Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"

Автор книги: Сергей Бабурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 57 страниц)

21.5. Российско-белорусское воссоединение – пробуждение Империи

Социально-экономическое и политическое воссоединение государств, возникших на территории СССР – один из острейших вопросов современного развития.

Пробуждение русской Империи началось с Белоруссии. 14 мая 1995 г. в Республике Белоруссия состоялся референдум, на который, в частности, был вынесен вопрос об экономической интеграции с Российской Федерацией (дословно: «Поддерживаете ли Вы действия Президента Республики Белоруссия, направленные на экономическую интеграцию с Российской Федерацией?»). 82,4 % от участвовавших в голосовании ответили на него – «Да».

В Государственную Думу Российской Федерации поступило обращение депутатов Белгородской областной Думы, в котором они предлагали организовать совместное заседание парламентов России, Украины, Белоруссии, а также провести на их территориях референдумы о форме дальнейшего совместного существования. Это предложение было поддержано рядом субъектов Российской Федерации, в частности Московской областной думой, Законодательным собранием Ивановской области, Государственным советом Республики Коми и др.

С Заявлением о проведении референдума по вопросу об углублении экономической интеграции России и Белоруссии выступил 3 октября 1995 г. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

На основании этих предложений в Государственной Думе РФ был разработан и в октябре 1995 г. направлен для обсуждения в субъекты Российской Федерации проект Федерального конституционного закона «О всероссийском референдуме о создании Союзного государства», который получил одобрение и поддержку Законодательного собрания Камчатской области, Коми-Пермяцкого автономного округа, Государственного собрания республики Алтай, Администрации Калужской области, Астраханского областного представительного собрания и многих других.

Закономерность в стремлении Белоруссии и России объединиться признавали не только на просторах прежнего СССР. Во время заседания Бергедорфского клуба в Москве 1 декабря 1996 г., когда в докладе я изложил свою позицию в этом вопросе, меня поддержал экс-канцлер ФРГ Г. Шмидт^[867].

Ход развития социально-экономических и политических процессов на так называемом «постсоветском пространстве» в последние год-два показал, что управляемая дезинтеграция, приведшая, в конечном итоге, к развалу Союза ССР, в основном выработала свой ресурс. Она дала новую геополитическую реальность в виде более чем пятнадцати независимых государств, вынудила часть из них объединиться в аморфное и весьма неэффективное Содружество, но ни на йоту не приблизила народы к заветной цели – благополучной, сытой жизни в условиях мира, спокойствия и согласия. Наоборот, усугубились кризисные явления во всех сферах жизни, обострились внутренние противоречия, которые в ряде бывших союзных республик уже привели к перманентной нестабильности, а кое-где – и к гражданским войнам. Не заметить прямой связи между развалом великой страны и этими явлениями просто невозможно.

В этих условиях значение проведенного в Белоруссии 14 мая 1995 г. всенародного референдума вышло далеко за рамки официально заявленной на нем темы углубления экономической интеграции двух славянских государств. В сущности, речь шла о всестороннем сближении России и Белоруссии, о полномасштабном восстановлении порушенных связей, не исключая перспективу воссоздания единой государственности. Таким образом, братский белорусский народ как бы еще раз подтвердил свой исторический выбор в пользу единения с русским и другими народами прежнего СССР, совершенный им ранее на всесоюзном референдуме 17 марта 1991 г.

Реинтеграционные настроения нарастали и в России, что, в частности, подтвердили результаты декабрьских парламентских выборов 1995 года. Как известно, на них относительную победу одержали политические силы, в той или иной степени поддерживающие идею восстановления общей государственности.

Победивший в Белоруссии на президентских выборах 1994 г., на майском 1995 г. и ноябрьском 1996 г. референдумах под лозунгами союза с Россией А. Г. Лукашенко стал инициатором поиска форм ускоренной двухсторонней российско-белорусской интеграции. Решение Государственной Думы Российской Федерации от 15 марта 1996 г. о признании «беловежских соглашений» 1991 г. по ликвидации СССР исторически ошибочными и юридически ничтожными, позволявшее лидеру российской оппозиции Г. А. Зюганову захватить политическую инициативу в период президентских выборов 1996 г., подтолкнуло Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина к принятию белорусских предложений.

Тем не менее, процесс сближения шел противоречиво, а по вине, как правило, российской стороны и вообще часто давал сбои. Не обошлось без сюрпризов даже при подготовке двустороннего договора весной 1996 г. Руководство Белоруссии было готово к самым серьезным решениям, что нашло свое отражение в предложениях по договору, но представители Москвы проявляли сдержанность, а в ночь перед подписанием договора 2 апреля 1996 г. и вообще в одностороннем порядке внесли изменения в русский текст. Сделанная правка выхолащивала содержание документа, устраняла малейший намек на государственное единство России и Белоруссии. Торжественно подписывая 2 апреля Договор в Московском Кремле, Президент Белоруссии даже не знал о сделанной правке, а отстаивая в последующие дни первоначальный вариант, вынужден был отступить перед давлением руководства России.

Вместо создания государственного союза было провозглашено создание Сообщества и его руководящих органов – Высшего Совета, Парламентского Собрания, Исполнительного комитета.

В сфере государственного строительства результаты от реализации договора о Сообществе России и Белоруссии и развивающего его положения соглашения между Федеральным Собранием России и Верховным Советом Белоруссии были скромными. Последнее соглашение создало предпосылки для становления парламента российско-белорусского Союза, обладающего реальной законодательной властью. Этот новый парламент виделся тогда как «модельный», на котором можно отрабатывать все необходимые структуры и механизмы, позволяющие гармонизировать политические и региональные интересы, сводить их в единое целое, тем самым обеспечивая нормальное развитие страны и ее народов. По мере расширения российско-белорусского Союза за счет присоединения к нему других стран СНГ парламент мог бы служить прототипом будущего союзного парламента.

Необходимо было определяться в форме будущего объединения. И в основе такого определения лежало решение о совмещении (слиянии) территориальных суверенитетов.

Различные формы слиянии территориальных суверенитетов вели к различным вариантам государственного воссоединения России и Белоруссии.

12 марта 1997 г. на сессии Парламентского Собрания Сообщества в Минске я попытался убедить коллег-депутатов, что выбор модели воссоединения целиком и полностью зависит от совместимости краткосрочных и долгосрочных интересов руководства двух славянских государств и может быть реализован как в форме новой федерации (основной вариант, наиболее предпочтительный), так и конфедерации (запасной вариант, компромиссный). В рамках каждого из этих вариантов существует поле для маневра, позволяющее добиваться поставленных целей с помощью различных модификаций двух базовых моделей. Логика есть в каждом из двух вариантов.

Вариант I. «Новая федерация». Воссоединение осуществляется на основе Договора об объединении Российской Федерации и Республики Беларусь в Российско-Белорусскую Федерацию (РБФ). Новое образование является единым федеративным государством. Субъектами РБФ, наравне с субъектами нынешней РФ, выступают нынешние белорусские области.

На переходный период (до 2000 г.) правовой основой жизнедеятельности РБФ является вышеуказанный Договор и принятый на его основе Временный конституционный акт. Параллельно действуют нынешние конституции России и Белоруссии, измененные и дополненные с учетом положений Временного конституционного акта. По завершении переходного периода разрабатывается и принимается единая Конституция РБФ, а ныне действующие конституции двух государств теряют свою силу.

Форма правления в РБФ – смешанная президентско-парламентская республика.

Организация государственной власти в РБФ:

1. Законодательную власть осуществляет единый двухпалатный парламент РБФ. Верхняя палата – представительство субъектов РБФ, нижняя палата – представительство граждан РБФ.

На переходный период функции верхней палаты выполняет Совет Федерации РФ с введением в его состав по 2 представителя от каждой из областей Белоруссии. При этом Сенат Республики Беларусь упраздняется либо существенно изменяются его функции.

Нижняя палата на переходный период формируется из депутатов Государственной Думы ФС РФ и депутатов Палаты представителей Национального Собрания РБ и действует как «двухсекционная» палата с периодическими (не реже 3–4 раз в год) совместными сессионными заседаниями, попеременно в Москве и Минске, для решения вопросов, являющихся исключительной компетенцией РБФ. Нижняя палата вправе принимать как законы, так и основы законодательства РБФ. Можно установить порядок, в соответствии с которым при решении отдельных вопросов, входящих в компетенцию нижней палаты парламента РБФ, ее белорусская «секция» обладает правом вето.

В остальное время Госдума РФ и Палата представителей РБ действуют как автономные структуры в рамках своей, строго определенной компетенции.

По окончании переходного периода все депутаты нижней палаты парламента РБФ избираются гражданами РБФ по единому избирательному закону. Государственная Дума РФ и Палата представителей РБ прекращают свое существование.

2. Исполнительную власть осуществляют Президент и Правительство РБФ.

В переходный период сохраняют свои полномочия ныне действующие президенты России и Белоруссии. Их взаимоотношения определяются Временным конституционным актом РБФ, в соответствии с которым Президентом РБФ становится Президент России, а вице-президентом РБФ – Президент Белоруссии. Вице-президент РБФ имеет свой четко определенный круг полномочий, которые не исчерпываются «дублированием» Президента и представительством. Фактически он выступает в роли «Генерал-губернатора» Белоруссии (по аналогии с Финляндией в составе царской России), а также властно решает другие вопросы.

После переходного периода Президент РБФ избирается на всеобщих выборах, а вице-президент – либо вместе с Президентом на всеобщих выборах, либо парламентом РБФ, но из числа кандидатов, предложенных белорусской стороной.

Функции правительства РБФ в переходный период выполняет специально созданный для этих целей Правительственный Совет РБФ, который возглавляет Президент РБФ. Его первыми заместителями являются вице-президент и Председатель Правительства России. В состав Совета входят также Председатель Правительства Белоруссии и ряд ключевых министров России и Белоруссии (пропорционально). Правительства России и Белоруссии сохраняют при этом полномочия по руководству социально-экономической жизнью на своих территориях.

В дальнейшем предполагается поэтапное превращение Правительственного Совета в Совет Министров РБФ, после чего Правительство РФ и Правительство РБ прекращают свое существование.

3. Судебная власть подлежит полному объединению с самого начала.

В РБФ вводится единое гражданство на основе единого закона о гражданстве. Национальное гражданство РФ и РБ, а также гражданство субъектов РФ упраздняются.

Вариант II. «Конфедерация». Объединение осуществляется на базе Договора об образовании Российско-белорусского Союза (РБС), который может восприниматься и как «усовершенствованное» Сообщество России и Белоруссии. Новое образование по сути является конфедерацией.

Общая конституция не предусмотрена, ее заменяет Договор.

Существует единое гражданство, но сохраняется и национальное.

Предусмотрен общий парламент (по типу Европарламента), избираемый населением на всеобщих выборах, который принимает общие законы (обязательные) по строго определенному кругу вопросов. Таким образом формируется единое законодательство.

Предусмотрена система общих (наднациональных) судов, в том числе по арбитражным делам.

Формируется общий бюджет под выполнение задач Союза. Может быть введена общая наднациональная валюта.

В обязательном порядке вводится единая система обеспечения внешней безопасности. Целесообразна единая система защиты внешнеполититических и внешнеэкономических интересов.

Таковы были некоторые варианты весной 1997 г. Согласен, что первый вариант был, очевидно, слишком жестким по отношению к Белоруссии, и все же…

Сожалею, но мои предложения не были восприняты в процессе подготовки государственных и международно-правовых актов, хотя ход событий подтвердил точность их логики.

Во второй половине января 1997 г. стало окончательно ясно, что бесперспективно и пагубно терять время на вариант очередной конфедерации, а при выдвижении в качестве цели создания Белоруссией и Россией единого государства необходимо срочно определять политическую и правовую технологию воссоединения России и Белоруссии.

Ключевыми проблемами, которые предстояло решить в процессе воссоединения с учетом сложившегося политически срока (первое полугодие 1997 г.), являлись:

1) снижение зависимости процесса воссоединения от политической конъюнктуры, воли глав государств и их окружения, преследующих явно не совпадающие цели, использование объективно существующих между ними противоречий в пользу общего дела;

2) максимальная активизация «парламентского фактора» на всех стадиях объединительного процесса, превращение парламентов России и Белоруссии в основную направляющую и движущую силу воссоединения.

С учетом реально существующей ситуации в российско-белорусских отношениях на официальном уровне, а также ряда других факторов («антилукашенковская» позиция российских СМИ, активизация сил в российской политической элите, стремящихся «замотать» и дискредитировать идею воссоединения, обставив ее множеством условий и т. д.) полноценное решение этих проблем практически невозможно, если следовать трафаретной схеме действий «референдум – договор» или «договор – референдум», предполагающей наличие множества формально-юридических «зацепок», позволяющих в любой момент затормозить, а то и вовсе блокировать процесс объединения.

Оптимальным выходом, позволяющим предотвратить такой неблагоприятный ход развития событий, мог бы стать последовательный перенос «центра тяжести» объединительных усилий в сферу деятельности Парламентского Собрания Сообщества России и Белоруссии, а также парламентов обеих стран. В этом случае мной было предложено осуществить следующие действия:

Первое. На предстоящем во второй половине февраля 1997 г. заседании Парламентского Собрания Сообщества принять Обращение к Федеральному Собранию РФ и Национальному Собранию РБ с призывом провести 2 апреля 1997 г. в Москве или Минске совместное заседание парламентов России и Белоруссии для обсуждения вопроса воссоединения двух славянских государств. Такое решение полностью соответствовало бы позиции А. Г. Лукашенко, сформированной им в выступлении в Государственной Думе 13 ноября 1996 г.

Принятию Обращения должны предшествовать интенсивные консультации между руководством Федерального Собрания РФ и Национального Собрания РБ с целью:

– достижения принципиального согласия на проведение совместного заседания;

– достижения договоренности по содержанию, форме и порядку подготовки решений, подлежащих принятию на совместном заседании.

Второе. На совместном заседании Федерального Собрания РФ (Совет Федерации и Государственная Дума) и Национального Собрания РБ (Совет Республики и Палата представителей) с участием президентов и глав правительств России и Белоруссии принять Декларацию о воссоединении Российской Федерации и Республики Беларусь, постановление о подготовке Конституционного договора о воссоединении Белоруссии и России, включая создание Объединенной комиссии по подготовке Конституционного договора.

Декларация – чисто политический документ, выражающий волю народных представителей к воссоединению двух государств, но не порождающий немедленных прямых правовых последствий. В силу этого ее весьма трудно оспорить, тем более блокировать ее принятие по формально-юридическим основаниям.

С другой стороны, принятие Декларации – это и политическая, и до определенной степени правовая фиксация некой «точки отсчета», после которой полное возвращение к изначальному состоянию разделенности практически невозможно без серьезных политических издержек для государственного руководства России и Белоруссии. К тому же, задавалось бы направление дальнейших действий, ибо после «А» всегда следует «Б», «В», «Г» и т. д.

Постановление о подготовке Конституционного договора могло содержать:

– принципиальные решения о начале работы над договором;

– фиксацию временны́х рамок работы над договором (оптимально 3 месяца);

– перечень мер организационного, материально-технического и информационно-пропагандистского характера по обеспечению подготовки договора;

– решение о создании Объединенной комиссии по подготовке Конституционного договора;

– персональный состав Объединенной комиссии (президенты-сопредседатели, главы правительств, руководств парламентов, руководители Конституционных и Верховных судов, по 5–7 депутатов от разных фракций – но не более 40–50 человек);

– назначение дат следующего совместного заседания парламентов для рассмотрения итогов работы Объединенной комиссии и определения порядка подписания и ратификации договора.

Конституционный договор – главный и единственный правовой документ, не только юридически фиксирующий факт воссоединения, но и создающий правовую основу для функционирования единого федеративного государства на переходный период (предположительно до 2000 г.), вплоть до принятия новой Конституции Россииско-Белорусской Федерации, после чего он официально терял силу. Договор заменил бы собой Временный конституционный акт, содержание которого, включая принципы и формы организации власти, изложено в служебной записке от 14 января 1997 г.

Третье. Во второй половине июля 1997 г. провести повторное совместное заседание парламентов, на котором подвести итоги работы Объединенной комиссии и организовать торжественное подписание конституционного договора президентами России и Белоруссии.

Вслед за этим национальные парламенты приступают к процедуре ратификации Конституционного договора. Целесообразно, чтобы он помимо этого был вынесен на утверждение референдума одновременно в России и Белоруссии не позже конца 1997 г., что придаст документу высшую легитимацию, в том числе по сравнению с национальными конституциями. При положительном решении референдума фактически вступает в силу временная Конституция Российско-белорусской Федерации, начинает функционировать единое государство.

В конце января я ознакомил с этими предложениями руководителей Белоруссии. Но решающие роли в объединении, это понимали все и в России, и в Белоруссии, да и во всем мире, в силу объективных факторов были отведены Российской Федерации и ее государственному руководству. Только поняв смысл и проблемы Российской Федерации, можно было бы идти в будущее.

После того как 17 марта 1997 г. Парламентское Собрание Сообщества России и Белоруссии на своей сессии в Минске не стало определяться в цели своей деятельности, ушло от определения своего отношения к будущей форме российско-белорусского объединения, я обратился с письмом к президентам Российской Федерации и Республики Беларусь.

Обращаясь к президентам, пришлось выразить уверенность, что этап дискуссий о необходимости и целесообразности объединения двух республик давно пройден. Воля наших народов к поэтапному воссоединению не вызывает сомнения – и для граждан России, и для белорусов, в их абсолютном большинстве, тема реинтеграции является предметом устойчивого общенационального консенсуса. Почти год назад сделан первый, хотя и робкий, но важный шаг навстречу друг другу в форме Договора о Сообществе России и Белоруссии. Тем самым создан плацдарм, с которого можно и нужно двигаться вперед, к качественно новому уровню наших взаимоотношений.

К сожалению, темпы этого продвижения явно не соответствуют глубинным чаяниям наших народов, жизненным интересам наших стран. За «перетягиванием каната», борьбой за «интеграционную приоритетность», бесконечными спорами о сроках, формах и процедурах воссоединения, мы бездарно тратим бесценное историческое время, фактически способствуем идущей уже шестой год эрозии экономических, социальных и культурных связей между Россией и Белоруссией, позволяем нашим геополитическим соперникам закрепляться на новых позициях, дискредитировать саму идею объединения.

11 марта 1997 г. в выступлении Председателя Высшего Совета Сообщества России и Белоруссии А. Г. Лукашенко перед участниками III сессии Парламентского Собрания Сообщества прозвучало много правильных и важных мыслей^[868], но осталось ощущение недоговоренности.

Нельзя долго идти вперед ни в экономике, ни в политике, ни в жизни вслепую. Движение должно иметь цель. У интеграции могло быть три цели:

– или слияние в новое единое государство с одновременным отказом от национального суверенитета как Российской Федерации, так и Республики Беларусь;

– или создание Российско-Белорусской Федерации;

– или сохранение Сообщества (Союза) Белоруссии и России как условного конфедеративного объединения с неизбежным продолжением бесконечных разговоров о «дальнейшей интеграции».

Позиция Президента Белоруссии по вопросам интеграции наших стран у меня всегда вызывала чувство глубокого уважения. Но когда он с болью говорит, что Российская Федерация не готова к равноправному объединению, с этим нельзя согласиться. Что значит «не готова»? Кто конкретно не готов? Ведь нельзя было позицию России отождествлять с мнением отдельных, пусть даже самых высокопоставленных должностных лиц.

Настораживал также скрытый от общественности, кулуарный способ решения судеб наших народов. Мы опять ждали, когда нас поставят перед очередным фактом достигнутых в кабинетной тиши договоренностей, который каждый будет трактовать по-своему. Где открытый и честный анализ альтернатив, серьезное обсуждение моделей объединения органами государственной власти, облеченными доверием народа?

Было очевидно, что процесс реинтеграции будет продолжен в направлении трансформации государственного союза в некую форму единого федеративного государства, т. е. Российско-белорусской Федерации. Поэтому Конституционный договор вполне мог бы просуществовать до принятия новой Конституции нового федеративного государства.

Уже во второй половине июня 1997 г. парламенты наших стран могли собраться еще раз с тем, чтобы подвести итоги работы Объединенной комиссии и организовать торжественное подписание Конституционного договора президентами России и Белоруссии. Естественно, общей Конституции у нас в этом случае не было бы, ее должен был заменить Конституционный договор. Зато было бы единое гражданство, при сохранении национального. Появился бы общий парламент (по типу Европарламента), избираемый населением на всеобщих выборах, который будет принимать общие обязательные законы по строго определенному кругу вопросов. Таким образом формировались бы единое законодательство, система общих наднациональных судов, в том числе по арбитражным делам.

2 апреля 1997 г. совместного заседания парламентов Белоруссии и России не состоялось, хотя в Минске были к нему готовы, Государственная Дума России приняла официальное решение о его проведении, а члены Совета Федерации России получили накануне телеграмму, вызывающую их в Москву (к концу того же дня они получили и официальную отмену заседания). Более того, предварительно согласованные между полномочными представителями документы подверглись 1 апреля по инициативе российской стороны пересмотру. В назначенный день состоялось лишь заседание Высшего Совета Сообщества Беларуси и России, а также в торжественной обстановке были подписаны российско-белорусские документы.

Перипетии российско-белорусского сближения требуют отдельного исследования, поэтому ограничусь краткой констатацией.

Договор о Союзе Беларуси и России на самом деле был подписан президентами обеих республик, и произошло это 28 марта 1997 г. в Москве, после завершения встречи глав государств – участников СНГ. Вначале текст договора подписал А. Г. Лукашенко, а после его отъезда в Минск – и узнавший об этом Б. Н. Ельцин. Нестандартность ситуации (под договором стояла дата 2 апреля) прикрыли словами о «парафировании» текста главами государств. 31 марта официальная копия договора по поручению Президента России была представлена его помощником Д. Б. Рюриковым в Федеральное Собрание. Подписи президентов были корректно убраны, но оставались визы М. В. Мясниковича и В. М. Серова.

Занимаясь подготовкой назначенного на 1 апреля 1997 г. заседания Парламентского Собрания Сообщества Беларуси и России, я специально позвонил 31 марта Д. Б. Рюрикову, спросив, не повторится ли история 1996 г. с «трансформацией» текста договора, и получил соответствующие заверения. Увы, утром 1 апреля «чудеса» начались (Д. Б. Рюриков был отставлен через два дня). Договор в прежнем его виде исчез (для убеждения в этом белорусской стороны в Минск пришлось лететь И. П. Рыбкину), появился вобравший в себя основное содержание проект Устава будущего Союза, Договор протокольного характера и вспомогательный Меморандум.

Новые российско-белорусские документы 2 апреля 1997 г. в Кремле были подписаны, началось «всенародное» обсуждение проекта Устава. В своем заявлении от 14 мая 1997 г. Государственная Дума России выразила сожаление о том, что воссоединение двух братских народов в рамках единого государства не обозначено в Договоре и проекте Устава как важнейшая цель интеграции.

Окончательный вариант текста Устава был 23 мая подписан президентами (внесенные изменения не носили принципиального характера), 6 июня ратифицирован Государственной Думой России, 10 июня – одобрен Советом Федерации. Уже 11 июня состоялся обмен ратификационными грамотами, а 12 июня в Бресте состоялось первое после вступления в силу Устава Союза заседание Парламентского Собрания.

Наиболее важными чертами нового уровня интеграции следует полагать преобразование Сообщества России и Белоруссии в Союз, пусть и с сохранением за каждым государством-участником государственного суверенитета и территориальной целостности, всех атрибутов государственности, а также установление института гражданства Союза (ст. 2 Устава).

Примечательно, что по настоянию белорусской стороны из текста документов было исключено понятие территории Союза, но при этом сохранилось упоминание о границах Союза (п. «ж» ст. 20 Устава). В своих рамочных параметрах Союз России и Белоруссии практически не вышел за пределы концепции Евразийского Союза Н. Назарбаева. В этой связи важно отметить, что Устав не стал итогом российско-белорусской интеграции. На высшем законодательном уровне удалось лишь закрепить тот уровень объединения, к которому оказались готовы Белоруссия и Россия, их правящие элиты.

Показателен в этом отношении стиль работы исполнительных органов Союза.

За период 1996–2001 гг. Высший Совет (с 2000 г. – Высший Государственный Совет) принял 91 решение, собравшись на свои заседания 11 раз: в 1996,1997 и 2001 гг. по два раза, в 1998,1999 гг. – по одному, а в 2000 г. «целых» три раза. Высший исполнительный орган – Исполнительный комитет – рассмотрел 290 вопросов на 17 заседаниях (6 раз в 1996 г., по 3 раза в 1997 и 1998 гг., 5 раз в 1999 г.). Совет Министров Союзного государства, который придет к нему на смену, только с января 2000 г. по декабрь 2001 г. соберется семь раз и примет 7 директив, 66 постановлений и 5 резолюций.

При Президенте России Б. Н. Ельцине из 57 решений, принятых Высшим Советом, только 30 были приняты на заседаниях, а 27 – путем опроса членов ВС^[869]. После того как его сменит В. В. Путин, вне заседания будет принята лишь директива Высшего Государственного Совета 22 июня 2001 г. Правда, практика опросов перекочует в работу высшего органа союзной исполнительной власти.

Только в 2001 г. из 31 постановления Совета Министров Союзного государства 6 были приняты «в рабочем порядке», причем такие, как постановление от 16 мая 2001 г. № 12 «О смете расходов на содержание Постоянного Комитета Союзного государства на 2001 год», от 24 мая 2001 г. № 13 «О финансировании совместного мероприятия "Подготовка методических рекомендаций по разработке прогнозов социально-экономического развития Союзного государства", от 24 мая 2001 г. № 14 «О финансировании совместного мероприятия "Разработка методического обеспечения системы мер по сближению основных социальных и макроэкономических показателей развития Российской Федерации и Республики Беларусь"», от 19 июня 2001 г. № 15 «Об утверждении ликвидационного баланса упраздняемого Исполнительного Комитета Союза Беларуси и России», от 27 ноября 2001 г. № 31 «О финансировании совместного мероприятия "Разработка методических рекомендаций по формированию, обоснованию и применению единых показателей и индикаторов государственного регулирования экономики государств – участников Договора о создании Союзного государства"».

Но вернемся к 1998 г., который вновь прошел при традиционной в российско-белорусских делах активности регионов и бездеятельности центра. Под самый конец года общественность России и Белоруссии была радостно изумлена подписанной президентами двух государств 25 декабря 1998 г. Декларацией о дальнейшем единении России и Беларуси. Признавая необходимость выхода на новый этап интеграции, придания нового качества процессу единения, Президенты России и Беларуси заявили о решимости продолжить поэтапное движение к добровольному объединению в Союзное государство при сохранении национального суверенитета государств – участников Союза.

Впервые официально была провозглашена цель всех усилий по ускорению интеграции. Более того, сказано, что в XXI в. Россия и Белоруссия должны войти как Союзное государство. И уходило на второй план то, что заведомо нереально звучали в декларации слова о том, что уже к концу первой половины 1999 г. «будет создана единая для всех субъектов хозяйствования правовая среда, сформировано единое таможенное пространство, унифицированы гражданское и налоговое законодательство, валютное регулирование и денежно-кредитная система. Завершатся объединение энергетической и транспортной систем, создание единого научно-технического и информационного пространства. Будет осуществлен переход к единой валюте»^[870]. Авторы и их советники, очевидно и не планировали исполнить заявленное. А после подписания декларации не пытались – это точно.