Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"

Автор книги: Сергей Бабурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 57 страниц)

Российский Союз, восстанавливая разрушенные в 1985–1991 гг. внутриконтинентальный и мировой балансы межгосударственных отношений, наследует от Советского Союза, как СССР это объективно унаследовал от Российской империи, зоны жизненно важных интересов и регионов геополитической ответственности. К первым из них на ближних к России подступах относятся, прежде всего, Закавказье и Средняя Азия, Монголия и Корейский полуостров, Прибалтика, Средняя Европа и Балканы. Ко вторым, определяемым конкретной международной ситуацией, – Ближний Восток, районы Персидского залива и Карибского бассейна, Юг Африки.

Недруги России пугают мировую общественность заявлениями, что за Прибалтийские республики, Украину и Закавказье она будет вести войну. Скорее наоборот. Если кто-нибудь будет препятствовать естественному процессу выражения воли народа Украины, Российской Федерации и других республик к объединению, то – независимо от воли политиков – та война, которая уже полыхает на окраинах прежнего Советского Союза, может стать повсеместной.

Прямая историческая обязанность Российской Федерации как естественного центра реинтеграции – защита прав русского и русскоязычного населения, проживающего в республиках прежнего СССР, обеспечение их прочных связей с исторической родиной; обеспечение демократического самоопределения в отношении территорий компактного проживания русскоязычного населения вне пределов Российской Федерации.

Российский Союз как союзное государство и Империя станет реальностью, когда суверенные «осколки» прежнего СССР:

во-первых, согласуют государственно-правовые признаки этого объединения;

во-вторых, установят механизм координации осуществления власти центральными государственными органами власти Союза и органами власти его субъектов;

в-третьих, признают, что субъекты этого объединения соединят вместе свои суверенные права, чтобы суверенным стал Союз в целом. Переход от союзного государства к конституционной федерации нельзя искусственно форсировать, но с ним и нельзя будет тянуть.

Субъектами Российского Союза как союзного государства могут быть государства, государственно-территориальные (республики, края, области или губернии) или региональные (объединения нескольких областей или республик, или областей и республик) образования, имеющие четкие административные границы и единую систему власти и управления. В основе выделения субъектов лежит традиционное административное, национально-культурное и региональное членение России.

Субъекты Союзного государства равноправны по отношению к Конституции (Конституционному Акту) Союза, а ее положения обязательны для соблюдения субъектами Союзного государства. При этом на статусе и правах субъекта Союзного государства решающим образом сказывается порядок его включения в Союзное государство (договорной или конституционный).

Субъекты Союзного государства не имеют права выхода из нее, но и Союзное государство не имеет права менять статус субъекта, участвовавшего на суверенных нахалах в образовании союзного государства, корректировать его полномочия без его согласия. Процедуры принятия новых членов в Союзное государство фиксируются в Конституции Российского Союза. С позиции международно-правовой правосубъектности Российской Федерации, многие органы власти которой сольются с союзными, следует уступить свое место в Совете Безопасности ООН Союзному государству, в то время как всем объединяющимся с нею государствам их представительство в ООН следует сохранять.

Российский Союз должен представлять собой республику с сильной президентской властью, а по своему типу быть Империей. Его государственное устройство может быть примерно следующим:

– президент руководит осуществлением внешней и внутренней политики, является высшим представителем страны в международных делах и символизирует российскую государственность. Президент не имеет законодательных полномочий и подотчетен парламенту. Но «страна, подверженная вторжениям чужестранцев, – писал Б. Чичерин, – нуждается в сосредоточенной власти, которая, получая решительный перевес над другими элементами, легко становится неограниченною. Окруженный опасностями, народ инстинктивно чувствует потребность вождя; он видит в нем знамя и спасителя»^[945]. Поэтому именно такой сильный президент может лично возглавлять кабинет министров.

– правительство должно регулярно отчитываться перед парламентом, министры, как и правительство в целом, в случае серьезных недостатков в их работе должны уходить в отставку.

– парламент является высшим органом представительной власти, выполняющим функции законодательства, формирования бюджета, контроля за его осуществлением, определения направлений и контроля текущей политики. Парламент имеет право отзыва и приостановления неправомерных решений исполнительной власти.

– высшим органом судебной власти является Верховный Суд союзного государства, который контролирует и правильность исполнения конституционных полномочий представительной и исполнительной властью. Решения Верховного Суда являются обязательными для всех органов власти, должностных лиц и граждан. Рассмотрение дел общей юрисдикции, как правило, производится в рамках судебных систем субъектов союзного государства.

– президент и парламент избираются путем всеобщих равных выборов. Состав Верховного Суда определяется совместно парламентом и президентом.

– в Конституции следует сохранить возможность созыва полномочного Съезда (Собора) специальных уполномоченных от всех групп населения и регионов Российского Союза, который только и мог бы рассматривать вопросы реформирования основных начал конституционного строя, разрешать «конституционные кризисы», выверять верность внешней и внутренней политики Империи. Такой Съезд (Собор) должен собираться в обязательном порядке каждые пять лет, в во внеочередном порядке – только в действительно экстраординарной ситуации.

Россия объективно заинтересована в углублении партнерских отношений со всеми соседями. Одновременно следует признать, что без теснейшей интеграции, причем даже не на уровне некоего межгосударственного аморфного объединения, а в процессе воплощения единой государственности, Россия не в состоянии обеспечить свою самодостаточность в мире и исполнять свою историческую миссию в отношении других стран.

Тенденции, происходящие в большинстве государств, числящихся сегодня членами СНГ, можно охарактеризовать следующей формулой: от фактической зависимости при формальном суверенитете – через декларируемую независимость – к осознанию благотворности общей взаимозависимости и единой государственности.

Раздел VII

Территория и геополитика в современную эпоху

Глава 23

Мировой порядок как система обладания территориями

Развитие человечества идет через пространственное (территориальное) утверждение отдельных цивилизаций, их взаимовлияние и интеграцию. Роль той или иной цивилизации, участие конкретного государства в общемировой экономической и культурно-социальной интеграции складывается под воздействием научно-технического прогресса и зависит от исторически обусловленного процесса развития как национальной экономики, так и мирового хозяйства.

Не меньшее значение имеет способность национальных традиций и духовной культуры вбирать в себя благотворную сторону научно-технического прогресса и стимулировать его дальнейшее развитие. Успехи или провалы в этом непрерывном процессе и находят свое выражение в определенном состоянии мирового порядка. «Определенный порядок – это первая потребность человека в общественном состоянии»,^[946] – подчеркивал Л. А. Тихомиров. Призывая к планируемому миру, Ф. М. Бурлацкий писал о «политическом, экономическом и социальном планировании в масштабах всего рода человеческого»^[947].

23.1. Понятие мирового порядка, его элементы и системы

На протяжении последних столетий суверенитет национального государства оставался краеугольным камнем мирового устройства. В октябре 1974 г. М. Месарович и Э. Пестель во «Втором докладе Римскому клубу» заявили о драматичной альтернативе, перед которой в середине 1970-х гг. оказалось человечество: «Либо создавать действительно глобальное общество, основанное на солидарности и справедливости, разнообразии и единстве, взаимозависимости и опоре на собственные силы, либо всем оказаться (в лучшем случае) перед лицом распада всей человеческой системы, который будет сопровождаться сначала региональными, а потом и глобальной катастрофами»^[948]. Столь жестко проблема была сформирована впервые.

Когда в 1988 г. Г. X. Шахназаров выступил в «Правде» со статьей «Мировое сообщество управляемо» – это было первой в СССР попыткой почти официально осмыслить мондиализм, вызывавший у сведущих людей потрясенное отторжение. Слишком многое всегда скрывалось за призывом установить «централизованную международную власть», создать «мировое правительство»^[949]. Когда такие призывы впервые прозвучали в главной газете Советского Союза из уст ближайшего советника Генерального секретаря ЦК КПСС, реакция на инициативу Г. X. Шахназарова была разной. А. Бовин в той же «Правде» идею отверг, Д. А. Керимов чуть позже сдержанно поддержал^[950].

При давнем отрицательном отношении к мондиализму в российском обществе, его сила заключается в том, что это самое современное и наиболее аргументированное отрицание идеи суверенитета, отрицание в том числе и через формирование единой мировой территории, территории с общим правовым, политическим, социально-экономическим режимом^[951]. Как писал, например, А. Тойнби, «мир должен объединиться под руководством единого общемирового правительства, а государство, как мы его сейчас понимаем, должно исчезнуть»^[952]. Под мировым порядком Г. X. Шахназаров понимал систему политических и экономических связей на мировой арене, сводя его либо к международным отношениям, либо к общественному устройству всего человечества^[953].

Действительно, мировое сообщество управляется совместными усилиями его участников. Иначе все давно утонуло бы в хаосе^[954]. Модель системы международных отношений Ф. М. Бурлацкий назвал «всеобщим планируемым миром»^[955]. Подобно тому, как системой общественного порядка в современном мире, т. е. международного, или мирового порядка, называют международное право^[956], международный правопорядок основывается на безусловной универсальной обязательности определенных норм поведения для всех субъектов международного права^[957], ибо «соблюдение государствами своих международных обязательств составляет основу международного правопорядка»^[958].

Необходимо отойти как от абсолютизации социальной сущности мирового порядка (Ф. М. Бурлацкий, Е. М. Примаков, Г. X. Шахназаров), так и от отождествления его с международным правопорядком (В. А. Василенко, Г. М. Даниленко, В. И. Евинтов, И. И. Лукашук, А. П. Мовчан, Р. А. Мюллерсон, Н. А. Ушаков, М. Л. Энтин). Неполон вывод А. П. Мовчана о том, что современный международный правопорядок представляет собой целостную систему общественного порядка в мире, т. е. мировой порядок^[959]. Особенно, если вслед за А. М. Васильевым исходить из понимания правопорядка как «порядка общественных отношений, сформировавшегося под правовым воздействием»^[960] или Д. А. Керимова, который усматривает создание, внедрение и обеспечение режима правопорядка в результате действия законов и соблюдения требований законности^[961].

Опираясь на материалы ЮНЕСКО, Н. В. Жданов разделяет три различных значения термина «международный порядок»: как организационный тип международных отношений, как систему ценностей и как юридическую структуру^[962].

Р. Макнамара, министр обороны США при президенте Л. Джонсоне, став одним из лидеров международного пацифистского движения, так сформулировал цели мирового порядка:

1. Обеспечение всех государств гарантиями против внешней агрессии.

2. Кодификация и выработка средств защиты прав национальных меньшинств и этнических групп внутри отдельных государств.

3. Установление механизма разрешения региональных конфликтов без каких-либо односторонних действий великих держав.

4. Обязательства великих держав по отказу от военной поддержки конфликтов между другими нациями и конфликтов между оппозиционными партиями внутри тех наций.

5. Возрастание притока одновременно и технической и финансовой помощи развивающимся странам с тем, чтобы содействовать повышению социальных и экономических условий жизни населения.

6. Сохранение глобальной окружающей среды в качестве основы существующего развития всех^[963].

В позиции Р. Макнамары отчетливо просматривается попытка строить мир через укрепление принципов международно-правовых отношений, через развитие институтов международного сотрудничества, но история последнего десятилетия XX в. показала стремление сегодняшних лидеров США опираться на совершенно иные подходы, складывающиеся в линию крайне жесткой мировой гегемонии, в игнорирование даже элементарных стандартов международных отношений.

Понятие Мирового порядка по своему содержанию шире как понятия международных отношений, так и понятия международного правопорядка. Попытку А. П. Мовчана поместить оба взаимосвязанных элемента мирового порядка – социально-политический и юридический – в содержание международного правопорядка^[964] нельзя признать убедительной. Внешнеполитическая стратегия и тактика отдельных государств, как, впрочем, и весь комплекс отношений мировой политики – не менее значимые неотъемлемые части мирового порядка. В содержание мирового порядка Бурлацкий Ф. М. вкладывает и понятия «нового экономического порядка, экологического, демографического и энергетического планирования и программирования развития на общепланетарном уровне»^[965]. Хотя в основе системы мирового порядка и лежит отмеченная К. X. Шахназаровым «совокупность доминирующих в международных отношениях политических принципов, правовых норм и условий экономического обмена»^[966]. Элементов с разной степенью аргументированности можно перечислять много.

К основным элементам мирового порядка следует отнести:

1) определенное государственно-территориальное устройство мира;

2) традиции и принципы межгосударственных отношений;

3) международный правопорядок как систему глобальных общественных отношений, урегулированных правом^[967];

4) исторически обусловленные особенности внешней политики государств – мировых лидеров;

5) степень глобальной экономической интеграции и разделения мира на зоны экономических интересов промышленно более развитых государств;

6) соотношение социальных сил в каждую историческую эпоху как результат взаимодействия государств, международных движений, мирового общественного мнения и международных организаций.

Еще С. А. Муромцев отмечал конкретно-историческое содержание правового порядка, характеризуя его как «совокупность прав, существующих в данное время в данном обществе»^[968]. Г. X. Шахназаров особо отмечал способность миропорядка рассмотреть в единстве всю совокупность факторов, влияющих на состояние и развитие международных отношений. Международный порядок толковался при этом как «особая категория норм, кодекс рекомендованных норм; многоуровневая система норм отношений; система международных отношений; состояние отношений; действительное или возможное состояние системы международных отношений; международные события и их оценки; цели и средства их достижения; международные условия»^[969].

Оценивая значение государственно-территориального устройства мира, следует отметить, что именно его регламентация является исходной при конструировании любой системы мирового порядка. При этом мировой порядок, в чем следует согласиться с С. Хантингтоном, будет самым надежным средством предотвращения войны, если он основан на цивилизациях^[970].

В течение веков территориальное устройство мира складывалось в результате завоеваний, переселений народов, колонизационной политики и преимущественно локальных дипломатических соглашений. Даже великие войны вроде походов Александра Македонского, Карла Великого, Батыя или Тимура, равно как Тоетоми Хидэеси и даже Наполеона не выходили за пределы одного-двух континентов, меняя лишь отдельные части всемирной государственно-территориальной мозаики. Хотя каждый из таких походов доходил до границ современной ему Ойкумены, но это лишь подчеркивает, что первоначально Мировой порядок складывался стихийно в течение веков и включал в себя различные, не связанные друг с другом процессы. Эпоха Великих географических открытий XV–XVIII веков завершилась первым фактическим территориальным разделом мира, основанным на колониальном господстве более развитых в промышленном и торговом отношении государств. Сама идея мирового порядка вызревала изначально в виде мечты о вечном мире, проектами которого прославились многие мыслители прошлого, в том числе Фараби, Марсилий Падуанский, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант.

Национальные государства стали складываться в международную систему, которая не терпела территориальной пустоты: каждое пространство должно было помещаться в официальные национальные границы.

Особый вопрос – исламская концепция мирового порядка, восходящая к идеям панисламизма. Исходным в ней остается определение места ислама, интерпретируемого как политическая концепция преобразования мирового сообщества. «Проблема ислама отличается от проблемы христианства и иудаизма, поскольку ислам – это и религия, и государство, и цивилизация»^[971], – писал Аль-Афгани. В классическом панисламизме остается центральной идея создания единого государства, объединяющего всех мусульман. Концепция исламского государства, выдвинутая в наиболее цельном виде основателем и лидером партии «Джамаат-и ислами» в Пакистане Абдул Ала Маудуди, опирается на четыре принципа организации и функционирования исламского государства:

1. Верховная власть в исламском государстве принадлежит Богу, правительство выполняет функцию заместителя (хилафа) Бога на Земле.

2. Шариат есть основной закон страны.

3. Действующее законодательство не должно противоречить шариату.

4. Государство не должно преступать «границы», установленные исламом^[972].

Исламская концепция мирового порядка исходит из того, что мир делится на группы, прежде всего это «Умма» и весь остальной мир, которые, в свою очередь, внутренне делимы. Признание единобожия является предварительным условием мирных отношений между мусульманами и немусульманами. Религия и политика составляют в исламе неделимое целое, любое представление ислама на основе разделения религии и политики является неприемлемым для «Уммы»^[973].

Римский папа Александр VI, стремясь прекратить распри между католическими государствами Европы при разделе между ними остального мира, своими двумя буллами 1493 г. пытался очертить территориальные владения Испании и Португалии. Тордесильясский договор 1494 г. оформил такое разграничение юридически: земли восточнее Азорских островов (Африка, Индия, Азия, весь Восток) отдавались Португалии, земли западнее (Америка и острова Тихого океана) – Испании. Интересы менее лояльных Риму держав не рассматривались. В договоре 1529 г. Испания и Португалия дополнительно уточнили раздел земель и водных пространств Атлантического, Индийского и Тихого океанов между собой.

Если Мюнстерский и Оснабрюкский договоры сконструировали Вестфальский мир (1648 г.), закрепивший абсолютный суверенитет национальных государств и приоритет национальных интересов, моделируя далеко не в полном объеме лишь внутриевропейский порядок, а Утрехтский мир 1713 г. делил Европу между франко-испанской коалицией и коалицией в составе Великобритании, Голландии, Пруссии, Португалии и Савойи, то Венский конгресс 1815 г. был первой попыткой глобально упорядочить межгосударственные отношения и в определенной мере осуществить перераспределение колоний.

Венский конгресс, проходивший с перерывами в столице Австрии в течение ноября 1814 – июня 1815 гг., занимался территориальным переустройством Европы после Французской революции и наполеоновских войн. В работе конгресса принимали участие русский и австрийский императоры, короли Пруссии, Дании, Баварии и Вюртемберга, множество бывших и действительных властителей более мелких европейских государств. Все основные решения принимались в соответствии с протоколом от 22 сентября 1814 г. главами держав – победителей Наполеона – Австрии, Великобритании, Пруссии и России. Лишь столкновение интересов внутри четверки позволило Франции, Испании, Португалии и Швеции включить своих представителей в число уполномоченных, принимающих решения.

Конгресс был созван, во-первых, ради восстановления политического равновесия в Европе с созданием соответствующей системы государств, и, во-вторых, для государственно-территориального переустройства Германии.

По решениям Венского конгресса Франция во главе с «легитимным» Людовиком XVIII сохранила свои границы на 1792 г. За Великобританией остались захваченные ею Мальта, голландские колонии, Цейлон и Капская колония, протекторат над Ионическими островами. От Дании она получала также остров Гельголанд. Россия получила Польшу, Финляндию и Бессарабию; Пруссия – Рейнскую провинцию (включая Кельн, Кобленц, Аахен, Трир), а также Познань, часть Саксонии и Вестфалии, шведскую Померанию с островом Рюгеном. Взамен Пруссия передала Фрисландию и Гильдесгейм Ганноверу, Ансбах и Байрейт – Баварии и Лауенбург – Дании. Кроме того, она округлила свои владения посредством обмена территорий с несколькими мелкими государствами (Ольденбург, Мекленбург-Стрелиц, Саксен-Веймар и т. д.). Австрия присоединила к себе Ломбардию, Венецию, Зальцбург, возвратила себе Иллирию и Тироль. Россия в компенсацию за приобретение ею Польши вернула Австрии часть Восточной Галиции, перешедшей к России по Венскому миру 1809 г., а Пруссии передала Торн. Территориальные вознаграждения европейских монархов разного калибра производились за счет бывших союзников Наполеона Дании, Польши, Саксонии, Турции, Швеции, либо за счет упраздняемых государств (Венеция, Мальта, многие германские княжества). Бельгия была соединена с Голландией в единое Нидерландское королевство. Швеция взамен утраченной Финляндии получала от Дании Норвегию. Государственно-территориальной реорганизации была подвергнута Швейцария.

После Конгресса Германия и Италия остались «географическими понятиями», состоящими из множества суверенных государств, хотя в той же Германии и произошло их «укрупнение» (государств стало 38 вместо более чем 350).

Кроме того, приобретение территории не всегда означает упрочение государства. Так, Австрия приобрела 28 тыс. кв. км территории и 4 млн подданных, но навсегда лишилась крепкой внутренней связи как состоящая территориально из слишком разнородных элементов. А разделенная на две части Пруссия была обречена на стремление к их соединению, а значит на политику завоеваний и аннексий. «Дипломаты 1815 г. потратили целый год на то, чтобы наделить Европу дурными законами, – писал обиженный за Францию А. Дебидур. – Потребуется более столетия, чтобы исправить то зло, которое они ей причинили»^[974].

Венский конгресс установил свободу судоходства по международным рекам, сделав таковыми Рейн, Неккар, Мозель, Шельду и Маас^[975].

9 июня 1815 г. представители восьми держав подписали Окончательный акт Венского конгресса, а уже Парижским миром от 20 ноября 1815 г., завершившим «сто дней» Наполеона, этот акт был впервые нарушен: у Франции отняли территории Савойи, Ландау и Саара. Бельгийская революция 1830 г., а затем и создание единых государств Италии и Германии развеяли Венскую государственно-территориальную систему в прах. Парижский международный конгресс 1856 г., Берлинский 1878 г., Гаагские конференции мира 1899 и 1907 гг. лишь локально меняли мировой расклад сил.

При этом следует признать, что и Венская система носила континентальный характер, не выходя за небольшими частными исключениями за пределы Европы. Политически сконструированными системами мирового порядка являются Версальский (Версальско-Вашингтонский), Антикоминтерновский (фашистский), Ялтинско-Потсдамский и Мальтийско-Мадридский. Значение той или иной системы мирового порядка в том, что она олицетворяет основную тенденцию мирового развития в соответствующую эпоху и оказывает решающее влияние на ход и исход событий.

23.2. Версальский мировой порядок

Версальский мирный договор от 28 июня 1919 года, вступивший в силу 10 января 1920 г. после его ратификации Германией, Великобританией, Францией, Италией и Японией, стал стержнем целой системы мирных договоров, положившим конец Первой мировой войне, включавшей, в том числе, Сен-Жерменский (с Австрией), Трианонский (с Венгрией), Севрский (с Турцией) договоры и договор в Нейи (с Болгарией). Все они, названные по месту подписания в окружающих Париж городах и замках, были выработаны в ходе работы Международной мирной конференции, собравшейся в столице Франции в январе 1919 г.

Версальская политико-экономическая система определила судьбу Бельгии, Люксембурга, левого берега Рейна, Саарской области, Эльзаса и Лотарингии, Австрии, Чехословакии, Польши, Восточной Пруссии, Мемеля, Данцига, Шлезвига, Гельголанда, некоторых осколков Российской империи, а также территорий Китая, Сиама, Либерии, Марокко, Египта, Османской империи.

Версальская система, осуществив первый в истории передел мира в интересах нескольких наиболее развитых и победивших в войне государств, означала впервые организованное установление воистину Мирового порядка.

Территория Германии в соответствии в версальскими решениями уменьшилась на одну восьмую часть. Утраченные ею колонии превосходили саму Германию по сухопутной территории в шесть раз. Если на 1 августа 1914 г. европейская территория Германии составляла 540 857 кв. км, а территория германских колоний приблизительно 2 953 000 кв. км, то после Версаля (на 1 октября 1919 г.) территория Германии составила 473 582 кв. км.^[976]

Германия потеряла колонии: в Африке – Германскую Восточную Африку, Камерун, Того, Германскую Юго-Западную Африку (общей территорией 2709,3 тыс. кв. км); Киао-Чау (552 кв. км); в Южном море – колонии на материке, острова Самоа, архипелаг Кайзер, Вильгельм-Бисмарк, Новую Гвинею (общей территории 245,078 тыс. кв. км). Территорию германских колониальных владений государства Антанты просто поделили между собой.

Только в Европе Германию заставили отказаться:

в пользу Франции – от территорий Эльзаса и Лотарингии (14 522 кв. км) в границах на 18 июля 1870 г. (территории, как записали в ст. 51 Договора, вернулись под французский суверенитет со дня Перемирия 11 ноября 1918 г.);

в пользу Бельгии – от нейтрального (3,37 кв. км) и прусского (6,37 кв. км) Морене, а при условии последующего плебисцита – от территории уездов Эйпена и Мальмеди (1035 кв. км);

в пользу Чехословакии – от Гульчинского района на юге Верхней Силезии (286 кв. км), признав включение в состав Чехо-Словацкого государства автономной территории Русин к югу от Карпат (ст. 81 Договора): в пользу Польши – от значительной части Западной Пруссии (16 305 кв. км), некоторых частей Померании (390 кв. км), Сольдау в Восточной Пруссии (620 кв. км), от Познани (25 783 кв. км). Судьбу Верхней Силезии решал плебисцит. По его результатам к Польше отошло 3221 кв. км из 13 230 кв. км.

Плебисцит в ряде округов Восточной Пруссии сохранил их территории в составе Германии. Северный Шлезвиг (3984 кв. км) в результате плебисцита отошел к Дании.

Германия признала исключение территории Люксембурга из общей территории Германского таможенного союза и прекращение своих прав на эксплуатацию его железных дорог (ст. 40 Договора).

Уступив Франции право собственности на копи Саарского угольного бассейна, Германия вынуждена была согласиться с передачей территории Саарской области (1926 кв. км) на 15 лет под управление Лиги Наций с последующим определением ее государственной принадлежности через плебисцит. Лишь в 1935 г. после плебисцита Саарская область была возвращена Германии.

Несколько иными были решения по статусу территорий Мемеля (2848 кв. км) и Данцига (1977 кв. км). Территория Мемельской (Клайпедской) области была уступлена Германией государствам Антанты с отказом от суверенитета над нею и обязательством признать любое решение союзных держав о территориальной принадлежности области. С 1920 г. территория находилась под французской оккупацией, в январе 1923 г. оказалась захваченной Литвой в порядке компенсации за утрату Вильнюса и лишь в марте 1939 г. была возвращена Германии. Отошедший к Антанте на тех же началах прекращения немецкого суверенитета Данциг (Гданьск) 20 сентября 1920 г. был объявлен вольным городом, остающимся под протекторатом Лиги Наций и составляющим единую таможенную территорию с Польшей. Конституцию нового государства (на основе статуса вольного города, который Данциг уже имел в 1807–1813 гг.) одобрила Лига Наций. Ведение дипломатических отношений вольного города возлагалось на Польшу.

Ограничения коснулись и сохранившейся территории Германии. На острове Гельголанд Германия обязалась разрушить все свои укрепления и военные сооружения. Вдоль восточного берега Рейна на территории шириной 50 км Германии было запрещено содержать укрепления, вооруженные силы и военные материалы (ст. 42 Договора)^[977].

Еще более значимым был территориальный раздел основных союзников Германии – Австро-Венгерской и Оттоманской империй, не только сменивших форму правления, но переставших существовать как единые государства.

Сен-Жерменский (от 10 сентября 1919 г.) и Трианонский (от 4 ноября 1919 г.) договоры закрепили в политическом и правовом отношении ликвидацию единой Австро-Венгрии и наметили основы взаимоотношений между возникшими на ее просторах государствами, прежде всего между Австрией и Венгрией.

Сен-Жерменский договор установил новые границы Австрии (территорией 83 833 кв. км), в состав которой вошли: Верхняя и Нижняя Австрия с городом Веной, Зальцбург, Каринтия, Северная Штирия, Северный Тироль, Форарльберг и переданный от Венгрии Бургенланд. Австрия потеряла:

– отошедшие к Италии Истрию, прибрежную Далмацию, южную часть Тироля с городом Боцен, Триентино, Триест;

– отошедшие к вновь созданной Чехословакии Чехию, Моравию, Силезию (область Троппау и часть Тешенской области);

– отошедшую к Польше Галицию и часть Тешенской Силезии;

– отошедшие к Югославии Словению с городами Лайбах, Марбург и др. Было постановлено провести на территории города Клагенфурт плебисцит о его принадлежности, но результат плебисцита оказался в пользу Австрии;