Текст книги "Наследие (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Фитц издал горький смешок, отвернулся и провел рукой по волосам.

– Неужели только я понимаю, насколько он опасен?

– Был, – мягко поправила Софи. – Видел бы ты его, Фитц…

– Да, я должен был, – резко произнес он, без капли грусти или сочувствия к болезненному состоянию брата. – Но вы с Кифом, очевидно, решили не включать меня в проект, над которым я работал.

Софи закрыла глаза, на секунду напомнив себе, что Фитц имеет полное право расстраиваться.

Но по какой-то причине в это трудно было поверить в данный момент.

– Знаешь что? – сказала она, обхватив себя руками. – Мы можем не делать этого прямо сейчас? Уже поздно. Это был очень длинный день. Ты явно расстроен…

– КОНЕЧНО, Я РАССТРОЕН… ТЫ ОТПУСТИЛА АЛЬВАРА! – крикнул Фитц, и где-то в тени Сандор откашлялся.

Софи покачала головой в этом направлении, пытаясь сказать Сандору: «Я в порядке, пожалуйста, не вмешивайся». И, к счастью, никто из телохранителей не набросился на них.

– Лаааааааааааадно, – сказала Софи, отказываясь от всего плана «жди завтра». Она жестом пригласила Фитца следовать за ней к дереву Каллы, надеясь, что тихие мелодии прояснят их головы. – Полагаю, Киф рассказал тебе, почему мы решили заключить сделку с твоим братом.

– Он так и сделал. И это могло бы иметь смысл, если бы ты не была Телепатом… и да, я знаю, Альвар утверждал, что он так хорошо скрывает вещи. Но ладно, Софи. Это куча мусора… и я бы сказал тебе об этом, если бы был там! И, эй, мы могли бы взять его в качестве Когнатов! Ты действительно думаешь, что мы не смогли бы найти эту тайну и затащить Альвара обратно в тюрьму?

– Не знаю, – призналась Софи, потирая виски. – Дело в том, Фитц, что я ничего такого не планировала. Все это просто случилось. Я не знала, что мы окажемся в Кендлшейде, и я определенно не знала, что твой брат будет прятаться там, и… я просто пыталась принять лучшее решение, которое могла, в данный момент… и если бы ты видел, как ужасно выглядел Альвар…

– Я все равно потащил бы его в тюрьму! – настаивал Фитц, снова проводя руками по волосам и делая несколько шагов в сторону от нее. – И дело в том, Софи… ладно, ладно, может быть, ты не знала, как все будет сегодня. Но ты знала, что отправляешься туда, чтобы проверить воспоминания лорда Кассиуса. И ты знала, что я уже работал над этим, и…

– Вот именно, – вмешалась Софи. – Он уже придумал, как от тебя что-то скрывать.

Фитц издал еще один горький смешок.

– Ладно. Так вот что ты думаешь, а? Я такой жалкий слабый Телепат, что даже папаша-придурок Кифа может от меня спрятаться?

– Конечно, нет! – заверила Софи, придвигаясь ближе. – Я никогда этого не говорила, Фитц. Я просто… знаю, отец Кифа хорош в общении с Телепатами. И ты еще ничего не нашел, так что…

– Значит, ты думала, что Мунларк должен был напасть и захватить власть? Лидер команды Доблесть? Леди Софи Фостер?

– Ух ты, – сказала Софи, желая двинуть ему за этот дерзкий сарказм.

Но она сделала глубокий вдох и напомнила себе, откуда он исходит.

– Прости, – сказала она, беря его за руку. – Если бы я могла вернуться и сделать все это снова…

Она должна была закончить это предложение словами «я бы взяла тебя с собой».

Но… она не была уверена, что это действительно так.

И она не хотела лгать.

Поэтому она просто оставила пустоту там, чтобы Фитц заполнил ее, затаив дыхание, надеясь, надеясь, что этого будет достаточно.

Их пальцы переплелись, и она почувствовала, как расслабились ее плечи.

– Я просто… хочу, чтобы мы снова были на одной волне, – тихо сказал он.

– Я тоже, – серьезно ответила Софи. – Я не знаю, почему это так трудно, но…

– Подожди, где твои перчатки? – спросил Фитц, поднимая ее руку, чтобы изучить.

– О. Наверное, я оставила их в Этерналии, – поняла она, все еще избегая имени, о котором не хотела думать.

Ее перчатки были разбросаны по мерцающему полу вместе с приборами для ногтей. Так что, по-видимому, было хорошо, что она оставила усиление выключенным.

– Я сошел с ума, или устройства Декса тоже пропали? – спросил он, щурясь на ее ногти.

– Они… да, – сказала Софи. – Я… теперь могу контролировать свое состояние.

– Серьезно? – он крепче сжал ее в объятиях, словно хотел проверить. – Это потрясающе! Как ты это делаешь?

– Это… трудно объяснить. Было… упражнение, и… – против воли она вспомнила выражение лица Оралье в тот момент, когда они обе поняли, что это был успех. Она выглядела такой искренне счастливой и гордой, и…

– Эй, ты в порядке? – спросил Фитц, подходя ближе и поворачиваясь вместе с Софи, когда она попыталась отвернуться.

– Я в порядке! – сказала она с заметным скрипом в голосе, сильно моргая… но недостаточно сильно, чтобы сдержать все слезы.

– Нет, ты не в порядке, – сказал Фитц, обнимая ее и притягивая к себе. – Что случилось?

– Ничего. Просто это был очень длинный день.

– Да, – согласился он, нежно проводя рукой по ее спине. – Но я хочу, чтобы ты рассказала мне, что произошло. Такое чувство, что это больше, чем просто то, что сказал мне Киф.

– Я в порядке, – настаивала Софи, сопя в паре с очень «нехорошим» сопением.

– Что-то случилось с Членом Совета Оралье? – догадался Фитц… и Софи невольно вздрогнула. – Я так понимаю, это значит «да»?

– Нет, это… – Софи снова не знала, как закончить фразу.

И на этот раз Фитц не стал заполнять за нее пробелы.

– Что? – спросил он, откинувшись назад и изучая ее лицо. – Я знаю, что-то есть, Софи. Почему ты не хочешь мне сказать? Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Она покачала головой.

– Не это.

– Почему?

Фитц выдохнул, когда она замолчала, и Софи поняла, что ей придется дать ему что-то.

– Дело в том… – сказала она, отступая на шаг, чтобы прояснить голову.

Было слишком тяжело думать, когда он обнимал ее.

– Дело в том, – повторила она, – что я действительно не могу тебе этого сказать. Я не могу никому рассказать. Ты бы понял почему, если бы знал, но…

Фитц фыркнул.

– Ты ведь знаешь, на кого ты похожа, верно? Разве это не та чушь, которую Форкл постоянно твердит тебе, когда ты спрашиваешь о своих биологических родителях?

Софи снова вздрогнула.

И это ее выдало.

– Подожди, – сказал Фитц, его глаза расширились, когда он изучал ее. – Так вот в чем дело?

Софи резко тряхнула головой, пытаясь остановить его от дальнейших размышлений.

Но Фитц уже принял решение.

– Ты узнала, кто твои родители… вот почему ты так расстроена! И я понимаю, Софи. – Он снова взял ее за руки, мягко притягивая ближе. – Это, должно быть, невозможно переварить. Понимаю, почему ты еще не готова говорить об этом… так что не волнуйся, я не собираюсь давить на тебя. И я не буду спрашивать, кто они такие.

– Хорошо, – сказала Софи, удивленная резкостью тона.

Но Фитц…

Фитц улыбался.

Не огромная глупая ухмылка или что-то в этом роде, но…

Он выглядел таким довольным.

И как бы сильно она это ни ненавидела, ей нужно было, чтобы он понял…

– Я не могу сказать тебе, кто они, Фитц, – сказала она, убирая руки. – Не сейчас и ни когда-либо потом. Хотя, для протокола, я вычислила только одного из них. Каждый из них не знает, кто другой, помнишь?

Брови Фитца сошлись на переносице.

– Значит ли это, что ты разговаривала с одним из них?

Прежде чем она смогла найти способ уклониться от этого вопроса, он сделал вывод, что она действительно надеялась, что он этого не сделает.

– Погоди. Это Член Совета Оралье?

Софи снова покачала головой, ненавидя эту ложь… но она должна была прекратить это.

– Я же сказала, что ничего не могу тебе сказать… А ты, кажется, только что сказал, что не будешь спрашивать.

В ее голосе снова послышалась резкость… на этот раз еще более резкая… и Фитц определенно это заметил.

Его челюсти даже сжались на секунду, а лицо было сплошь покрыто резкими тенями и углами.

Но он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем произнести:

– Извиняюсь. Ты скажешь мне, когда будешь готова.

Софи не удержалась от смеха.

Уродливого, сопливого хихиканья.

Потому что он просто… не слушал.

– Нет, не скажу, Фитц. Я же сказала тебе… я никому не могу рассказать. Как ты думаешь, почему я так расстроена? Я не могу никому рассказать… и мне придется смириться с тем, что это значит.

Фитц моргнул, обдумывая это, и, казалось, не заметил слез, набежавших на ее глаза.

Казалось, что он смотрит прямо сквозь нее, когда решил:

– Это определенно Член Совета Оралье.

И Софи не знала, хочется ли ей кричать, рыдать или трясти его изо всех сил, пока он, наконец, не услышит то, что она пыталась ему сказать.

Но она слишком устала для всего этого.

Новые слезы потекли по ее лицу, когда она умоляла:

– Пожалуйста, перестань гадать, Фитц. Пожалуйста. Это будет ужасно. Только, пожалуйста. Пожалуйста, отпусти это. Пожалуйста.

– Хорошо, – пообещал он, сокращая расстояние между ними и заключая ее в объятия. – Я оставлю это.

– Спасибо, – прошептала Софи, погружаясь в его объятия.

И в эту одну спокойную секунду все было хорошо.

Или настолько хорошо, насколько возможно.

А потом Фитц спросил:

– Но… как насчет подбора пары?

И Софи откинулась назад, встретившись с ним взглядом, пытаясь найти в себе силы произнести слова, которые он, несомненно, уже знал.

Но после того дня, который у нее был, у нее ничего не оставалось.

Фитц медленно кивнул, и его лицо снова стало похожим на морщины и тени.

– Так… значит, таков план? Ты просто собираешься держать все это в большом секрете и жить с последствиями… и ты не думала, что должна сначала обсудить это со мной?

– Обсудить это с тобой? – повторила Софи.

– Хм, да… ты не единственная, на кого это влияет!

И вот она.

Правда, вокруг которой они танцевали, наконец, заставила их взглянуть правде в глаза.

– Ты… не хочешь, чтобы я была несопоставимой, – пробормотала Софи.

– Конечно, нет! Никто этого не хочет, Софи, что бы тебе ни говорили. И ты тоже этого не хочешь… ты же знаешь, что не хочешь.

– Не знаю, – согласилась Софи. – Но у меня нет выбора.

– Неужели? Потому что мне это кажется довольно простым. У тебя пятьдесят процентов пути туда, чтобы все исправить.

Звук, который она издала, был чем-то средним между вздохом и усталым смехом.

– Вовсе нет, Фитц. Сколько раз я должна повторять? Я не могу рассказать. Никому.

– Значит… ты действительно хочешь сказать, что защита этой тайны важнее твоего будущего?

– Вроде того? – сказала Софи, желая рассердиться, но вместо этого чувствуя себя очень, очень грустной.

Ей не хотелось объяснять следующую часть, но она выдавила из себя эти слова.

– У меня все еще есть будущее, Фитц. Это будет немного сложнее, но… что еще нового?

Она знала, что в этот момент в основном пыталась убедить себя.

Но ей было очень, очень, очень нужно, чтобы Фитц согласился с ней.

– Я… не думаю, что ты все продумала. Но, конечно же, ты этого не сделала. У тебя был долгий день с большим количеством огромных вещей. Итак… мы можем просто согласиться не принимать никаких решений прямо сейчас?

– Мы? – повторила Софи.

– Ну, да. Как я уже сказал – это касается нас обоих, не так ли? Разве мы не должны решить это вместе?

Он действительно произнес эти слова довольно сладко.

Нежно.

Может быть, даже немного нежно.

Но они все равно ошибались.

– Нет, Фитц… это моя жизнь. Я принимаю решение.

Фитц выпрямился.

– Вот так просто.

Она кивнула.

– И ты больше не будешь об этом думать, – настаивал он. – Ты только что приняла решение, и все… все улажено?

Софи снова кивнула.

– Если бы ты понял, почему…

– НУ, Я НЕ ПОНИМАЮ! – перебил Фитц. – Потому что ты мне не скажешь! И, по-видимому, я даже не должен догадываться… и я просто должен быть супер в ладу с этим тоже! Как будто это не собирается также разрушить все для меня.

И это было все.

Прямо там.

Это была холодная, жесткая реальность, которую они оба пытались скрыть.

Было что-то жутковато успокаивающее в этом.

Как будто с них сняли какое-то гигантское ядовитое облако, очистив голову Софи настолько, чтобы она могла сказать:

– Так что… я думаю, это ставит нас в никуда, не так ли?

И на секунду она затаила дыхание, надеясь, что ошиблась.

Но Фитц вздохнул и сказал:

– Думаю, да.

И его глаза были душераздирающе печальны, когда он поднес свой домашний кристалл к лунному свету и медленно исчез.

Глава 45

– Софи? – спросила Эделайн, медленно опускаясь на холодную влажную траву. – Что случилось?

Софи ужасно хотелось заверить ее, что все в порядке.

Но сейчас она не знала, как быть храброй.

Она упала на колени после ухода Фитца и с тех пор сидела там, наблюдая, как трепещущие цветы Панакеса падают вокруг нее, спрашивая себя, как долго ей придется оставаться там, пока она не будет полностью похоронена под цветами.

Что касается жизненных целей, то полное погружение в лепестки казалось ей лучшим вариантом… и это было определенно лучше, чем признаться самой себе, что какая-то маленькая часть ее осталась, надеясь, что Фитц вернется.

Она не нуждалась в больших, драматических извинениях… хотя и не возражала бы немного получить.

Но ей было бы хорошо от простой фразы: «у нас обоих были трудные дни… мы можем начать все сначала завтра?».

Вместо этого… они действительно расстались… что было так странно, ведь они почти не были вместе.

Она все еще привыкала думать о нем как о своем парне.

Они даже не поцеловались!

А теперь…

Теперь впереди будет так много уродливых, болезненных, неловких, беспорядочных моментов и разговоров.

Она может даже потерять нескольких друзей.

И она просто не могла с этим смириться.

– Ты не обязана рассказывать мне, что случилось, – пообещала Эделайн, обнимая Софи за плечи. – Но мне бы очень хотелось, чтобы ты ответила на один вопрос, хорошо? Просто мне нужно некоторое представление о том, в каком направлении сосредоточить свое беспокойство.

При последнем слове у Софи заныл живот, и она поняла, как скрутило ее внутренности. Казалось, что все это – один большой клубок, и она никогда не распутает его полностью.

Она не хотела, чтобы Эделайн чувствовала то же самое.

Поэтому она заставила себя кивнуть, а Эделайн притянула ее чуть ближе и прошептала:

– Что-то произошло между тобой и Фитцем? Или с Членом Совета Оралье?

Правильный ответ был и то, и то.

И губы Софи начали складываться в слово, но…

Она не могла сказать Эделайн правду.

И она подумала, что, может быть, именно поэтому мистер Форкл не хотел, чтобы она изучала своих биологических родителей.

Он знал, какая ноша придет вместе с этим.

Роль, которую ей придется играть.

Ложь, которую ей придется повторять снова и снова.

И она ненавидела это странным образом, ее разрыв был хорошей вещью.

Это означало, что она могла сказать Эделайн: «Фитц», и у нее было прекрасное оправдание для слез, которые текли по щекам.

Одна уродливая правда скрывала все, что она прятала.

– О, дорогая, мне так жаль, – сказала Эделайн, придвигаясь к Софи и заключая ее в объятия.

И пока Софи рыдала, уткнувшись Эделайн в плечо, какой-то крошечный кусочек ее смятого сердца снова разглаживался.

Потому что, как бы сильно она не ненавидела ложь, которая не заслуживала упоминания, она также знала – с абсолютной уверенностью – что не нуждается в ней.

Эта мать подарила ей жизнь.

Эта мать дарила ей свою любовь.

Как и ее отец.

И ее человеческие родители когда-то делали то же самое.

И это было все, что имело значение.

Она официально рассталась со своими биологическими родителями.

На самом деле она надеялась, что никогда не узнает, кто ее отец.

– Ты снова хочешь спать здесь? – спросила Эделайн, щелкнув пальцами, чтобы вызвать гигантскую груду подушек и одеял, когда Софи кивнула. За рекордно короткое время Эделайн соорудила для Софи огромную кровать и даже перенесла Эллу, пока Софи устраивалась под одеялом.

– Ты останешься со мной? – прошептала Софи, когда Эделайн поцеловала ее на прощание. И ей было все равно, прозвучит ли эта просьба глупо или по-детски.

Она хотела свою маму.

И Эделайн, не колеблясь, легла рядом с ней, накрыв их обеих дополнительным одеялом.

Винн и Луна уютно устроились у их ног, и песни Каллы наполнили воздух мелодиями о том, как семена пускают корни и становятся сильнее с каждым днем, а Силвени затопила сознание Софи образами их двоих, парящих все выше и выше… оставляющих все позади.

И хотя слезы все еще жгли глаза Софи, и она была почти уверена, что узлы внутри нее никогда полностью не распутаются, когда Эделайн прошептала:

– Все будет хорошо, – Софи поверила ей.

И Софи прошептала:

– Я люблю тебя, мама.

– Я тоже люблю тебя, Софи, больше всего на свете.

***

– Нам нужно поговорить, – раздался хриплый голос мистера Форкла за спиной Софи, и она гордилась собой за то, что не подпрыгнула.

У нее было предчувствие, что он зайдет. Вот почему она осталась на пастбищах, предпочитая сидеть рядом с горгодоном, где, как она знала, их никто не подслушает. Кроме того, это дало ей шанс увидеть, что Киф был прав: Винн и Луна использовали свой странный телепортационный стиль, чтобы проникнуть в клетку злобного зверя, что сделало немного менее страшным наблюдать за «игрой» трех существ.

Но только немного.

– Ты думаешь, Винн и Луну тянет к горгодону, потому что он последний в своем роде, и они вроде как знают, каково это? – спросила она, не оборачиваясь к мистеру Форклу.

– Полагаю, такое возможно, – сказал он, и она услышала, как его шаги приближаются, все ближе и ближе. – Но ты также можешь воздать двум упрямым малышам аликорнам больше чести, чем они того заслуживают. Дети не любят, когда что-то запрещено. Это заставляет их хотеть этого еще больше.

Это замечание прозвучало как удар в спину, и Софи отказалась признавать его правоту.

Вместо этого она решила взять разговор под свой контроль.

– Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, – сказала она ему. – И я действительно не в настроении. Итак, вот что тебе нужно знать: я закончила поиски своих биологических родителей. И я не собираюсь никому рассказывать о том, что знаю, хотя это уже портит мне жизнь. Так что ты можешь пропустить лекцию или бодрую речь, или все, что ты планировал. Ты уже получаешь то, что хочешь. Я буду хорошим маленьким Мунларком.

Мистер Форкл вздохнул и сел на траву рядом с ней… что выглядело довольно неудобным процессом, учитывая, как он распух из-за ракклберри.

– Справедливо, – тихо сказал он. – И за то, что это стоит… спасибо.

Софи выпрямилась.

Она не была уверена, что это был первый раз, когда он использовал эти слова с ней, но в любом случае, это было… по-другому.

Настоящее признание того, что она сама принимает решение… даже если у нее все еще не было большого выбора в этом вопросе.

– Вообще-то я пришел сообщить тебе последние новости, – добавил мистер Форкл через несколько секунд. – Набити прислала сообщение из Лоамнора… и это хорошая новость. Она придумала, как убрать куски магсидиана. Поэтому, хотя было бы неразумно ослаблять нашу бдительность, это выглядит довольно многообещающе, что нам, возможно, удалось сорвать план Невидимок, прежде чем они смогли полностью воплотить его в жизнь.

Софи не смогла ответить на его улыбку.

– Это… не может быть так просто.

– Это не так. По-видимому, удаление камней – довольно опасный процесс, поэтому потребуется, по крайней мере, неделя, чтобы убрать все из них. И учитывая вчерашние откровения, существует большая вероятность, то, что планировалось в Лоамноре, не имеет ничего общего с планами леди Гизелы относительно наследия мистера Сенсена. Так что предстоит еще много работы. Но все равно это позитивный прогресс. Я уже сообщил Совету… надеюсь, ты позаботишься о своих товарищах по команде?

Софи кивнула, удивляясь, почему сама мысль об этом вызывает у нее такую тошноту.

Пока не поняла…

Связаться с ее командой означало связаться с Бианой. И был очень хороший шанс, что Биана знала о разрыве… и, возможно, уже рассказала остальным членам команды.

Внезапно Софи показалось совершенно необходимым помочь Грэйди и Эделайн накормить всех животных. В конце концов, ей нужно было показать им, что у нее все в порядке… она постоянно занята, а не сидит и не хандрит из-за проблем с мальчиками.

Уборка ее комнаты казалась не менее важной.

И ей определенно нужно было разобраться со всеми своими перчатками, так как она решила, что будет носить их каждый день, пока включение и выключение без перчаток не станет второй натурой.

Она также решила отполировать все предметы своего Регентства… хотя это было ошибкой и заставило ее вспомнить о том дне, когда она их получила, и о том, как Член Совета Не-ее-мама расчесывала ей волосы и аккуратно наносила макияж, и притворилась, что так возмущена, когда Бронте обсуждал реальность того, что она может быть несопоставимой. Она даже сидела там так спокойно, пока Бронте говорил Софи не пытаться найти генетических родителей… и она, конечно, могла чувствовать все, что чувствовала Софи.

Но она ничего не сказала.

Ничего не сделала.

Просто лгала, лгала и лгала.

И Софи не могла не задаться вопросом, что произойдет, если она попросит новый контакт в Совете.

Конечно, она и Член Совета Не-ее-мама не смогут работать вместе.

Следующие несколько часов она потратила на то, чтобы придумать ничего не подозревающий предлог для переназначения, когда поняла…

Настал закат.

И она потратила целый день из-за личной драмы.

И было слишком много важных вещей, чтобы она позволила этому случиться.

Поэтому она схватила Импартер, давая себе три секунды на панику из-за предстоящего неловкого разговора. Затем позвала товарищей по команде, чтобы поделиться открытием Набити.

И было странно…

Ничто не чувствовалось другим.

Биана была дружелюбна.

Разговор по-прежнему был сосредоточен на карликах, на удалении магсидиановых камней и на том, следует ли им попытаться получить разрешение короля Энки еще раз обыскать Лоамнор, чтобы убедиться, что они ничего не упустили. Они также пытались придумать теории о том, что леди Гизела может планировать для Кифа… но на самом деле ничего не получилось. И Декс признал, что он не очень продвинулся в создании устройства, чтобы защитить Кифа.

Так что у них еще оставалось много дел.

И Софи постаралась сосредоточиться.

Но крошечная часть ее мозга продолжала думать: Фитц никому не сказал.

И она попыталась убедить себя, что он, несомненно, скоро это сделает… попыталась приказать своему мозгу ничего не думать.

Но…

Она все еще чувствовала слабый проблеск надежды.

Это была даже не полная искра… и она сделала все возможное, чтобы задушить ее.

Но она все еще была там.

Проблеск возможности.

Слабый шепот, который, может быть… может быть, когда гордость угасла, а темперамент остыл…

Нет, она не могла позволить себе пойти туда.

Прежде чем лечь в постель, она даже заставила себя собрать все крошечные подарки, которые он ей подарил, а также заставила себя спать в своей комнате.

Ей нужно было найти свою новую норму… цепляться за нее изо всех сил.

Но лицо Фитца все еще не выходило у нее из головы.

И когда на следующее утро Софи спустилась на пастбище и заметила бирюзовые ленты, обвязанные вокруг шей Винна и Луны, ее сердце сделало около пятидесяти обратных сальто, а затем еще пятьдесят, когда она увидела крошечные сложенные записки, свисающие с каждого банта.

Ее руки дрожали, когда она развязывала их, и ей нужно было глубоко вздохнуть, прежде чем она прочитала их… а потом мир закружился, и ее зрение затуманилось, и ей пришлось упасть на колени, чтобы не потерять сознание.

Потому что записки были написаны не похожим на Фитца почерком.

В одной записке – особенно петлявые, красивые буквы… так не вязавшиеся с резкими, угрожающими словами:

Думаешь, ты в безопасности.

И думаешь, что сорвала наши планы.

Но ты ошибаешься.

Мы можем уничтожить все, что тебе дорого.

Мы можем прикончить твоего друга.

И это будет только начало.

Или ты можешь встретиться с нами в Лоамноре завтра,

В 10 часов вечера на главной рыночной площади.

Не опаздывай.

Вторая записка была почему-то еще хуже.

На ней был оттиснут тот же символ, который Софи видела на письме, доставленном Кифом в Лондон: два полумесяца, образующие свободный круг вокруг светящейся звезды.

А на другой стороне знакомым почерком Леди Гизелы было написано:

Приведи Кифа.

– XOXO ¹

Глава 46

– Как это случилось?

Именно этот вопрос все продолжали задавать после того, как Софи передала Сандору записки Невидимок и вызвала ураган паники и смятения.

Как это случилось?

Как Невидимкам удалось пройти мимо многочисленной охраны Сандора?

Но Софи хотела знать, что они будут с этим делать.

Ответа ни у кого не было.

И они должны были найти его… и быстро.

Поэтому она связалась со всеми своими товарищами по команде и велела им прибыть в Хевенфилд. В том числе с Линн, Мареллой и Марукой. И Кифом, поскольку, к сожалению, не похоже, что они смогут полностью удержать его от этого.

Единственным человеком, с которым она не связалась, был Фитц… но в этом не было необходимости, потому что она сказала Биане позаботиться об этом.

Вот как она собиралась пережить этот разрыв.

Делегирование полномочий!

Избегание зрительного контакта!

Прятки!

Все это было особенно легко сделать позже в тот день, учитывая размер толпы, которая набилась в гостиную Хевенфилда, как только все направились туда, чтобы поспорить о следующем шаге: Грэйди и Эделайн, мистер Форкл и Тиерган, лорд Кассиус, многочисленные телохранители, все друзья Софи… и, конечно же, все двенадцать Членов Совета.

И к счастью, Член Совета, который не заслуживал времени Софи, казалось, использовал свои собственные стратегии избегания: держа голову опущенной, пряча лицо за локонами и стоя в центре всех остальных Членов Совета.

Софи сделала вид, что не заметила ее.

Она также сделала вид, что не заметила, что Фитц предпочел встать на противоположной стороне комнаты от того места, где она пряталась в тени лестницы.

– Все в порядке? – спросил Киф, и Софи подпрыгнула, гадая, как долго он там пробыл.

Конечно, достаточно долго, чтобы понять ее настроение, поэтому она сказала ему:

– Эм, Невидимки только что предъявили нам ультиматум… и они обвязали его вокруг шеи Винна и Луны.

– Да, и их записки даже не рифмовались! – добавил он, прищелкнув языком. – Я имею в виду, серьезно, насколько трудно превратить угрозу в умное двустишие или два?

Он толкнул ее локтем, когда она не засмеялась, и вздохнул, когда она посмотрела на него.

– Со всей серьезностью, – сказал он ей, – тебе не о чем беспокоиться. Я не позволю маме никому причинить вред.

– Видишь ли, я больше беспокоюсь о том, что она причинит боль тебе, – возразила Софи.

– Нет. Она нуждается во мне. Помни: у меня есть Наследие. На самом деле, я, вероятно, должен дать себе титул в этот момент… но Наслединатор не совсем то, не так ли? А как же лорд Наследие? Я видел, это вышитое на тунике.

Софи покачала головой.

– Ты не заставишь меня смеяться над этим.

– Вызов принят!

Киф сказал что-то еще, но это было заглушено спором, который, казалось, достиг совершенно нового децибела. Софи не обратила внимания, так как это был в основном тот же самый разговор, который они вели перед Небесным Фестивалем… в той же самой комнате, не меньше… когда все сражались за то, кто должен и не должен идти, и пытались предугадать, что планируют Невидимки.

У них были столь же долгие дебаты перед их затеей в Наступлении Ночи… и перед Мирным Саммитом огров в Люменарии. И до того, как они направились в Равагог. И до того, как они попытались устроить засаду Невидимкам на горе Эверест.

Даже в ту ночь, когда Софи отправилась на лечение своих способностей, все это вызывало самые разные дискуссии.

Вот что они делали.

Анализировали детали.

Переподготавливались.

И это никогда не срабатывало.

Мы не можем продолжать это делать.

Слова начинались как помехи в глубине сознания Софи, но чем больше они повторялись, тем громче и громче становились, пока она не услышала их звон в комнате и не поняла, что действительно произнесла их.

Все головы повернулись в ее сторону, и Софи вздернула подбородок, пытаясь выглядеть уверенной, когда повторила:

– Мы не можем продолжать это делать.

– Делать что? – спросил мистер Форкл.

– Это. – Она замахала на всех руками. – Все эти изнурительные интриги. Это никогда не работает. Невидимки всегда что-то замышляют, а потом все рушится.

– Так всегда бывает, – мягко напомнил ей мистер Форкл. – На каждое движение есть ответный ход.

– Но это же не игра! – огрызнулась Софи. – Это сражение в более длительной войне.

– Здесь действует тот же принцип, – заметил мистер Форкл.

– Да… ну… я устала гадать и реагировать, – сообщила ему Софи. – Должен быть способ получше.

– Например, какой? – поинтересовался Член Совета Эмери.

Это был очень хороший вопрос… и Софи уже собиралась признаться, что понятия не имеет, когда поняла… что знает.

– Думаю, пришло время занять позицию, – сказала она всем. – Пора показать Невидимкам, что они здесь не главные, как они явно думают, и отправиться в Лоамнор на наших условиях.

– И каковы же будут эти условия? – мистер Форкл хотел знать.

– Ну. – Софи мысленно представила себе записки Невидимок. – Во-первых… мы расположимся в Большом зале, а не на главной рыночной площади, и заставим Невидимок прийти к нам. Таким образом, они не будут полагаться на любую ловушку, которую заложили… поскольку мы все знаем, что она должна быть… и вместо этого мы заставим их прийти в самое безопасное, самое труднодоступное место во всем городе.

– Хм… но разве это не значит, что нам всем придется снова пройти путь короля? – спросила Биана, слегка побледнев.

– Уверена, что как только мы расскажем Набити о том, что происходит, она сможет достать нам достаточно магсидиана, чтобы мы могли пройти через него без помех, – сказала Софи. – Тем более что пребывание в Большом зале ставит нас в лучшее положение для защиты короля Энки.

– Неужели? – спросила Марелла. – Похоже, мы поведем Невидимок прямо к нему.

– Если они вообще пойдут за нами, – добавила Стина. – А может, и нет.

– Так и будет, – заверила всех Софи. – Я не знаю почему, но им явно нужны мы в Лоамноре… иначе они не стали бы так напрягаться, чтобы привлечь наше внимание. И уверена, что они планировали это все время, поэтому мы должны предположить, что у них есть путь мимо всей безопасности города… даже через Путь короля… и что они выбрали главный рынок по какой-то причине. Поэтому мы приходим туда пораньше и устраиваемся в Большом зале, давая понять, что именно там мы и находимся. Если король Энки хочет быть в более безопасном месте, это его дело. Но мы стоим на своем и говорим «Вы хотите нас? Идите и возьмите».

– А что потом? – спросил Уайли.

– Потом… не знаю, – призналась Софи. – Наверное, какая-нибудь драка.

– О, и это все? – проворчал Грэйди и замолчал, когда Эделайн положила руку ему на плечо.

– Знаю, это звучит пугающе. Но теперь я могу контролировать причинение, – напомнила Софи. – И у них может не быть Руи… а Марука сможет защитить нас всех и…