Текст книги "Принцесса для психолога (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Глава 60. Удар в спину

Небо сквозь мутную водяную линзу смотрелось непривычно – нереально близким и выгнутым. Казалось, «король штормов» спрятался под опрокинутой миской из стекла… в какой-то мере так и было. Только миска эта явно принадлежала скверной хозяйке. Которая ленится и моет посуду только изнутри.

Снаружи на "донышко" грязными кляксами налип пепел. Гора "курила" – тихонько, но непрерывно и толчки шли уже постоянно, благо, ни в городе, ни в замке уже не осталось ничего, что можно было разрушить. Цветущий остров превратился в руины.

А смрад висел такой, что даже носовые фильтры спасали не слишком. К счастью, человек – уникально терпеливое животное и может привыкнуть ко всему… если раньше ноги не протянет.

От острова ахтеркастль отошел довольно далеко, но столб дыма был отчетливо виден.

– Как высоко он поднимается, как думаешь? – спросил Кот, глядя в окно.

– Сорок тысяч футов. Не думаю, знаю. Вычислил.

За этими короткими, отрывистыми словами скрывалось много чего. Чудовищная усталость нескольких бессонных ночей, страх за тех, кого Марк привел сюда и пугающая, почти мистическая уверенность в своих выводах.

Кот понял все правильно.

– Когда это случится? Сколько у нас времени?

– По моим расчетам у нас оно еще вчера закончилось, – Марк невесело улыбнулся, – Те, кто называет математику точной наукой, льстят ей безбожно.

– А что говорит Рой?

– Две длинные клепсидры у нас еще есть. Может быть, даже и больше. Но на счет места он категоричен и я с ним согласен. Это здесь. С одной стороны – достаточно далеко от разлома, с другой – холодное течение проходит сильно дальше к закату. Лава застынет не слишком быстро. Успеем… стравить пар из котла.

Монтрез ненадолго ушел в себя, прислушиваясь. Марк ждал. Сильным магам плохо давались все диагностические заклинания, а через стихию – антагониста они работать даже не пытались, понятно же, что не выйдет.

Но Эшери и тут оказался уникумом. Единственный в мире огненный маг, у которого были хорошие отношения с водой. Приказывать ей он не мог, но чувствовал отменно.

– У меня не получится позвать огонь прямо отсюда, – сказал он, наконец. – Не услышит. Слишком глубоко, слишком много воды… Нырять надо.

Нырять… легко сказать. Опуститься в море почти на сто футов не решался пока никто. Кто знает, что там, в темной толще воды, куда никогда не заглядывает солнце. Одно Марк мог сказать наверняка – холод там должен быть собачий.

– Ну… мы это предвидели. Для того и взяли с собой сильных водников. Правда, я не предполагал, что придется пробивать тоннель на такой глубине.

– Дополнительная защита для корабля? Хотя, если все же долбанет. В воде взрыв опаснее, чем в воздухе, от ударной волны не уйти. Значит, нужно сделать так, чтобы не долбануло.

Марк отдал маршалу уважительный салют – ставить задачи тот умел не хуже стратега. Главное – легко выполнимые. Пойти да сделать!

– Амулеты – ненадежная штука. Тем более здесь. Кто знает, как поведут себя кристаллы. И насколько их хватит… Я вот даже рассчитывать не возьмусь, слишком много переменных.

– Понял, – кивнул Эшери. – И согласен. Не тот случай, когда можно рисковать. Ну, а мы с тобой – штуки надежные?

Марк глянул быстро, исподлобья:

– Себе я верю больше, чем кристаллу.

– Значит, так и сделаем. Один из нас защитит все, что нужно защитить. А второй активирует амулеты и проследит, чтобы сработали как нужно.

– Но он же… – Марк осекся. И уже совершенно другим тоном договорил, – не успеет уйти.

– Так, – кивнул Кот. – Но мы же с тобой солдаты. Хоть и в больших чинах, а прикрывать своих еще не разучились.

Изнутри горячей волной рванул протест. Марк ухватил его за шкирку, толкнул назад и придавил… другого выхода не было. Он искал его всю ночь и не нашел. И времени на поиски больше не оставалось. Каванараги и так терпела долго, впору причислить гору к Святой шестерке.

Кот был прав, забери их обоих Бездна!

– Кто из нас? – глухо спросил он.

Эшери пожал плечами:

– Есть такая простая и честная штука – жребий. На месте и кинем. И… парням не говори.

Марк прикрыл глаза. Грязно ругаться хотелось больше, чем спать, увидеть Маргариту и выжить. По спине скользнула легкая, сухая рука – мимолетно ободрила, подарив немного тепла. А потом дверь каюты тихонько скрипнула открываясь и закрываясь.

Шагов Кота Марк никогда не мог услышать, как не пытался.

…Над палубой уже горел закат. Точнее, хотелось верить, что это именно закат, а не факел над Каванараги, но густой пылью небо затянуло так, что не рассмотришь, что там, у самого горизонта. Но, вроде бы, и по клепсидре день клонился к вечеру.

– Может, подождем до утра? – обеспокоенно спросил Обжора, – и так собственных пальцев не видно, да еще сумерки.

– Ждать не будем, – ответил Марк.

Больше никто ничего не спрашивал. Князь Дамиан привычно встал у рулевого весла, команда ахтеркастля заняла свои места. Маркиз держал водную линзу над кораблем. Рой, бледный и сосредоточенный, наполовину висел за бортом, вглядываясь в черную стеклянную толщу воды.

– Здесь? – спросил Кот.

– Да, милорд. Прямо под нами. Это самое удобное место тут, в окрестностях. Огонь подошел достаточно близко, если вы его позовете, он откликнется. Там… странное, милорд.

– Странное? – Кот выгнул золотую бровь, – Что там такое странное?

– Нет ни воды, ни земли, ни огня…

– Ну, так просто воздух там. Пустота. Подводная пещера с карманом.

– Откуда же там воздух?

– А с чего ты взял, что там именно воздух? Может быть и любой другой газ, мало их под землей…

– Если там тоннель с газом… это опасно.

– Поэтому и идем вдвоем, – Марк появился удивительно вовремя, пресекая расспросы любопытного паренька, – с газом я договорюсь. С любым. Эй, высочество!

Рами подошел, зябко кутаясь в матросскую куртку. Холодно ему не было, огненные маги не мерзнут, те, кто хотя бы чуть-чуть обучен. Выходит… волновался? Ну, это нормально. Было бы странно, веди себя мальчишка так же спокойно, как ветеран, который прошел не один бой.

Хотя, глядя на Роя никто бы не сказал, что происходит что-то серьезное, совсем мальчишеское лицо выражало лишь спокойную готовность сделать то, что должен и принять то, чему суждено случиться. Саари… Маленький, почти поголовно истребленный народ обладал совершенно чудовищным самоконтролем. Причем – почти с рождения.

– Слушай меня внимательно. Тебе сейчас придется третий глаз отрастить и смотреть одновременно и на полдень, и на полночь.

Принц побледнел еще больше, сжал губы и кивнул.

– Как силу по векторам складывать – помнишь?

– Я, по-твоему, совсем придурок?

– Прости. Смотришь, кому из магов нужна будет помощь – и сразу подключаешься. С Роем складываешь силы по огню, с водниками – по воздуху. Вовремя ты с ним поладил…

Принц неуверенно улыбнулся, но почти сразу же подобрался:

– Как в сопредельях? Фокусами они будут, не я?

– Как в сопредельях, – подтвердил Марк, – как силу по капле стравливать, хорошо помнишь? Вот и сделаешь. Ничего не бойся. Главное – не ошибись, и все будет хорошо. Права на ошибку у нас нет. Ни у кого.

Рами сглотнул, горло пересохло и голос прозвучал хрипло:

– Сделаю.

К счастью, это можно было списать на пепел, который как-то умудрился просочится даже сквозь линзу и царапал нос и горло. Марк ничего говорить об этом не стал и сделал вид, что поверил.

– Шаари, – Обжора молча вскинул особым образом сложенные пальцы, в знак того, что все готово, можно начинать.

– Вот в этой… тавальетте и поплывете.

– В пицце? – малость обалдел Марк, – не в сфере?

– Воздушник с водником будет спорить по поводу воды? – Обжора даже не обиделся. Просто сильно удивился, – Там давит. Чем глубже – тем сильнее. Сфера все равно сплющится, лучше с самого начала ее такой делать, чтобы плюс-минус нагрузку рассчитать. Надолго ее не хватит, но вниз спуститесь и, самое главное, подниметесь. Теперь слушай: на той глубине, куда вы спуститесь – дольше короткой клепсидры находиться нельзя. Не успеете – просто дергаете конец – и мы вас вытаскиваем. Иначе тащить будет нечего – вместо тела будет фарш, вместо мозгов – тесто.

Смотрел Шаари очень серьезно. Марк так же серьезно кивнул, не задав ни одного вопроса. В плане обеспечения безопасности спасателю можно было верить больше, чем любому из Святых Древних.

– Поднимать вас будем медленно. Торопить подъем нельзя, иначе – те же яйца, только в профиль.

– Здесь то же, что и в горах? – сообразил Марк.

– Что в высоту, что в глубину, – коротким кивком подтвердил Обжора, – высотная болезнь… хотя, наверное, сейчас нужно говорить – глубинная. В общем, как с ней справляться – знаете, но поднимать все равно будем по футу за один стук сердца. Быстрее – слишком большие риски, я на них не подпишусь.

– Я понял, Шаари, – Марк протянул руку и легонько сжал его плечо, – Будем паиньками.

– Да уж постарайтесь.

Аппарат, который сконструировали парни, и впрямь был интересный – две выпуклые водные линзы, спаянные краями. Марк решил, что в нем придется лежать, но оказалось, что "тавальетта" вполне годна, чтобы сидеть с комфортом.

– Воздуха должно хватить, правда, по границе, но если что… Эшери у нас почти рыба, он может на целую клепсидру дыхание задержать. До сих пор не представляю, как ему это удается.

Обжора сгреб их с Котом за плечи и выдохнул, – Ну, удивите Богов, ребята…

– Вместе удивим, – мягко улыбнулся Монтрез, – и богов, и демонов, и всех рыб и осьминогов, которые подвернутся. Соскучиться не успеешь, как уже наверху будем.

Со знакомым щелчком линзы сцепились краями, отрезая их от мира… правда, не совсем. Канат, который крепился к корабельной лебедке, надежно связывал "тавальетту" с командой ахтеркастля.

Эшери нащупал руку Марка и ободряюще сжал. Говорить не стоило, шевелиться – тоже. Дышать – медленно и размеренно, регулируя пульс. Что на высоте, что на глубине – паника это смерть. Без вариантов.

Они постарались успокоить разум и тело, замедлить биение сердца. "Тавальетта"… вот же, прицепилось название, теперь, небось, и не отвяжется – медленно погружалась вниз. Вода оказалась грязной только на поверхности, чем глубже они опускались, тем чище и безмятежнее становился океан.

Плавно покачивало. Не хватало только колыбельной, чтобы задремать.

Внезапно спуск прекратился и "тавальетта" зависла среди сине-зеленой пустоты. Здесь должны были мелькать стаи рыбок, но они куда-то подевались. Похоже, чуяли беду.

Марк бросил на Кота вопросительный взгляд.

– Тридцать футов, – одними губами пояснил Кот.

Плановая остановка… Время пробудиться нырятельному рефлексу, который имеется у всех млекопитающих, неважно, как далеко они ушли от своих морских прародителей. Память крови никуда не делась. Наше тело это умеет… Только бы не проговориться об этом жрецам, иначе точно гореть на костре веселым пламенем, у них по поводу сотворения людей было свое, отдельное мнение и, как водится, единственно правильное.

Теперь нужно было зажать рукой нос и "выдохнуть внутрь ушей", чтобы "подпереть воздухом барабанные перепонки". В животе и груди появились спазмы, похожие одновременно на икоту и рвоту.

Ощущение было не из приятных, но паника не пришла. Паника – роскошь, которая им не по карману.

Марк несколько раз выдохнул и кивнул Коту, что с ним все в порядке.

Сам милорд, похоже, не испытывал никаких трудностей и в толще воды чувствовал себя так же уютно, как в любимом кресле.

"Я Монтрез, я наполовину рыба" – вспомнил Марк и впервые подумал, что это хвастливое утверждение было гораздо больше фактом, чем метафорой.

Впрочем, принц без титула и сам был той еще зверушкой.

"Тавальета" пошла вниз…

Марк не заметил, как они опустились к подножью горы. Света не было, но он магам был и не нужен. К своему удивлению, он совершенно не мерз, как будто сидел в зале с камином… Найдя глазами Кота он послал ему вопросительный взгляд и получил в ответ волну веселого удивления.

– Тепло…

– А. Это не сложно.

– Меня греет твой огонь?

– Твой. Теперь – твой.

– Ты?.. От своего… откусил…

– Мне не жалко.

Тавальетта легла на дно. Тихонько светились розовым и желтым здоровенные валуны, то ли поросшие чем-то растительным, то ли заселенные чем-то животным.

– Нам сюда.

Вход оказался почти плоским и довольно большим, но полукруглые наросты, похожие на гигантские пальцы, делали операцию довольно рискованной. Зачарованная веревка, по идее, порваться не могла, испытывали ее серьезно… но кто знает, что может случится на глубине?

… Случился карман. Темный, но запущенный диагност показал, что он довольно большой, примерно шагов сто в длину, двадцать в ширину и двенадцать футов в высоту.

– Здесь воздух, – вслух удивился Кот. Голос прозвучал немного надтреснуто. – Настоящий воздух. Ну, почти. Им можно дышать. Какое-то время. Не очень долго.

Тавальетта открылась, выпуская их в глубину подводного кармана и Кот немедленно организовал светлячок.

Карман был, и впрямь, большой и уходил выше, а в середине матово светилось настоящее озеро. Марк не выдержал борьбы с собственным любопытством и сунул туда руку.

– Представляешь, на поверхности вода пресная, а в глубине – соленая. Никогда бы в жизни не подумал… А воздух тут и впрямь какой-то невкусный.

– Как это могло получится?

– Воздух?

– Да.

– Могу только предположить. Думаю, раньше эта пещера была обычной, наземной. Потом уровень воды поднялся и ее затопило. Твой грот с жемчугом – разве не то же самое?

– Нет, – мотнул головой Кот, – там есть воздуховод. И я его даже нашел.

– Ну, значит, там воздух поприятнее. У нас всего клепсидра, Ри. Отсюда ты можешь позвать огонь? Он услышит?

Кот прислушался, но почти тотчас кивнул:

– Да. Это будет легко. Он слышит меня даже сейчас.

– Тогда – решаем… Камень, ножницы, бумага?

Монтрез тряхнул гривой, все еще обрезанной неровно – так и не выбрал момент, чтобы привести прическу в порядок.

– Там, в тавальетте, штука одна есть. Дай мне.

Марк сделал пару шагов назад, ступил одной ногой в линзу… и вдруг почувствовал, что тело ему не подчиняется. Даже хуже – оно подчиняется другому. Собственное тело предало Марка. Деловито залезло в линзу, уселось, словно так и было задумано.

Винкер дернулся и, кажется, в первый раз в жизни, богатой всякими дуэлями и противостояниями, "почувствовал разницу" между четвертым уровнем и – внеуровневым магом. Хоть смейся, хоть плачь, но такого унижения он, действительно, раньше не пробовал – все время успевал придумать что-то, что ставило его на одну доску с сильными и даже позволяло их превзойти… А вот сейчас не успел. Не подумал.

От Ри он как-то совсем не ждал предательства. Даже подумать не мог, что Кот ударит в спину.

– Подчиняющее заклятье? Когда?

– Когда делился теплом, – честно ответил он.

– Сними. Немедленно, и я тебя прощу.

– Я плохо умею терять, – голос Кота под сводами пещеры прозвучал еще мягче, чем всегда. – Из нас двоих ты всегда был покрепче сердцем, значит – тебе и нести этот мешок. Ничего личного, просто твоя любимая логика. И передай Кел, чтобы не вздумала обрезать косу.

А потом развернулся и пошел вглубь пещеры. Его светляк удалялся, теряясь в темноте. Линза встала на место и Марк почувствовал движение. Его поднимали наверх. И он ничего, совершенно ничего не мог с этим сделать.

Кот отнял у него право решать и это было… нечестно.

Глава 61. Завещание Янга

Гонг снова сам по себе отбивал удары, и ученые люди давно просветили всех неграмотных, что числом их – двенадцать.

Утром, со стороны рассвета, под стены явились хичины. Войско их больше напоминало полудикую орду, коней было втрое больше, чем воинов – и они мгновенно вытоптали все поля вокруг Шариера. Впрочем, беспокоится об этом было некому, крестьяне уже неделю, как побросали свои хижины и спрятались за городским валом.

Да и что топтать? Осень…

Шатер царей был виден издалека, два вымпела – на второй день к ним прибавился третий, синий – с чернохвостой ласточкой.

– Царь Менгер подошел, – говорили друг другу на рынке знающие люди, – справный царь, пожилой уже, солидный. Этот безобразия не допустит. Постоят, как три года назад, под стенами, возьмут выкуп да и уйдут себе потихоньку в Хаммган. Долго под стенами торчать не станут, им уже откочевывать пора, иначе во время зимнего перехода от холода все кони околеют. Так что немного – и все тут закончится.

– А как же царь – ястреб? – возражали им другие, не менее осведомленные.

– Да мало ли их, царей-то! Хаммган большой. На всех хватит – и верблюдов, и скорпионов.

Последнее должно было звучать зловеще… Но не звучало. Понятно же было – пустыня, она такая, жизнь со смертью там парой ходят, где одна, там и другая. И умирают в свой черед все: и цари и простые хичины. Кроме Слышащих. Те уходят раньше.

Когда от шатра отделился всадник в одежде, которая у бродяг Хаммгана сходила за парадную, в надвратной башне никого из раэдов, как назло, не было. Десятник тихонько выругался, помянув матушек и бабушек обоих царей, а еще верблюдов, козлов и песчаных духов и, подбодрив себя таким нехитрым способом, забрался на стену.

Рядом встал один из аскеров и натянул тугой, сборный дальнобойный лук. Так сказать – выказал уважение.

Стрелять в парламентеров было позором, но не выставить рядом с переговорщиком вооруженного воина, означало – обидеть. Этикет, что тут сказать!

Разговор начали тоже по всем правилам военного этикета – с унижения врага. Все это понимали и никто не обижался – положено же! От предков заповедано, значит – будем ругаться.

– Эй, нечестивый потомок тощей курицы и плешивого барана, в доспехе из старой кастрюли, в которой даже самая бедная хичинка не станет варить кашу без мяса!

– Чего тебе надо, сын самой старой, некрасивой и хромой верблюдицы, у которого даже такого доспеха не нашлось?

– Великий царь Харай, попирающий своими стопами небо и землю, и еще два царя, не менее великие, попирающие весь остальной мир, пришли под этот низкий и кривой забор, сложенный пьяным каменщиком, явно после свадьбы своей единственной сестры… а нам до сих пор ворота не открыли и богатые дары не вынесли. Чего ждете, небом ударенные?

– А мы нищим хичинам подаем только после праздника урожая, – сложив ладони рупором, проорал аскер, – Погуляйте где-нибудь еще луну и возвращайтесь трезвыми. Тогда, может, и выкатим вашим великим царям пару соленых тыкв. Только смотрите, как бы вас с них не пронесло…

Посланник хичинов подбоченился и заорал, как горный рогач во время гона:

– Твоего правителя – монаха съела пустыня, кровь выпил песок, кости обглодали шакалы, глаза выклевали грифы… а хафан носит великий Харай!

– Так то и понятно, что своего хафана у вашего великого сроду не было, приходится обносками побавляться, – не уступил ему аскер, – вон, у него и шатер дырявый! Смотри, как бы ваши грифы ему на голову плешивую не нагадили!

Обменявшись еще парочкой таких же цветистых любезностей, враги разошлись, явно довольные друг другом.

Того, что будет штурм и город серьезно пострадает, никто здесь не боялся. Оно, конечно, царей, коней и прочего сброда под стенами толкалось богато, да только штурмовать городские валы хичины не умели. Лестниц не строили, осадных машин не делали. Даже штурмового тарана у них не было – уж такую-то штуку со стен бы точно углядели.

И взять Шариер голодом, как крепость Шери, не вышло бы никак – сохранялся подвоз с моря, и зеркала работали исправно. Скорее, голода стоило опасаться самим хичинам. Не сейчас, правда, а где-то через луну.

И чего, спрашивается, их принесло? Покричать, да своей великой доблестью похвастаться? Похвастались…

В тронном зале чинно рассаживались евнухи, главы родов и военначальники-раэды. Не было среди них главного жреца, того как раз оборачивали в белые покрывала. Не было и Агара – над тем еще колдовал лекарь, пытаясь определить яд, от которого закончился старый интриган.

О том, что пропала неведомо куда почти коронованная царица, здесь пока знали единицы, и те предпочитали помалкивать. Девчонку – наложницу искали, но не очень рьяно. Решили сообща, что со страху она удрала из своих покоев и затаилась где-то на женской половине, среди рабынь, может быть. Куда еще она могла деться, ведь из дворца не уйти! Найдется…

– Сколько у тебя молодых воинов покинуло Шариер, ссылаясь на зов крови? – тихо спросил один раэд другого.

– Почти полторы сотни, – тот вздохнул, – весь молодняк ушел. И аскеров-то, которые под присягой ходят, корчило.

– И что же это значит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Что-что… словно сам не понимаешь. Значит, что и впрямь их родовичи клятву дали кому-то, кто на самом деле царской крови. И не пустынного царька. Тому, кто имеет право на Золотой Трон.

– Выходит – правда?.. Царь-ястреб… Шарияр вернулся?

– Демоны знают. Только если и дальше так пойдет, аскеры воевать не станут. Взбунтуются. Не смогут они воевать против законного царя.

– И кто же воевать будет? – прошипел раэд, – жрецы да евнухи?

– Еще шане на стену выгоним, – покивал его приятель, – и рабов. Среди тех родовитых нет, их кровь никуда не зовет. Дай лепешку с рыбьей головой, да пообещай свободу, они зубами в хичинов вцепятся.

– Они-то вцепятся, да толку с этого. Раб – он и есть раб, сражаться не обучен, оружия в руках не держал сроду. И, я тебе так скажу – хорошо это. Если рабов сражаться научить, да оружие им в руки вложить и, Небо огради, дать им вкус победы попробовать… конец придет Шариеру быстрый и бесславный. И никаких царей-ястребов не понадобиться. Сами управимся.

В стане "лучших людей" тоже шептались, но о своем. О том, что давно пора отправлять караваны, чтобы до зимы миновали Хаммган, что набег совсем не ко времени, что главного жреца теперь придется торжественно провожать по облакам, а это такие расходы, такие расходы… И на крепость Шери придется отжалеть серебра, а то и, прости Небо, золота.

…Этого человека не любили и не ненавидели. Он не был богат, не был особенно родовит, хотя и плебеем не был. Просто один из секретарей нового кесара, которому была доверена тайна, и он – вот ведь удивительно, ее сохранил.

– Дети Святого Каспера, – начал он. По давней привычке спокойно, не повышая голоса. Не то, чтобы Кэде не умел кричать, просто секретариат Священного – это не поле боя, где нужно перекрикивать ржание коней, вопли идущих в бой аскеров и взрывы огненного зелья. Здесь громкий голос без надобности. Кому нужно услышать – прислушается.

Похоже, голос его, негромкий, немного гнусавый обладал своеобразной магией. Потому что все иные голоса потихоньку стихли. Первыми замолчали евнухи. За ними пришел черед раэдов, а там и до "лучших людей" дошло, что происходит что-то важное.

– … Жемчужина Шариера, любимая наложница Священного Кесара скончалась до утренней звезды. Лекарь подтвердил смерть от неизвестного яда.

Люди крутили головами, пытаясь осмыслить, что сейчас произошло. Так-то, смерть наложницы – не событие. Умерла – и умерла, закопали и забыли. Но смерть той, что, если верить дворцовому менталисту, носила последнюю кровь правящей династии…

Кто бросил кости? Чей род решил, что настало время поспорить за Золотой Трон? Эти вопросы первыми возникли бы в головах и евнухов, и раэдов, даже если бы наложница умерла от простуды. А уж смерть от яда была четким и однозначным указанием на заговор.

– И… что теперь? – громко спросил Ясвит Темный, глава рода Агалаев, – У кесара остались еще наследники? Может быть, братья… От рабынь или случайных женщин.

– Остались, – на половине раэдов послышались невеселые смешки. – Можно и пригласить. Он ведь и явится.

– Поясните же, что вы хотите сказать, уважаемый?

– Ну, как же… тот, кого звали "почти братом" ушедшего Сагриса, тропою Неба облака ему под ноги – он же подойдет? Целый герцог. И красавчик, каких мало!

– Шуточки у вас, господа, – передернуло Ясвита. Маршала Монтреза здесь боялись и даже не скрывали этого.

Секретарь прокашлялся:

– Дети Святого Каспера, у меня в руках документ, который, вполне возможно, разрешит все наши затруднения.

На этот раз он был услышан сразу. И настойчивых призывов к тишине не понадобилось.

– Уважаемый… э-э-э…

– Кэде, – поклонился секретарь.

– Уважаемый Кэде хочет сказать, что у него хранится Завещание Священного Кесара? Но разве Янг позаботился об этом?

Удивленный шепот полетел с одного конца зала до другого, усиливаясь по дороге и перерастая в гул.

– Озаботился, – так же ровно и уважительно ответил секретарь.

– Почему о Завещании никто не знал?

– Такова была воля завещателя.

– И… как мы теперь удостоверимся в подлинности этого документа? – Хромой Анвер встал, чтобы было удобнее говорить от своего многочисленного рода, далеко не последнего в Шариере. – Вдруг это завещание – подделка? Там есть подписи двенадцати свидетелей и благословляющего жреца?

– Да, господин мой, все честь по чести. И свидетели живы и готовы принести клятву. И благословение подлинное, любой жрец это подтвердит не сходя с места.

Гул затих.

– И… что же говорится в Завещании? Кому должна присягнуть кесария? – Анвер так и не сел, похоже, чтобы лучше слышать.

– Я рад, уважаемый, что мы до этого дошли, – невозмутимый секретарь на глазах блистательного собрания с хрустом сломал печать на шнурке и развернул свиток.

"Милостью Высокого Неба и госпожи моей, Рауши, я, Янг Шамель, признанный и коронованный владыка кесарии, в присутствии двенадцати уважаемых людей и жреца объявил свою волю… – Кэде читал размеренно, четко, выделяя окончания слов, как и положено оглашать такие важные документы. Высокое собрание слушало. – В случае моей гибели от любой причины трон Святого Каспера и регалии оставляю своему наследнику".

– Но наследника нет! – крикнул с места кто-то из нетерпеливых раэдов. На него шикнули. Кэде даже не повернул головы.

"Если же волей Ткачихи Гобелена нить моя оборвется до того, как я оставлю наследника, моим верным подданным следует…"

Кэде поднял голову и обвел людей чуть сощуренными глазами. Секретарь был немного близорук.

"…Отпустить домой, за море, несравненную супругу мою Алессин, оставив ей все драгоценности, ткани, пряности и книги. А так же за ней остаются права на провинцию Даркшеб, которая, отныне, становится ее личными владениями, если супруга моя захочет жить в кесарии.."

– Имперская тварь, – привычно выругался кто-то и так же привычно проглотил все остальные эпитеты. О мертвых либо хорошо, либо никак. Да и драгоценности кесары остались в казне, это была хорошая новость.

"Заплатить все, что осталось по торговым сделкам… Вернуть… Наградить…"

Завещание было длинным. Мальчишка-монах оказался на диво предусмотрительным и не забыл, кажется, ничего и никого.

"Что же до трона Святого Каспера… – тишина сделалась почти зримой, – сидеть на нем тому…" – Кэде поднял голову и снова прокашлялся. Не так уж он был спокоен, как хотел показать.

– Ну! Не тяни верблюда за заднюю ногу! – не выдержал кто-то из пресветлых раэдов.

"Сидеть на нем тому, кому позволит Небо и Ткачиха Гобелена", – ровно и старательно выговорил секретарь.

Несколько мгновений в тронном зале было тихо. А потом словно взорвались несколько горшков с огненным зельем.

Люди вскакивали с мест, собираясь куда-то бежать, что-то доказывать, но, сообразив, что бежать некуда, хватались за голову и снова падали на скамьи. Квирин евнухов, в полном составе, впал в прострацию. Раэды по привычке хватались за оружие, но чем оно могло здесь помочь?

– Тихо! – крикнул Хромой Анвер и вскинул ладонь. – Уважаемый… э-э-э…

– Кэде, – снова поклонился секретарь.

– Скажите, уважаемый Кэде, а нет ли там… приписки? Мелкими буковками?

– Уважаемый Анвер мудр, – в этот раз поклон секретаря был гораздо ниже, а в голосе проскользнуло что-то, здорово похожее на удовольствие. – Приписка есть. И в ней подробно разъясняется последняя воля кесара. На Золотой Трон может сесть любой желающий, кто сочтет себя достойным и готовым править, и кого сочтут таким квирин, раэды и лучшие люди. Если к рассвету следующего дня взыскующий трона все еще будет жив… значит, Рауша благословила смену династии и все мы должны будем принести присягу новому Священному Кесару. Как видите, уважаемые господа, все довольно просто…