Текст книги "Пропавший линкор"

Автор книги: Роберт Мур Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 49 страниц)

Но этот парень и молодая женщина не прошли свой путь до конца, и доктор Рикер не хотел, чтобы они умерли. Он хотел как-то спасти их. Но как?

Он прошел по квартире и подошел к окнам, выходящим на внутренний дворик и гараж для жителей дома. Там, в переулке, одинокий фонарь ярко бросал вызов окружающей темноте.

В бассейне дворика кто-то развлекался. Хихикали девушки, смеялись мужчины, ведя древнюю, как род человеческий, игру. Время от времени кто-то с громким всплеском нырял в бассейн.

Но врач не слышал всего этого. Мысли его были заняты тем, как помочь Кизу и Гаэль.

Отворачиваясь от окна, он мельком увидел, как под фонарем проехал коричневый грузовик и остановился, развернувшись задом к дому. Глаза его зафиксировали этот грузовик, но мысли не задержались на нем – доктор решил, что какой-нибудь водопроводчик приехал по срочному вызову.

Но тут же врач вспомнил, где раньше видел этот коричневый грузовик. Нужно было действовать. Причем немедленно. Он бросился в спальню Гаэль, чтобы вызвать по телефону полицию.

Он уже набирал номер, когда понял, что в трубке не слышно гудка. Он постучал по рычажку, но не было никаких щелчков.

Доктор было подумал, что неисправен аппарат, пробежал через смежную дверь в соседнюю квартиру, которую арендовал сам, и схватил телефонную трубку.

Она тоже была мертва. Тогда он понял, что повреждена линия. Он не знал, что в таких старых домах телефонные провода ведут в распределительную коробку, находящуюся обычно в подвале. Там сходились провода со всех квартир. И, чтобы отключить телефоны, нужно было всего лишь отсоединить нужные провода.

Один неисправный телефон мог быть случайностью. Но ведь не оба сразу! Доктор Рикер стоял в тишине квартиры с бесполезной трубкой в руке. Он был так занят проблемами пациентов, что его разум не мог сразу переключиться на проблемы с телефонами.

И туг он уловил тихий щелчок в квартире Гаэль Даны. Он не знал, что это за щелчок, но туг же прошел в ее квартиру, чтобы установить его источник.

Щелчок же произвела отмычка, отпирающая внешнюю дверь. И вслед за ним в квартиру вошли четверо. При виде их доктор Рикер попытался отступить, но оказался слишком медлителен. Его заметил толстяк, ковыляющий, словно утка.

Доктор Рикер никогда не видел, чтобы так быстро выхватывали пистолет. Он появился в руке толстяка словно по волшебству.

– Стоять, – приказал толстяк.

Доктор Рикер застыл, парализованный видом пистолета и еще больше тем, что прочел в глазах толстяка. Что-то в этих глазах подсказало ему, что человек, выглядящий таким веселым и дружелюбным, на самом деле является садистом и убийцей.

В квартиру вошли двое мужчин и две женщины. Второго мужчину доктор сразу узнал. Именно он приходил к нему в офис под видом господина Эллера просить психологическую помощь.

Тело по-прежнему принадлежало господину Эллеру. Но горящие глаза были глазами Кутху. Личность Эллера совершенно исчезла. Доминирующей стала личность Кутху.

– Великий врач, да? – поинтересовался Кутху. – В мое время ты бы сидел в пыли возле дворца, выпрашивая медные монетки на подаяние.

– В мое же время, где мы сейчас и находимся, вас рано или поздно упрячут в сумасшедший дом! – ответил ему доктор Рикер.

В глазах Кутху вспыхнул гнев оскорбленного высокомерия. Однако к гневу примешался легкий страх, разбуженный словами врача. И этот страх сделал Кутху осторожным. Он поглядел на Кэла, словно подумывал спустить с цепи этого убийцу-садиста. Толстяк Кэл нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Но Кутху передумал и кивнул на Гаэль, лежащую на кушетке, и Киза Арда – на полу.

– Что с ними?

– Точно не знаю, – ответил доктор Рикер. – Откровенно говоря, понятия не имею.

– Кончайте, вы же доктор. Вы должны знать.

– Доктора тоже знают не все.

– Они что, мертвы? Это-то вы можете определить?

– Думаю, любой врач в городе мог бы заявить, что они мертвы, – ответил доктор Рикер.

– Вы их убили?

– Ничего подобного! Я – врач. Моя обязанность состоит в том, чтобы спасать жизни, а не отнимать их.

Кутху взглянул на Кэла.

– Обыщи здесь все, – приказал он. – Обе квартиры.

Несмотря на то, что он ковылял, как утка, при ходьбе, двигался Кэл с удивительной быстротой. Он прошел мимо доктора Рикера во вторую квартиру, хлопнула смежная дверь. Затем он вернулся в квартиру Гаэль и обыскал обе спальни, затем сообщил Кутху, что все закончено.

– Почему у нее две спальни, доктор? – спросил Кутху.

– Потому что она жила с братом, – ответил врач.

– С братом? А, да! – Что-то щелкнуло в памяти Кутху. – С братом! – повторил он, и выбросил из головы вопрос о брате, словно тот был решенной проблемой. – Вы втроем живете в этих двух квартирах, верно? – спросил он Рикера.

– Да.

– И вы ушли из вашего офиса?

– Да.

– С вами был еще один человек, женщина. Где она?

– Это моя секретарша. Наверное, она дома, – ответил доктор Рикер.

Его ответы, казалось, удовлетворили Кутху. Но что-то еще было у него на уме, что-то, что привело его сюда.

– Где зеленый камешек, который вы показали мне в своем офисе? – спросил он.

Доктор Рикер тут же понял, что цель вторжения – отобрать Камень Артены. Также он понял, что камень является нитью, на которой висит жизнь его самого и двух его пациентов. Камень Артены был единственной вещью, с помощью которой можно было поторговаться.

– Что? – спросил он, словно вопрос смутил его. Пожатие плечами было ни нарочитым, ни слишком небрежным, а именно таким, каким следовало. – У нас не было времени думать об этой ерунде, когда мы выбегали из здания. Наверное, камень погиб в огне или его смыло пожарными брандспойтами.

Он снова пожал плечами, показывая, что у него на уме более важные вещи.

Кутху посмотрел на него загадочным, оценивающим взглядом. В нем не осталось ни следа нерешительной личности Эллера, управляющего сувенирным магазинчиком. Даже если где-то и сохранились ее осколки, то их не было видно.

– Что это за камень? – спросил врач тоном человека, задающего незначительный вопрос. – Почему вы так изменились, когда увидели его?

– А зачем вы показали его мне? – ответил Кутху вопросом на вопрос.

– Да мелькнула одна идея.

– Откуда вы его взяли?

– Его принес один из моих пациентов.

– Кто именно?

– А это важно?

– Важно, если я правильно мыслю, – ответил Кутху и указал на лежащую на кушетке Гаэль. – Она этот пациент?

– В общем-то, да. Но я не понимаю, какое это имеет значение. Она хотела узнать, что это за камень.

– Она знает это. Она украла его у меня! – объявил Кутху.

– Значит, она знает больше, чем рассказала мне, – ответил врач. – Что же касается собственности… Можете забрать камень, если сумеете найти его в развалинах моего дома.

Кутху секунду смотрел на доктора Рикера, затем перевел взгляд на женщин, стоящих рядом с ним. Врач тоже впервые обратил на них внимание. У одной было черные глаза, у другой – зеленые. Обе были хорошо одеты. Обе глядели на него так пристально, словно пытались проникнуть в самую глубину его сознания. Доктор сразу понял примитивную природу этих двух женщин. Как будто они вышли из тех времен, когда жизнь была проще и примитивнее во всех аспектах. Глядя на них, доктор Рикер заподозрил, что они обе опаснее, чем мужчины. Ему показалось, что в душе у них гремучие змеи и скорпионы.

Пока они глядели на него, доктор Рикер слышал треск змеиных хвостов и видел, как глаза скорпиона наблюдают за ним.

– Он лжет! – сказала женщина с зелеными глазами, и слова ее прозвучали, как фырканье рассерженной кошки.

– Так я и думал, – вздохнул Катху и повернулся к врачу. – Где камень?

Затем Кутху кивнул в сторону зеленоглазой Джарлы.

– Это моя ведьма, док. У нее превосходное чутье. Если она говорит, что вы лжете, значит, вы лжете.

Доктор Рикер с внезапным профессиональным интересом поглядел на зеленоглазую Джарлу. Если она действительно могла то, о чем говорил Кутху, то как бы он хотел исследовать ее психику! Настоящая ведьма! Но он тут же с сожалением вспомнил, что у него больше нет помещения, где можно проводить психические исследования, и нет инструментов, а даже если бы и были, маловероятно, что он получил бы шанс ими воспользоваться.

– Мне нужен этот зеленый камень, – объявил Кутху. – И не надо спорить.

– Но я же сказал…

– Вы солгали! – рявкнул Кутху и глянул на Кэла.

Толстяк действовал очень быстро. Он завернул руки доктора Рикера за спину и вздернул их вверх. Боль пробежала от плеч по всему телу врача. Рикер вздрогнул и открыл рот, чтобы закричать, в слабой надежде, что кто-то услышит и вызовет полицию.

Но черноглазая Ширла ударила его ребром ладони, разбив губы. Он ощутил во рту вкус крови. А кроме того, удар не дал ему закричать.

Ширла была готова нанести второй удар, на этот раз сжав кулаки. Увидев ее позу, доктор Рикер понял, с чем он имеет дело. Это испугало его еще больше, чем Кутху или Кэл. По крайней мере побуждения этих двоих были ему понятны. Но Ширла готова была разорвать в клочья любого по любому поводу или вообще без него.

– Этот камень где-то в этой квартире, док, – продолжал Кутху, указав на Гаэль на кушетке и Киза на полу. – Вот что происходит с людьми, которые не знают, как им пользоваться. Вы использовали на них Камень Артены?

– Я этого не делал, – заявил доктор Рикер.

Кутху поглядел на него, и теперь на лице его было написано удивление.

– Кто вы, док? – спросил он. – Просто скажите мне, кто вы?

– Я доктор Джозеф Рикер, – ответил врач.

– Это я знаю, – отмахнулся Кутху. – Я хочу знать, где вы были в древние времена?

Рикер понял, что он имеет в виду. Человек по имени Эллер был в настоящий момент Кутху. И Кутху заподозрил, что Рикер тоже одержим. Он только хотел узнать, кем.

– Если я и являюсь кем-то еще, то не знаю об этом, – ответил врач. – Но мне кажется, что я – тот же самый, что и всегда.

Это был логичный ответ, и доктор сам верил в свои слова. Но Кутху показал головой.

– Этому я тоже не верю. Я не уверен на все сто, но думаю, что вы – кто-то другой.

В голосе Кутху появились странные жалобные нотки, словно личность господина Эллера пыталась проявить себя.

– Я понимаю, о чем вы говорите, – быстро заговорил доктор Рикер, пытаясь сыграть на внезапном изменении в Кутху. – Но я не знаю, зачем вам этот зеленый камешек.

– Он нужен мне, – продолжал Кутху. Жалобные нотки в голосе стали сильнее. – Вы когда-нибудь пытались жить на доходы владельца сувенирной лавчонки, торгующего порнографией с заднего хода?

– Нет, но я понимаю, что это должно быть трудно. Но если вы сумели разработать способ переноса во времени, то почему выбрали владельца сувенирного магазина именно в наше время, а не кого-то другого в иные эпохи?

– Не выбирал я этого продавца, это получилось совершенно случайно. Почему же я выбрал ваше время? Я могу перелетать лишь через промежутки в тысячу лет, но не между ними. Почему я не отправился дальше? – Кутху покачал головой. – Тысячу лет назад люди еще ничего не знали. Они даже еще не открыли электричество, называли его волшебством и не умели с ним обращаться. Они там все были просто тупицами.

– Так почему не дальше в будущее?

– Я исследовал его. В будущем знают слишком много. Я не могу понять их магию. Кроме того, у них есть энергия, еще более мощная, чем электричество, о которой я даже не слышал. А еще психологи будущего знают слишком много. То, что вы здесь просто подозреваете, но не можете доказать, они знают! Если они обнаружат меня в будущем, но не станут деликатничать, как вы.

– Понятно, – вздохнул доктор Рикер. – У вас действительно проблема, бедняга! Однако зачем вам нужны все эти хлопоты? Только ради маленького зеленого камешка?

– Владелец сувенирного магазина – человек бедный. И я ничего не могу сделать, чтобы он разбогател. У него просто нет инстинкта делать деньги. А мне нужны деньги. Мне нужно дорогое оборудование. В прошлом, в моем времени, у меня были деньги. Мне нужен Камень Артены, потому что он ключ, который даст мне возможность перебросить из моего времени достаточно драгоценностей, чтобы я стал богатым в этом времени. Теперь понимаете, док?

– Понимаю, – ответил доктор Рикер.

Наконец-то он понял стремления и планы человека, с которым его столкнула река времени.

Вот только он еще не понял, как самому остаться в живых.

– Теперь вы знаете, зачем мне этот зеленый камешек, – прервал его мысли Кутху. – Я сам еще не могу понять, как он уцелел до настоящего времени. Я думал, что он вернулся в прошлое.

Страх промелькнул по его лицу, страх почувствовался в быстром пожатии плечами.

– Но раз он здесь, он мне нужен. Если вы станете сотрудничать со мной, для вас все кончится хорошо. Я не забываю людей, которые помогают мне. – Хвастовство пополам с мольбой звучало в голосе Кутху. – Но если вы не станете мне помогать…

Он кивнул Кэлу. В ответ толстяк вздернул еще выше руки доктора Рикера. Врач почувствовал ужасную боль в плечах.

Глава X

Г’жхил повесила зеленый камешек себе на грудь и почувствовала, как от него исходят какие-то потоки. Казалось, они стекались в некий центр возле ее сердца, а оттуда распространялись во всей нервной системе.

В этот момент она была так обеспокоена ожиданием Киз-на и другими заботами, что и не думала про излучение этого камешка, которое меняло нервную структуру ее тела. Однако изменения эти были весьма незначительными, но могли, в конечном итоге, привести к громадным результатам. В ее эпоху не знали даже такого слова «радиоактивность», а радиоактивные вещества были известны лишь немногим ученым, но даже те плохо понимали, что это такое.

Слова такого не было, но сама радиоактивность существовала.

На извилистых дорожках сада появился Кизн, спешащий к ней. Г’жхил бросилась ему навстречу. Он сжал ее в объятиях и поцеловал, причем вовсе не в лоб.

– Милая, сейчас меняется вся наша жизнь… – начал он.

– Я знаю. Ди-ур рассказал мне все, – ответила Г’жхил.

– Ты должна немедленно отправиться со мной. Мы выскользнем из города и присоединимся к твоему отцу…

Его прервал стук в калитку с задней стороны сада, треск ломающегося дерева. Через сломанную дверь ворвались люди с факелами и, как гончие собаки, бросились по дорожкам.

При их появлении Г’жхил схватила зеленый камешек и спрятала его под каменной плиткой дорожки.

Люди с факелами и обнаженными лучами бросились к ним. Кизн отодвинул Г’жхил себе за спину и ринулся к незваным гостям. У него был с собой охотничий лук и стрелы, но Г’жхил видела, что он даже не попытался натянуть его.

– Ну, и что все это значит? – резким, как острие ножа, и таким же твердым голосом спросил Кизн у командира нападавших.

Тот отступил на шаг и поднял факел повыше, чтобы видеть, с кем разговаривает.

– По приказу Кутху мы ищем жреца-изменника, – ответил он.

– С каких это пор Кутху отдает подобные приказы? – спросил Кизн. – Разве он вправе решать, какой жрец является отступником?

Командир пробормотал в ответ что-то неразборчивое.

– У нас есть законы, охраняющие жизнь и собственность наших граждан, – продолжал Кизн. – Что же касается жрецов, то лишь совет может определять степень их вины.

– Я знаю это, – ответил командир. – Но у меня приказ привести его на совет, чтобы ему могли предъявить обвинения.

Командир дал явно разумный ответ, к тому же дающий ему право продолжать поиски.

– Кто выдвинул обвинение против этого жреца? – продолжал Кизн. – И кто этот жрец?

– Жрица зовут Ди-ур. А обвинения выдвинул господин Кутху.

– Ди-ур?! Я хорошо знаю его! Святой человек, помогающий людям.

– Я только исполняю приказ, – повторил командир. – Владыка Кутху лично велел мне привести этого жреца на совет. Я – капитан его охраны.

– Капитан охраны! – взорвался Кизн. – Какое превосходное прикрытие для грабителей и убийц, которые прячутся за вашей спиной! Я лично буду защищать Ди-ура перед советом и также стану просить провести расследование по вопросу ложных обвинений Кутху. А пока что у вас нет законных оснований врываться в этот сад. Я хочу, чтобы вы немедленно ушли отсюда. Вы меня поняли?

Кизн шагнул к капитану, который поспешно отступил. Он не хотел спорить с молодым дворянином, который мог доставить ему неприятности в управляющем совете. Но у него были приказы Кутху. А он слишком хорошо знал характер Кутху, чтобы рискнуть не повиноваться ему. К счастью, через сломанную калитку вбежал один из его людей и закричал, что жреца заметили на одной из улиц. Это дало капитану нужное оправдание, и, по его команде, все отступили.

– Что он хотел от Ди-ура? – спросил Кизн у Г’жхил.

Приподняв плитку, она достала зеленый камешек. Теперь он был прохладным на ошупь, но Г’жхил по-прежнему чувствовала покалывание в пальцах. Она передала его Кизну. Тот повертел его в темноте перед глазами и вернул Г’жхил.

– Что это? Откуда он у тебя?

– Мне дал его Ди-ур. Он сказал, чтобы я всегда хранила его при себе и когда-нибудь передала своему старшему сыну.

– Долгосрочные планы у твоего жреца. Твоему старшему сыну! Да мы даже не знаем, будем ли завтра живы.

– Будем надеяться на это. Точнее никто не сможет сказать.

Они прошли в дом. Г’жхил сняла со стены охотничий лук и стрелы. Слуги все еще собирали дорогую утварь. Смешанные эмоции бурлили в Пжхил. Она покидала единственный дом, который когда-либо знала, и уходила в новую жизнь, и впереди, быть может, ее ждет смерть. Когда начнется землетрясение, этот старый дом превратится в кучу щебня.

И был еще странный разговор с Ди-уром о будущем через тысячу лет, которое зависело от нынешней ночи, и еще более странное замечание о природе пространства-времени. Что ей до этой природы? Она просто хотела выйти замуж на Кизна, создать семью и быть счастливой. Что же касается молодой женщины с рыжими волосами, которую она мельком увидела во сне, то у нее не было объяснения для этого видения.

Гжхил и Кизн украдкой вышли через боковую дверь, точно дети, бегущие ночью от странной опасности, которой они не понимали. В самом ночном воздухе чувствовалась какая-то угроза. Мир был полон далеких, приглушенных звуков и, казалось, дрожал от напряженности. На улицах было много людей, собиравшихся группами. Беглецы ощутили подземные точки и почувствовали опасность. В воздухе витали слухи о катаклизме. Большинство людей, цеплявшихся за свой образ жизни, пытались игнорировать эти слухи, наивно говоря друг другу, что с ними ничего не произойдет. Если землетрясение и в самом деле случиться, то эпицентр его будет далеко, и городские здания получат лишь незначительные повреждения. На улице безопаснее, говорили они друг другу, и каждый лелеял в себе ложные надежды.

На конюшнях Кизн и Гжхил нашли лишь несколько встревоженных, взмыленных лошадей. Слуги жениха и отца Г’жхил увели большинство животных в горы, пытаясь найти безопасное место в пустыне. Оставшиеся в стойлах лошади чуяли надвигающуюся гибель. Даже Кизну, с детства умевшему обращаться с лошадьми, стоило больших трудов оседлать своего скакуна, а Г’жхил и вовсе не смогла этого сделать, так как ее кобыла совсем обезумела. Но Кизн, наконец, оседлал и её.

– Из города поведем их на поводу, – сказал он.

Они вышли из конюшен через черный ход в большой переулок, где телеги с зерном и сеном вырисовывались в темноте, как странные заблудившиеся чудовища, обосновавшиеся здесь на ночь. В этой части города было много лошадей, повсюду витал их запах. По дороге они разговаривали со своими скакунами, пытаясь их успокоить. На перекрестке путь им перегородили люди с факелами. Они шли строем, ведя с собой пленника со связанными за спиной руками.

– Это Ди-ур! – шепнула Г’жхил. – Они схватили его!

Жрец шел, хромая. Лицо его было окровавлено. Его синее одеяние было порвано. Но, несмотря на это, в его фигуре чувствовалось нечто гордое. Вся его осанка и поднятая голова, казалось, бросали вызов пленителям. Г’жхил шагнула вперед, но Кизн поймал ее за плечо.

– Садись в седло, – приказал он.

Прежде чем Г’жхил поняла, что происходит, она уже сидела на своей кобыле.

– Если судьба будет благосклонна, мы с Ди-уром догоним тебя в пустыне, – сказал ей Кизн.

– Но…

Он сильно шлепнул кобылу по крупу. Та рванулась вперед, и Г’жхил пришлось приложить все свои силы, чтобы удержаться в седле. Она разозлилась на Кизна за то, что он отослал ее. Она понимала, что хочет, помочь Ди-уру. Кизн никогда не отвернулся бы от друга, попавшего в беду. Г’жхил понимала, что спорить с ним сейчас бесполезно. Она злилась, но одновременно и чувствовала к нему уважение. Она попыталась повернуть кобылу обратно, но испуганное животное не слушалось поводьев.

По улицам двигались всадники и группки пеших людей, несущих свои пожитки, некоторые толкали перед собой ручные тележки. Все они расступались перед несущейся лошадью.

Покидая город, Г’жхил проскакала мимо поместья с высокими стенами – частного владения Кутху. Она мельком увидела квадратный дворец с плоской крышей, примыкающий к стене, и башню, высившуюся в ночной темноте.

Башня была темной, но Г’жхил не сомневалась, что охранники там не спят. Охранники были людьми Кутху, возможно, его рабами, но все же людьми. Этой ночью в городе даже слугам Кутху было не по себе, и даже они задавались вопросом, доживут ли они до рассвета или башня рухнет им на головы.

Глава XI

Быстро вернувшись в конюшни, Кизн передал лошадь конюхам, а сам побежал к перекрестку, где видел Ди-ура. Процессия с факелами уже находилась в дальнем конце улицы. Люди с тележками торопливо уступали ей дорогу. Они хорошо знали капитана охраны, а еще лучше – его хозяина. Кизн последовал за ними. Никакого плана у него не было, да и не могло так быстро появиться, но он надеялся, что ему поможет неожиданность. Кизн не знал, что вынуждает его действовать подобным образом. Вместе с желанием помочь жрецу на него нахлынули какие-то чувства и как будто утраченные воспоминания. Он чувствовал, что все будущее находится сейчас в критическом положении. Сама История направляла Кизна, пытаясь вести, пытаясь подсказать, что нужно сделать.

Но как еще несформированное будущее может влиять на настоящее? Это будущее только его самого или кого-то еще? Какие силы формируют это будущее? У него не было ответов на эти вопросы. Кизн много раз слышал рассказы Ди-ура о сплетении судеб людей и событий в единый громадный гобелен, который ткали для них высшие силы, заинтересованные и, в некоторой степени, управляющие судьбами людей. Ди-ур был мистиком. У него было сердце и душа поэта. Его язык был языком поэзии, говорящим от имени человека, который взглянул на то, что большинство людей пропускает мимо глаз, увидел хозяина марионеток, который, вероятно, отвечает за весь спектакль, вовлекающий в себя и людей, и мышей, и иные миры.

Хотел ли этот хозяин марионеток, чтобы люди, в конце концов, освободились от своих ниточек? Хотел ли он, чтобы они стали достаточно мудрыми, чтобы в них появилось достаточно любви, и они бы «устроили собственное представление» где-то на другом конце необъятной Вселенной?

Кизн смотрел, как Ди-ур идет по-прежнему с высоко поднятой головой. Если существовал невидимый хозяин марионеток, отвечавший за этого жреца, то, наверное, он дал своей марионетке возможность без страха взглянуть смерти в лицо. А может, если Ди-ур умрет здесь, то его образ соткут в другом кукольном спектакле в другое время и в отдаленных местах? Будут ли спасены душа и сердце жреца, чтобы хозяин марионеток использовал их в другом спектакле? Возможно, даже сам хозяин марионеток не знает ответы на эти вопросы, пока не решит их. Кто из марионеток спасется завтра, а кто будет слишком испорчен, чтобы им пользоваться в дальнейшем? Может, в мире, где магия стала наукой, знают больше об этих странных вещах?..

Кизн увидел большие ворота в высокой стене, окружавшей дворец Кутху. Ворота раскрылись, пропуская внутрь капитана охраны, его людей, а также жреца в синем одеянии, который шел так, словно не боялся ни смерти, ни пыток.

Кизн тоже попытался войти, словно был отставшим охранником, но стражники закричали на него, и он повернул назад, иначе получил бы удар копья в живот.

Он пошел вдоль высокой стены, сделанной из закаленного кирпича и обработанных каменных брусков. Задние ворота наверняка не охранялись так же хорошо, особенно этой ночью, когда земля угрожала перевернуться вверх дном, а небо собиралось обрушиться на землю.

Дворец был громадным строением, раскинувшимся на несколько акров. Его задняя стена являлась одновременно частью стены, окружавшей поместье. Тяжелые двери в этой стене использовались для того, чтобы ввозить во дворец продукты и другие припасы, и одна из них была открыта. Кизн вошел, и никто не остановил его. Проход с правой стороны вел на кухню. С левой – в сад перед дворцом. По этому проходу обычно ходили служанки с блюдами, когда Кутху желал обедать в саду. Сейчас проход был пустым, и Кизн пошел по нему.

Слева вдоль стены тянулись бараки охранников, хижины для женщин и рабов, а также конюшни, справа был сад. Кизн заглянул туда. Владыка явно прилагал большие усилия, чтобы превратить сад в райское местечко, но эти усилия потерпели неудачу. Садовники Кутху жаловались, что это место проклято. Здесь не росли экзотические цветы, вода быстро становилась застойной, опасных змей и ядовитых насекомых здесь было гораздо больше, чем в других местах. По крайней мере об этом ходили слухи. Этого места боялись даже те, кто служил Кутху. Кизн вошел в сад и бесшумно пошел по дорожке между кустов, вдыхая воняющий гнилью воздух. В саду никого не было, но из-за ограды доносились встревоженные голоса солдат охраны и перебранка женщин.

И солдаты, и женщины сильно нервничали. Они чувствовали приближение беды, нутром чуяли, ее приближение звучало в каждом легком сотрясении почвы. Солдатам хотелось вскочить на коней и ускакать за ворота, подальше в пустыню. Если начнется землетрясение, пустыня будет самым безопасным местом. Но если землетрясения не случится, то на следующий день придется иметь дело с разозлившимся Кутху.

Проходя по саду, Кизн старался держаться в тени. Он наблюдал за тем, что происходило у главных дверей дворца. Там всем заправлял толстый евнух, одетый в роскошные шелка. Вместе с двумя охранниками евнух проверял всех, кто ходил по двору и хотел выйти. Над ними с обеих сторон дверных проемов чадили факелы, пуская в ночное небо шлейфы дыма. Кизн подошел к дверям.

– Важное сообщение для Кутху, – сказал он евнуху.

Весь взмыленный, евнух едва обратил внимание на человека, которого принял за охотника из пустыни. Вероятно, он приехал сообщить Кутху о новом стаде антилоп. Но разве он не понимает, что Кутху слишком занят, чтобы терять сейчас время на охоту?

– К нему нельзя, он занят, уходите, подождите до завтра, – на едином дыхании выпалил евнух.

– Завтра может и не быть, – ответил Кизн.

Евнух пожал плечами. «Завтра» для него значило не больше, чем «вчера», то есть вообще ничего.

– Если задержишь меня, то владыка Кутху сдерет кожу с твоего жирного тела, – сказал ему Кизн.

– Сильно сказано, – ответил евнух, плюнув ему под ноги и взглянул на двух охранников, бездельничавших у дверей.

– Такие уж времена, – в тон ему заявил Кизн. – Мое сообщение касается жреца в синей одежде, которого привели во дворец.

– Его сразу провели к владыке Кутху, – сказал евнух.

– Тогда проведите и меня к владыке Кутху, – распорядился Кизн.

– С луком за плечами и кинжалом за поясом? – оскорбленно возопил евнух. – Откуда вы взялись, если не знаете, что никакому вооруженному человеку не дозволено входить в покои Кутху? Если я пропущу вас к нему, с нас обоих сдерут кожу.

– Но у тебя же нож в рукаве, – заметил Кизн.

– Я… Откуда вы узнали? – пораженно спросил евнух; он-то думал, что нож хорошо спрятан. – И что из того? Я управляющий дворцом. А вы – безымянный пришелец из ночи.

Люди сновали через главные двери в обе стороны. Разговаривая с Кизном, евнух отчаянно пытался проверять остальных, он запыхался и, похоже, начал терять терпение.

– Убирайтесь, пока я не велел проткнуть вас копьем! – завопил он наконец.

По сигналу евнуха, один из бездельничавших охранников шагнул вперед и взял наизготовку копье. Выражение его лица показывало, что он с наслаждением проткнет кишки злоумышленнику. Извивающийся на копье человек добавил бы еще ужаса к прочим кошмарам этой ночи, и так уже перенасытившейся ими. Но охране все было мало.

Кизн отступил, оставив разочарованными охранников. Евнух занялся проверкой громадной корзины, которую несла толстая женщина, пытавшаяся покинуть дворец. Кизн воспользовался этим и нырнул в сад.

Пройдя вдоль здания, он обнаружил, что находится у женского крыла, где Кутху держал своих любовниц, которых сторожили многочисленные евнухи. Кизн знал, что лучше не стоит и пробовать пройти во дворец с этой стороны. Любого злоумышленника-мужчину сперва проткнули бы копьями, затем, если он все еще был быжив, кастрировали, и только потом, возможно, спросили бы, что ему нужно.

Кизн вернулся к тропинке, по которой пришел к дворцу, а затем прошел на кухню. Сюда приводили и резали волов. Здесь он увидел ряд окровавленных крюков, все здесь пахло кровью, грязью и страхом. Миновав живодерню, Кизн прошел в громадное помещение, где пахло жареным мясом. Худощавый повар следил за двумя рабами, прикованными цепями к механическому устройству, вращавшему вертел, где целиком жарился громадный бык. Широкие спины рабов были испещрены кровавыми полосами. Если рабы трудились слишком медленно, повар туг же использовал кнут, если они вращали вертел слишком быстро, то опять-таки получали удары кнута. На их спинах была написана полная покорность. До рабов тоже дошли слухи. Если начнется землетрясение и рухнет дворец, то их похоронит в кучах щебня. Только таким образом они будут свободны от однообразного механического труда – вращения вертела.

Худощавый повар не обратил внимания на Кизна. Вероятно, этот охотник пришел, чтобы заключить договор с шеф-поваром о поставке оленины. В любом случае через ворота его пропустили охранники, так что поварам не было дела до его присутствия во дворце.

Кизн поднялся по задней винтовой лестнице, которая привела его на крышу. Здесь Кутху частенько отдыхал прохладными вечерами, развлекаясь с женщинами. Повсюду были разбросаны коврики и мягкие подушки.

Но сегодня вечером здесь никого не было. Сейчас на уме у Кутху были не женщины, а нечто совсем иное.

Посреди крыши было большое круглое отверстие, служившее двойной цели: освещать помещение внизу и вентилировать там воздух. Кизн подошел к краю отверстия, но тут же отпрянул назад, пока его не заметили.

Внизу, в тронном зале, находился сам Кутху. Там были также Ди-ур, капитан охраны и четверо его людей. Ди-ура держали двое, а Кутху ходил взад-вперед перед жрецом и говорил голосом, таким же горячим, как луч тегнара.