Текст книги "Красное море под красным небом"

Автор книги: Скотт Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 48 страниц)

– Прижимайте ее любой ценой, – велела она Жеану. Несмотря на свою силу и вес, Жеан с трудом удерживал торс бьющейся женщины. Врач придавила одну ее ногу, а какой-то сообразительный моряк схватил докершу за другую. – Будет биться – ей конец.

Жеан с ужасом смотрел, как врач прижала стилет к горлу женщины. Напряженные мышцы казались каменными, а дыхательное горло выделялось, как ствол дерева. С удивительной (учитывая ситуацию) мягкостью врач рассекла дыхательное горло сразу над той точкой, где оно исчезает под ключицами. Из разреза ударила и потоком побежала по шее женщины ярко-алая кровь. Глаза женщины закатились, она билась теперь совсем слабо.

– Пергамент, – крикнула врач. – Найдите мне пергамент!

К ужасу бармена, несколько моряков кинулись рыться под стойкой в поисках чего-нибудь похожего на пергамент.

Через толпу пробилась еще одна женщина-офицер, доставая из-под плаща письмо. Врач схватила его, скатала в плотную тонкую Трубку и просунула в разрез на горле женщины, мимо булькающей крови. Жеан не замечал, что у него отвисла челюсть.

Врач с проклятиями заколотила по груди пациентки, но женщина лежала обмякнув. Ее лицо потемнело, единственным движением оставался ток крови через трубку. Через несколько мгновений врач прекратила борьбу и, отдуваясь, села за столик Жеана и Локки, вытирая окровавленные руки о край плаща.

– Бесполезно, – сказала она молчащей толпе. – У нее горло полностью перекрыто. Я ничего не могу сделать.

– Да вы ее убили! – крикнул бармен. – У всех на глазах перерезали ей горло!

– Ее челюсти и горло свело так, словно они из железа, – вставая, гневно ответила врач. – Я предприняла единственное, что могло ее спасти!

– Но вы перерезали…

К стойке подошел старший офицер, которого Жеан заметил раньше, за ним еще несколько офицеров. Даже с другого конца зала Жеан видел у всех них под плащами и одеждой оружие.

– Джевуан, – сказал офицер, – вы сомневаетесь в компетентности ученой Алмальди?

– Нет, но вы же видели…

– Вы сомневаетесь в ее намерениях?

– Сэр, пожалуйста…

– Вы называете врача флота архонта, – безжалостно продолжал офицер, – нашу сестру-офицера, убийцей? При свидетелях?

Кровь так стремительно отхлынула от лица бармена, что Жеану захотелось заглянуть за прилавок: не стекла ли она туда?

– Нет, сэр, – торопливо сказал он. – Ничего подобного я не говорил. Приношу свои извинения.

– Не мне.

Бармен повернулся к Алмальди и откашлялся.

– Прошу прощения, ученая. – Он смотрел себе под ноги. – Я… я редко вижу столько крови. Я говорил по незнанию. Простите.

– Разумеется, – холодно ответила врач, сбрасывая плащ и, должно быть, впервые осознав, насколько он испачкан в крови. – А что пила эта женщина?

– Только темный эль, – сказал Жеан. – Темный веррарский соленый.

Его слова повергли толпу в ярость: большинство недавно пили тот же эль. Джевуан поднял руки и замахал: тише!

– Это хороший, чистый эль из бочки! Прежде чем его разливать и подавать, я сам попробовал! Я подал бы его родным внукам! – Он взял пустую кружку, показал толпе и доверху наполнил ее из бочки. – Вот что я предъявляю свидетелям! Это приличное заведение! И если случилось несчастье, мы здесь ни при чем!

Он в несколько глотков осушил кружку и опять показал толпе. Все продолжали переговариваться, но перестали гневно напирать на стойку.

– Возможно, у нее аллергия, – сказала Алмальди. – Болезненная реакция. Но если так, я ничего подобного никогда не видела. – Она повысила голос. – Кто еще плохо себя чувствует? Боль в шее? Затрудненное дыхание?

Моряки и офицеры переглядывались, качали головами. Жеан молча возблагодарил богов за то, что никто не заметил, что погубившее ее питье женщина взяла у него и Локки.

– А где ваш второй помощник? – крикнул Жеан Джевуану. – Элем обносили двое. А теперь тут только один.

Старший бармен посмотрел по сторонам, разглядывая толпу. Потом с испуганным лицом повернулся к помощнику.

– Небось шум до смерти напугал Фрейальда, верно? Отыщи его! Найди!

Слова Жеана привели именно к тому, на что он рассчитывал: моряки и офицеры рассеялись в поисках исчезнувшего официанта. Вдали уже слышались свистки стражников. Хоть это и морской бар, скоро в нем будет полно констеблей. Жеан подтолкнул Локки и показал на дверь таверны, через которую уже вышли несколько посетителей, явно не желавших привлекать к себе внимание.

– Господа, – окликнула их ученая Алмальди, когда Локки и Жеан проходили мимо нее. Она вытерла стилет о свой уже испорченный плащ и протянула Локки. Он кивнул, беря нож.

– Ученая, – сказал он, – вы действовали превосходно.

– Однако без всякого прока, – ответила она, проводя окровавленными пальцами по волосам. – Я этого так не оставлю, кто-нибудь за это ответил.

«Мы, если еще задержимся», – подумал Жеан. Он очень сильно подозревал, что, если городская стража заберет их, их безопасности конец.

Жеану удалось наконец протолкаться к черному ходу, к тому времени как в зале разгорелись споры. Дверь открывалась в неосвещенный переулок, уходивший в обоих направлениях. Небо затянули тучи, закрыв луны, и Жеан, прежде чем сделать три шага в ночь, машинально достал топорик. Тренированный слух говорил ему, что городская стража в квартале к востоку от них и быстро приближается.

– Фрейальд, – сказал Локки, когда они вдвоем зашагали в темноте. – Ублюдок-официант. Эль предназначался нам – верно, как выстрел из самострела.

– Я тоже так считаю, – сказал Жеан. Он повел Локки через узкую улицу, мимо грубой каменной стены в тихий двор, который как будто примыкал к складам. Жеан присел за частично разбитым ящиком и глазами, привыкшими к темноте, разглядел у ближайшей бочки темную фигуру Локки.

– Плохо дело, – сказал Локки. – Хуже, чем мы думали. Какова вероятность того, что полдюжины городских стражников не знают, в каком баре им не опасно появляться? Какова вероятность того, что они явятся именно сюда?

– Или расстанутся с деньгами ради толпы людей архонта? Это было только прикрытие. Вероятно, они даже не знали, кого прикрывают.

– Но это значит, – прошептал Локки, – что тот, кто охотится на нас, может распоряжаться городской стражей.

– Значит, приоры, – сказал Жеан.

– Либо сами приоры, либо кто-то близкий к ним. Но почему?

За ними неожиданно послышался скрип кожи о камень; Локки и Жеан одновременно смолкли. Жеан успел повернуться и увидеть, как через стену перевалила большая темная фигура; удар металла о камни подсказал ему, что приземлился довольно тяжелый человек.

Одним гибким движением Жеан сорвал плащ, взмахнул им и, описав высокую дугу, набросил на верхнюю часть тела человека. Пока тот пытался высвободиться, Жеан подскочил и тупым концом топорика ударил противника по голове. Затем последовал удар в солнечное сплетение, и незваный гость согнулся вдвое. После этого детской забавой было, толкнув в спину, приложить человека лицом о стену.

Локки зажег крошечную, не больше пальца, алхимическую лампу и направил свет только в одну сторону – на человека, сбитого Жеаном. Жеан забрал свой плащ, и они увидели высокого мускулистого мужчину с бритой головой. Одет мужчина был в неприметную одежду слуги или кучера; он застонал от боли и прикрыл лицо рукой в перчатке. Жеан прижал острый топор к его горлу.

– М… мастер де… де Ферра… нет, пожалуйста, – прошептал человек. – Боги! Я от Меррейн. Я… должен охранять вас.

Локки схватил человека за левую руку и содрал с нее перчатку. В слабом свете лампы он увидел на тыльной стороне кисти татуировку – открытый глаз в центре розы. Локки вздохнул и прошептал:

– Он «глаз».

– Он дурак, – ответил Жеан, оглядываясь по сторонам, прежде чем убрать топорик. Он перевернул человека на спину. – Спокойней, друг. Я треснул тебя по голове, но не по животу. Просто полежи немного и подыши.

– Меня били и раньше, – с трудом выговорил незнакомец, и Жеан заметил блеск слез на его щеках. – Боги! Непонятно, зачем вам вообще охрана.

– Очень нужна, – возразил Локки. – Я видел тебя в «Тысяче дней», верно?

– Да. А я видел, как вы отдали кружки с пивом той бедной женщине. О черт, живот у меня сейчас взорвется.

– Пройдет, – пообещал Жеан. – Ты видел, куда ушел исчезнувший официант?

– Я видел, как он вошел в кухню, но не видел, чтобы он вернулся. В то время у меня не было причин его искать.

– Дерьмо. – Локки нахмурился. – Зная Меррейн, полагаю, поблизости есть ее люди.

– Четверо на старом складе в квартале к югу отсюда. – «Глаз» несколько раз сглотнул, прежде чем продолжить. – В случае неприятностей я должен был отвести вас туда.

– Это нам подходит, – сказал Локки. – Когда сможешь двигаться, отведи нас к ним. Нам необходимо невредимыми добраться до Марины Меча. А потом я попрошу тебя отнести сообщение Меррейн. Сможешь добраться до нее сегодня же?

– В течение часа, – ответил человек, растирая живот и глядя в беззвездное небо.

– Передай ей, что мы принимаем ее предложение… относительно квартиры и питания.

Жеан задумчиво потер подбородок, потом кивнул.

– Я пошлю записку Реквину, – сказал Локки. – Мы-де отплываем через день-два. По правде сказать, нас действительно не будет поблизости от него. Сомневаюсь, что мы сможем прогуливаться по улицам. Надо завтра запросить охрану, чтобы забрать вещи с Виллы Кандессы, закрыть наши номера, большую часть вещей оставить на складе. И спрячемся в Марине Меча.

– Нам приказано сохранить вам жизнь, – сказал «глаз».

– Знаю, – ответил Локки. – Единственное, в чем я сейчас более или менее уверен, так это в том, что пока твой хозяин хочет нас использовать, а не убить. Так что мы готовы принять его гостеприимство. – Он вернул солдату перчатку. – На время.

11

На следующее утро в сопровождении «глаз», одетых в штатское, Локки и Жеан поехали на Виллу Кандессу и упаковали свои пожитки.

– Очень жаль, что вы уезжаете, – говорил управляющий, пока Локки подписывал именем «Леоканто Коста» последние листочки. – Вы были прекрасными постояльцами; надеюсь, в ваше следующее посещение Тал-Веррара вы про нас вспомните.

Локки не сомневался, что в гостинице им рады: по пять серебряных монет ежедневно в течение полутора лет плюс оплата дополнительных услуг. Они с Жеаном оставили здесь столько серебра, что могли бы купить себе дом и нанять опытную прислугу.

– Настоятельная необходимость требует нашего присутствия в другом месте, – холодно сказал Локки. И тут же выругал себя: управляющий не виноват в том, что Страгос, контрмаги или проклятые загадочные убийцы лишают их привычных удобств. – Вот, – сказал он, доставая из кармана три солари и кладя их на прилавок. – Позаботьтесь, чтобы это разделили на весь персонал. – Он перевернул ладонь и с легкостью фокусника выдал еще одну золотую монету. – А это вам лично, в знак благодарности за гостеприимство.

– Возвращайтесь в любое время, – ответил управляющий, низко кланяясь.

– Вернемся, – ответил Локки. – Перед отъездом я хочу попросить, чтобы наши вещи хранились неопределенно долгое время. Можете не сомневаться, мы за ними вернемся.

Пока управляющий с довольным видом писал на пергаменте необходимые распоряжения, Локки взял светло-голубой листок с фирменным знаком Виллы Кандессы. И написал на нем: «Отправляюсь немедленно по делу, о котором мы говорили. Рассчитывайте на мое возвращение. Остаюсь глубоко признательным за проявленную вами терпимость».

Локки проследил за тем, как управляющий запечатал его письмо черным воском, и сказал:

– Позаботьтесь, чтобы это незамедлительно доставили хозяину Солнечного Шпиля. Если не лично ему, то только в руки его мажордома Селендри. Они захотят сразу получить письмо.

И сдержал улыбку, заметив, как округлились глаза управляющего. Теперь, когда известно, что Реквин и его штат заинтересованы в письме, его доставят куда надо и немедленно. Тем не менее Локки все равно собирался послать еще одну такую записку через агентов Страгоса. Незачем рисковать.

– Прощайте, удобные кровати, – говорил Жеан, унося к ожидающим каретам два чемодана. Они везли с собой только воровской инструмент: отмычки, оружие, алхимические краски, средства маскировки – плюс несколько сотен солари в серебре и две смены одежды, чтобы взять с собой в море. – Прощайте, деньги Джерома де Ферра.

– И прощайте, Дюренна и Корвалье, – со сдержанной улыбкой подхватил Локки. – Больше не нужно будет оглядываться через плечо, куда бы мы ни пошли. Потому что мы в свою очередь входим в клетку. Но – всего на несколько дней.

– Нет, – задумчиво ответил Жеан, проходя в дверцу кареты, приоткрытую перед ним телохранителем. – Нет, клетка гораздо больше. Куда бы мы ни пошли, она с нами.

12

Обучение у Калдриса, продолжившееся в тот же день, протекало все напряженнее. Капитан обошел с ними весь корабль, обучая пользоваться всем: от кабестана до камбуза. С помощью двух «глаз» воры отвязали корабельную шлюпку, спустили ее за борт, потом снова подняли. Они снимали решетчатые крышки с люков главного трюма и учились с помощью многочисленных блоков и приспособлений поднимать бочки и ящики.

Где бы они ни оказались, Калдрис приказывал им вязать узлы или называть различные приборы.

Локки и Жеану отвели кормовую каюту «Красного вестника». В море каюту Локки будет отделять от каюты Жеана парусиновая перегородка, а крошечная «каюта» Калдриса расположится прямо напротив, через коридор, но до поры они превратили свое пристанище в сносное жилище двух холостяков. Вынужденное совместное пребывание в тесной каюте все более убеждало их в серьезности происходящего, и они удвоили усилия, усваивая новые понятия с той же легкостью, с какой когда-то учились у отца Цеппа. Локки почти каждую ночь засыпал на «Лексиконе» вместо подушки.

По утрам они отправлялись в ялике на запад от города и плавали среди стеклянных рифов со все большей уверенностью, иногда приближавшейся к подлинному мастерству. После полудня Калдрис называл разные предметы и части на палубе корабля, и они должны были тут же бежать к ним.

– Нактоуз! – кричал капитан, и Локки с Жеаном бросались к маленькому деревянному ящику у руля; в ящике находились компас и несколько других навигационных приборов. Не успевали они притронуться к ящику, как Калдрис Кричал: – Гакаборт! – Ну, это совсем просто: кормовой планшир в самом конце корабля. – Сеть для испражнения! – Локки и Жеан пробегали мимо забавляющегося котенка, который развалился на солнце и облизывал лапы. На бегу они морщились: сеть для испражнения – именно то место, куда нужно перейти с бушприта, чтобы облегчиться. Для богатых пассажиров на больших кораблях существовал более удобный способ отправлять естественные надобности.

– Бизань-мачта! – взревел Калдрис, и Локки с Жеаном остановились, тяжело дыша.

– На корабле ее нет, – сказал Локки. – Только фок-мачта и грот-мачта.

– Ишь умники! Вы разгадали мою уловку, мастер Коста. Скидывайте мундир, и мы разрешим вам несколько часов изображать фазана.

За много дней у этих троих выработалась система жестов и кодовых слов; Локки и Жеан усовершенствовали ее, внеся полезные дополнения из своей прошлой практики.

– В море на корабле одиночество невозможно, – сказал однажды Калдрис. – Я не смогу давать вам ясные указания, когда неизвестно, кто на нас смотрит и нас слушает. Будем пользоваться жестами и шепотом. Если вам покажется, что возникли осложнения, скажите только…

– Посмотрим, хорошо ли вы знаете свое дело, Калдрис!

Локки обнаружил, что морской веррарский мундир очень помогает, когда требуется говорить властно и решительно.

– Верно! Так или как-нибудь в этом роде. А если один из моряков спросит ваше мнение по техническому вопросу, а вы не знаете, как ответить, вы…

– Послушай, предполагаемый моряк, неужели тебе все нужно объяснять, как ребенку?

– Хорошо. Еще что-нибудь!

– Черт побери, я знаю этот корабль как свои пять пальцев! – Локки посмотрел на Калдриса сверху вниз – исключительно благодаря тому, что кожаные сапоги добавляли ему полтора дюйма росту. – И знаю, на что он способен. Доверься моему суждению или плыви отсюда.

– Да. Молодец, мастер Коста! – Капитан, прищурившись, посмотрел на Локки и почесал бороду. – А куда девается мастер Коста, когда вы это делаете? И вообще, чем вы зарабатываете на жизнь, Леоканто?

– Притворяюсь. Я профессиональный притворщик. Я… играю.

– На сцене?

– Иногда. Мы с Джеромом оба. Теперь наша сцена – корабль.

– Поистине так. – Калдрис прошел к рулю (на самом деле только к его части; под палубой скрывался механизм, который в неспокойную погоду позволял управлять рулем сразу нескольким морякам), увернувшись от нападения котенка на его босые ноги. – По местам!

Локки и Жеан бросились на ют и встали рядом с Калдрисом, с виду сосредоточившись на своих делах, но так близко, чтобы слышать отданные шепотом указания.

– Представьте себе, что мы поворачиваем в наветренную сторону, а ветер с носа и слева, – сказал Калдрис. Это требовалось вообразить, поскольку в закрытой искусственной гавани не было ни ветерка. – Пришло время повернуть на другой галс. Ваши действия?

Локки мысленно представил себе эту операцию. Ни один корабль с квадратными парусами не может плыть, когда ветер дует ему прямо в нос. Чтобы плыть в нужном направлении, необходимо поворачивать под углом сорок пять градусов к ветру и время от времени подставлять ветру разные борта. Получалось несколько зигзагов, галс за галсом; при этом корабль кое-как продвигался в нужном направлении. Каждый поворот с правого борта на левый и наоборот требовал осуществления множества операций, в любой из которых таились семена катастрофы.

– Мастер Калдрис, – крикнул он. – Идем на разворот. Вы у штурвала.

– Слушаюсь, сэр.

– Мастер де Ферра!

Жеан трижды свистнул в свисток, который, как и Локки, теперь постоянно носил на шее.

– Все наверх! К повороту корабля готовьсь!

– Мастер Калдрис, – сказал Локки. – Аккуратно! Вставайте к штурвалу.

Он выждал несколько секунд для пущего эффекта и крикнул:

– Руль под ветер!

Калдрис сделал вид, будто поворачивает штурвал в подветренную сторону, в данном случае к правому борту – это повернет киль в противоположном направлении. Локки мысленно представил, как вода напирает на киль, разворачивая корабль влево. Они пойдут против ветра, испытывая на себе всю его силу; ошибка в этот момент может «заковать их в кандалы», прекратив всякое продвижение, лишив силы и руль, и паруса. И несколько минут они будут совершенно бессильны, или, что еще хуже, ветер подбросит корабль. А корабль не акробат.

– Воображаемые матросы! Снасти и паруса! – Жеан замахал руками, передавая приказы невидимым матросам. – Быстрей, грязные псы!

– Мастер де Ферра, – сказал Локки. – Вон тот воображаемый матрос бездельничает.

– Ты, насильник свиней, у которого на плечах качан вместо башки! Я убью тебя, попозже! А сейчас хватай трос и жди приказа!

– Мастер Калдрис! – обратился Локки к старику, который невозмутимо пил розовую воду из меха. – Руль на борт!

– Есть, сэр! – Калдрис рыгнул и поставил мех на палубу к своим ногам. – Есть руль на борт!

– Поднять главный парус! – крикнул Локки.

– Булинь убрать! Брас убрать! – Жеан снова засвистел. – Реи на правый галс!

Мысленно Локки видел, как нос корабля наклоняется, поворачиваясь к ветру; правый борт становится наветренным, и ветер бьет в него. Реи быстро перемещаются, чтобы паруса ловили сменивший направление ветер, а Калдрис в это время будет отчаянно крутить руль в противоположную сторону. Теперь «Красному вестнику» нужно стабилизировать новый курс; если корабль повернет слишком сильно, они обнаружат, что движутся точно в другую сторону, а в придачу паруса закреплены неверно. И им повезет, если подобное фиаско приведет только к насмешкам.

– Руль на борт! – снова крикнул Локки.

– Есть, сэр! – ответил Калдрис. – Впервые слышу настоящего капитана.

– Тросы натянуть! Брас закрепить! – Жеан снова засвистел. – Держать круто к ветру, мерзкие черви!

– Мы идем новым галсом, капитан, – сказал Калдрис. – Как ни удивительно, мы не потеряли корабль в бейдевинд и еще немного поживем.

– Эй, и никакой благодарности этому бесполезному щенку – воображаемому матросу! – Локки сделал вид, что хватает кого-то и прижимает к палубе. – Что с тобой, палубный червь?

– Первый помощник де Ферра жестоко избил меня, – дрожащим голосом ответил Жеан. – Он ужасно плохой человек, из-за него я жалею, что не послушался священника и пошел в матросы.

– Конечно! – ответил Локки. – За это я и плачу ему. – Он притворился, что замахивается саблей. – Клянусь, что за свои преступления ты умрешь на этой палубе, если не ответишь на два проклятых вопроса. Первый – где мой невоображаемый экипаж? И второй – почему, во имя всех богов, я должен упражняться в этом проклятом мундире?

Он вздрогнул, услышав за собой аплодисменты. Повернулся и увидел у самого выхода на трап Меррейн: она поднялась на борт совершенно бесшумно.

– Замечательно. – Она улыбнулась троим на палубе, а котенка, который немедленно напал на ее обувь, взяла на руки. – Очень убедительно. Но у вашего бедного воображаемого моряка нет ответов на эти вопросы.

– А вы пришли сказать, у кого они есть?

– Завтра, – ответила она, – по желанию архонта вам предстоит управлять одной из его личных шлюпок. Он хочет, чтобы вы продемонстрировали свое мастерство, прежде чем он отдаст приказ выйти в море. Пассажирами будем мы с ним. Если сумеете удержать наши головы над водой, он скажет, где ваш экипаж. И почему вы должны упражняться в этом мундире.