Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"

Автор книги: Сергей Бабурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 57 страниц)

Можно ли одну несправедливость исправлять другой? Все труднее не замечать, что после уничтожения тоталитарно-партократической системы в СССР в ряде новых республик формируется и новый тоталитаризм, часто тоталитаризм этнический, апартеид.

40 % населения Эстонии отстранены от участия в выборах, ограничены в гражданских правах – и этому подыскивается благовидное объяснение – защита эстонской нации как коренной. Подобная ситуация и в Латвии.

Особый вопрос – положение русского и русскоязычного населения, использование русского языка в повседневной жизни, в системе образования. В Латвии 50 % населения – русские и русскоязычные, в Эстонии – 40 %. Ущемление их прав непосредственно сказывается на отношениях этих стран с Россией.

На проблему прав человека в республиках Прибалтики накладываются территориальные претензии к России со стороны Эстонии и Латвии, вызывающие встречные вопросы о принадлежности Нарвы и ряда других территорий.

На отношения с Литвой влияет статус спорной юрисдикции Клайпеды, Вильнюса и прилегающих к ним районов.

Но консервированию конфликтности в межгосударственных отношениях способствует и антироссийская линия прибалтийских республик во внешней политике. Что уж говорить о том, что осталось без ответа даже обращение Совета Федерации России к парламентам Латвийской Республики, Литовской Республики, Эстонской Республики в связи с празднованием 50-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. от 9 февраля 1995 г. с предложением ввести с 1 апреля по 1 июня 1995 г. временный безвизовый порядок въезда и выезда для ветеранов Великой Отечественной войны, а также для родственников, осуществляющих поездки с целью участия во встречах ветеранов и посещения мест боевых действий, захоронений воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Режим территории Черноморских проливов. Конвенция в Монтре 1936 г. закрепила международный режим Босфора, Мраморного моря и Дарданелл. С 1992 г. Турция в одностороннем порядке отказалась от соблюдения режима конвенции, что заметно сказалось на развитии государств черноморского бассейна.

Проблема Тайваня. Остров Тайвань (Формоза), отделенный от материковой части Китая Тайваньским проливом (наименьшая ширина 139 км), вместе с островами Пэнхуледао составляют формально провинцию КНР. Территория провинции 36 тыс. кв. км. С 1949 г., когда в Китае победила народно-демократическая революция и была провозглашена Китайская Народная Республика, на Тайване сохранился правовой режим гоминьдановской республики. США сразу же взяли остров под защиту, а в 1954 г. даже заключили с Президентом Тайваня договор о взаимной безопасности. Вплоть до 1971 г. представители именно Тайваня занимали место Китая в ООН. Президентская республика. До 1975 г. руководителем Тайваня был генералиссимус Чан Кайши, затем его сын. Руководство КНР, как и руководство СССР, никогда не признавало ситуации «двух Китаев».

Аомынь (Макао). Со времени основания в 1557 г. являлся португальской колониальной территорией, а с 1951 г. – заморской территорией Португалии, значение которой стало падать после открытия европейским судам доступа в китайские порты. Административный центр – город Аомынь. В территорию Аомынь включены часть побережья на полуострове Макао и островов Южно-Китайского моря площадью 16,9 кв. км. Основная часть населения (97 %) – китайцы.

По достигнутой в 1987 г. между Китаем и Португалией договоренности 20 декабря 1999 г. территория Макао вернулась под китайскую юрисдикцию и стала специальным административным районом КНР. Правовой статус Аомыня определяется аналогично статусу территории Сянгана.

Сянган (Гонконг). Территория в 1092 кв. км складывается из двух частей: старой колониальной территории Великобритании на о. Сянган (Гонконг), захваченном ею у Китая по Нанкинскому договору 1842 г., южной оконечности полуострова Цзюлун, полученной Англией от пинского правительства по Пекинскому договору 1860 г., и арендованной ею у Китая в 1898 г. на 99 лет основной части полуострова Цзюлун и 235 мелких островов («Новых территорий»).

Стратегическое значение (прежде всего для развития межконтинентальных экономических связей) имеет расположенный по берегам глубоководной естественной гавани один из крупнейших в мире океанских портов. Управлялся английским губернатором. Договор, завершивший «Опиумную войну» между этими двумя государствами, закреплял территорию Гонконга за Великобританией «на вечные времена», но колониальный режим уже к концу XIX в. исчерпал свой ресурс стабильности, в связи с чем Великобритания была вынуждена пойти на переговоры с Китаем о будущем Гонконга.

С момента своего создания КНР не признавала оккупации Сянгана. В ноябре 1972 г. XXVII сессия Генеральной Ассамблеи ООН по настоянию Китая исключила Сянган и Аомынь из перечня колониальных районов в Антиколониальной декларации. После 1978 г. руководитель Китая Дэн Сяопин выдвинул концепцию «одно государство – два строя» для разрешения тайваньского и сянганского вопросов. Во время встречи 24 сентября 1982 г. с премьер-министром Великобритании М. Тэтчер Дэн Сяопин сформулировал три принципа КНР по разрешению сянганского вопроса:

1) Китай и Великобритания могут вести переговоры о путях разрешения сянганского вопроса, однако вопрос о суверенитете Китая над Сянганским районом не подлежит обсуждению. Китай непременно возвратит себе Сянган.

2) В случае возникновения в переходный период (с начала переговоров и до 1997 г.) в Сянгане катастрофического положения, Правительству КНР придется рассматривать иные сроки и способы возвращения Сянгана.

3) После возвращения Сянгана Китайское правительство будет придерживаться там политики, соответствующей Сянгану, с тем, чтобы сохранить процветание и стабильность Сянгана.

Начались переговоры о судьбе уникальной территории, которые привели в декабре 1984 г. к подписанию Совместного заявления Правительства КНР и Правительства Великобритании по вопросу Сянгана, в соответствии с которым 1 июля 1997 г. на территории Сянгана была, наконец, восстановлена юрисдикция Китая. Правительство КНР взяло на себя серьезные обязательства («12 политических установок»), в том числе по учреждению Особого административного района Сянган, неизменности существующего социально-экономического строя и образа жизни, сохранению действующих в Сянгане законов вплоть до права окончательного судебного приговора, по сохранению за ОАР Сянган статуса свободного порта и обособленной таможенной территории. На 50 лет гарантировалась неизменность такого правового режима. За КНР сразу же безоговорочно остались внешняя политика и оборона.

Всекитайское Собрание народных представителей приняло 4 апреля 1990 г. Основной закон Особого административного района Сянган КНР. Обязательства, взятые на себя Китаем в 1984 г., были выполнены. Было подчеркнуто, что Особый административный район Сянган является неотъемлемой частью КНР (ст. 1 Основного закона), а административные и законодательные органы О АР Сянган образуются из постоянных жителей Сянгана (ст. 3). Действовавшие ранее в Сянгане законы сохраняют свою силу (ст. 8), а английский язык является официальным языком наряду с китайским (ст. 9). На протяжении 50 лет с момента образования ОАР Сянган в его пределах не будут вводиться социалистический строй и политические установки, будет сохраняться капиталистический строй и образ жизни (ст. 5).

ОАР Сянган является административным районом КНР, пользующимся высокой степенью автономии и непосредственно подчиняющимся Центральному народному правительству КНР (ст. 12 Основного закона ОАР Сянган КНР). При этом лишь 6 правовых актов КНР вступили в силу на территории Сянган с 1 июля 1997 г.: Закон КНР о гражданстве, Постановление КНР о столице, дате образования, Государственном гимне и Государственном флаге, Постановление КНР о Дне Национального праздника, Приказ Центрального народного правительства о Государственном гербе КНР, Декларация Правительства КНР о морских территориальных водах и Положение о дипломатических привилегиях и иммунитете КНР.

Распространение юрисдикции и суверенитета КНР на территории Аомынь и Сянган не затронуло основ существовавшей там экономической системы, для чего и было запланировано их выделение в особые экономические зоны. Вероятно, это повело к определенным ограничениям связей указанных районов с остальной территорией КНР. Процесс трансформации режима территории Сянган продолжается.

Тибет. Тибетский автономный район в составе КНР. Образован в 1965 г. Территория 1200 тыс. кв. км. Население – свыше 2 млн чел. 96 % населения – тибетцы. Религиозный лидер Тибета Далай-лама проживает в эмиграции, поддерживая движение за отделение Тибета от Китая.

Существуют подогреваемые из-за рубежа сложности и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Так, в начале февраля 1997 г. там произошли самые серьезные массовые беспорядки за период начиная с 1949 г. По сообщениям сторонников провозглашения независимой уйгурской Республики Восточный Туркестан волнения среди уйгуров начались 27 января в местечке Айден недалеко от города Инина, распространились на Инин и другие города автономного района. Убито около 200 человек, сотни раненых, более 2000 уйгуров арестованы. Среди проживающего на территории района населения уйгуров исповедуют ислам суннитского толка 50 % населения^[1090].

Экваториальная Африка. Политические перевороты, этнические войны и социальные бедствия (прежде всего, голод) – повседневная жизнь Экваториальной Африки. Унаследованные от колониализма государственные границы, лишь относительно учитывающие этническое распределение населения, способствуют возникновению все более дающим себя знать конфликтам.

Кашмирская проблема. Кашмир исторически охватывает территорию Кашмирской долины, окружающих ее северо-западных отрогов Гималаев и Каракорум. Входит в состав территории индийского штата Джамму и Кашмир.

В 1947 г. Пакистан захватил северо-западную часть Кашмира и вопреки решениям ООН удерживает ее. Но когда в октябре 1947 г. княжество Джамму и Кашмир подверглось нападению «Свободного Кашмира», поддержанному Пакистаном, махараджа Хэри Сингх обратился за помощью к Индии и подписал соглашение о присоединении к Индии. Княжество стало штатом Индийского Союза с особым статусом.

Акт присоединения княжества Джамму и Кашмир юридически и бесповоротно сделал его частью территории Индии, а индийское правительство получило право осуществлять свою юрисдикцию над княжеством, но лишь по вопросам, как подчеркивает Басу Дурга Дас, на которые распространялось соглашение о присоединении^[1091].

Суть Кашмирской проблемы – в оспаривании Пакистаном юридического факта присоединения и конституционных отношений между Индией и княжеством.

Особенностью Джамму и Кашмира среди других индийских штатов является наличие отдельной конституции для управления штатом (обнародована в 1957 г.) и то обстоятельство, что его статус не регулируется положениями ч. VI индийской Конституции, которые распространяются на все остальные штаты Союза^[1092].

Индо-пакистанские конфликты из-за Кашмира временно урегулированы в 1972 г. взаимной демаркацией линии контроля в Кашмире. В феврале 1975 г. обнародовано соглашение между главой федерального правительства И. Ганди и шейхом Абдуллой, положившее конец дальнейшему процессу интеграции штата с Индийским Союзом, начатой в 1954 г., путем предоставления Законодательному собранию штата большей автономии в некоторых вопросах.

Проблема Восточного Тимора. Остров Тимор – самый большой в составе Малых Зондских островов Малайского архипелага (общая площадь – около 34 тыс. кв. км). Юго-западная часть острова – часть территории Индонезии. Восточный Тимор (около 15 тыс. кв. км) длительное время был колониальным владением Португалии. В 1975 г. оккупирован и в одностороннем порядке включен в состав территории Индонезии. Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности ООН в своих решениях осудили действия Индонезии.

Филиппинский вопрос. Республика Филиппины расположена на островах Филиппинского архипелага (свыше 7000 островов). Территория государства – около 300 тыс. кв. км. Население – около 60 млн чел. Свыше 40 % жителей – висайя, 20 % – тагалы, 12 % – илоки, остальные – китайцы и другие.

Крайне нестабильная внутриполитическая ситуация во многом определяется территориально-этническими спорами, попытками мусульманского меньшинства вести партизанскую войну в отдельных провинциях.

Проблема Кипра. Кипрская Республика, ставшая независимым государством в 1960 г., расположена на острове Кипр в восточной части Средиземного моря. Площадь сухопутной территории составляет 9,25 тыс. кв. км. Территориальное устройство кипрского государства – 6 округов. Этническое разделение населения на киприотов-греков (78 % по переписи 1971 г.) и киприотов-турок (18 %)^[1093] а еще более важное военно-стратегическое расположение острова привели к длительному территориально-государственному расколу республики.

Великобритания, Греция и Турция, взявшие на себя обязательства обеспечивать территориальную целостность и безопасность Кипра, уже в декабре 1963 г. не смогли предотвратить вооруженный конфликт между двумя общинами. С 1964 г. по решению Совета Безопасности ООН на территорию островной республики введены войска ООН, срок пребывания которых продлевается каждые полгода. Тем не менее переговоры между общинами шли медленно, а попытка государственного переворота 15 июля 1974 г., предпринятая определенными кругами греко-кипрской общины и Греции с целью установления союза Кипра с Грецией, привела к военной интервенции Турции и как фактическому, так и формальному территориальному расколу кипрского государства.

Несмотря на призыв в ноябре 1974 г. Генеральной Ассамблеи ООН уважать суверенитет, территориальную целостность, независимость Кипра и проводимую им политику неприсоединения, а также вывести с территории республики все иностранные вооруженные силы, Турция установила свой контроль над 40 % территории острова в его северной части, что позволило руководителям турецкой общины в феврале 1975 г. в одностороннем порядке провозгласить создание на этой территории Турецкого Федеративного государства Кипр. Совет Безопасности ООН в марте того же года выразил сожаление по поводу такого шага и заявил, что это решение не предопределяет окончательного политического урегулирования.

Органы государственной власти Республики Кипр функционируют в предусмотренном Конституцией режиме, но представители турок-киприотов не участвуют в их работе ни на каком уровне. Более того, в ноябре 1983 г. турки-киприоты предприняли новый сепаратистский шаг, объявив о создании Турецкой Республики Северный Кипр. Турция вскоре заявила о дипломатическом признании нового государства, но Совет Безопасности квалифицировал провозглашение республики не имеющим юридической силы и призвал к его отмене.

В 1984 г. Генеральный секретарь ООН, проведя переговоры с лидерами двух общин, предложил им план создания Федеративной Республики Кипр. В январе 1985 г. турецко-кипрская сторона приняла его предложения, но греко-кипрская заявила, что готова их рассматривать только в качестве основы для переговоров.

Дальнейшие многолетние переговоры касались не только планов государственного устройства всей территории Кипра, но также спорных участков территории, характера правового режима отдельных районов. Предложения правительства Кипра о полной демилитаризации территории острова не встретили поддержки у турок-киприотов. Весной 1993 г. лидеры двух общин стали склоняться к проработке идей, предложенных международными посредниками во главе с Генеральным секретарем ООН. Наиболее важными были решения о передаче спорного города Вароша под контроль ООН с последующим его использованием в качестве специальной зоны межобщинных контактов, прежде всего торговли, а также открытие международного аэропорта в Никозии под контролем ООН. Но и этот наметившийся проект не состоялся, как подтвердил мне при встрече в июне 1997 г. в Москве Председатель парламента Кипра С. Киприану, не столько по вине руководителей турецкой общины Кипра, сколько в связи с позицией руководства самой Турции. Свою долю ответственности за сохранение кипрского территориального размежевания несут США и Великобритания.

Глава 25

Геополитические аксиомы развития человечества

Никакая социальная модернизация не будет возможна без рассмотрения судеб государств и народов в контексте диалектики цивилизационного прогресса. Мировые войны первой половины XX в., экологические катастрофы, продовольственные и демографические прогнозы дают возможность сформировать исходные положения, объективно лежащие в основе современной мировой политики. Геополитическими аксиомами развития человечества, игнорирование которых усиливает конфликты и порождает войны, являются ныне цивилизационный баланс, территориальный консерватизм, военно-политическое сдерживание, демографическая гармония наций и рас, глобальное энергетическое взаимодействие и объединение мировых продовольственных ресурсов.

25.1. Цивилизационный баланс

Традиционное для приверженцев марксизма XX в. рассмотрение истории как жесткой смены социально-экономических формаций подвергалось сомнению еще в размышлениях самого К. Маркса об «азиатском» способе производства. На любом этапе человеческой истории, как теперь ясно, развитие многовариантно. Любая формация, претерпевая внутреннюю эволюцию, имеет различные формы воплощения.

С лета 1993 г., после статьи «Столкновение цивилизаций?» С. Хантингтона, не утихают дискуссии вокруг цивилизационного подхода к прошлому и будущему. Ныне обоснованно констатируется полный триумф цивилизационного сознания^[1094]. Примечательно при этом, что, расширяя свое исследование о цивилизациях, их концепции и будущности Запада и мировых цивилизаций, о взгляде на возможность универсальной цивилизации и о конфликтах, порождаемых западным универсализмом, С. Хантингтон в названии одноименной с нашумевшей статьей книги уже снял вопросительный знак^[1095].

Но что есть цивилизация? Для начала можно воспринимать цивилизацию как комплекс институтов, обычаев и искусства некоторых групп народностей, как это делал А. Мухарджи^[1096]. Эволюция цивилизаций была и остается основным содержанием человеческой истории, и Россия при всех своих внутренних кризисах стала неумолимо выходить в ряды лидеров общественного развития с момента формирования на рубеже XIX–XX вв. новой концепции развития цивилизации, предполагающей увязку уровня цивилизованности с уровнем коллективизации всех сфер общественной жизни^[1097].

Трудно не согласиться с Л. И. Мечниковым, констатировавшим отсутствие достоверных известий о географической среде, т. е. физико-географических условиях, в которых «возникла первичная цивилизация, послужившая фундаментом всемирной истории человеческого рода»^[1098]. Цивилизации, проходя формационные ступени, развиваются либо, заходя в эволюционный тупик, замещаются более жизнеспособными. «Сухими ветвями» человеческого дерева можно назвать опыты социальной организации, базирующиеся на гипертрофии всех возможных инструментов и орудий подавления. Не без оснований о них иногда говорят как о недолговечных экстремистских государственных формациях^[1099]. В качестве примеров таких формаций, относящихся к разным цивилизациям и эпохам, В. М. Кайтуков, например, называет:

1. Иран при правлении маздакитов (VI в.).

2. Микронезия при династии Сауделеров.

3. Государство исмаилитов.

4. Фашизм в Германии XX в.

5. Франция конца XVIII в.

6. Китай времен Мао Цзедуна.

7. Камбоджа времен Пол Пота^[1100].

С автором можно и нужно спорить, исходя из того, что главным показателем степени цивилизованности и государства и общества выступает стабильное, устойчивое социальное развитие, означающее такое состояние, при котором каждый человек удовлетворяет свои основные материальные потребности и имеет равные возможности для реализации своего потенциала^[1101]. А. Грамши даже называл создание новых и более высоких типов цивилизации, приведение «цивилизации» и моральных норм широких народных масс в соответствие с потребностями непрерывного развития экономической системы производства и, следовательно, выработку также и в физическом отношении новых типов человеческого общества в качестве воспитательной и созидательной задачи государства^[1102].

В предисловии к работе Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки» Э. Реклю отметил, что, «не приписывая влиянию рек на человека никакого таинственного и фатального характера, мы тем не менее должны признать тот факт, что с начала истории цивилизация Старого Света зародилась и развивалась на берегах больших рек, между 20 и 40° сев. шир. Нил в своем нижнем течении, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Хуанхэ и Янцзы были колыбелью цивилизации и своими ежегодными разливами являлись учителями прибрежных жителей»^[1103]. Рассматривая освоение людьми океанических рек, о речной и морской стадиях развития цивилизации писал и X. Дж. Макиндер^[1104].

Возвращаясь к пониманию, что такое цивилизация, следует отметить, что сегодня этот термин, обозначавший для Н. И. Кареева не более чем культуру, гражданственность, образованность^[1105], звучит значительно сильнее. «Понятие цивилизации, – писал П. Мужоль, – является одним из самых сложных; оно охватывает собой совокупность всех открытий, сделанных человеком, и всех изобретений; оно определяет сумму идей, находящихся в обращении, и сумму технических приемов; это понятие выражает также степень совершенства науки, искусства и промышленной техники; оно показывает данное состояние семейного и социального строя и вообще всех существующих социальных учреждений. Наконец, оно резюмирует состояние частной и общественной жизни, взятых в их совокупности»^[1106]. Вслед за Е. Б. Черняком будем исходить из того, что цивилизация – это самодвижущаяся, целостная система, охватывающая одну или несколько социоэтнических общностей либо все человечество в целом^[1107].

Размышляя о современном государственно-территориальном развитии континентов, трудно отрешиться от традиционного для русского человека европоцентризма. Европоцентристская модель нашего понимания цивилизаций основывается на триаде понятий: Европа – Культура – Прогресс. При всей спорности подобного понимания, европоцентризм для русского человека вполне естественен, учитывая то обстоятельство, что Россия не только занимает восточную часть Европы, но и объективно живет в системе европейских понятий и категорий.

Еще Ф. Гизо, рассматривая историю Европы, утверждал, что европейская цивилизация существует, поскольку цивилизации различных государств Европы обнаруживают свое единство, и, вопреки различию во времени, месте и обстоятельствах, эта цивилизация «вытекает из фактов почти однородных, состоит в связи с одними и теми же началами и почти всюду клонится к сходным результатам»^[1108]. Для X. Дж. Макиндера европейская цивилизация является в значительной степени результатом вековой борьбы против азиатских вторжений^[1109].

Исторически, безусловно, европейская является одной из первых. На основе европоцентризма, но преодолевая его, в истории человечества можно вычленить через призму социальных традиций, образа жизни, экономической эволюции и религии несколько цивилизационных схем взаимоотношений государственной власти и территории:

1) антично-европейская, своего рода исходный для современного человечества цивилизационный стандарт из глубины веков;

2) азиатская, отграничивающая себя азиатским способом производства и деспотическими политическими режимами;

3) китайская и ее модификации (японская, корейская, стран Юго-Восточной Азии);

4) христианско-европейская с производной от нее Атлантической (системы Нового Света, прежде всего США);

5) христианско-азиатская (славяно-православная), выражающаяся наиболее ярко в Русской цивилизации. Россия имеет все характеристики самостоятельной цивилизации, прежде всего за счет особого осмысления духовной сферы, роли территории и земли.

С. Хантингтон, совмещая этнический и религиозный критерии, выделяет девять цивилизаций: Западную, Латиноамериканскую, Африканскую, Исламскую, Синскую, Индуистскую, Православную, Буддистскую и Японскую^[1110]. Обоснованно критикующий его за индуктивность подхода, мало пригодного для геополитического анализа, С. Переслегин – три самостоятельные цивилизации: Евро-Атлантическую, Евразийскую, Афразийскую (Исламскую)^[1111]. Россию он рассматривает как трансцендентную цивилизацию, из которой можно выстроить самостоятельную Русскую (Северную) цивилизацию со своими парадигмальными принципами, жизненными форматами и производственными стандартами^[1112].

Заслуживает внимания и современная цивилизационная схема Е. Ф. Морозова, в соответствии с которой выделяются Российская (Евразийская), Западная (Европейская), Индийская, Исламская, Восточно-азиатская (Китайская), Латиноамериканская и Африканская цивилизации^[1113].

В 1992 г. при знакомстве в Париже с генералом Пьером Галуа (в 1994 г. я принимал его в Москве), видным французским общественным деятелем, уникальным человеком, в прошлом крупным военным, одним из отцов французской атомной бомбы, который, несмотря на возраст, сохранил огромную энергию и интерес к событиям в мире, я впервые столкнулся с категорическим европессимизмом. П. Галуа – большой друг Советского Союза – России и яростный антиамериканист, автор многих книг, в том числе «Геополитики», – энергичный пессимист. Он уверен, что Франция уже погибла: ее остатки настолько проникнуты духом атлантизма и американской псевдокультуры, американских ценностей, что страна находится на грани утраты самоидентификации. И это с учетом того, что «Франция была центром, фокусом цивилизации Европы»^[1114], при том, что французы, по сравнению со своими европейскими соседями, всегда давали пример высокого чувства национального достоинства, даже национальной обособленности.

Но влияние массовой культуры настолько велико, что сегодня американизм господствует во многих сферах жизни европейских стран. Безусловно, его захват не ограничивается захватом европейских территорий.

Североамериканская цивилизация игнорирует какие-либо глубокие корни своего собственного прошлого, она просто молода и напориста, ее культурные, нравственные ценности не прошли шлифовки многовековыми испытаниями. Еще А. Грамши отмечал, что, помимо прочего, американизм в своей наиболее завершенной форме требует одного предварительного условия: «рационального демографического состава», а именно отсутствия многочисленных классов, не играющих сколько-нибудь существенной роли в сфере производства^[1115].

Атлантический образ жизни – а там, конечно, доминирует представление о культуре США – неминуемо будет вести к вытеснению славянской и мусульманской цивилизации как явления истории. А смешение ценностей чревато их утратой. Те, кто навязывает другому свой самый хороший опыт насильно, должен вспоминать, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Действия таких благодетелей (при условии искренности их намерений) будут, в лучшем случае, псевдоагрессией, как это определял Э. Фромм^[1116]. В худшем – перерастет в агрессию традиционную.

Нет нужды напоминать, что на линиях разлома между цивилизациями возникают даже цивилизационные войны, которые могут быть как агрессивными, так и оборонительными. Война, отмечает А. С. Капто, не раз выступала средством поглощения одной цивилизацией других, вплоть до попыток утвердить ценности какой-либо цивилизации во всем мире^[1117].

Насколько С. С. Алексеев прав в отношении византийского характера российских правовой и политических систем, настолько же он заблуждается в выводе, полагая неизбежной смену традиционных цивилизаций, таких как российская, «последовательно демократическими, либеральными цивилизациями»^[1118]. Да, философия гуманистического права была стержнем, духовно-интеллектуальным нервом правового прогресса в XVIII–XX вв. Но, сломав христианскую этику и основанные на ней духовность и культурные ценности, свергнув Бога во имя Человека в душе человека, гуманизм породил чудовище. С разрушением в последнее десятилетие XX в. ялтинско-потсдамской системы сдержек и противовесов, завершившимся безнаказанной агрессией НАТО против Югославии в 1999 г. и полным извращением принципов международного права при последующем нападении США и их сателлитов на Афганистан и Ирак, либеральный гуманизм рухнул, вернув правовые основы человеческой цивилизации ко временам дикости и людоедства.

Именно традиционные политические и правовые системы (в том числе российская) с их мировоззренческим консерватизмом и индивидуальной самобытностью оказываются в ситуации этой тотальности непременным условием сохранения мировой стабильности, предпосылкой воссоздания выстраданных веками международно-правовых принципов развития человечества.

Нужды экологического оздоровления нашей планеты уже признают все. Но они находятся в непримиримом противоречии с атлантическими стандартами уровня жизни. Их столкновение с экологической безопасностью Земли зафиксировано на известной конференции 1992 г. в Рио-де-Жанейро. Не случайно документы этой конференции фактически замолчали официальные средства массовой информации большинства ведущих стран.

Сквозь призму проблемы развития и баланса цивилизаций уместно рассматривать и теорию Л. И. Мечникова об их речном происхождении. «Четыре древнейшие великие культуры, – писал он, – все зародились и развились на берегах больших рек. Хуанхэ и Янцзы орошают местность, где возникла и выросла китайская цивилизация; индийская, или ведийская, культура не выходила за пределы бассейнов Инда и Ганга; ассиро-вавилонская цивилизация зародилась на берегах Тигра и Евфрата – двух жизненных артерий Месопотамской долины; наконец, Древний Египет был, как это утверждал еще Геродот, "даром" или "созданием" Нила»^[1119]. Помимо прочего, Л. И. Мечников обозначает при этом и формирование территориальных государств.

Глобальная политика все больше становится полицивилизационной и многополюсной. С. Хантингтон предрекает перерастание в крупномасштабные войны локальных конфликтов между группами и государствами из различных цивилизаций^[1120]. Но есть и другой вариант развития человечества – через взаимоуважительное параллельное развитие, через взаимопроникновение без слияния и подчинения. Такой путь возможен при сбалансированном в масштабах планеты прогрессе государств и народов – цивилизационном балансе.

Близка к признанию необходимости цивилизационного баланса попытка С. Хантингтона сформулировать систему правил, соблюдение которых должно способствовать сохранению мира в полицивилизационном мире: