Текст книги "Море серебрянного света"

Автор книги: Тэд Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 69 страниц)

– Нам нужна информация. О вашем очень старом знакомом, с котором вы познакомились в Миндовской тюрьме для несовершеннолетних. Джонни Вулгару…?

Лицо осталось пустым. – Не знаю такого.

– Его еще называют Темный Джонни – или Джонни Дред.

Вот тогда что-то пробежало под каменными чертами лица, быстро, как ртуть по сковородке. – Ты говоришь о Джонни Мор Дред? О Дреде? – По его лицу пробежало множество выражений, закончившихся нервной недоверчивой ухмылкой. – Что ты хочешь от него? Он же крякнулся, да? Умер?

– Так предполагают. Не слышали ли вы что-нибудь другого? – Она внимательно глядела на него, но спавшая маска уже вернулась обратно. – Мы расследуем очень старое убийство. Девушка, по имени Полли Мерапануи.

Но он уже был на безопасной земле. – Не знаю ее. Никогда не слыхал про такую. – Он мигнул и подумал заново. – Это ей вырвали глаза?

Каллиопа наклонилась вперед и небрежно спросила: – Вы что-то знаете об этом?

– Видел по сети.

– Мы хотим знать, не связан ли Джонни Дред с этим преступлением. Вот и все.

– Не собираюсь выдавать никого.

Стэн вскочил и наклонился над ним. – Как ты можешь его выдать, если он мертв, ты, маленькая дрянь? Скажи что-нибудь более толковое.

Большой Три смерил Каллиопу взглядом оскорбленного достоинства. – Это твой пес? Если он не перестанет хватать меня за яйца, можешь отправлять меня обратно в ящик.

Каллиопа махнула рукой, приказывая Стэну вернуться на стул. – Просто скажите мне все, что вы помните о Джонни Дреде.

Пленник ухмыльнулся. – Ничего. Ничего я не помню. И даже если услышу о нем завтра, тут же забуду. Он был чокнутый ублюдок. За любые деньги не скажу о нем ни слова.

Каллиопа продолжала расспрашивать, задавая вопросы о социальной жизни и аборигенах, а Стэн время от времени выдавал что-нибудь нереальное. Это было как фехтовальный матч, где пленник не только не мог победить, но и набрать хотя бы одно очко, и все-таки держался и не сдавался, пока из нее не выветрился весь кофеин, оставив Каллиопу усталой и раздраженной.

– Итак он мертв, и вы ничего не слышали о нем много лет. Это то, что вы мне говорите, верно?

Он кивнул. – Точно.

– Тогда почему я не могу избавиться от ощущения, что вы что-то от меня скрываете? Мы уже долго говорим, мистер Пайк. Эдди. Большой Три. Какой еще идиотской кличкой тебя называть? Послушай, если бы я была тобой, я бы сейчас забралась на этот стол и попыталась поцеловать мою большую греческую жопу, потому что найдется очень мало людей, которым я предлагаю так много за сущую ерунду. Когда вернешься в Сильверуотер и пойдешь с кем-нибудь в душ, побереги свою шоколадную задницу. – Он слегка удивился, увидев, как она внезапно перестала делать вид, что хочет помочь ему, но не перестал ухмыляться. – Почему бы тебе не поговорить?

– Я и так говорю.

– Тогда скажи что-нибудь стоящее. Мы можем сократить твой срок лет на пять, если ты скажешь нам что-нибудь полезное о Дреде.

Он долго смотрел на нее, странно долго. Стэн начал было что-то говорить, но она коснулась его колена под столом, призывая к терпению.

Большой Три опять почесал шрамы, вздохнул и опустил руки на стол.

– Смотри, женщина, – медленно сказал он. – Я кое-что скажу тебе, бесплатно. Я ничего не знаю о Дреде. Но даже если бы я что-нибудь знал, я бы тебе не сказал ни одного гребаного слова. Ни за доброе отношение ко мне, ни за уменьшение срока, ни за миллион долларов.

– Но если он мертв…!

Он покачал головой, его взгляд опять спрятался за длинными ресницами, как пантера в зарослях тростника. – Не имеет значения. Ты не знаешь Дреда, ты никогда не встречалась с ним. Если он узнает, что ты интересуешься им, то выйдет из под земли, убьет тебя трижды, и каждый раз по другому. Если ты когда-нибудь станешь мопадити, тогда возвращайся и пошарь в темноте. Дред уже там.

– Мопадити. Что это означает?

Он опять оглядел их, как бы из глубины пещеры. – Призрак. Приведение. Когда ты мертв, но не ушел. А сейчас я хочу обратно в ящик.

– Похоже мы ничего не добились, – испытующе сказал Чан.

– Помолчи. – Каллиопа сняла наушники и убрала их в разъем своего блокнота. Она опять спросила себя, не пора ли купить себе новую жестянку. Эту ей уже надоело таскать, хотя это был новый сверхтонкий "Криттапонг", который она подарила себе на день рождения. – Доктора Джигалонг нет в городе. Я оставила ей сообщение на работе и дома.

– О "мопадити"?

– Да. Что-то из уличного сленга, но я не слышала его раньше. А ты?

– Нет. – Он положил ноги на стол. – Сколько этих подонков мы уже перешерстили? Восемь, девять? Не слишком много.

– Чего-то мы добились.

Стэн удивленно поднял бровь. – Ты имеешь в виду, что мы узнали новое туземное слово? Если ты заметила, Скоурос, в этом парне действительно есть кровь аборигенов. Разве ты сама не говоришь время от времени "хопа"(* восклицание, греч.), "ретсина" (* вино, греч.) или даже "акрополис"(* город, греч.)? Я сам иногда использую жаргон – кажется вчера я обозвал тебя "круглоглазой"…

– Он среагировал, когда я спросила его о Джонни Дреде. И удивился. – Что-то еще не давало ей покоя, какая-то мелкая деталь, сумасшедше близкая, но недостижимая.

– Ну, человек официально мертв. Так что можно и удивиться, когда тебя спрашивают о том, кого ты считаешь покойником.

– Может быть. Но как-то он очень странно отреагировал. Может быть что-то слышал на улице.

– "Может быть" не переведет нас через перевал, Скоурос. Что дальше? Может быть пора бросить исследование уличной культуры, хотя это и очень интересно?

Каллиопа помотала головой, сбитая с толку и разочарованная, из нее выветрились последние крупицы кофеина, на их место не пришло ничего, и она чувствовала себя совершенно ужасно.

Не в состоянии уснуть от беспокойства, она села на диване и вызвала из отдела беседу с Большим Три на свой стенной экран. И еще она решила держаться подальше от Вонди Бейби, ради самой себя. Даже не из-за навязчивого интереса к официантке Элизабет, но из-за того простого факта, что она начала есть слишком много сладкого десерта, который там подают.

Так ты никогда не похудеешь, Скоурос, сказала она себе. Лучше тебе оставаться дома. Все это время она не заходила в магазин, и дома не было нечего, кроме хрустящих хлебцев, и это могло угрожать ее решимости. Она просмотрела весь разговор до конца, потом прыгнула назад к тому месту, где она впервые упомянула имя своей жертвы.

"Ты говоришь о Джонни Мор Дред?" сказал Большой Три и повторил, "…О Дреде?".

Вот!подумала она. Джонни Мор Дред! Как же она не услышала это раньше?Но почему еще одно прозвище – она подозревала, что у него их много – зацепило ее внимание? И зудится под кожей, как заноза? Мор Дред? Мор Дред? Где я уже слышала это?

Она вспомнила фотографию из Фивербрукской больницы, расплывчатое темное пятно, бесформенное туманное лицо.

Большой Три сказал, что он призрак. Если есть кто-нибудь, кто возвращается призраком….

Она закрыла глаза и тут же открыла, пытаясь видом знакомой комнаты успокоить нервы и избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Призрак.

ОНА опять вернулась на свой балкон. Башня притягивала ее к себе, как будто она была мотыльком, а эта черная громада – лучом извращенного света. Даже сейчас, когда голоса исчезли, когда она забралась так далеко от Джунипер Бэй и вряд ли вернется обратно, она не могла не обращать на это внимания.

Красные искры сигнальных огней угольками окружали верхушку башни, окна самых верхних этажей светились, поодиночке или маленькими гроздьями. И ничего больше не было видно на ночном небе, только поисковые огни шарили по пустым паркам, изредка вспыхивая, когда они падали на ряды раскрашенных киосков.

Голоса исчезли. Дети исчезли. Были ли оно одно и то же? Ольга Пирофски даже не могла вспомнить, когда ее затянула в себя мистическая фантасмагория путешествия на юг. У нее не осталось сил. В те ночи, когда дети толкали и торопили ее, шепотом рассказывали свои жизни в ее спящее ухо, она больше отдыхала, чем сейчас, в эти мертвые черные часы, которые настали после того, как умерли голоса. Каждый день она просыпалась пустой и усталой, чувствуя себя баллоном с гелием, из которого вытекли последние остатки жизненной энергии и которому осталось только бесполезно лежать на полу.

Что же теперь? в который раз спросила она себя. Она не могла оторвать глаза от башни, центра их темного королевства. Ехать домой? Убить себя?

Но у нее больше нет дома. Миша ушел, а Джунипер Бэй казался далеко, как другая планета – как цирк, как ее дорогие волшебные дни, когда она была вместе с Александром. И она оттолкнула всех, кто мог помочь ей: Роланда Макдэниела, остальных немногочисленных друзей с работы, и даже этого симпатичного адвоката Рэмси. Не осталось ничего, кроме молчания.

Голоса привели ее к подножью ужасной черной горы, и бросили. Каким-то образом все это смешалось вместе – дети, башня, улыбающееся, трупно-белое лицо Дядюшки Джингла, маска, которую она носила так долго, что невольно спросила себя, осталось ли под маской другое лицо.

Она открыла свой блокнот и села рядом с крошечным пластиковым щитом мотеля. Обнаружив, что ее все время тянет поглядеть в окно и вообще невозможно думать при виде этого темного угрожающего пальца, она с усилием задернула шторы.

Усталая, но счастливая, что наконец-то решилась, Ольга начала писать бесконечную предсмертную записку.

ГЛАВА 6
Разговор с Машинами

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Ракетная доска привела к еще одной трагедии

(изображение: дети катаются на аттракционе Конькобежная Сфера, Клиссолд Парк, Лондон)

ГОЛОС: Целая серия трагедий с ракетными досками заставила членов Британского Парламента запретить то, что один из них назвал" смешной и опасный транспорт". Но большинство тех, кто катается на досках не согласны с запретом.

(изображение: Алоизус Кеннелли, шестнадцать лет, перед магазином" Скучно!", Сток Ньюингтон (* район в Лондоне).

КЕННЕЛЛИ:" Меня просто сунули носом в дерьмо. Большинство из тех, кто взорвался, они как старые сорокалетние пердуны, сечешь? Конец недели, почесали брюхо, куда-то поехали, грабанули зачуханного шопоголика, для развлечения прицепились к автобусу и взлетели. Не надо опускать всех нас из-за того, какой-то пердун не может скакать молотком как настоящий микро…"

ЭТО походило на фильм ужасов, но было куда хуже, потому что происходило на самом деле. Крошечные человеческие фигурки, напуганные огромной чудовищной фигурой – хвостатым скорпионом, так его назвал Кунохара. Пол видел, как Мартина и ее миниатюрные товарищи забились подальше в складки большого листа, который содрогался от капель дождя, скорее похожих на водяные бомбы. Он протянул руку, но это было только окно на экране компьютера – он ничем не мог помочь им. Хвостатый скорпион подошел ближе, сутулясь в колыбели своих огромных суставчатых ног. Узкий щуп, похожий на жесткий хлыст, тянулся к ним – медленно, почти нежно.

– Ты убил тех мутантов, – крикнул Пол. – Почему бы тебе не спасти моих друзей?

– Мутанты не принадлежали этому миру. А в этом скорпионе нет ничего плохого. – Хидеки Кунохара почти обвинял. – Он только следует природе.

– Если ты не хочешь помочь им, пошли меня. По меньшей мере я буду вместе с ними.

Кунохара какое-то время разглядывал его со сдержанным неудовольствием. – Тебя могут убить.

– Я должен попытаться.

– Ты почти не знаешь этих людей – ты сам мне это сказал.

Из глаз Пола хлынули слезы. Гнев побежал по нему как пар, угрожая вырваться наружу где-нибудь в районе макушки. Он едва услышал тонкие крики ужаса Мартины и остальных, когда чудовищный скорпион шагнул еще ближе. – Ты ничего не понимаешь. Я бродил один – месяцы, может быть годы. Один! Я думал, что сошел с ума. Они все, что у меня есть!

Кунохара пожал плечами, потом поднял руку. Мгновением позже пузырь, окно и бесстрастное лицо Кунохары исчезли, сменившись ужасной и странной сценой.

Он стоял на земле где-то в лесу, вокруг него к ночному небу тянулись стволы гороподобных деревьев, такие большие, что были почти невидимыми. Дождь шипел и стучал по всему, сверху падали капли, размером с бочки с мусором, а некоторые – как маленькие автомобили; когда они ударяли по грязной лесной земле, все подпрыгивало вверх.

Внезапно Пол с ужасом вспомнил траншеи Амьена, которые обстреливала немецкая тяжелая артиллерия; сверкали молнии, еще добавляя сходства – ослепительно яркие, как вспышки фосфорных снарядов. Справа кто-то двигался, с таком громким кожистым скрипом, что Пол едва слышал тяжелые удары капель; земля под ним шевелилась. Пол повернулся и его сердце попыталось выскочить из груди.

Хвостатый скорпион шагнул еще ближе основанию листа и застыл, совершенно неподвижно, только щупы исследовали добычу. В сравнение с Полом он был размером с пожарную машину; высоко над головой Пола на подставке из суставчатых ног висело низкое широкое тело. Хвоста у него не было, но клешни, сложенные под головой как амортизаторы, были усеяны колючими шипами, и могли держать добычу, как челюсти крокодила. Два блестящих красных пятна на голове, видимые при вспышке молнии, производили впечатление злых недовольных глаз: как будто его вырвали из сна в самой глубине ада и призвали в этот мир, и он обозлился за то, что его разбудили.

Поток воды скатился с одного из высоких листьев прямо на скорпиона. Он припал к земле и с холодным терпением ждал, пока наводнение не прекратится. На мгновение Пол смог увидеть то, что находилось за ним, дыру под склонившимся листом размером с лыжный коттедж, и там бледные лица людей, сверкавшие как жемчужины в слабом лунном свете. Он сделал к ним несколько шагов, хотя скорпион уже вставал в полный рост.

– Мартина! – Бомбардировка дождя проглотила его крик. Он потянулся, схватил волокнистую щепку, длинную как его рука, и бросил ее в скорпиона. Она безвредно ударилась о одну из ног чудовища, но привлекла его внимание. Скорпион остановился и махнул одним из своих бичей в сторону Пола. Пол, внезапно сообразив что наделал, застыл на месте. Щуп, похожий на рог, метров в двадцать длину, хотя и не толще ноги Пола, упал на расстоянии ладони от того места, где он стоял, совершенно неподвижно, хотя сердце колотилось в три раза быстрее, чем обычно.

Что я наделал?Мысли понеслись вскачь, еще быстрее сердца. Я убил самого себя. Я ничего не могу сделать для них, и теперь я еще и убил себя.

Скорпион трескуче шагнул к нему. Бич скользнул по груди Пола и почти сбил его с ног. Над ним появилась тень, ноги выросли с каждой стороны, как лес склонившихся к нему деревьев. Пол увидел, как массивные клешни медленно распрямились, потом щелкнули.

Прежде, чем он успел закрыть глаза, чтобы не видеть ужас неизбежного конца, скорпион внезапно повернулся. Крошечная человеческая фигурка вырвалась из-под листа и похромала по неровной земле. Скорпион с невероятной скоростью бросился за ней.

Маленькая кричащая фигурка закачалась, когда ее покрыла многоногая тьма. Скорпион опустил тело пониже, клешни вцепились в лягающуюся добычу, пронзили ее и раздробили на куски, а потом поднесли мешанину кусков к яростно заработавшим челюстям.

Пол, охваченный притупляющим сознание ужасом, мог только смотреть. Преследование и убийство заняло несколько секунд. Один из его друзей мертв, и сейчас чудовище поворачивалась, нога за ногой, обратно к нему.

Что-то пролилось с дерева, колонна белого тумана, которая бросила огромное создание на землю. Лед начал образовываться вокруг панциря скорпиона и кристаллизироваться в рыхлых суставах его ног.

–  Семь кругов ада, больше ничего не работает! – Голос Кунохары проскрежетал в ухе Пола, потом перед ним появился сам повелитель этого мира. Не обращая внимания на огромного как мамонт окостеневшего скорпиона, Кунохара схватил Пола за плечо, потом махнул людям, все еще прятавшихся под листом. – Выходите, – крикнул он. – Идите сюда и хватайтесь за меня – я не знаю, как далеко действует мое личное поле.

С головой, все еще кружащейся от неожиданности, Пол смотрел, как три темные фигуры вывалились на открытую землю. Кто-то схватил его за руку, на него обрушилась лавина дождя, куски листья взметнулись в воздух и, внезапно, все исчезло.

Он полз по виртуальным циновкам дома-пузыря темной ночью, вокруг него лежали тела. Мгновением позже вспыхнули огни, и Пол подполз к ближайшей ворчащей фигуре.

– Это что еще за фенфен? – сказала большая фигура, села и стряхнулась, брызги воды полетели во все стороны. – Где мы?

Учитывая то, что, когда Пол в последний раз видел этого подростка, тот попытался задушить его, Пол не мог даже вообразить себе, как будет счастлив, увидев Т-четыре-Б. И тем не менее увидев бледную перчатку, торчащую из мешковатого однорукого панциря, он обрадовался по-настоящему. Он схватил кожистый черно-волосый сим, по форме совершенно непохожий на троянского воина, которого Пол встречал раньше. – Хавьер? Это ты? Это ты, да? Кто еще с тобой? Где Мартина?

– Пол Джонас? – Это был голос Флоримель. – Да, где Мартина?

– Здесь. – Т-четыре-Б скорчился над третьей фигурой. – Выглядит не слишком клево.

Мартина Дерубен попыталась заговорить, закашлялась, и только потом сказала: – Ничего, жить буду. Превращение… оно разбило меня. Пол Джонас, это действительно ты? Где мы? Я ничего не понимаю.

– Да, это я. – Он несколько раз считал головы, но никак не мог насчитать больше трех. Ему было страшно задавать следующий вопрос, но он не мог не спросить. – Где остальные? Неужели эта ужасная тварь… скорпион, разорвала их всех?

Флоримель села прямо, на ней был самый обычный сим женщины средних лет, но ее легко было узнать по больному глазу и отсутствующему уху. – Мы не видели Рени,!Ксаббу или Фредерикс с… с того момента, когда что-то случилось на вершине черной горы.

Пол лихорадочно пытался понять, о ком он забыл. – Но кого…? Я видел, как этот монстр схватил кого-то…

– Это был человек из Братства Грааля, – сказала Флоримель. – Мужчина по имени Цунь. Мне кажется, он решил, что сможет убежать, пока ты отвлекаешь тварь. Он ошибся. – Она огляделась. – Что это такое? Как мы попали сюда?

– Цунь Бяо? – Из-за их спин послышался голос Кунохары. Все, кроме Пола, удивленно повернулись к нему. – Цунь Бяо, бич Азии, съеден в моем саду хвостатым скорпионом? – Он откинул голову назад и зашелся от смеха.

– Нехилое чувство юмора, – прокомментировал Т-четыре-Б, но видно и на него произвело впечатление веселье Кунохары, который согнулся вдвое, обняв самого себя руками, и никак не мог остановиться.

– То есть мы обязаны своим спасением вам? – спросила Мартина хозяина дома.

– Кунохара, тебе действительно потребовалось немного времени, чтобы принять решение, – зло сказал Пол.

Мужчина вытер глаза. – О, прошу прошения, но мне стало так хорошо… Если бы вы знали, сколько малых предприятий пожрал Цунь? Сколько жизней сгубил своими железными когтями? И теперь Цунь Бяо съеден скорпионом, в дождь. – Он покачал головой. – Но ты несправедлив ко мне, Джонас. Я не мог оставить тебя умирать. Я мог бы перенести тебя в дом прямо оттуда, но в высших уровнях моей системы есть серьезные проблемы – несомненно последствия катастрофы – и я не мог передвинуть тебя или твоих товарищей дистанционно. Я мог бы попытаться издали убить скорпиона, хотя, кстати, сам по себе он совершенно безгрешен, но система выполняет далеко не все мои команды. Вот почему я должен был появиться лично, и вы должны были держаться за меня, когда я перемещался обратно.

– Тогда мы твои гости, – медленно сказала Флоримель. – Или пленники?

– Не больше, чем я сам, – Кунохара изобразил поклон. – Однако здесь у вас будет меньше свободы, чем вы, возможно, желаете.

– Есть кое-что, что я не понимаю, – сказал Пол. – Мартина, я слышал твой голос. Как… как ты передала его?

Слепая подняла дрожащую от усталости руку с зажатой в ней маленькой серебряной коробочкой.

– Зажигалка! – воскликнул Пол. – Но я думал, что она осталась у Рени…

– Это другая, – устало сказала Мартина. – Я объясню тебе все позже, если ты не против.

Кунохара хмуро поглядел на устройство. – Вы и так навредили мне, сообщив, что находитесь в моем мире. – Он прищурился на стилизированную монограмму. – Якубиан – идиот. Со своими сигарами и короткой памятью. Я должен был догадаться.

– Ему она уже не нужна, – с некоторым удовлетворением сказала Флоримель. – Если в аду не курят сигарет.

Кунохара нахмурился. – Я не прошу вас отдать ее мне – такие мелочи разрушили не один непрочный союз. Но если вы осмелитесь вновь использовать ее и рискнете привести сюда нашего врага, я выгоню вас из этого дома и отправлю обратно к скорпиону. Он, без сомнения, уже оттаял.

– Мы не хотим использовать ее, – сказала Мартина, ее голос дрожал от усталости. – Все равно ни одна из его функций не работает, насколько я могу судить. Только связь. – Она зевнула. – Мы хотим только одного – спать.

– Очень хорошо. – Кунохара махнул рукой. – Спите. Ты тоже, Джонас, потому что тебя разбудил зов твоих друзей. Я не слишком доволен теми глупостями, которые они наделали, но шаг уже сделан. Я узнаю все, что смогу и достаточно скоро разбужу тебя.

Он исчез, оставив их одних в широкой изогнутой комнате со звуками и искаженным движением реки. Т-четыре-Б критически осмотрел скромную мебель и тело мокрицы-мутанта, которое все еще висело в воздухе, заключенное в маленький светящийся ящик у одной из стен комнаты.

– Жуки прячутся под листом, может быть, – сказал он и вытянулся на одной из циновок.

КОД Дельфи. Начать здесь.

Я тороплюсь собрать эти мысли. Один бог знает, когда у меня опять будет такая возможность – все кажется таким непрочным и кричит о катастрофе, как если бы весь виртуальный мир сошел с нормальной орбиты. Но я должна все делать хорошо, потому что я чувствую, что время истекает. Возможно именно это чувствовала Рени, и это влекло ее вперед…

Мне кажется, что я успела записать то, что произошло в Трое и на вершине черной горы, когда на нас напал скорпион. Теперь мне нужно записать то, как мы оставили гору и что произошло потом. Вряд ли я сумею записать тонкие колебания эфира сети, но я всегда упорядочивала свою жизнь таким образом, хотя обычно вела более традиционный дневник, и я предпочитаю жить с этим костылем.

Это же кое-что, верно? Всю жизнь я утешалась и успокаивала себя тем, что говорила с машинами, а через них – с собой. Психологически все ясно, хотя и довольно мрачно.

Достаточно.

В последние мгновения на вершине черной горы, когда мы поняли, что реальность вокруг нас разрушается, я обнаружила, что поглощена картинами и ощущениями – сильнейшими чувствами, которые подавляли как демоническое присутствие. Теперь, поговорив с Флоримель и остальными, я подозреваю, что мои изменившие чувства восприняли атаку Дреда на Иного – для меня он появился в виде призрачных птиц, кричавших детскими голосами, от которых шли волны ужаса и боли, для которых нет слов. Был или не был Иной тем самым одиноким существом, которое я, еще ребенком, встретила в управляемой темноте Института Песталоцци, убил ли он старого хакера Сингха, или это сделал кто-то другой, не важно, я пожалела его – да, пожалела, хотя он, скорее всего, какой-то усовершенствованный вид искусственного интеллекта. Я не могу придумать ничего более трогательного, чем слышать, как он поет старую колыбельную из старой сказки. Но хороший ли он, плохой, или где-то посреди, его боль почти убила меня.

Пока Иной старался отразить атаку Дреда, вокруг меня происходило множество событий, которые я могу описать только по рассказам других. Т-четыре-Б напал на одного из членов Братства Грааля, и победил – вероятно это был американский генерал по имени Якубиан, настоящий владелец моего устройства доступа – и это влечет за собой множество мыслей, потому что что-то странное произошло с рукой нашего юного товарища, когда мы были в недоделанном мире перед тем, как Дом разрешил ему… Не знаю. Не дать Якобиану контролировать виртуальное окружение? Разрушить все защитные алгоритмы, которыми так недавно наслаждались члены Братства?

В любом случае вскоре после этого появилась гигантская рука Иного и, скорее всего, стерла Рени,!Ксаббу, Орландо, Сэм и, возможно, главу Братства Грааля, который носил сим Осириса. Но ни я, ни Флоримель не верим, что они погибли. Мне кажется очень странной сама идея о том, что сложнейшая операционная система решила прихлопнуть нашу компанию как мух.

В любом случае Флоримель практически потащила меня, и мы поторопились на помощь Т-четыре-Б, которого монстр сшиб с ног и который лежал без сознания в нескольких метрах от руки титана. Рука внезапна исчезла – я почувствовала, как вместе с ней исчезло присутствие Иного и в моей голове образовался внезапный вакуум, который я даже не пытаюсь описать – не осталось и следа от нашей компании, только тело сокологолового Якубиана. Флоримель, значительно более спокойная, чем я, заметила что-то, лежавшее в огромных пальцах Якубиана. Это оказалась еще одна зажигалка, точно такая же, как та, что была у Рени и пропала вместе с ее смертью или исчезновением – вероятно Якубиан заменил ею потерянный оригинал. Когда Флоримель нагнулась и подняла ее, мир опять стал разваливаться.

Другой исчез. Я почувствовала, как ангел Пола, Ава, разлетелась на куски, каждый кусок закружился вокруг нас, плача и страдая, ужасный хор боли, почти такой же разрушительный, как Иной. Реальность сети обрушилась – я до сих не могу определить как – и стала буквально разваливаться на части. Я потянулась в поисках того, что могло спасти меня, как тонущая женщина отчаянно пытается схватить маленький кусок дерева, хотя и знает, что он не удержит ее на плаву.

Но я действительно нашла что-то, что спасло нас от смерти в налетевшем хаосе. Как я могу это объяснить? Если бы я надеялась, что однажды кто-нибудь другой услышит мои мысли, то я постаралась бы сделать это получше, но, увы, надежды нет.

Это было… что-то. Слова не имеют значения, потому что слова не могут описать его – луч света, серебряная нить, струна связанных энергий. Своего рода связь между тем местом, где мы были и… чем-то еще, вот и все, что я точно знала. Самое похожее – то ужасное мгновение в Жилище Заблудших, когда я протянулась через ничего и на другом конце нашла! Ксаббу. Но на этот раз на другом конце сияющей нити не было никого. Когда все вокруг меня выродилось в бессмысленную информацию, осталась только эта яркая нить, хотя и она начала терять связность. Я схватила ее – другого подходящего слова нет – и как с расширившейся личностью! Ксаббу, прильнула к ней. Я попыталась думать о всей нашей компании – Рени, Флоримель, Пол, обо всех – пыталась увидеть их через информационную бурю и положить рядом со мной на эту узкую ниточку. Но те способности, которыми я обладаю здесь, это не наука, а, скорее, искусство, и опять слова подводят меня. Если бы я знала, как постоянно делать то, что я могу делать, я сама стала бы богиней этого мира. В любом случае мне удалось спасти только нескольких.

И мы обнаружили, что вырвались оттуда и без всякого предупреждения упали в штормовую ночь мира Кунохары. На нас оказались те самые симы, с которыми мы вошли в систему, но одетые в одинаковые комбинезон с нашивкой "Улей" на груди – вероятно что-то вроде одежды по умолчанию в мире Кунохары. Все оказалось весьма плохо – нас снабдили одеждой, но теперь надо было искать сам Улей. Было бы приятно оказаться под крышей в четырех стенах. Вместо это пришлось съежиться под листом, спасаясь от убивающего дождя – добыча для любого хищника, решившего поохотиться в такую погоду. И действительно, нас точно съела бы одна такая тварь, если бы не вмешались Пол Джонас и Кунохара. Я очень рада, что не видела ее. Уже достаточно плохо было чувствовать ее размер и силу.

Сейчас мы находимся в доме Кунохары. Поспав, мы говорили, очень много часов. Я опять устала, но должна продолжать, пока остальные отдыхают, потому что никто знает, когда у меня будет еще возможность описать мой опыт. В этой сети нет естественной инерции – если что-то можетпроизойти, оно без сомнения произойдет.

Мы проснулись в относительной безопасности этого странного пузыря и рассказали Полу о том, что произошло после того, как он отделился от нас на вершине горы. Я думаю, что каким-то образом все-таки вытащила его за собой через сияющую нить. Кунохара не сказал мне ни слова о том, чем могло быть то, что привело нас сюда, но у меня есть моя… нет, я хочу излагать события в их естественном порядке.

В любом случае наш хозяин – странный человек. Весь полдень он провел попивая виртуальный ликер, который предложил нам, пожав плечами. Т-четыре-Б храбро согласился, но не закончил свой стакан. Кунохара кажется обреченным и покорным судьбе – сознание того, что он заперт здесь, то, с чем все мы живем уже много недель, плохо повлияло не него.

Мы уже объяснили Полу, что когда Флоримель, Т-четыре-Б и я вернулись в микромир Кунохары, мы вернулись не одни. Мы утащили с собой двух членов Братства Грааля, одетых не в симы египетских богов, но в симы по умолчанию – Флоримель сказала мне, что оба казались скорее марионетками, чем обычными людьми. Она единственная, кто догадался, что они должны быть из Грааля и при помощи Т-четыре-Б и его странной руки – оба видели, что произошло с их товарищем Якубианом – убедила их сотрудничать. Бывшие владыки сети обнаружили, что больше не имеют власти над системой, и, я думаю, они были потрясены и сбиты с толку.

Из них двоих более уверенным выглядел тот, кого зовут Роберт Уэллс. Было невероятно странно сидеть под чудовищным листом вместе с одним из наиболее могущественных людей в мире, и, что удивительно, его компаньон оказался не менее впечатляющей фигурой, китайским финансистом Цунь Бяо. Цунь, похоже, еще не полностью сообразил, что произошло, и считал, что Флоримель, Т-четыре-Б и я оказались там только для того, чтобы помочь ему вернуться в офис, или, если не получится, в его собственный виртуальный мир. Мы быстро лишили его иллюзий. Пока мы были вместе, он провел большинство часов в угрюмом, почти детском молчании.

Уэллс оказался более энергичным и быстро дал понять, что готов продать нам информацию в обмен на нашу помощь. Он не уточнил, что за информация, и сейчас я сожалею, что у нас не было времени на сделку, потому что именно в это мгновение на нас испытующе посмотрела охотящаяся многоножка, и Флоримель и я сосредоточились на защите нашей позиции, а не на том, что хочет знать Уэллс.

Аааа. Мартина, слишком много слов. Я рассказываю все это медленнее, чем мы объясняли это Полу и Кунохаре. Вскоре нас нашел скорпион. В отчаянии я попыталась использовать зажигалку и услышала голос этого монстра Дреда, который пообещал… как он выразился? Пошлет друзей, чтобы найти нас. Слава богу, мы сейчас совсем не там, где я использовала коммуникатор. Хотела бы я никогда не увидеть этого… этого…