Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)
Ничего ровного там не было – сплошные вывороченные камни, продолговатые овраги, которые приходилось обходить далеко. А иногда – довольно серьезные лавовые каньоны. Их брали штурмом.
Бантик притомилась и часто дышала. Нари уже два раза поил лису из своей чашки.
Руслан сначала почувствовал, что очень крепко, просто нереально отбил пятки. А потом и вовсе перестал ощущать ноги до колена – и это казалось истинным благом. Так он мог идти, игнорируя боль.
А лавовое поле все длилось и длилось, и конца ему не предвиделось.
Конец 3 части
ПРИНЦЕССА ДЛЯ ПСИХОЛОГА,
ЧАСТЬ 4 Глава 31. Напутствие Марка
Рами догнал его, когда Марк уже миновал фонтан с двумя рыбами и собирался сворачивать к воротам. В парке было сыро и «морско», как говорили жители столицы. Марк поднял глаза к небу и убедился, что рваные облака бегут по нему довольно шустро, а, значит, есть надежда на то, что вечер и ночь будут ясными.
– Мой принц, – сказал он и невольно улыбнулся. Рами выглядел как взъерошенный воробей. Недовольный, глаза блестят, вихры черных волос дыбом. После Выбора, помимо прочего, принц сможет их не стричь, завязывая в хвост или даже заплетая в косу. Эшери в последнее время так и делал. Коса у его светлости отросла знатная, не хуже, чем в свое время у Алеты.
– Я не знал, что ты здесь, – выпалил принц.
– Не страшно. Я уже ухожу, так что эта неправильность вот-вот исправится. – пошутил стратег.
– Сильно торопишься?
Марк бросил еще один взгляд на небо. Кажется, оно решило побаловать их перерывом в дождях.
– Полклепсидры у меня, пожалуй, есть, – решил он.
И приготовился слушать о том, что у принца не получается очередная задача. Рами давно забросил на полку учебник, положенный "отрокам его возраста", прочитав его от корки до корки, и с увлечениям вгрызался в университетский курс. И здесь домашний учитель ему помочь ничем не мог – сам не шарил.
– Прикинь, отец выбрал мне в Поручители перед Змеем… Шанту! – Лицо его высочества выглядело таким возмущенным и растерянным, что Марк с трудом удержался от улыбки.
– Неожиданный выбор, – сказал он, когда губы перестали сами собой подрагивать. – И чем ты его объяснишь, мой принц.
– Кроме желания мне досадить?
– Повелитель не настолько мелок. Ну же, ваше высочество… Призовите демона логики, иногда он является на зов даже без обязательной жертвы.
– Как я могу знать, что в голове у императора?
– Начни с мысли, что повелитель добивается какой-то цели и что он неплохо тебя понимает. Шанту предсказуем. Ты – чуть менее, но… тоже. Что из всего этого выходит?
– Я уже на стену лезу, – пожаловался Рами, – этот болван, гордый порученной миссией, подошел к ней очень серьезно. Я и сейчас еле удрал.
Мальчишка закрыл глаза, состроил "одухотворенное" лицо и с выражением провыл: "В то время, как враги затаились, чтобы собраться с силами, мы все должны сплотиться единым фронтом у трона и отдать все, что у нас есть высшему назначению дворянина – служению…"
Марк все-таки рассмеялся. Терпеть было совершенно невозможно. Да и не нужно. Как говорит Маргарита – не тот случай:
– Вот ведь! Вроде и правильно говорит, но так, что хочется плюнуть в напыщенную физиономию и дезертировать со всех фронтов разом. Просто, чтобы доказать ему, что он – придурок.
– Думаешь, это и есть цель? – усомнился Рами.
– Думаю, мой принц, что это средство. Не забудь поблагодарить императора за ценный урок – если твое поведение легко предсказать, всегда найдутся те, кто будет тебя использовать.
Принц думал недолго. Задача-то была несложной.
– Отец хочет, чтобы я отказался от дара. Но – почему? Потому что он сам не маг?
– Скорее, мой принц, это его попытка напомнить тебе, что любой дар забирает больше, чем отдает. И если ты откажешься платить по этому счету, довольно грабительскому, кстати – он не сочтет тебя мошенником. И даже будет доволен. Другого способа повлиять на Выбор у него нет.
– Почему отец никак не может понять, что я уже вырос? Почему это понимаешь ты. И Монтрез.
– Эффект лягушки, мой принц. Если бросить лягушку в горячую воду – она выскочит. А если положить в холодную и постепенно нагреть – сварится, так и не успев понять, что вода стала горячей. Когда изменения происходят постепенно у тебя на глазах – ты их не замечаешь.
Налетел ветер. Пошуршал мокрой листвой ари и стряхнул несколько капель на нос его высочеству.
– Никому не позволено влиять на Выбор мага, – сказал Рами. – Я договорился с Маршей на сегодняшнюю ночь. Если у тебя найдется время… приходи в Храм Змея ближе к полуночи.
– Вот так прямо?
– Если отец ударился в манипулирование, то хотя бы я буду прям. Надеюсь, я не слишком смешал твои планы?
– В меру. Но… Как ты собираешься выбраться из резиденции?
Лицо Рами стало хитрым:
– Ну, у тебя же получилось. Значит – и я смогу. Мама рассказывала, – пояснил он в ответ на недоумение Марка.
– Алете пора бы научиться держать язык за зубами. Но, видимо, это – задача непосильная для гордой кайорской девушки.
– Тайны от меня?
– Не от тебя, мой принц. Просто любая тайна, доверенная устам, перестает ею быть демонски быстро – сколько раз видел! То камеристка услышит, то лакей. А потом о ней уже рассказывают друг другу матросы и булочники.
– Когда она заговорила о прошлом, я поставил "бормоталку". У меня это уже на рефлексе, – даже не похвастался, а… просто сообщил Рами.
– Хоть у кого-то имеется представление об осторожности. Уже легче. Хоть и ненамного. Надеюсь, мой принц, это будет не зеркало?
– Ты согласен? – обрадовался Рами.
– Разве я могу поступить иначе? – Обнять мальчишку и потрепать по затылку хотелось почти нестерпимо, но он сдержался.
– Тогда, с твоего разрешения, эту тайну я пока сохраню в сердце.
Марк склонил голову и поднял локоть к лицу, прощаясь. Принц, полушутливо – полусерьезно отдал ему салют, положенный стратегу.
Винкер уже повернулся, чтобы уходить, когда в спину прилетело:
– Я никогда тебя не спрашивал… Почему ты отказался от титула?
– Это не тайна, мой принц. Я обещал Маргарите, что избавлю ее от всего официоза: балов, обязательных приемов, необходимости держать свой двор. Так сдержать обещание было проще всего.
– Отец бесился несколько месяцев, ты в курсе?
Марк только сейчас понял, как Эшери двигает бровями. Просто, иногда они двигаются сами – и все тут.
– Желание наших любимых… Что, вообще, может быть важнее?
– Долг? – предположил Рами.
Стратег снова рассмеялся и снова невесело. Странный выходил день и разговор не лучше.
– Если бы ты был взрослым, я бы предложил сейчас выпить.
– За то, чтобы нам никогда не пришлось выбирать между ними.
– Ты вырос. Не сомневайся в этом. И во мне тоже не сомневайся. Я буду в Храме, ровно в полночь.
Марк не ошибся – ночь выдалась ясная. Даже звезды моргали с черного неба маленькими упрямыми фонариками, что было, вообще-то, редкостью для столицы, стоявшей на туманной Альсоре.
Он отпустил коляску, заплатив вознице втрое против обычной цены "за страх", с улыбкой отметив про себя, что, на самом деле щуплый мужичок на козлах никакого страха не испытывал. Ни от поездки ночью на окраину, ни от Храма Змея. Но отыграл его добросовестно, на всю дополнительную оплату. Молодец. Честный.
Эти ребята, вообще, быстро смекнули свою выгоду и пара-тройка экипажей обязательно дежурила по ночам на "круглой" площади в надежде, что кому-то припечет. Сегодня припекло аж самому принцу без титула. Мужик его узнал и даже отдал что-то вроде урезанного воинского салюта. Так приветствовали друг друга бывшие солдаты.
Среди Бессмертных этого человека точно не было, но – мало ли… Возможно, мельком встречались на дорогах той войны. Марк не приметил, а возница – запомнил. Бывает.
Аллея, ведущая к крыльцу, была широкой и освещалась только луной – никаких магических шаров. Он щелкнул пальцами, вызывая ночное зрение и пошел, ступая неслышно, так, чтобы камешки под ногами не шуршали. Почему так? А ни почему. Просто по привычке.
Дверь оказалась гостеприимно приоткрыта. Но, чтобы войти, все равно полагалось сунуть руку в пасть железных змей. Марк проделал и это, и не поморщился, когда тонкий шип оцарапал кожу. Несколько капель крови… Жрицы говорили, что так Змей узнает всех своих прихожан.
Марк цинично считал, что это был еще один способ выбить из колеи просителя, чтобы помнил, что пришел не в трактир, где за твои деньги тебе пылью рассыплются, а к богу. Хоть и гонимому и почти вытесненному Святыми Древними, но самому настоящему.
…Забавные мысли для атеиста, которым он себя считал всю жизнь? Забавный поступок – поучаствовать в самом что ни на есть религиозном обряде. Да еще и напутствовать того, кто его проходит.
Странные коленца выкидывает порой жизнь.
Рами был уже здесь. Высокий, по мальчишески нескладный силуэт, на фоне приоткрытых ставней, Марк заметил сразу. Наследник был в черном костюме, без плаща и жутко, просто почти неприлично лохмат. Кажется, он пытался с этим что-то сделать при помощи пятерни? Лучше бы не пытался.
Маргарита вот, тоже, один раз подстриглась боевой дагой – до сих пор он помнил этот кошмар!
Кажется, за внешним видом принца пряталась какая-то интересная история.
– Ваше высочество, – негромко позвал Винкер.
– О! – непосредственный принц обернулся и просиял в полутьме улыбкой, веселой и самоуверенной. – Ты точен.
– Поделишься, – аккуратно полюбопытствовал Марк, – как тебе удалось миновать четыре уровня охраны?
– Ну, с Роем я просто договорился, что буду к утру, а он ничего не видел. На гвардейцев в коридоре хватило отвода глаз. С "серыми" было немного сложнее, у них сканеры постоянно в активном режиме. Поэтому через них я не пошел, а вылез по стене с террасы. На ножичках.
– Эшери научил?
– А то!
Марк уже улыбался, почти открыто. Ничего с собой поделать не мог.
– А периметр. Считается, что он непроходим и, просто для справки, это чистая правда.
– Воздух, – пожал плечами Рами, – ты же сам сказал, что огневик при желании запросто подружится с воздухом, потому что огонь без него не горит.
– Не понял, – нахмурился Марк, – Даже если бы ты кинул Воздух у периметра… Он поднимается на двадцать футов. Воздух такой высоты просто не может быть плотным, при значении Джей больше семи сила мага не имеет значения, все равно все разваливается.
– В могиле я видел заниматься такими глупостями, – фыркнул принц, – растить перину от земли до неба. Необоснованный перерасход сил…
– Я внимаю с неослабным интересом, – поощрил Марк.
– Помнишь тот шпиль, на который ты лазил, чтобы знамя поменять? Хорошее место, далеко с него видно, – принц мечтательно зажмурился, – не переживай, я по лестнице лез. Там небольшой балкончик, только ногу поставить… Но щит развернуть хватит.
– Квадратный? – ровно уточнил Марк, унимая сердце, которое зашлось от запоздалого ужаса. Теперь-то что паниковать?
– Я, по-твоему, совсем по уши деревянный? Сферический, конечно. Облегченный, с хорошим запасом прочности. При достаточном запасе высоты и сильном ветре можно планировать. Я прошел очень высоко над периметром, так, что даже сигналок не потревожил.
Рами явно гордился собой.
– Я бы хотел видеть расчет, – еще тише и еще спокойнее сказал Марк, – надеюсь, не откажешь? Например, сегодня вечером.
Принц криво ухмыльнулся и без слов протянул Винкеру несколько листов бумаги, исписанных убористо, но местами – криво. Позаботился, значит, заранее. Что ж… Это почти извиняло малолетнего авантюриста. А вот себя Винкер простить был пока не готов.
Так же молча, он убрал "творчество" принца за отворот камзола. Нет, рука не дрожала. Большое ей за это спасибо, очень мило с ее стороны.
– Что, даже не посмотришь? – удивился Рами.
– Потом. Ошибок в расчете нет, а свое любопытство я придержу.
– Откуда ты знаешь… что ошибок нет, – принц вдруг притих, словно что-то почуял.
– Ты стоишь тут и выпендриваешься, а не валяешься на мостовой мешком из кожи с переломанными костями, вот откуда. И, кстати, обратно как? Так же удивительно? Дай угадаю – со шпиля Ассэни прыгать собрался?
– Ну, а если так, то что? – ощетинился Рами.
– А если из Храма ты сегодня выйдешь без дара?
– Тогда через ворота. Все равно уже будет… Отец же этого и хотел, так что сильно огнем пыхтеть не станет. Вернее – станет, но не в людей, а на стены наплевать. Как закоптит – так и отмоют.
– Все предусмотрел, – Марк покачал головой, понимая, что злиться уже поздно и, в общем, не на кого, но совершенно не представляя, как перестать.
– Я не прав? – спросил принц. Проницательности ему было не занимать и в оттенках человеческих чувств и эмоций он разбирался получше Рамера Девятого.
– Оба хороши, – признал Винкер, – но я виноват больше. Только не спрашивай – в чем, иначе твой Выбор сегодня не состоится. Это… долгая история.
– Но когда-нибудь я ее узнаю?
– Надеюсь, – пожал плечами Винкер. – Ну что, идем, твое высочество?
Комната Выбора находилась сразу за главным залом. Предполагалось, что взыскующий и поручитель сначала захотят помолиться. Но у Винкера с молитвами вообще не складывалось, а юный принц предпочитал словам – дело. Проходя мимо огромного, устрашающего кумира он на мгновение преклонил колено и положил на постамент небольшой сверток.
В ответ на вопросительный взгляд Марка, принц ответил:
– Там шесть заряженных накопителей. Четыре на огонь – и два на землю. Мы с Роем вчера сделали.
– Молодцы. Жрецам пригодится, – признал Марк.
Марша ждала их сама. Винкер учтиво поклонился жрице. Она ответила – с таким же подчеркнутым уважением, но без приязни. Холодно.
С этой темной красавицей у него тоже… не складывалось, но тут по объективным причинам. Саму пророчицу принц без титула очень даже уважал и признавал, что в своем деле девушка хороша и вполне на месте. И как жрица, и как политическая фигура. Но сама идея принимать решения с далеко идущими последствиями, основываясь на снах и видениях, заставляла его ощетиниваться, как ежа при виде лисы.
А Маршу смешила его наивная вера в расчеты и формулы. Ах, если бы еще в них никогда и никто не делал ошибок…
Словом, между ними была пропасть – и ни один не горел желанием строить через нее мост.
– Я все подготовила, – заговорила она негромким голосом. Не властным, а, скорее, заботливым. Марк знал ее высокомерие и еще раз кивнул, благодарный, что сегодня жрица его где-то забыла. – Сейчас жаровня разгорается. У вас короткая клепсидра, может – чуть больше. Потом дверь откроется, Ваше Высочество войдет и останется там.
Все дальнейшее между вами – и Змеем.
На всякий случай напоминаю Вашему Высочеству – магия в комнате Выбора бессильна.
Когда Выбор будет сделан – и только тогда замок разомкнется. Вы выйдете и покажете мне камень. Белый будет означать, что вы принимаете условие и согласны заплатить предложенную цену. Красный – что цена неприемлема.
Тогда на алтарном камне я отсеку вас от дара.
– Вы? Сами? – сглотнул Рами.
– Я вас чем-то не устраиваю в этом качестве, Ваше Высочество? – отстраненно удивилась Марша. – мне уже приходилось это делать и не раз. Несчастных случаев не было. Даже сознание никто не терял.
– Это большая честь, – торопливо отмотался принц.
Марша кивнула, принимая его неловкое оправдание. Ободряюще улыбнулась и скрылась в одном из боковых коридоров.
Рами и Марк остались одни.
– Спрашивай, твое высочество, – правильно понял его настороженное молчание Марк.
– Змей появляется сам? Я слышал разное…
– Разное и бывает. Ко мне не пришел, я увидел только камни, когда дым рассеялся. Говорят, это зависит от силы дара. Еще считается, что Змей обязательно является к целителям, они его любимые дети. И к тем, кого бы хотел видеть своим жрецом. Но это миф, я проверил. Есть и целители, и жрецы, и обладатели большого дара к которым Змей на Выборе не приходил.
– И что ты об этом думаешь? – Рами облизнул сухие губы.
– Я думаю, что он приходит к тому, кто колеблется. Чей выбор труден. Мне выбрать было легче, чем эр потратить. Я вышел из комнаты первым, среди всех взыскующих.
– Что ты мне посоветуешь?
Марк ласково тронул мальчика за плечо:
– Шанту уже говорил тебе, что со Змеем не торгуются?
– Мозг проел, – скривился Рами.
– Забудь.
– Что? – принц ошеломленно вскинул на своего поручителя изумленные черные глаза.
– Забудь, – повторил Марк. – Это тоже миф. Твой дядя поверил в него и едва не совершил ошибку. Если есть выбор, значит, есть и определенная свобода маневра. И только от тебя зависит, сможешь ли ты ей воспользоваться.
– Есть вещи, которые нельзя отдавать, – насупился Рами.
– Например?
– Жизнь друга…
Марк улыбнулся криво и донельзя ехидно:
– А луну с неба?
– Лу.. – Рами кашлянул, – Эй, а как? Чисто технически. Даже если я согласен.
– Понял, в чем подвох?
– Ох, – юный принц запустил пятерню в черную шевелюру, взлохматив ее еще больше. – Понимаю.
– Хорошо. Значит, в эту ловушку он тебя уже не заманит.
– Это была очень опасная ловушка, – признался принц.
Марк пожал плечами:
– У существа возрастом в тысячелетия других не бывает. От всех мне тебя не уберечь. Это твое поле боя, мой принц. Могу дать только один совет, который с горем пополам может сойти за универсальный. Постарайся учесть все последствия своего решения, а не только те, которые лежат на поверхности. Смотри так глубоко, как сможешь. Никто, даже сам Змей, не будет тебя торопить. И, в любом случае… не бери камень до тех пор, пока не поймешь, чего на самом деле хочет от тебя это существо.
– Как это понять?
– Разум, мой принц, помогает всегда. Даже там, где магия бессильна. Змей является, если мы не можем сделать выбор. Задай себе вопрос – зачем?
– Чтобы помочь?
– Зачем? – настойчиво повторил Марк.
– Чтобы… подтолкнуть к нужному ему решению, ты это хочешь сказать?
– И если ты поймешь, куда он тебя толкает, чего добивается, зачем ты ему нужен… у тебя будет рычаг давления на него.
– Рычаг давления… на бога? – едва не поперхнулся Рами.
– Я старый циник, мой принц и давно не верю в бескорыстные благодеяния, – откровенно сказал Марк. – Этой могучей и умной силе, которая называет себя богом, зачем-то нужны мы. Постарайся понять – для чего и сыграй на ее интересе.
Принц неожиданно фыркнул:
– Да уж! Вот так совет. От Шанту я бы точно ничего похожего не услышал.
– Шанту можно слушать только для того, чтобы поступить наоборот, – кивнул Марк. – Ну что, мой принц, ты готов? Дверь открывается… Давай, малыш. Мое сердце с тобой – и теперь уже до облаков. Или до угольков. Возьми, пригодится.
Рами крепко обнял его, отстранился. Положил ладонь на массивную ручку. Посмотрел вниз. Вторая рука сжимала брусок шоколада.
Глава 32. Демоны Каванараги
Руслан не успел привыкнуть к мысли, что им придется несколько дней пилить по лавовому полю, рискуя переломать ноги днем и замерзнуть ночью. Одно из ущелий вдруг развернулось, подобно спирали, и перед глазами пришельца оказалась альтернативная версия Энгури.
Версия, в которой стеной стояли низенькие, но очень даже пушистые ели и кедры, над головой поднимался склон горы, смятый в складки, а по дну, по камням, весело бежала чистая и совершенно прозрачная речка. Судя по тому, откуда она бежала – вода в ней была максимально холодной. За полградуса до превращение в лед.
Руслан поднял глаза и невольно подумал, что очень понимает речку. На ее месте он бы и сам оттуда попытался сбежать, куда угодно, но желательно – в карая, где потеплее.
Откуда-то с вершины, замурованной в грязный, подернутый пеплом лед, рушился водопад. Высота была охрененной, шея заболит, если смотреть долго. Брызги разлетались во все стороны, над водопадом висел огрызок радуги, упираясь одним концом в гору.
Водопад был довольно далеко, но шум доносился и сюда. Из плотной пелены облаков на несколько мгновений выглянуло солнце и Руслан обратил внимание, что вся стена ущелья и валуны на дне речки прошиты прожилками с очень характерным, узнаваемым блеском.
Золота тут было как грязи.
Нари понял его ошеломление по-своему.
– Да, Русла, здесь очень красиво. Но нам любоваться некогда. Мы должны поскорее сделать, что собирались, и вернуться. Ты готов?
– Да готов, фигня-вопрос, – пожал плечами психолог, – но мне будет легче, если ты хотя бы в двух словах расскажешь, к чему именно я готов. Нам туда? – он мотнул головой в сторону водопада.
Нари тоже мотнул:
– Там короче, но по склону мы не пройдем. Тем более сейчас, без теплой одежды и специальных палок. Мы пойдем тоннелями. Может быть, так даже лучше будет. Мы с Сейди тоже шли тоннелями.
Услышав имя "своего человека" Бантик, которую принц последние километры нес на шее, как нэпманскую горжетку, забеспокоилась и попросилась вниз.
Речку она форсировала как пушистая торпеда, перескакивая с камня на камень с такой легкостью, что Руслан на мгновение даже поверил – у него выйдет не хуже. Наивный.
Когда они подошли ближе, психолог закатил глаза и в сотый раз проклял свой идиотизм. Валуны были гладкими и мокрыми, "мелкая" речка вполне годилась для сплава на катамаранах, а вода в ней неслась со скоростью курьерского поезда. И – сто пудов, где-то внизу маячили несколько порогов пятой категории.
– Ты чего? – удивился принц. – Идем, нужно до темноты уйти в гору, там теплее.
И заскакал по камням так же ловко и быстро, как Бантик.
– Стоять! – Рявкнул Руслан. Первый раз в жизни поднял голос на ребенка. Ну, достал его этот, конкретный, ребенок! Так себе оправдание, конечно. Для того, кому нужны оправдания. – Веревку с собой возьмешь и переправу провесишь.
– Серьезно? – Глаза Нари изумленно моргнули, – Зачем, Русла?
– Затем, что я не лиса и не ата, которых тренируют с детства. Я старый больной человек и мне положен некоторый комфорт. Я уже не говорю о безопасности.
… Переправу закончили в сумерках. Руслан сто раз благословил веревку – он и с ней чуть не навернулся, без нее наверняка уже плыл бы сверху вниз, пугая местных рыб расколотой башкой и стеклянными глазами.
Хотя, если живут здесь, вряд ли их вообще можно напугать. Разве вдохновить: обед приплыл, кушать подано!
Нари попытался подстебнуть психолога за его неуклюжесть, но нарвался на спокойствие и полную индифферентность в стиле: собака лает – караван идет. Вот уж на что Руслану было искренне наплевать после кошмарного дневного перехода, так на мнение принца о его спортивной форме. Старая толстая крестьянка, больная курица, двухлапая черепаха – все просвистело, как пули у виска. Быстро и мимо.
Может быть, Руслан бы напрягся и попытался обидеться, если бы не два обстоятельства: обижаться на детей еще глупее, чем ползти через такую смешную речку по веревке. И – все подколки преследовали одну цель – разозлить психолога, чтобы он не свалился от усталости на последних метрах.
Руслан мог бы сказать мальчишке, чтобы не старался – до тоннелей (чем бы они ни были) он доползет, хуже бывало – и то доползал. Его босс такие корпоративы устраивал: вспомнить – вздрогнуть…
Но Нари в первый раз, пусть неуклюже и топорно, попытался позаботиться о ком-то кроме сестры. Это показалось Руслану настолько похожим на нормальное поведение самого обычного, нормального паренька, что он удивился, обрадовался и с некоторым опозданием, но вдохновенно разохался, изображая из себя и курицу, и черепаху и весь остальной зоопарк разом.
Конечно, не настолько, чтобы повиснуть на принце неподъемной колодой, таким хорошим актером он не был. Но что мог – сделал. Да и Станиславский со своим знаменитым: "Не верю!" здесь не рождался.
Принц попытался забрать у него мешок, потом предложить свое плечо в качестве опоры… Идея оказалась так себе, они же не по тротуару шли из паба в гостиницу. Тропа была рассчитана на одного не очень толстого человека, да и подзаросла порядком. Руслан махнул растопыренной пятерней, шумно дыша. Ступай, мол, отрок… Доползу как-нибудь.
Вскоре кустарник сменился лишайником, а потом над ними поднялись базальтовые стены. Вверху еще маячил кусочек неба с догорающим закатом, но скорее угадывался, чем, действительно, был виден. Стремительно темнело и Руслан начал непритворно спотыкаться. Зато холодный ветер совершенно стих.
Психолог сначала обрадовался, а потом сообразил, в чем дело. И рухнул прямо там, где стоял.
Он назвал этих ребят долбокретинами отмороженными? Что ж так мягко-то, а? Кроты упоротые, барсуки без башни, тормоза гидравлические, дятлы, чебурашки, гоблины, буратины нестуганые, стеклорезы… носители, блин, нервной системы альтернативного типа. Божьи люди…
– Ты… ата бедовая… хотя бы приблизительно понимаешь, что это за… прости-господи, тоннели? Назовут же, дети природы. Вроде и культурно.
– Я не понимаю тебя, Русла, – тихо сказал Нари. На этот раз он не сообщал таким способом, что гость его утомил своей простотой. Он, действительно, ничего не понимал. – Что не так с тоннелями?
– Все с ними в полном порядке, – язвительно сообщил Руслан. – Если не считать одной маленькой детали. Это никакой не тоннель. Это русло лавового потока.
– И что? – честно не понял принц.
– По нему течет лава во время извержения.
– Но сейчас же Каванараги спит…
Руслан призвал на помощь духов Макаренко, Песталоцци и святого Франциска, который разговаривал даже с овощами. И очень медленно, спокойно спросил:
– А если проснется? Куда потечет лава?
– Я думаю, прямо сюда, – так же спокойно и так же недоуменно отозвался принц.
– И что с нами будет в этом… тоннеле?
Язвительность пропала втуне.
– Ты же говорил, что если гора проснется, остров погибнет. Я ничего не путаю? Ну и какая разница, где мы будем – в тоннеле или на побережье. А здесь, по крайней мере, тепло и можно нормально поспать.
… И ведь не поспоришь!
– Здесь раньше бушевала великая битва, – рассказывал Нари, разделывая пальцами и обгрызая выловленную в реке рыбу. Сырую, естественно. Психолог с лисой не отставали, разве что Бантик управлялась быстрее, потому что не переживала на счет костей. Острые белые зубки мололи все. Лиса заправлялась добросовестно и ответственно, за себя и за "своего" человека.
Руслана такое меню тоже не смущало. Оно, конечно, речная рыба – штука опасная: глисты, бактерии. Но, во-первых, принц избавил ее от чешуи, жабр и потрохов, во-вторых, вода в речке была такой хрустально чистой, что спрашивать за экологию было даже где-то неловко. А, в-третьих, голодать тем более не полезно для здоровья, особенно на холоде.
Сварить? Котла с собой не тащили. Можно было, конечно, заморочиться и поджарить на палочках, но это спускаться и выходить наружу, на холод, собирать сухие ветки, добывать огонь… На сон потом останется часа три, оно кому-нибудь надо? Вот кому надо, тот и путь шурует, а ему и суши пойдет, с дорогой душой.
На Филиппинах какую только дрянь в рот не тянул, включая червей. Ничего – жив и даже здоров, а черви те уже давно переварились.
– Что за битва, – поинтересовался Руслан с ленивым любопытством, присущим только тому, кто очень плотно и вкусно поел, сильно устал, но жаждет на ночь порцию духовной пищи. Желательно полегче. Сказки народов мира – самое оно.
– Герой Иру бился насмерть со злым духом Хоа – Гота. Земля горела. Камни разлетались так, что некоторые потом находили на соседних островах. Огненная река затопила прекрасный дворец Иру вместе со всеми домочадцами и слугами…
– Тоже… альтернативно одаренными были, – понимающе кивнул Руслан.
Нари вскинулся:
– Это мой великий предок!
– Вот верю. Сразу и навсегда. Вы похожи. Про лицо не знаю, а психотип – один в один.
– Злой ты, Русла… – Нари вздохнул, но к чему относился этот вздох, к ехидству попутчика или к тому, что рыба кончилась – непонятно.
Рыбу, кстати, специально не ловили – принц просто зачерпнул в одном месте платком раз, да второй – и получился ужин. Большую часть которого они, не сговариваясь, скормили Бантику.
– Я, вообще, зверь, – зевнул психолог, – ты первым сторожишь или я?
– Банти посторожит, – легкомысленно отмахнулся принц.
– Да она спит уже без задних лап!
– Она вполуха спит. Видишь, глаза закрыты, а ухо развернуто куда нужно. Внутрь горы. Если что и вылезет на нас, то только оттуда.
– Думаешь, догадается нас разбудить?
– Не важно. Если Банти забеспокоится, я сам проснусь.
Верилось в это слабо, но в то, что принц научился хорошо и убедительно врать, не верилось вообще.
Успокоив себя таким образом, Руслан расстелил плащ, сунул под голову котомку, тем же плащом закрылся – покрой и величина вполне позволяли. И уснул с какой-то пугающей скоростью. То ли воздух тут был таким, то ли ухайдакался психолог мало не насмерть.
Хотя… Дома он тоже частенько работал как китаец, по двенадцать – четырнадцать часов в сутки, но бессонница в последнее время стала его постоянной спутницей.
Наверное, все-таки воздух. Больше нечему.
Руслан проснулся сразу, будто кто его толкнул. Сознание было абсолютно ясным, кристально чистым, как та безымянная речка и орало пожарной сиреной.
В тоннеле было темно, как в гробу, но два ярких желтых фонаря между растопыренных ушей горели вполне отчетливо. Лиса тоже не спала.
– Нари!
Ни звука, ни движения. Вот ведь… часовой на посту. Нет слов, одни маты. Психолог протянул руку, чтобы как следует встряхнуть принца.
Банти предостерегающе, тонко зарычала.
– Что случилось? – спросил парень, рывком садясь.
– Сейчас тряхнет, – с абсолютной уверенностью ответил Руслан.
– Откуда знаешь?
– Филиппинский рефлекс, – буркнул психолог. Но, получив в ответ порцию осуждающей тишины, неохотно пояснил. – Там, где я… путешествовал, довольно долго, несколько лет – землю трясет здорово и часто. Пару раз в месяц – железно, а то и больше. Правда, толчки не сильные, но мы, люди, такие твари… Организм у нас обучаемый. Я просыпаюсь за пять минут до толчка. Давай-ка вещи соберем и, я не знаю, Бантика в мешок, что ли, посадим.
– Ты что, Русла? Она и так не отстанет!
– Сто процентов, – хмыкнул психолог, – как бы вперед не удрала, ищи ее потом по всему острову.
– Сини сами приходят, – возразил принц. Но как-то не слишком уверенно. Похоже, вспомнил, как один такой карлсон улетел. Тоже обещал вернуться, да вот, видно, не судьба.
В мешок лиса пошла неохотно, но Нари ворковал убедительно. Таким голосом, да с такими интонациями девушек уговаривать – вот точно ни одна бы не отказала. Бантик тоже не отказала, и вскоре уже сидела в заплечном мешке принца, высунув голову наружу, с таким выражением на морде, словно совершает громадную ошибку. В темных глазах светилась вся вековая скорбь еврейского народа.
Тени от фонаря были длинными и вытягивались аж до следующего поворота.
– Что теперь? – спросил принц, – назад?
– Теперь ждем… немного.
