Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)
– Что же такое могло явиться во сне, что моя несравненная, бесстрашная, как пустынная вейра, дрожит и стонет? Хорошо, что это приснилось не мне. Иначе завтра кесария одела бы белое, а послезавтра – сменился правитель.
Росомаха улыбнулась, несмело и благодарно. И, неожиданно для себя, открылась. Как фиольская шкатулка, к которой подобрали правильный "ключ".
– Мне приснилось, что ты все-таки упал с Золотого Моста…
Янг кивнул. В темноте она едва уловила его движение.
– Так бывает, Лесс. Когда наяву изо всех сил сражаешься со страхом – и побеждаешь. Но он не признает поражения и пытается во сне взять реванш.
– И что делать? Я не хочу всю оставшуюся жизнь просыпаться от этой жути. Так и поседеть можно, а мне не пойдет. Лицо слишком бледное…
– Вообще, есть один способ, – Янг подмигнул, – нужно перебить страх таким же сильным, но приятным впечатлением.
Росомаха уставилась на него с сомнением, подозревая подвох или какую-то игру. Янг не сомневался ни в чем. Он раскрыл руки, сверкнул в темноте улыбкой и шепнул:
– Просто иди ко мне, несравненная…
…Однажды всем девушкам в Школе (их было, так-то, немного) велели собраться в одном классе. Не успели они поделиться друг с другом своими предположениями, как появился Монтрез, собственной, сиятельной персоной. И с порога повел себя довольно странно.
Во-первых, запер заклятьем не только двери, но и окна. Во-вторых, повесил "бормоталку". Сделал он это быстро, аккуратно и напоказ, чтобы ученицы уловили и правильно расшифровали каждое движение. А потом преспокойно уселся прямо на стол и обвел их, притихших и малость обалдевших от таких дел, внимательным взглядом светло-зеленых глаз.
– Конечно, хорошо бы такую лекцию поручить женщине или целителю, – выдал он, – но я лично побеседовал с обеими школьными дамами – и отказал им в доверии на эту миссию. При всем уважении… они предубеждены и сильно испорчены воспитанием. А целители такого расскажут, что вас потом женихи в Храм только если под обездвиживающим заклятьем приволокут. Ну, или свяжут, как вариант.
Это было уже интересно. Двенадцать пар глаз уставились на милорда куратора.
– Сегодняшняя тема: "Девичья честь и ее настоящая цена". Записывать не нужно.
Вот тут Росомаха чуть со стула не упала. И не единственная. Сразу как-то понятны стали предосторожности с дверями и окнами, потому что удрать, куда угодно, захотелось почти нестерпимо.
– Что вы знаете о предмете?
Он всерьез? Да умереть было проще, чем высказаться вслух на такую тему. Но если милорд задавал вопрос, лучше было как-то справиться с собой и все же ответить.
– Что ее… ну, этот предмет – нужно беречь, – пискнул кто-то сзади. Девчонки переглянулись и неуверенно хихикнули. Герцог даже не улыбнулся, наоборот, одобрительно кивнул.
– Беречь, да. Собственно, задача решаемая. Боевке мы вас учим неплохо. Вдобавок, наши целители разработали заклинание мужского бессилия, адаптированное для любого, даже самого слабого мага или ведьмы. Кому его уже показали – знаете, оно сложное, зато, если хорошо отработать, есть возможность бросить даже в браслете. Исключений два: антимагическая зона и сломанные пальцы. Так вот, ученицы…
Эшери вытянул руку, привлекая к себе внимание и сжал кулак:
– Первое, – он отогнул палец, – защищать свою жизнь и честь вы не только можете, но и обязаны. Любым оружием, магией и всем, что вам подскажет фантазия. Не взирая на титул обидчика, его положение, связи и международную обстановку. Второе. Можете убивать. Разрешаю. Как превентивно, так и в качестве мести. С последствиями разберемся. Насильникам лучше не размножаться, а в идеале – вообще не жить. Я вам совершенно официально и полностью развязываю руки и словом Монтреза гарантирую неподсудность на территории Империи и всю возможную защиту и помощь за ее пределами.
Уяснили? Моя полная поддержка во всем, – повторил он. – Исключение одно: если кто-то вздумает спасать свою девичью честь ценой жизни – в Облачном саду отыщу и в ад скину. Лично! Не для того я трачу дикие суммы на ваше обучение, чтобы потерять из-за… предрассудков.
Слово упало и покатилось, как камень с горы, вызывая лавину. Предрассудки… Кое где в Империи девушек, которые не уберегли себя до свадьбы, до сих пор по-тихому топили. Их же родственники.
– И третье. Если утраченная деталь анатомии вам вдруг зачем-то еще понадобится – имейте в виду, в храме Змея жрицы восстанавливают ее в одно касание. Цена – три золотых эра. Хотя я бы не советовал. Есть вещи, без которых жизнь сразу становится на порядок проще. – Милорд вдруг обвел девчонок взглядом и по-разбойничьи подмигнул. – Но – дело ваше и выбор ваш. Все понятно? Задавайте вопросы.
Девчонки, красные, как компания хорошо проваренных раков, неуверенно переглядывались. Наконец, одна из них подняла два пальца:
– Милорд… Я правильно поняла на счет настоящей цены: честь дороже жизни… того, кто… захочет ее забрать, но дешевле моей?
– Я бы и сам не сказал точнее, Элис.
– Милорд… – решилась Верна, – А если ничего не было, но мужчина говорит, что было? Шепот за спиной – это неприятно и здорово осложняет… да вообще все.
– Вызывайте на дуэль. Желательно – в людном месте. Мужчина, которого дама прогнала шпагой три круга по площади, больше язык не распустит. А если распустит, ему этот язык свои же приятели мгновенно обратно засунут. Третье сословие просто бейте. Можно ногами.
– Шептаться все равно будут. Всех не вызовешь.
Монтрез медленно улыбнулся жуткой и завораживающей улыбкой человека, который всегда и везде делает только то, что считает нужным и правильным. Остальным придется это проглотить или – научиться улыбаться так же, а это демонски нелегко! Можно сказать, эксклюзивный трюк.
– Меня видите? – мягко спросил он. – Вызываю до тех пор, пока дураки не кончатся. Те, кто остались в живых – резко умнеют.
– Вы – мужчина, – поджав губы, выпалила Энн.
– Однажды красивой и храброй девушке мерзавец, облаченный жреческим саном, попытался пригрозить и, чтобы сделать угрозу более весомой, обрезал ей волосы. Результат – очистительное пламя на месте ордена и смена моды на дамские прически. Так выглядит ответ на попытку опорочить в исполнении членов моей семьи.
– Ха, – громко отозвалась с задней парты смуглянка-первокурсница с длинными черными косами без блеска. – Эта девушка под защитой Змея, а он – один во всем мире. Нам такие мужчины не светят!
– Амрун Руже, первый курс, – Эшери с интересом посмотрел на ученицу-цаххе. – Влюблена? Не стесняйся, здесь все свои и кто не грешен! Я в юности был влюблен в удивительную женщину. Единственную во всем мире. Дочь вора, сестру мошенника. Красивую, как рассвет над морем. Засыпал стихами, оборвал все розы в Монтрезе. Даже пытался принести ей личную вассальную клятву…
Сказать, что челюсти попадали – ничего не сказать. Если словами можно шокировать, то тут речь шла, скорее, о легкой контузии. Или не очень легкой. Потому что беленькая, тихая Ани в полном обалдении спросила вслух то, о чем все только подумали:
– И что?.. Чем закончилось? – Опомнилась и торопливо добавила, – милорд.
Герцог и маршал комично развел руками:
– Не срослось.
– Она что – слепая была? – опешила Элис.
Девчонки замерли, как мыши под метлой. В Школе все знали, как не любит его светлость таких намеков… Но Эшери откинул голову и расхохотался, весело, по-мальчишески. Сидя на столе, ага!
Лед, наконец, треснул. Вот, кто бы в этом сомневался! Если Эшери хочет говорить откровенно, то это произойдет, хоть море гори.
Они, действительно, поговорили обо всем. С той предельной степенью прямоты, которая возможна лишь между случайными попутчиками или очень близкой родней.
Об амулетах против случайного зачатия, которые девушкам в Школе загоняли под кожу – не потеряешь, даже если очень захочешь, и не отберут. О двух способах нейтрализации росы Лефара: магическом и ведьмовском. О том, как сказать "нет" перед алтарем и не огрести за это. О солдатских кольцах. О возможности совмещать службу Империи – и материнство. О том, когда мужчине стоит отказать жестко, когда – мягко. А когда – можно и не отказывать. Потому что "честь" – это не про невинность. Это про другое.
Когда перевернули длинную клепсидру, народ окончательно попрощался с метафорами и стал называть вещи своими именами.
Монтреза в чем только не подозревали в высшем свете, так что краснеть и смущаться он давно разучился, если вообще умел. И на вопросы осмелевших девчонок отвечал подробно, даже с магическими картинками.
Такой понятной лекции Алессин больше не слышала ни от кого. И если учесть, что все книги заканчивались либо церемонией в храме, либо смертью одного из влюбленных, а беседы маменек после помолвки сводились к короткому: "Слушайся мужа и Небо благословит вас детьми" – да этот разговор был просто бесценным!
… Росомаха смотрела в окно на разгорающийся рассвет, но вряд ли замечала хоть что-то. Мысли ее вертели шальную карусель над крепостью Шери, где они с Янгом совершенно неожиданно стали мужем и женой. По-настоящему.
Жалела ли она о короткой слабости, которая толкнула ее в объятия "политического" супруга? Пожалуй… нет. Это был как раз тот случай, когда, определенно, можно не отказывать.
Страху она вчера натерпелась изрядно. И "перебить впечатления" от Золотого Моста… Но Янг обещал вполне уверенно. И – не торопил, не настаивал, не давил – но и не останавливался, не позволял задуматься, вспомнить и снова испугаться. Завлекал, заманивал, интриговал – руками, губами, тихим шепотом, в котором имперский смешивался с картаэльским и оба будоражили, как ветер, залетевший в окно и заблудившийся в шторах.
И – заманил ведь, лукавый! Заставил пройти точку невозвращения так, что Лесс этого даже не заметила. И только отстраненно удивилась, услышав, словно со стороны, свой собственный шепот, который звучал как чужой, совершенно незнакомо:
– Если ты сейчас остановишься…
– Убьешь меня?
– Сама умру!
– Я не дам тебе умереть, несравненная, – очень довольно засмеялся супруг, – Разве только маленькой смертью…
У кесара получилось – все, что он задумал. К тому времени, как в окно заглянуло солнце, Серая Госпожа уже казалась девушке одной из масок Виенского карнавала. Яркой, жуткой – но не настоящей.
– Неужели тебя и этому научили в монастыре? – С недоумением шепнула она. Тихо, как выдохнула.
Янг услышал. Оценил. Прижал ее крепче:
– Какая разница? Главное – умею. Пользуйся, несравненная. Может быть, я учился для тебя… Может быть, я и родился для тебя.
…Три года назад великий Эшери отчего-то решил сам прочитать своим юным ученицам лекцию по предмету, который не изучался нигде в империи. Она была долгой, но врезалась в память полностью и намертво:
– Милорд, как отличить мужчину, который может дать счастье – от того, кто только разобьет сердце?
– Рисковать.
Глава 24. Бантик
Она появилась на второй день. Принц ушел, а она пришла. Отцарапала тонкой дымчатой лапкой в белом носочке неплотно прикрытую дверь, протиснулась в дом и села у порога, почти завернувшись в собственный пышный хвост.
То, что это девочка – Руслан понял сразу. Ну, просто, не держаться так мальчишки, даже лисьи: с робким, деликатным, но необоримым любопытством.
– Привет, – удивился он. – Ты в гости? Ну, заходи, чего у порога-то сидеть. Там дует. Или тебе – нормально?
Маленькая дымчатая лиса с белой грудкой и большими ушами не двинулась с места, но смотрела заинтересованно. И, кстати, носиком водила очень определенно. В сторону очага, где томилась очередная порция плохой похлебки. На этот раз, для разнообразия, с мясом.
Мясо принес принц, предусмотрительно, уже ободранное и разделанное и Руслан мудро не стал докапываться до сути, кем их похлебка была при жизни и какой смертью пала. Удостоверился только, что не крыса и не кошка.
Про первых Руслан знал, что они аккумулируют в себе всяческую дрянь, и, съев крысу, можно запросто кони двинуть. А вторых просто любил. Как зверушек, а не как продукт питания.
Похоже, лисой это мясо тоже никогда не было, иначе гостья не вела бы себя так спокойно.
– Ты голодная? Хорошо, я тебе отложу. Только остудить надо. Вам ведь горячего нельзя.
Лиса, такое впечатление, плечами пожала: разное, мол, говорят. Что же – всех слушать? Ведь иногда и глупости говорят. А горячее она очень даже уважает.
Но давать ей дымящуюся похлебку Руслан все же не рискнул. Зато, когда она остыла, зверек с удовольствием уполовинил кастрюльку.
– Э-э-э, – протянул Руслан, – сколько же ты не ела?
Лиса вздохнула. Долго не ела, да…
Человека она совершенно не боялась. Но при этом вела себя очень осторожно и как-то слишком разумно для обычного дикого зверя.
Что-то во всем этом было знакомое и, покопавшись в памяти, Руслан уверенно определил свою гостью.
– Ты – сини, так? Дух-покровитель. Какой-то хорошей местной девочки, так?
Сытая лиса легла на живот, потом перевернулась на бок и вытянула лапки. Весь ее вид говорил: продолжай, человек, пока мне все нравится.
– Имени твоего я не знаю. И не угадаю, не в курсе я на счет местных имен. Поэтому буду звать тебя Лиса. Пойдет?
Зверушка моргнула: зови уж, что с тобой делать. Раз такой глупый, что даже имени не угадаешь.
Руслану стало смешно, он зафыркал, но смеяться в голос не рискнул, опасаясь обидеть Лису.
Появился Нари, до ужаса деловой, с порога начал что-то говорить, про город (Руслан все равно про себя звал его селом, а то и деревней), про людей, про гору, которая, как будто, действительно уснула. Во всяком случае – не дымила, и трясло только пару раз по чуть-чуть. Радовался, как мужик из анекдота, который потерял все, а потом нашел в туалете бычок. "А жизнь-то налаживается!"
Руслан не стал его обламывать. Рассудил, что ни к чему мотать нервы ребенку. У него самого никаких иллюзий не было. Не зря же не прилетела чайка – дурная что ли?
– Э-э, – заглянув в котелок, принц перевел озадаченный взгляд на Руслана, – а… куда делось? Не в тебя же? В тебя бы столько не влезло. Или я чего-то не знаю?
Психолог глянул на Лису – и никого не увидел. Пропала, серая, как и не было. Но куда? Дверь с прихода Нари не открывалась, мимо принца она прошмыгнуть не могла. Спряталась? Так где? В хижине не было мебели, в привычном понимании слова. Вместо кроватей что-то типа гамаков, две скамейки и пара… круглых сундуков. Круглых, Карл! Типа бочек, только не для огурцов, а для штанов. И все это богатство прекрасно просматривалось на просвет из любого угла.
– Молодец! – похвалил зверя Руслан, – я тебя накормил, а ты из меня идиота сделала?
Ехидное фырканье можно было перевести однозначно: "Зачем делать, если жизнь уже все сделала, доработка напильником не требуется".
Руслан обернулся, чтобы отругать Лису и представить их с принцем друг другу. Но тот уже увидел ее сам, упал на колени и протянул зверю обе руки с воплем: "Банти! Боги, откуда ты взялась тут?"
– Значит, Бантик. – Фыркнул Руслан, – Точно, лиса для девочки. Такое имя я бы ни за что не угадал. И откуда взялась – теперь ясно. За тобой пришла. Ты же опять у замка ошивался? Она ведь сини твоей сестры, я правильно понял?
Принц его не слушал. Он обнимался с лисой по имени Бантик, гладил за ушами, даже, кажется, пару раз в морду поцеловал. Та чихнула, но стоически вынесла его нежность.
– Ты ее накормил? Она хорошо поела? А еще можно? – вопросы прозвучали с пулеметной очередью.
– Да куда ей еще, смотри – живот больше ушей растопыренных. Если еще кормить – вырвет. Пусть сначала это переварит. А что ты так обрадовался?
– Говорили, что Сейди слаба, – возбужденно пояснил принц, – и есть перестала. Сини может подпитать своего человека, между ними прямая связь. Если Банти хорошо кормить, Сейди тоже что-то перепадает. Не сильно много, но я на таком пайке как-то месяц жил.
– Где ж ты жил, что тебя месяц не кормили? – изумился Руслан.
– Наказали, – спокойно пожал плечами Нари, не видя в этом проблемы. – Да ну, Русла, не кривься. Отец же знал, что у меня есть Цундар.
Мысль, что нужно делать с такими отцами, психолог оставил при себе. Как и ту, что теперь гораздо лучше понимает, почему в семье трое детей – и ни одного нормального, у всех какие-то заезды. По хорошему, всем троим нужна психологическая помощь.
– Завтра попробую еще мяса добыть, – решил принц, глядя на лису с восторгом. Похоже, сестру принц действительно любил крепко, раз даже такой, шерстяной версии, обрадовался.
Но… Эта мысль пришла в голову внезапно и засела, как гнутый гвоздь. Если Сейди и ее дух – одно целое, а Бантик – очень разумная лиса, вон как здорово по запаху Нари отыскала, так, может быть, и у девушки с разумом все в порядке? И ее можно "вернуть"? Хорошо бы так. Принц только этой надеждой и жив.
Руслан на счет его бурной деловой активности не обольщался. Если с сестрой не выгорит – опять запьет и, хорошо, если по самурайскому обычаю ничего острого себе в живот не воткнет.
Или в ЭТОЙ реальности суицид у местных аристократов не поощряется? И ведь не спросишь, чтобы не наводить на ненужные мысли.
***
…Телевизор я не любила. Или просто не привыкла к нему. В общаге его не было, в Румоне – тем более. Наверное очень глупо, имея в распоряжении агрегат с диагональю пятьдесят два дюйма и стереосистемой, смотреть фильм с планшета и в наушниках, устроившись в кресле с ногами. Но почему-то так было уютнее.
На коленях дремал Арчибальд, изредка фыркая и выпуская когти. Действительно, впечатляющие. Очень хотелось позвонить тете Вере, но тогда бы пришлось бросать все и срочно бежать в гости. А мне как-то не до гостей было.
Тихой струной звенела в ночи тревога.
Давно я Марка таким не видела. Обычно у него два агрегатных состояния: либо спокойный и веселый, либо спокойный и сосредоточенный. Но вот, жизнь напомнила мне, что, вообще-то, бывает и третье. Муж был спокойно-паникующим.
Наконец я получила ответ на вопрос, как выглядит паника в его исполнении. Как предельная собранность.
Когда он предложил мне "вечером пробежаться до Москвы" я не особо удивилась, такое не часто, но случалось. И то, что попав сюда, он не потащил меня по клубам и ресторанам, а залип в сети, укладывалось в рамки со свистом – обычно он для того сюда и рвался. Возможность мгновенно получить ответ на любой вопрос очаровала его с первого предъявления. Если бы я была ревнивой собственницей, то хуже всех юных красавиц возненавидела пестрый логотип Google, именно он чаще всего отнимал у меня мужа.
Пожалуй, хорошо, что "там" пока ничего похожего не было. Но парни над этим… работали!!! Представить только, эпоха плаща и шпаги – и глобальная сеть!
Услышав об этом проекте в первый раз, я только глазами хлопнула: как? Электричество, пластик, микропроцессоры, оптоволокно… Невозможно!
– Мысли шире, Маргарита моя, – довольно отозвался Марк, – у нас тут до Бездны… демонов неучтенных болтается. Мелкие, неразумные, не имеющие своей воли но – программируемые, представляешь? Ты никогда не думала о том, что наши заклинания – это по сути программы. И строятся они по четкому алгоритму, создавая правило: когда происходит то-то – нужно реагировать так-то… Память у них абсолютная. Мозгов почти нет – а память, по-вашему, в терабайтах измерять можно. Если заинтересовать… ну, или заставить демона ассоциировать себя с библиотекой, можно получить круглосуточный доступ к любому хранилищу знаний. И это еще не все. Они же и между собой как-то общаются! Если подтвердится гипотеза мэтра, что и память у них общая… – у Марка от избытка чувств перехватило дыхание и он недоговорил, только глаза вспыхнули темным огнем, как у махрового фанатика.
– Что тогда? – поддела его я.
– Первый раз в жизни напьюсь до танцующих собак, – признался он, – Святым я уже был, а вот в Облачном саду пока гостить не доводилось. Но если из мелких демонов и впрямь получится построить глобальную сеть – я Небу предпочту ад. Там интереснее будет, точно!
Часы тихонько тикали в углу. Они были старые, электронные – на большой батарейке. Таких я давно не видела в продаже, прямо неизвестно, что делать, когда она сядет… Но пока часы шли. И навевали мысли, честно скажу, невеселые – о жизни, которая длится, только пока не села батарейка, а подзарядка конструкцией не предусмотрена. Обычное состояние лекаря, у которого два дня назад умер пациент. Старость не лечится, ни в одном из миров…
Марк не шевелился, плечи словно окаменели – только шуршала по коврику оптическая мышь. Никогда в жизни я этого не делала… Шпионить за своими – низость и оправдания такому поступку нет. Так что я влезла в синхронизацию безо всяких оправданий.
"…Этна. Йеллоустоун. Сто тридцать восемь вулканов Антарктиды". Зачем ему эти страшилки?
– Хочешь об этом поговорить? – его негромкий, спокойный голос с другого конца комнаты прозвучал, как гром среди зимних сугробов.
– Как ты понял? – опешила я, даже не подумав отпираться. Эшери прав, нужно иметь мужество сказать о том, что имел наглость сделать.
– Просто у нас с тобой тоже… синхронизация, – фыркнул он. Обернулся.
Здесь, в этой квартире, возможно из-за жесткого "дневного света" мне вдруг бросилась в глаза вещь, которой я в упор не видела раньше – Марк старше меня. А ведь мне казалось, что мы выглядим почти ровесниками.
– У меня нехорошие подозрения, – признался он. – Боюсь, я по глупости… погубил наш мир.
По коже прокатился озноб. Потому что он это мог, точно мог! Способен ли Марк Винкер на такую глупость – вопрос, а вот сам уровень, при желании, взял бы точно.
– А подробности будут?
Марк встал. Размял плечи. В несколько шагов пересек комнату и устроился на диване рядом со мной. Прикрыл глаза.
– Нет, – я взяла его за рукав, – не делай этого. Пожалуйста.
– Маргарита, разгон не вреден.
Я покачала головой:
– Не уверена. Мозг – тонкая сбалансированная система и она не любит читерства. Ты замечаешь, что выглядишь старше своего брата?
– Рам – оборотень, у него срок жизни вообще больше и запас прочности – соответствующий. Это нормально.
– Старше принца Джуэла лет на пятнадцать, а у вас не такая большая разница…
– Тот же ответ. Джуэл наполовину дракон, хоть и без ипостаси. Бонусы все равно есть.
– Старше Эшери.
– Маргарита, у герцога Монтреза в роду были огненные элементали и духи воздуха, Эшери вообще не показатель.
– Хорошо, – кивнула я, – ты прав, я ошибаюсь. Но – не нужно лишний раз… Не тот случай. Думаю, мы и без этого поймем друг друга.
Рассказ получился короткий. И – заставил меня слегка "подвиснуть".
– Не думаю, – запротестовала я, придя в себя от новостей. – Смотри… Не знаю, как у вас, но вряд ли разница принципиальна. У нас извержения, землетрясения, гигантские волны и движение тектонических плит – это часть системы, которая обеспечивает жизнь на Земле. Например, если бы столкновения плит не "выталкивали" сушу, то через некоторое время вода полностью размыла бы континенты. Система очень сложная и многоуровневая, но запас прочности у нее колоссален. Ты же считал как-то, сколько эта ваша пирамидка в тротиловом эквиваленте?
– Около двадцати килограмм, – отозвался Марк.
– Ну вот. У нас меньше чем за полвека в Неваде взрывали девятьсот раз с хвостиком, и в Семипалатинске больше четырехсот раз. Бомбы были до ста пятидесяти килотонн, твой пакет в двадцать пирамидок и рядом не стоял. Нет, если задасться такой целью, можно и планету раздолбать… наверное. Но если бы Боги принимали ставки, то я поставила бы на гигантский астероид. Это как-то более правдоподобно.
Никогда до этой минуты я не видела, как с лица человека уходят разом десяток лет. Разглаживаются морщины, становятся ярче глаза.
– Маргарита моя, – он улыбнулся неожиданно благодарно, – а ты будешь любить меня старой развалиной?
– Ну, не знаю, – я пожала плечами, – давай попробуем. Только не сейчас, а лет через пятьдесят. У меня как раз будет подходящее настроение. Кстати, интернет – информационная помойка еще та, там такого напишут, что с фактами вообще ничего общего не имеет. Кроме темы.
– Я это учитываю, – серьезно кивнул Марк, – проверяю перекрестными ссылками, заношу данные в таблицу и присваиваю индекс доверия от одного до десяти. Не переживай, я умею работать с информацией любой степени достоверности. Правду гораздо труднее спрятать, чем найти.
– Ммм… А не проще взять эту правду, так сказать, в чистом виде? В Институте вулканологии и сейсмологии РАН она точно есть.
– Я женился на гении. – выдал Марк после трех секунд молчания. – Прекрасном и божественно стрессоустойчивом гении.
– Я вышла замуж за мнительного парня с комплексом героя. Вывод – дети должны быть нормальными.
