– …Так что теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы вы были с ней, когда я закончу, – немного резко сказал Селларс. Был ясно, что его спокойный голос куплен дорогой ценой.

– Иисус Христос. – Рэмси смотрел на экран, не в состоянии сосредоточится. – Боже мой, боже ж ты мой. – Ноги Ольги уже вышли из лифта и шли по застеленному ковром полу. – Она… она вышла из лифта.

– Знаю, – сказал Селларс, более мягко. – Идите и поговорите с Соренсенами, пожалуйста. – И он исчез.

– Что это была за чертовщина? – спросил Бизли. – Какой-то паразит обрезал меня и выгнал с линии.

– Сейчас я не могу говорить, – сказал Бизли агенту. – Боже мой, я до сих пор не верю. Оставайся на линии. Я скоро вернусь.

– Чизз, – сказал Бизли. – Пора мне перестать работать с теми, у кого есть мясо.

* * *

– НЕУЖЕЛИ мы ничего не можем сделать? – зло спросила Флоримель. – Опять мы должны ждать?

– Да, если не найдем путь наружу, – ответила Мартина.

Орландо сел и вытянул длинные ноги, потом проверил пальцем острие меча. Старый, до боли знакомый жест Таргора, и Сэм, хотя и пыталась вспомнить что-то важное, невольно отвлеклась, на мгновение почувствовав себя опять в Срединной Стране, в мире, где у игры были правила. Таргор здесь. Не значит ли это, что они победят? Таргор побеждал всегда.

Но это не Таргор,печально подумала она. Это всего-навсего Орландо, и его однажды уже убили.Она посмотрела на невозможно серую стену из облаков. Мы его не видим, но этот парень, Дред, все еще там.Сэм чувствовала себя запертой в норе мышью, к которой подкрадывается не торопящийся кот.

На этот раз я действительно умру, подумала она. Раньше она как-то не слишком думала об этом – всегда была надежда, или надо было бежать и драться. А сейчас между ней и небытием осталась только последняя защита операционной системы. Я никогда не увижу папу и маму. Школу. Даже мою глупую комнату…

– А что с этим ребенком? – спросил Нанди Парадиваш. – Ты говорила, что он эмиссар того человека, Селларса.

– Никакой я тебе не миссари, vato(* пидор, сленг мексиканцев, живущих в США), – огрызнулся Чо-Чо, сидевший так далеко от других, что ближе всех к нему оказался необщительный Жонглер. – Он никогда не касался меня – и я зарежу любого, кто попытается. Только помогал ему, я.

– Мальчик, именно это он и имел в виду, – сказала Бонни Мей Симпкинс. – Эмиссар означает помощник. Тот, кто приносит сообщения.

– Что за сообщение? – После расправы с Близнецами Флоримель немного успокоилась, но все равно с трудом сдерживала гнев. Глядя на то, что сделали Близнецы, на сотни несчастных выживших, сгрудившихся на краю Колодца, и на сотни тех, кто уже не встанет, Сэм вполне понимала ее. Любой из них мог быть дочкой Флоримель или братом Рени, хотя, судя по отдельным замечаниям, никто из них не помнил прошлую жизнь. – Что за сообщение? – повторила Флоримель. – Мы ничего не знаем. Мы по-прежнему ничего не знаем, как и вначале!

– Сказал ли Селларс тебе что-нибудь? – спросила Мартина. – Ты вообще можешь слышать его?

– Не, не могу, как только этот собакоголовый мамаёб сорвал крышу с того места, – угрюмо сказал Чо-Чо. – Селларс бросил меня, вроде того.

– Да, похоже от Селларса мы много не получим, – устало сказал Пол. – Еще идеи?

Неуютное молчание прервал Феликс Жонглер. – Просто чудо, что вы все так долго оставались в живых. Если присмотреться, демократия очень опасна для здоровья.

– Заткнись! – рявкнула Флоримель. – Ты, сукин сын, хочешь увидеть чем сильна демократия? Помни, ты один, а нас много.

– Кто-то говорил, что он может оказаться полезным, – медленно сказал Пол. Сэм никогда не видела его таким холодно-злым. – Пришло время проверить. Быть может уже слишком поздно и нам не поможет, но я бы хотел услышать ответы на вопросы. О операционной системе – и обо всем…

Некоторые из остальных, похоже, согласились: во всяком случае вокруг огня полетел одобрительный шепоток. Все повернулись и посмотрели на Жонглера, который даже не мигнул глазом, но Сэм показалось, что к его обычной презрительной маске что-то добавилось. Стыд? Страх? Нет, скорее… нервозность.

– Друг, – обратился к нему Азадор, который сидел рядом с Мартиной. – У этих людей есть вопросы. Успокой их умы.

Пол повернулся к цыгану. – А ты, Азадор, знаешь ли ты, кто этот твой так называемый друг? Это Феликс Жонглер, человек, создавший Братство Грааля. Ты помнишь ублюдков, которые входили и выходили из сети, которые охотились на тебя и держали в плену весь твой народ, которые использовали ваших детей, чтобы поддерживать работу своих дьявольских машин? Он их глава – этот самый человек, который сидит перед тобой.

Сэм не могла вздохнуть, спрашивая себя, не нападет ли цыган на Жонглера, как раньше Пол. И действительно чудо, что секрет, который она и! Ксаббу договорились хранить, продержался так долго…

– !Ксаббу! – вслух сказала она, неожиданно вспомнив.

Азадор не слышал ничего. Он пристально посмотрел на Жонглера, потом перевел взгляд на Пола Джонаса, и, в конце концов, растерянно пожал плечами. – Все это было так давно.

– Что? – Пол почти кричал. – Помилуй бог, этот человек убивает твой народ, а ты говоришь "кто старое помянет"? И только потому, что он твой чертов друг? Как ты можешь?

– Потому что всего этого не было, – презрительно сказал Жонглер. – Вот его народ, точнее все что осталось от него. – Он махнул рукой, указывая на обломки фургонов и на оставшихся цыган, мужчин и женщин, сгрудившихся вокруг костров. – Все остальное – его фантазия.

– !Ксаббу! – сказала Сэма, на этот раз громче. – Все, послушайте, я реально забыла о! Ксаббу, из-за этих монстров и Орландо и… и всего. Он прыгнул в яму – нырнул туда! Я тоже прыгнула, но Колодец меня выплюнул и я не нашла его. Он думал, что Рени там, внизу.

– Тогда он ушел, Сэм, – сказала Флоримель, на этот раз мягче и печальнее.

– Орландо вернулся именно оттуда! – зло сказала Сэм.

– Это совсем другое, Сэм, – сказала ей Мартина. – Ты сама знаешь.

Потому что он не живой, как! Ксаббу,подумала Сэм, но ничего не сказала. Вот что она имела в виду. В глубине души она, ненавидя себя, знала, что Мартина права. Некоторые из друзей тоже говорили об этом. Орландо не вернулся оттуда, он… родился там.

– Очень легко узнать, там она или нет, – громко сказал Жонглер. В уголках его рта заиграла кислая улыбка. – Но я уверен, что вы уже подумали об этом и вам не нужна помощь от чудовища, вроде меня.

– Не отталкивай своего счастья, – предостерегла его Мартина. – Если у тебя есть идея, скажи.

– Хорошо. У вас еще есть устройство связи? Я был с этой женщиной, Рени, когда вы звонили ей. Почему бы не позвонить ей сейчас?

– Боже мой, со всеми этими делами я совершенно забыла о нем, – сказала Мартина и вытащила из кармана своего комбинезона серебряную зажигалку.

– Откуда она у тебя? – спросила Сэм, сбитая с толку. – У Рени в точности такая же!

– Это копия, – ответила Мартина. – Я объясню тебе позже.

Сэм увидела блеск удовлетворения – или чего-то другого – в хищных глазах старика. Она прыгнула на ноги и указала на Жонглера. – Не разрешайте ему приближаться к ней.

Он картинно развел руки. – Я по другую сторону огня. И, как кто-то сказал, вас много, а я один.

Мартина подняла зажигалку. – Рени, – сказала она, – ты слышишь меня? Это Мартина. Рени, где ты?

Долгие мгновения молчания.

– Ты слышишь меня, Рени?

Потом, внезапно, прозвучал знакомый голос, так близко и ясно, как будто она сидела около костра. – Мартина? Мартина, это ты?

Мартина от радости даже засмеялась. – Рени! Что за счастье слышать тебя? Где ты?

–  Я… я даже не знаю. Наверно внутри операционной системы. Но это только начало всех странностей, случившихся со мной. Со мной! Ксаббу…

– !Ксаббу! – Сэм обнаружила, что опять плачет. – Он жив!

– Ты слышишь Сэм Фредерикс? – сказала Мартина, все еще смеясь. – Она…

Что-то сшибло Мартину на землю. Сэм крикнула и шагнула вперед. Орландо, все еще усталому, потребовалось не меньше двух секунд, чтобы встать на ноги. А Азадор уже стоял над Мартиной, держа в руке зажигалку. На его лице играла торжествующая улыбка.

– Я его вернул! – крикнул он. – Вернул!

ГОЛОС, казалось, пришел ниоткуда.

– Рени, – сказал он, – ты слышишь меня? Это Мартина. Рени, где ты?

Наверно она наполовину спала, усталость в конце концов победила ее, и долгие мгновения она не могла вспомнить, где находится.

– !Ксаббу, что случилось? – Оба посмотрела на сухую равнину, колючие кусты и блестящее звездное небо, пытаясь сообразить, где Мартина. Разве бывает сон внутри сна?

– Ты слышишь меня, Рени? – опять спросила Мартина.

– Это в твоей каросс. – !Ксаббу показал на одежду из шкуры антилопы, которая была на ней. Рени вытащила устройство. Она по-прежнему походила на зажигалку, и казалась самым невероятным предметом в этом невероятном мире. Она нажала на точки включения, надеясь, что она помнит правильный порядок. – Мартина? Мартина, это ты?

– Рени! Что за счастье слышать тебя? Где ты?

Она посмотрела на! Ксаббу, на небольшую фигурку Дедушки Богомола, скорчившегося на дне оврага, рядом с маленьким ручейком. Сейчас он лежал на боку, подобрав под себя ноги. Похоже он еще дышит, рассеянно подумала она, иначе бы вся эта вселенная уже умерла.

Но разве боги дышат?спросила она себя мгновение позже.

– Я… я даже не знаю. Наверно внутри операционной системы. Но это только начало всех странностей, случившихся со мной. Со мной! Ксаббу…

– Ты слышишь Сэм Фредерикс? – голос Мартины излучал безграничную радость. Рени почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы. – Она…

Внезапно передача прервалась.

– Мартина? – через секунду спросила Рени. – Мартина, ты еще там? – Она повернулась к! Ксаббу. – Меня… отрезали.

Богомол зашевелился. Его мысли зазвучали у ней в голове, мягкие и безнадежные. –  Ты не должна… не должна говорить. Всепожиратель услышал твои слова и придет прямо сюда.

– Так это ты отрезал нас? – Рени подобрала под себя ноги, зная, что если встанет, то может убить умирающее насекомое. – Это наши друзья!

– Слишком поздно. Слишком поздно для них. – Слабый и далекий шепот. – Нам осталось… очень мало. Сейчас все кончится.

– Мартина! – крикнула Рени в зажигалку. – Мартина, поговори со мной! – Но из устройства раздался совсем другой голос.

АЗАДОР отскочил от слепой женщины, уже пытавшейся встать на колени и, вероятно, не пострадавшей. – Мое! – С горячечным блеском в глазах крикнул он. – Они думали, что забрали его у меня – мое золото! Но Азадор не забыл!

Орландо заворчал и поднял меч, но не успел он сделать и шага к вору, как кто-то крикнул. – Всем стоять!

С кошмарным предчувствием Сэм повернулась на голос и увидела, что Феликс Жонглер схватил Чо-Чо, который бился в его руках как ошпаренный кот, и приставил сломанный меч Орландо к горлу мальчика.

– Я не блефую, – сказал Жонглер. – Если вы не хотите, чтобы единственная связь с вашим Селларсом была убита у вас на глазах, сядьте на землю и не двигайтесь. – Он зло поглядел на Орландо. – Особенно ты.

Азадор пошел к Жонглеру, держа зажигалку обеими руками, с восхищением на лице. – Смотри – разве оно не восхитительно? Ты был прав, мой друг. Ты сказал, что оно у слепой женщины, и оказался прав.

Жонглер улыбнулся. – А ты был очень терпелив. Не хочешь ли дать мне посмотреть на него?

Азадор остановился, его радость внезапно сменилась подозрением. – Ты не должен касаться его.

– А я и не собираюсь, – сказал Жонглер. – Только посмотреть, убедиться, что они не обманули тебя – ты же слышал, как они говорили, что это копия.

– Никакая это не копия! – возмущенно крикнул Азадор. – Я бы знал! Оно мое!

– Конечно, конечно, – успокоил его Жонглер.

Чо-Чо внезапно вывернулся из рук старика и бросился к цыганскому лагерю. Азадор повернулся поглядеть на мальчика, и Жонглер в мгновение ока схватил Азадора, воткнул ему меч в шею и распорол горло. Захлебываясь кровью, цыган с изумлением посмотрел на своего предполагаемого союзника, и попытался ударить его, но Жонглер легко перехватил его руку. Азадор тяжело осел на землю и замер. Жонглер стоял над ним, держа в запятнанной кровью руке зажигалку.

– Ублюдок! – крикнул Пол. Орландо не сказал ничего, но молча скользнул к лысому старику.

Жонглер поднял руку. – Стоять! Я легко могу бросить ее в Колодец, и тогда вы потеряете вашу подругу, Рени.

Орландо, с перекошенным от ярости лицом, остановился, дыша как мастиф в натянувшемся ошейнике.

– Я знала! – Сэм бросила взгляд на Азадора. Под цыганом уже скопилась черная лужа крови, в широко открытых, умирающих глазах застыло удивление. – Я знала! – крикнула она старику. – Ты лжец и убийца!

Жонглер улыбнулся. – Лжец? Да, конечно. Убийца? Возможно, но только если ты не имеешь в виду его. – Он толкнул Азадора носком цыганского ботинка. – Он даже не личность. Он – еще одна копия, как Близнецы. Как моя Авиаль.

– Копия? – запинаясь спросил Пол.

– Да – копия меня, – ответил Жонглер. – Довольно грубая и неполная, от одного из ранних процессов, сделанная нашей дикой операционной системой. Возможно пока я спал, не помню. Но, совершенно точно, воплощение всех моих детских фантазий. Этот смешной цыганский лагерь, существовавший исключительно в Викторианской литературе – я мгновенно узнал его. – Он ухмыльнулся. – В детстве я был уверен, что родился именно в таком месте, а не в моем скучном доме от моих более скучных родителей.

– И что ты думаешь предпринять, Жонглер, – резко спросила Мартина Дерубен, лицо которой было еще в грязи. – Это тупик. Мы не можем дать тебе улизнуть вместе с зажигалкой.

– Ну, тебе меня не остановить. – Зубы обнажились в улыбке хищника. – Я долго и терпеливо ждал. А теперь я отправляюсь домой, перекрыть кислород вам, моему бывшему служащему и всей непослушной системе. И будьте мне благодарны – вы не почувствуете боли. Я предполагаю, что ваши сердца просто остановятся. – Жонглер поднял зажигалку вверх. –  Высший Приоритет, – сказал он. –  Слезы Ра.

И в то же мгновение растворился в воздухе, исчез из мертвой местности рядом с Колодцем.