Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Глава 20. Чем дальше в лес, тем толще партизаны

Чем дальше «Селедка» продвигалась в сторону островов Полуночи, тем больше моряки понимали, что случился не банальный ураган, который налетел, покуролесил и утих, оставив после себя хаос. То, что здесь бушевало – не ушло. Оно затаилось. Надолго ли?

Море как будто успокоилось, но цвет изменило, из лазурного став кобальтовым, с отливом в фиолетовый. Может быть, виновато в этом было небо над ним?

Небо тоже поменялось, потемнело, словно его закрыли огромной серой вуалью. Солнце больше не слепило, да и грело меньше. Руслан порадовался, что поддался на уговоры моряков и на выигранные деньги купил себе теплую вязаную жилетку.

На предпоследней остановке стало ясно – дальше лучше не плыть. Приставать пришлось к голому берегу и якориться с помощью здоровенного камня, обвязанного веревкой крест-накрест. Его вывалили за борт втроем.

На берегу, где раньше всегда царила деловая суета: шумел небольшой импровизированный рынок и толкались бездельники, сейчас было пусто. Вообще никого – ни человека, ни зверя, ни рыбы.

Пожав плечами, моряки отправились по проложенной одноосными тачками тропе в горы, туда, где на склоне виднелись какие-то хижины, и даже блестели наново крытыми крышами. Это внушало некоторый оптимизм: если покрыли дома, значит – есть живые!

Еще больше взбодрили их две тощие, злобные дворняги, которые встретили их у поселковых ворот и обложили собачьими ругательствами. Смысл их сводился к извечному: "Ходят тут всякие, а потом добро пропадает…"

Ворота оказались распахнутыми настежь. Вошли, а что! Вода-то нужна, и продукты тоже. Дохлую рыбу, которая в последнее время почему-то попадалась им в изобилии, есть не тянуло.

В поселке, как и повсюду вокруг, пахло потухшим огнем, а на домах, дорогах и даже деревьях лежал толстый слой мелкого серого пепла. Люди, округлив глаза, рассказывали о невиданном грохоте, столбе дыма, который поднялся "до самого неба", падавших сверху мертвых птицах и огромной, с гору величиной, волне, которая смыла причал и весь прибрежный поселок. Люди, впрочем, успели удрать на возвышенность и наблюдали за буйством стихии "из ложи".

Принц пытался не показывать виду и "держать лицо", но напряженная шея и закаменевшие плечи выдавали его тревогу.

– Нари, – Руслан тронул его за руку. Он уже знал, что такого не прощали и за подобную фамильярность ата должен был зарубить наглого бывшего раба на месте. Но решил рискнуть. Все же данный конкретный ата возлагал на данного конкретного бывшего раба очень большие надежды. – Можешь мне ответить на небольшой вопрос.

Принц внимательно посмотрел на его руку на рукаве своего халата. Вздохнул. И сказал:

– Больше так не делай. Иначе я буду вынужден тебя убить, чтобы сохранить свой статус. Что ты хотел узнать?

– На твоем острове есть гора? Такой правильный конус со словно срезанной вершиной?

– Откуда ты знаешь? – встрепенулся Нари. Чайка на его плече недовольно взмахнула крыльями и переступила с ноги на ногу. – Ты все же колдун?

– Мне кажется, я понял, что хотел тебе сказать твой фамильяр. То есть сини – быстро поправился Руслан. – У вас произошло извержение вулкана.

– Демоны разбудили гору? – по-своему понял принц.

– Ну, можно и так. Если называть естественные природные процессы демонами. Но меня о них не спрашивай, я не вулканолог и ничего не знаю о том, почему это происходит. Кроме совсем общих вещей, но их, наверняка, и вы знаете.

– Что случилось с Энгури?

– Большие разрушения, как минимум.

– Моя семья могла… погибнуть?

– Не хочу тебя пугать, но такая вероятность есть.

– Я казню того, кто потревожил демонов, – объявил Нари.

Руслан вздохнул и в который раз подумал: беда с этими подростками. Они постоянно ищут простые решения, а когда это не удается – ищут виноватых. И ведь находят!

Таверна в деревне была, но не работала, ее не успели починить. Ветер сорвал крышу и вынес дверь, знатно покуролесив внутри, перевернув столы и стулья, сбив и смешав бочки, бочонки и мешки…

– Если благородные господа хотят пообедать, – виноватым тоном сказал хозяин, – могу предложить свою кухню. Или – на площади для моряков накрыт стол.

Нари немного подумал и развернулся к площади. А Руслан, прежде чем уйти, кивком поблагодарил хозяина за предложение. Но тот, кажется, не заметил.

За столами, поставленными прямо на улице, собрался весь экипаж "Селедки". Они что-то громко и недовольно обсуждали, но как только появился принц, голоса стихли, как будто в театре подняли занавес.

Руслан подумал, что сейчас Нари получит в обе руки очень неприятные новости, уж на столько-то он людей понимал.

Но для начала перед принцем на столе оказался кошель с деньгами.

– Что это? – переспросил он.

– Остаток платы, – буркнул капитан, – "Селедка" дальше не идет.

Моряки одобрительно загомонили, но быстро заткнулись, стоило капитану бросить на них единственный взгляд.

– Что это значит, милейший? – заговорил Нари самым снобским и жлобским тоном, на который был способен. – Вы взяли деньги, вы обязаны доставить меня в Энгури. Иначе вы потеряете лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Лучше лицо, чем голову… или душу, – капитана передернуло.

– Что-то еще случилось? – на фоне закипающих страстей голос Руслана прозвучал спокойно и его услышали.

– Обломки разбитых кораблей. И – трупы. Много. Все – со стороны Полуночи. Некоторые выглядят так, словно их сварили живьем. К осьминогам такую негоцию!

– Трупы? – Взгляд Нари метнулся от капитана к Руслану и обратно. Показалось, еще немного – и юноша проиграет свое сражение с паникой.

– Много – это сколько? – спросил Руслан, больше для того, чтобы дать принцу время прийти в себя. Количество мертвых тел его интересовало постольку – поскольку, родственников и друзей у него там точно не было, а безжалостные масс-медиа двадцать первого века давно приучили его к тому, что не только человек, но и целое человечество может быть не только смертно, но и внезапно смертно.

Вопрос оказался неудачный. Капитана передернуло.

– Сплавай да посчитай, – тускло предложил он, глядя в землю и Руслан понял, что его "послали". И не в море, покойников считать, а гораздо дальше.

Нари еще на что-то надеялся и пытался качать права сначала перед капитаном, потом перед боцманом. А моряки уже поняли, кто поставил последнюю точку в этом споре и потихоньку потянулись по тропе вниз, туда, где болталась на якоре "Селедка". Им не терпелось отплыть подальше от берегов, где творятся такие странные вещи.

– Нари, успокойся, – сказал Руслан. Намеренно тихо, вынуждая к себе прислушаться. Когда человек занят – он не свалится в истерику.

– Ты слышал, что он сказал? Там могут быть мои родичи. Мне надо туда!

– Очень хорошо, – еще тише ответил психолог. – Надо – значит попадем.

– Как? Они уходят!

– Ты их все равно не остановишь, – резонно сказал Руслан, – они напуганы.

– Жалкие трусы! Сачие! Би… Бе… Быдла!

– Поругайся, спусти пар. А потом подумай хорошенько: несколько островов рядом. Наверняка у многих там родные или какая-нибудь торговля. Как они попадают друг к другу в гости, когда больших кораблей нет? Наверняка есть способ. Это еще не твоя страна, но уже близко – уклад должен быть похожим. У вас такие вопросы как решали?

– Лодка! – сообразил принц, – Русла, я осел с большими ушами. Нужно найти кого-нибудь с лодкой, чтобы согласился отвезти нас на Энгури!

– Вот видишь, все решаемо. Только паниковать не нужно. Пойдем искать лодку.

Часа через четыре, точнее Руслан сказать не мог, определять время по солнцу он так и не научился – его уверенность, что все решаемо, дала мощную трещину.

Сначала аборигены смотрели на них, как на идиотов. Потом пытались объяснить, что они глупость затеяли, и никто из местных жителей на эту глупость не подпишется. А когда принц, вспылив, схватился за меч – их и вовсе погнали из деревни камнями и палками.

Чайка, сообразив, что дело пахнет керосином, покинула удобное хозяйское плечо и свалила в закат. Это было мудро. Но, к сожалению, при делении одного мозга на двоих: человека и фамильяра, большая часть досталась не тому!

Только понимание, что драгоценного бывшего раба сейчас добьют без цели и пользы, заставило Нари отступить.

В него самого, кстати, ни разу так и не попали. "Матрица", черти бы ее взяли… Интересно, от пули он бы тоже увернулся? Что-то подсказывало Руслану, что если в принца весь рожок из "Калаша" высадить – от него мокрое место останется, и даже строительный фен не понадобится, само высохнет.

Удирая от разъяренных селян, они забрались в горы. Солнце садилось, становилось еще темнее и неприветливее. Руслан боялся, что может пойти дождь. И так то на открытой местности, ночью, без огня и смены одежды им придется невесело. А ведь после извержения с неба запросто может политься что-то вообще не полезное для здоровья.

– Надо найти пещеру, – озвучил его опасения принц, – для ночевки.

– Из меня первопроходец как из козы оперный тенор, – буркнул уставший Руслан, не особо заботясь о том, чтобы быть понятым правильно.

– Это просто, – тон Нари был неожиданно мирным и почти спокойным. – К любой более-менее подходящей пещере обязательно должна быть тропинка. Иногда есть даже остатки каменной кладки, здешний народ совсем недавно переселился в дома, еще каких-нибудь сто лет назад они и жили в пещерах. Вокруг входа кусты растут гуще, а то и деревья поднимаются – там влага задерживается. Можно воронку водосбора поискать, или русло ручья.

– Вперед, – мотнул подбородком Руслан, – ты, как молодой и здоровый, вверху пошаришь, а я как старый и больной, внизу посмотрю. Птиц твой, как я понял, нас найдет?

– Цундар не пропадет, – отмахнулся принц.

– Одной заботой меньше…

Они разошлись, и за первым же подходящим камнем Руслан присел на корточки, привалился к камню спиной и от души выругался. Вот, занесла же нелегкая, даже не к черту на рога. Рога по сравнению с этими дикими местами – просто фешенебельный курорт с развитой инфраструктурой и транспортным сообщением.

"Селедка" отчалила, как Карлсон, и даже не обещала вернуться. Ждать попутки тут можно до ишачей пасхи. Отношения с местными они испортили… ну, ладно, это не критично. Отношения всегда можно исправить, если есть желание. А вот то, что тут в ближайшее время может долбануть аналог на-надцати Хиросим – это жопа! Большая такая жопа, и он в нее влетел без подстраховки.

"Вернусь домой – женюсь на Татьяне. Даже если она уже передумала, все равно женюсь. И испорчу ей всю жизнь!"

– Русла! – раздалось сверху. Принц громко не орал, но горное эхо тут, видимо, работало сверхурочно и на три ставки, потому что по ущельям заметалось, шарахаясь от стены к стене: "Ла – ла – ла".

– Чего орешь, как потерпевший? – спросил он, забираясь на камень, – нашел что ли.

– Я кое-что другое нашел. Не пещеру.

– Фешенебельный отель с сауной и парковкой?

– Что? Ты так не ругайся, а то демоны услышат.

– А они, типа, так не умеют? – съязвил психолог, – что ты там такое нашел.

– Я лодки нашел. Много. Похоже, местные их там спрятали, когда тут началось…

– Предлагаешь угнать?

– У… что? – оскорбился Нари, – Я принц, право имею!

– Значит, не тварь дрожащая. Да не кипятись, я же не против. Угонять – так угонять. Показывай дорогу.

– Вот эта тропа, сначала вверх, обойдешь склон – и увидишь небольшую бухту.

– Понял, – кивнул Руслан и, цепляясь за скользкие камни полез наверх. В голове навязчиво крутилось, словно закольцованное: "Угнала тебя, угнала. Ну и что же тут криминального".

"Лодка" оказалась здоровенной байдой обшитой деревянными плашками внахлест, с мощным килем, отверстием для мачты и довольно злой версией уключин. Но ни паруса, ни весел поблизости не наблюдалось.

Видно, у аборигенов не было иллюзий, относительно честности дорогих гостей. На дне болтался большой черпак на длинной ручке. Руслан покрутил его с сомнением:

– Думаю, что этой кастрюлей мы до твоего Энгури не догребем.

– Будут весла, – хмуро отозвался Нари, – ты только никуда не уходи.

– Хочешь в деревню вернуться? – сообразил Руслан, – не прибьют как конокрада?

– Я ата, – принц презрительно вздернул верхнюю губу, – без тебя я бы их всех рядком положил.

– Ну и что в этом было бы хорошего?

Нари поддернул полу порядком обтрепанного национального костюма и угрюмо заявил:

– Если ты спасешь мою сестру, я прощу тебе эти слова. И все остальное тоже. Может быть, я даже приму тебя на службу.

"Вот счастье-то привалило! Всю жизнь мечтал стать оруженосцем средневекового тинейджера с комплексом вины и алкогольной зависимостью…"

Они оттолкнулись украденным веслом от негостеприимного берега, когда край неба уже начал светлеть.

– Как думаешь, мы доплывем? – неожиданно спросил Нари.

"Куда-нибудь точно. – с каким-то обреченным весельем подумал Руслан, – На дно – так с гарантией…".

А вслух сказал:

– Если будет шторм – вряд ли. Видел волны, которые чуть "Селедку" не раздолбали? Это корыто таких не выдержит. А если не будет – скорее всего доберемся. Не думаю, что заблудимся. Не с таким ориентиром.

Нари посмотрел туда, куда лежал их курс. Маяк, и впрямь, вышел мощный. От земли до самого неба поднимался темный столб дыма. В воздухе отчетливо пахло катастрофой.

Конец 2 части

ПРИНЦЕССА ДЛЯ ПСИХОЛОГА,
ЧАСТЬ 3 Глава 21. Кое-что о прошлом

Больше всего это напоминало путешествие в ад… так, как его мог бы написать Босх. Нет, свежие утопленники за борта лодки не цеплялись, бог миловал. Но зрелище мертвого кита… или кашалота, а, может быть, такой здоровенной акулы тоже не слабо врезало по нервам.

Руслан сидел на веслах и сосредоточенно греб в ту сторону, где, время от времени, давая им направление, поднимался столб дыма и про себя дивился собственному идиотизму.

– Твоих… кто там у тебя – мать, сестра, брат – всех нужно хватать и рвать отсюда когти, пока не поздно, – сказал он, на выдохе, поворачивая тяжелое весло. Принца он сменил недавно, но привычки к академической гребле у Руслана не было, мышцы уже начинало нехорошо тянуть, а ладони вполне откровенно горели.

– Я уже устал тебя прощать, – грустно объявил Нари.

Он сидел на корме лодки с видом китайского императора в изгнании и не сводил глаз с горизонта. Словно это хоть как-то могло им помочь.

– Устал – отдохни, какие проблемы, – хмыкнул Руслан, – Пойми… героя кусок, тут счет идет на часы. Долбанет так, что весь твой разнесчастный остров закинет прямо в стратосферу. Никто не спасется.

– Я – принц. Если я не могу спасти свой народ, значит должен принять смерть вместе с ним.

– А смысл?

– Честь ата выше смысла.

– Молодец, – глумливо одобрил Руслан, опуская весло слишком глубоко, без навыка это получалось через два раза на третий. – Кузинатра, значит, не нужна. Уже легче, никуда переться не надо. Хотя, один черт – премся, и на край света, и даже Кузинатры там нет… Так что вообще не легче! А твоя мама думает так же?

– Конечно, – удивился Нари. Даже глаза от дымного столба отлепил, – Мама – ата, она никогда не уронит чести. А если я попытаюсь хотя бы предложить ей это, она потребует у отца отречь меня от рода. Среди аристократии крови нет трусов и подлецов. Просто не рождаются, кровь у нас чистая. Мы не мешаем ее с бе… бидла.

– Потомки богов, значит, – кивнул Руслан. – Хорошо. Доплывем мы до твоего Энгури. Ты пойдешь выбирать место для эпичной кончины, а я что буду делать?

– Возьмешь Сейди и попытаешься ее спасти, – как о само собой разумеющемся, ответил принц. – Она потеряла душу и это хорошо… Боги, никогда не думал, что такое скажу!

Он покачал головой, словно сам себе не верил:

– Человек с потерянной душой не может решать сам, а, значит, за него решают самые близкие по крови. А у Сейди это я. Я решил, что она будет жить. Она… достойна.

Отпихнув веслом очередную дохлую рыбину, размером с большую собаку, Руслан ворчливо спросил:

– А остальные? Там, на твоем острове, наверняка есть и еще достойные. И ведь все в лодку не влезут, представляешь? Как быть?

– Если боги или духи предков подскажут мне, как их спасти, я это сделаю. Ты, Русла, воды не хочешь?

Психолог мотнул головой и неожиданно закашлялся.

– Черт! Пепел… Есть платок? Дай половину, – он надрезал и разорвал здоровенный кусок материи наискось и соорудил себе примитивную повязку, закрывающую нос и рот. – Сделай так же.

– Нет! – вздернулся принц, – я же не изгнанный. Только они прячут лицо.

– Придурок, ты в море, тут тебя никто не видит, кроме дохлых рыб, а им плевать на твое лицо.

– Боги видят.

– Дождешься, что будешь кровью кашлять…

– Это не важно, – со спокойствием фаталиста отозвался принц, – спасти Сейди я успею.

"…Дать бы тебе веслом по башке и одеть намордник, пока не отравился. Проблема не в том, что у меня на тебя весло не поднимается, а в том, что не попаду. Слишком увертлив."

– Не нужно так переживать, – вдруг неожиданно сказал Нари совершенно другим, вменяемым тоном, без пафосного превозмогания. – Может быть, ты ошибаешься. Десять лет назад так уже было. Гора проснулась, подымила немного – и снова заснула. Это случается время от времени.

От такого заявления психолог чуть весла не упустил:

– И вы, долбокретины отмороженные, до сих пор сидите жопами на активном вулкане? – потрясенно переспросил он, – да за десять лет можно было спокойно весь остров переселить и сейчас бы тебе не пришлось этой героической дурью маяться. И мне, кстати. Почему вы этого не сделали?

– Почему мы не ушли с земли, где лежат наши предки и стоят наши святилища? – спросил Нари. Не Руслана, кого-то другого. Вероятно, более интеллектуального и духовного собеседника, который мог его понять. Возможно, дохлую рыбину, которая все еще болталась поблизости.

– Никаких нервов с вами не хватит, даже титановых, – психолог мотнул головой и постарался "отрешиться от ситуации" с помощью активной медитации. Мерные движения и шелковый свист воды, разрезаемый носом лодки, способствовали этому как ничто другое.

– Русла, – неожиданно спросил принц, – А у тебя кто-нибудь есть? Жена, дети? Отец?

– Сподобился-таки, – удивился психолог, – не прошло и полгода. Есть, конечно. Меня же не аист принес и не в капусте нашли. Есть отец и мать, пожилые уже.

– А братья?

– Я – единственный сын.

– Почему же ты до сих пор не женился? – всерьез удивился принц, – вот ты погибнешь и кто о твоих старых родителях позаботится?

Руслан хмыкнул. Разговор его позабавил.

– Знаешь, я как-то не планировал погибать. А не женился… не срослось. Та, кого я хотел, за меня не пошла, – с неожиданной откровенностью продолжил он, – а та, которая хотела меня… Да я лучше в вашу Каванараги без штанов прыгну!

Передернуло так, что он сбился с ритма.

– Такая страшная?

– Да нет. Она красивая. – Руслан закрыл глаза и попытался вспомнить Татьяну. Не такой, какой он ее увидел в первый раз – измученную абстиненцией, с искусанными в кровь губами, черными провалами глаз в которых плескалось безумие, пахнущую кислым потом… с синяками на тонких запястьях. Отец пытался ее спасти – как мог, привязав за руки к тяжеленному столу из дуба.

Сейчас перед глазами встала совершенно другая девушка. Татьяна через восемь месяцев после их первой встречи. Девятнадцатилетняя красавица в узких джинсах и тонком джемпере из альпаки, с модной стрижкой и неброским, но грамотным макияжем, сделавшим из нее просто воздушное, нереальное создание. И ее глубокий голос с ласковой хрипотцой (курить нужно меньше, а начинать в тринадцать вообще идиотизм) почти услышал:

– Женись на мне. Я тебе хорошей женой стану. Лебединой верности не обещаю, я этого не умею. Детей… это тоже вряд ли, да оно и к лучшему. Зато деньги на исследования, гранты, зеленый свет по всем направлениям, землю под клинику – это все ты получишь. Столько получишь, что не съешь.

В тот день Руслан послал ее лесом совершенно спокойно. Уверен был, что ее папа, узнав о таких инициативах, только пальцем у виска покрутит – дочь второго лица в стране и психотерапевт из районной поликлиники! Хороший, да, этого не отнимешь. Не зря же именно к нему, как к последней надежде, пришел министр Санин, когда единственная дочь плотно подсела на наркотики и попыталась выйти в окно одиннадцатого этажа. Но принимать какого-то доктора в семью? Шутить изволите?!

Оказалось, нет. Не учел Руслан, какого страха натерпелся министр и как был доволен успешным лечением. Как слон после трехведерной клизмы!

– Женись, – повторил он. По телефону. Видно, не считал вопрос достойным личного присутствия. – Жена – красотка, приданое дам царское, всем твоим бедным родственникам хватит до упора. Одно условие – в кулаке ее держи. Сорвется опять – тебе не жить. Из под земли достану и обратно закопаю. Понял?

То, что у "жениха" может быть свое мнение, как бы не рассматривалось вообще. Вы о чем, господа? Саниным не отказывают. Если жить хотят.

Руслан так ушел в себя, что не сразу сообразил – принц чего-то ждет.

– Извини, Нари. Задумался.

– Я спросил: если девушка красивая, почему отказался? Или рода совсем плохого?

Послать пацана туда же, куда Татьяну? Не вариант. Он впервые заговорил с Русланом, как с человеком, у которого может быть какой-то собственный взгляд на вещи – это стоило поддержать. Психолог перебрал в уме все причины своего несостоявшегося брака (вот уж точно, хорошее дело таким уродским словом не назовут) и выдал самую понятную для средневекового парня:

– Она детей иметь не могла. После болезни.

Прокатило на "ура". Больше принц о его личной жизни не спрашивал, и слава богу. Рассказывать о том, как отказал всемогущему Санину и на следующий день вылетел с работы, а потом загремел под суд, у Руслана не было ни малейшего желания.

Да и сложно одновременно делать три дела: грести, думать и трепаться.

А над дворцом Священного Кесара вот-вот должно было подняться солнце. Оно уже согрело воздух и чуть-чуть, совсем слегка подкрасило край неба малиновым.

Солнце никого не разбудило. Но не потому, что было деликатным. Так вышло, что в эту ночь во дворце никто не спал.

– Ищут, – величественная старуха во вдовьем покрывале с неудовольствием наблюдала со стены, как толпа воинов прочесывала сад, тыкая по кустам палками. В окнах крыла напротив метались огни ламп. Внезапно послышался сухой, жалобный звон, словно что-то разбилось и следом над темным садом полетели проклятья…

– Ищут, – согласился Агар. – Но никого не найдут. Второго дня двое рабов упились и подрались. До смерти.

– Священный…

– Госпожа моя, это были всего лишь "нижние" рабы. Никто не стал беспокоить священного такой малостью, отрывая от важных государственных дел, – последние слова евнуха прозвучали, как издевка.

– Хорошо, – кивнула Зара, – надеюсь, змею поймают. Этой имперской твари словно демоны ворожат! Трижды она избегла ловушки…

– В четвертый раз непременно попадется.

Уверенность Агара была заразительна. Старуха кивнула, уже спокойнее.

– Священный приказал принести ему списки всех, кто жил в "женском" крыле при Великом, – сказал Агар, – и всех, кто живет здесь сейчас. Я писал их весь день.

Зара смерила его нечитаемым взглядом:

– Надеюсь, ты написал их хорошо. Разборчиво.

– О да, госпожа моя. Очень красивыми рунами. Священный разберет все… что мы позволим ему разобрать.

– Куда их понесло? – спросила Зара, наблюдая, как открываются ворота и выпускают небольшую кавалькаду всадников. Один конь был заседлан дамским седлом. Он бежал рядом с черным жеребцом Священного, стремя в стремя, и кесар сам держал его поводья, правя своим конем только коленями.

В первый раз в голосе женщины прорезалось глухое раздражение. Или это была зависть? К Равноправной, которой было позволено гораздо больше, чем обычной женщине Шариера, пусть даже знатной, возлюбленной – и матери первенца.

– В крепость. Не переживай, госпожа моя. Ничего они там не узнают. Мошенник связан клятвой. Он будет молчать.

В крепость Шери, выстроенную у моря и сторожившую порт Шариера, женщины не допускались. Но для Равноправной закон и обычай делали исключения. Кесара, венчанная малой короной, вообще была здесь исключением из правил, так что комендант крепости не удивился, когда Священный протянул руки и снял с коня кокон из кучи покрывал.

И ничего не сказал, когда правитель направился к U-образному корпусу тюрьмы, выстроенному рядом с куполом бани для воинов и длинным зданием верфи.

Тюрьма в Шери была небольшой, всего двадцать восемь камер и то, половина из них пустовала. И – нет, не потому, что в кесарии царила несказанная благость. Просто большая часть преступлений расследовалась на месте и там же выносился приговор – как правило, какое-то количество плетей, на усмотрение десятника. Получил, сумел уползти – Святой Каспер тебя любит. Не повезло – отвезли за город и закопали.

А в крепости содержали лишь тех, кто был зачем-то еще нужен Священному.

Сбежать отсюда, наверное, не сумел бы и принц без титула – это было первое, о чем подумала Росомаха. Не полагаясь на охрану крепости, комендант пустил патрули по внутренней стене самой тюрьмы.

Решетки на окнах внушали почтительный трепет своей толщиной и малым расстоянием между прутьями. А сами камеры были вырыты в земле, под ногами, и запирались сверху. Пахло сыростью, из-за близости моря даже стены сочились влагой, а кое-где в ямах вода стояла по пояс взрослому мужчине.

– Наш не здесь, – сказал Янг, словно прочитав мысли кесары, – я приказал его поберечь. Через клепсидру достанут и доставят сюда. Садись пока.

Росомаха любезным приглашением не воспользовалась.

Привели заключенного. Лесс с трудом узнала нагловатого разбойника в это оборванном, сутулом, кашляющем несчастном, со следами побоев и рукой, на которой не хватало пальцев.

– Палач одевается, – отчитался смотритель, – сейчас будет, но… Бесполезно это, Богоравный, палача уже применяли.

– Вижу. Палача не нужно, сам справлюсь.

Смотритель тюрьмы подобрал челюсть и с сомнением посмотрел на юношу.

– Прислать пару аскеров? Поздоровее. Какие-нибудь э-э-э… инструменты?

– Благодарю, у меня все есть. Никто не нужен. Оставьте нас.

Тяжелая дверь пыточной захлопнулась с таким скрипом, который был слышен, наверное, на той стороне Великого Моря.

Бывший наемник взглянул на Янга как на… не очень умного человека. Немного же ему понадобилось, чтобы снова обнаглеть.

– Не боишься руки запачкать, Богоравный? – сипло спросил он.

– Нет, – отозвался Янг. – К небу грязь не пристанет, сколько в него не плюй.

Наемник, морщась, выпрямился. И оказался почти на голову выше Янга и шире в плечах. Настороженность из его глаз уходила, уступая место превосходству…На что он рассчитывал? Сбежать отсюда нельзя. Если он поднимет руку на кесара – немедленная казнь. Или просто для того, чтобы чувствовать себя хозяином положения, парню хватило одних суток без боли?

– Зачем вы напали на женщину? – спросил Янг.

– Так то не женщина была, – быстро отозвался наемник. Видно было, что линию защиты он хорошо продумал. – Демон – то, в обличье женщины. И это он на нас напал. Разве могла женщина отправить по облакам двоих храбрых и умелых воинов, а на третьего, – он чуть усмехнулся, – наслать паралич. Я до вечера шевельнуться не мог.

– Печальная история… А если я скажу, что есть свидетели, которые видели другое?

– Так демон глаза и отвел! Поймать его нужно, Священный. И сжечь. Нечего демонам землю святого Каспера поганить – и на том перед жрецом стоять буду. – Наемник уже скалился не скрываясь.

– Жрецу солгать – не велика доблесть. Святому Касперу, как предстанешь перед ним, тоже болты отливать будешь?

– Как можно? – наемник распахнул глаза… Совиные, наглые.

– Ну, его наместнику на земле ты врешь лихо.

– Да ни единой буквой. Шенгу поцелую! – наемник истово осенил себя кругом, морщась от боли в покалеченной руке. – Демон и был. Морда жуткая, клыки – с палец, глаза адским огнем горят. Ни за что с человеком не перепутаешь!

Янг прохладно улыбнулся.

– Значит, правду говоришь. На тебя с приятелями напал демон, а если кто иное видел – так то морок? Уверен? – дождался кивка от наемника и вкрадчиво спросил, – и на Золотой Мост пойдешь?

– На Зо… – наемник побледнел и качнулся… Но тут же воспрянул духом. – Так не с кем, Священный. Обиженный нужен. Ну – или защитник. А демон сбег. И в защитники твари адской никто не вызовется. А вот если бы вызвался, так я – запросто! Я за правду завсегда…

– Я с тобой на Золотой Мост пойду. – Перебил его Янг.

Мужика шатнуло. Он недоверчиво уставился на юношу.

– Разве ты не знал, что Священный кесар – защитник всех обиженных на своих землях? Ты говоришь – демон, а я считаю, что там была обычная женщина. Посмотрим, чья правда сильнее? Я уверен в своей так, что согласен даже отказаться от жребия.

– Ты… – наемник опешил и несколько мгновений хлопал губами. Горло перехватило.

– Я пойду по Золотому Мосту первым, – подтвердил Янг. – Сегодня на закате. Распоряжусь, чтобы жрец тебя подлечил.

Священный Кесар развернулся и вышел. Росмаха последовала за ним, а в пыточную вошли аскеры.

– Что скажешь, несравненная?

– Он был уверен, что его вытащат.

– Был?

– Сейчас уже не уверен. Когда мы уходили, он был напуган больше, чем когда мы вошли.

– Еще бы, – мрачно улыбнулся Янг. – Я на его месте молился бы всем Святым разом, чтобы не дожить до заката. Но жрец этого не допустит…

– Золотой Мост? – Под своими покрывалами кесара выгнула бровь, но движение пропало втуне. – Что это такое? Почему этот ушлепок боится его до мокрых штанов… а ты – ни капли?

– Ну так я же и не лгу. Чего мне бояться? – Янг насмешливо посмотрел на супругу своими невозможными темно-серыми глазами, стремительно наклонился к ней и шепнул тихо-тихо, – Ты же придешь на меня посмотреть, несравненная? Это будет красивое зрелище, обещаю.

Шепот кесара не обжигал. Наоборот, он был прохладным, как закатный ветер.