Текст книги "Красное море под красным небом"

Автор книги: Скотт Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

8

Длинная мелкая лодка подошла к причалу архонта, и Локки почувствовал, как колотится сердце. Впереди самая трудная, самая деликатная часть плана.

«Глаза» высадили их с Жеаном из лодки. Руки им связали за спиной, картины отобрали. Их очень осторожно нес офицер, последним вышедший из лодки.

Этот офицер подошел к другому офицеру, начальнику пристани, и отсалютовал.

– Мы должны немедленно доставить арестованных к протектору, префект меча.

– Знаю, – ответил тот довольным голосом. – Отличная работа, сержант.

– Спасибо, сэр. В сады?

– Да.

Локки и Жеана повели по Мон-Магистерии, по пустым коридорам, мимо пустых залов, их окружали запахи оружейного масла и пыли. И наконец они оказались в садах архонта.

Гравий дорожек скрипел у них под ногами, когда они шли в благоухании ночи мимо слабо светящихся лиан и ослепительных жуков-фонарей.

Максилан Страгос ждал их у своего эллинга на стуле, принесенном по такому случаю. С ним была Меррейн и – сердце Локки забилось еще чаще – лысый алхимик, а также два «глаза». Отряд во главе с сержантом приветствовал Страгоса.

– На колени, – небрежно сказал Страгос, и Локки с Жеаном заставили опуститься перед ним на колени. Локки поморщился – стоять коленями на гравии неудобно – и постарался разглядеть все подробности происходящего. Меррейн в блузке с длинными рукавами и в темной юбке; Локки со своего места видел, что на ногах у нее не легкие туфли, а черные высокие сапоги с плоскими подошвами, приспособленные для бега и схваток. Любопытно. Алхимик Страгоса держал в руках большую сумку и, казалось, нервничал. При мысли о том, что может быть в этой сумке, сердце Локки забилось еще чаще.

– Страгос, – сказал Локки, делая вид, будто не понимает, что у того на уме, – еще один прием в саду? Ваши вооруженные ослы теперь могут нас развязать. Вряд ли в тени деревьев прячутся агенты приоров.

– Иногда я задумывался, – ответил Страгос, – что же нужно, чтобы смирить вас? – Он поманил к себе солдата, стоявшего справа. – И пришел к выводу, что это невозможно.

«Глаз» толкнул Локки в грудь, заставив упасть на спину. Гравий заскользил под ним, и Локки постарался избежать при этом ушибов. «Глаз» наклонился и снова поставил Локки на колени.

– Видите моего алхимика? – спросил Страгос. – Он здесь, как вы и просили.

– Да, – ответил Локки.

– Это все, что вы получите. Я держу слово. Можете посмотреть издали.

– Страгос, вы ублюдок, нам еще нужно многое сделать…

– Думаю, нет, – сказал архонт. – Думаю, ваша работа завершена. И теперь я наконец понял, чем вы так рассердили контрмагов, что они передали вас под мой присмотр.

– Страгос, если мы не вернемся на «Ядовитую орхидею»…

– Мои наблюдатели сообщили, что соответствующий описанию корабль стоит на якоре к северу от города. Вскоре половина галер моего флота захватит его. Я смогу провести по улицам еще одного знаменитого пирата, побросать морских разбойников одного за другим в Кладбищенскую Яму, и весь Тал-Веррар будет меня приветствовать.

– Но мы…

– Вы обеспечили то, что мне было нужно, – сказал Страгос, – хотя и не так, как намеревались. Сержант, были ли у вас в Солнечном Шпиле трудности при аресте этих людей?

– Реквин не разрешил нам войти в свое заведение, сэр.

– Реквин не разрешил вам войти в свое заведение, – повторил Страгос, явно наслаждаясь каждым словом. – Тем самым он показал, что ставит неформальную традицию выше моей законной власти. А значит, дал мне предлог отправить к нему большой отряд и сделать то, что не могут сделать констебли. Ведь приоры платят им, чтобы полицейские закрывали глаза на деятельность их друзей. Теперь я смогу бросить этого ублюдка в камеру и посмотреть, долго ли он выдержит, прежде чем начать выдавать тайны своих добрых друзей-приоров. У меня появился нужный шанс. И мне больше не нужно, чтобы вы мутили мои воды.

– Страгос, вы негодяй…

– Да и в вас самих больше нет необходимости.

– У нас договор.

– Я соблюдал бы его, если бы вы сами не нарушили важнейшее условие, которое ни в коем случае нельзя было нарушать! – Страгос вскочил со стула, дрожа от гнева. – Я приказал оставить моих людей на Скале Ветров живыми. Живыми!

– Но мы… – в полном замешательстве начал Локки. – Мы использовали «колдовской мороз» и оставили их…

– С перерезанным горлом, – закончил Страгос. – Выжили только двое на крыше. Вероятно, вам лень было подниматься, чтобы прикончить и их.

– Мы не…

– А кто еще мог напасть на мой остров ночью, Коста? Ведь это не святое место для паломничества. Если вы это сделали не сами, то позволили сделать заключенным. В любом случае вина ваша.

– Страгос, я правда не понимаю, о чем вы говорите.

– Но это не вернет к жизни четверку моих славных подчиненных. – Страгос сложил руки за спиной. – На этом покончим. Сам звук вашего голоса, наше высокомерие, наглость ваших слов – все это режет мне слух, мастер Коста. К тому же вы убили добрых солдат Тал-Веррара. У вас не будет ни священника, ни отпевания, ни могилы. Сержант, дайте сюда свой меч.

Сержант, командир арестовавших Локки и Жеана «глаз», выступил вперед и протянул архонту свой меч рукоятью вперед.

– Страгос, – сказал Жеан. – Еще одно, последнее. Я…

Но он не закончил предложение: сержант неожиданно отвел руку с мечом назад и сильно ударил архонта рукоятью в лицо.

9

Вот как это было.

«Глаза» вытащили Локки и Жеана со двора Солнечного Шпиля и втолкнули в карету с забранными железной решеткой окнами. Трое вошли вместе с ними внутрь, двое правили лошадьми, трое ехали по сторонам и с тыла.

В конце улицы на самом высоком ярусе Золотых Ступеней, где карете нужно было повернуть влево, чтобы выехать на пандус, ведущий на следующий уровень, дорогу ей неожиданно перегородила другая карета. «Глаза» начали выкрикивать угрозы; кучер второй кареты многословно извинялся и кричал, что его лошади непонятно почему заупрямились.

Но тут защелкали самострелы, двое солдат наверху кареты и трое ехавших по сторонам упали, беззащитные перед градом стрел. С обеих сторон улицы показалась группа констеблей в полном обмундировании, они размахивали дубинками и прикрывались щитами.

– Проходите, – кричали они удивленным прохожим, самые разумные из которых и так уже разбегались по укрытиям. – Здесь не на что смотреть. Дело архонта и Совета.

Когда тела упали на брусчатку, дверцы кареты отворились, и солдаты, сидевшие внутри, предприняли тщетную попытку помочь товарищам. Еще две группы констеблей и несколько человек и простой непримечательной одежде по сигналу набросились ни них, один солдат сопротивлялся так отчаянно, что был убит случайным ударом; двоих заставили лечь лицом вниз рядом с каретой, с них сняли их бронзовые маски.

Появился Лионис Кордо в мундире «глаза» со всеми мельчайшими подробностями; не хватало только маски. За ним подошли еще семеро в таких же мундирах. Среди них молодая женщина, которую Локки не узнал. Она склонилась к двум пленным «глазам».

– Тебя я не знаю, – сказала она тому, что справа. И прежде чем тот понял, что происходит, констебль перерезал ему горло и бросил труп на землю. Другие констебли быстро утащили тела.

– Ты, – сказала женщина, разглядывая единственного оставшегося в живых «глаза», – Люциус Каулус. Тебя я знаю.

– Убей меня, – сказал тот. – Я ничего не скажу.

– Конечно, – ответила женщина. – Но у тебя есть мать. И сестра, которая работает в Передвижном квартале. И братья на рыбацких лодках, и два племянника…

– Иди ты, – сказал Каулус, – ты не сможешь…

– Прямо у тебя на глазах. Смогу. И сделаю. Каждого, и ты будешь смотреть, и они будут знать, что ты мог бы их спасти, сказав несколько слов.

Каулус опустил глаза и начал всхлипывать.

– Пожалуйста, – попросил он, – пусть это останется между нами…

– Тал-Веррар останется, Каулус. Архонт – это не Тал-Веррар. Но у меня нет времени на твои капризы. Отвечай на мои вопросы, или мы отыщем твою семью.

– Да простят меня боги, – ответил Каулус, кивая.

– Тебе сообщили специальные кодовые фразы или процедуры для возвращения в Мон-Магистерию?

– Н… нет…

– Точно повтори приказ, полученный твоим сержантом.

Когда короткий допрос окончился и Каулуса – живого, на случай если он что-нибудь скрыл, – увезли вместе с телами, «лжеглаза» взяли оружие и доспехи настоящих и закрыли лица их масками. Карета снова быстро покатила вниз, к пристани, где ждала лодка; нужно было опередить агентов Страгоса, которые могли видеть, что случилось, и сообщить об этом.

– Все прошло гладко, как мы и надеялись, – сказал Лионис, сидя в карете с Локки и Жеаном.

– Насколько хороши эти поддельные мундиры? – спросил Локки.

– Поддельные? Вы нас недооцениваете. Мундиры как раз не самое трудное: сочувствующие из армии архонта давно передали их нам. Вот маски – совсем другое дело. По одной маске на каждый «глаз», и никаких запасных. Они хранят их, как семейное наследие. И так подолгу их разглядывают, что любая подделка была бы тотчас обнаружена. – Кордо поднял свою маску и улыбнулся. – Надеюсь, после сегодняшней ночи мы никогда больше не увидим эти проклятые штуки. А что у вас в промасленной парусине?

– Дар Реквина, – сказал Локки. – Наше личное дело, не имеющее отношения к происходящему.

– Вы так хорошо знаете Реквина?

– Мы разделяем его любовь к искусству конца Теринского Тронного периода, – с улыбкой сказал Локки. – Даже поменялись недавно некоторыми его образчиками.

10

Когда Лионис ударом сбил архонта на землю, прочие «лжеглаза» сняли маски и принялись действовать. Локки и Жеан менее чем за секунду освободились от своих чисто декоративных узлов на руках.

Один из людей Лиониса недооценил своего противника: с рассеченной левой стороной лица он опустился на колени. Два других сторонника приоров напали на него и теснили до тех пор, пока он не ошибся в защите; его свалили на землю и изрубили мечами. Другой хотел бежать за подмогой, но был убит, не успев сделать и пяти шагов.

Меррейн и алхимик огляделись – алхимик нервничал больше Меррейн, но двое людей Лиониса направили на них свои мечи.

– Что ж, Страгос, – сказал Лионис, поднимая архонта на колени, – сердечный привет от дома Кордо.

Он замахнулся, собираясь ударить, и улыбнулся.

Жеан схватил его сзади, бросил на землю и гневно сказал:

– Договор, Кордо!

– Да, – ответил Лионис, лежа на земле и по-прежнему улыбаясь. – Вот как. Вы очень нам помогли, но нам не нравятся незаконченные дела. И поскольку нас здесь семеро, а вас двое…

– Ты, предатель-любитель, – сказал Локки. – Ты заставляешь нас, профессионалов, стыдиться. Считаешь себя очень умным? Да я углядел твою подлость за сотни миль, поэтому хочу сообщить мнение на этот счет нашего общего друга.

Он сунул руку за голенище и извлек половину листка пергамента, слегка помятого, чуть пропотевшего и сложенного вчетверо. Он протянул листок Лионису и улыбнулся, зная, что тот сейчас прочтет.

«Я сочту личным оскорблением, если подателям этого письма будет причинен какой-либо ущерб или если им будут чинить препятствия в нашем взаимовыгодном деле. Помощь им я буду считать помощью себе. Я абсолютно и полностью доверяю им. Р.»

Внизу красовалась личная печать Реквина.

– Я знаю, сам ты не очень любишь бывать в игорном доме, – продолжал Локки. – Но признай, большинство приоров не разделяют твое мнение. И многие из них держат деньги в его хранилище.

– Хватит. Я вас понял. – Кордо встал и почти швырнул записку Локки. – Что вам нужно?

– Только две вещи. Архонт и его алхимик. То, как вы поступите с вашим проклятым городом, исключительно ваше дело.

– Архонт должен…

– Вы собирались выпотрошить его, как рыбу. Но теперь он моя забота. Вам довольно знать, что, какова бы ни была его судьба, вам он больше никаких неприятностей не доставит.

На другом краю сада послышались крики. Нет, поправил себя Локки, на другом краю леса.

– Что это? – спросил он.

– У нас есть сочувствующие внутри Мон-Магистерии, – ответил Кордо. – Их задача – никого не выпускать из крепости. Должно быть, они дают знать о своем присутствии.

– Если вы попытаетесь взять штурмом…

– Мы не собираемся штурмовать Мон-Магистерию. Просто запечатываем ее. Как только армия окажется взаперти, мы уверены, она признает власть Совета.

– Уповайте, что так произойдет во всем Тал-Верраре, – сказал Локки. – Но довольно всякой чуши. Эй, Страгос, давайте поболтаем с вашим карманным алхимиком.

Жеан поставил архонта на ноги – тот все еще был в шоке – и потащил туда, где под охраной стояли Меррейн и алхимик.

– Тебе, – сказал Локки, показывая пальцем на лысого мужчину, – придется объяснить нам очень многое, если ты понимаешь, в чем твое благо.

Алхимик покачал головой.

– Но я…

– Обрати внимание, – сказал Локки. – Архонату конец, понятно? Сегодня этот институт власти – архонат – раз и навсегда будет утоплен в гавани. После чего Максилану Страгосу будет не купить даже стакан теплой мочи за все золото Тал-Веррара. За тебя никто не заступится, и остаток своей жалкой жизни ты будешь отвечать на вопросы тех, кого отравил. У тебя есть постоянное противоядие?

– Я… у меня приготовлено противоядие для всех, состоящих на службе у архонта. На всякий случай.

– Ксандрин, не нужно… – начал Страгос.

Жеан ударил его в живот.

– Нужно, Ксандрин, нужно, – сказал Локки.

Лысый порылся в сумке и достал оттуда флакон, полный прозрачной жидкости.

– У меня с собой одна доза. Достаточно для одного человека, смотрите не пролейте. Это противоядие очистит жидкости и сосуды организма.

Локки дрожащей рукой взял у него флакон.

– И… сколько стоит заказать у другого алхимика еще одну такую дозу?

– Это невозможно, – ответил Ксандрин. – Я создал противоядие, которое не поддается качественному анализу. Любая попытка алхимического изучения уничтожает противоядие. И яд, и противоядие известны только мне…

– Записи, – сказал Локки. – Рецепты… как вы это называете.

– Все в моей голове, – сказал Ксандрин. – Бумага плохо хранит тайны.

– Ну что ж, – заметил Локки, – похоже, тебе придется побыть с нами, пока не приготовишь еще одну дозу. Любишь море?

11

И тут Меррейн приняла решение. Если противоядие невозможно воспроизвести, а ей удастся разбить флакон… тогда досадной помехи в лице Косты и да Ферра все равно что не существует. Останутся только Страгос и Ксандрин.

А если покончить и с ними, все, кто знал, что ее хозяин пребывает за пределами Тал-Веррара, умолкнут навсегда.

Она незаметно шевельнула правой рукой, и в пальцах оказалась рукоять отравленного кинжала. Женщина сделала глубокий вдох.

Меррейн действовала так стремительно, что стоявший рядом с ней «лжеглаз» не успел даже поднять меч. Удар сбоку – без всяких картинных выпадов – пришелся в шею. Меррейн, выдергивая кинжал, рассекла все, что можно, – на случай, если яд подействует на несколько секунд позже.

12

Первая жертва Меррейн не успела даже удивленно ахнуть, а женщина ударила снова – ножом, который появился словно ниоткуда, она сзади перерезала Ксандрину шею. Изумленный Локки долю секунды промедлил; он считал себя проворным, но понял, что, если бы Меррейн избрала своей мишенью его, он не сумел бы избежать удара.

Ксандрин вскрикнул и осел, а Меррейн уже занялась Локки. Она ударила его по руке; удар был не очень сильным, но Локки выронил склянку. Он едва успел крикнуть «Дерьмо!» и, не обращая внимания ни на жесткие камешки, ни на то, что еще предпримет Меррейн, нырнул головой вперед. Он подхватил сосуд над самой землей, шепотом возблагодарил богов и отлетел в сторону: мимо с вытянутыми руками пронесся Жеан.

Ударяясь о землю с прижатым к груди драгоценным сосудом, Локки успел заметить, как Меррейн развернулась и метнула нож; в этот момент Жеан налетел на нее, и поэтому нож не попал в горло или грудь Страгосу, куда метила Меррейн, а упал на землю у ее ног. Тем не менее архонт отшатнулся.

Как ни невероятно, Меррейн успешно сопротивлялась: каким-то образом высвободив руку из хватки Жеана, она локтем ударила его в ребра. Гибкая, отчаянная чертовка, она пнула Жеана левой ногой, вырвалась и кинулась бежать. Жеан успел ухватить ее за платье, дернул и разорвал рукав до самого плеча; при этом он потерял равновесие и упал.

Локки на мгновение увидел на обнаженном белом предплечье Меррейн сложную черную татуировку – что-то вроде виноградной лозы, обвившейся вокруг меча, а в следующий миг Меррейн исчезла, скрылась в ночи; Жеан и «лжеглаз» попытались преследовать ее, но через несколько секунд отказались от этой мысли.

– Что… дьявольщина! – сказал Локки, впервые заметив, что «лжеглаз», которого Меррейн ударила, как и Ксандрина, дергается на земле, и изо рта у него идет пена. – Дерьмо, дерьмо, дьявольщина! – кричал Локки, склонившись к умирающему алхимику. Через несколько секунд судороги прекратились, и Локки с болезненным ощущением в желудке взглянул на сосуд в своей руке.

– Нет, – сказал Жеан у него за спиной. – О боги, зачем она это сделала?

– Не знаю, – ответил Локки.

– Что же нам делать?

– Мы… проклятие, я и этого не знаю.

– Мы должны…

– Никто ничего не будет делать, – сказал Локки. – Флакон я сохраню в безопасности. Когда все закончится, мы спокойно сядем, поужинаем и поговорим. И найдем какое-нибудь решение.

– Ты не сможешь…

– Пора уходить, – как можно решительнее сказал Локки. – Берем все, что можем, и уходим подобру-поздорову.

Прежде чем верные архонту войска заметят, что у того выдалась неудачная ночь. Прежде чем Лионис поймет, что на самом деле Реквин нас ищет. Прежде чем еще какой-нибудь проклятый сюрприз не выскочит из-под земли и не вцепится в задницу.

Лионис сделал знак одному из уцелевших «лжеглаз», женщине, и та передала Локки плотный джутовый мешок. Локки встряхнул его. Мешок шире, чем он, и не менее шести футов в длину.

– Что ж, Максилан, – сказал он, – я давал вам шанс обо всем забыть, позволить нам уйти, а самому остаться при своем, но вы оказались настоящим ослом, верно?

– Коста, – ответил Страгос; к нему вернулся голос. – Я… я могу вам дать…

– Вы ничего не можете мне дать. – Страгос попытался схватить кинжал Меррейн, и Локки пришлось отшвырнуть его ногой. Кинжал скользнул по траве и исчез в темноте сада. – У тех в нашей профессии, кто подчиняется Покровителю Воров, существует небольшая традиция на случай, если умирает кто-нибудь близкий. Сейчас – тот, кто погиб из-за вашего безумного плана.

– Коста, не отвергайте мое предложение…

– Мы называем это смертным приношением, – продолжал Коста. – Это значит, что мы крадем что-нибудь ценное, соответствующее тяжести нашей потери. Хотя, думаю, в данном случае ничего столь ценного нам не найти. Но мы постараемся.

Жеан подошел сзади и стал разминать пальцы.

– Эзри Дельмастро, – очень тихо произнес он, – отдаю тебе архонта Тал-Веррара.

Он так сильно ударил Страгоса, что тот упал, через мгновение засунул потерявшего сознание архонта в мешок. Еще мгновение, и мешок был перевязан и оказался на плече Жеана, как мешок картошки.

– Ну, Лионис, – сказал Локки, – удачи вам с вашей революцией или чем бы то ни было. Мы смываемся, пока обстоятельства не стали для нас более интересными.

– А Страгос…

– Вы его никогда больше не увидите, – пообещал Локки.

– Ах так? Ладно. Вы покидаете город?

– Но не так быстро, как нам бы хотелось.

13

Жеан бросил его на ют на глазах у Замиры и всего уцелевшего экипажа. Возвращение было долгим и трудным – вначале они забрали свои вещи из лодки Кордо, потом отыскали шлюпку с «Орхидеи», потом долго гребли к кораблю – но овчинка стоила выделки. Все события этой ночи искупило выражение лица Страгоса, когда он увидел над собой Замиру.

– Др… р… акаста… – пробормотал он и выплюнул на палубу зуб. Кровь ручейками побежала по его подбородку.

– Максилан Страгос, бывший архонт Тал-Веррара, – ответила она. – Последний архонт Тал-Веррара. Когда я видела вас в прошлый раз, мое положение было несколько иным.

– Как и мое. – Он вздохнул. – И что теперь?

– За вами слишком много долгов, чтобы откупиться от них просто смертью, – сказала Замира. – Мы долго и напряженно думали об этом. И решили, что попытаемся как можно дольше сохранить вам жизнь.

Она щелкнула пальцами, и вперед выступил Джабрил с прочной, хотя и слегка ржавой цепью и железными кандалами. Он бросил все это на палубу рядом со Страгосом и рассмеялся, когда тот дернулся. Моряки схватили архонта, и он начал недоверчиво всхлипывать, почувствовав кандалы и цепь на своем теле, руках и ногах.

– Вы отправитесь на нижнюю палубу, Страгос. В темноту. А мы возьмем за правило брать вас с собой везде. В любую погоду, в любую бурю, в любую жару. Мы будем очень долго возить вас. Вас и ваши цепи. Ваша одежда сгниет и распадется, а цепи останутся. Надолго. Это я вам обещаю.

– Дракаста, пожалуйста…

– Засуньте его как можно дальше, – сказала она, и полдюжины моряков потащили Страгоса к главному люку трюма. – Прикуете его к переборке. Потом пусть устраивается поудобнее.

– Дракаста, – закричал Страгос, – вы не можете! Не можете! Я сойду с ума!

– Знаю, – ответила она. – И будете кричать. Боги, как вы будете кричать там внизу! Но это хорошо. Немного музыки в море нам не помешает.

И Страгоса утащили вниз, на самую нижнюю палубу «Ядовитой орхидеи», навсегда.

– Что ж, – сказала Дракаста, поворачиваясь к Локки и Жеану, – вы его доставили. Будь я проклята, но вы добились своего.

– Нет, капитан, – возразил Жеан. – Мы взяли то, за чем охотились. Но своего не добились. Даже в первом приближении.

– Простите, Джером, – сказала она.

– Надеюсь, больше никто не будет называть меня так, – ответил Жеан. – Меня зовут Жеан.

– Локки и Жеан, – сказала Замира. – Ну хорошо. Куда мне доставить?

– В Вел-Вираззо. Если не возражаете, – ответил Локки. – У нас там дела.

– Вы разбогатеете?

– Да, кое-какие деньги у нас будут. Если хотите получить…

– Нет, – сказала она. – Вы отправились в Тал-Веррар и украли, что наметили. Сохраните это для себя. У нас достаточно добычи из Салона Корбо, да и делить нужно на немногих. За нас не волнуйтесь. А чем теперь займетесь вы?

– Есть план, – ответил Локки. – Помните, что вы сказали мне у борта однажды ночью? Если кто-то пытается догнать твой корабль, поднимай больше парусов.

Дракаста кивнула.

– Вот мы и попробуем.

– Вам что-нибудь понадобится?

– Ну, – заговорил Локки, – ради безопасности, учитывая наше прошлое, может… дадите взаймы часть добычи, что-нибудь небольшое и ценное?