Текст книги "Море серебрянного света"

Автор книги: Тэд Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 69 страниц)

Он вернулась на чердак и обнаружила, что ее средство проследило путь до конца и закончило работу: она находилась внутри личной системы Жонглера. Надо было, конечно, еще кое-что доделать. В любом другом случае Дульси потребовалось бы несколько недель только для того, что исследовать самые простые уровни, но сейчас, имея все пароли и другую информацию, которую Дред дал ей, она немедленно вгрызлась в систему, как мышь в стенную проводку. Даже сейчас ей пришлось попотеть – защитные механизмы, которые старый магнат вставил в свой виртуальный мир, оказались могучими, хитрыми и легко приспосабливающими к новой ситуации – но информация Дреда, как пятая колонна внутри осажденного города, дала ей возможность быстро закончить самую сложную часть.

Специалист по персоналу был бы на седьмом небе, подумала она, рассматривая то, что лежало перед ней. Он мог бы провести дни – недели! – просто наблюдая, как работает штат службы режима этой большой башни. А посмотрите на это! Личная служба безопасности – целая подсекция. Он нанял целую армию, которая охраняет остров и все вокруг него. Одни требования коменданта занимают в десять раз больше места, чем вся моя система.

Но даже самый безупречный взлом ограничен во времени, естественно, и даже на гребне своего триумфа Дульси четко понимала, что все может изменится, и очень быстро.

Дред говорит, что Жонглер вне игры – но кто-нибудь должен остаться во главе компании. Вы не оставляете компанию, стоимостью много миллиардов долларов, пустой как стиральная машина, когда уезжаете на несколько дней. Благой боже, если Джи Корпорэйшн пропустит свои платежи, штат Каролина разорится.

Она разглядывала огромную корпорацию, простиравшуюся перед ней, и тут мысль о невидимых файлах Дреда схватила ее, как рука нищего. Сколько всего он скрывает от меня? Насколько можно доверять ему? Я рискую жизнью, делая все это – а что, если он ошибается? Что, если его бывший босс уже вернулся и взял над ним верх?

Тем не менее, разглядывая империю Жонглера, она должна была признаться, что в одном отношении Дред был безусловно прав: если бы Жонглер и его компаньоны узнали о ее существовании, Дульсинея Энвин исчезла бы из этого мира так быстро и тщательно, как будто ее и не было.

И только мама могла бы вспомнить. Если бы пережила.

И, кстати, Дред еще в кое-чем прав, а она ошибалась . Возможноскопировать информацию, не прочитав ее. Более того, необходимо.

Здесь много тысяч файлов, которые, похоже, могут заинтересовать Дреда, так что она пометила блоки для копирования и запустила высокоскоростной канал данных, который перекачает их в память, выделенную ей Дредом, который, в свою очередь, позаимствовал ее из сети Грааля, потому что ни в ее системе, ни в системе Дреда, не было достаточно места.

Внутренним взглядом Дульси видела себя на одном из сетевых шоу – как дела, Лут? – бросающей награбленные вещи в сумку так быстро, как только возможно, и спотыкающейся о некоторые из них только из-за жадности, потому что их так много, а она одна.

Она проработала всю ночь и даже не осознала, сколько выпила кофе, пока не вытащила дата-щуп и не грохнулась в кровать. Все ее нервы превратились в искрящиеся замкнувшиеся провода, только короткие; три часа она скрежетала зубами, лежа на спине, пока сон, наконец, не пришел к ней.

Проснувшись, она не помнила, искала ли потерявшееся животное, больницу или что-нибудь другое. На этот раз сон прошел как длинная полоса темноты, и ей показалось, что атака на систему Жонглера произошла недели назад. Однако, проверив Дреда, лежавшего на кровати для комы, и выйдя в серый день, чтобы найти какую-нибудь еду не в вакуумной обертке, она обнаружила что прошло не больше десяти часов, совсем не так плохо.

Ты стареешь,Энвин, сказала она сама себе. Раньше ты спала по два часа и опять вгрызалась в работу.

После пары австралийских кексиков, фруктового салата и стакана кофе, Дульси почувствовала себя более материальной, вернулась на чердак, подключилась к сети и погрузилась в скачанные файлы Жонглера. Ее мучило извращенное желание разбудить Дреда, оторвать его от сети Грааля и показать то, чего она добилась.

Что же это такое – синдром отца?Ее даже затошнило от самой себя. "Папочка, смотри, я хорошая девочка, видишь, что я сделала для тебя?"

Около часу она исследовала свое богатство и нашла несколько кодовых слов, которыми обозначались файлы, связанные с сетью Грааля. Это дало ей возможность найти в куче еще много таких же и создать из "подходящих" уже намного меньшую выборку, не проверяя их самих. И тут она наткнулась на аномальный объект. ВР файл, или, по меньшей мере, файл с ВР кодом, внутри которого была странная зашифрованная ссылка. Он находился в группе самых обычных файлов, имевших дело тем, что она несколько неопределенно называла личным имуществом Жонглера – приказы адвокатам, переписка с разными легальными фирмами, банковские операции и инструкции персоналу Джи Корпорэйшн. Она какое-то время исследовала все эти данные, надеясь найти какую-нибудь информацию о том, как должна действовать сеть Грааля в случае непредвиденной ситуации, разумно рассудив, что такой старый человек, как Жонглер, должен был позаботиться о том, чтобы его гордость и радость работала бы и тогда, когда сам он работать не сможет, хотя бы временно. И не нашла ничего – все было совершенно обычно, ни малейшего указания на то, как действовать в случае, если этот богатый и могущественный человек заболеет или даже умрет; тем более необычным казался этот файл.

На нем была метка " Ушабти", странное слово, незнакомое Дульси, но Дред как-то говорил ей, что старик был помешан на всем, связанным с Египтом. Файл был создал три года назад, и с тех пор не менялся. Она быстро поискала в своей системе и обнаружила, что, действительно, ушабти– древнеегипетское слово, означающее статуи-хранители могил великих королей. Дульси быстро пробежала взглядом по подробному описанию, ничего интересного. Она нахмурилась и открыла файл.

Перед ней возник темноволосый мужчина, так быстро, что она вздрогнула. Ему было около шестидесяти, на морщинистом лице играла слабая улыбка, аккуратные белые волосы. Камера отступила назад, и теперь стало видно, что он сидит за столом в старомодном офисе, быть может из девятнадцатого века, мебель из тика, на окнах тяжелые портьеры.

Господи,подумала она. Это сам Жонглер. Но этому файлу всего несколько лет, а так он выглядел лет сто назад.

Что ничего не значило в ВР, конечно. Какая разница, сколько ему лет на самом деле – этот парень большую часть времени вообще выглядит египетским богом…

Старик перед ней кивнул, потом заговорил, голосом учителя в частной школе, со слабым намеком на иностранный акцент.

– Итак мы наконец встретились, мой сын. Мы никогда не видели друг друга, пока я был жив. И сейчас я должен рассказать тебе, и ты должен понять, почему так произошло и твоя жизнь пошла так, а не иначе. Но вначале скажи мне твое имя. Твое настоящее имя, то, которое я дал тебе, и потом мы пройдем обычную процедуру взаимной идентификации.

Мой сын?Дульси сидела, не зная, что сказать. Она запустила первую половину какого-то вида двойного шифрования, и теперь Жонглер – или его сим, или его призрак, или черт знает что – ждал второй половины ключа.

– Я жду твое настоящее имя, – сказал старик слегка раздраженным голосом. Беспомощно глядя на него, она подумала, что его взгляд приказывает – на языке романтиков можно было бы сказать "гипнотизирует", если бы было хоть что-нибудь романтическое в суровом старом монархе. И если в реальной жизни он действительно выглядел примерно так, легко было понять, как он выстроил свою империю.

– Твое настоящее имя, – в третий раз сказал псевдо-Жонглер. Мгновением позже он исчез, файл закрылся.

Дульси потерла рукой лоб и почувствовала, он весь в поту. Она вышла из системы. Да, время прерваться и подумать.

Часом позже она сидела и глядела на файл Ушабти. Она не хотела открывать его опять, или даже более тщательно исследовать: такие вещи чаще всего настроены на определенное количество попыток, после чего самоуничтожаются.

Поиск в системе Жонглера не прояснил ничего. И не только потому, что его настоящие сыновья и дочери умерли бы сто лет назад. Согласно самым лучшим источникам, которые она смогла найти, у него вообще не было прямых наследников. Все его еще живущие родственники – самые старшие из них были на несколько поколений моложе Жонглера – были потомками его двоюродных братьев. Он никогда не поддерживал с ними связь и никто из них не играл ни малейшей роли в Джи Корпорэйшн.

Очень аккуратно, как минер, исследующий неразорвавшуюся бомбу, Дульси вынула файл Ушабтииз имущественной информации и перенесла в свою систему. Потом вернулась к сортировке файлов.

Дреду можно что-то скрывать от нее? Дред хочет сохранить от нее свои тайны? Отлично, тогда и у нее будут тайны от него.

– ПУСТЬ будет еще один, – решил Дред. – Это интересно.

Он махнул рукой и темноволосый мускулистый человек прошаркал вперед и упал на колени, освещенный светом факелов. Его льняная одежда, когда-то дорогая и богатая, вся выгорела и изорвалась, парик сидел криво.

– Как тебя зовут? – спросил его Дред.

– Сенеб, Повелитель.

– И что ты делаешь? – Дред повернулся к женщине, стоявшей рядом с ним. – Смешно, а? Как игровое шоу.

– Я… я к-купец, о Великий Повелитель. – Мужчина был настолько испуган, что едва мог говорить.

– Скажи мне… хммм. Что ты ел сегодня на завтрак?

Сенеб молчал, боясь неправильно ответить. – Н-ничего, Повелитель. Я ничего не ел уже два дня.

Дред махнул огромной, черной как смоль рукой. – Тогда пожуй в последний раз, приятель. Что бы ты хотел?

– Хлеб, Повелитель. И немного пива. – Человек наморщил лоб и задумался. – А, еще яйцо! Да, утиное яйцо.

– Видишь? – Дред, оскалясь, поглядел на женщину, его красный шакалий язык высунулся из пасти. Заниматься такого рода делами в компании настоящего человека было намного приятнее. – Каждый что-нибудь другое. – Он указал на жреца, которого допрашивал до купца. – Что ты думаешь об этом парне, а? Он хороший человек?

Сенеб поглядел на съежившегося жреца, опять не зная, как правильно ответить. – Он жрец Осириса, о Повелитель. А все жрецы Осириса хорошие люди… или нет?

– Ну, с тех пор, как Осирис ненадолго вышел… – Дред ухмыльнулся. – Полагаю мы оставим этот вопрос без ответа. Но как насчет того, чтобы сразиться с ним? И убить его, если сможешь?

Сенеб, несмотря на свое мощное телосложение, затрепетал. Быть может из-за того, что шакалоголовый бог, сидевший на троне перед ним, был вдвое выше обычного человека. – Если Великий Повелитель захочет, – сказал он наконец, – я попытаюсь.

Дред засмеялся. – Видишь? Некоторые ждут не дождутся, чтобы наброситься на жрецов. Другие считают это святотатством и не сделают даже ради того, чтобы спасти свою жизнь. Это чертовски изумительно.

Его гостья непонимающе глядела на него.

– Не понимаешь? – спросил Дред. – Ты ничего не можешь предсказать! Боже мой – не собирался каламбурить – как это впечатляюще! И они все такие. – Он повернулся к Сенебу. – Если ты убьешь его, я разрешу тебе жить.

Сенеб, колеблясь, чуть ли не со стыдом, посмотрел на жреца.

– Чего ты ждешь?

– И… моей семье?

– Ты хочешь убить свою семью? – Дред лающе рассмеялся. – О, нет, я понял, ты хочешь знать, пощажу ли я твою семью? Ха, почему нет?

Купец Сенеб поднял руки и шагнул к жрецу, намного более старому и хилому мужчине, который в страхе застонал. Дред покачал головой, продолжая удивляться. Вот это действительно потрясающе. Интересно, что Рени и другие женщины из ее команды сказали бы на это, но теперь, с полным доступом к сети, когда он наслаждался ничем не ограниченной свободой делать все что угодно с любым симом и подвергать его любой боли, которую только можно придумать, стало более чем ясно: индивидуальность конструктов была совершенно беспрецедентна, каждый из них является маленькой вселенной со своими надеждами, предрассудками и воспоминаниями.

Теперь он почти понимал, почему некоторые типы, вроде Жонглера, думали, что могут провести здесь вечность, и им не надоест. Конечно не он сам, во всяком случае в ближайшем будущем. Дред уже почти исчерпал большинство очевидных развлечений, и хотя он собирался, в будущем, стать бессмертным в сети Грааля, но не собирался отказываться от удовольствий настоящей жизни. Еще не время.

И удовольствий у него еще хватает.

– Давай, прими это – и будешь болеть за одного из них.

Женщина рядом с ним твердо сжала рот. Дред улыбнулся. Да, с этой намного приятнее, чем с Дульси, перед которой он вынужден казаться дружелюбным. Ему от нее еще слишком много надо. Он должен узнать все, что только возможно о сети Грааля, но, кроме того, теперь, когда он убедился, что Старика нет, и уже давно – во всяком случае его личная линия связи мертва, и, даже если он где-то бродит внутри системы, он там заперт, как на необитаемом острове, как и бывшие товарищи Дреда – ему надо проникнуть в личные файлы Жонглера. Ему ужасно не хватает сведений об операционной системе и, конечно, о том, что находится за пределами маленького наглухо запертого мира Иноземья.

С деньгами Старика и его властью, счастливо подумал Дред, я стану богом и в настоящем мире. Я смогу делать с настоящими людьми все, что пожелаю. Промышленные катастрофы. Эпидемии. Быть может несколько войн, если будет настроение. И у меня есть сеть Грааля, там я всегда останусь живым.

Потрясающие перспективы! Контроль над Иноземьем, который вначале казался пределом мечтаний, может быть только началом.

Джонни Вулгару, подумал он о себе . Маленький Джонни Дред. Властелин мира.

Купец Сенеб оказался не самым умелым воином, но старый жрец вообще не мог сопротивляться. Его беззубый рот только раскрылся в отчаянном крике, кода более молодой противник схватил его и ударил головой о полированные камни пола храма, опять и опять.

Гостья Дреда закрыла глаза. Он улыбнулся. Если она думает, что так решит проблему, то очень удивится, когда ее веки исчезнут. Он повернулся к другому гостю, который застонал, приходя в сознание.

– Немного устал? – Дред махнул серебряным посохом, купец и жрец закричали от нестерпимой боли и вместе упали в грязь. Все зрители тоже истошно завопили. Дред заинтриговано посмотрел на них: он ожидал, что они все умрут от боли. – Тогда пришло время вернуться к нашему дельцу.

– Ты можешь мучить меня столько, сколько хочешь, – сказала женщина. – Даже если ты на самом делеДьявол, у меня для тебя нет ничего, кроме пощечины.

– О, какие мы. – Дред наклонился к ней и уткнулся своей огромной мордой в щеку, а влажный нос сунул в ухо. Он облизнул ее голову, и спросил себя, что бы он почувствовал, если бы откусил ей голову. Интересно, на настоящих людях это как-то отличается? Он хорошо потренировался на виртуальных жителях Иноземья. – Давай поиграем в игру… как тебя зовут? А, Бонни Мей. Давай сыграем, Бонни Мей. Каждый раз, когда ты скажешь мне что-нибудь полезное о Круге, или о моих друзьях, с которыми, я знаю, ты встречалась, я буду дарить тебе целый час без боли. Играй правильными картами, и ты проведешь незабываемые каникулы здесь, в солнечном Египте.

– Я не скажу тебе ничего. Изыди, Сатана.

– Хорошо, хорошо, я уверен, что ты будешь держать рот на замке, как холодная маленькая мученица, что бы я не делал с тобой, маленькая Красная Шапочка. По меньшей мере вначале. Но хватит терять время. – Он повернулся и притянул массивную руку к другому пленнику. Кончики сильных черных пальцев Дреда раскалились до красна. – Как долго ты сможешь молчать, если твой маленький друг-индеец подвергнется заслуженному тобой наказанию? – Он с вожделением посмотрел на пленника-мужчину. – Хочешь уйти из этой симуляции прежде, чем я закончу с ним, а? – Он свел свои длинные пальцы на ноге мужчины. Крик пленника перекрыл вопли толпы и заставил их всех упасть на пол.

– Нет! – крикнула женщина. – Остановись, Дьявол. Прекрати это!

– Но это и есть самое главное, дорогая. – Дред поднял дымящийся палец и насмешливо изобразил беспомощность. – Это не я должен прекратить это – но ты сама.

– Не… не говорите ему ничего, миссис Симпкинс! – Нанди Парадиваш корчился от невыносимой боли, но старался держаться прямо. – Я не меньше вас готов к страданиям. Моя жизнь ничто. Моя боль ничто.

– О, напротив, – сказала Дред. – Есть разница. И если она не хочет говорить, чтобы спасти тебя, я думаю, что ты заговоришь, когда я начну работать с ней. – Он оскалился, показав линию великолепных зубов, похожих на шахматные фигуры, вырезанные из слоновой кости. – Потому что с женщинами я работаю лучше, чем с мужчинами.

ГЛАВА 14
Каменная Девочка

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: У сети есть собственный фольклор

(изображение: художник раскрашивает узел Скворечника)

ГОЛОС: Историк сети Гвенафра Гласс говорит, что, как и у любой новой страны, у сети есть собственные сказки, мифические животные и призраки.

ГЛАСС:" Вы возвращаетесь в самые ранние дни и слышите истории о кабельных вшах. А вот немного другой пример: Скворечник. Это вполне реальный узел, но за много лет он оброс рассказами, в которых по большей части нет и слова правды. Или совсем недавний миф: Плакса, странный плачущий голос, который иногда слышат в свободных чатах и незаконченных ВР узлах. Ну и конечно весь старый фольклор двадцатого столетия, вроде гремлинов, запирающих боевые самолеты, а также Световых Шаров и Светящихся Змей, которых люди того времени часто видели в ВР, но чей код никто еще не нашел…"

ВЗГЛЯД Рени метался из стороны в сторону, но она не видела никого, кто мог бы так щелкнуть. Ближайший из преследовавших ее призраков, бледное пятно в полутьме, находился пугающе близко, но все-таки несколько дюжин метров до него еще было. Она переступила на месте, чтобы не упасть, и с ужасом почувствовала, как что-то схватило ее за щиколотку. Со сдавленным криком она отпрыгнула в сторону.

– Ложись, – сказал тихий голос. – Ты сможешь спрятаться.

Что-то прошуршало у ног Рени. – Я… я не вижу тебя. – Ветер донес до нее влажный стон преследователя. – Где ты?

– Ложись, немедленно!

Рени упала на четвереньки посреди подлеска, не видя ничего, кроме темных теней. Одна полоска тьмы слегка расширилась, маленькая рука коснулась ее запястья и потянула за собой. Рени поползла вперед и обнаружила себя в тайнике, ненамного больше ее съежившегося тела, крошечное пространство под переплетением упавших ветвей, покрытых смятыми листьями и грязью. Упершись в ветви головой, она не видела других обитателей этого кармана, и только чувствовала маленькую фигурку, прижавшуюся к ее боку. – Ты кто? – тихонько спросила она.

– Шшшш! – фигурка рядом с ней замерла. – Они близко.

Сердце Рени билось слишком быстро. – Разве они не почуют нас? – прошептала она.

– Они ничего не чуют – они охотятся на слух.

Рени закрыла рот. Запах мокрой земли бил в ноздри, она съежилась и старалась не думать, что похоронена заживо.

Она почувствовала охотника раньше, чем услышала. Постоянно растущая паника заставила кожу натянуться, а сердце забилось так быстро, что грозило убежать из груди. Не тот ли это беспомощный парализующих страх, который Пол Джонас испытывал каждый раз, когда Близнецы находились рядом с ним? Пока она пыталась победить панику, ее уважение к этому человеку поднялось на новый уровень.

Сейчас страшный призрак двигался прямо над ними; она чувствовала его так же ясно, как облако, проходящее перед солнцем. А горло так закостенело, что она не могла бы крикнуть, даже если бы очень захотела.

Но сама тварь совсем не молчала. Она опять застонала, очень близко, и кости Рени рассыпались в пыль прямо внутри тела. Проснулся слух, и она услышала шуршащие вздохи, как будто призрак шептал что-то самому себе голосом ветра, бессмысленные звуки, но на самой границе речи. Эта тарабарщина была еще более невыносимой, чем стон. Звук умирающего или уже мертвого разума, абсолютное безумие. Рени, и так лежавшая в темноте, зажмурилась так сильно, что лицо заболело, сжала зубы и взмолились всем, кому возможно, умоляя дать ей силы выдержать.

Постепенно звук слабел. Уменьшилось и ощущение голодной безмозглой злобы. Рени, очень осторожно, вдохнула поглубже. Тень рядом с ней коснулась ее руки холодными пальцами, как будто предупреждая против преждевременного триумфа, но Рени и не собиралась шевелиться или говорить.

Прошло несколько минут, прежде чем тонкий голосок сказал: – Я думаю, что они все ушли.

Рени, не теряя времени, вылезла, пятясь, из крошечной пещеры, образованной упавшими ветвями и листьями. День – или то, что заменяло его в этом бессолнечном мире – почти полностью прошел. Мир был сер, но все-таки немного слишком ярок для последних сумерек, как если бы камни и даже деревья сами слегка светились.

У ног Рени что-то зашуршало. Из-под серо-коричневой листвы выползла маленькая фигурка, почти человеческая, как если бы женщину вырезали из сырой земли формочкой для печенья.

Рени отступила на шаг. – Ты кто?

Новоприбывшая с удивлением посмотрела на нее, ее лицо казалось коричневой поверхностью, по которой в беспорядке разбросали темные и светлые пятна, выступы и дыры. – Ты не знаешь меня? – сказала она негромким, но удивительно четким голосом. – Я – Каменная Девочка. Здесь меня знают все. Но ты даже не умеешь прятаться, так что ты, быть может, действительно не знаешь меня.

– Извини. Спасибо за то, что помогла мне. – Рени посмотрела на пустую верхушку холма. – Что… что это за твари?

– Эти? – Каменная Девочка с легким удивлением посмотрела на нее. – Обыкновенные Жинни. Они выходят ночью. Обычно я не остаюсь снаружи так долго, но… – Внезапно лицо Каменной Девочки помрачнело. Она наклонилась и очистила себя от прилипших листьев, очень ловко, учитывая толщину ее рук и неуклюжие грубые пальцы.

– А ты кто? – спросила малышка, выпрямившись. – Почему ты ничего не знаешь о Жинни?

– Просто странник, – ответила Рени. – Путешественница. – Хотя Каменная Девочка выглядела так, как будто ее быстро и небрежно вылепили из сырой земли, но она оказалась странно гибкой, как если бы могла сгибаться в таких местах, где не было суставов. – Ты здесь живешь? – спросила ее Рени. – Можешь рассказать мне об этом месте? – Внезапно ей пришла в голову счастливая мысль. – Я ищу друзей – один маленький, почти такой же темный, как я, и еще девочка с курчавыми волосами и более бледной кожей. Может быть ты видела их?

Выемки, которые были глазами Каменной Девочки, расширились. – Ты задаешь слишком много вопросов.

– О, прости. Я… я заблудилась. Ты видела их?

Маленькая головка качнулась из стороны в сторону. – Нет. А ты не из Окончания?

– Если ты имеешь в виду место, где все… так странно и трудно видеть… Да, пожалуй да. – На Рени внезапно навалился груз усталости. – Мне действительно нужно найти друзей.

– Нет, тебе надо как можно быстрее уйти отсюда. И мне тоже – я никогда не была снаружи так поздно, но я пыталась добраться до Ведьминого Дерева и спросить его об Окончании. – За этим невнятным объяснением последовало долгое молчание. – Тебе лучше всего пойти со мной к мачехе, – наконец сказала она.

– Мачеха? А это кто?

– А у тебя нет? У тебя совсем нет семьи?

Рени вздохнула. Опять один из непостижимых разговоров Иноземья. – Не имеет значения. Хорошо, пошли к твоей мачехе. Это далеко?

– Башмаки. Вниз, на дно Штанов, – загадочно добавила Каменная Девочка, прошла мимо Рени начала спускаться со склона холма.

Рени достаточно быстро поняла смысл географических названий, хотя это был как раз тот сорт знания, который ничего не объясняет.

В умирающем свете они спустились с холма, прошли вдоль реки, которая энергично изливалась из расселины в склоне, и оказались в туманной долине. И тут Рени увидела, то она была пугающе права. Все далекие холмы действительно имели формы людей, но, покрытые почвой и растительностью, оставались настоящими холмами, по меньшей мере снаружи, как если бы земля прикрывала тела титанов. Но, в отличии от единственного гиганта на вершине черной горы, безусловно живого, эти меньшие и многочисленные формы, похороненные в земле, казались остатками чего-то непостижимо древнего.

– Что это за место? – опять спросила она Каменную Девочку, когда сумела догнать ее.

Та повернулась и посмотрела на Рени через плечо, ухитрившись при этом не пошевелить шеей. – Ты что, никогда не была здесь? Это Там-где-Бобы-Говорят. Видишь, упавшие гиганты. Они большие, – добавила она как-то неопределенно.

– Настоящие гиганты? – спросила Рени, и немедленно поразилась собственной глупости. Как если бы такой вопрос что-то значил в мирах вроде этого.

Однако Каменная Девочка глубоко задумалась. – Они были, – наконец сказала она. – Потом упали. Не помню почему. Спроси мачеху, может быть она знает.

Пока они шли мимо порогов вниз, Рени начала понимать и остальные странные замечания девушки. Пока она смотрела сквозь туман, необычная форма земли казалась комбинацией странных холмов и теней деревьев, но теперь, вблизи, она начала улавливать формы. Например длинная складка на склоне холма, гребень, на вершине которого росла линия деревьев, напомнил ей один гигантский…

– … Рукав? – поразилась Рени. – Это рукав? Не хочешь ли ты сказать, что мы спускаемся по… рубашке?

Каменная Девочка отрицательно перекосила голову. – Жакету. Мы сейчас в Жакетах. Рубашки там, наверху. – Он ткнула куда-то толстым пальцем. – Ты хочешь в Рубашки?

Рени решительно тряхнула головой. – Нет, совсем нет. Я… я просто очень удивилась. Почему в этой стране… все сделано из одежды?

Каменная Девочка остановилась и повернулась, вероятно она устала говорить через плечо без соответствующей анатомической поддержки. Она посмотрела на Рени так, как если бы подозревала, что та смеется над ней. – А что, разве она не появилась вместе с гигантами? Когда те упали?

– А, – сказала Рени, и, не придумав ничего другого, добавила. – Конечно.

Пока они спускались через речной туман по длинной складке одного из Жакетов, огибая маленькие, но упрямые сосны, которые, казалось, росли так тесно только для того, чтобы сузить и без того узкую тропинку, Рени спросила своего маленькую гида: – Ты знаешь что-нибудь о птицах, которые говорят?

Каменная Девочка пожала плечами. – Конечно. Многие птицы говорят.

– Я имею в виду ту, которая повторяет все время одно то же, и не важно, о чем я спрашиваю ее.

– На самом деле ты не можешь разговаривать с ними, потому что они спят, – ответила девочка.

– Как спят? Эта птица летела – не спала.

– Нет, они все спят, с того мгновения, как впервые попали сюда, и неважно, летают они или сидят на ветке. В любом случае они так всегда делали – да и их осталось не так много. Появляются новые и тоже ничего не понимают – все время говорят одно и тоже, снова и снова. Я пыталась поговорить с ними, когда была маленькой. – Она метнула на Рени быстрый взгляд, как сделала бы настоящая девочка, чтобы удостовериться: Рени понимает, что она уже подросла и совсем не ребенок. – Мачеха сказала, что это не наше дело – мы должны дать им спать и видеть сны.

Рени, с растущим восторгом, обдумала ее слова. – То есть эти птицы… спят? И видят сны?

Каменная Девочка кивнула, потом ловко прыгнула вниз и подождала Рени. – Да. А теперь иди повнимательнее – здесь очень скользко.

Рени, стараясь держать равновесие, соскользнула за ней. – Но… как ты называешь это… место? Не это, Жакеты, а все? – Она подняла руки. – Все вокруг.

Прежде, чем девушка успела ответить, с морщинистого склона холма донеслось ужасное рыдание. Рени вздрогнула, потеряла равновесие и едва не упала. – О, Господи, еще один!

Каменная Девочка осталась спокойной, только прижала к губам свой грубый палец. Какое-то мгновение они стояли в тумане, и Рени слышала только мягкие вздохи и шорохи бегущей рядом реки. Потом раздался еще один крик, из долины внизу.

– На этот раз намного дальше, – прошептала Каменная Девочка. – Идет в другом направлении. Пошли.

Рени, слегка успокоившись, поспешила за ней.

Чем ближе к дну долины, тем легче становилась тропинка, но туман стал совсем густым, а медленные сумерки сменились настоящей ночью. Тени стали глубже, и странные горообразные рубашки, штаны и жакеты, накрытые зелено-коричневым земляным плащом, казались еще более загадочными. Время от времени Рени казалось, что она видит маленькие фигурки, скользившие сквозь туман, как будто за ней и Каменной Девочкой следили люди, хотевшие остаться незамеченными. Рени, мысленно, горячо поблагодарила своего проводника. Пробираться одной через эти странные холмы в почти полной темноте, и слушать завывания… Бррр, не самая лучшая идея!

Наконец через туман замелькали огни, и теперь она уверилась, что много людей – или много созданий, как бы они себя не называли – выстроили себе дома среди Штанов и Рубашек. Каменная Девочка подвела их ко входу в маленькое ущелье, на склонах которого горели линии костров, и несколько голосов приветствовало их. В ответ Каменная Девочка подняла свою руку, похожую на обрубок, и Рени всем сердцем захотелось, чтобы! Ксаббу и Сэм тоже были здесь. Какое-то глубокое примитивное удовольствие охватило ее – как приятно ночью войти в светлый дом, особенно после того, как тебя едва не съели в глуши, и в намного более страшной глуши, чем остались в реальном мире.

Выйдя из Штанов, они оказались в темной расселине между холмами, и Каменная Девочка сказала: – Мы почти пришли. Может быть мачеха расскажет тебе, где твои друзья. А я должна рассказать ей о Ведьмином Дереве и о том, что Окончание стало намного ближе.

Они перебрались через каменную осыпь и оказались в еще одной долине, освещенной приветливым светом огоньков. Все полуразвалившиеся здания имели безошибочно узнаваемую форму, некоторые из них казались частью ландшафта, а другие, напротив, резко поднимались из земли; огоньки сверкали через ушко или дыры в подошве. Дюжины домов, возможно сотни – целый город.

– Это же обувь! Большие башмаки.

– Я же говорила тебе, верно?

Когда глаза привыкли к свету, Рени увидела, что пространство между башмаками тоже занято, дюжины и дюжины фигур сгрудились вокруг костров, темные силуэты, молча глядевшие, как Рени и ее спутница идут мимо. Они ничего не говорили, но Рени почувствовала скрытую угрозу. Глаза, глядевшие на нее, губы, что-то неслышно шептавшие, казались притупленными усталостью и отчаянием.

Что-то вроде трущоб, подумала она.

– Обычно люди здесь не живут, – объяснила Каменная Девочка. – Но эти потеряли свои дома, когда пришло Окончание. Теперь их так много, они напуганы и голодны…

Она прервалась, когда дюжины кричащих фигурок вылетели из одного из гигантских башмаков и бросились к ним. Рени на мгновение запаниковала, но быстро успокоилась, когда поняла, что это дети. Многие из них были даже меньше Каменной Девочки, но энергия из них так и хлестала.