Текст книги "Наследие (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

– Пожалуйста, скажи мне, что мы уже достаточно высоко, – взмолился он сквозь рев несущегося воздуха.

Софи посмотрела вниз, пытаясь решить, от чего у нее кружится голова – от высоты или от предстоящего разговора.

СОФИ! ДРУГ! ЛЕТАТЬ! передала Силвени, едва не нарушив сосредоточенность Софи.

Не сегодня! сказала Софи, жалея, что у нее нет больше времени. Полет с Силвени был лучшим способом очистить ее голову и отпустить самые большие заботы. Сейчас мне нужно поговорить с Кифом!

Даже на такой высоте она слышала легкомысленное ржание Силвени. И ее разум наполнился целой кучей КИФ! КИФ! КИФ! Софи попыталась разделить энтузиазм мамы аликорна.

Но все, что она чувствовала, был страх, когда она позволила гравитации взять верх, бросая их все быстрее, быстрее, быстрее, пока ее концентрация не разорвала небо, и они не врезались в черную пустоту небытия.

***

– Мисс Фостер, – сказал лорд Кассиус, одарив ее одной из своих неприятных маслянистых улыбок и отступив в сторону, чтобы впустить Софи и Сандора в свой дом.

Берега Утешения оправдывали бы свое название, если бы отец Кифа не был такой жалкой компанией. На единственном просторном этаже располагались сверкающие перламутровые стены и увитые виноградом арки, которые образовывали ряд ярко освещенных комнат и загорелых патио, все они были оформлены в спокойных тонах синего и серого, чтобы соответствовать панорамному виду на океан из каждого окна. Это действительно было одно из самых захватывающих поместий, которые Софи когда-либо посещала в Затерянных городах. Но ей всегда хотелось уехать, как только она туда попадала.

– Полагаю, ты пришла навестить моего сына? – спросил лорд Кассиус, приглаживая свои светлые волосы, и без того безупречные. Как и его кремовая куртка и расшитый рубинами плащ. – Он у себя в комнате, где должен заниматься упражнениями на Эмпатию, которые я придумал для него сегодня утром. Но думаю, мы можем с уверенностью предположить, что он будет делать все, что угодно, но не то, о чем я просил.

Это было похоже на Кифа… не то чтобы Лорд Кассиус заслуживал сотрудничества Кифа.

Отцом года он определенно не был.

На самом деле Софи едва могла смотреть на него, не испытывая желания швырнуть ему что-нибудь в голову за каждое обидное слово, которое он когда-либо говорил своему сыну. Так же, как она презирала каждую роскошную комнату в этом доме, поскольку лорд Кассиус скрывался большую часть жизни Кифа, используя это поместье как «побег» от своей семьи. Киф жил там только потому, что лорд Кассиус отказался предоставить важную информацию, чтобы найти пропавших человеческих родителей Софи, если Киф не согласится переехать… и не потому, что он скучал по Кифу или беспокоился о том, что тот живет один. Он просто хотел положить конец сплетням о своем сбежавшем сыне после того, как Киф сбежал от Невидимок.

– Туда, – сказал ей лорд Кассиус, указывая на полированную деревянную дверь в конце длинного мерцающего коридора.

Софи потребовалась секунда, чтобы понять, что слово было приглашением.

Несколько раз, когда она навещала Кифа, они сидели снаружи на мягких качелях, свисающих с крыши над задним двориком. Она никогда не была в его комнате. И по какой-то причине мысль о походе туда заставила ее щеки вспыхнуть.

Но она чувствовала, что лорд Кассиус наблюдает за ней, поэтому вздернула подбородок и жестом пригласила Сандора следовать за ней по коридору, усеянному зелеными, синими и прозрачными осколками морского стекла, расположенными в виде кружащихся узоров.

Ее стук был слабее, чем она хотела… настолько слабым, что на секунду она засомневалась, действительно ли Киф услышал ее. Но потом он крикнул:

– Уже вернулся, чтобы пилить меня? Тебе действительно нужно завести хобби. Я слышал, что спелеология – это весело. Оооо, или ты можешь попробовать поплавать с кракенами! Сомневаюсь, что они тебя съедят… но, может быть, нам повезет!

Что было не совсем ответом «войдите». Но Софи все равно схватилась за серебряную ручку и повернула ее, осознав только тогда, когда рывком распахнула дверь, что должна была убедиться, что Киф одет, прежде чем ворваться внутрь.

К счастью, так оно и было.

В основном…

Он лежал, растянувшись на огромной кровати, стоявшей на пьедестале из кружевного беленого коралла, одетый в пушистые синие пижамные штаны, покрытые крошечными черными гремлинами, прислонившись головой к знакомой зеленой плюшевой игрушке гилона.

– Фостер? – спросил он, резко выпрямляясь, что только привлекло больше внимания к тому факту, что в данный момент он был без рубашки. Он скрестил руки на груди, его щеки слегка порозовели, когда ледяные голубые глаза сфокусировались на ней. – Я… хм… что ты здесь делаешь?

Ро хихикнула из угла, где она развалилась на мягком шезлонге, окрашивая свои когти в тот же фиолетовый цвет, в который, должно быть, недавно покрасила кончики своих волнистых розовых косичек. – Гладко, лорд Офигенноволосый. Глаааааааааааааааааденько.

Это прозвище было пережитком одного из многочисленных пари Кифа и Ро, хотя в данный момент оно казалось особенно подходящим. Волосы Кифа всегда были искусно взъерошены, но в них было что-то более дикое, чем обычно, как будто он провел утро, купаясь в соленых волнах и позволяя прядям высохнуть на солнце… и пляжный вид действительно работал на него.

Не то чтобы Киф нуждался в улучшении.

Все эльфы были потрясающе красивы, но в Кифе Сенсене было что-то особенно красивое… и мальчик это прекрасно понимал. Хотя в данный момент он казался немного не в своей тарелке. Его самодовольная ухмылка заметно отсутствовала, когда он рылся в одеялах, ища что-то.

– Вот, – сказала Ро, бросая Кифу смятую черную тунику с пола. – Спорим, ты хочешь, чтобы здесь не пахло потным мальчиком, а?

– Все в порядке, – пообещала Софи, хотя комната определенно нуждалась в небольшом проветривании.

Хорошая уборка тоже сотворила бы чудеса. Куда бы она ни посмотрела, везде были груды смятой одежды и разбросанных туфель, стопки бумаг и тарелки с недоеденной едой. И все плотные шторы были задернуты, оставляя пространство тусклым и душным. Комната была явно спроектирована так, чтобы быть красивой: с мраморными полами, украшенными коврами, сотканными, чтобы выглядеть как чистый песок, и стенами из морской пены, инкрустированными морскими звездами и ракушками анемонов. Но Киф превратил комнату в зону бедствия. Даже мебель имела странную хаотичность в расположении, что заставило Софи задаться вопросом, не переставил ли он все это только для того, чтобы досадить отцу.

– Пусть это послужит тебе уроком, – сказал лорд Кассиус, пока Киф боролся с туникой, которая отказывалась выворачиваться наружу правильной стороной. – Ты всегда должен держать свою комнату – и себя – в лучшем виде, так как никогда не знаешь, когда тебе понадобится произвести впечатление.

Киф закатил глаза.

– Да ладно. Фостер привыкла ко мне.

Так и было.

Но она также хотела, чтобы он надел тунику. Ее взгляд то и дело останавливался на длинном тонком шраме чуть ниже грудной клетки – подарке короля Димитара после того, как Киф вызвал короля огров на жестокий спарринг. Несмотря на то, что Киф одержал отчаянную победу, Софи все еще была готова задушить его за то, что он так безрассудно рисковал своей жизнью. После этого у них случилась одна из худших ссор… что не предвещало ничего хорошего для предстоящего разговора.

Лорд Кассиус откашлялся.

– Ну. Моему сыну может нравиться притворяться, что он выше всего. Но я надеюсь, ты не станешь обвинять его в лени, мисс Фостер. Или неряшливости. Я знаю, как он ценит твою дружбу.

– Продолжай в том же духе, папа, и Фостер начнет ревновать ко всем милым вещам, которые ты говоришь обо мне. Не всем же так везет, в конце концов!

– Тебе повезло, – сообщил ему лорд Кассиус. – Гораздо больше, чем ты думаешь.

– Да, все хотят, чтобы у них была моя семья. – Киф натянул через голову тунику чуть сильнее, чем требовалось. – А теперь можешь идти.

– О, я могу, правда? – Губы лорда Кассиуса дернулись так, что можно было подумать, будто он дразнится, и это еще больше усилило сходство между отцом и сыном. – Возможно, мне следует остаться. Мы все знаем, что принцесса редко служит хорошей компаньонкой.

– Мне и не нужно, – сказала Ро, поправляя металлический нагрудник и выпрямляясь. – Гигантор забавно порывается всех укокошить. Кроме того, наша девочка все еще включает «восхитительно забывчивую», которая, я должна сказать, становится менее очаровательной с каждым днем. – Она прищурилась, глядя на Софи. – Если хочешь, я с удовольствием тебе все объясню. Мы могли бы составить список плюсов и минусов вместе!

– Плюсов и минусов чего? – спросила Софи.

Ро драматично вздохнула, глядя на Кифа, перед тем как сказать:

– Видишь, что я имею в виду?

Киф швырнул миссис Вонючку ей в голову, но Ро отшвырнула плюшевого зеленого гилона прямо в него… и когда он пригнулся, игрушка ударилась об один из фонарей, стоявших на прикроватном столике Кифа, отчего тот с грохотом упал на пол.

Сандор потер середину лба.

– Это будет долгий день.

– Да, – согласился лорд Кассиус, – и я думаю, что вытерпел все, что мог. Но надеюсь, что меня будут держать в курсе… если мисс Фостер здесь, чтобы обсудить что-то важное. Если этот визит носит личный характер, – он приподнял брови так, что Софи заерзала, а Киф нахмурился, – тогда, полагаю, чем меньше я знаю, тем лучше. Но если это касается Черного Лебедя, не забывай, что я тоже член ордена.

Так и было.

И Софи это очень не нравилось.

Вступление в орден было еще одним его условием до того, как он поделился информацией, необходимой Софи для спасения ее человеческих родителей. Предоставьте лорду Кассиусу торговать невинными жизнями, и он будет продвигать свои собственные планы.

– Тогда ты можешь спросить у Черного Лебедя последние новости, – сказала ему Ро, вытаскивая один из кинжалов из кобуры, пристегнутой к бедрам, и направляя его в голову лорда Кассиуса. – А сейчас пора идти, Папуля.

Лорд Кассиус прищурился. Но он ушел, не сказав больше ни слова и закрыв за собой дверь.

– О-о-о… – протянула Софи, растягивая слова и глядя на то, как ее ботинки утопают в ковре, который выглядел так, словно она ступала по настоящему песку. – Извини, что заглянула без предупреждения, но я…

– Подожди, – прервал Киф, соскальзывая с кровати и на цыпочках пересекая комнату. Он остановился у двери, прижав палец к губам в универсальном знаке «Ш-ш-ш-ш», прежде чем схватиться за ручку и изо всех сил ударить плечом по дереву.

Из коридора донесся испуганный вскрик, сопровождаемый глухим стуком, который мог быть только звуком падения тела на пол.

– У тебя есть десять секунд, прежде чем я позволю Ро натравить на тебя ее новых маленьких приятелей-бактерий, – предупредил Киф, хлопнув дверью так сильно, что задребезжала стена. – Я слышал, они оставляют корявую сыпь! – Он подождал, пока звук шагов не затих в коридоре, затем повернулся к Софи и понизил голос. – Это не задержит его надолго, так что лучше выкладывай побыстрее, Фостер. Скажи мне, почему у тебя такая милая складочка между бровями. И почему я чувствую, – он взмахнул руками в воздухе, – хм. Похоже на обычную смесь беспокойства, гнева и паники… хотя есть что-то под этим немного… я не могу понять, как это описать. Бабочки?

– Оооо, давай сосредоточимся на этом! – влезла Ро. – Это будет гораздо интереснее, чем все эти бла-бла-бла-Невидимки-пытаются-убить-всех-бла-бла.

– На этот раз не всех, – поправила Софи, стараясь поддержать разговор. – Я имею в виду… я уверена, что это все еще их план в долгосрочной перспективе. Но в данный момент…

Ее голос затих, когда она встретилась взглядом с Кифом.

Как, черт возьми, она должна была сказать ему это?

Она не могла просто выпалить, твоя мама приказала Таму убить тебя… не так ли?

Но… был ли какой-то деликатный способ выразить это?

– Ииииии беспокойство достигает уровня «хочу блевануть», – сказал Киф, хватаясь за живот и падая обратно на кровать. – Должен сказать, это не самое мое любимое чувство, которое я должен делить с тобой, Фостер. Серьезно… как ты вообще ешь?

– Иногда это нелегко, – призналась она, проглотив кислый привкус во рту. – И прости.

Она отступила на шаг, стараясь держать дистанцию между ними. Большинству Эмпатов приходилось вступать в физический контакт, чтобы понять, что кто-то чувствует. Но Киф был другим… по крайней мере, с ней. Сначала она думала, что это означает что-то о силе ее эмоций, но отец Кифа был способен делать то же самое… а другие Эмпаты не могли.

Киф похлопал по пустой стороне кровати.

– Я в порядке, Фостер. И очевидно, что тебе нужно будет присесть. – Когда она не двинулась к нему, он приподнял одну бровь. – Ну, не то чтобы мы никогда раньше не выдавали Судьбоносные Новости.

Так и было.

Слишком много раз.

Но в один из этих дней, они собирались поразить его точку разрыва… и это легко могло быть моментом.

– Тебе нужно, чтобы я тебя успокоил? – предложил он, протягивая руку.

Они обнаружили, что если она усилит его, он сможет использовать свою способность наполнять ее разум мягкими цветными бризами и успокаивать эмоции. Но последнее, что он должен был сейчас делать – это утешать ее. Поэтому, не снимая перчаток, она подошла ближе и опустилась на край кровати, стараясь держаться как можно дальше.

– Хорошо, – сказала она, теребя оборчатые рукава туники. – Я… сегодня разговаривала с Тамом.

– Фу, я должен был догадаться, что Мальчик-Челка будет частью этого, – проворчал Киф. – И предполагаю, что под «разговором» ты подразумеваешь один из трюков с телепатией «посмотри-на-мою-фантазию»! Что-то вроде чата, да? Дорогая мамочка послала его не для того, чтобы передать особое послание, не так ли? – Он выпрямился в кресле. – Погоди. Он ведь ничего не взорвал, правда?

– Нет, пока только ты уничтожал все для Невидимок, – прорычал Сандор.

Он, конечно же, имел в виду тот случай, когда Киф взорвал стеклянную пирамиду в Ложносвете, чтобы доказать свою преданность делу Невидимок, когда Софи была там. Это… не было одним из его лучших жизненных вариантов, даже когда он отдал Софи свой плащ, чтобы убедиться, что она будет в безопасности.

Киф наклонился и схватил миссис Вонючку с пола, перекидывая плюшевого гилона из руки в руку, как пушистый баскетбольный мяч.

– Так что же сказал старый добрый Тамми? Дай угадаю – он понятия не имеет, где его держат, и все носят плащи, используют кодовые имена и игнорируют его вопросы, так что он практически бесполезен для нас.

– Вроде того, – призналась Софи. – Ему удалось узнать одну вещь.

– И я предполагаю, что это имеет отношение ко мне… и это причина всех флюидов рвоты, плавающих здесь? – догадался Киф.

Она кивнула.

Он усадил миссис Вонючку на кровать между ними.

– Тогда давай покончим с этим, ладно? Я не уверен, что мой желудок сможет продержаться дольше. Просто выпали все это, когда я досчитаю до трех… будет весело!

Но он так старался облегчить ей задачу, что она заставила себя согласиться. И когда Киф добрался до ее реплики, она выдержала его пристальный взгляд и рассказала ему все, начиная с карты в кабинете мистера Форкла и его теорий о гномах, вплоть до ужасного предупреждения Тама.

Когда она закончила, в горле у нее пересохло. И Киф…

Киф молчал.

Как и Сандор… хотя он осматривал комнату так, словно ожидал, что Там в любую секунду выскочит из тени.

Ро делала то же самое, но бормотала себе под нос множество творческих слов.

А Киф все сидел и сидел.

Не разговаривал.

Не двигался.

Не моргал.

Софи схватила миссис Вонючку и придвинулась ближе, положив гилона на колени Кифа в позе, в которой блестящие глаза, казалось, смотрели прямо на него. Она попросила Элвина купить Кифу такую-уродливую-такую-милую плюшевую игрушку, когда он боролся с возможностью того, что его мать могла быть убита в тюрьме огров, надеясь, что это поможет Кифу почувствовать себя немного менее одиноким. И в то время она думала, что нет ничего труднее, чем понять, как оплакивать мать, которая оказалась такой ужасной.

Но это был ужас совершенно другого уровня.

– Мне жаль, – пробормотала она, беря его за руку.

Киф смотрел, как ее пальцы в перчатках накрыли его ладонь, и на секунду он повернул руку и сжал ее так крепко, как только мог. Затем он вздохнул и отпустил ее, отодвигаясь.

– Я в порядке, Фостер. Мы все знали, что это произойдет.

– Знали? – спросила Ро, опередив Софи в вопросе.

– Ну, да. – Киф встал так быстро, что миссис Вонючка шмякнулась носом на пол. – Я все время проваливаю жуткие тесты мамы, так что это был только вопрос времени, когда она поймет, что я никогда не смогу «исполнить свое наследие» или что-то еще. И как только она это поймет, ей придется избавиться от меня.

– Почему же? – удивилась Софи.

Это была та часть, которая постоянно сбивала ее с толку.

Почему мама Кифа была такой экстремальной… и почему вдруг именно сейчас?

Не то чтобы у леди Гизелы не было шанса вывести Кифа из игры во время их последних столкновений. У нее было оружие, направленное прямо ему в голову, и она никогда не приближалась к тому, чтобы нажать на курок.

Так что же изменилось?

И зачем заставлять Тама делать это, когда она может поручить эту работу кому-то надежному и злому, как Веспера или Гезен?

Киф постучал себя по виску.

– Потому что если я не на ее стороне – и никогда не буду – то я обуза. Я мог бы собрать воедино воспоминания, которые она забрала у меня, найти то, что она скрывает, и использовать это, чтобы победить ее.

– Наверное, – пробормотала Софи, пытаясь придумать, как бы потише сформулировать следующую часть, поскольку тема оказалась щекотливой. – Но… она разбила эти воспоминания вдребезги, а не вычистила их, так что ничто не сможет вызвать их.

И независимо от того, какие телепатические трюки пытались проделать Софи и Фитц, они не смогли собрать достаточно осколков, чтобы узнать что-нибудь полезное… и Тиерган тоже.

– Это только доказывает, что воспоминания важны, – настаивал Киф, поворачиваясь со скоростью и отшвыривая одежду и бумаги в сторону. – Я думаю, что-то случилось в Лондоне… что-то серьезное, иначе она не стала бы так утруждать себя, чтобы стереть это. И держу пари, она велела Мальчику-Челке от меня отделаться, потому что я наконец-то приблизился к разгадке.

– Да? – спросила Софи, нахмурившись, когда Киф кивнул. – С каких это пор?

Он пожевал губу, затем подошел к комоду, который был небрежно задвинут в угол, и рывком выдвинул нижний ящик, вытаскивая мятые туники и бросая их на пол.

– Ты уже знаешь, что мама дала мне письмо, чтобы я доставил его в дом в Лондоне с зеленой дверью, – напомнил он Софи, когда она подошла. – И ты сказала, что Финтан сказал тебе, что она послала меня туда завербовать кого-то.

– Да, – согласилась она, заглядывая ему через плечо, когда он вытаскивал последнюю рубашку. – Он также сказал, что это был один из ее побочных проектов, поэтому она не рассказывала ему об этом. И что вербовка не удалась… и ты никогда не должен был восстанавливать это воспоминание.

– Тогда хорошо, что я нашел еще один кусочек, – сказал он, отталкиваясь от одного из углов ящика и слегка приподнимая то, что должно было быть фальшивым дном с противоположной стороны – достаточно, чтобы ухватиться за край. Он медленно поднял тонкую деревянную панель, остановившись через несколько дюймов, чтобы просунуть под нее палец и нащупать что-то…

– Это что, растяжка? – спросила Софи, когда он отцепил тонкую серебряную нить с нижней стороны панели.

– Нельзя быть слишком осторожным с лордом Пронырой, – подтвердил он, освобождая панель и показывая четыре блокнота – один коричневый, один золотой, один серебряный и один зеленый… с мутным флаконом, прикрепленным к другому концу провода.

– Эта пробирка наполнена одним из моих любимых воздушных микробов, – объяснила Ро, сверкнув всеми своими острыми зубами, когда Софи отступила на шаг. – Эти маленькие ребята знают, как устроить вечеринку в твоих пазухах.

Нос Софи горел от одной только мысли об этом, и она затаила дыхание, когда Киф отцепил пузырек и отложил его в сторону… не так осторожно, как ей хотелось бы… прежде чем отнести дневники на кровать. Он оставил коричневый, зеленый и золотой блокноты лежать на одеяле и открыл серебряный, переворачивая страницы так быстро, что Софи ничего не могла узнать. Но она могла сказать, что книга была заполнена удивительными набросками Кифа.

– Я перешел от составления списков воспоминаний к их рисованию, так как это помогает мне видеть все намного лучше, и я не могу делать причудливые проекции, как некоторые люди, – объяснил он, его щеки покраснели, так часто случалось, когда он говорил о своем искусстве. – И там очень много, чтобы отслеживать, поэтому я начал сортировать по разным категориям.

– Значит ли это, что все они наполнены воспоминаниями? – спросила Софи, удивляясь, когда он успел сделать так много рисунков и почему не рассказал ей о своих планах и не попросил помочь.

– Да, но они еще не заполнены… по крайней мере, пока. И это не все вещи, которые я восстановил. Я все записывал, стараясь расставить по порядку, надеясь, что это поможет мне найти пробелы, чтобы я мог видеть, где сосредоточиться. Но там очень много всего надо обработать. Ты же знаешь, как это бывает с фотографической памятью…

Она знала.

Она также знала, каково это, когда кто-то морочит голову. На самом деле, она все еще не нашла все обрывки информации, которые Черный Лебедь спрятал в ее мозгу, чтобы подготовить ее к роли Мунларка, и не заполнила ни одного из пустых мест, которые создал мистер Форкл, когда стер память о ее первом приступе аллергии.

– А цвета журналов что-нибудь значат? – спросила она.

Его щеки вспыхнули еще ярче.

– Вроде. Я использую серебряный для всего, что кажется важным, так как это тот же цвет, что и последний элитный уровень. Зеленый – твердый материал, так как мы носим его на посадках. Коричневый – счастливая штука, так как… я не знаю. И еще был тот, который у меня остался.

Он явно не стал объяснять, откуда взялось золото. И Софи была уверена, что догадывается о причине.

Прежде чем они с Фитцем попытались помочь Кифу восстановить еще больше разрушенных воспоминаний, Тиерган научил его уловке отмечать вещи, на которые он не хотел, чтобы они смотрели, пока были в его сознании. А Киф позолотил все свои тайные воспоминания… и Софи очень захотелось схватить золотой дневник и телепортироваться, прежде чем он успеет ее поймать.

Каким-то образом она нашла в себе силы сопротивляться.

Киф взглянул на золотой блокнот, словно подозревая, о чем она думает. Но ничего не сказал, вместо этого вернувшись к листанию серебряного. И еще через несколько страниц он остановился, прижимая книгу к груди, чтобы скрыть то, на что смотрел.

– Ладно. Прежде чем я покажу тебе, клянусь, я собирался рассказать об этом. Я просто… хотел сначала немного продвинуться вперед… что ты делаешь постоянно, так что, пожалуйста, не злись на меня.

Софи скрестила руки на груди, не чувствуя себя готовой давать какие-либо обещания.

– Ты также была очень занята в последнее время, – напомнил он ей. – И…

– И что же? – спросила она, когда он не закончил.

– Неважно. Главное, что я не сделал ничего опасного. Я просто выполнял умственные упражнения, которым меня научил Тиерган.

– Значит, ты не брал фатомлеты? – настаивала она, вздыхая, когда Киф виновато отвел взгляд. – Тьфу. Ты же знаешь, они очень ненадежны.

Они также заставили его покрыть стены своей комнаты в одном из убежищ Черного Лебедя крошечными каракулями – на клочках бумаги, как в логове серийного убийцы – что объясняло обилие рисунков, которые ему удалось сделать так быстро.

Редкие речные жемчужины были известны тем, что вызывали безумные сны и воспоминания.

– Я был осторожен, – пообещал он.

– И это было весело, – добавила Ро. – Однажды ночью он встал с постели и начал танцевать во сне, покачиваясь, и петь о значках Преттельза. А в другой раз он решил, что он – младенец аликорн, упал на четвереньки и с ржанием скакал по всему дому. Самое замечательное, что я когда-либо видела.

Сандор подавил смешок… но Софи только еще больше разволновалась.

– Оно того стоило, – заверил ее Киф, и теперь его лицо сияло ярче, чем волосы Ро. – Это помогло мне вспомнить об этом.

Он перевернул серебряный блокнот и протянул фотореалистичный рисунок с изображением…

Очень заторможенного парня.

Между твидовым блейзером и галстуком-бабочкой, румяными щеками и растрепанными волосами тот выглядел как типичный профессор. Ему не хватало только очков с толстыми стеклами и…

– Он человек, – поняла Софи, сосредоточившись на глубоких карих глазах мужчины.

Она так привыкла к тому, что ее окружают голубоглазые эльфы, что было почти невыносимо видеть кого– то с таким же цветом глаз, как у нее… и кого-то с глубокими морщинами улыбки и прядями седины в спутанных рыжих волосах.

Став взрослыми, эльфы не старели. Только их уши менялись со временем, вырастая кончиками вверх через несколько тысяч лет.

– Посмотри, что у него в руках, – сказал Киф, указывая на левую руку мужчины, в которой он держал конверт, запечатанный символом, который они видели только один раз: два полумесяца, образующие свободный круг вокруг светящейся звезды.

– Это письмо дала тебе мама, – пробормотала Софи.

– Да. Похоже, я не следовал инструкциям мамы по доставке так строго, как она хотела.

– Что никого не удивляет, – вмешалась Ро.

– Конечно же, – согласился Киф, и намек на его ухмылку вернулся. – Но теперь мы точно знаем, что я доставил письмо. И я увидел парня, с которым она связалась. А теперь, когда я знаю, как он выглядит? Я могу снова разыскать его и узнать, чего от него хотела моя дорогая мамочка.

Глава 4

– Но… ты ведь знаешь, сколько людей живет в Лондоне, верно? – спросила Софи, хотя ей очень не нравилось быть разрушительницей надежд. – Это огромный город. Там, миллионы и миллионы людей.

И человек, которого нарисовал Киф, был довольно типичным британским парнем – от ярко-рыжих волос до локтевых заплат на блейзере. В каждом квартале было, наверное, по десять человек, похожих на него… не то чтобы бродить по миллионам лондонских улиц в поисках кого-то более уникального было бы намного легче.

– Вот тут-то и появляется Декс, – сказал Киф, захлопывая серебряный блокнот с самодовольной ухмылкой. – Я провел кое-какие исследования… о которых, э-э, не рассказывай Форкленатору, кстати. Я никогда не дойду конца, если он узнает… а оказывается, в Лондоне полно камер наблюдения. Итак, Декс взломает их систему и настроит ее на поиск любого, кто похож на мой рисунок. Он говорит, что рисунок достаточно детализирован, чтобы он мог найти точное совпадение… и это скажет ему, какая камера поймала изображение, так что мы точно узнаем, где парень. Все, что нужно Дексу, это несколько минут с одним из их компьютеров, чтобы он мог сделать свое дело, а потом мы просто сидим и ждем, когда сработают оповещения.

Софи хотела сказать, что они предполагали, что мужчина все еще живет в Лондоне, а он мог легко уехать за прошедшие годы. Но ее мозг был слишком занят, зацикливаясь на чем-то менее важном.

– Ты работал над этим с Дексом?

Ей удалось оставить фразу «без меня». Но невысказанные слова все еще чувствовались так, будто смотрели на них сверху вниз, требуя признания.

Киф постучал пальцами по корешку серебряного блокнота.

– Ну… мне нужен был Технопат. А Декс – самый лучший.

– Да, – согласилась Софи.

А еще он был ее лучшим другом.

И она понимала, что несправедливо чувствовать себя обделенной после всех тех случаев, когда она скрывала от всех то, над чем работала. Но это не помешало какой-то иголке кольнуть ее в сердце.

– Я собирался сказать тебе, – заверил ее Киф.

– Когда же?

– Скоро.

Это не было достаточно хорошим ответом… и Киф, должно быть, знал это, потому что снова напомнил ей:

– Ты была очень занята. Я не видел тебя больше недели.

– Ну, я была бы здесь, если бы ты сказал мне, что делаешь! И если Дексу придется ехать в Лондон, мне придется телепортировать его туда.

Сандор откашлялся.

– Мы придумаем, как взять тебя с собой, если понадобится, – пообещала она.

– Так и будет, – согласился Сандор. – Нет никакого «если».

– И это то, что мы уже планировали, – сказал Киф, что не заставило Софи чувствовать себя лучше. Во всяком случае, это как бы доказывало, что они ждали, пока им придется ее впутывать.

– А еще было бы гораздо быстрее, если бы ты позволил мне спроецировать твои воспоминания, – заметила она, чувствуя еще большее искушение схватить золотой блокнот и хорошенько рассмотреть все, что он скрывал.

Вместо этого она схватила коричневый.

Киф съежился, когда она переключилась на первое тщательно набросанное воспоминание, но не попытался остановить ее.

Он также не предложил ей начать помогать ему теперь, когда она знала, над чем он работает, заметила она… но тогда ей было уже все равно, потому что его картинки были еще более удивительными, чем она ожидала. Он использовал средство, которое она не знала… не краску, но цвета были слишком яркими для карандаша, и детали, казалось, менялись вместе с тем, как свет падал на бумагу. Ей казалось, что она на самом деле наблюдает, как Киф крадется ночью по территории Ложносвета, неся извивающееся зеленое существо, и играет с Фитцем в Ежевичный Марафон, пока Биана подбадривает их, и сидит со всеми Васкерами, глядя на разноцветные языки пламени ауренфлара. На следующем рисунке был изображен лорд Кассиус, покрытый какой-то густой липкой слизью. А остальные страницы казались пустыми, если не считать едва начатого карандашного наброска в середине тетради, где лишь смутно были видны тела. Невозможно было сказать, кто эти фигуры, но воспоминание выглядело так, будто это произошло в любимом месте Кифа в Ложносвете.

– Я не тратил много времени на счастливые воспоминания, – спокойно объяснил Киф, – поскольку в них никогда не было моей мамы, так что они не так важны, понимаешь?

Грубая правда, прозвучавшая в этих словах, немного смягчила покалывание в груди Софи. И она уже собиралась вернуть тетрадь, когда ее внимание привлек рисунок, спрятанный в самом конце… рисунок, в котором она с удивлением узнала себя.

Она сидела с Кифом на лестнице в Хевенфилде, свет от люстры создавал вокруг нее мягкий ореол, когда она наклонилась к нему, цепляясь за его руку, в то время как он отвернулся, его глаза слегка слезились. Это не было похоже на счастливую сцену, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что она видела тот момент, когда рассказала ему то немногое, что узнала от Финтана о разрушенном Лондонском воспоминании Кифа. Но под рисунком, аккуратными, жирными буквами, он написал слова, которые она сказала ему в тот день: