Текст книги "Мир империй. Территория государства и мировой порядок"

Автор книги: Сергей Бабурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 57 страниц)

Эволюция общественного сознания России в 1993 г. от споров вокруг декабрьского (1992 г.) «конституционного соглашения» – к государственному перевороту 21 сентября и юридически его подкрепившим выборам нового парламента 12 декабря 1993 г., дополненных референдумом по президентскому варианту новой Конституции, свидетельствует об ослаблении социального иммунитета, нарастании в России внутреннего напряжения. Эта эволюция показала дальнейшее обострение борьбы, во-первых, за сохранение и упрочение в России политической системы, построенной на народовластии; во-вторых, за сохранение Россией, ее народом своей души, культуры, национального уклада, в том числе – в сфере экономических отношений; и, в-третьих, за само выживание многонационального народа России как суперэтноса.

Моя оценка современной российской демократии, и без того невысокая, отнюдь не возросла в октябре 1993 г., когда меня, в тот момент председателя Комитета Парламента России по судебной реформе и вопросам работы правоохранительных органов, после расстрела и сожжения Парламента доставили в камеру № 20 российского центра по борьбе с уголовной преступностью. Сокамерниками были заместитель председателя Московского городского совета В. Седых-Бондаренко, прежний начальник московской милиции генерал В. Комиссаров, председатель Комиссии Моссовета по законности А. Цопов, мой товарищ, член Верховного Совета России В. Любимов и др. Вместе с тем мне повезло, поскольку я не был расстрелян на месте, когда два штурмовика, поставив меня лицом к стене, спорили за «честь» это осуществить. Повезло и в том, что впоследствии был освобожден из камеры за полтора часа до того, как пришло «официальное указание» меня не освобождать. Многим другим защитникам Конституции повезло в меньшей степени. Многие погибли.

Внешняя парламентская демократия не должна вводить в заблуждение, ибо по Конституции РФ 1993 г., само принятие которой вызывает глубокие сомнения, высший орган законодательной власти находится по существу в бесправном подчиненном положении по отношению к исполнительной власти. В таком же положении находятся органы представительной власти и в регионах, а местное самоуправление в результате государственного переворота 1993 г. на длительный период вообще было ликвидировано, его возрождение идет медленно и противоречиво.

Таким образом, общество и власть не соединены системой обратной связи, власть не контролируется обществом, что вызывает опасность злоупотреблений. Уровень коррупции достиг таких масштабов, что о них вынуждены говорить даже западные политики и средства массовой информации, весьма благожелательно настроенные по отношению к нынешнему российскому режиму. Тема коррупции в современной России имеет три уровня: для государства как социального института, для отношений государственной бюрократии и общества, для соотношения экономического и политического ресурсов власти. Уровень коррупции, когда 75 % граждан признают, что прибегают к даче взяток^[881], говорит о ее встроенности в существующую систему государства.

Не снят с повестки дня вопрос о восстановлении баланса между законодательной и исполнительной властью России путем внесения соответствующих изменений и дополнений в Конституцию. Это может касаться, в частности, расширения прав парламента влиять на формирование и деятельность правительства, усиления контрольных функций Государственной Думы, введения разумных ограничений прав и полномочий Президента и других мер, имеющих характер сдержек и противовесов, обеспечивающих демократическое развитие страны.

Особую тревогу вызывает положение в области науки, культуры и образования. Иначе как катастрофой положение дел здесь не назовешь. В тяжелейшем финансовом положении вузы, учреждения культуры, научные центры. Яркий показатель: на 9 октября 2002 г. по данным переписи населения из 9 494 597 детей в возрасте 3–9 лет не обучались ни в дошкольных, ни в общеобразовательных учреждениях 1 475 861 чел., причем среди сельского населения процент таких детей был в 2,5 раза выше^[882]. Из более чем 121 млн человек, достигших 15 лет и более, свыше 65 млн человек не имели ни высшего, ни неполного высшего, ни даже среднего образования. И далеко не все они учились в то время в выпускном классе. На 1000 человек в возрасте 15 лет и более не имели даже начального общего образования 10 человек, а 6 человек официально были неграмотными^[883].

Наука находится в отчаянном положении, особенно фундаментальная, которая не может развиваться без государственной поддержки. Закрываются крупнейшие, с мировым именем научные центры.

Интеллигенция в целом, и творческая интеллигенция в особенности не выполняет своей основной общественной функции. Ее московский компонент живет на подкормку, получаемую с Запада, положением своих провинциальных коллег мало интересуется. Чего стоят столичные «междусобойчики» типа «Триумф» с вручением премий от Березовского…

В 90-е гг. XX в. не появилось сколько-нибудь значимых произведений драматургии, литературы или живописи, которые бы вызывали острый интерес общества. С одной стороны, это свидетельствует о своеобразном оцепенении, апатии общества, которая сменила бурный подъем общественной активности начала перестройки, особенно 1989–1991 гг. Общество почувствовало себя по сути дела обманутым теми людьми, которых оно привело к власти.

С другой стороны, художник не видит вокруг себя тех порывов человеческой души или общественных порывов, которые могли бы вдохновить его на созидание. А без вдохновения крупные произведения искусства не возникают. Наша страна не оскудела художественными талантами. Значит, в окружающей действительности есть нечто гнетущее, безрадостное, бесперспективное, что не дает возможности этим талантам развернуться. Какие идеалы должны вдохновлять художника? Если это идеал сверхбыстрого обогащения небольшой группы (5–7 %) населения за счет обнищания абсолютного большинства, то это вряд ли подвигнет писателей и композиторов на создание шедевров^[884].

Отсутствует государственная поддержка культуры, которая при всех ее недостатках была характерной чертой предыдущей системы власти в России, отсутствует и частная поддержка, поскольку нарождающийся российский капитал тратит все на себя, что вполне естественно для данного периода.

У всех еще свежо в памяти то, в каких условиях после государственного переворота 1993 г. принималась российская Конституция. Даже несколько лет спустя Патриарх Алексий II говорил о моральном и криминальном беспорядке, в котором живет Россия^[885]. Но в минувшие годы расстановка сил в обществе стала существенно меняться. Перемены, начавшиеся в России после отставки Президента Б. Н. Ельцина, при всей их половинчатости и замедленности, обнаруживают, что в обществе сохранился потенциал обновления. Важно не злоупотреблять доверием и терпением людей.

22.2. Противоречия современной России – Российской Федерации и ее национальные интересы

Анализируя процессы реинтеграции, мы уже говорили, почему именно Российская Федерация сегодня объективно может и должна стать центром восстанавливающей свои силы Русской цивилизации. Обретая имперские черты, современная Россия в своем развитии продолжает стоять перед необходимостью разрешения следующих базовых противоречий:

Первое. Между российскими традициями государственности и политической организации общества – и попытками навязать стране политическое устройство и систему властных отношений, сложившиеся на иной (западной) цивилизационной основе.

Второе. Между объективными потребностями такого социально-экономического и технологического развития, которое обеспечило бы России достойные позиции в XXI в. – и внедрением форм собственности и экономических отношений, которые неизбежно удерживают страну на уровне, который давно миновали промышленно развитые страны.

Третье. Между общенародным стремлением (и объективной возможностью) разрешить назревшие внутренние проблемы России мирным путем – и политикой компрадорской олигархии, стремящейся держаться у власти любой ценой.

Четвертое. Между исторически сложившейся весомой геополитической ролью России в мире и уготованным ей ныне второразрядным местом в системе международных отношений.

Пятое. Между объективными потребностями развития в России национальной культуры – и навязываемыми нам чуждыми духовными ценностями. Не осознав и не укрепив своих высших смыслообразующих принципов, позволяющих безошибочно различать добро и зло, прекрасное и безобразное, наивно на что-либо рассчитывать. Подлинные ценности никогда не остаются теоретическими абстракциями, они существуют, воплощаясь в поведении людей^[886].

Перед Россией сегодня альтернатива:

– или продолжение того курса, направление которого заложено в 1991–1999 гг. при последующей политической мимикрии режима, включая провоцирование локальных конфликтов с целью отвлечения внимания населения от насущных проблем, снижения его способности к сопротивлению. В этом случае неизбежно дальнейшее нарастание кризиса во всех сферах жизни, который в конце концов приведет к окончательному краху экономики, дезинтеграции страны и переходу к открытой, но бесплодной диктатуре. Что, в свою очередь, создаст условия для возникновения крупного внутреннего гражданского конфликта. Учитывая ядерный статус России, этот конфликт, безусловно, будет сопровождаться активным вмешательством извне;

– или изменение самого смысла преобразований в России путем органического соединения традиционно российских приоритетов с прогрессивными тенденциями мирового развития, строго эволюционного перевода страны на рельсы многоукладной экономики и соответствующего ей демократического политического устройства. Первые шаги в этом направлении делаются, начиная с 2000 г. Непременным условием успешности такого поворота является конституционность перемен в России, укрепление во власти патриотически ориентированных сил, способных вернуть страну к нормальной жизни, последовательно вести ее по пути народовластия и прогресса.

Россия ныне решает задачу своего выживания. И ошибочно упрощать, полагая, что все само по себе со временем устроится. В. Н. Лешков еще в середине XIX в. писал, что «народы исчезают только по собственной вине, вследствие духовного расслабления, политического разложения, нравственного упадка, потери любви и общения, посредством, так сказать, самоубийства»^[887]. И у нас, русских, все далеко не так благополучно, как хотелось бы.

Даже в стратегически важном вопросе выживания цивилизации – в духовной сфере общества. Это в Греции могут уверенно провозглашать, что «господствующей в Греции религией является религия восточно-православной Церкви Христовой» (ст. 3 Конституции), а в Дании требовать, чтобы король был членом Евангелической Лютеранской Церкви (ст. 6 Конституции), мы же все путаемся на официальном уровне между равноправием религий и, не дай Бог, их равенством.

Важно сформулировать для России ее национально-государственные интересы, отражающие потребности существования и развития. О. А. Колобов с полным на то основанием предлагает учитывать при этом такие обстоятельства, как география, природные ресурсы, технологии, население, идеология, национальный характер, мораль, лидерство^[888]. Иерархия национальных (государственных) интересов России может быть условно определена следующим образом:

– государственно-территориальная безопасность России;

– демографическая безопасность русской нации (суперэтноса);

– духовные и культурно-исторические традиции России;

– интересы социального и экономического развития России;

– политические ценности.

История единого Российского государства, опыт совместной жизни составляющих ее народов и народностей исчисляется не десятилетиями, а столетиями. И главное, что будет доминировать над внутренними противостояниями в России, над всеми внешнеполитическими подходами имманентно русского российского руководства – кто бы ни был в этом руководстве, – это приоритеты российской государственности, торможение, остановка и поворот вспять центробежных тенденций в отношениях между республиками прежнего союзного государства.

1. Основой всей системы национальных (государственных) интересов России, главным геостратегическим приоритетом следует назвать обеспечение государственной безопасности России, ее территориальной целостности.

Государственная безопасность России и как империи, и как цивилизации складывается из двух основных элементов. Во-первых, это обеспечение суверенитета России, его защита от внешних и внутренних угроз. При этом суверенитет – верховенство и независимость государственной власти – рассматривается как нерасчленяемое качество власти. Во-вторых, государственная безопасность России предполагает обеспечение ее территориальной целостности, установление ее границ, их незыблемость. Россия едина и неделима.

Вся внутренняя и внешняя политика страны так или иначе должна быть подчинена укреплению ее безопасности. Тем более, что условия, в которых обеспечивается эта безопасность, подвержены самым разнообразным изменениям. Например, ныне нельзя не учитывать то, что на авансцену истории в социально-экономическом, цивилизационном и даже чисто военном отношении неумолимо вышли Китай и исламский фундаментализм. Только Иран на свое ускоренное вооружение тратит 18–20 % национального продукта, осуществляет секретные ядерные программы. А 20–30 тысяч мусульманских фанатиков-арабов, обученных ЦРУ для войны против советских войск в Афганистане? Как показал опыт Талибана, недолго они могут быть без работы…

Еще в мае 1997 г., выступая перед Комитетом сената США по разведке в связи с представлением к назначению на пост директора ЦРУ, Дж. Тенет заявил: «Один из самых жестких пунктов моей программы заключается в том, что мы должны сделать шаг назад и возобновить контроль над Россией… Мы отвели от этой цели слишком много ресурсов»^[889]. Заявленная им программа воплощается в жизнь. Ныне республики Прибалтики уже в НАТО, на 2007 год планируется включение туда Грузии и Украины, в связи с чем поставленный на 2008 г. вывод последних российских военных баз с территории Грузии Тбилиси явно будет форсировать, аналогичные шаги в отношении российского Черноморского флота предпримет и руководство Украины. Тем не менее, для Российской Федерации следует иметь задачу иметь на договорной основе в сопредельных государствах, в том числе на территории Прибалтики, Закавказья и Средней Азии целостную систему военных гарнизонов (объектов) как военных баз России. Наличие таких механизмов безопасности будет справедливым и логичным.

2. Демографическая безопасность русской нации. С 1992 г. впервые за многие годы Россия переступила порог этнической безопасности, войдя в стадию депопуляции (вымирания населения). В Российской Федерации с 1992 г. смертность превышает рождаемость в среднем на 800 тыс. человек ежегодно. По прогнозам ВОЗ к 2025 г. численность населения России составит 142 млн человек, США – 309 млн человек, а Китая – 1400 млн человек^[890] При отсутствии кардинальных изменений к 2045 г. население России уменьшится по сравнению с 1991 г. на 44 млн человек.^[891] Одновременно с этим общий социально-экономический и государственно-политический кризис привел к обвальному ослаблению пограничного режима на внешних рубежах прежнего СССР. В результате против России началась широкомасштабная этническая экспансия. Только китайцев за 1992–1993 гг. на территорию Сибири и Дальнего Востока попыталось переселиться около 3 млн человек, и основная их часть небезуспешно. Переселяются корейцы, японцы, выходцы из Средней, Центральной и Юго-Восточной Азии^[892].

При этом уже Всесоюзная перепись населения 1989 г. показывала, что при общем приросте населения Российской Федерации в 1979–1989 гг. на 7 % численность проживающих на ее территории выходцев из Закавказья и Средней Азии увеличилась в несколько раз. Перепись 2002 года подтвердила закрепление тенденции.

В межцивилизационном противоборстве, трагическим результатом которого стало разрушение СССР, для русской нации, включая все исторически и культурно вошедшие в состав России народы, речь идет об этническом выживании. Не защитит тот же суверенный Казахстан свой народ, даже ценой переселения по инициативе Н. Назарбаева в районы преобладания русского населения этнических казахов из Китая и Монголии. «Уйдет» Казахстан или в Россию или в Китай. Но если в России, как показала история, казахи развиваются как нация, то в Китае утрата их самоидентификации неизбежна.

В случае сохранения на какой-то относительно длительный период расчленения исторической России на Российскую Федерацию, Украину, Белоруссию, Казахстан и другие «суверенные» части, необходимо принимать во внимание и обстоятельство, которому уделяется недопустимо мало внимания: вне Российской Федерации за пределами «своих» государств, но в рамках прежнего СССР, проживают около 75 млн человек, не относящихся к так называемой «коренной» нации. Значительная часть из них – русские. Усугубляющаяся дискриминация по этническому и языковому признакам породила нарастающие потоки беженцев на территорию Центральной и Средней России.

Выработка целенаправленной демографической политики, пресечение этнической агрессии, принятие ряда экстренных мер, направленных на регулирование притока населения в Российскую Федерацию из-за рубежа, адаптацию пришлого населения к русской культурной среде, привлечение русского населения в регионы Сибири и Дальнего Востока – сегодня центральная, исключительно злободневная задача российской политики. Именно она призвана определять смысл и направленность государственной доктрины России по сохранению безопасности русской нации и всех народов, ее составляющих.

Социальный нигилизм, забвение наших отечественных традиций и особенностей были среди факторов, вызвавших нынешнее кризисное социально-экономическое положение в России.

3. Сохранение и развитие духовных и культурно-исторических традиций России составляет важнейший элемент наших национальных интересов. Традиционализм был всегда присущ массовой психологии и собственно русскому духу. Речь идет об идеях духовности и космизма, славянского всеединства, роли православия как скрепляющего звена русской идеологии. Духовную противоположность России и Европы отмечал не только Н. Я. Данилевский, но и такой сторонний исследователь, как Т. Г. Масарик, для которого, правда, представлялось, что Россия сохранила детство Европы. «Россия есть то, чем Европа была», – писал Т. Г. Масарик^[893].

Традиционализм, т. е. следование традициям, по существу является элементом консерватизма. В советской науке консерватизм обычно рассматривали как определенный тип политики господствующих классов антагонистического общества с соответствующей идеологической надстройкой, с определенной партийно-организационной базой^[894]. Что особенно примечательно, категорически утверждалось: консерватизм направлен против общественного прогресса, противодействует ему разнообразными методами – от провозглашения готовности к ограниченным реформам до откровенного насилия, причем вариативность его как раз и определялась, по мнению профессиональных консерватизмоведов, соотношением, дозировкой в политической практике того и другого^[895].

Все же консерватизм не столь трафаретно однозначен. Напротив, он за общественный прогресс, но против революционных методов его осуществления. Не случайно Л. А. Тихомиров отмечал, что разумная политика может быть основана только на принципе эволюции, «то есть развития силы нации из ее же содержания». В этом процессе есть всегда известный консерватизм и известный прогресс^[896].

Консерватизм, по мнению Н. А. Бердяева, – это одно из «вечных религиозных и онтологических начал человеческого общества»^[897]. Начало консервативное не допускает в общественной жизни ниспровержения общественного космоса, образованного творческой и организующей работой истории, смысл консерватизма – в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к состоянию, предшествующему образованию государств и культур. Консерватизм предполагает иерархию, без которой невозможен любой органический процесс^[898].

Известный польский социолог Ежи Шацкий оправданно выделяет в любом консерватизме «защиту конкретных обществ от вторжения универсалистских по своей природе образцов рационализма и революции»^[899]. Творческая стабильность, власть нации при социально гармоничном общественном устройстве, преодоление преувеличенной широты евразийства и возвращение от этноса к нации – вот начала современного консерватизма в России. Не евразийской, как полагал П. Н. Савицкий^[900], а русской чертой характера является и историческое восприятие действительности, когда чувство продолжения исторической традиции является частью мировоззрения. Но и это не главное.

Русская цивилизация имела и имеет нравственный характер, базирующийся на феномене духовной всемирной отзывчивости, под которой еще со времен А. С. Пушкина и Ф. М. Достоевского подразумевается способность к глобальному душевному сопереживанию. Да и вселенское значение православия, преодолевающего рамки национальной замкнутости и изолированности, предполагает обретение им духовной силы, действующей в мире^[901]. Отсюда солидарность и стремление помочь то находящимся под турками болгарам или сербам, то испанским республиканцам, то затерянной далеко-далеко от Советского Союза революционной Кубе.

Следует выделить исходные принципы современного русского консерватизма.

Первый. Только сбережение Русской цивилизации и русского мировосприятия, нации, являющейся их выразителем, может быть целью национального возрождения, условием развития российского общества, сохранения национальной самоидентичности всех братских народов России.

Второй. Лишь обращение к искреннему и деятельному Православию в соединении со сбережением социальных завоеваний периода социализма способно стать консолидирующей основой современного реформирования российского общества.

Третий. Только собранная в кулак народная воля может санкционировать общественные формы, развитие народа прочно только тогда, когда идет самостоятельно и свободно, когда каждая идея, имеющая возможность воплотиться в жизнь, проходит предварительно через сознание и волю народа. Народное благо и народная воля – два наших неразрывно между собою связанных священных принципа.

Четвертый. Признание прогрессивности самодержавия народа, народовластия, осуществляется через принцип выборности власти, демократию и демократические основы организации общественной жизни, сочетаемые с национальными традициями, приоритетами и формами народовластия в России.

Нельзя принимать в качестве единственного образца западную демократию, у которой наряду с несомненными достижениями имеются и принципиальные недостатки – навязывание своего образа жизни другим народам, военно-политическая экспансия в страны, идущие по собственному пути, недооценка социальных последствий развития общества. «Правительство должно быть родом из своей страны, – подчеркивал X. Марти. – Дух правительства должен быть духом своей страны. Правительство – это не более, чем равновесие естественных составляющих страны».

Современный русский консерватизм принимает в идейно-политической доктрине социализма усиленное внимание к социальным проблемам, гуманистическую ориентацию и стремление выразить интересы трудящихся людей. В то же время не принимает в отдельных версиях социализма их тоталитарную направленность и стремление к неразумному ограничению частной собственности, прав и интересов человека. При этом становится все более очевидным, что советский период истории России был отдельной цивилизацией, прошедшей за сравнительно короткий срок все циклы цивилизационного развития, от героического периода выдвижения нового социального идеала, через войны и период стабильности, – к усталости, утрате веры и безвольному увяданию^[902].

Современный русский консерватизм принимает те положения либерализма, в которых утверждаются принципы свободы и равноправия личности, признания позитивного содержания частной инициативы. Но он не принимает дух алчности, наживы, эгоистического существования, неразумного потребления, конкуренции как «борьбы всех против всех», идущей зачастую по принципу «человек человеку волк». Консервативное понимание свободы укладывается в четкие национальные и культурные рамки и не противоречит интересам развития государства. Права личности не могут быть превыше прав всех.

Определяющей чертой сегодняшней религиозности многих людей на Западе является, по точному наблюдению А. В. Логинова, отсутствие в ней Бога. Современное модернизированное либеральное христианство, оказываясь христианством без Христа, не зовет человеческую совесть к покаянию и жертве, а все со всем примиряет и оправдывает^[903]. Секуляризация повсеместно на Западе деформирует само религиозное сознание, навязывая эту деформацию и России.

Россия – многонациональная и многоконфессиональная страна. Традиционной чертой русских является уважение, сотрудничество и единство с народами, из поколения в поколение живущими в составе нашего государства. И именно православие, как блестяще показал великий философ Н. О. Лосский, развивает такую черту характера, как субрационализм, требующий не подавления, а развития многих национальных особенностей, предполагая соборное единение различных народов, обеспечивая возможность взаимопроникновения национальных культур^[904]. Религии в России равноправны, но они не могут быть равными, ибо безоговорочное доминирование православия объясняется и его вкладом в само создание русской нации, и многими веками истории, и тем, что в нем – исторический шанс гармоничного соседства для всех традиционных конфессий отдельных народов России.

Многонациональный (полиэтнический) состав населения России – ее первооснова и всемирно-исторический смысл – был наиболее уязвимым местом во все трудные периоды отечественной истории XX в. Но это происходило только тогда, когда в стране наступали смутные времена и общество забывало о своих культурно-исторических ценностях. Традиции Русской идеи, которые вырабатывались народом, осмысливались нашими отечественными мыслителями, формировали полиэтнический характер русского национализма как обязательный элемент развития и непобедимости России. Признание этого обстоятельства в ходе Великой Отечественной войны стало фундаментом победы.

Условием сбережения лучших черт русского характера была и остается русская национальная школа^[905]. Нельзя забывать общее правило, жестко сформулированное П. Бурдье: «Предписывая и внушая повсеместно (в пределах своих сил) господствующую культуру, преобразованную таким образом в легитимную национальную культуру, система школьного образования, особенно через преподавание истории и, в частности, истории литературы, вбивает в головы учеников основы настоящей «светской религии», а точнее, – фундаментальные предположения в отношении образа себя (национального)»^[906].

Русская идея в ее возрождающемся виде в государственно-правовом аспекте представляет собой не просто преодоление моноэтнической государственности, она выступает как идеология духовно единой полиэтнической империи, это идея многонационального (полиэтнического) русского народа, русской нации. И не стоит удивляться тому, что у России свой – русский – путь в истории человечества.

4. Интересы социально-экономического развития России должны быть защищены и во внешней, и во внутренней политике. Исходить из национальных интересов – это значит исходить прежде всего из интересов внутреннего классового равновесия. И когда Л. Б. Каменев, противопоставляя Н. Г. Чернышевского и А. И. Герцена, осуждал последнего за публичный призыв «К метлам» надо кричать, а не «к топорам»^[907], правота, как показывает история, была все же за А. И. Герценом. Сегодня ситуация аналогична.

На Западе «третья промышленная революция» развернулась еще в 70-х гг. XX в. Основой научно-технического прогресса было повсеместное внедрение дешевых микросхем. СССР до 1984 г. вообще не производил персональных компьютеров. Соотношение между советским и западным потенциалом в области средств вычислительной техники и телерадиосвязи в 1989 г., по оценкам кельнского Института восточноевропейских и международных исследований, было 1 к 100^[908]. Успешное решение проблемы модернизации экономики – необходимое условие сохранения России как государства. После экспериментов 1992–1998 гг. уже почти всем понятно, что на Россию нельзя «одеть» экономическую систему никакой другой страны, какой бы удачной та экономическая система издалека ни казалась. Крайне необходимо:

во-первых, незамедлительно принять систему протекционистских мер, обеспечивающих развитие отечественного предпринимательства. Речь не идет об отказе от политики взаимодействия с иностранными фирмами и зарубежными партнерами. Однако необходимо стимулировать развитие собственной промышленности и собственного сельского хозяйства, реально защищать наш внутренний рынок;

во-вторых, частично восстановить государственное регулирование процессов экономической реформы, прежде всего – управляемость со стороны правительства государственным сектором экономики; более плавно и постепенно осуществлять акционирование. Конечно, остается актуальным старая проблема, что «византинизм и бюрократизм не устранены нигде на земле»^[909], но битва с бюрократизмом и другими глубинными проблемами российского общества остается в центре внимания общества.

Иностранные инвестиции в любом государстве вызывают споры, тем более неоднозначна в этом вопросе позиция российского общества. Экономическое сотрудничество России с иностранными партнерами предполагает и иностранные инвестиции в определенные отрасли ее экономики. Но это не должно вести к превращению России в источник дешевого сырья для других стран. Особенно это касается земли и землепользования. При том, что еще Декрет о социализации земли от 27 января (9 февраля) 1918 г. запрещал ограничения права пользования землей в зависимости от пола, вероисповедания, национальности и подданства^[910], ныне собственность на землю должна быть у тех, кто на ней работает.

Сотрудничество должно быть взаимовыгодным. Помимо выгоды для отечественных и зарубежных предпринимателей следует обеспечивать и выгоду для России в целом. Россия нуждается не просто в сохранении прежнего высокого экономического потенциала в военно-промышленном комплексе, в авиакосмических и других областях, но и возвращении вновь на передовые рубежи научно-технического прогресса.