Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Глава 27 Неожиданная встреча

Росомаха с интересом крутила головой. Хаммган не переставал удивлять – если из дворца Шариера казалось, что пустыня – это огромное и бескрайнее море волнующегося песка, то «на местности» выходило, что песка-то тут, как раз, немного.

Основную часть пространства составляли камни. А точнее – раскрошенные скалы, слоистые и рыжие. Создавалось впечатление, что в незапамятные времена здесь порезвилась семейка великанов.

– Так и есть, – с улыбкой кивнул Янг, – их звали – волны. Раньше на месте Хаммгана было море. Когда массы песка под воздействием ветров приходят в движение, иногда открываются скелеты акул, которые давно покинули океаны мира.

– Куда же они делись? – спросила Лесс.

– Уплыли. По реке времени – в забвение.

В тишине раздался неприятный хруст – очень близко. Лесс посмотрела вниз и увидела, что ее верблюд раздавил череп какого-то несчастного путника.

– Это случилось не так давно, – сказал Янг. Он словно прочел ее мысли. – Смотри, кость практически не посечена ветром.

– Он заблудился?

– Нет, моя несравненная. Тут другая история. – Налетевший откуда-то сзади ветер приятно охладил кожу и хлопнул белоснежной шамайтой, почти закрыв Янгу лицо. Он отбросил ткань и коротко, невесело улыбнулся. – Это не смерть от жажды или холода, тогда рядом был бы скелет коня или верблюда. Пешком по Хаммгану на такие расстояния не ходят.

– Но у тебя есть версия?

– И даже две. Либо казнь преступника, либо жертва песчаному духу. Тебе какая больше нравится?

– Казнь, – ни секунды не раздумывая ответила Росомаха. – Это бы значило, что больше здесь никого нет. А если дух…

Она не договорила. Знойный воздух колыхнулся шагах в двадцать от них, обретая некое подобие плоти. Почти прозрачной собакопумы с тощим телом и несуразно большой головой. Янг спрыгнул со своего зверя и шагнул вперед.

– Приветствую тебя, шоннер, – сказал он, прижав руку к сердцу и коротко кланяясь.

– Приветствую и тебя, путник. Давно не виделись…

Янг удивился. Настолько, что даже не посчитал нужным это скрывать.

– Прости, уважаемый, а ты точно ни с кем меня не путаешь? Мне случалось разговаривать с духами песка, но не в этих местах.

– Местах… – собакапума выглядела озадаченной, – Э-э-э… Не знаю, о чем ты говоришь, человек, но тебя я знаю. Ты дал мне золото. И ты был с другой женщиной. Я никогда и ничего не забываю.

Росомаха шевельнула бровями, но ничего не сказала. Не важно, что супруг и нечисть болтали, как старые знакомые. Духи были одними из самых опасных тварей Хаммгана. А после того, как маршал Монтрез разнес по камешку Белую обитель и закопал в пески ее воинов – духи стали самой страшной сказкой этих мест. Абсолютно правдивой, между прочим.

Злить его у девушки и в мыслях не было.

– Забей, – сказал Янг. – Что ты хочешь сейчас?

Тварь повозилась, укладываясь на песчаном холме поудобнее. И объявила:

– Крови. Сейчас я хочу крови.

Янг вскинул правую руку к плечу и шевельнул пальцами. Аскеры немедленно принялись освобождать от тюков одну из заводных лошадей. Той это не нравилось, чувствовала подвох – и правильно делала.

– Целая лошадь? – удивился и обрадовался дух. – Это хорошо. Ты щедр, так же, как и в прошлый раз. Но почему не женщина? Если ты подозреваешь, что она носит твоего ребенка, так я тебе скажу, что это не так.

– Я знаю.

– Тогда зачем жертвовать хорошей молодой лошадью? Не то, чтобы я был против…

– Вот и кушай, – с интонацией доброй бабушки перебил его Янг, – а нам дай пройти. Мы торопимся. Возможно, вскоре еще поговорим. Я собираюсь на ночь встать лагерем неподалеку.

– Ты хочешь поговорить? – неизвестно чему удивился дух, – Или – поиграть?

– Ну уж нет. Играть с тобой я точно не хочу, – рассмеялся Янг, – как-то не совсем дурак. Посторонись, дай пройти, иначе ведь передумаю.

Они проехали прямо сквозь горячее марево, оставляя за спиной бедную лошадь. Росомаха постаралась не думать о судьбе животного. Мир устроен так – одни едят других, и расстраиваться по этому поводу могут только бессмертные и совершенные создания, которым не нужна еда и которые сами никогда не станут ничьим обедом.

Со стороны любого другого существа это будет чистой воды лицемерие.

Они проехали совсем недолго и Янг отдал приказ спешиваться и разбивать лагерь. Место и впрямь было хорошее, в тени скалы, где даже росла какая-то трава. А значит была реальная возможность добыть из под земли воду.

Разумно ли это – располагаться на ночлег меньше чем в лиге от лежбища духа?

Но с Янгом никто не спорил. Аскеры ставили шатры, опоясывали лагерь веревкой. Несколько человек пошли к скале, на ходу доставая простенький амулет – поисковик, предназначенный для одной единственный цели: найти и вызвать воду.

…К ночи сильно похолодало. Стены шатра еще хранили тепло, но Алессин с неудовольствием думала, что придется спать, не снимая верхнего платья. Она сидела на пятках и распутывала длинную косу, в которой песка было, кажется, больше, чем в лошадином хвосте. Пытаясь уберечь волосы, Лесс спрятала их под хафан и теперь пожинала плоды неразумного решения. В месте, где коса встретилась в воротом, образовался колтун. Который нужно было разобрать не только без помощи ловкой служанки, но даже без зеркала.

Гребень помогал плохо. Лесс устала держать руки за головой, выдернула несколько волосков и шипела от боли.

Янг появился не вовремя. Или нет?

Заметив проблему он, ни слова не говоря, отобрал у нее гребень и велел повернуться спиной. Так же, как до этого отдал приказ разбивать лагерь – просто движением пальцев. Росомаха и сама не поняла, почему подчинилась так быстро и охотно. Загадка?

Простая загадка, сообразила она через пару мгновений. Кто станет спорить с приказами, которые на сто процентов совпадают с собственными желаниями?

Янг не владел никакой магией, и уж, конечно, никогда не расчесывал кос – его собственные волосы не спускались ниже плеч. Но с гребнем управлялся ловко и почти совершенно не больно. Алессин даже расслабилась, убаюканная осторожными движениями.

– Устала? – спросил он.

– Есть немного, – не стала геройствовать она, – Отвыкла. В Валендоре, во время больших охот, мы сутками не покидали седла, но я никогда не чувствовала такой слабости.

– Это пустыня. Она всегда поначалу проверяет чужака на прочность. Через несколько дней привыкнешь. И полюбишь. Потом во дворец возвращаться не захочешь.

– Уверен? – насмешливо спросила Лесс.

– Так всегда бывает. Хаммган умеет очаровывать. Его поступь неслышна, рука легка и точна. Любовь влетает тебе прямо под левую лопатку, незаметно. Как нож ассасина. Кто ступил под здешнее беспощадное небо – уже обречен на любовь, приговорен к ней. Шанса спастись нет.

– Значит, Хаммган похож на тебя?

– Он добрее меня, несравненная.

Янг говорил это с шутливой серьезностью, а голос напоминал тот самый ветер Хаммгана, беспощадный и очаровывающий одновременно. Росомаха затихла, ожидая… Чего именно? Она и сама не знала.

Янг знал.

Он положил гребень, взял девушку за плечи и притянул к себе, заворачивая в свои объятия, как в теплое одеяло.

– Действительно, почему лошадь? Почему не женщина, – пробормотала Лесс.

– Просто та лошадь была немного не в моем вкусе, – посмеиваясь, объяснил Янг.

– Печальная история, – выдохнула Лесс прямо в его раскрытые губы. Через мгновение они уже целовались, забыв обо всем…

Уже поздно ночью Янг покинул крепко спящую Лесс. Вышел из шатра под яркие, похожие на хрустальные светильники, звезды.

Лагерь спал, кроме часовых. Но и они его не заметили. Кто может расслышать легчайшую поступь ассасина? Кто заметит прозрачную тень?

Выбравшись за периметр, Янг повернул туда, откуда днем пришел их небольшой отряд. Следы двадцати коней и верблюдов давно уничтожил ветер, но кесар легко сориентировался по звездам.

Не пройдя и десяти шагов, он увидел на камнях черное пятно. Наклонился – и поднял платок. Черный тканый платок без вышивки.

Ткачиха гобелена редко подавала такие четкие знаки даже посвященным. Рауша была крайне недовольна тем, что он собирался сделать? Еще бы! Он и сам понимал, что задумал откровенную мерзость. Но… как быть с тем, что все так неожиданно сложилось? Слабое место плана вдруг стало самым сильным. Капризные боги удачи выбрали сторону.

Янг умел и любил играть жестко, но никогда не играл грязно. Никогда – до сегодняшнего дня. Потому что на кону оказалась русоволосая голова его кесары. Женщины, которую он обещал беречь и хотел уберечь, даже ценой недовольства Ткачихи.

Он поднял платок, почтительно коснулся его губами – и сунул за пазуху. Не стал притворяться, что не заметил в темноте знака или истолковал неверно. Ткачиху можно иногда не послушать – бывают ситуации… Но ей нельзя лгать.

А лгать себе – и вовсе глупо.

Песчаный дух спал, сделавшись невидимым, но Янга как-то услышал. Видимо, слух этих тварей был в несколько раз острее человеческого.

– Приветствую, рука Ткачихи, – глухо сказал он, – надо же, и впрямь пришел.

– А были сомнения? – удивился Янг, – с чего бы вдруг? Вроде, повода не давал…

– Не боишься, что я тобой пообедаю?

– Беда с вами, наивные дети дикой природы, – вздохнул Янг, – какой обед, ночь на дворе. Ты, вообще, в курсе последних исследований целителей? На ночь есть вредно. А есть ночью – это вообще медленное самоубийство.

– Теоретически, я бессмертен, – объявил дух.

– Теоретически, – передразнил его Янг, – человек без магии и без оружия бессилен против пустынной нечисти. А вот как на практике… Проверим, а? Есть желание?

– Кто из нас – самоубийца? – озадачился дух.

– Заодно и выясним.

Дух предупреждать не стал, рассудив, что уже достаточно трепались – и просто прыгнул, как прыгают большие пустынные кошки: с места, мягко и далеко. На ходу выпуская совсем не призрачные когти.

Он мог бы стать песчаным вихрем, но решил, что так интереснее…

А Янг предупреждения не ждал, да и не нуждался в нем. Он тоже прыгнул – вверх, высоко – прямо в прыжке уходя за грань, как в танце с Шекер. Второй раз за такое короткое время это было опасно, но кесар был уверен – долго поединок не продлится. Либо дух его прикончит, либо он духа заломает. И второе событие было более вероятным.

Облаком взвился песок – почти до самого неба, над клубком из двух сцепившихся… кого? Песчаный дух не был зверем, но и Янга стоило очень осторожно называть человеком. Просто чтобы не ошибиться. Ошибки в таком деле стоят дорого.

Когда пылевое облако осело, звезды с небес в изумлении уставились на феерическую картину: дух лежал на спине, вращая ошеломленными тарелками. Все его четыре лапы – и длинный опасный хвост с ядовитым шипом на конце – были связаны черным платком Рауши.

Янг отряхнулся и глянул на духа, поправляя шамайту.

– Как ты, киса. Лапы не жмет? Не слишком туго?

– Развяжи, – проскрипел дух.

Можно было поиздеваться, но настроение не то, да и времени не так, чтобы много. И, в свете того, что ему вот прямо сейчас предстояло, духа лучше было иметь в союзниках. Так что Янг, ни слова не говоря, подошел к кошаку и потянул платок за кончик. Он послушно вернулся в руку, для этого Янгу не понадобилось даже звать покровительницу – ее благословение все еще было на его руке.

– Силен, бродяга, – дух принял более подобающее положение и отряхнулся, песок полетел в разные стороны, обдавая Янга. – Напомни мне никогда не связываться с руками Ткачихи.

– Ты же никогда и ничего не забываешь, – подколол Янг.

– Ага, – невпопад ответил дух. Помотал мордой. Вспомнил важное. – А приходил-то зачем? Не подраться же…

Янг подобрался.

– Я верно понял, вы, песчаные духи, везде и нигде? А перемещать других тоже можешь?

– Тебя, что ли, подкинуть куда нужно? – сообразил дух, – Или весь твой караван? Знаешь, не хочу тебя огорчать, но всех я и не подниму. Молод еще, даже трехсот лет не сравнялось.

– Совсем ребенок, – серьезно согласился Янг, – хорошо, что я тебя не убил. Всех не надо. Меня одного. Подкинуть, а перед рассветом – забрать. Ты ведь это можешь?

– Могу, – не стал спорить дух, – запросто. Только думать про место сам будешь. Я везде и нигде, ты верно угадал. Так что таких вещей просто не понимаю. Не дано.

– Забей, – повторил свой универсальный совет Янг, – все мы немного недоделанные, каждый по-своему. Идеальных нет, так что и переживать не о чем. Рауша говорит, что наши недостатки – это лестница, по которой мы поднимаемся к совершенству.

– А с тобой весело… – Дух принял изначальную форму – песчаного вихря, втянул в себя Священного кесара – тот и помолиться не успел. И – через мгновение аккуратно опустил в одном из коридоров дворца Шариера. Ночь смотрела в окна светлыми глазами звезд.

"Если сомневаешься – не делай. А делаешь – не сомневайся".

Он пошел по середине коридора, оставляя за собой ровную дорожку песка. Миновал двоих аскеров, стороживших вход в женское крыло. Миновал спящую рабыню. Двух пушистых котов, которые в дреме шевельнули в его сторону ушами-локаторами, определили своего и открывать глаза посчитали излишним.

Янг поднялся по широкой полукруглой лестнице на второй этаж и толкнул двери в комнаты Шекер.

Глава 28 Сознание есть? А если найду?

Ночевка на террасе под звездами оказалась совершенно новым опытом. Как ни удивительно – здесь было даже теплее, чем в «будке». Может, причина в «горячей» горе? Ветер оттуда ощутимо припахивал тухлыми яйцами, но так же ощутимо согревал.

Из долины поднимались к небу фонтанчики пара и вся она напоминала кухню хорошего ресторана, где в преддверии большого заказа готовилось нечто грандиозное. Конец света, например…

Несмотря на стремные мысли, Руслан не торопился отворачиваться от апокалипсического вида. Тут было по-настоящему красиво и психолог с неудовольствием понял, что, кажется, начинает проникаться мыслями здешних "долбокретинов отмороженных". Все эти могилы и святилища, конечно, чушь собачья – но как же здесь нереально круто!

Странные, кривые и разлапистые деревья с длинными ветвями, но плоскими кронами и почти без листьев были словно нарисованы акварелью на серо-розовом небе, тронутом рассветом. Чуть ниже плоских и корявых крон темнели пушистые верхушки самых обычных сосенок. А дальше все тонуло в белой пелене, и было совершенно непонятно, где заканчивается пар от горячих источников и начинаются снежные, словно взбитые миксером, облака.

Кальдера Каванараги возвышалась даже над ними. В золотых лучах светила, подаривших ей четкость и безаппеляционность факта, жуткого, но от этого не менее прекрасного. Огромная заснеженная гора выглядела так, словно только что, лично, родила солнце… И где аплодисменты, господа?

Руслан бы и поаплодировал, зрелище того стоило – но не хотелось нарушать тишину, которая была такой абсолютной, что ее можно было потрогать руками, нарезать кубиками, упаковать и наклеить бирку: "Тишина совершенная, сорт премиум".

Стоило ли ради этого умереть? Вопрос спорный. Но увидеть – стоило. Однозначно.

Сейчас бы еще чашечку кофе и какой-нибудь бутерброд с рыбкой и все – жизнь удалась!

И она, таки, удалась. Аромат кофе психолог почуял задолго до того, как на террасе появился принц.

– На кухне спер? – поинтересовался Руслан, принимая здоровенную, но отчего-то легкую коричневую кружку без ручки странной, шарообразной формы. Ее полагалось держать в ладони, за дно. Психолог морально приготовился обжигаться, но кружка оказалась всего лишь горячей. Вполне терпимо горячей.

– Это дом моих предков. Если бы они были против, ничего бы не получилось, – отозвался Нари.

– Аргумент, – согласился Руслан. – Еда для Бантика?..

– Уже. Она даже поела. – С тем, как Руслан переделал имя лисы, оба смирились. И принц и лиса. – Для Сейди ее служанки принесут и оставят, ей готовят как и раньше, но в последнее время ее не получалось накормить.

– А пробовали?

– Думаю, да. Она нужна Аю и лучше – на ногах.

Руслан подумал, что вот такое объяснение их сказочного везения, террасы, кофе, одеял и всего прочего его устраивает гораздо больше, чем традиции "невидимости" изгнанников и боязнь прогневить предков.

Глава рода отлично знал, что "блудный попугай" тайно вернулся. Может быть, он и распорядился открыть дверь и выпустить лису.

Психолог ничего не знал о местных традициях, даже меньше, чем ничего. Но зато многое – о пиаре и политтехнологиях. Картина о "жертвенной деве" могла выглядеть по-разному. Одно дело, когда прекрасная принцесса в праздничном халате, расписанном вручную лучшими мастерицами дома, сама уходит в закат… Это величественно, эпично, трагично и очень легко трансформируется в красивую легенду о благородном самопожертвовании одной из местных высших аристократок.

А когда больную девчонку толпа дуболомов за руки – за ноги волочет к вулкану и с размаху кидает в пропасть… Это тоже легко родит легенды, но совсем даже другие. Для имиджа молодого Главы не полезные.

Ай, видать, тоже прикинул хвост к носу и безмолвно благословил их "партизанщину". Но лишь до тех пор, пока они с Нари не нарушали его планов.

Что ж… так играть можно.

– Ты скажи, Русла, почему нельзя просто попробовать твою волшебную пуговицу? – снова насел на него принц, когда попытка накормить Сейди провалилась. Она не открывала рта, а когда разжимали – отказывалась глотать. Мясной бульон пришлось доставить в организм принцессы проверенным путем – скормить лисе.

Та мучилась, но героически ела и вскоре снова стала похожа на шарик на лапках. Безумная система! Но, после того, как лиса натрескалась почти до коматозного состояния, "стеклянная девушка" тоже слегка порозовела. Вот и попробуй тут остаться скептиком!

– Она просто не увидит моей волшебной пуговицы, – пояснил Руслан. – Сейди ушла в себя слишком далеко и закрыла дверь изнутри. Ей так кажется безопаснее. И открыть дверь снаружи мы с тобой не сможем, потому что ручка у нее тоже только изнутри. Сейди сама должна ее повернуть, иначе ничего не выйдет.

– И как ее заставить?

– Путей только два. Дать ей понять, что снаружи безопасно, ее любят, ждут и происходит много хорошего… Это самый мягкий для нее путь, но, боюсь, невозможный. Сейди не верит, что ее могут ждать и любить, иначе бы не ушла так далеко и не закрылась бы так плотно.

– Когда я собирался в Империю, я пообещал ей, что вернусь. Но она, кажется, не услышала. А… второй путь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Руслан поморщился:

– Шок. Показать ей, что ее убежище тоже небезопасно. Заставить выскочить, спасаясь. Или – спасая кого-то из близких.

– Кого? – Нари аж перекосило, – Меня она не видит и не узнает, Ая никогда не любила. Разве что Банти за хвост дернуть…

– Не вариант. Лиса – единственная связь с девушкой. Если мы с тобой сдуру разорвем этот канал, ее можно будет сразу хоронить.

Нари бессильно сжал кулаки.

– Дыши носом, – посоветовал Руслан, – мы что-нибудь обязательно придумаем.

– Время идет…

– Оно всегда так делает.

– Мне бы твое спокойствие, – позавидовал Нари.

– Дыши носом, – повторил Руслан. – Спокойствие – дело наживное. Вопрос тренировок. Кстати, о тренировках. Не хочешь размяться? В соседней комнате, кажется, нет мебели, зато пол мягкий.

Нари посмотрел на гостя, как на идиота. Но потом смягчился.

– Это танцевальный зал сестры, – сказал он, – да, там будет удобно. Ты хочешь продолжить учебу? А почему? Думаешь – придется сражаться?

– Все может быть, – дипломатично ответил Руслан, – да и хорошо время от времени давать нагрузку телу, чтобы мозги не перегревались. Если мы с тобой дружно спятим, это никак не поможет девочке.

Второй дрын нашелся быстро. Руслан не увидел, но заподозрил, что принц просто выдернул его из ограды террасы. А еще – похоже, такой фокус можно было провернуть с любой местной оградой. Удобно – и оружие под рукой, и места не занимает, и дом защищен.

Палка отлично легла в руку, оказалась хорошо ошкуренной, без зазубрин и тяжелой как раз в меру.

По прежним спаррингам Руслан выяснил, что "не все удары одинаково полезны". Засчитывались только нанесенные по голове, рукам – и в горло. По идее, тренировать их нужно было в специальном "доспехе", но где бы они его достали? Да и – неактуально пока. Принц управлялся с дрыном достаточно ловко, чтобы не "довести" удар. А Руслан достать шустрого тинейджера просто не мог, хотя, видят боги обоих миров, старался изо всех сил.

Как ни странно, "сенсеем" принц оказался хорошим: не говорил, а показывал, медленно, толково. Не красуясь, а стараясь, чтобы ученик понял. Заметив ошибку – останавливал бой и заставлял Руслана повторить движение правильно "шесть раз по сто…"

– Тебя бы к нам в зал, – пыхтел психолог, – цены бы не было!

Боевые искусства, что бы об этом не думали режиссеры Голливуда, это не интуиция, граничащая с магией, которая позволяет провидеть удар и вовремя поставить блок или увернуться.

Это правильные рефлексы и скорость. Больше ничего не надо, ты уже – чемпион. Просто качай скилл, пока в глазах темно не станет.

Руслан этим и занимался – методично отрабатывал движение, которое показал ему Нари, когда почувствовал легкое движение за спиной.

Обернулся.

На пороге "танцевального зала принцессы" сидела Бантик. Как всегда, смешно растопырив передние лапы и свесив голову на бок. Лисица внимательно наблюдала за потугами психолога и, такое ощущение, про себя потешалась его неуклюжести.

– Нари, – позвал Руслан, – скажи мне, это нормальное поведение для духа-покровителя?

Принц вперился темным взглядом в маленького дымчатого зверька так, что та почти смутилась. Развернулся к Руслану и медленно, удивленно покачал головой.

– Ничего нормального в этом нет, Русла. Сини – это звериная часть твоей души. Она охотится, защищает, питает – когда не выходит по-другому. Греет. Но она не…

– Не собирает информацию, – подсказал психолог, – И не обрабатывает ее. Разведчиков из духов-покровителей сделать нельзя. Я понял. Тогда почему Бантик ведет себя так нетипично?

– Сам в шоке, – развел руками принц, – Цундар никогда таких номеров не откалывал.

– А ну-ка, – глаза Руслана блеснули азартом, – давай, напади на меня, а потом сделай вид, что я – сильнее и вот-вот тебя побью!

– Зачем? – изумился Нари, – Это же неправда… Ну, ладно, как хочешь.

Он крутанул палку в руке, стремительно приблизился и занес ее для удара. Руслан подставил толстую часть своего дрына. Глухой стук отразился от стен – эхо здесь была зачетным, а запястье заныло.

Не смотря на юношескую худобу, удар у принца был хороший!

– Молодец. А теперь отступай, спасайся. Я тебя сейчас у угол зажму!

Стук палок слился в канонаду, такую плотную, что даже эхо засбоило. Пару раз дрын едва не прилетел в висок, но Руслан уже потихонечку начал "чувствовать" новое оружие, и сообразил, что удар – постановочный. Целил Нари в точку рядом с головой, а не за ней, как надо бы, если всерьез хочешь проломить кому-то череп.

Отступал он талантливо. Похоже, принц забыл о палочном бое гораздо больше, чем Руслан мог когда-нибудь узнать, и все его "великие" умения – пять первоначальных простых связок – вгоняли Нари в тихую грусть. От них же нужно было как-то правдоподобно отбиваться, да еще и отступать. И лицо держать, чтобы презрительная улыбочка не прорезалась.

На лицо принц мог забить, Руслан давно на такие вещи не велся. Да и никогда не велся, даже в молодости. Может, поэтому и стал психологом. Слишком очевидны для него были веревочки, за которые нужно дергать чтобы получить результат, понятный и насквозь предсказуемый.

Люди – они такие люди!

В угол он принца все же загнал. Как Нари это вынес – и не засмеялся, вообще непонятно. Руслан скорчил зверскую гримасу, зарычал горловым рыком и занес дрын над головой. За это время принц, скорее всего, мог шесть раз переломать ему все, что ломается, а остальное отбить на эскалопы… Но он героически (а то!) выронил (!) свою палку и закрыл голову растопыренными пальцами.

Еще и застонал! Наверное, от стыда за профанацию великого древнего искусства.

И тут заорал Руслан! Громко, искренне, от души. Потому что, больно, черт возьми, когда тебе в ногу, чуть выше икры, едва не в самое сухожилье вцепляется зубами мелкий хищник.

Нари убрал от лица ладони и с изумлением уставился на Бантика. Лиса дымчатой пушистой тряпкой висела на ноге психолога и рычала гораздо страшнее, чем он, пару секунд назад.

– Э-э… – выдохнул Руслан, – интересно, а это создание можно как-то отцепить? Она же мне сейчас ногу отгрызет.

Нари было не до чужих страданий. Когнитивный диссонанс, господа! Страшная штука.

– Что же это получается? – бормотал он, разглядывая злую и решительную лису, – что же получается-то?

– Нари! – взвыл Руслан, – дай ей уже кусок мяса!

– Зачем? – на удивление здраво спросил принц. – Она уже нашла… кусок. Большой такой. Правда, в штанах… Но, думаю, она с этим справится.

– Шутник, блин, – буркнул Руслан и попытался аккуратно разжать Бантику челюсти, слегка надавив на щеки. Он старался не нажать сильно, помня, что эти косточки очень хрупкие. И, похоже, перестарался.

Бантик своим пушистым загривком почуяла, что этот противник ее вообще не уважает и, выпустив ногу, вцепилась в палец!

– Да… нехорошая ты лиса! – Психолога перекосило от боли пополам со смехом, – все, отпусти. Я больше никого не трону. Честное слово благородного пирата!

– Ты палку-то положи, – посоветовал Нари.

Луна была похожа на большую и круглую серебряную тарелку, и висела в аккурат над сферическим куполом со стеклянным окном… Окно это регулярно били, но никто никогда не видел осколков. Такой вот парадокс.

Какая-то совсем особенная магия творилась здесь – через некоторое время осколки собирались снова в окно. Похоже на обычное бытовое заклинание второго уровня "Стань целым", но постоянного действия.

Просто, да? Если бы не один маленький нюанс. Бытовых заклинаний постоянного действия не существовало в природе. Точнее, сама их природа не позволяла сотворить такое. Иначе демону рогатому они будут нужны! Представьте себе "вечную" ложку. Ту, которая никогда не погнется, не поцарапается, не нагреется… Здорово, да? А что для этого нужно? Чтобы ложка была абсолютно защищена от любых внешних воздействий. Ну и для чего такая ложка, если ей даже суп не зачерпнешь?

Тем не менее, "вечное окно" было. И его счастье, что существовала диковина на задворках столицы, тихо и незаметно. Ученые – они еще страшнее, чем захватчики, бунтовщики и демоны вместе взятые. На кусочки бы разобрали, и не посмотрели, что небьющееся.

Серебряный свет проникал через толстое стекло, освещая огромный зал и страшноватую, но по-своему даже красивую статую Покровителя: здоровенного змея в короне из настоящего золота, отделанной такими камнями, какими не могли похвастаться и императорские регалии.

А прямо на теле змея, свитом в плотные кольца, неподвижно сидела молодая женщина в черной бесформенной хламиде – и босая. Лунный луч высветил красивое лицо с очень тонкими, правильными чертами, черные провалы больших, странно, но красиво прорезанных глаз, острый подбородок. Губы, алые – куда там любой малине. И черные короткие волосы в беспорядке. Не в том, который создается искусными руками камеристок, а в том, который возникает, когда с утра куда-то делся гребень.

Или просто времени не было на такие глупости.

То, что девушка сидит не просто так, а кого то ждет, стало ясно, когда ее ожидание закончилось. Тяжелые двери, украшенные змеиными головами, распахнулись от сильного толчка и на каменные плиты ступил мужчина: высокий, гораздо выше девушки – если бы она встала.

Черные волосы завязаны в небрежный хвост, черные глаза прищурены. Губы изогнуты в сардонической улыбке, словно все вокруг чуть-чуть, самую малость – но не оправдывало его ожиданий.

Он был в черном простом костюме, без плаща, который, видно, оставил в карете. Высокие сапоги из очень мягкой кожи делали его шаги неслышными. На ремне покачивался длинный разбойничий кинжал "Лепесток", запрещенный по всей Империи, как неконвенционное оружие.

– Ваше императорское величество, – произнесла девушка и поднялась.

– Без титулов, – махнул ладонью Рамер Девятый, – Троны небесные стоят выше тронов земных, так что, по-хорошему, это я должен тебе кланяться.

– Это не обязательно, – чуть улыбнулась девушка, представляя себе, что было бы, поймай она его величество на слове…

А, скорее всего, ничего бы не было. Поклонился бы, не переломился. Рам по мелочам не считался.

– А у тебя тут ничего так, – заметил император, оглядывая зал, – атмосферненько… В меру мрачно, в меру возвышенно. Статуя большая. Представительная. Особенно – пасть… величественная такая.

В словах повелителя можно было услышать жестокую насмешку. Но Марша только понимающе улыбнулась. Рам язвил всегда, везде и по любому поводу – Змей же, что с него взять? И – надо же куда-то яд сцеживать, так почему бы не ей на голову. Она привычная, со змеями водится больше, чем с людьми, ей и не повредит. Даже повеселит.

– Ты пришел помолиться? – спросила женщина, уверенная, что нарвется на очередную колкость. Но император ее удивил.

– И это тоже не помешает. На самом деле я пришел… Бездна! Никогда не думал, что скажу такое. Ответь, ты смотрела… в будущее?

– Каждый день смотрю, такова моя суть, – пожала плечами Марша. Она прекрасно видела, как тяжело этому сильному, властному, гордому человеку – как гнет его к земле дрянное предчувствие, с какой надеждой он смотрит вокруг и как стыдно ему за свою надежду. Потому что он считает ее слабостью.

Но помогать императору жрица не торопилась. Негласные правила храма были строги: всякий вопрос, просьба, предложение или требование – бывало и такое, должны быть непременно высказаны. Вслух. Без метафор и иносказаний. Один раз люди уже обманули этого бога с Договором, второй раз он попадаться не собирался.

– Что ты видишь?

– Многое. Что, конкретно, тебя интересует, Рамер Девятый? Судьба Империи или судьба сына?

Мужчина вздрогнул. Крупно, всем телом.

– А он-то здесь при чем?

Марша вздохнула и опустилась обратно, на свою "скамеечку" из колец змея.

– Садись, – сказала она.

Император присел с таким видом, словно садится на муравейник. Ногу подогнул под себя, чтобы вскочить в любой момент.

Черные глаза встретились с такими же черными, бездонными, глубокими – как сама Бездна, которую даже упоминать считалось кощунством.

– Правда, что жизнь нашего мира повисла на волоске?

– Правда, – кивнула жрица.

– И… Вариант, где мы все спасены и просто живем дальше… возможен?

– Возможен, – не стала мотать ему нервы Марша. – Вопрос в цене.

– И какова цена?

– Только огонь может справиться с огнем.

Ногти императора скрипнули по чешуйкам статуи змея, оставляя несколько капель крови. Но лицо осталось бесстрастным.

…Оборот удержал, и то хлеб. Не хотелось бы прямо сейчас проверять, насколько хорошо работает заклятье возвращенного времени и действует ли на живых людей. А если действует – то как именно.