Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)

Разрешение "отдыхать" Маркиз воспринял как-то уж слишком буквально – рухнул, где стоял и, бросив на него обеспокоенный взгляд, принц чуть не упал. Маркиз… спал. Прямо на мокрой палубе, посреди всего этого бардака, под небом, готовым рухнуть на головы.

– Во дает!

Услышав его Рой обернулся, проследил глазами за обалделым взглядом принца. Невозмутимо кивнул, спрятав в глубине глаз улыбку.

– Поднимаем! – махнул рукой Обжора.

И в этот момент снова тряхнуло землю. Вода за бортом выгнула спину, как напуганный кот, ахтеркастль почти лег на борт. Князь Дамиан вцепился в весло, команда метнулась на противоположный борт, несколько отчаянных моряков уцепились за него снаружи, как обезьянки, и повисли, пытаясь не дать кораблю перевернуться.

Рами приложился спиной о мачту, взвыл, но каким-то чудом контроль над линзой не выпустил. Матрос в сумасшедшем темпе потравливал лебедку.

Наконец, все вроде бы успокоилось…

– Вытягивай дальше. Медленно. Один фут – один стук сердца, не быстрее…

– Да я ж разве помню, сколько я вытравил? – рявкнул матрос.

– Не волнуйся, – как-то очень спокойно сказал Обжора, – я помню. Пока все хорошо, ты нигде не ошибся.

То, что это было голимое вранье, можно к гадалке не ходить. Но действовало, как лошадиная доза успокоительного.

Наконец, "тавальетта" показалась на поверхности, ее немедленно открыли и сразу стало ясно, что все плохо. Все настолько плохо, что придется всем демонам скопом постараться, чтобы стало еще хуже.

Обжора был единственным, кто, взглянув в лицо Марка осмелился спросить:

– Милорд?

– Потом, – через силу бросил стратег, – потом будем говорить, пить и плакать.

Князь Дамиан не спросил ни о чем, только глаза на миг зажмурил, словно ослепило его вспышкой недоброго огня. А потом спокойно, деловито спросил:

– Малец ведь дно видит. Может, получится корабль на какую мель выбросить?

– Не получится, – коротко и, пожалуй, излишне резко отозвался стратег, – нет здесь мелей. Такое место и выбирали. Маркиз, выспался?

– Сферу вокруг корабля? – мгновенно отозвался тот, словно и не спал.

– Не удержим. Малую левитацию, футов на… пожалуй, что и пятьдесят, тогда точно хорошо будет. Высочество, бросай шаманить и двигай ко мне. Задача такая: милорд, герцог Монтрез позовет огонь. А нам – проложить ему русло и не дать вырваться наружу, пока вода не загасит лаву.

Маркиз сглотнул и с безумной надеждой посмотрел на стратега:

– Он… Когда он начнет?

– Он уже начал, – сообщил со своего места Рой. – Разве не чувствуете? Котел пробит…

– Держим!

Все остальное слилось для Рами в нескончаемый кошмар. В какой-то момент он понял, что расклад изменился и не в лучшую сторону, самый сильный из них, но и самый уставший, просто упал в обморок, не выдержав адского напряжения.

Маркиза даже не оттащили в сторону, не проверили – потерял он сознание или мертв. Никто бы не удивился… Рой продержался дольше, и выдержал бы до конца… только не до конца огненного шторма, а до своего собственного. Заметив это, Обжора толкнул его в сторону, направленной силовой оплеухой гася сознание – и вовремя. Еще немного, и мальчишку было бы не спасти.

Сам он выстоял почти до конца, и уступил чудовищной силе, которая сминала волю, как бумагу только тогда, когда понял – все получилось. Огненная река под толщей воды остывает, а земля уже не содрогается в спазмах и корабль можно опустить.

Понял… только сделать не успел.

– Я не чувствую огня, – прошептал Рами, оседая на доски палубы, – что это значит? Все хорошо? Мы справились? Огонь погас…

– Все хорошо, мы справились, – подтвердил Марк.

Как ни удивительно, стратег выглядел… просто усталым. Очень усталым, но в забытье сваливаться не спешил.

– Но почему я совсем не чувствую огня?

– Ты устал, сынок. Почти надорвался.

– Выгорел? – прямо спросил Рами.

– Не знаю. Нужен целитель, чтобы сказал точно. Сейчас тебе колдовать вообще нельзя, даже по мелочи, даже пробовать.

– Чтобы остаться магом? – с непонятной горечью спросил принц.

– Чтобы остаться живым.

– А…а. Ну да. Истощение. А почему ты такой? Бодрый?

– Я уже давно не строю контуры внутри тела и не пользуюсь своей силой. Ее очень мало, хватит только воздух бросить. Смысл заводиться?

– Перстень Эшери? – как-то сразу догадался принц.

– Он самый. Как раз хватило.

Рами помолчал. Сказать, что ему было плохо – не сказать ничего. Он был наполовину мертв и вполне искренне жалел, что лишь наполовину.

– Как думаешь, у него… был шанс?

– Хочу надеяться, – ответил Марк, усаживаясь рядом. – Был бы это кто другой, я бы и скорлупы от яйца не поставил на то, что он мог выжить, но Ри… Он мог.

– Мы его будем искать?

– Обязательно. Как только океан немного успокоится. Мы будем его искать, пока не найдем. Или пока не выясним точно, что поиски бессмысленны.

– И вы исскали его еще месссяц, – прошипел змей, – пока в столице не закончился траур по маршалу Монтрезу. – Что ж, не худшшший способ удрать от ссветских обяссссанностей…

– У него даже могила есть? – шевельнул бровью Рами.

– Ага. Шшшикарный кенотаф. С золотой надписью на белом мраморе: "Где б ты сейчас ни был, там страшно весело…"

Рами не выдержал и прыснул. Это было, действительно, смешно.

– Кто автор? Погоди, дай сам догадаюсь. Шаари слишком положительный для таких тупых приколов, Маркиз никуда не уходил. Волк – отравитель, при его профессии хочешь – не хочешь, а к смерти будешь относится серьезно. Келли… точно не она. Данкен! Его секретарь.

– Ссс логикой у тебя порядок… – змей снова свернулся кольцами и положил голову на пол.

– У тебя есть хоть какие-нибудь идеи? Как можно ээээ… сделать из тебя человека?

– Если не получилось не только у богов, но даже у храма, что могу сделать я, – философски спросил запертый в подвале император, – кстати, будешь в Румоне – спроси у короля. Может, он знает…

Глава 64. Плохая мать и идеальная жена

Я – отвратительная мать! Моя дочка сделала без меня первый шаг – я в это время лечила бронхит жены коменданта. Без меня она сказала первое слово – я обрабатывала ожоги и накладывала лубки пострадавшим от Каванараги… а потом снова лечила бронхиты, трахеиты и даже одно, зато двухстороннее воспаление легких – какое счастье, что захватила с собой кучу антибиотиков!

Чему удивляться, что первое слово Эжени было не "мама" а "Лёля". Надо так понимать – Йолли. Подруга возилась с моей дочкой больше, чем я. И стандартная отмазка: "Ах, у меня так много работы" тут не проходила. Можно подумать, у принцессы обязанностей меньше, чем у рядового лекаря! Нет, я просто плохая мать.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы сидеть над уснувшей, наконец, дочкой и тихо умиляться, я, так же тихо (скинув туфли) кралась по коридору на веранду, чтобы подслушать, о чем секретничают мой муж и принц.

Потому что жить в доме с таким Марком становилось невыносимо.

– … И потом он мне сказал, что я должен кое-что тебе передать, – принц сидел на перилах, болтая ногами в воздухе, а руку в антимагическом браслете уложил поперек коленей. Похоже, эта дрянь была жутко тяжелая. Садист в короне, у парня же кости деформируются, он ведь сейчас интенсивно растет!

Вообще, методы воспитания у Его Величества какие-то чересчур радикальные. То заклятье немоты на сына наложит сроком на несколько недель, то антимагический браслет нацепит. Что дальше? Лонгери?

– Что же это такое было? – Марк привычно валялся на Воздухе, в полурастегнутой рубашке и босой, зато с ножом у бедра и карандашом за ухом.

– Пословица, – Рами выглядел немного смущенным.

Марк поднял брови, безмолвно подбадривая его.

– Только он сказал, что я должен ее тебе передать, когда ты будешь "в чернейшем отчаянии…" А я вот все смотрю на тебя и думаю – пора уже или нет. Как-то, сдается мне, с отчаянием у тебя не срослось.

Марк фыркнул:

– Точно подмечено, мой принц. Рвать волосы и кататься по полу не обучен, я солдат, а не истеричка. Так что давай, колись. Хуже уже не будет. А вот лучше – вполне возможно.

– Любовь открывает двери в ад, – выговорил, наконец, Рами. – Просто пословица, ничего особенного, ее все знают. И я не понимаю к чему это, Марк? Для того, чтобы сделать тебе еще больнее? Или мне? Он сказал, что я буду нести оба мешка: вот, я лишился дара, неизвестно на сколько и выполнил условие, а все равно ничего не меняется.

И тут я себе не поверила и чуть не выдала свое присутствие! Марк – улыбнулся. Криво, косо, невесело, но по-настоящему. В первый раз с той трижды клятой экспедиции.

– Давай руку…

С тихим металлическим стуком браслет развалился на две половины.

– Ни фига себе! – выдохнул непосредственный принц, – научишь?

– Математику дотяни до нужного уровня – научу. Умение полезное. Я тебе потом покажу, как замаскировать, чтобы не видно было, что расстегнут. И на магическом плане – тоже.

– Слушай, а почему…

– Потому, – оборвал его Марк, – не все должно быть сказано вслух. Додумывать мысль до конца – это очень полезная привычка, а вот озвучивать ее… не всегда стоит.

Марк потянулся к мальчику и легонько потрепал его по плечу:

– Не бери на себя слишком много, мой принц. На Выборе тебе об этом довольно прозрачно намекнули, не находишь? У тебя та же проблема, что и у его величества – стремление все решить, всех защитить и всем построить счастье. Попробуй покрутить в голове мысль, что за свою жизнь каждый отвечает сам. Я снял с тебя браслет не потому, что наказали тебя неправильно. Хотя, на мой взгляд – наказывать тебя было не за что. Стремление быть рядом с другом, чтобы прикрыть в случае опасности, самая естественная вещь на свете. И – неплохая вещь.

Он снова улыбнулся, так же криво, но уж почти весело:

– Просто я тебе верю, малыш. Ты достаточно разумен, чтобы не играть с огнем, а использовать его по прямому назначению. Да и – вреден браслет в твоем возрасте на такой долгий срок. А отец, – Марк опять поймал на взлете незаданный вопрос, – не маг. Многих вещей он не понимает и никогда не поймет, смирись с этим. Позволь ему быть несовершенным. Это ведь не делает его хуже, правда?

– Думаешь, он сможет снова превратиться?

– Думаю, когда на Хатроке все немного придет в норму, люди устроятся на зиму – нужно Руслана в Аверсум вытащить. На несколько дней.

– А какая связь? – подскочил на перилах принц.

– Оборот где начинается?

– Ты думаешь?..

– Практически – уверен. В голове у него замкнуло. В это мне поверить гораздо легче, чем в месть богов. Существо могущественное и, практически, бессмертное просто не может быть таким мелочным. Предпосылок для этого нет. А замыкания в голове хорошие специалисты – мозгоправы прекрасно размыкают, это их работа.

– То есть, задание Короны я провалил? – весело спросил Рами.

– Уболтать меня принять Регентство? Разумеется, провалил, малыш. Только не расстраивайся, у тебя с самого начала не было шансов. Есть корабли, не созданные для большой воды. Есть люди, не созданные для большой власти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Принц фыркнул:

– Ну да… Скажи честно, для тебя все эти игры с коронами – слишком мелко и неинтересно?

– Есть такое, – не стал спорить Марк, – давай-ка, мой принц, иди спать. Пора уже. А мне нужно подумать.

– Об…

– Обо всем. И обо всем остальном тоже. Спокойной ночи, малыш.

Я метнулась в ближайшую дверь, быстрее лани, чтобы будущий император, не дай Небо, не застукал меня за таким малопочтенным делом, как подслушивание.

Принц прошлепал босыми ногами по коридору и нырнул в свою спальню. Я перевела дух. И услышала негромкое:

– Маргарита…

Кто бы сомневался! Было бы странно, не засеки он меня еще на дальних подступах.

Марк подвинулся, освобождая мне место на Воздухе. Мог бы наколдовать еще один, для меня персонально – держать две штуки ему не сложно… но, тот момент, когда он так и сделает, наверное, будет началом конца нашей семейной жизни.

Я опустилась рядом и ткнулась головой ему в плечо.

Молчали мы долго. Так долго, что над острой вершиной западной башни, той самой, которая с флюгером, показались первые звезды.

– О чем таком серьезном тебе нужно было подумать? – спросила я.

– О разном. Боги не мелочны, но и не просты. Они не могут быть простыми по определению, слишком сложны стоящие перед ними задачи. И их попытки говорить с нами на нашем языке – просто попытки упростить до предела то, что им понятно вообще без слов…

– Ну ты и загнул, – уважительно сказала я, – ничего не поняла, если честно. Но занятно, продолжай. Я вся – внимание.

Он негромко рассмеялся:

– Ценю твою попытку меня подбодрить.

– "Любовь открывает двери в ад" – повторила я, – забавная пословица. И что – у вас она и в самом деле в ходу?

– Да. Обычно так говорят, когда случается неудачный брак или невзаимное чувство.

– То есть, она означает, что тот, кто полюбил – обречен на тридцать три несчастья? А это не… слишком в лоб? Другого смысла у этой пословицы нет?

В черных глазах мелькнуло удовольствие и что-то очень похожее на гордость:

– Мыслишь в правильном направлении, Маргарита моя. Мы ведь… так и не нашли тела. Даже остатков.

Вообще-то не мудрено, после того, что там творилось. Каванараги все же взорвалась, расколов остров Энгури пополам. Шторм бушевал с такой силой, что князь Дамиан вытащил кораблю чудом, потеряв троих моряков – их просто смыло за борт. А сам он ел и спал у рулевого весла – почти двое суток.

Детонацию им удалось предотвратить, но землю несколько раз основательно тряхнуло… Что там можно было найти, на морском дне, под тоннами застывшей лавы?

– Мы же задействовали не обычный поиск, а магический, – пояснил Марк. – у Волка на всякий случай есть… были кровь, волосы, обрезки ногтей всех нас.

– Почему "были" – удивилась я.

– Потому что извели. Больше ничего не осталось. И ни одна стихия так и не откликнулась.

– И что это означает? – я все еще не могла понять, – если от… милорда осталась горстка пепла…

– Мы бы ее засекли. Даже под всей этой лавой и водой. У нас были и огневики и водники. Сродство стихии – слышала про такое? Ну так вот – у них бы все получилось. – Он немного помолчал и развел руками, – только вот ничего не вышло.

Я потрясла головой. Марк чего-то ждал, но, похоже, как всегда переоценивал мой ай-кью.

– А когда ты здесь, а я в Москве, магический поиск что-нибудь дает?

– Ничего, – кивнул муж, – А вот воздушные кольца на несколько мгновений перестают работать…

– А потом? – дошло до меня.

– А потом снова начинают. Они ведь завязаны на сродство душ. А магический поиск зависит от расстояния и радиус у него невелик. Принцип работы разный.

– Магический поиск – как металлоискатель, – сообразила я, – А артефакты как спутниковая связь?

Муж откинулся на невидимую спинку невидимого дивана и заявил:

– Тебе нужно не разбитые коленки лечить, а наукой заниматься. Взгляд не зашоренный, это ценно. Может быть, еще кое в чем поможешь? Я уже голову себе сломал, но ничего не придумывается.

– Энергия? У тебя ее нет.

– Зато у Кел море, – отмахнулся Марк, – вот уж кто – бочка бездонная, черпай сколько хочешь, все равно дна не увидишь!

– И… в чем затык-то?

– В нацеливании, – ненадолго оживший Марк снова замкнулся, став угрюмым и каким-то тусклым, словно лампочка, которую позабыли зажечь. – Мы… ну, наверное, помешались слегка, ничем другим я это объяснить не могу. В общем, все, что у нас было – потратили. И кровь, и волосы, и ногти. Казалось – торопиться нужно, времени мало. Я хотел по родной крови поиск сделать, но оказалось, что не годятся ни кузина, ни дочь. Ни в одной из них нет огненного дара. А принц – слишком дальняя родня.

…Я – плохая мать и отвратительная жена. Зато друг хороший. Этого не отнимешь.

– Пойдем со мной, – сказала я, понимая, что, скорее всего, прокляну себя за это решение и возненавижу тот день и час, когда я его приняла.

Вот только я его уже приняла, дергаться поздно.

Марк пошел за мной, спокойно и доверчиво, как шел всегда – я вела его за пальцы, точно зная, что совершаю фатальную ошибку. И так же точно зная, что не совершить ее у меня нет шансов.

Свой мешок я еще не разбирала, честно говоря, руки не дошли. Как только меня перекинули зеркалом сначала в Аверсум, а потом в Румон, немедленно выяснилось, что тут без меня все пропало. Гипс снимают, клиент уезжает… Ревматизм, бронхит, больные зубы – как же они жили то до сих пор без продвинутой медицины!

В общем, мешок так и остался валяться в углу.

Я запустила в него руку и мгновенно перепугалась до холодного пота – неужели потеряла? И тут же накатило подленькое облегчение: ну вот, все и решилось. И волки сыты, и овцы целы. И кости пастуха прикопаны…

– Вот он, – пальцы нащупали нужное, нож-юкку в самодельных кожаных ножнах, подарок шулера с острова Несбер.

У самой рукояти светлел длинный тонкий волос, закрученный спиралькой. Почему-то он совершенно не потускнел, так и остался золотым. Действительно, редкий цвет. Не блондинистый, не рыжий. Солнечный, "с искрой".

– Этого хватит? Для амулета?

***

Осень в Монтрезе – время мерзкое, по любым меркам. Уж лучше жариться в пустыне или мерзнуть на северных островах, чем месить ногами стылую грязь, которая с утра еще и подмерзла и безжалостно режет сапоги.

И это при том, что ты – имперский стратег и принц, хотя и без титула.

Только титулы тут тоже не работали. Будь ты хоть самим его императорским величеством, Рамером Девятым, в резиденцию местных герцогов зеркалом хода не было. Конечно, был еще вариант заказать карету, но пока ее найдут, да запрягут, да подадут – от портальной станции до резиденции милорда можно пять раз дойти.

Вот так и получилось, что когда Марк оказался на крыльце особняка и постучал в дверь тяжелым молотком, с него текло, как с бездомной дворняги.

– Ваша милость! – обрадовался и удивился Данкен. – Вот миледи обрадуется!

И немедленно вокруг него захлопотали: переодеться, обсушиться у камина, горячий глинтвейн с дороги. Словно Марк не порталом пришел, а несколько недель ехал на лошади.

Келли появилась внезапно – просто возникла посреди комнаты, словно ее наколдовали. Ни звука шагов, ни скрипа дверных петель. Просто только что ее не было – и вот она уже есть. Держалась она с редким самообладанием – вежливо поприветствовала гостя, осведомилась, как он добрался и хорошо ли его приняли…

За… Бездна, ведь почти пять лет прошло с тех пор, когда им удавалось сказать друг другу больше двух слов. А рыжая ведьма здорово изменилась!

Домашнее платье, строгое и темное, но очень изящное. Волосы подняты вверх и убраны в высокий валик, украшенный шпильками с горным хрусталем Шатерзи. Из прочих украшений – только кольца, зато целых четыре: большие, совершенно не женские, с разными камнями – но почему-то очень уместными.

Кажется, лишь потому, что сама Келли ни на волос не сомневалась ни в своем праве носить эти кольца, ни в их уместности.

Ревнители устоев сказали бы, что девушка приобрела необходимый лоск и воспитание. Но это было не совсем так. С воспитанием у дочери герцога и жены герцога и так все было в полном порядке. Просто раньше она не считала нужным скрывать бунтарскую натуру. А после внезапной свадьбы уже с самим бунтом не срослось.

Эшери и сам был тем еще троллем – уровня "космос", как говорила Маргарита. Было в кого!

Отец его, в свое время, так скандализировал высшее общество, что сиятельства и светлости приходили в себя десятилетиями. Сыну, чтобы превзойти его, приходилось стараться!

А своей юной жене герцог с самого начала просто разрешил все. И все заранее простил, списав любые прегрешения против условностей: этикета, дресс кода и всего, что составляет основу бытия родовитого дворянства.

Попробуй-ка, побунтуй, когда все можно и ничего не вызывает нареканий.

Скрепя сердце, Келли пришлось стать идеальной супругой и хозяйкой – это был единственный способ потрясти местный бомонд. Никакой другой эпатаж, после Арнели, просто не сработал бы!

Что сказать? У девочки получилось. К добру или к худу – неизвестно. Но старания стоило поощрить.

– Все хорошо, Кел, – кивнул Марк, указывая ей здоровенной кружкой с горячим пряным напитком на соседнее кресло. – Знаменитое гостеприимство Монтреза, как всегда, выше всяких похвал.

Придержав юбки из айшерского набивного ситца, она красиво опустилась на самый краешек кресла, держа спину с безупречностью истинной миледи.

– Как здоровье супруги?

Марк отвернул лицо от огня, чтобы скрыть улыбку.

– Зачет, Кел. Выдержка идеальна… Только с чего ты взяла, что у меня она хуже? – брови, приподнятые в демонстрации легкого недоумения, Марк оценил. И – проигнорировал. – А если я поддержу тебя в твоей игре? И еще клепсидру буду вести светскую беседу о природе, погоде, видах на урожай? Сомневаешься, что мне это по силам? Зря! Не люблю – не значит не умею.

– Почему ты не взял меня с собой? – выпалила Кел, подаваясь вперед и отбрасывая условности.

Огонь в камине треснул и сыпанул искрами. Саламандры развлекались… Их тут всегда было много.

Марк смотрел на Келли. Теперь, когда маска светской львицы слетела, он узнал девочку, храбрую до безрассудства и безрассудную до героизма. Ту самую, которая за короткий поход умудрилась три раза почти умереть, один, практически, угробить всю команду. И – спасти Эшери от верной смерти.

– У тебя было серьезное задание в Реаре.

– Так себе отговорка… А правды я не заслужила? Разве я плохо справлялась? Или… Эшери просил тебя оградить меня от опасности?

– Ри просил меня только об одном, – холодно сказал Марк, – передать тебе, чтобы ты не вздумала хоронить себя и жить памятью о нем. А если ты хочешь знать, чем я руководствовался, собирая команду, так получи в обе руки и не жалуйся: я взял с собой трех сильных магов. Принца я не брал. Он, Волк – и ты должны были остаться вне опасности. На всякий случай, потому что риск был запредельный. Трое на трое, Кел. Чтобы, если мы погибнем и ничего не сделаем, вы смогли спасти хоть что-то.

Он немного помолчал и уже совсем другим тоном добавил:

– Как оказалось, правильно сделал.

– Что-то случилось? – встрепенулась герцогиня Монтрез.

Марк вытянул левую руку и с усилием скрутил с пальца кольцо с довольно крупным камнем, величиной, примерно, с ноготь.

– Узнаешь?

– Перстень Эшери, – она сглотнула, – только не говори, что ты хочешь мне его вернуть.

– Ни за что, – фыркнул Марк, – Мелодрама – не мой жанр, а накопитель самому нужен. Проблема в том, что он пустой. Сможешь наполнить? Я тебя подстрахую. Если не получится… ну, значит – не получится.

– Все-таки что-то случилось, – сказала Кел. Легкомысленный тон Марка не обманул ее ни на мгновение. – Почему ты думаешь, что может не получиться? Я сильнее Эшери. Но зачем тебе ведьмина сила? Ты ведь все равно не сможешь ее использовать.

Черные глаза уставились на молодую женщину и чуть-чуть, провоцирующе, сощурились:

– Уверена, Кел?

– Я чего-то о тебе не знаю? – спросила молодая ведьма почему-то шепотом. Оглянулась на дверь. Та была надежно заперта.

Губы гостя дрогнули в намеке на улыбку. Таком легком, но совершенно прозрачном. Он выудил из кошеля тонкий серебряный пенал с крохотным замочком-защелкой. Открыл его. Показал герцогине.

– Это… – она вздрогнула и потянулась рукой, но на полпути замерла, – Можно? Я ничего не испорчу?

– Наоборот, – серьезно ответил Марк, – потрогай. Ты ведь разберешься, какой тебе нужен.

– Да, конечно, – кивнула Келли, – вот этот, яркий, с искорками… – герцогиня осторожно, подушечками пальцев дотронулась до золотого волоса. И вдруг некрасиво, по-детски разревелась, уронив лицо в ладони.

Гость ей не мешал, с утешениями не лез, лишь терпеливо ждал. Слезы закончились быстро.

– Прости, – Келли быстро помакнула лицо платком, – а второй чей? Алеты?

– Второй – Маргариты.

– Зачем? – изумилась Кел.

– Сама подумай, ведьма. Одна из лучших в своем выпуске.

– Не понимаю, – она зажмурилась и помотала головой, – знаешь, я сейчас вообще как-то плохо соображаю.

– Соберись. Я подскажу. Ты поиск по части от целого как делаешь?

– Через сродство.

– А если притянуть ее надо?

– След подхватываю. Вещь окажется в той точке…

– Где она была, – тихим голосом, почти шепотом подсказал Марк, – прикинь, если я его найду, а потом наведу возвратный пеленг по той точке…

– Упс! – Кел сделала характерный жест ладонью, единый для всех миров. – Но почему не мой волос?

– Чтобы цель не сбить. Мой не подойдет, Алеты – тоже. Маркиза, Волка… Подошел бы Дашин. Или – есть тут еще кое-кто. Но Маргарита была ближе всех, ее волос ничем не хуже. Возвращаться в ту же точку нельзя, значит – пойдем в обход. Через три забора. И, знаешь, что я тебе скажу, Кел – жрецы того храма, который с маленькой буквы пишется – они так же ходили. Поэтому на их эмблеме три разомкнутых треугольника. Тут еще какая-то ерунда имеется, пока не разобрался, но если тупо назад пробиваться, то сопротивление Кей по свертке – сумасшедшее, даже если пробьешь – отдачей размажет. А если вот так, вкруговую – то и нормально. Сам удивился – вполне преодолимые значения выходят. Даже я, с моим четвертым уровнем, рискнул бы. Но лучше не рисковать. Так что ты сейчас зальешь мне накопитель…

– Мне переодеться надо.

– Нет, Кел, – Марк накрыл ее руку своей, вроде бы легонько, почти ласково. Но в его негромком голосе ведьма очень четко различила приказ.

– Я его жена.

– Вот именно. Любовь открывает двери в ад, слышала? Открывает. Вот ты их и откроешь. Но идти туда тебе не следует. Пойду я.

– Марк!

– Кел, – он не давил голосом, не убеждал, не пугал. Даже не злился. Просто – велел… – Ты должна будешь закрыть эту дверь за мной. Так плотно, как только сумеешь. Некоторые двери ни в коем случае нельзя оставлять открытыми. Тем более, в такое интересное место.

Келли потянулась к серебряному пеналу и еще раз погладила волос.

– Но ты уверен?..

– Я – нет, – честно сказал Марк. – А вот моя жена – да. Она уже ходила таким путем. Только через воду. А мне нужно будет пойти через огонь. Вот, дождь прекратится, разожжем на берегу костерок – и проводишь меня, честь по чести. А имя духа – привратника мы, получается, знаем. Вовремя принц с ним познакомился. Он, вообще, как-то удивительно вовремя все делает, даже шкодит.

Герцогиня смотрела на гостя в упор, глаза ее были огромными, полными недоверчивой жути.

– Ты, – она схватила себя за щеки, с силой потянула. Куда девались безупречные манеры великосветской дамы? Немного и понадобилось, всего лишь намек на один, не самый страшный ритуал. – Ты ведь не собираешься идти… на костер?

– Вот поэтому я никого сюда и не звал. Ни Рами, ни ребят. Нечего им тут делать. Вдвоем справимся, не маленькие. А саламандры здесь хорошо пляшут. Пожалуй, самое лучшее место. Уходить будет легко.