Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)
Марк уже видел Кота в бою на саблях, но ничего рассмотреть не успел. Монтрез отправил противника к предкам одним точным ударом. А потом вежливо предложил опешившим зрителям проводить их той же дорогой, получил в ответ молчание, пропитанное суеверным ужасом, пожал плечами и прошел сквозь строй врагов, как горячий нож сквозь кусок масла.
Сейчас Винкер смотрел во все глаза.
Князь Дамиан привычных глазу красивых локтевых и кистевых "мазков" не уважал, а защиты любил силовые. Стиль его больше подходил не дуэли, а схватке с несколькими противниками, в каше боя, возможно, на качающейся палубе. В каждый удар он вкладывал силу, стремясь не ранить, а убить. Чтобы уже больше не возвращаться к поверженному врагу.
А Эшери, при всей своей громадной физической силе, предпочитал не жесткие, а "уступающие" защиты в комбинации с подшагом: отклонить летящую в лицо саблю, уйти самому, логично продолжить защитное движение – и перевести его в собственный удар.
Каждая атака князя была точной, отчетливой и полной, в нее последовательно включались плечо, локоть, кисть, пальцы руки – и доворот мизинцем… Кота спасала только немыслимая скорость. Сабли ткали стальное кружево поединка настолько точно, что любая вязальщица утопилась бы от зависти. Ни единой ошибки, ни одного смазанного или незавершенного удара.
– Демон учил Кота драться на саблях? – с интересом уточнил Марк.
– В основном, его местные пираты учили. Когда грабили. И потом, когда уже он их грабил. Демон только огранил алмаз. Так что командир может его удивить.
– Я ставлю на Демона, – определился Марк, – и на то, что бой закончится… скоро. Вот – сейчас! Смотри!
Обжора не успел возразить или ответить, атака Кота неожиданно "ушла в молоко", князь скользнул своим устрашающим оружием вдоль руки и плеча Эшери и… лезвие остановилось в дюйме от подрагивающей на шее жилки.
– Убит, – холодно бросил Дамиан, – Бездна, кто тебя учил уступать солнце противнику? Получил преимущество – убивай. Белоглазый… в круг!
Маркиз, играя на публику, осенил себя святым символом, принял протянутое оружие и, спускаясь по ступеням вниз, громко распоряжался своим имуществом: кому он отписывает коня, кому – уздечку от коня, кому – стремена от коня… Когда дело дошло до яблок "из под коня", даже суровый Демон уже смеялся. Правда, одними глазами, но в его случае это было все равно, что ржать в голос.
Грудь Эшери вздымалась быстро и часто.
– Загонял, зараза горбатая, – признался он. – Слишком хорош! Мне пока не по зубам.
Марк прищурился.
– Что дашь, если скажу, как его сделать?
Кот подобрался:
– Серьезно? Бочонок "Виланеро", пятилетний, годится?
– Вполне.
– И…
– После боя с Маркизом скажу.
… Маркиз удивил. Кажется, не только зрителей, но и самого Демона. Когда, как и у кого он успел увести вторую саблю, и почему ее не заметили? Хотя, это как раз понятно, клоун – он и есть клоун. Все смотрели цирк!
А вот сейчас, похоже, будет смертельный номер… Сабли взлетели – и завертелись вокруг Маркиза, пугая безостановочными свистящими взмахами. Он словно замкнул себя в сверкающую башню из поющего железа – вот так и отбивали стрелы на лету, дошло до Марка.
А Маркиз сделал шаг. Потом второй. И – пошел вперед, на Демона – как воплощение гнева Небес. Казалось, этот жуткий и красивый танец способна прервать только Серая Госпожа.
Дамиан пригнулся, кажется, даже присел и что-то такое сделал. Никто не понял, но в следующее мгновение колесо смерти сломалось, сабли посыпались, Маркиз рухнул на одно колено со сдавленным воплем. Мгновение – и к его шее прижимается его же сабля.
Горбатый… метнул свой меч?!!!
– Убит. Низ у тебя слабоват. А верх хорош, молодец. Тренируйся – будет толк. Кто дальше?
Жестом остановив Обжору, Марк вскинул руку и второй принял протянутую саблю.
Лицо Эшери потемнело:
– Ты аккуратно. Демон пират, а не рыцарь. А тяжелая сабля – это не наша дуэльная ковырялка. Не вздумай на клинок принимать – без руки останешься.
– Смотри внимательно, – одними губами сказал Винкер, – сам догадаешься – отличное вино сэкономишь.
Князь Дамиан Четвертый вблизи оказался еще интереснее, чем издали. Только что, на глазах стратега, он провел три не самых простых боя, но не выглядел усталым. Похоже, умотать его фехтованием было не проще, чем рыбу утопить.
– Кто таков? – с неподдельным интересом спросил он, – раньше я тебя на хвосте у Кота не видел.
– Марк Винкер. Дворянин, шевалье.
– Мне плевать, – откровенно сказал князь, выставляя саблю перед собой, – это ваши материковые заморочки. У нас все проще – умеешь драться, значит – достоин.
– Хорошая система, – учтиво похвалил Марк, сосредотачиваясь не на кончике сабли, и не на зрачках противника, как советуют излишне романтичные учителя фехтования. А на его "рабочем" плече.
"Хлещущий" удар запястьем, кажется, повеселил князя. Он поймал его плашмя и – не стал атаковать, глядя на Марка снизу вверх, но все равно угрожающе. Марк дернул уголком губ и попробовал "острие-лезвие" с небольшим наклоном. Брови князя шевельнулись уже более заинтересованно. Он повел оружием, скорее обозначая удар, чем, правда, готовясь бить.
И Винкер быстро, жестко и точно нанес режущий, тот самый, где работают плечо и спина, а запястье и локоть неподвижны.
Закрыться Дамиан успел, но глаза сощурил опасно-внимательно.
– Ты же сам сказал: видишь возможность – убей. – Марк сделал легкий подшаг, пропустил прямую верхнюю атаку и "попробовал" низ.
Зря! Болезнью Маркиза Демон не страдал и Марк едва успел уйти от летящего лезвия. Низкий косой справа и знаменитая "егерская четверка" неожиданно разбудили Винкера-солдата. Он незаметно сместил руку по рукояти назад так, что головка эфеса уперлась в ладонь, а большой палец вытянул вдоль спинки рукояти.
– Я тоже не рыцарь, – одними губами сказал он и, частично проваливаясь в разгон, довернул оружие, меняя угол атаки.
… После таких фокусов в ушах всегда немного звенело. Марк огляделся, удивленный странной тишиной. На него смотрели тридцать пар глаз – серых, черных, карих – с выражением суеверного изумления.
Он перевел взгляд на Дамиана Четвертого. А тот рассматривал дыру на штанах с таким удивлением, будто никогда в жизни не видел ни штанов, ни дырок.
– Эй, Демон, – крикнул кто-то, – Помнится, ты сказал, если кто тебя поцарапает, ты ему сразу капитанский патент выпишешь.
Марк протянул саблю назад, не глядя. Кто-то ее принял и, похоже, легендарный клинок "испивший крови Демона" пошел по рукам.
А Винкера пробило на хохот. Он почти сел на землю, не в силах стоять.
– Эшери! – крикнул он, – Ты меня в пираты звал, предложение еще в силе? А то у меня как раз корабль появился… И вино пригодится – как раз обмоем.
– Водой мыть будешь, – сверкнул глазами Кот.
С косы ушли, когда солнце уже опускалось в море, а красные крыши стали казаться черными. Князь, как и положено военному вождю (или предводителю банды) шел первым, немного прихрамывая на левую ногу. Маркиз хромал на правую. Оба подранка деловито обсуждали подробности тренировки: кто, кому, когда, сколько и каким местом…
– Сообразил? – вполголоса спросил Марк.
– Он всегда поражал меня своей почти мистической способностью интуитивно предвидеть удар, – так же тихо поделился Эшери.
– Не предвидеть, – поправил Марк.
– Да понял уже! Он его просто видит. Мозг слишком быстро обрабатывает информацию. Почти как у тебя под разгоном, только у него это не разгон, он сам по себе такой. Но если такие мозги обмануть нереально…
– Можно обмануть глаза, – кивнул стратег, – князь не носит кинжала. Значит, с боем на короткой дистанции у него что-то не так. Больше ничего не может заставить воина отказаться от оружия.
– Я даже подумать о таком не мог, – Эшери тихонько засмеялся, – оказывается, у великого и ужасного Дамиана Четвертого есть слепая зона, и она начинается там, где заканчивается длина его сабли…
Над холмами загорались звезды.
Глава 37. Неожиданные знакомства и странные подарки
Воздух у моря всегда пахнет особенно – это я еще в Монтрезе заметила. Чуть-чуть соли, чуть-чуть йода от выброшенных на берег пучков водорослей, немного нагретого солнцем песка. Ни с чем не перепутаешь. Солнце не обжигало, а словно гладило, ласково и ненавязчиво, а налетавший иногда ветер был похож на наскакивающего щенка: поиграем, ну, поиграем!
Аквамариновое море лежало под ногами переливающимся ковром, а за спиной словно развернулся сотканный гобелен, в котором было всего четыре цвета: голубой, зеленый, белый и бордовый. Зелень травы, светлая синь небес без единого облачка даже на горизонте, белые стены симпатичных, словно игрушечных домиков, террасами спускающихся с горы и темно-красные черепичные крыши, все одного цвета, но разной высоты и крутизны. Видно, разнообразием стройматериалов остров похвастаться не мог, вот и самовыражались жители как могли, через форму. Получалось красиво и стильно.
Это было похоже на один из тех сказочных городов, которые никогда не существовали в действительности – их воплощали в макетах, чтобы снять на камеру для фэнтези-фильма и тут же разрушить.
"Город-сказка, город мечта, попадая в его сети пропадаешь навсегда…" – примерно так я себя и чувствовала, пропавшей, заплутавшей, запутавшейся в паутине сказки – и совершенно неправдоподобно счастливой.
Эшери боялся, что я могу заблудиться? Ха! Не видел он Москвы. Здесь блуждать было негде. "Запутанные" улицы на поверку оказались очень понятными и подчинялись единой системе: весь склон делился на пять небольших районов, где разные по величине и форме, но одинаково белые домики были развернуты фасадами к тому, что здесь называлось улицами. А дворы и всякие подсобные постройки прятались внутри. Улицы вели вниз, чем ниже, тем шире. Углубляться в узенькие переулки не стоило, они частенько заканчивались тупиками.
В одном из таких тупиков меня облаяла собака, а в другом с большого дерева прямо в руки свалилось огромное желтое яблоко, словно пронизанное солнцем. Я машинально поймала его и сжала в руке – тонкая кожица треснула и на пальцы брызнул сок. Остров словно беспокоился, что я так и не поела и предложил легкую замену обильному завтраку.
Прыгая через две ступени, я спустилась вниз, к небольшой деревянной пристани. Полтора десятка лодок качались на воде, привязанные к помосту, и еще десяток были наполовину вытащены на светло-желтый песок и перевернуты. От крайней ощутимо тянуло смолой.
Песок, наполовину смешанный с ракушечником, манил неудержимо. Я и не удержалась – скинула туфли и с удовольствием зарылась в него пальцами. Хорошо же!
В "прежней" жизни я не могла позволить себе отпуска на море, а в Монтрезе так расслабляться побаивалась, все же, как ни крути, пиратская гавань… Хоть герцог и говорил, что с его кольцом я в полной безопасности, но пьяных придурков никто не отменял.
А здешний берег словно дышал безмятежностью. Она была разлита в воздухе и я, похоже, надышалась. Потому что, увидев незнакомого мужчину, совершенно не испугалась и даже не насторожилась. Наоборот – приветливо помахала рукой и поздоровалась. По-имперски, больше никакого языка я не знала, но понадеялась, что универсальный язык жестов не слишком отличается.
– Привет, – слегка удивленно отозвался он. На том же имперском.
Он показался мне совсем молодым пареньком, но, подойдя ближе, я поняла свою ошибку. Пожалуй, ровесник Марка… а то и постарше. Меня ввели в заблуждение невысокий рост, юношеская гибкость и совершенно несерьезная прическа – темные волосы торчали во все стороны непослушными вихрами, а хозяину было, похоже, все равно, как это выглядит. В глаза не лезет – и ладно.
И улыбался он точно так же – легко и беспечально. Неожиданно подумалось – если бы дух острова мог воплощаться, то именно так он бы и выглядел: улыбчивый вихрастый паренек без возраста с глазами, глубокими, как море и такими же переменчивыми.
Эти глаза настолько приковали мое внимание, что я не сразу заметила странное и совсем небезобидное занятие незнакомца: он крутил нож – юкку. Между пальцами левой руки. Лезвие мелькало рыбкой, быстро-быстро, выписывая круги и восьмерки.
Наверное, стоило испугаться. Но, вместо этого, я восхитилась:
– Как у тебя здорово получается!
– Хочешь – научу, – неожиданно предложил он.
– Да не выйдет у меня, я бездарь. Пальцы деревянные. Муж у меня так же умеет, – призналась я, – Не хуже выходит и на двух руках, и через запястье, и даже через локоть. Он мне как-то дал попробовать – не получилось.
– А попробуй еще раз! – лезвие сверкнуло, поймав солнечный луч, на мгновение исчезло, потом упало на ладонь – и островитянин протянул его мне. – Не бойся, не порежешься. Этот нож не острый, я его специально не точу, он для тренировок. Мне, в моей профессии, руки беречь нужно.
– Ты музыкант?
– Ага, – кивнул он, – почти. Можно и так сказать. Слух у меня не хуже. Смотри, кладешь на указательный, слегка придерживаешь большим, только не прижимай. Да, вот так. И смести немного, чтобы нож чуть-чуть падал. Вот! А теперь отпусти и подставь средний… Вот! Не торопись, делай все медленно. Скорость потом сама придет. Он не упадет, не бойся. У этих ножей баланс идеальный и выемки специально под такие фокусы, они сами вокруг руки пляшут, только придерживай.
Я попробовала – и чуть не завизжала от изумления, когда легкая юкка, действительно, словно сама пошла вдоль пальцев… Раз в десять медленнее, чем у Марка, но так же правильно и красиво.
– Чудеса в решете, – сказала я, – а дома не получалось.
– Наверное, у твоего мужа пальцы сильнее и нож тяжелее. И – длиннее. Юкку нужно по себе подбирать. Правильные юкки у мастеров заказывают, а прежде чем взять заказ, он всю твою руку обмеряет.
– Спасибо, – я прижала нож пальцем и протянула ему.
– Дарю, – сказал он, – тренируйся. Это навык, который нужно постоянно тренировать, иначе скорость очень быстро падает.
…Это было, вообще, нормально? Делать такие подарке человеку, которого видишь впервые в жизни?
– Меня Янек зовут.
– Маргарита. Гостья Дамиана Четвертого, – прибавила я на всякий случай. Опасности я по прежнему не чувствовала, но Кот зря советовать не станет.
– Ты из той компании, которая пришла зеркалом за клепсидру до полудня?
Я удивилась. В портальном зале никого не было, кроме женщины – служительницы, да и глашатаи о нашем приходе, как будто, не кричали.
Янек ухмыльнулся:
– Вот так тут все и происходит. Ничего не скроешь, все на виду. Вы из Империи, с вами милорд Монтрез, у вас официальное и, похоже, паршивое дело… И вас – восемь!
– Семь, – машинально поправила я. Все остальное он угадал до мелочей. Хотя, задача-то не сложная. Если из Империи в страну, с которой нет дипломатических отношений, прибывает официальная миссия, то дело точно скверное.
Янек зажмурился и, такое ощущение, прислушался к своим… ступням, наверное. Словно глухая змея, познающая мир через ощущения.
– Странно. Здешняя земля говорит, что чужаков – восемь, – сказал он через несколько секунд.
– Может быть после нас еще кто-то пришел, по своей нужде, – отмахнулась я, – а что значит – "земля говорит"? Ты маг земли?
– Я струна.
Янек смерил меня пристальным взглядом, в котором мне почудилось напряженное ожидание неизбежного. Интересно, что я должна была сделать? Хлопнуться в обморок?
– Что такое – "струна"?
– Я слышу вибрации мира… – сообразив, что я темная, как сибирская тайга, Янек ощутимо расслабился и повеселел, – а ты занятно звучишь. Никогда такого не слышал. Милорд герцог Монтрез слышится как тихий, стремительный свист стали. "Не бойся шпаги, бойся сабли. Услышал свист – кишки ослабли". Князь Дамиан – как удар кузнечным молотом по наковальне. "Не бойся сабли, молот хуже. Один удар – мозги наружу." Моя сестра – как погремушка на хвосте у ядовитой пустынной вейры. "Забудь про сталь, забей на силу. Обидишь Лору – рой могилу".
– Я смотрю, вы тут все такие милые, душевные люди, – невольно засмеялась я. – Прямо как в родной общаге побывала. А про тебя тоже такие стихи есть?
– А как же. – Он приосанился, задрал нос и гордо процитировал, – "Опасней всех пиратов князя набор костей в руке у Яся…"
– Ты – шулер! – сообразила я, – вот зачем пальцы…
– Точно. Только не бей меня канделябром, не люблю.
Я развела руками, пародируя кота Матроскина:
– Даже не собиралась. У меня и канделябра-то никакого нет… А как я звучу?
– Как шестая струна на лале. Такой чистый сильный звук, по нему настраивают все остальные инструменты. Век бы слушал…
Дорогу к дому князя я нашла сама. Хоть новый знакомый и рвался меня проводить, но я заверила, что не заблужусь и оказалась права.
Ночное освещение улиц Дамиан реализовал самым экономичным способом – предоставил это дело луне и звездам. Оно и правильно – свои и так дорогу найдут, а чужие здесь не ходят. И мне бы пришлось кисло, но ночь, как по заказу, выдалась ясная – так что дорога сама ложилась под ноги.
Я только с полпути сообразила, что иду босиком, а туфли несу в руке. Подумала, что нужно бы обуться, все же ночь. Пропоротая ступня еще никому не улучшала качество жизни… Но соприкосновение босых ступней с нагретым за ночь камнем было таким приятным, что я поступила с проблемой как студент – забила на нее.
… Голоса в саду я услышала раньше, чем говорившие обнаружили меня. Один из них: мягкий, бархатный, словно обволакивающий теплом – узнала сразу. Герцога Монтреза ни с кем не спутаешь. Второй был мне незнаком, в нем словно перекатывались камешки, гладкие, отполированные морем. Иногда они чуть-чуть, едва слышно постукивали друг о друга.
Оба голоса звучали спокойно, без истерики и злости. Но я почему-то отчетливо поняла – разговор у них не о женщинах и не о футболе.
Говорили, наверное, на языке острова – то, что Эшери им владел, неудивительно, дипломат же. Он знал то ли семь, то ли восемь языков в совершенстве и еще кучу наречий на уровне: прочитать вывеску, заказать обед, спросить дорогу.
Как следовало поступить по правилам хорошего тона, я все еще путалась: обнаружить себя и прервать, бесспорно, очень серьезный разговор мужчин или затаиться в кустах… Незнание языка освобождало меня от подозрений в подслушивании. Но "охрана" виллы решила за меня. Из кустов высунулась огромная черная морда с рыжими бровями и тихо спросила: "Аф?"
– Маргарита, – шепотом напомнила я, – гулять ходила.
Ответом мне был негромкий бархатный смех и предупредительно открывшаяся калитка. Герцог подал мне руку, разом избавляя от всех этических непоняток, и церемонно склонил голову:
– Ваша светлость, позвольте вам представить госпожу Маргариту, ценнейшего участника нашей миссии, ученого и лекаря. То, что она согласилась к нам присоединиться, делает эту авантюру… не такой самоубийственной. И здорово повышает шансы на успех.
Надеюсь, в темноте не было видно, как я покраснела? Кот мне, конечно, здорово польстил. Но было приятно.
– Госпожа Маргарита – мой добрый друг, князь Дамиан Четвертый, владыка острова, который вас так очаровал.
– Правда, что ли? – Прищурился князь, разглядывая меня с доброжелательным любопытством. Я ответила ему тем же. Если бы не увечье, он был бы высок, но и сейчас впечатлял – широкие плечи, сильные руки, мощная шея. Интересно, что произошло? Родовая травма или где-то неудачно огреб? – Чем может так впечатлить маленький рыбачий островок имперскую леди?
– Свободой, – вырвалось у меня раньше, чем я задумалась, а стоит ли вообще открывать рот. Не зря же Эшери представил нас друг другу "полной" формой. – Нигде больше я не чувствовала себя так свободно и безмятежно.
– Надо же, – удивился князь, – выходит, Несбер не только позвал, но и признал вас, госпожа Маргарита. Большая редкость, между прочим. Он чужаков не очень жалует. Что ж… раз здешний Хозяин воды и травы расположен к вам так явно, мне отставать не следует. Назовите же дар, который я мог бы вам поднести.
– Называй, – велел Эшери раньше, чем я открыла рот, чтобы вежливо отказаться, – не обижай князя и не гневи Хозяина.
Я улыбнулась:
– Если можно… Мне бы хотелось, чтобы вы, ваша светлость, даровали мне право иногда гостить здесь. Не часто и не долго, я обещаю не злоупотреблять вашим гостеприимством. Но одна мысль, что завтра мы уйдем и я больше никогда не увижу Несбера, почти невыносима.
Дамиан повернулся к Монтрезу:
– Интересных людей ты с собой притащил на этот раз. Один сделал то, что уже несколько лет никому не удавалось – пропорол мне ляжку и на халяву стал капитаном, а вторая умудрилась по уши втрескаться в эти камни…
– Ответ-то будет? – напомнил тот.
Князь передернул мощными плечами:
– Если мы останемся живы и целы – хоть навеки поселись, буду только рад. Хороший лекарь везде ко двору. А если мою страну смоет в море, то и говорить не о чем.
– Если Каванараги проснется… Несбер стоит прямо на пути волны. И судя по тому, что творится у берегов Реарна, эта волна вполне может дойти сюда, сохранив силу. Я не шутил, Дамиан. Собирай людей, прямо завтра. С тем, что они могут унести в руках. Часть уйдет зеркалом. Остальных погрузишь на корабли.
– Уйдет… куда?
– Ко мне, – удивился Эшери. – В Монтрез. Герцогство может вас принять. Потеснимся.
– Если ахтеркастли войдут в твою гавань… Представляешь, что будет?
– Бардак будет, – хладнокровно отозвался Эшери, – мои пираты пару раз подерутся с твоими, потом вместе напьются до танцующих собак и ограбят какой-нибудь караван. А мы с тобой выйдем в море, чтобы их поймать и повесить на рее. И, конечно, никого не найдем. Все как всегда – что тебя смущает?
– Ваш храм. Ты, Ри, давно на костре не грелся, понравилось?
– Храм проглотит и подвинется, – герцог раздвинул губы в предвкушающей улыбке настоящего маньяка, я чуть не попятилась. – У меня "Открытый лист" от императора.
– Бездна! – Князь выглядел впечатленным. – Как тебе удалось выкрутить руки Змею?
– Довольно просто. Я тебе – гавань, ты мне – корабль. Ахтеркастли – единственные корабли, способные пересечь Великое Море быстро – и справиться со штормами. Альтернативы им не существует. У императора не было выбора…
– Я бы и так дал тебе корабль.
– Я это знал, – пожал плечами Эшери. – А вот император – нет.
Князь помолчал несколько секунд. А потом тихонько засмеялся.
– Какой кретин назвал тебя Котом, а? Ты хорек, настоящий. Тощий, красивый и абсолютно безжалостный.
– На том стоим и не шатаемся, – невозмутимо кивнул Монтрез. Сравнение с мелким хищником из семейства куньих ему если не польстило, то, уж точно – не обидело.
