Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

Хичины сигналы подавали рогом, который был слышен за несколько лиг. В Хаммгане так делали почти все. Но ниомы и здесь отличились – откуда-то притащили огромный медный гонг. Короткий, сдвоенный удар… Тягучий, насыщенный звук поплыл над долиной, отражаясь от каменных стен.

Калаф надел шлем. Его ближайшее окружение сделало то же самое. Янг остался в шамайте.

– Священный, – не выдержал один из воинов. – Тебе нужен хотя бы легкий доспех.

– Благодарю, но – нет. Скорость мне нужнее.

– Смертный не может быть быстрее стрелы.

– Значит, ты всю жизнь встречал не тех смертных, Оркан. Постарайся остаться в живых. Если сумеешь, возьму тебя в Шариер и научу уворачиваться от стрел.

Калаф благодарно склонил голову, принимая подарок кесара. Обещание седьмому ненаследному сыну – совсем не то, что клятва правящему отцу. Из монаха и впрямь получился правитель.

Конница обрушилась на них, как сель – с грохотом, неизбежной пылевой бурей, которая катилась впереди и с яростными воплями: "Ги-ги-ги!!!"

Казалось, сейчас она их снесет. Что может противостоять таранному удару конницы? Но тугие сборные луки слаженно взвыли, выпуская тяжелые "шаровые" стрелы. Выпустив их, лучники мгновенно отступили назад, им на смену шагнула вторая линия – и новый залп! И снова шаг назад – уступая место третьей – а первая уже вновь готова стрелять. Все было проделано четко, быстро, безупречно – как на учениях.

Можно ли остановить лавину? Да – если на ее пути мгновенно вырастает вал из мертвых и покалеченных людей и лошадей. Вал, об который разбиваются несущиеся следом – и ничего поделать не могут, потому что разогнавшегося коня не остановить мгновенно.

Вал из тел и туш с пугающей скоростью вырос на несколько футов и полностью перегородил дорогу. Атака конницы захлебнулась…

Глава 46 Каванараги показывает характер

– В могиле я видел – ломать здесь ноги, – Марка передернуло. Он смотрел на лавовое плато совершенно без восторга. – Мы тут всю обувь оставим, обратно босиком пойдем.

– Да ладно, – махнул рукой Маркиз, – или мы не маги? Воздушные щиты на задние лапы натянем и пройдем как по центральной площади Аверсума.

– Ты в них по горам ходил? Вообще, хотя бы раз пробовал?

– А что, есть разница?

– Попробуй прямо сейчас, – великодушно предложил Марк, широким жестом показывая на плато, – пока целитель под рукой. Верна, ты сколько переломов за раз срастить сможешь?

– Смотря каких? – хмуро уточнила целительница.

– Хребет и череп, – Марк не мелочился.

– Попробовать можно. Что-то точно залечу… Что-то останется.

– То есть либо овощ, либо говорящая голова? – Маркиз покрутил головой. – Что, у них вообще сцепки нет?

– Можно скользить немного, как на охотничьих лыжах. Но здесь не разгонишься. Так что становимся плотнее и я перебрасываю нас прямо к горе. Семерых я потяну и рассчитаю. Берем мешки, припасы… Маргарита, твой рюкзак сам понесу. И не спорь со мной.

Ахтеркастль они спрятали в бухте за полуночным склоном Каванараги, там, где никаких поселений не было вообще. Она оказалась демонски удобной, скрытой с глаз с одной стороны величественной горой, с другой плотным хвойным лесом. Отличное место, но, если бы не Рой, не его уникальное чутье, они бы в нее либо не вошли, либо не вышли.

Похоже, гора постаралась и тут, столетие за столетием роняя в бухту камни – подводный ландшафт был такой интересный, что князь Дамиан, после того, как благополучно встали на якорь, немедленно потребовал самогона на лисьих грибах и выхлестал разом треть бутыли. Что интересно, пьяной дымки у него не было ни в одном глазу. Все мгновенно сгорело.

– Марк, – Рой задержался. Смотрел исподлобья, с усталой обреченностью и каким-то даже облегчением. – Семеро – это ведь не предел. Я к тому, что ты тут целый корабль дернул.

– Не предел, – подтвердил Марк и неожиданно весело улыбнулся, – у меня вообще с пределами плохо. В детстве пороли мало.

– Меня вообще не пороли, – признался Рой. – У саари не принято. Просто ставили у забора, собирали все "рыбки" в доме и заставляли ловить. До первой непойманной.

– И какую ты обычно не ловил?

– С моим отцом? Шутить изволишь, твое высочество? Первую и не ловил. А ложилась она… сильно рядом с ухом.

Марк представил себе слепого героя Сопротивления с полным поясом метательных ножей и его передернуло еще раз.

Или, может, просто ветер был зябкий.

– Ты что спросить-то хотел?

– Восьмерых… возьмешь.

– Кто восьмой?

Рой мотнул головой, подзывая высокого паренька, своего ровесника, в длинной, не по росту, матросской куртке с капюшоном.

Когда "матрос" его скинул, Марк длинно и замысловато выругался.

Еще одно "высочество" поблескивало из под отросшей челки темными глазами и готовилось зубами и когтями выгрызть себе право идти к вулкану.

– Эшери! – позвал Марк.

Кот появился из-за его спины, уже в походной одежде, с оружием и мешком. А, увидев принца, словно вообще не удивился, лишь иронично отсалютовал ему, на мгновение прикрыв локтем глаза.

– Явление Святого Древнего Натана преданному народу. – Ядовито прокомментировал Марк.

– А чего ты хотел? – удивился Кот, – мы все идем, а он останется? Похоже, все эти двенадцать лет ты знал какого-то другого Рами.

– Ты лучше скажи, какого демона ты научил его по стенам на ножичках лазить?

– Ну, кто-то должен был это сделать, – пожал плечами Кот. В зеленых глазах плясали огненные духи и, явно, здорово веселились, – тебя вечно где-то носит, а Раму некогда. Пришлось мне.

– Он, между прочим, периметр резиденции вскрыл.

– Молодец, – мгновенно одобрил Кот, – а как?

– Не как ты, – фыркнул Марк. – Мы не Его Светлость Монтрез, который наполовину рыба. Мы еще изобретательнее… Мы Его Высочество Рами – наполовину птица! А что летаем хреново и пока только сверху вниз, так это просто тренировки мало. Кстати, – он посмотрел на принца совсем другим, серьезным взглядом. – Твой расчет я проверил. Грубых ошибок нет, но риск больше допустимого. А если бы ты увеличил диаметр сферы хотя бы на две ладони, то снизил его почти вдвое. Религия не позволила?

Мальчишки переглянулись, все еще не веря, что гроза прошла стороной и как-то – ну совершенно тихо.

– Реже надо детей запирать, – глубокомысленно изрек Винкер, – тогда они, обычно, становятся специалистами по взлому в несколько более зрелом возрасте. И, эээ-мм… подходят к выбору профессии более осознанно.

– Берете? – просиял Рами.

– А у нас есть выбор? – удивился Марк и мстительно добавил, – рюкзак Маргариты потащишь… заяц!

Народ подходил. Появились водники, смерили принца квадратными глазами но комментарии оставили при себе. Последней подошла Маргарита.

Увидев свою "прекрасную даму" Рами попытался втянуть голову в плечи, как черепаха, ожидая суровой выволочки. Но Маргарита проявила выдержку посла. Она лишь глубоко вздохнула и поинтересовалась:

– Надеюсь, высочество, по резиденции никто сейчас в твоей личине не бегает? Рам ведь психанет и съест. Потом подумает, что надо было сначала расспросить – а уже все. Фарш невозможно прокрутить назад и мясо из котлет не восстановишь…

Принц покаянно замотал головой:

– Им письма придти должны. С перерывами. "Все в порядке, я жив, скоро вернусь". Ты не сердишься?

– А толку? – Маргарита опять вздохнула, какой-то день вздохов у нее случился. – Каждый может только то, что он может и ни на полногтя больше. Прыгать выше головы, как некоторым, – она кивнула на мужа, занятого расчетом, – дано не всем. Нам с тобой, вот, не дано. Это можно спокойно принять или всю жизнь спорить, но человека не переделаешь, как врач говорю. Остаться в стороне ты не мог, это было с самого начала ясно всем, кроме его императорского величества, Рамера Девятого. Ставки были только на то, как именно ты всех надуешь и как скоро объявишься.

– Вы на меня ставили? – опешил принц.

– Ага. И я проиграла десять эров. Была уверена, что ты вылезешь, как только отчалит корабль. Молодец, – искренне похвалила она, – скилл терпения прокачал круто.

– Чувствую себя идиотом, – смущенно пробормотал Рами.

– В круг! – скомандовал Марк, – Прижались все друг к другу плотнее, чем меньше площадь, тем легче переход. Готовы?

– С рождения, – буркнула Верна и небо завертелось над ними адской каруселью.

У подножья Каванараги было уже по-настоящему холодно. Верна немедленно полезла в свой заплечный мешок за шерстяной жилеткой, а Маргарита с любопытством огляделась вокруг себя. Правду сказать, тут было на что засмотреться.

Они стояли на небольшой, относительно ровной площадке, как и все здесь, сплошь покрытой серой пористой породой, мелкой и сыпучей. Чуть поодаль весело перекатывалась по камешкам узкая речка. Или ее стоило называть широким ручьем? Вода в ней была прозрачной до полного неправдоподобия и кое-где отливала в синь.

Маргарита присмотрелась и заметила в камнях самые настоящие льдинки, обкатанные водой до состояния опалов. Красота, но… ее передернуло. Лед речка притащила сверху. Какая же в ней температура воды, если она сумела так обточить льдинки до того, как они растаяли? Руки в нее, однозначно, лучше не совать.

Слева темнел не слишком густой ольшаник. Маргарите хватило одного взгляда, чтобы понять, что дрова придется поискать, с этим туго. Зато небольшая полянка перед ним была похожа на тетрадь неряхи из старого-старого мультика, с зеленой обложкой, обильно уляпанной кляксами чернил. Приглядевшись, девушка поняла, что так выглядит голубика. Много голубики. Невероятно много… Интересно, есть ее можно? Рядом с активным вулканом однозначного ответа на этот вопрос не было.

Конус Каванараги поднимался справа и был густо затянут плотными облаками, тронутыми золотым закатом.

– Разбиваем лагерь, – распорядился Марк, – встанем с рассветом. Обжора, на твой взгляд, сколько продлиться подъем?

– Полдня. Если все будет хорошо. А спуск – еще дольше. По-хорошему, стоило бы заночевать наверху. Если бы это была обычная спящая гора… но сейчас это плохая идея.

Словно в ответ на его слова из недр горы донесся едва слышный гул, а по ногам ударило вибрацией. Маргарита вздрогнула, сердце замерло от настоящего страха. Поймав ее настроение, Марк положил руку жене на плечо, легонько развернул к себе, всмотрелся в сосредоточенное лицо. И подмигнул.

– Разберемся.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась она, – я просто думаю, где дров взять для костра.

– Нигде, – с безжалостной прямотой отозвался Обжора, – на ночь глядя в незнакомый лес тащиться – так себе мысль.

– Но чаю-то хочется.

– Госпожа моя, у нас в команде три огненных мага. Вот пусть и поработают… по специальности.

– Балда, – хлопнула себя по лбу Маргарита, – забыла.

Не прошло и короткой клепсидры, как уютный лагерь был обустроен. Поставлен "домик", раскатаны коврики. В котелке кипела вода, ожидая, когда Верна бросит в нее горсть чайных листьев, а Маргарита длинным засапожным ножом принца пластала хлеб, сыр и ветчину на бутерброды.

Гора время от времени подавала признаки жизни, но после третьего раза уже не вздрагивали. Хотя прислушиваться не перестали.

– Давайте решать, – негромко сказал Марк, когда все расселись вокруг котелка с чаем, – кто идет наверх, кто остается в лагере.

– Жребий? – С набитым ртом предложил принц.

– Хотелось бы более разумного решения.

– Тогда все просто, – Кот мягко улыбнулся, – делимся пополам. Четверо идут, четверо остаются. Две связки по два человека. Обжора идет без вариантов, без горного спасателя подъем не осилить. Рой нужен, чтобы слушать землю. Я – в качестве огнемета, на случай, если какой-нибудь шальной медведь вылезет… И Верна, если кто-то из нас ногу пропорет.

– Огнеметом и я могу поработать, – встрял его высочество.

– Вот и поработаешь. Внизу тоже может что-нибудь вылезти.

– Я должна идти с вами, – сказала Маргарита, преодолевая внутреннее сопротивление, – вместо Верны. Ногу, если что, перевязать смогу, до лагеря дотащим. Я буду нужна. Активный вулкан может выделять двуокись серы, она реагирует с влагой и образует кислоту. Если напоремся на такую радость – действовать нужно будет очень быстро. Могут быть фтороводород и углекислый газ. Этот опаснее всего, у него нет ни цвета, ни запаха. Узнать можно по сонливости и головной боли, но… на высоте в горах и то и другое бывает безо всякого СО2.

– А… радиация? – спросил Марк, – она ведь тоже невидима, я ничего не путаю.

– Нет, – мотнула головой Маргарита, – Лавы с большим процентом радия или урана не существует, спи спокойно. Но, на всякий случай, я и СБМ – 20 взяла.

– Значит, определились, – подвел итоги Марк, – вверх идут Обжора, Кот, Рой и Маргарита. А сейчас – спать. Я дежурю первым.

Лагерь затих как-то очень быстро. Воздух здесь был такой, или день выдался суматошный, но уснули едва ли не раньше, чем легли. Хотя, как выяснилось, не все.

Марк сидел на "воздухе", бездумно глядя на щербатую луну, которая время от времени выглядывала из-за облаков и снова пряталась, и заметил Эшери только когда тот присел рядом.

Они долго не нарушали молчания. Наконец, Кот накрыл своей узкой ладонью руку Марка:

– Я пригляжу за ней. Все будет хорошо.

– Или она приглядит за тобой, – хмыкнул Винкер. – но хорошо будет по любому.

– Маргарита права.

– Права, – согласился Марк. – Это и бесит.

– Хочешь идти сам? Я уступлю, не вопрос. С медведем, если что, и ты справишься.

– С медведем справлюсь, – Марк невесело хохотнул, – а вот с его высочеством – не факт. Если нас обоих туда понесет, он ведь найдет способ увязаться следом. Пусть лучше на глазах будет.

Эшери немного помолчал. Потом, видно, решился:

– Никогда тебя не спрашивал, – начал он.

– Вот и не спрашивай дальше, – обрезал Марк, – незачем. Ответ ты и так знаешь, а я скорее сдохну, чем рот открою. Алета мне дорога. Не как раньше, но рисковать ее жизнью я не готов.

– Как интересно, – улыбка Кота в свете луны казалась задумчиво ускользающей. – А как же, – подбородком Эшери указал на полотняный "домик".

Вопреки ожиданиям, Марк не рассердился. Напротив, жесткое лицо заметно смягчилось.

– Она другая. Ты же не сочтешь меня психом, если я скажу, что верю ей больше, чем себе? Опрометчивые поступки, спонтанные решения… Ошибки из ревности, глупости от обиды и предательство из страха – все это не о ней. Ее душа прозрачна и до самого дна залита светом. Я знаю там каждый уголок – и не устаю удивляться тому, насколько строга ее чистота. Если она обещала беречь себя и вас, значит, сбережет.

Эшери кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто показывая, что услышал.

– Ты не псих, – сказал он, наконец. – Но ты психуешь. Уже ждешь, когда мы вернемся – а мы еще даже не ушли. У тебя плохое предчувствие?

Марк предостерегающе сверкнул черными глазами:

– Я в них не верю.

Тихий смех рассыпался в ночи теплым, шуршащим песком.

– Страсти жгучие кометы разбегаются от сглаза.

К чёрту всякие приметы! Но – сбываются, зараза!

– Вот кого бы стоило побросать в вулканы, так это поэтов, – высказал Марк, глядя в сторону.

– От души соглашусь, – Эшери рассмеялся еще веселее, ободряюще тронул Винкера за плечо и растворился в чернильной тьме, оставив его наедине с ночью, то и дело ускользающей луной и дурными предчувствиями, в которые он не верил.

Поднялись засветло. Умываясь ледяной водой, Маргарита старалась мыслить в позитивном ключе, представляя, что просто тонизирует клетки кожи, потому, что это полезно. А вовсе не постеснялась попросить его светлость нагреть ей котелок воды для умывания.

Сам герцог, конечно, не счел бы просьбу оскорбительной… просто не подумал, что, имея под боком восхитительно холодную воду, можно захотеть теплой. Сам он, презрев условности, спокойно плескался нагишом в самом глубоком месте и испытывал от этого такое откровенное удовольствие, что его волны расходились по лагерю кругами, грозя разбудить тех, кто еще дремал.

– Что это за сэндвич? – изумилась Маргарита, рассматривая странный бутерброд из хлеба, толстого куска сала с тонкими прожилками мяса и мощного кружка лимона. Обжора сунул его ей в руки, вместе с кружкой крепкого чая,

– На восхождение идем, силы нужны. Раньше ходила? – она помотала головой. – Вернемся, сходим на Аньер.

– Я же и так дворянка, – невольно рассмеялась она, – по мужу. Но идея мне нравится.

Лимон она все же кинула в чай и от этого он приобрел какой-то совершенно инфернальный вкус. От горечи и кисели сводило зубы, но жуткий чифирь дело знал, заполняя тело энергией до кончиков волос.

По мере того, как над Каванараги с величавой медлительностью поднималось солнце, зябкое утро постепенно теплело.

– Вперед, – сказал Обжора, – у нас не все время этого мира.

Они пересекли речку по воздушному мосту, сотворенному Обжорой и углубились в расщелину. Тропа была вполне утоптанной и, такое впечатление – нахоженной. Правда, что ли, медведи? Кому еще здесь бродить? Со вчерашнего утра они не видели никого живого, кроме комаров – тех было вдосталь, немного бы меньше – и в самый раз. Как они выживают на таком холоде, мутанты что ли? Может, все же есть от вулканов радиация?

Под ногами поскрипывала красная сыпучая порода, норовя снести всю экспедицию вниз и искупать в речке, но пока победу одерживало чувство равновесия. Направление взяли на широкий кулуар, держась левой стороны.

Вскоре Маргарита приноровилась к неширокому шагу Обжоры, который вел группу и стала крутить головой, привычно жалея, что нет смартфона. Марсианский пейзаж располагал к сэлфи куда больше, чем к спасению мира. Мир здесь казался каким-то чужим и вообще не слишком реальным.

Пару раз она почти поехала вниз, неловко взмахнув руками, но Кот придержал, просигналив Обжоре: "делай, мол, свое дело, здесь я справлюсь".

Рой время от времени прицеливался – и выстреливал в одному ему известные места склона амулетами, встроенными в арбалетные болты. Принцип действия этих штук был основан на умении "слухачей" и заменял неизвестные в этом мире сейсмодатчики, а, заодно и термометры. К экспедиции Марк подготовился основательно.

Впереди маячил высокий и крутой гребень, разделяющий кулуар на неровные части.

– Нам туда? – спросил Рой. Обжора кивнул.

Говорить не хотелось. Простой прогулки не получалось, ноги съезжали, воздух был откровенно невкусным и в легкие его приходилось загонять, как в кузнечный горн – силой.

– Крутовато, – тихо обронила Маргарита, поедая взглядом гребень.

– Ага, – согласился Рой, – но будет лучше, если мы как можно скорее на него залезем. Здесь опасно.

– Опасно? – уточнил Кот.

– Могут камни сойти. И сойдут, как только гору опять тряхнет.

– Я нас щитами прикрыл.

– Ага, когда сверху полгоры съедет, очень те щиты помогут.

– Позитивный ты мой, – пропела Маргарита и, неожиданно для себя, рассмеялась. До нее вдруг дошло, что не по себе не только ей, крутым ребятам из местного спецназа тоже вполне жутко. И это, странным образом, подняло ей настроение.

 
– Страшно жить на белом свете,
В нем отсутствует уют.
Рано утром, на рассвете,
Всех нас демоны сжуют… – с выражением продекламировала она. Легкое эхо метнулось по ущелью.
 

Обжора обернулся с веселым удивлением.

– Э, Кот, у тебя конкуренты объявились? Примешь вызов или съедешь с темы?

– Когда я от дуэли уклонялся? – деланно изумился герцог Монтрез и с невыразимым лицом выдал:

 
– Страшно жить на свете белом,
Хоть зажмурься и кричи.
За твоим красивым телом
Ходят шпаги и мечи,
По головушке, по умной,
Плачут плаха и петля.
И однажды, в миг безумный
Всех нас примет мать-земля…
 

Обжора зафыркал, как довольный конь, которого угостили морковкой. На его лице крупными рунами было написано, как он хочет присоединиться, но, увы… Обделен поэтическим даром. Маргарита подумала, что надо будет как-нибудь улучить момент и открыть ему глаза: для того, чтобы нести пургу, талант не нужен вовсе. Запускаешь в голове бредогенератор и наслаждаешься произведенным впечатлением!

Вот Эшери это понимал – ха, у него свой бредогенератор был прокачан до сотого левела и заводился с полпинка, дипломат же!

Это было так неожиданно весело, что Маргарита вовсе забыла бояться – и даже опасаться, почувствовав себя туристом на экскурсии. А зря! Неспящие – очень неподходящее место для экскурсий.

Гора в очередной раз рыкнула и вздрогнула, раздался звук, сначала далекий и нестрашный, но нарастающий – и вскоре уже грохочущий, как огромный локомотив, летящий по рельсам на чудовищной скорости.

Маргарита подняла голову и открыла рот, просто не представляя, что тут еще можно сделать – гора стекала на них, и, действительно, какие, к демонам, тут щиты? Не бывает щитов, которые могли бы сдержать ЭТО, потому что сдержать его в принципе нереально, земля так дышит, ей надо дышать, вообще-то, всем надо!

Пока она ловила вафли, потрясенная величием и красотой собственной грядущей гибели, Кот действовал: быстро, правильно и очень эффективно. Как всегда. Оценив масштаб катастрофы, он даже не стал морочиться со щитами. Нет, его "сфера" вполне могла выдержать, даже если бы вся Каванараги уселась сверху… но дальше-то что? Ведь оттуда еще и откопаться как-то надо, а до этого чем-то дышать.

Не церемонясь, плетьми он стянул всю экспедицию ближе и дернул малой статичной левитацией вверх, как можно выше, туда, где даже чудовищные клубы пыли не смогут их достать – кто знает, что там за химические соединения, в этих камнях, Маргарита права. Может быть, их не только трогать не стоит, может и дышать рядом можно только через фильтр.

…Все кончилось так же быстро, как началось. Они сидели на гребне, пытаясь прийти в себя и оценить масштаб разрушений, а Эшери стоял с отрешенным видом, ментально общаясь с Марком.

Долго они болтать не стали, Кот кивнул, сказал одними губами: "Хорошо", и у Маргариты отлегло от сердца.

– Все живы. Лагеря нет, – объявил Кот. И пояснил, в ответ на жадные взгляды, – Марк тоже не стал со щитами возиться, а перебросил их всех… куда-то. Сейчас он пытается определить – куда, детально считать времени не было. В общем, можно считать, что с ними все хорошо, с нами тоже. Поэтому давайте подбираться – и двигать.

Обжора смотрел на тропу и усиленно соображал.

– Рой, – внезапно спросил он, – так, говоришь, тут это явление частое? Такие оползни?

– Да, – подтвердил тот, вытряхивая куртку и мешок от мелкой крошки, – довольно частое.

– А посмотри-ка на тропу. Никаких вопросов не возникает, нет?

В этот раз самой сообразительной оказалась Маргарита. Девочка с окраины, со встроенным в подкорку радаром на опасность, исходящую от людей.

– Ее засыпало уже не раз, – проговорила она, разглядывая кулуар, – тогда… кто ее снова протоптал? Их было много. И это было недавно.

– Смотрим в оба, – подытожил Кот, – здесь рядом шляется отряд зверей поопаснее медведей. Возможно… и даже, скорее всего у них есть маги. И, точно, имеется оружие, в том числе – дальнего боя. Маргарита – видишь границу, где воздух чуть-чуть дрожит и "картинка" слегка искажается?

– Как в диаскопе? – переспросила она. Кот кивнул, хотя понятия не имел, что такое диаскоп.

– Это – граница воздушных щитов. За нее – ни шагу. Руки помыть захочешь или там, цветочки пособирать, говоришь мне или Обжоре, мы тебя прикрываем.

Она послушно кивнула. Спорить как-то совершенно не тянуло.