Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"
Автор книги: Сергей Бабурин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 57 страниц)
Одновременно объективные процессы укрепляли идею объединения всех южных славян. Менее всего здесь следует усматривать проявления панславянизма или сербского гегемонизма. Южнославянские народы, будучи зажатыми между двумя могущественными империями – Австро-Венгерской и Османской – видели в создании объединенного государства единственный способ сохранения национальной самоидентичности и независимости. В качестве теоретического обоснования объединения сербов, хорватов и словенцев в единое государство была выбрана конструкция троименного народа. Так в 1918 г. и было создано единое государство южных славян, получившее название Королевство сербов, хорватов и словенцев. Спустя девять лет оно стало называться Югославией. Вряд ли сегодня можно соглашаться с И. Броз Тито как в том, что в течение 22 лет Югославия жила под властью алчного великосербского гегемонистского меньшинства во главе с королем[1084], так и в реальности после 1945 г. правильного решения социального и национального вопросов[1085].
Во имя идеи создания более сильного югославянского государства сербы принесли в жертву собственные национальные интересы, собственную государственную идею.
Аналогии напрашиваются сами собой. Во имя единого советского государства русские отказались от собственного национального унитарного государства и поддержали идею новой исторической общности – советского народа.
Оценивать события 1991–1995 гг. на Балканах однозначно как либо межэтнический, либо межконфессиональный, либо межгосударственный конфликт нельзя. Человеку со стороны трудно понять конфликт, участниками которого являются славянские народы, говорящие на одном языке. Наиболее поверхностным различием между ними является религиозная принадлежность. Хорваты и словенцы – католики, испытывающие на себе сильное влияние Ватикана. Сербы, черногорцы – православные. Появление же на Балканах нации «мусульмане» – историческая «заслуга» маршала И. Броз Тито. В этническом, языковом плане мусульмане – те же сербы.
Время от времени на авансцену европейской истории выходит так называемый Сербский вопрос. Современное понимание и толкование Сербского вопроса связывается с появлением в 1987 г. подготовленного Сербской академией наук и искусств знаменитого «Меморандума о сербском вопросе». Среди его авторов – Добрица Чосич, впоследствии первый президент Союзной Республики Югославия. При личном знакомстве Д. Чосич произвел на меня впечатление не только искреннего сербского патриота, но и глубоко интеллигентного мудрого человека.
Сербский вопрос – это европейский вопрос. Его разрешение жизненно важно для Европы. За счет унижения Сербии можно решить ряд европейских проблем: обеспечить целостность Хорватии, Боснии и Герцеговины, усилить влияние Германии, а следовательно, и Европейского Союза. Однако исторический опыт показывает, что оскорбленная и униженная Сербия, которая будет ожесточенно бороться за свое достоинство, идеалы и ценности, – еще большая проблема для Европы.
НоСербский вопрос – это и восточный вопрос. К сожалению, ни Россия, ни Сербия не смогли противостоять усилению восточного воздействия на Балканы. Рост мусульманского влияния в Боснии, албанизация Косово, неоднозначная ситуация в Сунджаке, автономистские настроения на мусульманском юге Болгарии создают новое соотношение сил на Балканах.
Сербский вопрос в его современном понимании – это проблема объединения сербов в едином государственном образовании. Символической представляется современная сербская геральдика. Герб Республики Сербской – двуглавый орел с щитом посередине, на котором крестом разделены четыре буквы «с», повернутые в разные стороны, что символизирует разделение сербского народа. Согласно легенде, истинное возрождение сербского народа наступит тогда, когда буквы «с» повернутся «лицом» друг к другу.
Как уже отмечалось, разрушение Югославии очень напоминает разрушение Советского Союза. В 1989 г., после того как правящая партия Югославии – Союз коммунистов прекратила свое существование и были образованы республиканские партии, в республиках Югославии были проведены выборы, и к власти пришли силы, ориентирующиеся на самостоятельное государственное развитие республик. Открыто об этом заявили руководители Словении и Хорватии. В 1990 г., вопреки действовавшей Конституции СФРЮ 1974 г., Словения заявила о своем государственном суверенитете. Позднее, в декабре того же года, Словения провела референдум, в ходе которого большинство жителей республики проголосовало за выход из югославской федерации. Первая ось напряженности возникла между Центром, с одной стороны, Хорватией и Словенией – с другой.
Почувствовав югославский конституционный кризис, Македония в сентябре 1990 г. приняла Дополнение 74 к своей Конституции, на основании которого получала право объявлять о проведении референдума об отделении Республики Македонии от югославской федерации, если федерация своими действиями создаст негативные обстоятельства для положения Македонии как члена федерации. Референдум о суверенитете и независимости Македонии, правда, в отличие от других бывших югославских республик, с потерявшимся позже в политических бурях дополнением «с правом вступить в союз суверенных государств Югославии», прошел 8 сентября 1991 г. В той ситуации (вспомним, что тогда творилось в СССР) в нем приняло участие 75,74 % избирателей (1132 981 человек), из которых «за» проголосовали 95,26 % (1 079 308 человек).
В возникновении кризиса на Балканах вряд ли нужно видеть злую волю стран Западной Европы или Америки. Их первая реакция была довольно неопределенной. Сепаратизм в Хорватии и Словении открыто поддерживался лишь Германией и Ватиканом. Впервые после Второй мировой войны Германия позволила себе подобную внешнеполитическую акцию, не согласовав свои действия ни с НАТО, ни с Европейским Союзом: еще в 1991 г. в одностороннем порядке она признала независимость Хорватии и Словении. Мусульманам Боснии поддержку оказала Турция, увидевшая в распаде Югославии удобный повод для отказа от концепции Ататюрка «мир в Турции, мир вокруг нее». Многое зависело от позиции США и исторического союзника Сербии – России.
Югославия (как, впрочем, и Советский Союз) была одним из учредителей Организации Объединенных Наций, членом Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Согласно Хельсинкскому Заключительному акту территориальная целостность страны гарантировалась мировым сообществом. Центральные власти Югославии, республиканские правительства Сербии и Черногории предприняли все возможные меры для сохранения федерации. Председатель Президиума СФРЮ Йович и председатель союзного правительства Маркович предложили заключить новый союзный договор.
Первая растерянность западных стран прошла довольно скоро. Советский Союз доживал последние дни и не мог вмешаться в развитие событий на Балканах. Под настойчивым давлением Германии Европейское сообщество признало независимость Словении и Хорватии. Признало, несмотря на неурегулированность взаимоотношений Хорватии с Сербией, на наличие территориальных проблем, на стремление Славонии и Краины, входивших в состав Хорватии, остаться в союзном государстве.
Боснийский узел. 14 октября 1991 г. Скупщина Боснии и Герцеговины приняла Меморандум о независимости республики. Меморандум был принят в отсутствие председателя Скупщины и депутатов от сербской общины. В апреле 1992 г. поспешно и непродуманно большинство стран мирового сообщества признало независимость Боснии и Герцеговины – государства, искусственность которого была очевидна.
В качестве правового оправдания признания были использованы результаты референдума о независимости Боснии и Герцеговины. Формально-юридически референдум 1 марта 1992 г. нельзя признать легальным, так как вопреки Конституции Боснии за независимость высказалось менее 63 % населения республики (вместо необходимых 2/3). Согласно Основному закону Боснии и Герцеговины изменения в Конституцию республики могли быть внесены только в том случае, если в их поддержку высказалось на референдуме большинство каждой из трех общин. Сербская община Боснии в своем абсолютном большинстве участия в референдуме вообще не приняла; всего лишь 7 % боснийских сербов пришли на избирательные участки. К тому времени 9—10 ноября 1991 г. сербы провели другой референдум, в ходе которого высказались за сохранение Югославской федерации.
21 декабря 1991 г. Скупщина сербского народа в Боснии и Герцеговине принимает резолюцию, в соответствии с которой декларируется создание Сербской Республики Босния и Герцеговина в рамках Югославии, в «случае принятия мусульманской и хорватской общинами в Боснии и Герцеговине решения изменить позицию в отношении Югославии». В январе 1992 г. объявлено о независимости Сербской Республики Боснии и Герцеговины.
Дипломатическое признание Боснии до того момента, как ведущие боснийские общины договорились о будущем республик, обострило ситуацию. Однако, поиски виноватых в кризисе на Балканах никогда не занимали у Запада много времени. Босния была признана независимым государством в момент, когда у нее не было собственного парламента, правительство республики распалось, а вооруженные столкновения происходили по всей территории республики. Суверенным и независимым было признано «государство-призрак».
Поспешность, с которой это было сделано, с правовой точки зрения не выдерживает никакой критики. В конце 1991 г., когда политическая ситуация на востоке Европы привела к созданию целого ряда новых независимых государств, Европейским сообществом были разработаны юридические критерии их признания. Босния и Герцеговина, испытывающая внутренний раскол, находящаяся в состоянии гражданской войны, не соответствовала ни одному из этих критериев. Тем не менее, в угоду политическим интересам, прежде всего германским, Босния была признана государством, причем на нее стали распространять положения Заключительного акта Хельсинкского совещания о нерушимости границ.
Территории и народу Боснии и Герцеговины часто не везло с «умиротворителями». По Берлинскому трактату 1878 г. они были оставлены под турецким суверенитетом, но одновременно подлежали занятию Австро-Венгрией и переходили под ее управление. Как писал Ф. Ф. Мартенс, Босния и Герцеговина находились в положении «невозможном юридически и неспособном умиротворить этот край»[1086]. В XX в. все карикатурно и трагически повторилось.
Современные границы территории Боснии и Герцеговины являются результатом «социалистического» переоформления последствий войн между Австро-Венгерской и Османской империями. Они не несут в себе этнической нагрузки. При создании после Второй мировой войны югославского союзного государства на территории Боснии и Герцеговины было всего две нации: сербы и хорваты. Лица, исповедовавшие ислам, могли свободно причислять себя к любой из них. Большинство из них признавало себя сербами. Сербы в Боснии никогда не были национальным меньшинством. Даже во времена Австро-Венгерской империи сербы в Боснии имели свои особые права. Сербское население Боснии было неотъемлемой составной частью сербского национального большинства на Балканах.
В 1961 г. Тито принимает решение о закреплении за мусульманами статуса нации, что нашло свое подтверждение в Конституции СФРЮ 1974 г. Начался постепенный процесс оттока православного сербского населения из Боснии и увеличения доли мусульман. Так, в соответствии с последней переписью населения мусульмане составляли 43 %, а сербы – 31 %. Однако, если учитывать и сербов, самоопределившихся как «югославы», то доля сербов достигнет 38 %.
Во времена Тито Боснию называли Югославией в миниатюре. Это определение полностью подтвердилось, в наиболее явной форме обнажив противоречия югославского общества. Запад не хочет создания первого в Европе мусульманского государства, но еще более не хочет возникновения на Балканах сильного сербского государства, являющегося естественным историческим союзником России.
Международное сообщество предприняло активные усилия по урегулированию конфликта в Боснии. В октябре 1991 г. личным представителем Генерального секретаря ООН в Югославии был назначен С. Вэнс (в апреле 1993 г. его заменил Т. Столтенберг). От Европейского сообщества посредником в мирном урегулировании конфликта был назначен лорд Д. Оуэн. В 1994 г. им на смену пришел официальный уполномоченный Контактной группы К. Бильд. На саму Контактную группу, составленную из представителей Великобритании, Франции, Германии, Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки, возлагалась обязанность выработать схему мирного урегулирования в Боснии и Герцеговине. Сердцевиной такого урегулирования была задача произвести территориальное размежевание противоборствующих сторон.
В соответствии с первоначальным планом Вэнса – Оуэна (1992 г.) Босния делилась на десять самостоятельных провинций, город Сараево выделялся в особый столичный район. Сербская территория разбивалась на отдельные, не связанные между собой области с большими анклавами, из-под контроля сербов выводилось почти 40 % контролируемых ими земель, основные промышленные районы и магистрали. На территории, предназначенной мусульманам, находилось бы свыше 2/3 промышленного потенциала Боснии. Основной целью картографии по плану Вэнса – Оуэна было сохранение единого государства Босния и Герцеговина в связи с невозможностью образования и существования трех сепаратных государств.
Позиция российской дипломатии длительное время была довольно примитивной: российский МИД поддерживал все западные инициативы: введение санкций против Югославии, план Вэнса-Оуэна, эмбарго на поставки оружия мусульманам, план Контактной группы.
Без каких-либо колебаний план Вэнса-Оуэна был подписан хорватами. Мусульмане, продолжая надеяться на международную интервенцию, были вынуждены сделать то же самое. Слово было за сербами: согласны ли они с потерей территорий, завоеванных большой кровью, и, что самое главное, с отказом от идеи создать сербское государство в Боснии.
На том этапе предложения сербов сводились к сохранению некоего подобия государства Босния, состоящего из трех практически автономных государственных образований: сербского, хорватского и мусульманского. Оговорив возможность последующего изменения карты раздела на провинции, лидер боснийских сербов Радован Караджич подписал план Вэнса – Оуэна, но с оговоркой о том, что его подпись должна быть подтверждена парламентом Республики Сербской. Скупщина Республики Сербской на своем заседании, состоявшемся в городе Билач, однозначно отвергла план Вэнса – Оуэна. Тем самым был отринут и любой другой приемлемый для Запада вариант сохранения единой Боснии. Оказалось невозможным заставить – в угоду желаниям иностранных политиков – враждующие народы жить в одном государстве.
К 1995 г. мусульмане контролировали более двух третей Сараева, сербы – около трети города. Тем не менее, по утверждению сербских политиков, этого было вполне достаточно для строительства нового города. Обладание городом имело не только символический смысл, в городе сосредоточены значительные производственные мощности. В сербской части города находились предприятия, производившие более 60 % довоенной промышленной продукции города. В мусульманской части города проживало около 250 тыс. человек, в сербской – 200 тыс. В городе было расквартировано 6 батальонов миротворческих сил ООН: 5 батальонов в мусульманской части города (3 французских, египетский и украинский), в каждом по 1200 солдат, и один батальон – российский (общей численностью в 498 солдат и офицеров) – в сербской. Сербы категорически выступали против размещения на их территориях миротворческих сил ООН, представляющих любые государства, кроме России.
Никакого изначального противоречия между православными и мусульманами нет, эта истина подтверждается и боснийским примером. В то время, когда в центральной Боснии шла ожесточенная борьба сербов с войсками мусульманского правительства Сараево, около пятидесяти тысяч мусульман из Бихача и Велика-Кладуши, спасаясь от войск Изетбеговича, находили пристанище в Республике Сербская Краина. На территории автономной области Западная Босния мусульманские солдаты пятого корпуса боснийской армии убивали своих единоверцев. Когда мусульманские беженцы направились к границе с Хорватией, которая, кстати, как бы состоит в конфедерации с мусульманской общиной, загребское руководство отдало распоряжение о перекрытии границы. Следовательно, сводить конфликт к противоречию трех боснийских общин нельзя. Помимо зачастую разнонаправленных интересов великих держав и соседних государств, неоднозначна и палитра политических сил в самой Боснии. Существовали и существуют противоречия среди лидеров мусульманской общины. Особенно четко это было видно при противостоянии в середине 90-х гг. XX в., с одной стороны, сил Фикрета Абдича, наиболее последовательного сторонника мира с сербами, с другой – сил непримиримого мусульманского правительства в Сараево.
Югославия знала несколько планов мирного урегулирования конфликта в Боснии, начиная с плана Кутильера 1992 г. Среди «памятных вех» неудач европейской дипломатии помимо плана Вэнса – Оуэна весны 1993 г., следует отметить план Оуэна – Столтенберга (первая половина 1994 г.). 5 июля 1994 г. министры иностранных дел России, США, Великобритании, Франции и Германии, получившие название «Контактной группы», утвердили первый из своих планов территориального разграничения в Боснии.
После сложных дипломатических маневров Союзная Республика Югославия рано или поздно соглашалась с каждым мирным планом по очереди. Но с той же методичностью они отвергались сербами Боснии. Сербы отвергли план Контактной группы так же, как ранее ими был отвергнут план Вэнса – Оуэна. Почему?
Все вышеуказанные планы строились по лекалам западных государств в соответствии с их интересами и представлениями о будущем Боснии. Зачастую картографические изыскания Контактной группы напоминали раскрашивание контурных карт, где школьники допускают ошибки в силу незнания либо озорства ради. Предлагаемые карты не только не согласовывались с сербской стороной, но и кроились с тем условием, чтобы при любом исходе сербы вынуждены были сказать «нет». Основные аспекты причин «сербского упрямства» в тот период:
1. Территориальный. Сербы контролировали 64 % территории Боснии. Контактной группой была установлена следующая пропорция: 51 % – хорвато-мусульманской федерации и 49 % – сербам. Проблема состояла не только в процентах площади территории, которые по тому или иному плану мирного урегулирования предназначаются для сербов с одной стороны, для мусульман и хорватов – с другой. Главный вопрос – «качество» территории. Пользуясь шахматным языком, сербы были готовы пожертвовать количественным преимуществом ради качества.
2. Военный. В принципе Контактная группа согласилась с разделением Боснии на несколько национальных государственных образований: сербское и хорвато-мусульманское. Предлагаемая сербам территория не представляет собой единого территориального массива. По своим контурам она очень мало напоминает государство, в военном плане защитить его будет очень сложно.
3. Конституционный. По плану Контактной группы Босния и Герцеговина превращались в единое федеративное государство. При анализе внутригосударственного устройства это объединение по своим государственно-правовым признакам более напоминает конфедерацию, но по отношению к внешнему миру продолжает выступать как единая страна. Именно с этим более всего и не были согласны сербы.
Кровопролитный конфликт похоронил возможность существования задуманного Западом единого государства Босния и Герцеговина. Босния и Герцеговина могла сохраниться как нечто целое только и исключительно в рамках Югославской федерации. На начальной стадии распада Югославии европейские аналитики видели в Боснии некое подобие моста между Хорватией и Сербией при том, что Босния останется единым государством. Умозрительная концепция столкнулась с политическими и историческими реалиями. Босния и Герцеговина никогда не была государством, это искусственно созданное государство, «фикция». Чем скорее призрак исчезнет, тем скорее в Европу вернется мир. Православный сербский народ добился фактического равноправия, создал в Боснии собственное государство – Республику Сербскую.
В мае 1992 г. российская дипломатия допустила ошибку, значительно ослабившую наши международные позиции. Поддавшись на уговоры, точнее диктат Запада, Россия проголосовала за принятие Резолюции Совета Безопасности ООН № 757 от 30 мая 1992 г., предусматривавшей введение санкций против Союзной Республики Югославия. Югославии инкриминировалось «нарушение принципов ООН», в силу чего «Югославия (Сербия и Черногория) представляют собой угрозу международному миру и безопасности». Была предпринята попытка откровенного шантажа Черногории: в случае ее выхода из состава Югославии санкции в отношении Подгорице были бы отменены. Вопреки требованиям Верховного Совета Российской Федерации и российской общественности, вопреки здравому смыслу МИД России дал указание представителю России в ООН Ю. Воронцову голосовать за введение санкций.
Санкции предусматривали приостановление членства Югославии в международных организациях, не признавалось ее правопреемство с бывшей СФРЮ, замораживалось имущество Югославии в иностранных банках. Были блокированы все экономические контакты с внешним миром, запрещены авиаперевозки. Чтобы воздействовать на сербского избирателя перед выборами в Народную Скупщину Сербии, 16 декабря 1992 г. принимается Резолюция Совета Безопасности № 787, запрещающая перевозки товаров через территорию СРЮ, в том числе по Дунаю, устанавливающая жесткий контроль в территориальных водах Югославии на Адриатике. Логическим продолжением политики по изоляции Югославии стала Резолюция Совета Безопасности № 820 от 17 апреля 1993 г., которая запрещала транзит по Дунаю, передвижение югославских судов.
Поддержка внешнеполитическим ведомством России санкций против Югославии вызвала болезненную реакцию как в Сербии, так и в самой России. Уже 26 июня 1992 г. Верховный Совет Российской Федерации принимает постановление «О содействии урегулированию югославского кризиса», в котором де-факто выражает несогласие с позицией МИД в вопросе о санкциях, и поручает Правительству России обеспечить проведение внешнеполитической линии, исключающей возможность вооруженного вмешательства отдельной страны или группы стран в конфликт в Боснии, предлагает способствовать беспрепятственной доставке в республику гуманитарной помощи. Спустя месяц российский парламент поручает Министерству иностранных дел изучить возможность постановки в Совете Безопасности ООН вопроса о сокращении объема санкций в отношении Союзной Республики Югославии или о введении моратория на их применение при получении свидетельств готовности Югославии выполнять адресованные ей положения резолюции СБ ООН.
В дальнейшем вопрос о санкциях в отношении Союзной Республики Югославия, наряду с проблемой разделения Боснии, становится ключевым вопросом российской дипломатии на Балканах. Международные санкции болезненны для любой страны, особенно для страны небольшой, экономика которой во многом ориентировалась на туризм и транзитные перевозки.
У Союзной Югославии не оставалось иного выхода, кроме как попытаться отгородиться от конфликта в Боснии. Надеясь на смягчение санкций, выполняя пожелания Контактной группы, СР Югославия объявила о введении санкций в отношении Республики Сербской. Граница между СР Югославия и Республикой Сербской была закрыта для всех товаров, кроме тех, которые поставляются в гуманитарных целях. Все это сопровождалось странным молчанием официальной России. Сербы еще раз убедились в истинности своей поговорки: «Бог высоко, а Россия далеко».
Осложнение взаимоотношений по линии Белград – Пале было связано не в последнюю очередь с субъективными моментами взаимоотношений президента Сербии, а затем и новой Югославии Слободана Милошевича с президентом Республики Сербской Радованом Караджичем. Каков бы ни был истинный характер межличностных отношений двух выдающихся лидеров сербов, по обоим берегам р. Дрины живет один народ, который в равной мере испытывает трудности военного времени и международной блокады.
24 сентября 1994 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 943 о частичном смягчении, сроком на 100 дней, санкций в отношении СР Югославия. В этот же день была принята Резолюция № 942 об ужесточении санкций против территории, контролируемой боснийскими сербами. Вопрос о действительном снятии санкций увязывается Соединенным Штатами с выполнением Югославией и сербами целого ряда условий. Однако по прошествии оговоренных ста дней санкции были восстановлены в прежнем объеме.
Конфликт трех славянских этносов Югославии не остался внутренним делом одной или нескольких стран Балканского полуострова, он на-ложился на цивилизационный разлом.
Сегодня славянские государства переживают сложный и болезненный этап дезинтеграции (разрушение Советского Союза, война в Югославии, «бархатный развод» Чехословакии). Дезинтеграция славянского мира является предварительным условием усиления турецкого воздействия, воскрешения идей пантюркизма. На территории СНГ этому процессу объективно препятствует Россия, на Балканах – Югославия. Следовательно, только через расчленение этих государств возможно глобальное изменение соотношения сил.
В соответствии с Новым мировым порядком, основанным на идеях атлантизма, Турция призвана заполнить геополитическое пространство, из которого пытаются вытеснить славянские государства, и прежде всего Россию. Россия, ища союзников для нейтрализации турецкого вмешательства на южном фланге СНГ (Закавказье, Средняя Азия, Крым), должна рассчитывать и на надежных партнеров на балканском направлении. Для противодействия «атлантическому предначертанию» и Россия и Сербия заинтересованы во взаимной поддержке, более того, в тесном политическом, военном и экономическом союзе.
Несмотря на то, что социалистическая Югославия была в большей мере ориентирована на Запад, в сознании сербов и черногорцев Россия воспринималась как братская страна. Хотя экономическая зависимость Югославии от Запада привела к определенной зависимости духа, распад Югославии, отделение прогермански настроенных словенцев и хорватов привели к возрождению на качественно новом уровне национального самосознания сербов. Сербы предприняли уже третью в XX столетии попытку создания югославского государства.
27 апреля 1992 г. Республика Сербская и Республика Черногория объединились в государство, которое явилось правопреемником СФРЮ. Новое объединенное государство получило название Союзная Республика Югославия. Россия признала СРЮ правопреемником СФРЮ.
Союзная Республика Югославия занимала около половины территории прежней федерации. Сербы и геополитически, и экономически объективно представляют собой становой хребет безопасности на Балканах. В Европе боятся, да и в самой Югославии пока стараются избегать словосочетания «Великая Сербия». Но великая, сильная Сербия не представляет опасности для европейской стабильности. Скорее наоборот, ослабление Сербии вызвало радикальный слом всей системы интересов и отношений в этой части мира. Рано или поздно Сербия нормализует свои отношения с другими республиками прежней федерации. Нормализация отношений – это не единовременный акт, а сложный и противоречивый процесс.
Поначалу идея, что СРЮ является государством – правопреемником СФРЮ, не вызвала сколько-нибудь существенных возражений со стороны мирового сообщества. Однако под давлением Европейского сообщества Арбитражная комиссия Конференции по Югославии принимает решение о том, что Югославия как субъект международного права прекратила свое существование и речь должна идти о признании либо о непризнании новой Югославии.
С формально-юридической точки зрения Союзная Республика Югославия не нуждалась в признании со стороны внешнего мира в целом, и других экс-республик СФРЮ в частности. Союзная Республика Югославия выступала в качестве правопреемника СФРЮ. Лишь после свержения С. Милошевича и прихода при президенте В. Коштунице на пост главы сербского правительства З. Джинджича СРЮ отказалась от своей позиции правопреемства и была повторно принята в ООН.
Будущее Боснии определялось в ходе равноправных переговоров трех национальных групп. Политические переговоры должны были вестись без каких-либо предварительных условий и навязывания воли одной стороны другой – равноправные переговоры сербов, хорватов, мусульман в Боснии, сербов Краины с Загребом в Хорватии. Контактная группа могла предложить всем сторонам нечто приемлемое только в случае активного участия в ней российской дипломатии.
Параллельно с ослаблением позиций российской дипломатии происходило нарастание американской активности в регионе. В результате миссии экс-президента США Д. Картера было достигнуто соглашение о четырехмесячном перемирии в Боснии, которое, однако, было нарушено уже в середине января 1995 г. мусульманской стороной. Выступая как нейтральная сила, американская дипломатия на самом деле использовала свой традиционный метод кнута и пряника. Заверяя сербов в понимании их позиции, Соединенные Штаты руками Великобритании вносили, а затем и проталкивали на заседании Совета Безопасности 14 января 1995 г. резолюцию, предусматривающую отмену символических послаблений санкций в отношении Югославии и подтверждающую резолюции Совета Безопасности № 757 от 30 мая 1992 г. и № 820 от 17 апреля 1993 г.
Россия по историческим и политическим причинам могла и должна была предложить свой план мирного урегулирования боснийского конфликта. В его основу следовало положить стремление установить прочный и справедливый мир. В феврале 1995 г., после очередного визита в зону боснийского конфликта, прежде всего в Пале и Сараево, встретившись с политиками и в Белграде, я попытался убедить своих российских коллег в том, что Российский план умиротворения в Боснии должен включать:
1) незамедлительное дипломатическое признание двух новорожденных республик в Боснии: хорвато-мусульманской федерации и православной Республики Сербской;
2) нормальную связь православно-сербских и хорвато-мусульманских земель в Боснии между собой, а православно-сербских – и с СР Югославией. Республика Сербская состоит из двух частей, соединенных между собой довольно узким перешейком в районе города Брчко;
