Текст книги "Наследие (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)

– Знаю, – сказала ей Оралье, возвращаясь в настоящее. – Это не то, что кажется. Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь.

Софи покачала головой.

– Это очень плохая идея. Я уверена, что кто-то из команды Доблесть…

– Речь идет о наследии Кифа, – перебила Оралье.

Софи замерла, гадая, сможет ли она когда-нибудь услышать это слово, не испытывая тошноты.

Она сомневалась в этом.

Но ее челюсти тоже напряглись.

– Если это какая-то уловка…

– Нет, – заверила ее Оралье. – Я… думаю, что знаю, как узнать больше о том, что леди Гизела планирует для него… и что она с ним сделала.

– Думаешь, – подчеркнула Софи. – Да… забудь об этом… я покончила с теориями и догадками.

Оралье схватила Софи за руку, чтобы остановить ее, когда та попыталась встать.

– Я тоже, не забывай… я тоже была в Лоамноре.

– Да, ничего не делая, – пробормотала Софи.

Оралье вздрогнула.

– Ты права. Я сделала недостаточно. Никто из нас в Совете ничего не сделал… и не только в тот день. Во все предыдущие дни. Измена короля Энки произошла не в одночасье. И если мы не изменим то, как мы все делаем, это может произойти снова. Мы должны начать сталкиваться с темными истинами нашего мира, а не смывать их. Вот почему я здесь. – Она секунду смотрела на небо, а потом перевела взгляд на Софи. – В Лоамноре леди Гизела сказала «стелларлун», и я не могу выбросить этот звук из головы. Он кажется знакомым, но незнакомым, как будто он должен быть связан с чем-то… но этого чего-то больше нет.

Софи застонала, падая на траву с такой силой, что лепестки Панакес разлетелись в разные стороны.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь, что леди Гизела испортила твои воспоминания.

Оралье покачала головой, заставляя свой венок мерцать на солнце.

– Это не она, а я. Или… они это сделали… кто бы они ни были.

– Понятия не имею, что это значит, – ответила Софи.

– Разве? – Оралье вытянула руку и щелкнула пальцами, отчего в центре ее ладони появилась крошечная стеклянная сфера размером с мрамор.

Тайник.

Сердце Софи изменило ритм.

– Ты хочешь сказать, что стелларлун – это забытая тайна.

– По крайней мере, часть одной из них. Вот этой. – Она подняла тайник на уровень глаз Софи… и когда свет упал на стекло, он поймал крошечный синий кристалл, вставленный в середину.

Единственный внутренний кристалл.

– У тебя есть только одна забытая тайна? – Софи пришлось просить.

В тайнике Кенрика поблескивали семь.

– Эмпаты разрушаются легче, поэтому Совет должен быть очень избирательным в отношении того, как часто они вовлекают меня в свои более опасные ситуации. И единственный вызов, который они когда-либо решали, был достаточно отчаянным, чтобы нуждаться в моей помощи, был этот. – Она наклонила руку, позволив тайнику медленно перекатиться по ее ладони. – И… это как-то связано со стелларлуном. Так что я готова помочь тебе получить доступ к воспоминанию… но только если ты пообещаешь, что мы встретимся с этой правдой вместе.

Софи выхватила тайник из ладони Оралье, наблюдая за изменением света в крошечном внутреннем кристалле, который был скорее бледно-голубым, чем темно-синим.

– Если это твоя идея о связи матери и дочери…

– Нет… речь идет о доверии. Если я покажу тебе, что находится в этом тайнике, я нарушу некоторые из самых фундаментальных клятв, которые я дала как член Совета. И ты единственный человек, ради которого я готова пойти на такой риск.

Софи фыркнула.

– Верно, потому что само мое существование нарушает еще тонну клятв, которые ты дала.

Оралье вздохнула, но призналась:

– И это тоже.

В ее голосе не было ни тепла, ни сожаления.

Но… может быть, Софи и не нужно было этого делать.

Ей не нужна была другая мать.

Ей нужны были ответы.

Вот что предлагала ей Оралье.

По крайней мере, один.

Одну истину, которая была стерта.

И Софи хотела этого.

Нуждалась в этом.

И Киф, возможно, никогда не проснется без нее.

Но совесть все равно заставляла ее произнести:

– Я думала, что забытые тайны могут повредить твоему рассудку, если ты их вспомнишь.

– Так и есть. Это еще один риск, на который я готова пойти. Вопрос в том, готова ли ты? – Она позволила вопросу повиснуть на секунду, прежде чем добавила: – Это будет ужасно, Софи. И я не могу гарантировать твою безопасность… или мою. Все, что я могу предложить… это правду… и я готова начать. Если ты готова мне доверять.

Она протянула руку, прося о своем тайнике.

И Софи колебалась лишь секунду, прежде чем осторожно вложить его в ладонь Оралье, прижав к ней свою руку, чтобы скрепить их сделку.

Ей не нужно было взвешивать варианты, обдумывать последствия, сомневаться в себе, испытывать стресс или панику.

Это она сможет сделать позже, когда будет пробиваться через все.

Сейчас имело значение только одно.

– Я готова, – сказала Софи Оралье, изо всех сил стараясь ощутить уверенность Кифа, и добавила: – Вперед.

Бонус. Там

Первый День

Ни с кем не разговаривай.

Никого не слушай.

Не заводи друзей.

Не позволяй им сломать тебя.

Это были слова, которые Там повторял себе каждое утро перед тем, как отправиться с Линн в Эксиллиум.

Правила, которым он заставлял себя следовать.

Единственный способ выжить.

И они собирались помочь ему пройти через это.

Надеясь, что он также узнает что-нибудь полезное.

Там изучал свою крошечную, душную комнату, ухмыляясь нелепым штрихам, которые кто-то добавил… как будто они думали, что он посмотрит на вышитые подушки и украшенные драгоценными камнями лунные кувшины и подумает: «О, думаю, я не пленник, потому что они дали мне зеркальный поднос с…»

Это блестящая статуя кошки?

Он закатил глаза и попытался решить, что лучше: собрать все это барахло и засунуть под кровать, чтобы показать им, что именно он о нем думает, или оставить на месте.

На самом деле ему хотелось разорвать подушки в клочья, швырнуть лунные банки в стены и разбить эту глупую блестящую кошку.

Но это была долгая игра.

Лучше начать медленно. Проверить воду.

– Как ты спал? – спросила леди Гизела у него за спиной, и Там пнул себя за то, что вздрогнул, но не услышал, как открылась дверь.

– Потрясающе, – сказал он ей. – Ничто так не подготавливает к сладким снам, как сотрясение мозга. Тебе стоит как-нибудь попробовать. Я был бы счастлив нокаутировать тебя.

Леди Гизела вздохнула.

– Тебе будет гораздо легче, если станешь сотрудничать.

– Уверен, тебе будет легче, – возразил Там, поворачиваясь к ней лицом.

Ее волосы были стянуты назад в этот супер-тугой пучок, который выглядел так, будто у нее должна была болеть голова, а кожа на ее лице имела этот странный, растянутый вид. Казалось, ей было больно, когда она шевелила губами.

Там очень на это надеялся.

– Знаю, как обращаться с упрямыми, язвительными мальчиками, – сказала ему леди Гизела.

– Понятно. Спасибо за статуэтку кота!

Ее глаза сузились, и Там понял, что ему следует немного успокоиться. Это был только первый день. Ему нужно было выяснить границы, прежде чем он начнет бить по ним.

– Я не враг, Там, – сказала она ему, и было очень, очень трудно не рассмеяться, пока она не добавила: – Но я могу быть врагом, если ты настаиваешь на том, чтобы все усложнить. Ты здесь из-за одной задачи, и я позабочусь, чтобы ты ее выполнил.

– Отлично. С нетерпением жду этого.

– Так и должно быть. А теперь пошли. Гезен ждет.

Желудок Там ухнул вниз.

– Гезен?

– Наш Телепат. – Улыбка леди Гизелы стала еще шире. – Он очень хочет провести этот день с тобой.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Там, следуя за ней по темному узкому коридору, стараясь держать спину прямо, а голову высоко поднятой.

Но целый день с Телепатом…

Там не смог бы многое скрыть.

И эта история с пленником-невидимкой только что стала намного сложнее.

После Предупреждения

– Так что заключи пари за меня, – сказал один из них, опускаясь в кресло напротив Тама в маленьком кабинете убежища.

Там так крепко сжал книгу, что корешок хрустнул.

Ее лицо было спрятано под капюшон плаща. Но он узнал голос.

Это была та, кто надела путы на его запястья.

Та, которая сказала ему: «так будет легче, обещаю», потому что превратила его в маленького питомца леди Гизелы.

Вспышка, которая называла себя «Мерцание».

Очевидно, она думала, что ему все равно, что с ним произошло, потому что она указала на его лоб и спросила:

– Итак, тот факт, что ты никогда не носишь капюшон… это протест? Или потому что ты хочешь, чтобы все видели твою потрясающую челку?

Там вернулся к чтению.

– Ты не очень-то разговорчив, да? – когда он все еще не ответил, она вздохнула, а затем наклонилась ближе и прошептала: – Гезен злится на тебя.

Там снова схватил книгу.

Конечно, Гезен злился на него.

Он не мог скрыть весь свой разговор с Софи… он понял это в ту же секунду, как впустил ее в свои мысли.

Но он надеялся, что скрыл ту часть, которая имела значение.

И, надеялся, что Софи ему поверила.

– Будь осторожен, Там, – сказала ему Мерцание, вставая. – Не думаю, что ты понимаешь, что делаешь.

Нет. Он точно знал, что делает.

Не позволяй им сломать тебя.

После Линн

– Серьезно, не понимаю, как ты можешь извлечь хоть какой-то смысл из этого дневника, – сказала Мерцание, садясь напротив Тама и бросая книгу о теории света на стол в кабинете. – Тени странные.

Она часто сидела за его столом, либо игнорируя его, либо пытаясь обманом заставить говорить с ней.

Поэтому Там пытался убедить себя, что в этом нет ничего необычного.

Не о чем беспокоиться.

Никто ничего не знал.

Он окутал свой разговор с Линн сотнями слоев теней. Гезен никак не мог найти это воспоминание.

И все же Мерцание наклонилась ближе и сказала:

– Я знаю, что что-то не так.

Там не сводил глаз с четкого почерка Умбры.

– Я слышала, как ты плакал прошлой ночью, – добавила Мерцание, и ее голос смягчился, напомнив ему о сестре.

И это заставило его нарушить свое правило и заговорить.

– Чего ты хочешь? – спросил он, стараясь говорить тихо… и резко.

– Я просто… не понимаю, почему ты такой упрямый, – сказала она ему. – Тебе не обязательно быть здесь совсем одному. У тебя могут быть друзья.

Не заводи друзей.

Не то чтобы он нуждался в напоминании. Он фыркнул и поднял руки вверх, показывая ей путы, которые она устроила.

– Ты думаешь, мы можем быть друзьями.

Ее голова наклонилась вниз, отчего плащ упал еще ниже.

– Мне кажется, ты многого не понимаешь, – пробормотала она.

– И я думаю, что ты многого не понимаешь, – возразил Там. Он понизил голос. Став зловещим. – Какие бы причины ни были у тебя здесь, они ошибочны. И все, что ты думаешь, что знаешь об этих людях, тоже неверно. Они заботятся только о себе, и когда придет время, они предадут тебя. – Он снова указал на свои путы и сказал ей: – точно так же, как они заставили тебя заманить меня в ловушку.

Между ними воцарилось молчание.

Затем Мерцание схватила свою книгу и зашагала прочь.

После Лондона

– Что случилось? – спросила Мерцание, протискиваясь в комнату Тама и закрывая за собой дверь, прижимаясь к ней спиной, как будто она пыталась удержать всех снаружи. – Куда вы ходили? Почему леди Гизела без сознания?

Там еще плотнее свернулся калачиком на кровати.

Он не мог говорить.

Не мог думать.

Не мог перестать трястись, трястись, трястись.

Мерцание присела рядом с ним, и ее капюшон сдвинулся в процессе, давая Таму возможность увидеть ее длинные черные волосы.

Впрочем, это не имело значения.

Ничто не имело значения.

Только не после того, что он только что сделал.

– Что случилось? – снова спросил Мерцание. – Ты можешь мне сказать.

Ни с кем не разговаривай.

– Ты можешь мне доверять, – добавила она.

Не слушай никого.

– Я – твой друг, – пообещала она.

Не заводи друзей.

И тут до Тама дошла абсолютная абсурдность его положения.

Друг.

Именно из-за нее он только что помог Леди Гизеле сбежать!

При этом напоминании из него вырвался смех… холодные, беспорядочные брызги.

И когда безумие прошло, он сказал ей:

– Ты мне не друг.

Комната потускнела от этих слов.

– Возможно, – тихо ответила Мерцание. – Я продолжаю пытаться.

– Почему же? – потребовал Там.

Мерцание пожала плечами, взяла с прикроватной тумбочки крошечную статуэтку кошки и провела пальцем по ее изогнутому хвосту.

– Здесь становится одиноко.

– ТОГДА УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! – крикнул он. – Серьезно, Мерцание. Увидь этих людей такими, какие они есть на самом деле.

– Я вижу! – настаивала она, протягивая руку, чтобы поправить капюшон. Прикрывая несколько выбившихся прядей волос.

Там покачал головой.

– Тогда, по крайней мере… просто убирайся из моей комнаты.

Мерцание забрала статуэтку кота с собой.

Последняя Ночь

– Так… вот оно, – сказала Мерцание, прислонившись к дверному косяку Тама. – Еще одна вещь, и… тогда ты уйдешь отсюда.

Там мрачно рассмеялся.

– Еще одна вещь.

– А как еще я могу это назвать? – возразила Мерцание.

И это было правдой.

Не было слов для того ужаса, который леди Гизела собиралась заставить его сделать.

Или попытаться заставить.

Пожалуйста, не позволяйте Кифу быть там.

Пожалуйста, пусть Киф хоть РАЗ сделает то, что ему скажут.

Еще один мрачный, горький смешок сорвался с его губ, когда он прикинул шансы на это.

И пожалуйста, не позволяйте Линн быть там.

Не позволяй ей видеть меня таким.

– Ух ты, ты и правда всегда такой мрачный, да? – спросила Мерцание, скрестив руки на груди. – Я думала, ты, по крайней мере, обрадуешься, что все почти закончилось.

Там покачал головой, пытаясь решить, действительно ли Мерцание может быть такой наивной, или она следует какому-то сценарию, который дала ей леди Гизела, чтобы он не терял надежды и уступчивости.

– Ты действительно думаешь, что она отпустит меня после того, как я «сделаю это», или как ты там это называешь.

Мерцание кивнула без малейшего колебания

– Вы, ребята, договорились. Как только ты выполнишь свою часть, она выполнит свою.

– Ого, ты действительно в это веришь, да? – задумался Там.

– Конечно. Только это справедливо.

– Справедливо, – повторил Там, удивляясь, почему он все еще говорит. Но это не имело значения.

Не заводи друзей.

Но он должен был знать.

– Хорошо, тогда скажи мне вот что, – медленно произнес он, подходя ближе. – Если я прав, если леди Гизела откажется от своего слова, ты что-нибудь предпримешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, – он поднял запястья, показывая ей свои путы, – только ты можешь освободить меня. И ты думаешь, что наша сделка справедлива. Итак, если я выполню свою часть… а Леди Гизела не выполняет свою… ты вмешаешься и отпустишь меня?

Мерцание отступила на шаг.

– Я… я не знаю.

Там фыркнул.

– Так я и думал.

– Эй… ты спрашиваешь, предам ли я тебя?..

– Кто-то, кто просто предал бы меня, – закончил за нее Там. – Я спрашиваю, предашь ли ты предателя, чтобы поступить правильно.

– Я… я не знаю, – повторила Мерцание.

– Ну, – медленно произнес Там, опуская рукава, чтобы прикрыть путы. – Может, тебе стоит это выяснить?

Он накинул капюшон на голову, закрывая лицо.

Пора уходить.

Не позволяй им сломать тебя.

Заметки

[

←1

]

– XOXO – американцы ставят в конце письма, что означает «целую, обнимаю».