Текст книги "Пропавший линкор"

Автор книги: Роберт Мур Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 49 страниц)

Мэловер с лицом бога грома держал посох вертикально и управлял тем, что происходило дальше.

Стадион был заполнен криками раненых и умирающих марсиан. Их друзья бежали помочь раненым, и ропот голосов становился все громче. Старейшины принялись действовать. Некоторые направились помогать раненым. Другие побежали к Докеру и его людям на верхнем ряду громадного стадиона и на руках унесли их вниз, потому что сами они, окутанные коконами, не могли шевельнуться.

Их принесли и поставили перед Мэловером.

Лицо марсианина казалось лицом бога, объятого гневом. Он указал рукой на Докера. Марсиане схватили его и бросили на алтарь лицом вниз. Мэловер передал посох ближайшему старейшине и взял меч.

Намерения марсианина были ясны. Он поднял меч и с силой опустил его. В эту секунду старейшина чуть шевельнул посохом, и прозрачная пленка исчезла.

Докеру еще хватило времени закричать, но крик тут же прервался. Его голова покатилась по камням, струей ударила кровь.

По толпе прокатился стон.

Ларкин потрясенно глядел на все это. Он уже видел, как здесь катились головы марсиан, но теперь все было иначе. Здесь вершилось марсианское правосудие, быстрое, уверенное, неотвратимое.

Мэловер взмахнул рукой. Старейшины схватили одного из людей Докера и понесли к алтарю. Ларкин видел, как напрягаются мышцы этого человека, но ничего не могут сделать с окутывающим его коконом.

Солнечный свет блеснул на кровавом лезвии меча.

И опять по толпе пробежал стон.

Мэловер указал мечом на Роя Ларкина. Старейшины схватили его, подняли и понесли к алтарю.

Вознесся вверх меч.

– НЕТ! – невольно вырвался у торговца крик, и он прыгнул вперед. – НЕТ!

Мэловер посмотрел на него, не опуская меч, и выглядел слегка грустным.

– Я знаю, что это твой сын, друг мой, но он приехал сюда обманывать и грабить. А люди по его приказу начали убивать.

– Но…

– Законы моего народа просты и понятны, – продолжал Мэловер. – Во время испытания рука моя не дрогнет даже ради дружбы.

– Но… – все еще пытался возразить Ларкин, хотя уже понял, что Мэловер связан долгом, который превыше дружбы.

– Мне очень жаль, – тихо сказал Мэловер.

По тону его голоса и выражению лица было видно, что ему действительно жаль. Но так же по ним было понятно, что он без колебаний нанесет смертельный удар.

Бойд Ларкин шагнул вперед. Он не знал, почему делает это, и уж совершенно не был уверен в результате, но, стоя перед взметнувшимся вверх мечом, он снял своего сына с алтаря.

– По вашим законам, – сказал он, – я требую привилегии занять его место.

И он лег на алтарь.

Толпа затихла. Ларкин не видел, но чувствовал, что Мэ-ловер поднял меч.

И вдруг рядом послышались шаги и прозвучал тихий голос:

– Я тоже требую правосудия. Я уже выкупил его жизнь в этот день. Вы не можете отрубить ему голову.

Это был голос Сикина, тихий и мягкий, но очень уверенный. Сикин стоял перед алтарем, подняв вверх руку. Он говорил с Мэловером, но глаза его смотрели на Ларкина.

– Вы свободны, друг мой. Наши законы защищают вас и будут защищать до следующего испытания.

Мэловер опустил меч.

– Наши законы нерушимы, – сказал он. – Я не могу отказать вам в праве заменить жертву. И не могу отказать Сикину. И при этом я не могу подвернуть испытанию его… – Взгляд Мэловера остановился на Рое Ларкине, и голос стал ужасным, когда он выговорил последнее слово: —…сейчас.

Он сделал жест старейшине, державшему металлический посох. Старейшина тронул посох в определенном месте. Кокон вокруг Роя Ларкина исчез.

Рой вскочил на ноги, стискивая пистолет «келли», в глазах у него застыл ужас. При виде его у Бойда Ларкина перехватило дыхание. В этом человеке был такой дикий страх, какого он никогда не видел прежде, и этот страх мог нажать курок пистолета, посылая непрерывную очередь. Ларкин видел, что палец сына уже непроизвольно напрягся на курке. Мэловер, должно быть, тоже заметил это движение, как и все старейшины. Все они видели его. Все они понимали его значение, понимали, что находятся под угрозой смерти. Но ни один марсианин даже не шевельнулся.

Рой Ларкин, очевидно, ждал, что они съежатся, упадут на колени, начнут его умолять. И когда они не сделали этого, он был сбит с толку. Он уставился на них, потом перевел взгляд на лицо своего отца. В нем нарастало смятение. Он опустил взгляд на пистолет. Никто не знал, что в нем происходило в эти секунды. А когда он, казалось, осознал, что держит оружие, на его лице появился ужас. Он уронил пистолет, и тот загремел по камням – единственный звук в полнейшей тишине. Затем раздался еще один звук, похожий на детский всхлип, когда ребенок, рыдая, произносит слово «Папа». Рой Ларкин твердил это слово, медленно шагая к отцу.

– Я был так неправ, – шептал он. – Столько лет я был не прав. Я хотел сказать тебе об этом, но не мог, не мог до сих пор…

Бойд Ларкин заключил сына в объятия. Исчез непреклонный, жестокий лидер, которого он видел лишь нынче утром. Теперь в его объятиях, уткнувшись ему лицом в грудь, стоял маленький мальчик, потерянный, испуганный, одинокий, осознавший вдруг, что он больше не одинок.

Ларкин гладил плечи этого мужчины-мальчика. Глаза его были влажными, в горле першило. Здесь было то, чего он жаждал все минувшие годы, и теперь добился этого. Теперь у Ларкина был он. Его сын! И в нем появилось даже не торжество, а чувство громадного успеха. Он посмотрел через плечо сына на Мэловера. Лицо марсианина сияло, словно он тоже чувствовал этот успех. В этот момент Мэловер не был похож на древнего бога, требующего жертв. Он бьл просто нежным и доброжелательным старым марсианином.

– Мои глаза сегодня узрели чудо, – сказал Мэловер. – Мне кажется, в следующий раз вы оба благополучно пройдете испытание.

– Это правда? – прошептал Ларкин.

– Конечно. Я никогда не делаю ложных заявлений. – Он махнул рукой старейшине, державшему металлический посох.

Ларкин, не оглядываясь, видел, что коконы исчезают, освобождая людей. Застучали по камням выброшенные пистолеты, потому что люди решили больше не стрелять.

По толпе марсиан пронесся вздох, вздох, какой вырывается из губ людей, увидевших чудо выше всякого понимания.

Они остановились на верхней площадке стадиона и поглядели вниз, туда, где за тоненькой каемкой каналов простираются, уходя вдаль, красные пески.

Рой Ларкин изменился. В нем больше не было жестокости и страха. А в голосе его явно слышался энтузиазм.

– Мы все равно можем доставлять сюда минеральные добавки, но станем действовать не так, как я планировал. Мы будем продавать их по цене, которая покроет издержки доставки плюс…

– То, что сможет заплатить покупатель, – тихо добавил Бойд Ларкин.

– Верно, – сказал его сын.

Позади них стояли Мэловер и Сикин.

– Благодаря таким людям, как вы, – сказал Мэловер, – Марс получит все необходимое, а вместе с этим в старый, умирающий мир придет новая жизнь.

Мэловер посмотрел на красную пустыню, простиравшуюся за городом. Казалось, он видел пышную растительность, прорезанную ниточками каналов, которая покроет землю, где сейчас протянулась пустыня. Лицо его светилось каким-то внутренним светом.

– Вы тоже одержали здесь победу, – заметил Бойд Ларкин.

– Да, – согласился Мэловер. – Я смешал законы нашего народа с энергией землян, сделал так, чтобы марсиане и земляне начали понимать друг друга, стали относиться друг к другу с уважением и оказывать друг другу поддержку. И в недалеком будущем все мы одержим победу.

Он махнул рукой на пустыню, где в его воображении возрождался Старый Мир. Лицо его засияло еще сильнее, потому что он видел, как осуществляются утраченная было надежда и старые мечты.

У Бойда Ларкина возникло мимолетное впечатление, что этот старый марсианский правитель каким-то образом все спланировал и управлял тем, что произошло сегодня на арене, смешал марсиан и землян и двигал их, словно марионеток. Эта мысль поразила торговца, но он снова взглянул на лицо Мэловера, увидел его сияние и понял, что даже если правитель и управлял ими, будто марионетками, то цель его манипуляций была ясна. Новая жизнь на старой планете, новая жизнь для обоих народов – людей и марсиан.

С этой целью Бойд Ларкин был совершенно согласен.

Все четверо, они стали спускаться с вершины громадного стадиона к остроконечным крышам Судэла.

И им казалось, что в красной пустыне уже появляются первые зеленые ростки новой жизни.

ТАИНА ПИРАМИДЫ

Глава 1. Что сокрыто под плато Гиза?

Помрачнев, Дик Уэйд выбил первый колышек шатра из твердого песка. Потом он вытащил его и швырнул в сторону груды оборудования, сваленного в одну кучу в ожидании отправки, только вот взыгравший горячий нрав сделал так, что колышек полетел неведомо куда, так далеко, как только Уэйд смог его послать. Вот и вышло так, что, ударившись в каменную глыбу, лежавшую в основании пирамиды, колышек отскочил и упал назад на песок.

– Не принимай это так близко к сердцу, – хмыкнул Сим Бим. – Это не наша вина. Нам приказали остановиться, как только мы что-то обнаружили.

Уэйд повернулся к своему молодому спутнику и помощнику – относительно молодому, потому что все археологи, как правило, люди пожилые. Потом Уэйд натянул на голову солнцезащитный шлем. Однако его рыжие непокорные волосы так и остались торчать бахромой из-под него.

– Да, черт побери! Это не наша вина! – неожиданно взорвался он. – Только это никакого значения не имеет! Даже если бы вся эта проклятая пирамида обрушилась на нас, это было бы не так эффективно. Только попадись мне эти придурки чиновники из администрации Соединенных Штатов…

– Для ученого червя вы слишком хорошо владеете ненормативной лексикой, – заметил Бим.

– Да. И в настоящее время я склонен использовать исключительно ее, – и с этими словами он раз в десятый вытащил из кармана желтый клочок бумаги.

– «Американской Археологической Экспедиции в лагере возле Великих пирамид Гизы, Египет, – прочитал он. – Приказываетм прекратить раскопки. Средства фонда, поддерживающего раскопки, исчерпаны. Коллинз сомневается в том, что дальнейшие работы целесообразны. Немедленно сворачивайте лагерь и возвращайтесь. С уважением…»

С яростью археолог бросил бумагу с печатью в песок, придавив его ногой. Бим молча наблюдал за происходящим. Когда телеграмма, растертая по песку, развалилась на дюжину клочков, он с сочувствием поинтересовался:

– Теперь чувствуете себя лучше?

Уэйд взглянул на него, потом рухнул на упаковочную коробку, сорвал с головы шлем и стал им обмахиваться. Лицо у него было красное то ли от ярости, то ли от стыда за свою мальчишескую выходку.

– К сожалению, веду себя как дурак… Но вы же знаете, что значили для меня эти раскопки. Сколько я испортил себе крови, пробивая финансирование! А они ведь не хотели посылать меня! Говорили, что я слишком молод! Только после долгой войны – длилась она несколько месяцев – я получил сдержанное согласие кураторов. А теперь, как только мы доказали, что этот туннель идет много дальше, чем считали раньше, что он просто забит обломками, скопившимися там за много веков, они отзывают нас. Еще десять ярдов, может быть – футов и мы совершили бы величайшее открытие из всех, сделанных в Египте, отыскали бы сокровищницу в сравнении с которыми могила Туганхамона – магазин, где продаются десятицентовые побрякушки.

– Ну, я-то отлично это понимаю, – согласился Бим. – И мне очень жаль!

– Пусть будут прокляты эти дураки! – простонал Уэйд. – Ведь под Большой пирамидой определенно что-то есть. Что-то, что ожидает нас уже многие века. Эту пирамиду построили не египтяне. Они нашли ее здесь, и Хеопс примерно в 2100 году до нашей эры обнаружил вход в верхнюю палату, где и приказал нарисовать на стенах свое имя красной краской… Черт побери, если бы он и в самом деле построил бы эту пирамиду, то стал бы он довольствоваться простой мазней на стенах? Неужели он стал бы разукрашивать их своей подписью? Нет! Он бы, как строитель, вырезал свое имя на граните, как запись, которая будет существовать еще тысячи лет. Вот как он поступил бы. Нет, Хеопс никак не мог построить эту пирамиду. Он обнаружил ее здесь, использовал как гробницу, и последующие цари Египта последовали его примеру. Позже они и сами пытались построить пирамиды. Но эта пирамида – Великая пирамида Гизы – в самом деле первая пирамида, возведенная в этих краж, была построена другими людьми, теми, кто ныне исчез и о ком мы не имеем ни малейшего представления, точно так же, как об их науке. Подумайте об этом…

Туг Уэйд снова вскочил на ноги. Он вновь заговорил, теперь указывая на огромное нагромождение камней.

– Подумайте об этом! Какие секреты, какие откровения, разрушающие научные стереотипы, сокрыты под этой пирамидой! Не в ней, а под ней! Эта пирамида была возведена здесь, в земле египетской, как монумент, отмечающий место самого гигантского хранилища, построенного людьми в таком далеком прошлом, что даже легенды о нем оказались забыты. Возможно, эти люди пришли из Атланты – Атлантиды – мифического острова, который затонул в Атлантике. А может, с континента Му, из Тихого океана, где в древности существовала великая цивилизация. Быть может, единственное, что от нее осталось, и есть эта гигантская пирамида – последний памятник забытой и давно исчезнувшей цивилизации…

Начал он говорить, пылая от возмущения, но постопенно огонь в его душе потух. В конце речи голос его упал до шепота.

– …И мы могли бы открыть эту тайну… Только мы не можем заплатить нашим рабочим за продолжение работ.

Его лицо скривилось, словно от боли. Молча, с сочувствием посмотрел Бим на своего товарища. А потом странный звук отвлек его – гудение мотора. Уэйд тоже повернулся взглянуть, что происходит.

По пустыне, где столетиями бродили только верблюды, ехал автомобиль.

– Опять туристы, – с горечью пробормотал Уэйд. – «Нет, госпожа, – произнес он, передразнивая. – Там безопасно. Камни не упадут. Они простояли тут сорок… шестьдесят… возможно, сто веков. Сегодня утром они точно не упадут. Вам не нужно ничего бояться, госпожа. Подойдите поближе. Можете забраться на камни, если сумеете. Потом сможете рассказать в саду клуба в Пеории о вашей совершенно удивительной прогулке. Расскажете о том, что увидели пирамиды, и обо всем остальном».

Машина подъехала поближе – черный французский седан. Он проехал по песку прямо к археологам.

– Это не туристы, – прикрыв глаза от солнца и вглядываясь, проговорил Бим. – Это доктор Зорлок.

Уэйд хмыкнул.

– Опять этот стервятник. Явился сюда дней на десять, после того как мы начали работать, и с тех пор каждое утра ходит тут кругами – ежедневный осмотр. Я хотел бы знать, что за пчела жужжит под его капотом.

– Любопытно, – протянул Бим. – Он говорил, что в прошлом был деловым человеком, путешествующим для восста-навления своего здоровья. Не могу винить его за то, что он интересуется пирамидами. Эта пирамида привлекает туристов сорок веков. Если бы он не заинтересовался пирамидой – вот это было бы странно.

– Он болтается здесь уже пару месяцев, – возразил Уэйд. – Нужно больше, чем любопытство, чтобы объяснить такую настойчивость.

Автомобиль подъехал к палатке, остановился, подняв облако песка. Шофер выскочил, распахнув дверь.

Медленно, тяжело доктор Зорлок поставил ногу на подножку. Убедившись, что подножка – твердая опора, он поставил вторую ногу на землю, выпрямился. Ростом доктор был около шести футов, крепкого телосложения. Вместо привычной тропической одежды он носил длинный черный плащ, черную фетровую шляпу и темные очки.

– Хотел бы я увидеть его без этой маскировки, – пробормотал Уэйд.

– Так вы думаете, эти очки, эта одежда – маскировка? – спросил Бим.

– Точно. Не знаю, заметили вы или нет, но каждый раз, когда он приходил и шнырял здесь, я не спускал глаз с него, особенно когда он хотел забраться в открытый нами туннель.

Медленно, тяжело ступая, Зорлок подошел к археологам – темная тень на фоне белого песка. В его движениях было что-то механическое. Даже его улыбка, когда он подошел поближе, чтобы поговорить, мимика его лица казались механическими, причем кожа его сложилась в глубокие морщины.

– Доброе утро, мои юные друзья. Как работа продвигается? Стоите на пороге новых открытий?

Да и голос у доктора был механическим, странным.

– Никакого прогресса, – ответил Уэйд. – Да и вряд ли нам удастся сделать открытие хоть в это утро, хоть завтра.

– Нет? – казалось, Зорлок сильно удивился. – Я думал, у вас есть сведения о сказочных богатствах, скрытых где-то в недрах земли под этой пирамидой.

Уэйд в трех словах объяснил, что случилось.

– Финансирование прекратилось, – закончил он. – У нас нет средств продолжать раскопки.

– Средств? – казалось, это слово ничего не значит для доктора Зорлока.

– Верно. Понимаете ли… У нас нет денег для продолжения раскопок.

– Деньги?.. Да, да… Деньги. Я отлично все понял. Минуточку, я… ах, забыл… – а потом совершенно неожиданно он спросил: – То есть вы хотите сказать, что без денег продолжать не сможете?

Уэйд уставился на профессора. Неужели этот Зорлок полный дурак? Забыл, зачем нужны деньги? Или, наоборот, он был сказочно богат, и деньги для него никакого значения не имели?

– Точно, – вставил Бим. – Естественно, местные без денег не работают. Но их за это винить нельзя. Если они не получат зарплаты, им нечего будет кушать.

– Нелепо, – возразил Зорлок. – Разве вы не можете просто заставить их выполнить ваши желания? В моей… стране… – Тут рот его вытянулся в мрачную, странную улыбку. – Я имел в виду то, что вы должны продолжать. Я тоже определенным образом заинтересован в откры-тиизагадок Древнего Египта. Я сильно заинтересован в завершении ваших исследований. Вы же, несомненно, заметили, что я каждое утро приезжаю сюда. Конечно, раскопки не должны останавливаться. Ваша работа должна продолжаться. Она ведь, без сомнения, имеет огромное научное значение.

– Можете не рассказывать нам, насколько она важна, – заверил доктора Уэйд. – Мы уверены, что под этой пирамидой что-то есть. Но без средств нам не раскопать туннель, – тут он пожал плечами.

Зорлок хотел было что-то сказать, потом заколебался, перевел взгляд с Уэйда на Бима, а потом на огромную каменную груду – Великую пирамиду Гизы, а потом вновь посмотрел на археолога.

– Если я дам средства, вы продолжите работы? – поинтересовался он.

На мгновение наступила многозначительная тишина. В самый последний момент, когда исчезла последняя надежда, появился человек и предложил им необходимую поддержку. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Нелепо, немыслимо, но это случилось.

В ответ Уэйд закричал, да так что голос его эхом отразился от поверхности пирамиды.

– Будем работать? Будем! Дайте финансирование – и увидите, чего мы сможем достичь!

Уэйд схватил Зорлока за правую руку и принялся изо всех сил трясти ее. Бим, глаза которого теперь азартно засверкали, хлопнул доктора по плечу. Зорлок же, быстро отдернув руку, отступил подальше от Бима.

– Такие проявления энтузиазма я расцениваю как проявление инфантилизма. Ваша задача продолжать раскопки, руководить рабочими. Я разберусь с финансированием. А вот вам следует немедленно возобновить работы, – сухо поклонившись ошеломленному Уэйду и столь же сильно ошеломленному Биму, он тяжело повернулся на каблуках и механически зашагал в сторону машины. Уэйд побежал за ним следом.

– Но, доктор Зорлок… Мы просто хотели поблагодарить вас.

– Благодарности не нужны. Лучше заставьте аборигенов работать. Вы понимаете? Работать прямо сейчас! Я же пока поеду, решу все финансовые вопросы и постараюсь как можно скорее вернуться. Я присоединюсь к вам и буду постоянно наблюдать за тем, как идут дела.

Неспешно поставив ногу на подножку машины, он вначале испытал ее надежность и только тогда перенес на нее вес тела. И потом залез в машину.

Археолог в недоумении уставился на машину доктора.

– Ну, – протянул Уэйд. – Он уверен, что поставил меня на место, когда я попытался поблагодарить его.

Бим, нахмурившись, наблюдал, как отъезжает машина. Потом он присвистнул:

– Тут происходит что-то странное, и мне это не нравиться. Но я не знаю, в чем тут дело. Что-то механическое, бесчеловечное, бессердечное в этом Зорлоке, в том, как он ходит, говорит… Не нравится мне он.

– Черт побери! – воскликнул Уэйд. – Пока он оплачивает счета, я буду мириться с его странностями. Он для большинства людей выглядит, как стервятник, а для меня – словно ангел в маскировке… А теперь давай-ка, Бим, поднимай этих бездельников, пусть возвращаются к работе. Пусть Американская Археологическая экспедиция идет к черту. Так или иначе мы найдем то, что похоронено под пирамидой.

Глава 2. Под пирамидой

Вновь темнокожие рабочие стали копать в туннеле. Они работали кирками и лопатами в страшной тесноте, и дело шло очень медленно. Однако использовать тут технику было невозможно. Даже раздробленный камень и песок приходилось вытаскивать из туннеля в корзинах. Но природа удаленного материала говорила, что они и в самом деле двигаются по древнему туннелю, который завалило много веков назад. Уэйд и Бим были вне себя от нетерпения.

Зорлок был верен своему слову. Он открыл неиссякаемый источник финансирования. Доктор не объяснил, откуда у него такие деньги, а Уэйд не спрашивал. Работа шла своим ходом. Только это имело значение для Уэйда.

Похоже, для Зорлока тоже имело значение только это. Уэйд ожидал, что загадочный иностранец станет непереносимой помехой. Он считал, что доктор попытается самолично руководить работами. Однако вместо этого Зорлок всего лишь установил свою палатку рядом с пирамидой. Весь день он проводил в палатке и выходил из нее только ночью. Видимо, он сам готовил себе, потому что он никогда не появлялся в продовольственной палатке и грубо отклонил сердечное предложение археологов обедать вместе. Каждый вечер Уэйд докладывал странному спонсору о ходе работ. Зорлок – темная тень в глубине палатки – всякий раз говорил одно и то же:

– Продолжайте со всей возможной скоростью, – и произносил он эти слова неприятным голосом, напоминающим гудение, он которого уши Уэйда начинали болеть. – Но помните, как только вы сделаете важное открытие, сразу сообщите мне. Вы понимаете? Сразу!

– Конечно, доктор Зорлок, – заверил его Уэйд.

Вин с удовольствием курил трубку с ароматным табаком и слушал Уэйда. А тот говорил медленно, стараясь не злиться.

– Помню, доктор говорил, что он бизнесмен, отошедший от дел, путешествующий для восстановления здоровья. Тем не менее он сказал, что его зовут доктор Зорлок. Но, если он бизнесмен в отставке, почему он называет себя доктором?

– Это всего лишь одна из второстепенных загадок, – ответил Уэйд. – Интересно, из какой страны он выходец? По-английски он говорит достаточно хорошо, хотя голос у него очень странный. И эта манера замолкать в самый неподходящий момент, задумываться на несколько минут, словно вспоминает подходящее слово. Лицо у него темное, не как у истинного англосакса. И почему он целыми днями сидит в палатке? Он боится выйти на яркий свет? Что он там ест?

Вин выбил пепел из трубки.

– Забыл рассказать вам. Прошлой ночью я проходил мимо раскопа нашего туннеля и видел, как из него вылез доктор Зорлок. Вот так-то.

– Что? – воскликнул Уэйд. – Черт побери! Что он-то там делал?

– Он сказал, что хотел проверить, насколько мы продвинулись. Он не стал задерживаться, чтобы поговорить со мной. Направился к своей палатке, и я его проводил.

– Он нас проверял? – проворчал Уэйд. – А что он мог еще делать? Может, он знает, что спрятано под пирамидой? Может, он хочет первым обнаружить то, что там спрятано? Может, он пробирается туда каждую ночь, в надежде, что от цели его отделяет всего пара ударов киркой… Только вот что это за цель?

Уэйд вскочил на ноги и принялся шагать туда-сюда перед палаткой археологов. К востоку над ними огромной грудой камней возвышалась Великая пирамида Гизы – удивительное сооружение, возведенное неведомой расой. В безоблачном небе мерцали звезды Египта – Великий Сириус и пылающие звезды Скорпиона. Но Уэйд уставился на пирамиду.

– Ее тайна более грандиозная, чем мы подозреваем, – продолжал он. – Эта тайна древнее, чем сама История. И Зорлок, кем бы он там ни был на самом деле, знает о ней больше, чем говорит.

Бим, слушая своего товарища, в какой-то момент почувствовал, как мурашки поползли вдоль позвоночника. В его понимании тайна, окружающая Великую пирамиду, приобрела зловещий ореол…

На следующий день в десять утра было сделано первое важное открытие. Раскопки добрались до конца туннеля. Уэйд засунул фонарик в раскоп и, посветив, заметил:

– Туг туннель заканчивается, дальше какое-то помещение, – пробормотал он через плечо, обращаясь к Биму. Мы можем попробовать протиснуться туда, а потом отправиться дальше., оставив рабочих у входа. Сходи к Зорлоку. Мы обещали сразу сообщать ему, если сделаем какое-нибудь важное открытие. И то, что коридор закончился, кажется мне очень важным.

Бим побежал выполнять распоряжение, ноги его скользили по песку.

– Доктор Зорлок! – закричал он. – Мы добрались до конца туннеля!

В палатке доктора что-то зашевелилось, а потом Зорлок высунул голову.

– Что? Вы наконец добрались до конца туннеля?

– Только что, – задохнулся Бим. – Мы доказали, что под пирамидой существуют пустоты. Вы будете с нами, когда мы отправимся дальше, пытаясь открыть тайну пирамиды?

Зорлок не ответил. Он, казалось, не слышал Бима. Отшвырнув в сторону полог палатки, он побежал к темному зеву раскопок, ведущему под пирамиду. Бим последовал за ним. Зорлок же в спешке забыл надеть шляпу, и Бим впервые увидел доктора без нее. У Зорлока оказался круглый и блестящий череп. Вместо того чтобы быть розовато-белым, цвета паштета, как у большинства лысых мужчин, череп Зорлока был буро-корчне-вым, цвета старой кожи или старой резины.

Оказавшись в туннеле, Зорлок промчался мимо трех местных рабочих. Те же, завидев доктора, бросились прочь из раскопа, но Бим остановил их.

– Что случилось? – спросил он. – Что-то не так?

Рабочие разом затараторили, качая головами. Однако археолог сразу заметил, что их бригадира и переводчика Мухаммеда Ишила с ними нет. Бин понял, что без бригадира он их не поймет., и направился следом за Зорлоком, который был где-то далеко впереди, один без света, хотя тот доктору вроде был вовсе и не нужен.

Возле узкого отверстия, ведущего неведомо куда, стоял Мохаммед с факелом в руках. Но Зорлок, игнорируя его, подошел к отверстию и сунул в него голову.

– Где Уэйд? – спросил Бим у бригадира. – Что случилось? Я встретил твоих людей у выхода из раскопа.

– Уэйд там, – ответил египтянин, махнув в сторону темного отверстия. – А рабочие… Им не понравилось это место. Они испугались и убежали.

– Там! Проклятый глупец, ну почему он не мог подождать? – взвыл Бим.

А потом из темной дыры послышался взволнованный голос.

– Со мной все в порядке! – отвечал Уэйд из темноты. – Я очень хотел увидеть, куда вел этот туннель и полез вперед.

Луч фонаря ударил в лица маленькой группе, а потом Уэйд снова заговорил:

– Это вы, доктор Зорлок? Пролезайте через это отверстие, и пойдем дальше. Бин, давай следом. И Мохаммед пусть идет. Его факел будет гореть несколько часов, а этот шахтерский фонарь скоро потухнет. И поторопитесь… Здесь какая-то дверь.

– Вы – глупец, – вновь прокричал Бим. – Неужели вы не понимаете, что там впереди, в пустотах, могут быть змеи? Или плохой воздух… Или одна из ста смертоносных ловушек. Древние египтяне защищали свои гробницы, так что любой нежелательный гость не смог бы выйти оттуда живым.

– С воздухом тут все в порядке, – ответил Уэйд. – Где-то наверху находится система вентиляции. Через крошечные отверстия в пирамиде воздух без труда попадает сюда. И нет здесь никаких змей. Нет смертоносных ловушек. Если бы тут существовало что-то похожее, то я, наверное, уже давно погиб бы. И потом древние египтяне не строили эту пирамиду, и более того, это вовсе не гробница. И я собираюсь это доказать.

Несмотря на то, что голос Уэйда звучал приглушенно и многие слова едва можно было разобрать, Бим сразу узнал нотки триумфа в голосе своего товарища.

– Древние египтяне не могли построить эту пирамиду, потому что передо мной дверь из нержавеющего металла, а секрета его изготовления египтяне не знали. А это доказывает, что эту дверь установили не они, а быть может, и саму пирамиду построил кто-то другой.

– Металл? – эхом повторил Бим. – Вы уверены?

– Совершенно уверен. Давай. Шевели ногами, и тогда мы узнаем, что находится за этой дверью. У меня фонарь гаснет. Доктор Зорлок, давайте, вы – первый.

Зорлок был уже на коленях. Совершенно не задумываясь о том, что может порвать дорогой костюм, он полез в дыру. Бим, наблюдая за ним, почему-то решил, что профессор очень сильный. Когда Зорлок исчез во тьме, Бим последовал за ним. Мохаммед полез последним, и совершенно очевидно было, что делал он это против своей воли.

С большим трудом, с помощью Уэйда и Бима, Зорлок поднялся на ноги.

– Туда, – указал Уэйд куда-то во тьму.

Зорлок, не слушая археолога, оттолкнул его в сторону и, не дожидаясь Мохаммеда с факелом, широким шагом пошел вперед по тоннелю. Из темноты до археологов доносился только шорох его шагов.

– Пошли, – пробормотал Уэйд своему товарищу. – Этот придурок в темноте налетит на дверь и сломает себе шею.

Но Зорлок не налетел ни на какую дверь. Каким-то образом он вовремя увидел ее. Когда археологи подошли, доктор, казалось, прислонился к двери. Потом она поддалась, словно под его весом. Тяжело и медленно качнулась, открыв косяк твердого металла. Сама дверь оказалась толщиной не меньше восьми дюймов…

А потом доктор Зорлок нырнул во тьму.

Глава 3. В ловушке

Годы Уэйд ждал момента, когда раскроет секрет, узнает, что спрятано под Великой пирамидой Гизы. Старые книги, древние рукописи, хрупкие свитки, написанные на полуистлевшем ныне папирусе, записи археологических экспедиций позапрошлого столетия, дневники путешественников, которые приезжали сюда из Греции тысячи лет назад, – Уэйд годами изучал их в поисках ключа, который мог бы помочь ему разгадать эту тайну. Еще с раннего детства, с того времени, как он впервые увидел изображение великих пирамид, он удивлялся, пытаясь понять, кто построил их и зачем. Он чувствовал, что объяснения, которые предлагали историки, совершенно нерациональны. Во время обучения в колледже он посвятил больше всего времени истории Древнего Египта. После его окончания он участвовал в нескольких экспедициях в эту страну. Но в Америку он вернулся неудовлетворенным, но полным решимости добыть денег, чтобы заняться поисками и раскрыть секрет пирамид.

Теперь это время пришло. И Уэйд ни мгновения не колебался. Решительно последовал он следом за Зорлоком. Бим и египтянин-бригадир последовали за ним.