Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц)

Принцесса для психолога

ПРИНЦЕССА ДЛЯ ПСИХОЛОГА, ЧАСТЬ 1
Глава 1 Подарок из преисподней

– Прямой наследник Святого Каспера, великий князь крови, хранитель земель, закона и веры, Священный Кесар с Равноправной супругой.

Шестеро благородных юношей в одинаковых халатах, но с разной вышивкой, говорящей о принадлежности клану больше, чем о принадлежности Кесару, выступили вперед, синхронно поклонились императору и расступились, являя нечто, запакованное в золототканую парчу и жемчуг так, что без левитации не поднимешь.

Чтобы поклониться в церемониальных одеждах, нужно было иметь силу льва и ловкость гепарда, и наследник Святого Каспера все это, безусловно, имел… но кланяться он не стал.

Благородные юноши отметили это с явным одобрением и еще выше вздернули подбородки. Супруга кесара, не смотря на такие же неудобные одежды, все же нашла возможность присесть в неглубоком реверансе, приветствуя Владыку двух континентов. Но от нее иного не ждали, кесара, не смотря на парную корону, по брачному договору все еще оставалась подданной Империи и приветствовать повелителя была обязана.

Политический брак – и этим все сказано.

Прежний Кесар в такие поездки жен не брал. Да и сам, в последние годы, носа не казал из Шариера, боясь… Святой Каспер знает, чего он там боялся, но явно не того, чего следовало. Потому что во дворце-то его и достали. Ядом.

Традиция, однако. Три предыдущих великих князя крови тоже были отравлены, причем один – ядом очень медленного действия. Умирал больше трех лет…

Чем выше трон – тем выше риски.

Император принял "Дар Учтивости" – в оскорбительно маленькой шкатулке. На отсутствие положенного поклона ответил тем же. Легкий реверанс кесары отметил такой же легкой улыбкой.

И на этом прием закончился.

Придворные расходились медленно и разочарованно. Большинство из них еще помнили времена, когда явление ко двору делегации из Фиоля было сражением. Каждый взгляд – вызовом, каждое слово – скрытым намеком… А иногда и никаким не скрытым.

Когда каждый такой визит мог обернуться войной.

А сейчас – что? Подарок маленький, так еще подумать нужно, кому нанесено оскорбление: может, самому кесару. Похоже, совсем обнищали "соседи". Раньше дары двадцать невольников несли, а сейчас все в одной шкатулочке поместились, с ладошку размером.

Помпезный выход императора не состоялся. Рамер Девятый стремительно поднялся с неудобного кресла и так же быстро скрылся в неприметной двери за ним.

Разочарованные мины просителей повеселили императрицу и ее фрейлин.

В просторный и пустой кабинет Его Величества уже заглядывало любопытное закатное солнце. Как всегда, шторы были задернуты в любое время – на этом настаивал начальник охраны венценосной четы. Но щекочущие невесомые лучики все же находили дорожку в плотном кобальтовом бархате и вовсю плясали на мозаике пола.

Повелитель освободился от тонкого обруча, символизирующего венец. По строгому протоколу на такие встречи полагалось одевать "полные регалии", но попробовал бы кто из придворных заикнуться об этом самому Змею! Даже Шанту в конце концов выучил, чем императоры-оборотни отличаются от императоров обычных.

А отличие-то простое: оборотень строптивого подданного может просто съесть.

Алета осталась в зале заговаривать зубы просителям, которых ее венценосный супруг разочаровал так жестоко и так цинично. Заговорит, кто бы сомневался! Первая красавица Империи одной своей улыбкой могла как раздуть войну, так и погасить любой конфликт.

Шкатулка легла на стол. "На безопасность" ее проверили на входе. Правда не вскрывали, Священный Кесар запретил. Но мощный магический сканер подтвердил – ничего опасного для жизни и здоровья Повелителя в ней нет. Ну, а раз так, Змей мог делать со своим личным подарком все, что взбредет в голову. Мог даже Совету Лордов не показывать.

И, скорее всего, не покажет.

Потому что… Да потому, что дары в Таких Шкатулках так просто не подносятся. И чем меньше народу об этом знает, тем лучше.

Задумчивую тишь разорвал хлопок портала. Он был негромким и мягким, но здесь жило отличное эхо.

Император не повернулся, продолжая рассматривать цветущий парк сквозь щель в задернутых шторах. И уже одно это могло сказать пришедшему порталом многое. В частности – то, что Повелитель беспечен, рассеян или… абсолютно доверяет.

Но тот, кто прошел в кабинет, минуя все рогатки стражи, ничего нового не узнал. Ни о себе, ни о хозяине резиденции.

– Ваше Императорской Величество, – низкий голос под полукруглым сводом прозвучал едва ли громче хлопка. Гость помнил, что Повелитель отличается необыкновенно тонким слухом.

Хозяин поморщился, словно ему галстук жал или мучила мигрень.

– Долго еще будешь выпендриваться?

– Я всего лишь выполнил прямое указание своего повелителя. Не приближаться к Аверсуму на три конных перехода…

– Или извиниться перед уважаемым послом.

– Уважаемым кем? – перебил насмешник, – этот глист с самомнением наговорил лишнего моей жене и даже не смог ответить за свои слова, как мужчина.

– Ты хочешь дождаться официальной ноты от Сегуата Полуночи?

– Могу не дожидаться, а сам сходить, поговорить. Сейчас это не дорого.

Рамер Девятый развернулся на каблуках и вцепился в своего гостя антрацитовым взглядом, в котором тлел алый огонек гнева.

Гнев Императора… Это было серьезно. За такие вещи платили не только головой. Случалось, разозленный Змей, даже не в ипостаси, выдыхал пламя. "Историческое пятно" на паркете так и не ликвидировали и дворяне, удостоенные Высочайшей аудиенции, косились на него с суеверным страхом.

Был человек – нет человека. Неверно оценил настроение Повелителя. Сказал лишнее. Одно мгновение – и хоронить нечего… Даже на совочек, говорят, не заметали, испарился в огненной вспышке.

Но темноволосого мужчину лет тридцати пяти, с такими же темными глазами и аккуратной черной бородкой, одетого в очень простой костюм и, практически, безоружного, эти глаза не впечатлили.

– Я должен был "не услышать" оскорбления только потому, что сопляк имеет статус посла?

– И принца…

– И принца, – согласился темноглазый гость так, словно это уточнение ничего не меняло. Хотя – для него так и было.

– Ты мог хотя бы не загонять его в фонтан?

– Не мог. Иначе ситуация обернулась бы еще худшим дипломатическим скандалом. Его высочество приложил бы все усилия, чтобы нарваться на смерть. А Сегуат, после такого известия, был бы вынужден объявить нам войну.

– Поясни.

– Их халаты выглядят непривычно. Но иногда это очень удобно. Когда необходимо кое-что скрыть. Правда, не от меня. Я, конечно, не оборотень, но нюх у меня тоже неплохой.

– Не понял…

– Третий принц Полуночи не смог бы пережить такого позора. Он очень самолюбивый юноша. И – я не думаю, что он трус. Скорее всего, у парня серьезная проблема. По лекарской части.

До Рамера Девятого начало доходить.

– Хочешь сказать, когда ты гонял его по площади его же палками… он перепугался до медвежьей болезни?!

– Не совсем, – Марк попытался скрыть улыбку, – но близко.

– Короче, господин посол обоссался со страху, а ты загнал его в фонтан, чтобы скрыть позор и спасти остатки чести пацана? – Император мотнул головой. И расхохотался. – Надо же! И, сообразил, ведь! А почему сразу не сказал?

– Нужен был убедительный императорский гнев и показательное наказание.

– Из-за этих политических игр Маргарита лишилась приглашения на традиционный весенний бал, – попенял Рамер.

– О, да! – Марк тоже улыбнулся, – За это я удостоился особенно горячего поцелуя. Но что случилось сейчас? Опыт подсказывает, что если ты зовешь меня, да еще так срочно, то ничего хорошего не происходит.

– В Бездну бы такой опыт, – буркнул император и показал подбородком на стол. Точнее, на небольшую черную шкатулку, – Полюбуйся. Клепсидру назад притащила ученица моего дорогого кузена, чтоб ему икалось огнем и пеплом! Спровадить ее за море замуж было отличной идеей. Но кто знал, что она и там найдет, чем нас удивить и порадовать?!

– Эшери, – уверенно ответил Марк. – Да брось, зачем бы ему иначе пристраивать ее туда, а? Ты же не думал, что он просто укрепляет связи с Фиолем при помощи брака и удачно пристраивает замуж свою подопечную?

Император ошеломленно посмотрел на младшего брата. Ну, да, именно так он и думал. Женщина-агент не укладывалась в его голове. В его представлении это было что-то вроде морской свинки. И не свинка, и не морская.

– Ей-то это зачем? Она УЖЕ кесара, полноправная супруга правителя и, не дай Святые Древние, что-то случится с мужем – сядет на трон.

– Это если позволят, – Марк, наконец, отлип от дверей и опустился в одно из кресел, которые на просторах этого исполинского кабинета казались маленькими и потерянными. Настолько, что их хотелось утешить. Погладить по подлокотникам. – Шариер – еще то змеиное кубло. И случись что… Все равно – что, маршал – отличный союзник.

– Он и кесара связаны личной присягой, – Рамер брюзгливо поморщился, – он ей и так обязан помочь. Как сюзерен своему вассалу. Ей совершенно незачем…

– Алессин – гордая девочка, она не хочет "и так", она хочет за дело и по праву. А еще – обожает рисковые игры. И, так уж все удачно сошлось, что этот бриллиант, теперь уже и ограненный – патриотка Империи. Нам всем повезло. Примем это везение как подарок Небес. И, давай, наконец, к делу.

На подарок кесара Марк давно посматривал с интересом. С таким специфическим, очень узнаваемым интересом исследователя. Это была типичная фиольская шкатулка (если они, вообще, бывают нетипичными… или бывают типичными?) Опознавалась на раз, ни с чем другим не спутаешь – уж больно много характерных деталей: черное дерево, отделанное черным же камнем с большим вкусом. Среди механиков, создающих эти шкатулки, всегда было много настоящих художников. На этой был изображен цветок кактуса Илвисте – большой, нежный, с характерно выгнутыми лепестками. Красиво, да… И – демоны разберут, как открывается. Не то, что отверстия для ключа – нет даже щели, указывающей на крышку!

Впрочем, фиольские шкатулки, традиционно, открывались без ключей.

– Доверишь? – Марк потянулся, было, к загадке, но венценосный братец так сверкнул на него глазами, что рука сама, без участия мозга, замерла на полпути.

– Нет уж! Сделаем все по твоему любимому протоколу безопасности. Сам мне им все уши прожужжал, теперь кушай – не обляпайся! – Император прищелкнул пальцами, вроде бы неслышно – но в кабинете немедленно возник секретарь, сигнал был магически настроен на дежурного, одного из армии императорских помощников.

Рамер Девятый, не говоря ни слова, показал шкатулку. Просто показал – паренек понимающе кивнул и исчез. Не личным порталом, через дверь – но так быстро и аккуратно, что и захочешь, да не придерешься.

– Как там моя племянница? – неожиданно спросил Повелитель. Его жесткое лицо смягчилось, даже что-то вроде улыбки обозначилось. И не сардонической, а самой обычной, человеческой.

Это была не игра, а просто еще одна из очень немногих слабостей Змея – он любил детей. Император тщательно скрывал ее от публики, точно так же, как скрывал любовь к сладким десертам. Но, как и о слабости к шоколаду, об этом тоже знала половина Империи.

Очень легко скрыть ненависть. Чуть сложнее – равнодушие. И, практически, невозможно спрятать любовь. Как не изощряйся, а солнечные лучи пробьются даже сквозь самые плотные шторы.

– Похожа на Маргариту. Если честно – просто ее отражение в зеркале.

Темная густая бровь шевельнулась:

– Как так могло получиться? Ведь у нас очень сильная кровь…

– Выходит, у моей жены она сильнее, – Марк развел руками с видимым удовольствием, словно проигрыш императорской крови в этой гонке был подарком на День Имянаречения, который он страстно и настойчиво просил у богов – и вот сбылось!

– Хм… А ты уверен…

– Абсолютно, – Марк не оскорбился, продолжая все так же интриговать Рамера Девятого спрятанной в глазах улыбкой.

– Водный маг смотрел?

– Не вижу необходимости.

Повелитель качнул головой:

– Ты никогда не был доверчивым. Скорее – наоборот.

– Не ломай голову, братик, – рассмеялся Марк, – мы просто получили слишком разное воспитание и очень разный жизненный опыт. Ты – принц и наследник, я – сирота и бродяжка. Среди уличных крыс исчезающе мало тех, кому можно доверить спину… Но, в отличие от дворца, на улице они хотя бы есть. Я научился их замечать: по блеску глаз, неуловимым жестам, едва заметной интонации. Когда среди тысячи таров песка попадаются крупицы золота – их просто видишь. А искать верность среди придворных все равно, что чашками глушить яд, надеясь, что попадется нормальное вино. Ты не стал этого делать – и правильно. А мне… повезло больше.

Рамер смотрел на своего гостя долго и пристально, словно надеялся прокрутить взглядом дырку в базальтовой стене и выяснить, наконец, что там за ней. А Марк наслаждался тем, что в очередной раз поставил старшего брата в тупик. Маргарита, дипломированный медик, давно объяснила любопытному супругу, что такое "генетический код". Когда ребенок, появляясь на свет, имеет сумму генов обоих родителей. И эти коды влияют не только на внешность. Невидимое – так же важно и значимо. Крошечная Эжени, совершенно определенно, унаследовала прекрасную и нежную внешность супруги и, в этом нельзя было ошибиться – характер отца. Гремучую смесь любопытства и бесстрашия.

Как Маргарите удавалось хотя бы через два раза на третий справиться с этим стремительно ползающим, а теперь уже и ходячим стихийным бедствием – непонятно. Уставала она немыслимо и, услышав, что бал в этом году чете Винкеров не светит, размашисто, совсем по-местному, осенила себя Святым кругом.

Не до балов молодой матери!

В кабинет мягкой походкой кота вошел молодой страж в серой форме. Опустился на одно колено, приветствуя императора. Рамер следил за стражем с характерным прищуром. Тут был тонкий момент – братом он признал Марка совсем недавно. Гвардия уже научилась отдавать Винкеру короткий "малый" салют и, как ни верти, это было слегка оскорбительно. Герцогу Монтрезу доставался "полный", маршальский. К тому же, всего лишь шевалье… Титул принца Марк так и не принял, неизвестно из каких соображений. Хотя – что тут думать, понятно – обещал Маргарите, что в Аверсум ни ногой и держал слово. Положа руку на сердце, Рамер не мог его за это осудить.

Но ему было любопытно… Серые имели на счет дворцовой иерархии свое, отдельное мнение. Вот только высказывать его не спешили. Мнение – оно ведь как исподнее. Иметь его – хороший тон. Но показывать – конечно, дурной.

И Змею было интересно, как с этой неоднозначной ситуацией справится страж.

Нормально справился. Сделал морду тяпкой и отдал Марку воинский салют, положенный стратегу. И уважение показал, и против истины не погрешил, и этикет ухитрился соблюсти – до буквы.

– Как зовут, происхождение, – бросил Рамер Девятый, припомнив ненавязчивые уроки своего золотоволосого кузена.

– Касл Роже, Ваше Императорское Величество. Шевалье Аньер.

– Пьесторра? – удивился император. На северянина парень походил примерно так же, как гусь на ласточку: смуглый, скуластый, тонкий и гибкий, как сабля.

– Айшер. С горной школой… барон помог.

Уточнять, какой именно барон, не было нужды.

– Личный вассал Монтреза? – Рамера почти передернуло. Эта манера с очаровательной наглостью утаскивать у него из под носа лучших людей, Повелителя порядком бесила. Но отменить личный вассалитет, не вызвав бунта, он пока не мог. Оставалось только скрипеть зубами.

– Нет, мой император.

– Надо же! – Рамер кивнул на шкатулку, – сможешь с этим что-нибудь сделать?

– Попробую.

"Пробовал" воин долго и, как видели оба принца, вполне профессионально. Секреты фиольских мастеров, в том числе и довольно грязные, были ему знакомы. Они ни разу не взял шкатулку ладонью. Только воздушной петлей… Наконец, видимо, исчерпав свои знания, страж аккуратно вернул ее на место и признал:

– Эта работа мне не по зубам.

Огорченным он не выглядел, обиженным – тоже. Скорее – заинтригованным.

– Основная стихия – воздух? А дополнительная есть?

– Ментал, Ваше Императорское Величество.

– Как с грамотой?

– Имперский, картаэльский, фиольский. – Если страж и был удивлен, то ничем этого не показал. Винкер… тот улыбался, но не ехидно, а вполне одобрительно.

– Обычный набор южанина, – хмыкнул Рамер, – а что ты припрятал от меня, Касл Роже?

Страж смутился.

– Спалился – так признавайся, – вполголоса посоветовал Марк.

– Учу языки полуночных княжеств. Там их несколько. – У стража изо рта торчали вопросы, но задать их он, конечно, не осмелился. Рамер щурился и многозначительно молчал.

– Ученические нашивки, – сжалился Марк, – назвал ты лишь то, что знаешь уверенно. Но посещаешь уроки… Значит – учишь что-то еще. И как успехи?

– Понимаю устную речь. С письменной – пока сложно.

– Хочешь служить Империи в дипломатическом корпусе? – отбросив уловки, спросил Повелитель. И по тому, как загорелись глаза стража, понял, что угодил "в десятку". – Тогда будь готов, Касл. Первое же освободившееся место – твое. В какую страну – пока не скажу, сам не знаю. Кем? Скорее всего – слугой или писарем. Зарекомендуешь себя хорошо – будем учить. Быстро думаешь, учтив, способен к языкам, осторожен – и в меру честен. Это качества дипломата. Свободен – и попроси секретаря прислать порталом графа Вольяна.

Парень повернулся спиной и нахальный Винкер беззвучно несколько раз сдвинул ладони. Поаплодировал, собакин сын!

– Неужели же я сподобился заслужить одобрение твоей придирчивой милости? – сардонически ухмыльнулся Змей.

– Ты молодец, – серьезно кивнул Марк, – парень и в самом деле прирожденный дипломат. А шкатулку, может, все же…

– Не-ет, – с мстительным удовольствием отозвался Император, – и не проси. Доверимся специалисту.

В этот раз ждать, практически, не пришлось. Юный Рой возник в углу кабинета, там же, где до этого появился Марк. Он был одет в темно-синий костюм и мягкие туфли. Похоже, "графа" выдернули прямиком из классной комнаты.

– Мой Повелитель, – мальчишка опустился на одно колено со сдержанным достоинством. – стратег…

– Подойди, – велел Император. – Что ты скажешь об этой шкатулке?

В отличие от Касла, Рой смотрел на шкатулку одно мгновение. Потом спокойно взял открытой рукой, даже без перчатки. Император смолчал. То же самое сделал и Марк. За время их эпичного квеста по пещерам Гуадлаахе, он успел приглядеться к Рою, и был уверен – неосмотрительностью тут и не пахнет. Похоже, юный кракер углядел что-то, что скрылось от их глаз.

– Честный Фиоль, не подделка. Мастер мне незнаком, а, значит, либо из запредельно дорогих, либо… личный мастер кого-то из очень больших вельмож Священного Кесара.

– Открыть сможешь?

– Если вы пожелаете.

Невозмутимость и уверенность парнишки, которому не было еще и двенадцати, изумляли и внушали невольное уважение. И хотелось поддеть, но как-то не получалось.

– Желаю, – серьезно кивнул Рамер. – Кстати, как ты определил, что нет яда?

– Моя вторая стихия – земля. Дерево и камень со мной тоже говорят. – Рой ногтем постучал по шкатулке, прислушался. Понимающе улыбнулся. – Я прошу разрешения у Повелителя обнажить клинок в его присутствии. Клянусь душой и магией, что не умышляю зла, а хочу лишь выполнить приказ.

"Клинок" оказался невероятно тонким стилетом. Почти иглой. Император покосился на него с оправданным недоверием. Рамер и сам был не чужд грязных приемов в драке, и кинжал, который он еще с Военной Школы носил на поясе, для дуэли не годился, его не допустил бы в круг ни один вменяемый секундант.

Но такие стилеты были оружием тайных убийц, асассинов. Их лезвия смазывали ядом, который не утрачивал свои свойства годами, даже высыхая. Чтобы убить такой штукой, нужно было воткнуть ее в строго определенную точку тела… зато игла шутя проходила сквозь любую кольчугу, даже самого мелкого плетения. При достаточной сноровке ей можно было пробить даже воздушный щит.

Но, похоже, на этом "клинке" яда не было. Да и служил он для дел не слишком законных, но не таких зловещих.

Рой положил шкатулку на бок, приставил к стенке лезвие – и с силой ударил ладонью по рукоятке. Император прищурился, ожидая, что хрупкий стилет разлетится вдребезги. Но лезвие… вошло в дерево, как в масло почти на всю длину. Спил сучка оказался искусно замаскированной замочной скважиной.

Крышка щелкнула.

Рой с той же осторожностью перевернул шкатулку. Теперь и непосвященные ясно видели щель, отделяющие крышку от ящика.

– Трогать нельзя, – предупредил Рой, – ни рукой, ни железом, ни магией. Иначе срастется и демона рогатого назад расковыряем.

– И… как?

Мальчишка широко улыбнулся, взял шкатулку за дно и плавно качнул. Раз, другой. Крышка заскользила в пазах и подарок Кесара, наконец, обнаружил себя.

Три пары глаз с изумлением смотрели на… камни. Темно-серые камни. Не бриллианты и даже не самоцветы. Самые обычные булыжники с неровными краями, которыми шкатулка оказалась набита плотно, какие-то даже раскрошились в пыль. Пылью они и пахли – и еще, почему-то огнем. Тревожно и неправильно. Этот запах что-то будил, и не в голове, а прямо в крови змея. И эта глубинная память отдавала болью и страхом.

Марк взял один из камешков. Задумчиво покрутил и подбросил вверх.

– Легкий, – пояснил он, – словно и не камень.

– И что это, Бездна вас прими, значит?

– Примет, – обнадежил Повелителя Марк, – куда она денется. А значит… Ничего хорошего не значит, Ваше Величество. Когда жрецы обещали очередной конец света?

– На середину осени, – пренебрежительно хмыкнул император.

– Можете начинать готовится. На этот раз они не ошиблись.

Рамер Девятый хотел посмеяться удачной шутке – но черные глаза бывшего стратега Бессмертных были необыкновенно серьезны. Веселья в них не было совсем, зато нешуточной тревоги – до затылка.