Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"

Автор книги: Сергей Бабурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 57 страниц)

Принятый в 1998 г. Закон РФ «О внутренних водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» № 155-ФЗ (с изм. 2003 и 2004 гг.) значительно уточнил и расширил понимание правового режима водных элементов территории.

Внутренние морские воды, как определил Закон РФ 1998 г., – это воды, расположенные в сторону берега от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. К внутренним морским водам относятся воды:

– портов Российской Федерации, ограниченные линией, проходящей через наиболее удаленные в сторону моря точки гидротехнических и других постоянных сооружений портов;

– заливов, бухт, губ и лиманов, берега которых полностью принадлежат Российской Федерации, до прямой линии, проведенной от берега к берегу в месте наибольшего отлива, где со стороны моря впервые образуется один или несколько проходов, если ширина каждого из них не превышает 24 морских миль;

– заливов, бухт, губ, лиманов, морей и проливов с шириной входа в них более чем 24 морские мили, исторически принадлежат Российской Федерации, перечень которых устанавливается Правительством РФ и публикуется в «Извещениях мореплавателям» (ст. 1 Закона).

Правовой режим морских торговых и рыбных портов, а также специализированных портов является единым для всех портов, находящихся на территории государства независимо от форм собственности и ведомственной принадлежности. Он устанавливается с учетом климатических, гидрологических и метеорологических особенностей. Морские порты объявляются открытыми для захода иностранных судов на основании решения правительства. Все иностранные суда, кроме военных кораблей и других государственных судов, эксплуатируемых в некоммерческих целях, независимо от их предназначения и форм собственности могут заходить в морские порты, открытые для захода иностранных судов.

В случае если военно-морская база или пункт базирования военных кораблей имеет смежную с морским портом акваторию, порядок захода в морской порт и выхода из морского порта всех судов Российской Федерации, иностранных судов, иностранных военных кораблей и других государственных судов, эксплуатируемых в некоммерческих целях, устанавливается старшим морским начальником по согласованию с капитаном морского порта, должностным лицом по пограничной службе и должностным лицом таможенного органа. Правила плавания и пребывания в военно-морских базах и пунктах базирования военных кораблей разрабатываются федеральным органом исполнительной власти по обороне, утверждаются Правительством Российской Федерации и публикуются в «Извещениях мореплавателям» (ст. 7 Закона РФ).

Пограничные воды. Воды рек, озер и каналов, по которым проходит линия государственной границы между сопредельными государствами, составляют часть государственной территории каждого из них от линии границы до принадлежащего ему берега^[224].

Территориальное море есть морской пояс, примыкающий к сухопутной территории, к внутренним морским водам и архипелажным водам (ст. 2 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.). На территориальное море, т. е. за пределы сухопутной территории и внутренних вод государства, а в случае государства-архипелага – и его архипелажных вод, во всем объеме распространяется суверенитет соответствующего государства.

Определение территориального моря применяется также ко всем островам государства.

Долгое время международная практика шла по пути произвольного установления самим государством ширины территориальных вод. Выделялись следующие подходы:

3 мили – Австралия, Бельгия, Бирма, Великобритания, ГДР, Канада, Куба, США, Франция, ФРГ, Япония и др.;

4 мили – Норвегия, Швеция, Финляндия;

5 миль – Камбоджа;

6 миль – Бразилия, Гаити, Гондурас, Греция, Израиль, Йемен, Индия, Испания, Италия, Камерун, Колумбия, Мавритания, Ливан, Тунис, Турция, Сенегал, Сомали, Таиланд, Уругвай, Цейлон;

10 миль – Югославия;

12 миль – Албания, Алжир, Болгария, Венесуэла, Вьетнам, Гана, Гватемала, Дагомея, Египет, Индонезия, Ирак, Иран, Кипр, КНР, КНДР, Ливия, Мексика, Пакистан, Россия (а затем и СССР), Румыния, Саудовская Аравия, Сирия, Судан, Танзания, Того, Эфиопия;

130 миль – Гвинейская Республика;

200 миль – Аргентина, Панама, Перу, Сальвадор, Чили, Коста-Рика, Эквадор^[225].

Лишь Конвенция по морскому праву 1982 г. установила единый подход к пониманию территориального моря (территориальных вод) и порядок отсчета их ширины.

Внешней границей территориального моря является линия, каждая точка которой находится от ближайшей точки исходной линии на расстоянии, равном ширине территориального моря (ст. 4 Конвенции). В соответствии с международным правом каждое государство имеет право устанавливать ширину своего территориального моря до предела, не превышающего двенадцати морских миль, отмеряемых от исходных линий, определенных в соответствии с Конвенцией 1982 г.

Внешняя граница территориального моря является государственной границей. Внутренней границей территориального моря являются исходные линии, от которых отмеряется ширина территориального моря.

Конвенция ООН закрепила и способы определения исходной линии, определив в качестве нормальной линии для измерения ширины территориального моря линию наибольшего отлива вдоль берега, указанную на официально признанных прибрежным государством морских картах крупного масштаба (ст. 5). Конвенцией оговорены и некоторые иные способы исчисления ширины территориального моря.

В российском законодательстве, приведенном в соответствие с Конвенцией, исходными линиями, от которых отмеряется ширина территориального моря, являются:

– линия наибольшего отлива вдоль берега, указанная на официально изданных в Российской Федерации морских картах;

– прямая исходная линия, соединяющая наиболее удаленные в сторону моря точки островов, рифов и скал в местах, где береговая линия глубоко изрезана и извилиста или где имеется вдоль берега и в непосредственной близости к нему цепь островов;

– прямая линия, проводимая поперек устья реки, непосредственно впадающей в море, между точками на ее берегах, максимально выступающими в море при наибольшем отливе;

– прямая линия, не превышающая 24 морские мили, соединяющая точки наибольшего отлива пунктов естественного входа в залив либо в пролив между островами или между островом и материком, берега которых принадлежат Российской Федерации;

система прямых исходных линий длиной более чем 24 морские мили, соединяющих пункты естественного входа в залив либо в пролив между островами или между островом и материком, исторически принадлежащими Российской Федерации (ст. 4 Закона РФ «О внутренних водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации»).

Перечень географических координат точек, определяющих положение исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, прилежащей зоны Российской Федерации, утверждается Правительством Российской Федерации и публикуется в «Извещениях мореплавателям».

Прибрежное государство может осуществлять контроль в зоне, прилежащей к его территориальному морю, называемой прилежащей зоной. Прилежащая зона не может распространяться за пределы двадцати четырех морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Причиной контроля может быть необходимость:

а) предотвращения нарушений таможенных, фискальных, иммиграционных или санитарных законов и правил в пределах его территории и территориального моря;

б) наказания за нарушение вышеупомянутых законов и правил, со вершенное в пределах его территории и территориального моря.

Делимитация прилежащей зоны между государствами, побережья которых противолежат друг другу или являются смежными, осуществляется в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами государств.

4.4. Земные недра

В соответствии с международным правом недра земли на технически доступную глубину в пределах сухопутных и водных пространств государственной территории находятся под исключительным суверенитетом соответствующего государства^[226]. Именно государство определяет условия разведки и эксплуатации естественных богатств земных недр.

Естественные богатства земных недр в современную эпоху – особо важное достояние народов, проживающих на данной территории. Генеральная Ассамблея ООН 14 декабря 1962 г. приняла специальную резолюцию «Неотъемлемый суверенитет над естественными ресурсами». Совместная эксплуатация недр компаниями различных государств не приводит к изменению юрисдикции над этими недрами.

4.5. Воздушное пространство

Государственное воздушное пространство как интегральная часть государственной территории есть пространство над сухопутной и водной поверхностью, заключенной в границах государства.

Верхней границей воздушного пространства является граница земного пространства в целом, отделяющая последнее от космоса. Под границей земного пространства понимают шаровидную поверхность, повторяющую конфигурацию Земли и расположенную на некотором расстоянии от ее поверхности (уровня моря). Обычно исходят из того, что эта шаровидная поверхность должна располагаться на таком уровне, который позволит спутникам Земли вращаться без существенного торможения и сгорания в земной атмосфере. Такое высотное расположение определяют в 110 км^[227].

4.6. Арктическая территория

Важные отличия существуют в статусе территории Северного Ледовитого океана (Арктики) – формально, открытого моря. Государственная территория определяется в этом районе мира концепцией «полярных секторов», согласно которой все земли и острова, находящиеся в пределах полярного сектора соответствующего государства, а также ледяные поля, припаянные к берегу, входят в состав государственной территории.

К Арктике прилегают и имеют в ней свои сектора пять государств: Россия, США, Канада, Норвегия, Дания. Арктическим сектором каждого из этих государств является пространство, основанием которого служит побережье этого государства, а боковой линией – меридианы от Северного полюса до восточной и западной границ этого государства. Суда и самолеты других государств могут плавать и летать в пределах арктического сектора лишь с согласия прилежащего государства, причем лишь с мирными и научными целями^[228].

Впервые претензия на создание своего арктического сектора была заявлена Канадой, когда в 1909 г. правительство этого британского доминиона официально объявило канадской собственностью все земли и острова, как открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, лежащие к западу от Гренландии между Канадой и Северным полюсом. В 1921 г. Канада объявила, что все земли и острова к северу от канадской континентальной части находятся под ее суверенитетом.

Постановлением Президиума ЦИК СССР «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане» от 15 апреля 1926 г. было установлено, что территорией СССР являются все земли и острова, как уже открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, расположенные в секторе, образующем треугольник между побережьем Советского Союза на Северном Ледовитом океане, Северным полюсом и меридианами: 32°4′35″ восточной долготы и 168°49′30″ западной долготы по Гринвичу^[229]. Постановление было утверждено ЦИК СССР 17 февраля 1927 г.^[230] С 1979 года в связи с более точным определением координат линии, проходящей по середине Берингова пролива и разделяющей острова Ратманова и Крузенштерна Указом Президиума Верховного Совета СССР № 8908-IX от 21 февраля 1979 г. восточная граница полярных владений СССР стала обозначаться на 168° 5849,4".

При этом было установлено исключение для островов архипелага Шпицберген: по договору от 9 февраля 1920 г. они были признаны входящими в сектор Норвегии при сохранении за СССР некоторых привилегий и, в частности, права добычи угля. Сам архипелаг в Постановлении 1926 г. вообще не упоминается, скрываясь за фразой о землях и островах, составляющих к моменту опубликования постановления признанные правительством СССР территории каких-либо иностранных государств, находящиеся в Северном Ледовитом океане. Решение о присоединении СССР к Договору о Шпицбергене было принято Совнаркомом СССР в 1925 г., хотя оформить это Советский Союз смог только в 1935 г. после официального приглашения со стороны Норвегии.

Глава 5

Структура территории, ее виды

5.1. Государство как территориальная система

Государство как социальное явление многомерно. Ему свойственны помимо политико-правовых и определенные системные признаки: целостность, структура, управление, связи, самоорганизация, цели^[231]. Рассмотрение государства как управляющей системы выдвигает на первый план вопросы построения, компетенции и процедуры деятельности органов государственного аппарата (разделение властей), юридического оформления порядка работы составных частей правительственной машины, контроля общества над ней и т. п.^[232] Государство как территориальная система предполагает единство и взаимосвязь отдельных составных элементов территории государства независимо от их размеров, различий в правовом статусе или организации внутреннего устройства.

Системность в смысле целостного единства находящихся во взаимной связи элементов включает определенный порядок и закономерности их сохранения и развития. Стремясь к осмыслению государства как территориальной системы, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью применения методов политической и правовой системотехники, в том числе при моделировании организации территории, при рассмотрении самой территории как системы.

Территория в ее политико-правовом смысле – это наиболее зримая ипостась государства. В ней емко ощущается такой признак системной организации, как целостность. Следует согласиться с А. А. Чинчиковым в том, что целостность выступает условием существования государства как системы, выражением всех иных его признаков^[233]. И целостность территории, как элемент целостности государства, есть непременное условие стабильности, устойчивости соответствующего общества.

Территория как подсистема государства относится, как и сама система (государство), к особому классу материальных живых систем – к системам социальным. Территория государства возникает в силу действия естественно-исторических закономерностей, живет по социальным законам, является материальным отражением уровня развития цивилизации и находит свое воплощение в том или ином территориальном устройстве государства.

Как уже говорилось, к территории, как и к государству, в полной мере относится анализ Д. А. Керимова в отношении целостности правового образования: внешняя форма (выражение вовне целостного правового образования) – собственно территория; внутренняя форма (структура, способ организации, определенная упорядоченность частей данного целого^[234]) – территориальное устройство (деление). Основным признаком любого вида территориального устройства как структуры является то, что оно есть внутренняя форма определенного объекта (территории), а значит «во-первых, не может иметь самостоятельного существования вне того объекта, содержание которого ею определенным способом цементируется, организуется, упорядочивается, и, во-вторых, характер ее построения и изменения непосредственно зависит от природы и закономерностей развития данного объекта»^[235]. Не бывает суверенного государства и его территории внутри другого суверенного государства и его территории. Территориальное деление может быть симметрично, может быть асимметрично, но если внутри на какой-либо части территории сформировалась новая государственность – большая государственность погибла, если не спасется через сецессию государственности новорожденной.

В случае рассмотрения элемента структуры территории изолированно от всей совокупности, такой элемент выступает как часть целого, часть (участок) территории, не попадая при этом в плоскость рассмотрения частей состава территории.

Поскольку цель и обязанность государства заключается в организации жизни нации, то любая структура территории призвана быть основой для воплощения руководящего принципа национальной политики – поддержания жизнедеятельности нации^[236]. Территориальное устройство государства определяется его исторической и культурной эволюцией, становлением и развитием экономической системы, политических и правовых институтов. Оно выступает в социально-экономическом развитии общества одновременно и как фактор развития, и как результат этого развития^[237].

Рассмотрение территории в двух смыслах – как фактической территории и территории юридической – позволяет отойти от понимания территории как формально-юридического предела существования государства. У фактической территории есть ее части, у юридической – элементы. Понятие территории в юридическом аспекте позволяет выявить ее роль во всем процессе общественного государственного развития и не ограничиваться только лишь закреплением определенных пределов распространения государственной власти. Рождается территориальная система государства.

И территориальная система государства может пониматься двояко.

Во-первых, под территориальной системой понимается само государство как одна из организаций общества, в которой связь между населением и властью осуществляется по территориальному принципу. Как писал Ф. Энгельс: «По сравнению со старой родовой организацией государство отличается… разделением подданных государства по территориальным делениям»^[238]. В отличие от догосударственной организации, когда население было организовано по кровно-родственному принципу, государство является классовой организацией общества, при которой обеспечивается осуществление прав и обязанностей граждан по месту их жительства, безотносительно к роду и племени. К. Маркс в этом смысле и отмечал, что «завершенное политическое государство является по своей сущности родовой жизнью человека, в противоположность его материальной жизни»^[239].

Во-вторых, под территориальной системой государства имеют в виду внутреннюю организацию его территории (структуру), определение ее составных элементов и организацию взаимоотношений между ними.

Здесь мы имеем дело с государством как территориальной системой, живущей по общим законам кибернетики. В Московском государстве, например, как и в любом традиционном средневековом государстве, земли состояли из старшего города, пригородов – младших городов, и волостей – округов, подчиненных каждому пригороду в отдельности (включали в себя укрепленные и неукрепленные сельские общины). И отношения старшего города к пригородам были весьма устойчивы^[240].

Государство обязано считаться с условиями жизни других народов, когда это не наносит существенного ущерба ему самому. Неизменность формулы существования любого государства («нация» плюс «территория» посредством «власти») позволяет сделать вывод о том, что забота о нации и ее территории и есть обеспечение национальной безопасности.

Организмические аналогии Д. Локка и Г. Спенсера внесли свою лепту в становление различных современных подходов к анализу государства. Государство, писал И. А. Ильин, есть проявление права^[241]. Отходя от традиционного понимания государства как «общего дела», К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин и их последователи глубоко вскрыли социальную сущность и заведомую неполноту отвлеченных подходов к пониманию государства. Тем не менее, здесь мы рассматриваем государство только как территориальную систему, т. е. совокупность определенным образом между собой связанных элементов, некое целое, объединяющее населенное пространство посредством политического режима и системы законодательства. Вопросы сегментирования (физико-географического районирования) требуют отраслевых исследований.

Относясь к самоприспосабливающимся (самонастраивающимся) системам, территориальная система государства включает различные уровни территориальной организации.

Первый уровень — это система экономической организации территории государства. Экономическая организация территории складывается объективно, путем образования экономических районов, обеспечивающих территориальное размещение производительных сил. Система экономического районирования государства определяет все остальные территориальные системы и является их основой, их материальной базой.

В России XX в. (СССР) советская система экономического районирования закреплялась документально – постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 12 апреля 1961 г. и от 19 сентября 1963 г. было установлено 18 экономических районов. В 1982 г. был выделен из Северо-Западного «Северный» экономический район. На завершающем этапе существования СССР только в составе РСФСР выделяли районы (регионы): Северный, Северо-Западный, Центральный, Волго-Вятский, Центрально-Черноземный, Поволжский, Северо-Кавказский, Уральский, Западно-Сибирский, Восточно-Сибирский, Дальневосточный.

Второй уровень — национальная система территориальных единиц, существующая в виде либо административной, либо федеративной (государственно-территориальной или национально-государственной) структуры территории. Понятие структуры территории оказывается тождественным понятию территориального деления и выступает, соответственно, как один из основных признаков государства^[242]. При этом многообразие различных связей между государством или государственной территорией в целом и отдельными административными территориями (в том числе территориями субъектов Федераций в федеративных системах) складывается в единую территориальную систему.

Элементная структура системы территории складывается исторически и регулируется политико-правовыми механизмами. В качестве элементов при этом могут выступать отдельно взятые регионы, как имеющие статус административно-территориальных единиц или субъектов Федерации, так и охватывающие в силу исторической традиции несколько таких единиц или субъектов. Регионы при этом следует рассматривать как публично выделяемые части государственной территории, что будет более точным и продуктивным, чем попытка И. Н. Барцица представить регион как «пространство, произвольно ограниченное и выделяемое человеком на основе известных критериев»^[243]. В своей целостности территориальная система дает ту или иную форму государственного устройства.

Границы элементов территориальной системы в части, не совпадающей с государственными границами, являются административными границами государства, позволяя применять в государстве различные административные режимы. Это относится не только к унитарным и федеративным государствам, но и к внутренней границе между членами союзного государства.

5.2. Административная структура территории

Административная структура территории предполагает, что территория государства разделена, как правило, на усредненные составные элементы, наделенные административной самостоятельностью, в соответствии с которыми строится система органов государственной власти и самоуправления. Такой подход исторически сложился при становлении национальных государств, когда стояла задача организовать жизнь этнически, культурно и лингвистически однородного населения.

Административная структура территории свойственна «национальному» государству, при этом следует помнить, что понятие нации родилось в горниле Великой Французской революции XVIII в., когда «третье сословие» на полях сражений переплавило подданных в граждан, отделяя себя от государства-монарха. Народные массы исповедовали принцип – «моя нация создает мое государство». Слово «национальность» впервые употребила мадам де Сталь в своей книге «О Германии», затем его подхватил и развил Фихте в «Речах к германской нации». В «национальных» государствах единство территории основывается на этнически однородном составе проживающего населения (моногенности нации). Говоря о становлении национальных государств, В. И. Ленин подчеркивал объективную необходимость государственного сплочения территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе^[244].

Административная структура территории присуща и «территориальным» государствам, в которых само единство многонационального (полиэтнического) населения основывается на единстве территории. У такого государства возникают социально-политические проблемы, когда «здоровье» народа как целостности увязано напрямую с вопросом о способности каждого этноса реализовать свои цели.

Административно-территориальное деление — достаточно подвижная часть в системе государственного устройства. Так, Итальянская Республика, единая и неделимая, признает местные автономии и содействует их развитию; осуществляет самую широкую административную децентрализацию в зависимых от государства службах; приводит принципы и методы своего законодательства в соответствие с требованиями автономии и децентрализации (ст. 5 Конституции). Административное деление территории Италии осуществлено на области, провинции и коммуны (ст. 114). Области, созданные как автономные образования с собственными правами и функциями (ст. 115), выполняют административные функции в пределах основных принципов, установленных законами государства, и в сферах, прямо указанных в конституции или конституционных законах, кроме вопросов исключительно местного значения, которые могут передаваться законами республики провинциям, коммунам или другим местным учреждениям (ст. 117 и 118). Провинции и коммуны в Италии являются территориальными единицами государственного и областного деления (ст. 129). Территории провинций могут быть подразделены на округа с исключительно административными функциями в целях последующей децентрализации.

Конституция Испании провозглашает нерушимое единство испанской нации, единое и неделимое отечество всех испанцев. Она признает и гарантирует право на автономию для национальностей и регионов, ее составляющих, и солидарность между ними (ст. 2 Конституции).

Подход Испании к территориальному устройству государства, закрепленный в разд. 8 Конституции, особо характерен регламентацией автономий. Территориальное устройство Испании включает муниципии, провинции и учреждаемые автономные сообщества. Все эти образования пользуются автономией при ведении своих дел (ст. 137 Конституции). Различия в статутах различных автономных сообществ ни в коем случае не дают им экономических и социальных преимуществ.

Испанские муниципии обладают всей полнотой прав юридического лица. Провинция, также пользующаяся правами юридического лица, представляет собой объединение определенного количества муниципий на основании территориального принципа для осуществления государственной деятельности. Руководство и автономное управление провинциями осуществляется представительными органами. Допускается образование объединений муниципий, отличных от провинций. В архипелагах каждый остров имеет также соответствующее самоуправление в виде кабильдо или советов (ст. 140–141)^[245].

Похожие нормы существуют в законодательстве Португалии, структуру территории которой составляют исторически сложившаяся территория на Европейском континенте, а также архипелаги Азорский и Мадейра (ст. 5 Конституции). Конституция подчеркивает, что португальское государство является унитарным и уважает в своей организации принципы автономии местных органов власти и демократической децентрализации государственного управления (ст. 6). Особый политико-административный режим Азорских островов и Мадейры основывается на географических, экономических и социальных характеристиках и на историческом стремлении островного населения к автономии (ст. 227). Структура территории континентальной части Португалии включает местные самоуправляющиеся единицы в лице приходов, муниципий и административных областей; автономных областей Азорских островов и Мадейры – приходы и муниципии (ст. 238).

При конституционном закреплении единства и неотчуждаемости территории Белоруссии территория этого государства делится на области, районы, города и иные административно-территориальные единицы. Административно-территориальное деление государства определяется законодательством (ч. 2 и 3 ст. 9 Конституции Республики Беларусь).

Исторически территориальное деление зарождалось как административное. Так, территория Римского государства периода древней республики делилась на провинции, а периода заката, после смещения самого государства на восток, территория Римской империи (европейцы с XIV в. стали ее называть Византийской империей, но для тех, кто ее населял, она оставалась Романией, т. е. Римской империей вплоть до ее гибели в середине XV в.) делилась на префектуры. В IV в. префектур было четыре (Восток, Иллирик, Италия и Галлия), каждая из которых делилась на диоцезы. В конце VI в. на западе империи были учреждены два больших округа (экзархата), а еще через сто лет префектуры были заменены фемами^[246].

Российская административно-территориальная система накануне 1917 г. подразумевала разделение территории государства на губернии, уезды и волости, т. е. территориальные массивы, представлявшие собой относительно самостоятельные районы, в рамках которых выделялись сложившиеся поселения (деревни, села, станицы, города и др.).

Особое место занимала Финляндия. Декларацией от 16 марта 1808 г., обращенной к европейским державам, император Александр I объявил о завоевании Финляндии и присоединении ее на вечные времена к Российской империи. Прибавлялась еще одна провинция. Но позднее, в своем рескрипте финляндскому генерал-губернатору от 14 сентября 1810 г., Александр I напишет: «Намерение мое при устройстве Финляндии состояло в том, чтобы дать народу сему бытие политическое, чтобы он считался не порабощенным России, но привязанным к ней собственными его очевидными пользами, для сего сохранены ему не только гражданские, но политические его законы»^[247]. С этими помыслами император и записал в Грамоте от 15 марта 1809 г., что, вступая в обладание Финляндии, он считает за благо «вновь утвердить и удостоверить Религию, коренные Законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего Княжества в особенности и все подданные, оное населяющие, от мала до велика, по Конституциям их доселе пользовались»^[248].

В свое время на основании обстоятельного анализа документов П. Гусев уверенно делал вывод о том, что Финляндия не есть русская провинция, она даже не инкорпорирована в русское государство, она лишь управляется общим с Россией монархом^[249]. Аналогичную позицию занимал Б. Чичерин, именно из-за Финляндии (Польша, по его мнению, была полностью инкорпорирована в состав России после восстания 1863 г.) относя Россию к сложным государствам^[250].