Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"
Автор книги: Сергей Бабурин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 57 страниц)
По результатам проведенного 26 июня 1994 г. опроса жителей Севастополя Севастопольский городской совет народных депутатов 23 августа 1994 г. в очередной раз обратился к президентам Б. Н. Ельцину и Л. Д. Кучме, руководителям парламентов В. Ф. Шумейко, И. П. Рыбкину и А. А. Морозу с предложением принять «государственно выверенное решение о Российском Федеральном Статусе Севастополя и окончательно решить проблемы Черноморского флота». В подписанном руководителями Совета В. Семеновым, К. Павленко, В. Романенко и И. Куликовым обращении были указаны и основания для рассмотрения названных проблем:
«1. Воля жителей г. Севастополя и моряков-черноморцев, 89 % которых положительно ответили на вопрос о Российском его статусе;
2. Отсутствие конкретных решений по статусу города и флота;
3. Продолжающаяся финансово-экономическая блокада города;
4. Принципиально невозможное совместное базирование сил Черноморского флота и ВМС Украины;
5. Введение в город подразделений национальной гвардии Украины без согласования с городским Советом народных депутатов».
Просьба осталась без разрешения. Руководство России или не было способно или не хотело защищать своих сограждан и государственные интересы России. Продолжалась подготовка «широкомасштабного» двустороннего договора России и Украины.
5 декабря 1996 г. по инициативе мэра Москвы Ю. М. Лужкова Совет Федерации России выступил с заявлением «О статусе города Севастополя». Опираясь на постановление Верховного Совета России от 9 июля 1993 г., верхняя палата российского парламента выразила сожаление о том, что «Украинская Сторона вопреки объективным реальностям не желает обсуждать на переговорах вопрос о российском статусе города Севастополя. Это порождает сложную ситуацию, которой могут воспользоваться силы, заинтересованные в разжигании очага напряженности на постсоветском пространстве».
Как обоснованно подчеркнул в своем докладе Ю. М. Лужков, «отказ от Севастополя, являющегося главной базой Черноморского флота, исторически возникшего как южная крепость России, приведет к резкому ослаблению геополитических позиций нашей страны и предопределит доминирование в черноморском бассейне вооруженных сил других государств».
Постановлением Совета Федерации России № 404-СФ от 5 декабря 1996 г. была создана парламентская комиссия по подготовке вопроса о правовом статусе города Севастополя. Весной 1997 г. по рекомендации комиссии Совет Федерации России принял рекомендации в адрес Президента, но события развивались вопреки позиции обеих палат российского парламента. 28 мая 1997 г. в Киеве были подписаны межправительственные соглашения, по которым Севастополь как главная база Черноморского флота переставал существовать. Глава Правительства России В. С. Черномырдин поставил свою подпись под признанием Севастополя арендованной у Украины территорией. Похоронным звоном могли бы звучать слова Совместного заявления Российской Федерации и Украины, подписанного президентами Б. Н. Ельциным и Л. М. Кучмой 31 мая 1997 г.: «Отныне четко определены статус, условия и сроки пребывания Черноморского флота России на гостеприимной земле Украины… Севастополь был и навсегда останется в нашей памяти городом военной славы, воинской доблести, символом нашего братства по оружию, олицетворением дружбы русского и украинского народов». К счастью, ни в полномочия главы правительства или президента России, ни в полномочия российского парламента не входит право распоряжаться территорией государства. Даже договор о российско-украинской государственной границе, впоследствии подписанный и ратифицированный, действителен только в части полномочий, имеющихся у органа, его ратифицировавшего.
Сложность определения статуса отдельных территорий прежнего СССР, границ вновь создаваемых государств порождала и порождает межгосударственные проблемы в СНГ. Это вынудило, например, Н. Назарбаева в своем проекте Евразийского Союза (июнь 1994 г.) признать, что «ни унитарные, ни федеративные государства СНГ не могут быть признаны в полной мере стабильными»[795].
От нелегитимных территорий (территорий, статус которых еще требует специального межгосударственного подтверждения) следует отделить те, у населения которых хватило сил и политической воли пойти накануне гибели СССР на защиту своей самостоятельной государственности. Речь идет об Абхазии, Южной Осетии и Приднестровской Молдавской Республике. Статус этих территорий формально и фактически определен, хотя и не признан. Легитимность суверенитета этих республик произрастает из антиконституционных действий «демократических» режимов Грузии и Молдовы, разорвавших свою правопреемственность с социалистическим периодом.
Спор о легитимности имеет возможен лишь в случае первого возникшего в рушащемся СССР непризнанного государства – Республики Нагорный Карабах.
20.3. Непризнанные постсоветские государства
Нагорный Карабах. Площадь территории Нагорного Карабаха 4,4 тыс. кв. км. Конфликт между армянами и азербайджанцами по вопросу ее государственной принадлежности имеет свою непростую историю, которая требует отдельного исследования. Для азербайджанцев этот конфликт – защита единства и территориальной целостности своей республики, для многих армян – Отечественная война[796].
Ограничимся несколькими штрихами, относящимися к нашей теме.
1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха приняли совместное Постановление о воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Заявив о своем уважении к общечеловеческим принципам самоопределения и законному стремлению двух насильственно разделенных частей армянского народа, парламент Армении признал факт самоопределения Нагорно-Карабахской автономной области, а Съезд полномочных представителей Нагорного Карабаха и избранный им Национальный совет объявил единственной законной властью в области. Было заявлено об образовании совместной комиссии для разработки практических шагов по осуществлению воссоединения Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Президиуму Верховного Совета Армянской ССР, Совету Министров Армянской ССР и Президиуму Национального совета НКАО было поручено предпринять все вытекающие из постановления необходимые меры по осуществлению реального слияния политических, экономических и культурных структур Армянской ССР и Нагорного Карабаха в единую государственно-политическую систему.
Армянская сторона исходила из утверждения, что Карабах, как по ее мнению и Нахичевань, как территория исторического проживания армян, является «исконно армянской территорией»[797].
Эти и ряд других решений лишили армянскую сторону в ее всех последующих действиях правовых оснований.
Начались армяно-азербайджанские столкновения, переросшие в затяжную войну. Усилия высших органов власти СССР, а затем и мирового сообщества остановить и разрешить конфликт успеха не имели.
Совет Безопасности ООН в Резолюции № 822 от 30 апреля 1993 г., с беспокойством отметив очередную эскалацию вооруженных военных действий, и в частности вторжение местных армянских сил в Кельбаджарский район Азербайджанской Республики, подтвердив уважение суверенитета и территориальной целостности всех государств в регионе, а также нерушимость международных границ и недопустимость применения силы для приобретения территории, потребовал немедленного прекращения всех военных действий и враждебных актов в целях установления прочного прекращения огня, а также немедленного вывода всех оккупирующих сил из Кельбаджарского района и других оккупированных районов Азербайджана.
В Резолюции № 853 от 29 июля 1993 г. Совет Безопасности ООН вновь выразил свою серьезную озабоченность продолжением конфликта в Нагорнокарабахском регионе Азербайджанской Республики, подтвердил суверенитет и территориальную целостность Азербайджанской Республики и потребовал вывода участвующих в конфликте оккупационных сил из оккупированных районов Азербайджанской Республики. Затем эти требования были повторены в Резолюции СБ ООН № 874 от 14 октября 1993 г. и № 884 от 11 ноября 1993 г.
Армянскими вооруженными силами продолжают контролироваться не только территория Нагорного Карабаха, но и территория нескольких прилегающих к нему административных районов Азербайджана, в том числе Агдам, Лачин, Физули, Кельбаджар, Зангелан, Кубатли, Джебраил, Шуша. Площадь только некарабахских оккупированных территорий – около 9788 кв. км, а с учетом Нагорного Карабаха – 14 167 кв. км. До начала конфликта на этой территории проживало в благополучии и мире 837 тыс. человек, преимущественно азербайджанцев и армян.
Уместно в связи с этим привести суждение Г. Гроция, который подчеркивал, что «земли не считаются захваченными с момента их занятия… требуется длительное владение»[798]. Период такого владения – проблема эффективной оккупации. Признание независимости Республики Нагорный Карабах возможно только через политическое решение, поддержанное международным сообществом. Против признания – формально-юридические аспекты проблемы.
Легитимное урегулирование карабахского конфликта возможно через:
прекращение армянской оккупации территории Азербайджана;
признание над территорией Нагорного Карабаха суверенитета Азербайджанской Республики;
наделение Нагорного Карабаха самой широкой автономией, начиная с предоставления проживающим там жителям возможности при сохранении азербайджанского гражданства приобретать и армянское.
Впрочем, при сохранении статус-кво армянская сторона через механизмы эффективной оккупации имеет шанс после длительного исторического периода прийти к международному признанию Нагорного Карабаха. Лишь в последние несколько лет азербайджанская сторона активизацией своей внешней политики стала расшатывать эту возможность.
Республика Абхазия (Территория площадью 8,6 тыс. кв. км). Проблема государственной принадлежности территории Абхазии требует определенного исторического экскурса, который ярко демонстрирует и практику советской политики национально-государственного устройства.
Абхазское княжество вступило под покровительство Российской империи в феврале 1810 г. как самостоятельная государственная единица, независимо от царств и княжеств Восточной и Западной Грузии. Одна из отличительных черт Абхазского княжества заключалась в том, что после присоединения к России оно не утратило государственности и суверенного контроля над своей территорией. С 1810 по 1864 г. на территории Абхазского княжества сохранялось «автономное управление», просуществовавшее дольше других на Кавказе. С 1864 по 1917 г. Абхазия («Сухумский военный отдел», «Сухумский округ») была подчинена царской администрации на Кавказе.
После распада в XIII в. «царства абхазов и картвелов» «общегрузинское единство» проявило себя лишь в XX в. Грузия в границах Грузинской ССР – результат усилий российских и советских администраторов, распространивших этот русифицированный вариант ирано-тюркского названия Гюрджистан («страна волков»), охватывавшего еще в начале XIX в. только район Тифлиса, на территорию множества самостоятельных царств и княжеств (Картлия, Кахетия, Имеретия, Мегрелия и т. д.), сначала объединенных в Тифлисскую и Кутаисскую губернии и лишь после Октябрьской революции, наконец, переименованных в Грузию.
Предыдущая попытка объединения осуществлялась с помощью германских штыков в 1918 г., когда и Абхазия, и район Сочи – Туапсе как «исконные грузинские земли» были силой оружия включены в Грузинскую Демократическую Республику («Сухумский округ с автономным управлением в местных делах» – ст. 107 Конституции).
В 1920 г. при заключении мирного договора с РСФСР Грузинская Демократическая Республика, возникновение которой зафиксировал «Акт независимости Грузии», обнародованный 26 мая 1918 г. в г. Тифлисе (Тбилиси), попыталась включить Абхазию в состав своей государственной территории. Статьей 3 этого договора восстанавливалась территория Абхазии и определялась ее граница по реке Псоу. Позднее в ходе гражданской войны граница Абхазии с Россией отодвинулась от реки Псоу, и Пиленковская волость вошла в состав РСФСР. В 1922 г. ЦИК и СНК Абхазии ходатайствовали перед Правительством РСФСР о восстановлении границы. 30 августа 1925 г. ЦИК СССР принял решение о включении Пиленковской волости в состав Абхазии, но только в 1929 г. район Гантиади (ныне Цандрипш) и Ермоловка (затем Леселидзе, ныне Гечрипш) были приобщены к территории Абхазии, и тем самым сформировалась административная граница современной России с Абхазией.
Грузинская Демократическая Республика перестала существовать в феврале 1921 г., вместо нее 18 февраля 1921 г. Революционный комитет Грузии в своем воззвании провозгласил Грузию Советской Социалистической Республикой. 31 марта 1921 г. Абхазия была провозглашена независимой республикой: «независимой», ибо около года была независима как от Советской России, так и от Советской Грузии. Ревком ССР Грузии 21 мая 1921 г. издал Декларацию о независимости ССР Абхазии. Однако в декабре 1921 г. Абхазия под давлением Кавбюро РКП (б), принявшего постановление: «1. Считать экономически и политически нецелесообразным существование независимой Абхазии. 2. Предложить тов. Эшба представить окончательное заключение о вхождении Абхазии в состав федерации Грузии на договорных началах или на началах автономной области – в РСФСР», подписывает «особый союзный договор» с Грузией. Ратифицированный в феврале 1922 г., он зафиксировал равноправие двух республик.
Характер межгосударственных отношений Абхазии и Грузии нашел свое отражение в Конституции ССР Абхазии 1925 г. и Конституции Грузинской ССР 1927 г., в ст. 2 которой подчеркивается, что Грузинская ССР является государством, строящимся на федеративных началах.
До 1931 г. ССР Абхазия называлась «договорной» республикой. Под нажимом Сталина договорная ССР Абхазия была преобразована в автономную республику (Абхазская АССР) и 19 февраля 1931 г. решением VI Всегрузинского Съезда Советов включена в состав Грузинской ССР.
Вопрос о выходе Абхазии из Грузии ставился задолго до «перестройки»: в 1957,1967,1978 гг. абхазская интеллигенция обращалась в центральные органы власти, ходатайствуя о переходе Абхазской АССР под юрисдикцию РСФСР, а начиная с 1988 г. – о возвращении Абхазии статуса союзной республики. Руководство Грузии – высшая по отношению к Абхазии власть – порой вело себя как власть оккупационная. Конституцию Абхазии 1978 г. республике навязали, окружив здание, где она принималась войсками, подавив протесты интеллигенции, разогнав сходы граждан[799]. Конфликт разгорелся после принятия в 1989–1990 гг. грузинским парламентом постановлений, признающих все договоры грузинского правительства, заключенные после февраля 1921 г., в том числе Союзный договор 1922 г. и договор о Закавказской федерации, которые служили юридическим обоснованием существования автономий в Грузии, недействительными. 25 августа 1990 г. Абхазия принимает Декларацию о суверенитете.
Грузия решением референдума от 31 марта 1991 г. заявляет о восстановлении своей независимости. Но на тот момент действует Закон СССР, регламентирующий порядок выхода союзных республик из состава СССР, в том числе особое голосование существующих в этих выходящих республиках автономий. Ни Абхазия, ни Южная Осетия в грузинском референдуме участия не принимали. Более того, жители Абхазии участвовали в общесоюзном референдуме 17 марта 1991 г., и 164 231 человек из 166 544, принявших в Абхазии участие в референдуме (98,6 %)[800] проголосовал за сохранение СССР, за свою республику в его составе.
Эти два факта, результаты этих двух референдумов – исходные элементы правовой основы суверенитета современного абхазского государства.
Пришедший в 1992 г. к власти в Грузии в результате вооруженного переворота Военный совет во главе с Э. Шеварднадзе принял решение об отмене Конституции Грузинской ССР 1978 г. и о переходе Республики Грузия к Конституции Грузинской Демократической Республики 1921 г., в которой Абхазская АССР как субъект государственно-правовых отношений отсутствует. Именно в ответ на это 23 июля 1992 г. Верховный Совет Абхазии принимает решение о прекращении действия Конституции Абхазской АССР 1978 г. и восстановлении действия на территории Абхазии Конституции республики 1925 г.
И это третий элемент правовой основы абхазского суверенитета, делающий эту основу достаточной и в правовом отношении безупречной. Все дальнейшие события связаны с развитием Республики и ее защитой от внешней агрессии.
12 августа 1992 г. Государственный совет Грузии признал политику, провозглашенную в Манифесте великого примирения, принятом 4 августа 1992 г. в день вступления Грузии в ООН, ошибочной и принял решение о походе в Западную Грузию для «борьбы с бандитизмом и охраны железных дорог». 14 августа грузинские войска вступили на территорию Абхазии, началась жестокая братоубийственная война, которая закончилась военной победой абхазской стороны 30 сентября 1993 г.
В ходе переговоров по урегулированию абхазо-грузинского конфликта сторонам не удалось достигнуть согласия. Грузинская сторона готова предоставить Абхазии «самую широкую автономию в рамках единого грузинского государства», абхазская – допускает возможность создания конфедерации, в которую Абхазия могла бы войти как самостоятельное государство на основе договора с Грузией. В качестве возможного компромисса Грузия уже не отвергает и возможность устройства страны по федеративному признаку, субъектами которой выступят исторические земли: Кахетия, Имеретия, Картли, Аджария и др. В этой федерации грузинским политикам видится и место Абхазии, но с большими, чем у других субъектов, правами.
Длительное время оптимальным вариантом, который действительно позволил бы вывести проблему из ситуации тупика, было установление на территории Абхазии режима кондоминиума, при котором принципиальные вопросы существования этого государства подлежали бы разрешению неким специальным органом, состоящим из представителей России, Грузии и собственно Абхазии, в то время как вопросы непосредственного управления были бы отнесены к ведению местных властей. К такому решению оказались не готовы ни Грузия, ни Россия. Грузия хотела большего, Россия вообще ничего не хотела. Когда возможности компромисса утрачиваются, остаются крайние варианты. Фактом остается то, что ныне Абхазия является непризнанным, но реальным суверенным государством.
С осени 1993 г. Республика Абхазия, как и надлежит суверенному государству, самостоятельно осуществляет внутреннюю и внешнюю политику, решает все вопросы организации жизни своих граждан. Даже политический кризис конца 2004 г. лишь доказал жизнеспособность республики, а сменивший много сделавшего для Абхазии В. Г. Ардзинбу на посту президента Республики С. В. Багапш стремится модернизировать экономику в соответствии с требованиями времени.
Формально, как и в предшествующие два столетия, Абхазия остается органичной частью российской цивилизации, что подтверждается тем, что Абхазия по-прежнему продолжает действовать в правовом (законодательство на основе российского, северо-кавказская государственная символика и др.), информационном (телевидение, радио и пресса на русском языке), образовательном (абхазская письменность на основе русской графики, преподавание в школах и вузах на русском языке, учебники из России и др.), экономическом (сельскохозяйственная и промышленная продукция, туристический бизнес ориентированы на спрос российского потребителя, российский рубль), культурном (большинство специалистов получили образование в России, двуязычность театров, осуществления церковных служб), научном (научно-исследовательские учреждения республики были образованы в рамках единой системы научных учреждений страны и укомплектованы русскими и российско-ориентированными специалистами) и ином пространстве России.
Республика Южная Осетия (территория площадью 3,9 тыс. кв. км). В результате государственно-территориальных экспериментов периода СССР осетинский этнос оказался разделенным между двумя республиками – РСФСР и Грузией. Разрушение Советского Союза создало опасность разделения осетинского народа между двумя государствами и закрепления за осетинами статуса разделенной нации.
10 ноября 1989 г. Юго-Осетинская область была преобразована в автономную республику в составе Грузинской ССР. Однако Верховный Совет Грузинской ССР аннулировал решение Цхинвали, а результатом раздумий в грузинской столице стало направление в Южную Осетию грузинских войсковых подразделений и начало вооруженного конфликта. В ситуации нараставшего антисоветского государственного курса Грузии 20 сентября 1990 г. Южная Осетия объявила себя суверенной республикой в составе СССР.
Однако после победы на выборах в парламент Грузии в декабре 1990 г. блока «Круглый стол – Свободная Грузия» и прихода к власти в Тбилиси З. Гамсахурдиа 11 декабря 1990 г. Верховный Совет Грузии отменил автономный статус Южной Осетии и принял закон об упразднении Юго-Осетинской автономной области (созданной законом СССР). С тех пор в официальных грузинских документах Южная Осетия стала именоваться не иначе, как «Цхинвальский регион», а против южных осетин был развернут геноцид, унесший тысячи жизней.
19 января 1992 г. состоялся референдум, на котором более 90 % населения Южной Осетии высказалось за независимость республики от Грузии. Компромиссная позиция руководства Южной Осетии заключается в установлении между Южной Осетией и Грузией договорных отношений.
Конфликт был юридически заморожен подписанием 24 июня 1992 г. в г. Сочи Соглашения о принципах разрешения грузино-осетинского конфликта, под которым стоят подписи президентов России и Грузии Б. Ельцина и Э. Шеварднадзе, а также представителей Северной и Южной Осетий. Конституция Грузии, принятая 24 августа 1995 г., не определяет правовых статусов Абхазии и Южной Осетии.
События 1990–1993 гг. доказали право осетинского народа на воссоединение и благополучную жизнь в составе России. В правовом и историческом отношении проблема статуса территории Южной Осетии во многом аналогична абхазской.
Приднестровская Молдавская Республика. Глубокий кризис центральной власти СССР в 1989–1990 гг., подтолкнувший правящие круги Молдавской ССР как к внутренней культурной румынизации, так и к реальной подготовке государственного присоединения к Румынии, расколол молдавское общество. В государственно-территориальном плане это привело к провозглашению на территории Молдавии трех республик: Республики Молдовы, Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) и Гагаузской Республики.
Приднестровская Молдавская Республика была провозглашена как новое государство 2 сентября 1990 г. Ее территория включила Григориопольский, Дубоссарский, Каменский, Рыбницкий и Слободзейский районы Молдавии, а также территорию города Бендеры с общей численностью населения ПМР на 1 января 1993 г. в 717,4 тыс. человек. С полным на то основанием отмечается, что «это был исключительно естественный процесс формирования народом своего востребованного государства»[801]. После нескольких вооруженных попыток руководства Молдовы взять территорию Приднестровья под свой контроль, переросших летом 1992 г. в полномасштабные боевые действия с применением вооруженных сил, начался трудный процесс поиска политических решений.
Авторы вышедшего в 2003 г. комментария к Конституции ПМР, признавая территорию признаком государства и ее физической, материальной составляющей, констатируют, что приведенный в конституции перечень административно-территориальных единиц отличается от фактического на 2003 г. ее административно-территориального устройства: поименованные в конституции отдельно города Дубоссары и Рыбница в настоящее время объединены в управлении с прилегающими к ним районами[802]. Вызывающая сожаления неправовая ситуация в очередной раз подчеркивает необходимость строгого отношения к правовым текстам, и к своевременному их уточнению.
Культурно-нравственным и историческим обоснованием отделения ПМР от Молдовы был прежде всего тот факт, что до присоединения Бессарабии к СССР в 1940 г. и образования Молдавской ССР территория Приднестровского Левобережья составляла часть территории Молдавской Автономной ССР в составе Украины. С созданием Молдавской ССР часть территории прежней автономной республики отошла в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 ноября 1940 г. к Украинской ССР, а часть (практически – территория нынешней ПМР) – к создаваемой Молдавской ССР. Именно поэтому объявление Верховным Советом ССР Молдовы незаконным Закона СССР от 2 августа 1940 г. «Об образовании Молдавской ССР» стало правовой и политической основой самоопределения народов Молдавии, началом новой приднестровской государственности. Хотя провозглашение Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики произошло 2 сентября 1990 г. в Тирасполе на Чрезвычайном съезде народных депутатов Советов Приднестровья всех уровней, все судьбоносные вопросы жизни республики решались референдумами. На референдуме 9 сентября 1990 г. 97,2 % избирателей Слободзейского района проголосовали за вхождение в ПМР, 25 ноября 1990 г. 94 % избирателей, из числа принявших участие в референдуме на территории Григориопольского района высказались за свое нахождение в составе ПМР. В тот же день республика избрала всеобщим голосованием свой первый парламент – Верховный Совет ПМР. На заседании 8 декабря 1990 г. Верховный Совет ПМР принял Декларацию о суверенитете ПМР.
На референдуме 24 декабря 1995 г. была принята первая Конституция ПМР. После внесения в нее поправок с 22 июля 2000 г. конституция действует в новой редакции. Государственная территория ПМР определена конституцией через перечисление составляющих республику административно-территориальных единиц, при этом нетрадиционно подчеркнуто, что «границы и территория Приднестровской Молдавской Республики определяются законом» (ст. 14 Конституции).
28 апреля 1994 г. президенты Молдовы и Приднестровья М. Снегур и И. Смирнов в присутствии главы миссии СБСЕ в Молдове Р. Сэмуэлла и представителя России В. Васева подписали Заявление, положившее начало переговорному процессу. 8 мая 1997 г. в Москве президенты Молдовы и ПМР в присутствии руководителей России и Украины как государств-гарантов и Действующего Председателя ОБСЕ подписали меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдовой и Приднестровьем. Молдова и Приднестровье, признав друг друга Сторонами, договорились не прибегать во взаимных отношениях к применению силы или угрозы силой (п. 1 Меморандума), стать взаимными гарантами полной и безусловной реализации договоренностей об отношениях между ними (п. 5). При сохранении статус-кво в государственно-территориальном устройстве двух молдавских республик, под давлением тогдашнего руководства России Стороны согласились строить свои отношения в рамках общего государства в границах Молдавской ССР на январь 1990 г. (п. 11 Меморандума).
Дальнейшего движения навстречу друг другу не последовало. Но меморандум остается тем международно-правовым актом, который наряду с совместным Заявлением 1994 г. свидетельствует о молчаливом признании ПМР.
Особенностью правового режима территории ПМР являются значительное ограничение (почти отсутствие) влияния правовой системы Молдовы и действие на территории Левобережья Приднестровья, помимо законов ПМР, законов СССР и преломленных через акты органов ПМР законов Российской Федерации (без какой бы то ни было официальной инициативы России).
Одновременно с ПМР на территории прежней Молдавской ССР была провозглашена Гагаузская Республика (столица – пос. Комрат). Ее создание определялось стремлением малочисленной этнической группы – гагаузов – не допустить включения занимаемой ими территории в состав Румынского государства. Отсутствие соприкосновения с территорией ПМР, худшие естественные границы и меньшие экономический и оборонный потенциалы Гагаузии изначально делали ее уязвимей, что позволило руководству Молдовы через механизм политического и экономического давления добиться согласия гагаузов на определенную автономию в составе Республики Молдовы. При этом за Гагаузией закреплено право на самоопределение в случае потери Республикой Молдовой своей государственности (иными словами – при присоединении Молдовы к Румынии).
При этом следует четко осознавать статус территории Северной Буковины. С точки зрения международного права, определение «оккупация» относительно северной части Буковины может быть применимо только к вступлению на ее территорию румынских войск и в 1918 и в 1941 гг. К такому выводу пришли советские исследователи, да и, например, западногерманский правовед Г. Вебер подчеркнул то обстоятельство, что передаче северной части Буковины Румынией Советскому Союзу не предшествовал односторонний акт со стороны СССР, а состоялся двусторонний обмен нотами. Поскольку советская сторона «давала румынским государственным деятелям возможность свободного волеизъявления», то разговоры о «возможной аннексии излишни»[803].
Вопросы дипломатического признания. Характеризуя непризнанные постсоветские государства, следует помнить, что государственность и суверенитет государства не зависят от признания их другими государствами. «Нет сомнения, что сама государственность не зависит от признания», – подчеркивал Оппенгейм. «Признание предполагает внутреннюю независимость вновь возникшего государства, но ее не создает… Признание есть всегда не более, как формальное засвидетельствование определенного совершившегося факта»[804], – писал Ф. Ф. Мартенс. Признание П. Казанский называл созданием нового международно-правового лица, международно-правовым рождением, ибо «признание есть наделение фактического отношения юридическими свойствами». Под признанием «разумеют принятие нового государства в общество народов»[805].
Международное право – право прецедентное. И на задержке международного признания нескольких постсоветских государств отрицательно сказывается пример самопровозглашенной республики Северного Кипра, признанной Турцией, но игнорируемой уже многие годы международным сообществом. Более того, на Турцию и поныне осуществляется давление, даже с угрозой отказа в приеме в Европейский Союз, с целью вынудить ее способствовать ликвидации этой республики. Не вдаваясь в детали, отметим, что на Кипре сложилась иная правовая ситуация, чем в постсоветском пространстве, различающаяся проблемой легитимности возникновения государства. Но не только этим. Абхазия, например, и по советским конституциям признавалась государством. Важно и то, что прецедент раскола Кипра нейтрализован альтернативным прецедентом – признанием независимости союзных республик СССР и СФРЮ.
