Текст книги "Пропавший линкор"

Автор книги: Роберт Мур Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц)

– Мистер Р… Рольф?

– Билл! Это ты?

Рольф почувствовал облегчение, поскольку понял, что полз к нему просто Билл Хокер. Но это облегчение длилось недолго. Пока Рольф нашаривал выключатель, он уже думал, а что это Билл делает на полу?

Когда вспыхнул свет, Хокер сидел у стены и безуспешно пытался встать.

– Где Дженни? – резко спросил Рольф.

– Там, – Хокер кивнул на кушетку, и глаза его расширились, когда он увидел, что кушетка пуста. – Она была там. Мы сидели в темноте… – Краска залила его лицо, когда он осознал, что говорит это отцу Дженни. – Понимаете, как это бывает…

– Понимаю, я сам был когда-то молод, – раздраженно сказал Рольф. – Где она?

Лицо Хокера стало растерянным.

– Как я оказался на полу?.. – пробормотал он, наконец-то поднялся на ноги и покачал головой. – В носу все горит, как будто я надышался газа… – Глаза его расширились, и он уставился на Джона Рольфа. – Похоже, что кто-то выстрелил в меня из газового пистолета. Дженни! Где Дженни?

– Не знаю, но могу предполагать, – ответил Рольф.

Вместе с Хокером он быстро вышел на улицу и пошел к краю парапета. Там по-прежнему горели огни корабля, а рядом мигающие огоньки показывали место посадки вертолета.

– Он послал Беллера с парнями на вертолете, они усыпили нас газом и похитили Дженни! – Голос Хокера звучал, точно рычание взрослого пса. – Я убью Хардести, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!

– Тебе придется встать в очередь, – сказал Джон Рольф.

– Пойдем к нему! – рявкнул Хокер. – И вернем Дженни!

– Конечно, – сказал Рольф. – Но сначала нам нужно узнать планы Хардести.

Он быстро прошел в помещение, служащее ему лабораторией. Гнев кипел и бурлил в нем. Когда Рольф устроился на табурете и включил теликнон, он знал, что Хокер, сопровождавший его, также разъярен.

– Вы знаете частоту Хардести? – прошептал Хокер.

– Я записал ее еще в тот день, когда он посетил меня, – ответил Рольф. – Совершенно случайно. – И тут же он подумал о мерах предосторожности. – Если со мной что-нибудь случится, отнеси меня на Пятый Уровень к Унардо или Таллену.

– А что может случиться? – спросил Хокер.

Рольф взмахом руки велел молодому человеку замолчать. Тишина. Очень осторожно он настроил теликнон.

Мертвая тишина. И тут вспышки неистовых эмоций пронеслись у него в голове. Возникло и исчезло лицо. Лицо Хардести. Джима Хардести переполняло торжество. Он разговаривал с Дженни. И тут все исчезло, словно сбилась настройка. Рольф старательно заново настроил теликнон. И снова у него возникло ощущение пропасти. Он тщательно обнес ее оградой, тонкими лучиками мысли, разыскивая связь с разумом Хардести. И опять почувствовал вспышки эмоций.

Дальнейшее напоминало гром с ясного неба. Раскрылась пропасть. И поглотила его.

Внутри Джим Хардести представлял собой водоворот энергии, в котором сплелись страх и ненависть, жадность и голод, торжество и теперь, когда у него была Дженни, чувство власти.

И в этот водоворот засосало эго Джона Рольфа, ту его часть, которая и являлась личностью. И Джон Рольф забыл, кто он такой. Он ощущал себя Джимом Хардести. Фактически, за исключением маленькой частички сознания, которая знала, что это не так, он и был Джимом Хардести!

Это и было пропастью, вокруг которой он пытался выстроить ограждение. Потеря собственного Я. И он попал в эту ловушку. Прекратил быть самим собой. Стал кем-то другим.

Он был Джимом Хардести, и Хардести разговаривал на корабле с Дженни.

– Вы связались с ним? – спросил Билл Хокер.

Рольф, сидя на табурете перед столом, не ответил. Первым делом Хокер подумал, что ученый поглощен связью, которую создал теликнон, поэтому он мгновение подождал и повторил свой вопрос.

Рольф по-прежнему не отвечал.

– Вы слышите меня? – спросил Хокер.

Здесь происходило что-то, чего он не понимал, и это не нравилось ему. Он подошел к Рольфу и заглянул ему в глаза.

Глаза не мигали, они слепо глядели сквозь стену в никуда.

В голове у Хокера зазвучал сигнал тревоги.

– Мистер Рольф, – закричал он уже во весь голос, – очнитесь!

Глаза Рольфа продолжали тупо глядеть в стену.

Хокер поспешно выключил теликнон.

Рольф неподвижно сидел на табурете. Глаза его не мигали, уши не слышали, разум не отвечал. Тело оставалось здесь, но оно было лишь машиной из мышц, костей и крови. А владелец этого тела, «эго» Рольфа, его личность, был где-то в другом месте.

Хокер схватил запястье Рольфа. Пульс был очень слабый, сердце едва билось. Подняв Рольфа, он перенес его в гостиную, положил на кушетку и попытался привести в чувства.

Ничего этого Джон Рольф не заметил. Он не ощущал, что происходит с его телом. Он был Джимом Хардести. У него было тело Хардести, разум Хардести, чувства Хардести. Рольф хотел делать то, что хотел Хардести. Совершенно беспомощный, он был пленником потока энергии, циркулирующей в Хардести.

Сам же Хардести не знал, что происходит нечто необычное.

– Я хочу, чтобы ты ответила лишь на один вопрос, – заявил Хардести молодой женщине, сидевшей напротив него. – Что твой старик изобретал там, на Четвертом Уровне?

Вопрос застал Дженни врасплох. Как только она увидела Хардести и поняла, что ее вернули на корабль, она ожидала, что с нею произойдет все что угодно, вплоть до сексуального насилия, все, кроме этого вопроса. И это так удивило ее, что она ответила, не раздумывая.

– Способ чтения мыслей, электронное устройство, с помощью которого можно прочитать мысли другого человека, – сказала она.

Это поразило Хардести. Он привык относиться к своему разуму, как к частной собственности, секретному убежищу, где он мог обдумывать любые мысли и идеи, и никто не смог бы узнать о них. Но если Рольф может читать мысли, то секретов больше не существует. Эта мысль потрясла молодого руководителя. Он не хотел, чтобы Рольф понял, что сотворил! Если старик X. Б. получит в свои руки аппарат Рольфа и с его помощью сможет читать мысли младших администраторов, то полетит много голов в «Компании по Улучшению Межпланетных Отношений». Возможно, Рольф планирует продать свой аппарат старику X. Б. Возможно, ради этого старый волчара проторчал столько лет на Марсе!

Хардести был потрясен. Он зарычал на Дженни, словно она могла отвечать за действия своего отца. А затем он понял, что может произойти, если этот аппарат попадет к нему в руки!

Через год он сам уже может стать президентом Компании!

Как только он получит информацию на старика X. Б, то не будет никаких препятствий к его стремительному продвижению по служебной лестнице!

Теликнон Рольфа дал бы ему все сведения, в каких он нуждался.

– Ну, старый волчара! Теперь мне понятно, почему ты бросил все на Земле и прилетел на Марс! Ты не хотел упустить свой главный шанс!

– Не думаю, что он вообще имел в виду что-то подобное, – возразила Дженни. – Я думаю, он просто хотел сделать добро, помочь людям.

– Сделать добро! – рассмеялся Хардести. – Это старый-то Джон Рольф хочет делать добро! Я мог бы порассказать тебе, какое он делал добро: о людях, которых он сломал, о лжи, которой постоянно пользовался, о меньших компаниях, которые поглотил, и юридических уловках, какие при этом использовал. Один его секретарский контракт чего стоит!

– Это было давно, – ответила Дженни, борясь с растущим в ней гневом. – Он пытается возместить причиненный ущерб, пытается загладить свою вину перед людьми.

– Он пытается отхватить самый большой кусок, – сказал Хардести. – А ты защищаешь его.

– Он мой отец, – бросила она Хардести. – Ия люблю его.

Хардести поспешно отступил от нее.

– Если ты еще раз ударишь меня, я тебя убью!

Он вовремя выбросил вверх руку, чтобы блокировать ее удар. Дженни ударила снова. Хардести схватил ее обе руки. Задыхаясь от гнева, она попыталась освободиться.

– Когда у меня будет свободное время, я выдрессирую тебя, – пообещал он.

Дженни поняла, какую совершила ошибку, рассказав о существовании теликнона. Теперь Хардести захочет его заполучить и не остановится ни перед чем. Как она сможет его остановить?

– Почему бы не начать дрессировку прямо сейчас? – поинтересовалась она.

– У меня нет времени.

– И что же такое важное мешает тебе? – спросила она и повисла в его руках.

– Теликнон, – ответил Хардести. – Если марсиане помешают мне заполучить его…

– И что ты сделаешь им? Разве ты не знаешь, что это их святая гора? Они станут защищать ее даже ценой своей жизни.

– Чем защищать? – презрительно бросил Хардести. – Ножами на Первом Уровне, копьями на Втором, луками и стрелами на Третьем и кремневыми пистолетами на Четвертом? А выше нет ничего!

– Но это их святое место! Ты же должен испытывать хоть какое-то почтение перед святынями чуждой расы.

– Когда я закончу с ними, гора будет даже более святой с кучей пробоин, – ответил Хардести.

– Джим, ты слишком порывист, – Дженни еще сильнее повисла у него на руках. – Ты сможешь заняться этим завтра. А сегодня… – Она многозначительно не закончила фразу.

На секунду он чуть было не поддался зову пола, на который надеялась Дженни. Но ее приманка все же потерпела неудачу.

– Еще много времени и много ночей впереди, – объявил Хардести и швырнул девушку на кушетку.

Лязгнул стальной корабельный люк, закрываясь за ним.

Дженни поняла, что проиграла. И тут «эго» Джима Рольфа сменило местоположение. Притянутое тонкой ниточкой сочувствия, оно перестало быть Джимом Хардести. На какую-то микросекунду он вспомнил, кем был, и эта ниточка помогла ему. Но он не вернулся в свое тело… Он стал своей дочерью.

Ярость кипела в ней. Не было ни грана мягкости, которая делала женщину нежной. Она стала кошкой, полной безумного желания царапать, рвать и кусать. Если бы у нее была сейчас такая возможность и оружие, она застрелила бы Джима Хардести, как бешеную собаку, бегающую на свободе по улицам.

И Джон Рольф стал частью этой ярости. Он был пойман и втянут в ее водоворот, попался в ловушку и стал ее пленником.

Он не знал, сколько времени оставался в таком положении. Время потеряло для него значение. Возможно, прошли часы, прежде чем Дженни стала немного успокаиваться.

Внезапно Рольф осознал, что снова стал самим собой. Он больше не был собственной дочерью.

Вместо этого он стал долговязым мужчиной, который, потея, нес что-то по громадным пролетам лестницы.

Этот высокий здоровяк разговаривал сам с собой, и Рольф узнал его имя. Билл Хокер. Глазами Хокера Рольф увидел, что тот нес по лестнице. Безвольное и явно безжизненное тело. Джон Рольф даже не узнал самого себя.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Билл Хокер легко нашел Унардо. Была еще ночь, но по-прежнему светила ближайшая луна. Первый же марсианин, с которым Хокер встретился на Пятом Уровне, сразу же понял, что Хокеру нужно. Он не только показал дорогу, но и настоял на том, чтобы помочь ему нести тяжелую ношу.

Разбуженный Унардо сразу же открыл дверь. Хокер был поражен его видом. Как и большинство марсиан, Унардо не носил пижамы, когда спал. Без всяких вопросов марсианский врач провел их в процедурный кабинет. Биллу Хокеру он велел встать у стены и не мешать, чтобы ни произошло, а сам Унардо, оставаясь голым, сел за абак.

И в этот момент личность Джона Рольфа снова сменила местоположение. Он перестал быть Хокером и стал Унардо. И тут же немедленно увидел значительные различия между разумом Хокера и марсианина. Разум Хокера работал тяжело, как тяготение самой Земли. Мысли Унардо были легкими и такими воздушными и чувствительными, что Рольф и помыслить не мог о существовании подобного. Но, несмотря на свою чувствительность, разум марсианского врача не был настолько острым, чтобы обнаружить незваного гостя. Унардо не ощущал, что «эго» человека, личность того, кому он пытался помочь, проникла в его разум, видела его глазами, слышала его ушами, чувствовала его эмоциями.

В разуме Унардо Джон Рольф внезапно почувствовал себя очень комфортно. Словно между ними тут возникли благоприятные для него близость и непринужденность. И не было стремительного водоворота эмоций, как у людей, а была мягкость, доброта, сострадание, которые Рольф посчитал самым приятным. Однако Рольф тут же узнал, что когда-то и в Унардо бушевал водоворот страстей. Но в течение долгих периодов, во время которых Марс крутился вокруг Солнца, марсианский врач произвел внутреннюю чистку, беспощадно удаляя ненависть и жадность. А когда те исчезли, страх тоже прошел. В душе Унардо воцарились нерушимые мир и спокойствие. Но эта нерушимость, как оказалось, могла быть нарушена.

Ее нарушало тело, лежащее на столе. Унардо сразу же понял, что произошло. Он понял, что «эго» – личность его человеческого друга – покинуло свое тело. Многое стало ясно. Но Унардо не знал, можно ли вернуть эту личность обратно, и это нарушало его спокойствие. После освобождения личность могла быть не готова вернуться в темницу тяжелой плоти. Или неспособна сделать это. Если личность не вернется, то тело Джона Рольфа умрет через несколько часов. Без хозяина, без чувства собственной идентификации, человеческое тело представляло собой стремительно разряжающийся аккумулятор.

Обнаружив все это в голове Унардо, Джон Рольф ничуть не обеспокоился. Его не встревожило даже тело, когда-то принадлежавшее ему, а сейчас безвольно лежавшее на медицинском столе. И даже когда разум Унардо предоставил ему информацию, его единственной реакцией было равнодушие. Ну и что? Личность осознала свое бессмертие. И какая тогда разница, что будет с телом?

Унардо тронул абак. Теперь, через разум марсианского врача, Рольф мельком осознал сложную природу этого устройства. Землянин был поражен, изумлен и до какой-то степени очарован. Это было не волшебство, а наука о звуках и гармонии. Энергия текла в надлежащих величинах под контролем Унардо. И глазами Унардо он видел то, что не мог увидеть человеческими глазами, он увидел, как звуки из абака и мерцающие огоньки струятся по телу, лежащему на столе в переливах живой радуги.

Когда и звуки, и разноцветные волны стали втекать в тело, у него появились необычные ощущения. Казалось, все происходило не с его физической плотью и костями, а с его двойником, находящимся на ином, более прекрасном уровне, созданном из какой-то иной, тонкой материи, какую не видели прежние глаза Рольфа. Энергетический уровень этого двойника был очень низок. И Унардо пытался влить энергию в это прекрасное тело.

Это был медленный процесс. Его успех зависел от умения Унардо согласовать свои действия с определенными ритмами тела из высшей материи. Но в разных его частях звучали разные ритмы, поэтому весь процесс был сложным. Он был также и опасным. Неправильный подбор частоты, ошибка в тактах могла бы причинить вред не только телу из тонкой материи, но и телу из плоти и крови, лежащему на столе.

Рольф чувствовал, как в Унардо растет напряжение. Это было не напряжение эмоционального конфликта, а напряжение, возникающее из-за усиления энергетического потока. Марсианский врач производил энергию в своем теле и направлял ее в тело, лежащее на столе, с помощью абака и собственного разума! Если это было возможно, то каковы пределы такой терапии? На этот вопрос не было ответа. Возможно, никаких пределов не существовало. Может быть, единственным ограничением было качество мысленного управления.

Внезапно Рольф понял, что лишь часть разума Унардо сконцентрировалась на работе с абаком и управлении энергией. Другая же часть искала его «эго».

Цель Унардо стала вполне ясна. Он хотел вложить личность Джона Рольфа в лежащее на столе тело. И только когда это будет сделано, марсианский врач сможет начать работать по-настоящему. Это было сложной задачей. Сначала нужно было отыскать эту личность. Одно это могло занять времени больше, чем длина человеческой жизни. А после того как личность будет найдена, ее нужно заставить повторно войти в собственное тело.

Эта мысль ужаснула Джона Рольфа, и он стал бороться.

Словно ощутив сопротивление, Унардо вздохнул и стал все медленнее и медленнее работать с абаком. У марсианина возникло чувство поражения. Он прошел, сколько мог на данный момент. Если он пойдет дальше, то может нарушить тончайшие нюансы личности и повредить телу. Позже придется попробовать снова. Когда абак смолк, в теле на столе стало больше энергии, чем было прежде. Но ненамного больше. Недостаточно. Тело без личности просто не может принять нужное количество энергии, чтобы начать работать в полную силу. Вздохнув, Унардо резко отстранился от абака.

Замерший у двери Билл Хокер осмелился вздохнуть.

– Он будет… он в порядке? – спросил Хокер на ломаном марсианском.

Унардо протянул руки жестом беспомощности.

– Я сделал все, что мог… Но будущего я не знаю. Ситуация в хрупком равновесии… Малейший порыв ветерка в неправильный момент – и все рухнет.

Лицо Хокера вытянулось.

– Могу ли я чем-нибудь помочь… – начал он.

– Вы ничем не можете помочь, – ответил Унардо.

– Я… Мне нужно еще кое-что сделать… – пробормотал Хокер.

– Так идите и занимайтесь своими делами, – ответил Унардо.

– Когда он очнется, скажите, что я вернусь, – попросил Хокер.

Когда Хокер выходил из процедурного кабинета, на лице его была написана мрачная решимость.

Унардо занялся своим разумом, и скоро в нем снова воцарилось спокойствие. Тогда он начал последовательно искать личность Джона Рольфа.

Однако, понимая, что это означает его возвращение в тело из неуклюжей плоти, Рольф сбежал. На это потребовалось лишь желание, и больше ничего. Его собственное желание, его воля были исполнительными инструментами для личности, находящейся вне тела.

Джон Рольф взмыл вверх. Когда он решил замедлить полет, то находился уже высоко над Сузусилмаром, почти у самой границы бесконечного космоса. Красная планета выглядела закутанным в темноту шаром. Однако Рольф был еще не настолько высоко, чтобы увидеть солнце, но звезды он видел. На обширных небесных лугах звезды подмигивали, как маяки, указывающие путь в бесконечность. И они тихо шептали в голове Джона Рольфа: «Иди к нам, иди к нам…»

Личность Рольфа знала, что звезды не были вне ее досягаемости. Если бы она захотела, то могла бы покинуть этот маленький темный шарик под названием Марс, покинуть точки-мухи, называемые планетами Солнечной системы, улететь в далекий космос и забыть там, что когда-то была человеком. Тоска по свободе, по полету к звездами росла в душе Джона Рольфа.

И эта тоска, это стремление могли унести его в бесконечность. Если бы умерло тело на медицинском столе, то какое это имело бы значение для того, кто шел звездными путями?

Рольф полетел было дальше, но тут же остановился и повис в нерешительности. Что-то звало его обратно. Он сосредоточился, чтобы обнаружить источник этого зова. И увидел, что он находится в его безжизненно теле. Необъяснимо, но тело хотело полететь вместе с ним. Оно тоже хотело бродить по звездным тропам. Даже те остатки жизни, что еще теплились в нем, мечтали о звездах!

Рольф внезапно ощутил сочувствие к этому телу, и желания его изменились. Он захотел вернуться в тело, которое столько лет было его домом. И не только вернуться…

Но когда он полетел вниз, его внезапно подхватил яростный водоворот эмоций. Они мешали, и Рольф понял, что возвращение в собственное тело будет не таким легким, как он ожидал. Он плыл в этом водовороте, боролся с потоками, с которыми было невозможно бороться. На него навалилась вся тяжесть планеты. И прежде, чем он понял, что происходит, он опять стал Джимом Хардести. Это дикие эмоции Хардести заманили его в ловушку, притянули его к себе!

Рольф обнаружил, что свобода его личности, его «эго» весьма зыбка и относительна. Порыв ветерка, взрыв эмоций могут навсегда отнять эту свободу!

Личность могла свободно летать среди звезд. Но ее могло затянуть в водоворот чужих эмоций. И единственное место, где она была бы в безопасности, было ее собственным телом.

Но как добраться до этого тела?

Хардести, кипя от гнева, разговаривал возле космического корабля с группой людей.

– Послушайте, приятели, все уже подготовлено. Цапли наземного уровня организованы и вооружены. Они нападут на гору. Если их разгромят, это не наша печаль. Вы нужны мне в качестве резерва, чтобы сделать две вещи. Во-первых, руководите их нападением. Если они попытаются отступить, преградите им путь огнем. Вбейте в их тупые головы, что у них есть единственный путь – только вперед.

Люди вокруг Хардести согласно закивали. У всех были лица патентованных бандитов; они составляли большую часть экипажа, которую Хардести привез с Земли специально для этой цели. Рольф знал людей такого типа. В свое время он сам нанимал их для подобной работы. И он прекрасно представлял, что они натворят на Сузусилмаре.

Командовал этими людьми Беллер. Глазами Хардести Рольф увидел невысокого, стройного убийцу с ледяными голубыми глазами.

Внезапно личность Рольфа снова переместилась. На какую-то долю секунды он решил, что освободился, но его подхватил другой водоворот эмоций, поймал и удержал. Он стал Беллером.

От тела маленького бандита тянуло кислым душком, вызывающим тошноту. Рольф не сразу понял, что это запах наркотиков. Он понял, что Беллер и, вероятно, все остальные, накачаны наркотиками. Хардести знал, как использовать наркотики, чтобы превратить людей в своих рабов.

Беллер стремился вверх на гору, стремился убивать и грабить. Как и все остальные. Они были образчиками людей, которые выковывались на Земле бесчисленными столетиями разрухи, голода и отчаяния, они всего лишь шли путем Человечества. Но может ли проблема с этими завоевателями решена здесь, на Древнем Марсе? Насколько Рольф знал, решить эту проблему можно было только на высших Уровнях Сузусилмара, возможно, даже лишь на Седьмом Уровне.

– А во-вторых, я хочу, чтобы вы стали резервным отрядом, который вступит в бой, если все-таки эти цапли будут остановлены! – закричал Хардести. – Всем все ясно?

По толпе пробежала волна кивков. Эти люди были прекрасно вооружены автоматическим оружием. Правда, самое передовое оружие, изобретенное на Земле, являлось монополией земного правительства, и даже «Компания по Улучшению Межпланетных Отношений» не могла его раздобыть. Но и то, что у них было, казалось достаточным.

– Командир – Беллер! – прокричал Хардести. – А теперь – вперед!

Когда люди двинулись к ближайшей лестнице, ведущей на гору, Рольф отправился с ними. У Беллера была рация для связи с Хардести.

Когда отряд пошел по узким исшарканным улочкам города вокруг великой горы, словно ниоткуда начали появляться марсиане. Они не задавали никаких вопросов. Сам вид вооруженных людей говорил им, что время настало.

Дикие пустынники оказались неплохо подготовленными. Откуда-то у них взялись автоматы и гранаты. По приказу Беллера и его людей, они крадучись двинулись вперед. Первое сопротивление им попытались оказать на Втором Уровне. Своими ужасными взрывающимися гранатами и автоматами, извергающими стену огня, дикие пустынники снесли сопротивляющихся, словно их и не существовало.

Беллер со своими людьми шел следом. Джон Рольф, захваченный кипящими в Беллере страстями, вынужден был идти вместе с этим бандитом.

Постепенно Джон Рольф начал понимать взаимосвязь между водоворотами страстей и его идентификацией с ними. Страсти ловили в ловушку его личность, его «эго», и он идентифицировал себя с тем, в ком оказывался в плену. Из разума Унардо он смог сбежать лишь потому, что разум марсианского врач был тих и спокоен.

Рольф понимал, что Беллер никогда не успокоится, но на мгновение он мог затихнуть. Рольф ждал такого момента, а когда тот настал, выскользнул из Беллера прежде, чем водоворот страстей снова захватил его.

Сказать, что Джон Рольф был рад сбежать из разума Беллера, значило бы весьма преуменьшить его реакцию. Он ликовал, обретя свободу. Но одновременно с радостью было и осознание, что в его личности, в его «эго» существовало нечто сродни эмоциям Беллера. Между ними каким-то образом образовалась связь, протянулась ниточка сочувствия. Рольф ощущал эту связь как общее расовое наследие, которым обладают все люди. Они с Веллером могли быть антиподами по образу мышления, но все равно оба относились к человеческой расе.

Когда единица сознания, бывшая Джоном Рольфом, его личность, сбежала из Веллера, то немедленно снова угодила в ловушку. На этот раз это был очень сердитый и очень испуганный человек, большими шагами идущий вниз по наклонным ступеням Сузусилмара. Рольф попытался вырваться, но почувствовал, что у него нет сил на борьбу. И он снова стал ждать момента спокойствия, зная, что рано или поздно оно наступит.

К своему удивлению, он обнаружил, что захватившим его человеком был Билл Хокер.

Разум Хокера был тоже охвачен страстями, жестокими, бурными страстями, но здесь преобладало чувство справедливости, и следа которого не было в разуме Хардести или Беллера. В этот момент Рольф подумал, что у рода человеческого есть много различных типов разума. Хокер находился на более высоком уровне, нежели Хардести или Беллер. Кроме того в душе Хокера таилась, хотя и искаженная гневом, любовь.

Хокер мог выглядеть неуклюжим и совершать в своем рвении ошибки, но в нем было стремление к чему-то лучшему, к чему-то более прекрасному и возвышенному. И поиски этого прекрасного лежали в основе его любви к Дженни. Хокер шел к кораблю, желая найти и спасти ее. Рольф тут же понял, что должен пойти с этим человеком. Дженни была дорога им обоим.

Хокер достиг Второго Уровня, когда началось нападение диких пустынников. Он быстро нырнул в укрытие, предоставив марсианам пройти мимо него по лестнице. Мельком он подумал, что есть и другие лестницы, но тут же отбросил эту мысль, когда понял, что весь Второй Уровень разбужен и взбудоражен. Ночью, при свете только одной луны, он никогда бы не смог отыскать другую лестницу. Не было уверенности, что он сможет долго оставаться в живых. Марсиане Второго Уровня тоже не были достаточно цивилизованными.

Ожидая удобного случая, Хокер внезапно увидел оружие, которое кто-то обронил. Это был всего лишь нож, но и нож был лучше, чем ничего. Донесшийся сверху шум подсказал ему, что заварушка началась на более высоком Уровне, Хокер начал спускаться к обшарпанным домишкам в самом низу. Беспрепятственно добравшись до них, он свернул в сторону.

– Эй, ты! – раздался из темноты чей-то голос. – Кто такой и что тут делаешь? Иди сюда!

Это был голос Беллера. Повернувшись, Хокер увидел людей, спокойно стоявших в тени стены, окружавшей гору. Сильный фонарь не только ослепил его, но и осветил корабельную форму, которая была на нем.

– Я заблудился, – быстро сказал Хокер. – Я думал, что вы на горе.

Неуклюжее объяснение, но оно сработало, главным образом потому, что Беллер не узнал его, но также и потому, что у маленького бандита было слишком много других забот, чтобы терять время, расспрашивая какого-то отставшего.

– Идти к стене, к остальным, вот и не заблудишься, – велел Беллер.

– Да, сэр, – сказал Хокер.

Он подошел к людям в тени стены и увидел, что они вооружены. Он почувствовал их нетерпеливое предвкушение. Они шептались друг с другом о богатствах, которые ждут их, когда завершится завоевание горы.

Хокер в отчаянии подумал, что теперь он никогда не доберется до Дженни. Джон Рольф, признавая вероятность такого исхода, ждал мгновение спокойствия. И когда оно наступило, он покинул Хокера и начал поиски самой Дженни.

Найти ее оказалось нетрудно. Нужно было лишь подумать о дочери, и это, казалось, притянуло к ней его личность. Душа Джона Рольфа воссоединилась с его дочерью. Между ними всегда существовала близкая связь на глубинных уровнях.

В Дженни Рольф все еще бурлил гнев, глубокий океан гнева и море горечи, но теперь она старалась держать чувства под контролем. Ее разум также отличался лукавством и хитростью. Пораженный, Рольф понял, что подобные свойства были когда-то присущи и ему. Не зря в былые времена его враги говорили, что он опаснее всего, когда улыбается.

– Дженни, – прошептал Рольф обращаясь к дочери.

Не последовало никакого ответа. Он попробовал еще раз, изо всех сил пытаясь прорваться к ней. Но он преуспел только в том, что она стала думать о нем. Она считала все его мысли своими собственными. Рольф начал снова, сосредоточив все силы, пытаясь сказать ей, кто он и где находится. На этот раз получилось немного лучше. Девушка восприняла его мысли, но внезапно подумала, что просто сходит с ума. И туг же у нее началась паника. Она начала кричать, молотя кулаками по стальной двери. Эмоциональный водоворот внутри нее стал еще сильнее. Рольф снова оказался в ловушке. Теперь он мог только ждать, пока она успокоится.

Захваченный эмоциями своей дочери, Рольф чувствовал себя потерянным призраком. Но все же он был не призраком в традиционном смысле этого слова, а личностью, чистым «эго». И он подумал, что, может, такое много раз происходило раньше на Земле. Легенды о призраках были столь же стары, как и история Человечества. И уж не это ли было их истинным источником?

Как и у Земли, у Марса также были свои легенды, странные, невероятные истории, включая легенду о Короле Красной планеты. Это была одна из тем, которые Таллен не желал обсуждать, уклоняясь от расспросов. Размышляя над странной властью этого Короля, Рольф решил, что это была чисто мифическая фигура, созданная из надежд и несбывшихся чаяний многочисленных поколений обитателей Красной планеты.

Но теперь, попав в ловушку водоворота страстей Дженни, он подумал о Короле, и мысли об его власти, чувстве завершения и ощущения славы пришли незваными в сознание Джона Рольфа. Было похоже, что самый процесс размышлений о Короле принес ему эти мысли. А с ними появилось осознание мудрости и бесконечности мира. И у Рольфа создалось впечатление, что где-то существует разум, способный охватить все взаимосвязи между всеми марсианами на Су-зусилмаре, а также людьми, появившимися здесь, и поместить их всех на ладонь одной руки! Вся история Красной планеты, казалось, сосредоточилась в этой руке. И еще одно впечатление появилось у Рольфа, ощущение прикосновения к любви, столь всеобъемлющей, что она могла сделать нежным рев ураганов, шум торнадо, гул землетрясений.

Разум Рольфа содрогнулся. Контакт сразу же оказался прерван. Рольф не отключал его. Его сознательно прекратил кто-то другой. Коснувшись его, громадный разум почувствовал возникновение контакта и тут же разорвал его, как делает тот, кто прерывает телефонную связь с нежелательным и непрошеным телефонным абонентом.

Но хотя контакт и был прерван, у Рольфа осталось чувство существующего где-то великого могущества. Вот только где? У землянина не было ни малейшего представления о местоположении источника этого могущества.