Текст книги "Красное море под красным небом"

Автор книги: Скотт Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

8

– Земля! – послышалось однажды вечером с грот-мачты. – Земля и огонь с правого борта.

– Огонь? – Локки оторвался от карт: он играл с моряками под ютом. – Дерьмо! – Он бросил карты, забыв о своей ставке в семь солари за партию. Почти годовой заработок честного веррарского рабочего и обычная ставка в игре после раздела добычи. А поскольку они покинули Порт Расточительности в страшной спешке, на корабле оказалось очень много свободных денег.

Выйдя из-под юта, он едва не столкнулся с Дельмастро.

– Старпом, это Тал-Веррар?

– Должно быть.

– А огонь? Нет, точно?

Огонь в городе может означать катастрофу, гражданскую войну. Хаос. Страгос, возможно, уже мертв, или в осаде, или даже близок к победе – и потому больше не нуждается в Локки и Жеане.

– Сегодня двадцать первое, Ревелл.

– Я знаю, какой сегодня день! Просто… А! О!

Двадцать первое аурима – праздник Ионо, пышное действо в честь Повелителя Жадных Вод. Локки облегченно вздохнул. Отвыкнув от обычных ритмов города, он начисто забыл о празднике. В день Ионо жители Тал-Веррара благодарят бога за благосклонное отношение к благополучию города, сжигая старые корабли, и в это время на пристанях собираются тысячи пьяных горожан. Локки только однажды видел это с балкона Солнечного Шпиля, но зрелище было замечательное. Черт возьми, это облегчит проникновение в город; стража будет слишком занята тысячами других происшествий.

– Все наверх, – послышался крик с кормы. – Всем собраться на палубе! Капитан будет говорить.

Локки улыбнулся. Если команда «все наверх» звучит во время карточной игры, игру прекращают и все получают назад свои ставки. Его семь солари скоро вернутся к хозяину.

Матросы шумно собрались посреди палубы. Через несколько минут Дракаста знаком приказала им замолчать. Капитан поставила рядом с грот-мачтой пустой бочонок, и старпом Дельмастро, одетая в приличный плащ из корабельных запасов, вскочила на него.

– На весь остаток ночи, – крикнула она, – мы «Химера», и вы никогда не слышали о «Ядовитой орхидее». Я капитан. Я буду прохаживаться по юту, если кому-то что-нибудь понадобится, а Дракаста, если только ничего не стрясется, останется в своей каюте.

Если нас окликнет другой корабль, отвечаю только я. Остальные делают вид, что не говорят по-терински. Наша задача – доставить наших новых друзей на берег по делу, важному для всех. Ревелл, Валора, мы отправим вас в той же шлюпке, которую вы даровали нам несколько недель назад. Если к рассвету вы не вернетесь, корабль уйдет – и больше мы никогда не подойдем к этому городу ближе, чем на пятьсот миль.

– Понятно, – сказал Локки.

– Как только мы бросим якорь, – продолжала Дельмастро, – на корабле будут удвоены вахты. Подготовьте сети-лезвия с обоих бортов, чтобы их можно было быстро спустить, но не спускайте. С обоих бортов положить шесты, у мачты – сабли. Если лодка таможенников или любая другая с людьми в мундирах попробует нанести нам визит, мы пригласим их на борт и задержим до утра. Если нас попытается остановить кто-нибудь другой, отобьемся, поднимем паруса и уйдем.

Моряки одобрительно загомонили.

– Это все. Стоянка в Тал-Верраре. Мамчанс, останови нас в миле от Изумрудной галереи. Поднять на гакаборте зеленый ашмирский вымпел.

Хотя в Ашмире нет собственного торгового и военного флота, там выгодно регистрировать подданство контрабандистам и уклоняющимся от уплаты налогов купцам. Благодаря такому флагу никто не посмотрит на них дважды, И что еще важнее, никто не подойдет к кораблю поболтать с земляками. Локки одобрил такой выбор. А якорная стоянка к юго-востоку от города дает удобный подход к Кастеллане, так что они смогут добраться до Страгоса, не приближаясь к многолюдным эспланадам и главной гавани.

– Эй, – сказал Утгар, хлопнув Локки и Жеана по спине, – ребята, во что это вы нас впутываете? Нужен телохранитель?

– Ревелл – единственный телохранитель, который мне нужен, – с усмешкой ответил Жеан.

– Хорошо. Как хотите. Но во что вы суете нос? Что-то опасное?

– Вероятно, нет, – ответил Локки. – Послушай, Дракаста все объяснит, и, вероятно, скорее, чем ты думаешь. А пока скажем так: мы выполняем обычное поручение.

– Хотим поздороваться с бабушкой, – сказал Жеан. – И уплатить игорные долги дядюшки. И еще купим на северном рынке три буханки хлеба и корзину лука.

– Хорошо, хорошо. Держите свои тайны при себе. А мы поскучаем в сторонке, да?

– Вот это вряд ли, – ответил Локки. – Тут, на корабле, на каждом шагу небольшие сюрпризы, верно?

– Верно, – со смехом подтвердил Утгар. – Очень верно. Ну, будьте осторожны. Да присмотрят за вами боги и все такое.

– Спасибо. – Локки почесал бороду и щелкнул пальцами. – Дьявольщина! Чуть не забыл. Джером, Утгар, пока.

Он пошел на корму, мимо работающей синей вахты и скучающей красной: моряки красной вахты помогали доставать оружие из ящиков. В два прыжка одолел ведущий на ют трап, съехал вниз по перилам и громко постучал в каюту Дракасты.

– Открыто, – крикнула она.

– Капитан, – сказал Локки, притворив за собой дверь. – Мне снова нужно взять взаймы деньги, которые были в моем сундуке.

Дракаста лежала в гамаке с Паоло и Козеттой и читала им тяжелую книгу, очень похожую на «Практический лексикон разумного мореплавателя».

– Технически эти деньги поделены на всех, – ответила она, – но я могу дать равную сумму из корабельной казны. Сколько нужно?

– Двухсот пятидесяти солари хватит. Эти деньги… гм… назад не вернутся.

– Очаровательно, – сказала Дракаста. – Такое отличие от «взять взаймы» почему-то мешает мне встать с гамака. Дверь там…

– Капитан, Страгос – лишь половина нашего ночного дела. Мне нужно, чтобы и Реквин был доволен. Иначе он может расстроить наши планы. К тому же, если я его заинтересую, у меня появится возможность кое-что у него вытянуть, я только сейчас сообразил.

– То есть нужны деньги на взятку.

– Между друзьями мы называем это «размышлением». Послушайте, Дракаста. Подумайте, чего мы добьемся в случае удачи.

– Ради моего душевного мира и спокойствия – ладно. Подготовлю деньги к вашему отправлению.

– Вы очень…

– Добра? Нисколько. Убирайтесь.

9

Их не было семь недель, а казалось – всю жизнь.

Стоя у правого борта и снова глядя на острова и башни Тал-Веррара, Локки чувствовал, как в нем, точно напитки, смешиваются тревога и печаль. Темные тучи низко нависли над городом, отражая оранжевые огни горящих в главной гавани кораблей.

– Ты готов? – спросил Жеан.

– Готов и весь вспотел, – ответил Локки.

Они были в дорогих костюмах из корабельных запасов, в шляпах и плащах, чересчур теплых… но на многих улицах такие плащи не редкость; это означает, что хозяин плаща вооружен и с ним лучше не связываться. Они надеялись, что такая одежда убережет их от случайных взглядов каких-нибудь знакомых.

– Опускай! – приказал Оскарл, старший в команде, готовившей шлюпку к спуску. Под скрип тросов и блоков лодка повисла в воздухе и с плеском села на воду. Утгар спускал абордажную сеть и готовил весла. Когда Локки подошел к борту и собрался вниз, его взяла за руку Дельмастро.

– Что бы ни случилось, – прошептала она, – приведи его назад.

– Я не подведу, – ответил Локки. – И он тоже.

– Замира велела передать вам это.

Дельмастро передала ему тяжелый кожаный кошелек, плотно набитый монетами. Локки благодарно кивнул и сунул кошелек во внутренний карман плаща.

Спускаясь, Локки миновал Утгара, который шутливо его приветствовал. Локки спрыгнул в шлюпку, но не выпускал сеть, чтобы удерживаться на ногах. Посмотрев наверх, он увидел при свете корабельных фонарей прощальный поцелуй Жеана и Эзри. Она что-то шепнула ему, и парочка рассталась.

– Это мне нравится гораздо больше, чем прошлый раз, когда мы оказались в шлюпке вдвоем, – сказал Жеан, когда они усаживались на гребную банку и вставляли весла в уключины.

– Ты назвал ей свое настоящее имя?

– Что? – Жеан широко раскрыл глаза, потом нахмурился. – Сам догадался?

– Я не очень хорошо читаю по губам, но последнее ее слово не походило на «Джером».

– А, – сказал Жеан. – Ишь, умник!

– Да, во всех отношениях.

– Извиняться не буду…

– Боги, я не сержусь, Жеан. Просто рисуюсь.

Они налегли на весла; шлюпка шла по темной неспокойной воде к проливу между районом Галеццо и Изумрудной Галереей.

Минуты текли в молчании; скрипели весла, плескалась вода, «Ядовитая орхидея» уходила назад; ее свернутые белые паруса исчезали в ночи, и скоро корабль превратился в созвездие неярких огней.

– Алхимик, – вдруг сказал Локки.

– Что?

– Алхимик Страгоса. Он ключ ко всей этой заварухе.

– «Ключ»? Ты имеешь в виду «причина»…

– Нет, послушай. Какова вероятность того, что Страгос случайно забудет отобрать у нас стаканы, из которых мы выпьем противоядие? Или что из его кармана выпадет дополнительная доза?

– Легко ответить, – сказал Жеан. – Это совершенно невозможно.

– Верно. Поэтому неразумно ждать, пока он допустит ошибку, – мы должны связаться с этим алхимиком.

– Он состоит в личной свите архонта, – ответил Жеан. – Пожалуй, самая важная особа у него на службе, если у Страгоса привычка часто так поступать. Едва ли у него есть славный загородный домик, куда мы могли бы нанести визит. Он, вероятно, живет в Мон-Магистерии.

– Но можно же что-то сделать, – сказал Локки. – У него должна быть цена. Подумай, что мы можем получить в «Солнечном Шпиле» или с помощью Дракасты.

– Согласен, пока это лучшая мысль, – сказал Жеан. – Но это ни о чем не говорит.

– Смотреть в оба, держать ухо востро и надеяться на Покровителя Воров, – прошептал Локки.

На этом краю города внутренняя гавань Тал-Веррара забита яхтами, баржами и наемными гондолами. Богачи (и люди не слишком богатые, которых, однако, не заботит, что утром они могут проснуться без единой сентиры в кармане) постоянно переплывают от полумесяцев, занятых профессионалами, к барам и кофейням Изумрудной Галереи. Локки и Жеан влились в этот поток и гребли против основной массы, уклоняясь от встречи с большими лодками и обмениваясь грубостями с кричащими, смеющимися и бросающими бутылки пассажирами гребных барж.

Услышав гораздо больше оскорблений, чем заслуживали, они наконец свернули в пролив между полумесяцами Ремесленников и Алхимиков, восхищаясь яркими синими и зелеными огненными шарами, которые алхимики (вероятно, ради праздника, хотя точно сказать невозможно) бросали на сорок-пятьдесят футов в воздух со своих частных причалов. Ветер дул в сторону Локки и Жеана, осыпая их пахнущим серой дождем искр и горящих обрывков бумаги.

Их цель найти легко: в северо-западном конце Кастелланы расположен грот, через который можно попасть в пещеры из Древнего стекла; именно здесь они с Меррейн прошли в первую ночь, когда она похитила их по приказу архонта.

Охрана на причале архонта была усилена. Когда Локки и Жеан, обогнув последний поворот, начали входить в призматическое углубление в Древнем стекле, дюжина «глаз» нацелила в них самострелы, укрываясь за стоящими на земле щитами высотой пять футов. Позади «глаз» взвод солдат регулярной веррарской армии возился с баллистой – небольшой осадной машиной, способной своими десятифунтовыми снарядами разнести их шлюпку в щепы. Офицер-«глаз» потянул за цепочку, уходящую в отверстие в стене, – вероятно, поднял тревогу, – и крикнул:

– Здесь причаливать запрещено!

– Слушайте меня внимательно! – крикнул в ответ Локки. Глухой гул водопада заполнял все пространство, но слова можно было вполне четко расслышать. – У нас известия для первой дамы двора.

Их шлюпка уперлась в край причала. Неприятно, подумал Локки, когда на тебя для устрашения нацелено столько самострелов. Однако офицер прошел вперед и наклонился к ним. Голос его сквозь отверстия в маске звучал металлически.

– Кто здесь по делу первой леди?

– Мы, – сказал Локки. – Передайте ей слово в слово: «Были зажжены две искры, вернулись два ярких огня».

– Хорошо, – сказал офицер. – А пока…

Осторожно опустив самострелы, с полдюжины «глаз» вышли из-за щитов и помогли Локки и Жеану подняться из шлюпки. Их обыскали, держа за руки; кинжалы, спрятанные за голенищами сапог, конфисковали вместе с кошельком Локки. «Глаз» осмотрел содержимое кошелька и протянул его офицеру.

– Солари, сэр. Конфисковать?

– Нет, – сказал офицер. – Верните. Отведите их в комнату ожидания к даме. Если бы деньги могли убить протектора, приоры давно бы это сделали.

10

– Что вы сделали с «Красным вестником»?

Лицо Максилана Страгоса покраснело от вина, злости и удивления. В таком богатом наряде Локки его еще не видел; куртка и брюки архонта сияли золотом, а голову украшала конусообразная шапка из шелка цвета морской волны с золотыми полосками. На всех десяти его пальцах блестели кольца – сапфиры чередовались с рубинами, очень близко напоминая цвета Тал-Веррара. В сопровождении двух «глаз» он стоял в увешанной гобеленами комнате на первом этаже Мон-Магистерии. И хотя Локки и Жеану не предложили сесть, бить их не стали. И не сунули в «парилку».

– Мы… гм… использовали его для установления успешного контакта с пиратами.

– Отдав им.

– Некоторым образом.

– А Калдрис мертв?

– Уже какое-то время.

– А теперь скажите мне, Ламора, чего именно вы ожидаете от меня в ответ на эти новости?

– М-м… не помешал бы сердечный приступ, но сойдет и немного терпения, пока я расскажу о дальнейшем.

– Что ж, – сказал архонт. – Рассказывайте.

– Когда пираты захватили «Вестник», все, кто был на его борту, стали пленниками.

Локки решил, что не стоит распространяться о ранах и вахте поденщиков.

– Чьими пленниками?

– Дракасты.

– Значит, Замира жива? И по-прежнему на своей старой «Ядовитой орхидее»?

– Да, – ответил Локки. – Корабль в отличном состоянии и, по правде сказать, стоит сейчас в двух милях отсюда… – он ткнул пальцем туда, где, по его мнению, находился юг, – …в той стороне.

– Значит, теперь вы часть ее экипажа?

– Да. Морякам с «Вестника» дали возможность проявить себя при захвате следующего приза. Вы больше не увидите «Вестник», его продали… кому-то вроде барона крушений. Но у нас появилась возможность дать вам то, что вы хотите.

– Правда? – Выражение лица Страгоса в мгновение ока изменилось – от досады к алчности. – Как… бодрит такой отчет вместо обычных грубостей, пошлостей и жалоб.

– Пошлость и жалобы мне особенно удаются. Но послушайте: Дракаста согласилась нагнать страху, как вам нужно. Если мы сегодня получим противоядие, к концу недели к вам начнут поступать доклады о нападениях со всех сторон света. Все равно что пустить акулу в общественный бассейн.

– Что значит «Дракаста согласилась»?

Создать для Замиры вымышленный мотив – проще простого; Локки справился бы с этим даже во сне.

– Я рассказал ей правду, – ответил он. – Остальное было легко. Очевидно, когда наша работа будет сделана, вы пошлете свой флот на юг выбивать дерьмо из встречных пиратов с Призрачных островов. Не трогая того, кто все это начал и кто несколько месяцев будет охотиться в другом месте. А когда ваша великая маленькая война окончится, Дракаста вернется домой и обнаружит, что ее прежние конкуренты на дне океана. Увы.

– Понятно, – сказал Страгос. – Я предпочел бы, чтобы она не знала о моих истинных намерениях…

– Если на Призрачных островах кто-нибудь уцелеет, – сказал Локки, – она вряд ли станет распространяться о своей роли. А если не уцелеет никто… с кем ей тогда говорить?

– Действительно, – задумчиво произнес Страгос.

– Однако, – сказал Жеан, – если мы оба не вернемся – достаточно скоро и благополучно, – «Орхидея» уйдет в море и вы потеряете возможность ее использовать.

– А также потеряю «Вестник», погублю свою репутацию и должен буду терпеть ваше общество – и все зря? Да, Таннен, я прекрасно понимаю все нюансы этого, по-вашему, очень убедительного довода.

– В таком случае – наше противоядие.

– Окончательное излечение вы еще не заслужили. Но последствия отравления мы отодвинем.

Страгос ткнул пальцем в сторону одного из «глаз». Тот поклонился и вышел. Вернулся он несколько минут спустя и придержал дверь, пропуская двух человек.

Первым шел личный алхимик Страгоса, он нес в руках накрытый серебряный поднос. За ним шла Меррейн.

– Наши яркие огни вернулись, – сказала она. Меррейн была в платье с длинными рукавами того же цвета морской волны, что и части головного убора Страгоса, а ее стройный стан был плотно стянут золотым поясом. На голове красовался венок из красных и синих роз.

– Коста и де Ферра заслужили еще один небольшой отрезок жизни, моя дорогая.

Страгос протянул руку, и Меррейн подошла к нему и взяла за локоть – скорее как компаньонка, чем как любовница.

– Правда?

– Расскажу, когда мы вернемся в сады.

– Что-то снизанное с днем Ионо, Страгос? – спросил Локки. – Вы не казались мне человеком, способным отмечать праздники.

– Ради моих офицеров, – ответил Страгос. – Если я устраиваю для них праздники, приоры начинают упрекать меня в расточительности. Если нет, они шепчутся, что я скуп и бессердечен. Но лишенные таких возможностей, к которым не было бы доступа у их ревнивых соперников, мои офицеры в обществе страдают. Поэтому я стараюсь использовать свои сады.

– Слезы подступают при мысли о ваших трудностях, – сказал Локки. – Жестокие обстоятельства вынуждают вас устраивать приемы в саду.

Страгос бледно улыбнулся и сделал знак алхимику. Тот снял крышку с серебряного подноса, явив два белых хрустальных кубка, полных знакомой оранжевой жидкости.

– Сегодня противоядие в добром сидре, – сказал Страгос. – В память прежних времен.

– Ах вы старый забавник, чтоб вас!

Локки передал кубок Жеану, одним глотком осушил свой и подбросил его.

– Боже! Я споткнулся.

Кубок со звоном ударился о каменный пол, но не разбился, а подскочил и невредимый откатился в угол.

– Небольшой подарок мастера алхимика. – Страгос выглядел чрезвычайно довольным. – Конечно, не Древнее стекло, но годится, чтобы не доставить удовольствия невоспитанным гостям.

Жеан допил свою порцию и поставил кубок лысому на поднос. Один из «глаз» подобрал второй кубок, и когда оба кубка снова исчезли под крышкой, Страгос жестом отпустил алхимика.

– Я… м-м-м… – начал было Локки, но тот уже исчез за дверью.

– Дела на сегодняшний вечер закончены, – сказал Страгос. – Нам с Меррейн нужно вернуться на праздник. Коста и де Ферра, вам предстоит самая важная часть вашего задания. Если вы справитесь… я, пожалуй, еще немного продлю вам жизнь.

Страгос повел Меррейн к одной из дверей, но у порога обернулся и обратился к «глазу»:

– Заприте их здесь на десять минут. Потом отведите к шлюпке. Верните им вещи и убедитесь, что они отбыли. Быстро отбыли.

– Я… но… черт побери, – промямлил Локки, когда дверь за солдатами закрылась.

– Противоядие, – сказал Жеан. – Вот что сейчас важно. Противоядие.

– Наверно. – Локки приложил руку к каменной стене. – Боги! Надеюсь, визит к Реквину пройдет удачней.

11

– Служебный вход, обалдуй!

Вышибала Солнечного Шпиля возник ниоткуда. От удара коленом у Локки из легких вырвался весь воздух. Его отбросило за булыжник освещенного фонарями заднего двора башни. Локки даже не входил внутрь, просто подошел к двери, не найдя, кого бы подкупить, чтобы получить доступ к Селендри.

– Уф, – сказал он, знакомясь с поверхностью двора.

Когда вышибала собрался еще раз ударить Локки, Жеан, руководствуясь инстинктами, а не логическим мышлением, вмешался. Вышибала хмыкнул и небрежно замахнулся кулаком на Жеана, и тот перехватил его правую руку, а потом ребром левой сломал несколько ребер. Прежде чем Локки успел что-нибудь сказать, Жеан двинул вышибалу в пах и сбил его с ног.

– Угггр-ах! – сказал вышибала, знакомясь с поверхностью.

У следующего служителя в руке был нож; Жеан сломал державшую нож руку и отправил служителя к стене Шпиля, как игрок посылает мяч в цель. Но еще шесть или семь служителей, окружившие их, к несчастью, были вооружены короткими саблями и самострелами.

– Вы не знаете, с кем связались, – сказал один из них.

– Честно говоря, – послышался от служебного входа женский голос, – думаю, знают.

На Селендри было сине-красное шелковое вечернее платье, которое, должно быть, стоило не меньше, чем позолоченная карета. Искусственную руку прикрывал длинный рукав, а открытую гладкую и мускулистую здоровую руку украшали браслеты из золота и Древнего стекла.

– Мы поймали их, когда они пытались проникнуть через служебный вход, госпожа, – сказал один из служителей.

– Вы поймали нас возле служебного входа, бестолочь, – сказал Локки, поднимаясь на колени. – Селендри, нам нужно…

– Я уверена, что нужно, – ответила та. – Пропустите их. Я займусь ими сама. Ведите себя так, словно ничего не произошло.

– Но он… боги, кажется, он сломал мне ребра, – завопил первый вышибала, с которым имел дело Жеан. Второй лежал без сознания.

– Если вы сделаете вид, что ничего не случилось, я отправлю вас к врачу. Что-нибудь случилось?

– М-м-м… нет. Нет, госпожа, ничего не случилось.

– Хорошо.

Когда она повернулась, собираясь войти в башню, Локки с трудом поднялся, держась за живот, протянул руку и осторожно прикоснулся к плечу женщины. Она обернулась.

– Селендри, – прошептал он. – Нас не должны видеть на игровых этажах. Мы…

– Вы расстроили важных нанимателей, не удовлетворив их запросы?

Она отвела его руку.

– Простите. Да, именно так.

– Дюренна и Корвалье на пятом этаже. Мы можем подняться в шкафу с третьего.

– А Джером?

– Оставайтесь здесь, в служебном помещении, Валора.

Она втащила их в служебное помещение, чтобы официанты с подносами, не обращая внимания на лежавшего на земле раненого, могли и дальше получать чаевые от празднично настроенных гостей.

– Спасибо, – сказал Жеан, вставая за высокие стойки с немытой посудой; здесь он был почти незаметен.

– Я прикажу не обращать на вас внимания, – пообещала Селендри, – если вы не тронете наших людей.

– Я буду паинькой, – заверил Жеан.

Селендри схватила за руку одного из проходящих официантов и прошептала ему на ухо короткие указания. Локки расслышал слова «врач» и «вычесть из жалованья». И пошел вслед за Селендри через толпу на первом этаже, пригнувшись, словно пытаясь скрыться под своим плащом и шляпой, и молясь, чтобы следующим, кто его узнает, был только Реквин.