Текст книги "За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)"

Автор книги: Полина Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

51. "451 по Фаренгейту" Рэй Брэдбери. ++

53. "Плаха" Чингиз Айтматов. ++

55. "Властелин мира" Александр Беляев. (2ой раз) +

56. "Парфюмер. История одного убийцы" Патрик Зюскинд. +

57. "99 франков" Фредерик Бегбедер. –

58. "Над кукушкиным гнездом" Кен Кизи. ++

59. "Кысь" Татьяна Толстая. ++

60. "Анна Каренина" Л.Н. Толстой.

61. "Кролики и удавы" Фазиль Искандер. +

62. "Мы" Евгений Замятин. ++

63. "Над пропастью во ржи" Джером Д. Сэлинджер. -

64. "Ромео и Джульетта" Уильям Шекспир.

65. "Блуждающие звёзды" Шолом-Алейхем.

. "Бог как иллюзия" Ричард Докинз. +

70. "Три товарища" Эрих Мария Ремарк. ++

71. "Код да Винчи" Дэн Брайн. -

72. "Мастер и Маргарита" Михаил Булгаков. ++

73. "Пена дней" Борис Виан. +

74. "В стране уходящей натуры" Пол Остер. -

75. "Евгений Онегин" Александр Сергеевич Пушкин. +

76. "О дивный новый мир" Олдос Хаксли. ++

78. "Ярмарка тщеславия" Уильям Теккерей. ++

79. "1984" Джордж Оруэлл.++

80. "Герой нашего времени" Михаил Лермонтов. ++

81. "Война и мир" Л.Н.Толстой. (ещё читается)

Первую из этого списка я прочла с 08.11.2010 по 21.11.2010, из чего можно сделать вывод, что за три с половиной года прочла я довольно мало. Хотя я много времени трачу на прочтение фанфиков, которые порой насчитывают сотни страниц и захватывают и несут в себе не меньше, чем некоторые из перечисленных книг. Хочется и вывод написать и обзоры, но мысли о другом. Всё же я всё посчитала и вышло вот что:

– – шесть – 0,075

– – восемь – 0,1

– – шестнадцать – 0,2

– восемнадцать – 0,225

+ – шестнадцать – 0,2

++ – шестнадцать – 0,2

То есть, совершенно не понравилось или не произвело на меня впечатления менее 20 % прочитанного, понравилось, но не зацепило чуть более 20 %, ещё где-то 20 % мне не особо понравились, а оставшиеся 40% понравились очень или просто понравились – то есть смогли что-то во мне затронуть и изменить.

Да, вначале списка меня конечно мотало – от "Гарри Поттера" (которого я считаю прекрасным детским литературным героем) до "Цветов для Элджернона" и "Козла отпущения". Тем не менее, именно эти метания в итоге и сформировали мой вкус и взгляд на литературу. Заметили, что за последние 30 книг количество плюсов в разы превосходит минусы? Да, в прошедший год меня сильно потянуло на антиутопии и я прочла несколько наиболее знаменитых из них. То, какие книги я стараюсь читать, можно описать словами Франца Кафки: "Мы должны читать лишь те книги, что кусают и жалят нас. Если прочитанная нами книга не потрясает нас, как удар по черепу, зачем вообще читать её?". Минусы среди последней тридцатки встречаются именно по этой причине – книжка, может, и была интересной, но ничего сильного в себе не несла.

А фики? Там я читаю то, что бьёт болью. Я впитываю боль героев и ношу её в себе. И это меня сильно изменило, эта вечная боль за несуществующих людей. Ведь среди многочисленных авторов, которых в последние несколько лет развелось просто тысячи встречаются по-настоящему талантливые девушки (юноши в разы реже). Можно? Я даже не буду перечислять все сохранённые фики, среди них есть просто хорошие и светлые произведения, некоторые даже не приносили боль. Так, посмотрим...

Billair – милая, простая, довольно наивная, но слишком современная для этих слов сказка без единого фантазийного момента, разве что герои очень уж быстро принимают новые повороты в жизни. Вкратце, Билл хочет соблазнить звезду рэпа Тома, знакомство и соблазнение удаются, не смотря на то, что изначально он притворяется девушкой. В Томе резко просыпаются чувства к парню, и он его уже не отпускает. В течении нескольких дней, он полушутливо-полусерьёзно заявляет Биллу и журналистам (при нём же) о намерении пожениться, поселяет Билла у себя, вместе они узнают, что являются близнецами, принимают это, Билл чуть не попадает в руки маньяку и так далее. Вероятно, больше всего для меня в нём важно то, что он стал первым довольно большим – страниц на 30-40 – фиком.

Cold – Билл и Том познакомились в детском доме, где пятилетнего малыша гнобила стайка мальчишек повзрослее, а странный десятилетний Том, которого остерегались даже совсем старшие ребята, взял мальчика под защиту. Но через пару лет их разлучили, отдав Билла в семью. Друг о друге с тех пор они ничего не знали. Билл помог родителям уйти на тот свет в месть за разлуку и прославился, а Том стал прекрасным хирургом, что очень помогало ему быть аккуратным и опасным маньяком. Продолжая поиски, парни всё-таки встретились спустя двенадцать лет разлуки. Помешательство друг на друге не позволило истории закончиться хорошо – не удержавшись, Том убивает ещё одну жертву, причём, весьма неосторожно. Продюсер Билла сообщает тому, что маньяк, которого Билл боялся из-за того, что тот убивал его двойников, оказался Томом. Билл притворяется удивленным, затем прикладывает вазу о голову продюсеру и спешит к Тому, который расправляется с последней жертвой. Придя, Билл просит добить девушку, которая для отвода глаз должна была быть его парой на публике, они понимают, что Тому грозит пожизненное заключение, ведь на его счету более десятка жертв. Понимая, что не вынесет разлуки, Билл предлагает единственный выбор – уйти вместе туда, откуда уже не достанут. Разделив привезённую Биллом наркоту, парни добиваются цели. Теперь «замёрзшему маньяку» всегда будет тепло рядом с его Биллом.

Tokio Hotel. Инструкция по эксплуатации – вот, подбираемся к дико болезненным вещам. Действие происходит в психиатрической больнице, где лежат всемирно-известные близнецы. Парни попали туда после провалившейся попытки совместного суицида. История рассканна от лица их лечащего врача, который описывает в журнале происходящее с зависимыми друг от друга близнецами, а также переписывает туда же некоторые записи из дневников, которые на заре славы вели мальчишки. Близнецы идут на поправку. Однако, выпустив их из больницы, доктор получает страшное известие – спустя полгода близнецы, вновь взошедшие на Олимп славы, совершили вторую попытку суицида. Удачную, на этот раз.

Близнец-призрак – страшная, волнующая и печальная история о том, как успешный молодой бизнесмен из Германии, случайно нашёл своего близнеца в Токио. Проблема в том, что было слишком поздно – брат давно умер, не вынеся иллюзий о брате – ведь никому из близнецов не сказали про наличие таковых; он убил себя и стал проклятьем номера, где спустя несколько лет поселился Том. Пока Том поспешно ищет ответы на вопросы и вместе с тем пытается разобраться с делами, приведшими его в Токио, он успевает подружиться и полюбить брата. Теперь, спустя пять лет, Том живёт там, в проклятом номере и счастливой жизни вместе с живым только для него близнецом.

История группис – история, рассказанная от лица одной из первых фанаток Devilish, которые через несколько лет превратились в Tokio Hotel. Идя с группой нога в ногу, любя Билла и спя с Томом, который предпочитал её многим группи из-за нарочитой схожести с его собственным братом, девушка открывает в себе и близнецах новые чувства и некрасивую правду о них самих, а затем уходит, признав, наконец, себя лишней, перестав за ненадобностью быть двойником Билла – теперь уже сами браться принадлежат друг другу.

Краски для жизни – одна из историй о страхе быть самим собой. Близнецы разорвали романтические отношения, но видения прошлой жизни преследуют и сводят с ума. Съёмки всей группой в новом фильме открывают братьям глаза и доказывают, что лучше жить своим счастьем, а не чужими предрассудками.

Летний лагерь. Когда заходит солнце – очень хороший, яркий, светлый и какой-то реальный фик. Не смотря на непростые отношения парней, там нет боли, поэтому описывать не буду.

Любить больно, но мы рискнём – красивая история любви двух совершенно разных сирот, которые встретились в одном институте, куда оба пытались попасть по гранту, но это вышло только у одного из них, а второму пришлось пойти на сделку с давним любовником, чтобы продолжать учёбу. Сложный характер Билла, которого под влиянием новых и старых условий от любовника бросает то к, то от Тома всё же не смог помешать парням распознать истинные чувства друг друга и помочь один другому во всех встречающихся трудностях. Вместе они входят в новую, другую жизнь.

На грани – пожалуй, слишком сокровенная, слишком о близнецах, вещь, чтобы делиться ею с теми, кто не любит их так, как мы.

Чёртов пиар – просто зарисовка о том, как любящим близнецам приходится идти на уловки, придумываемые пиар-менеджерами, поддерживая репутацию: у одного – бабника, у второго – романтика.

Не верь ему! – это было больно, но я почти не помню, о чём там, а может, и не хочу вспоминать, потому что там был не только Билл и Том. Там был Третий...

Невозможное возможно – рассказ, основанный на книжке Коэльо «Вероника решает умереть». Разумеется, оттуда взята только основа (насколько я знаю, потому что книжку не читала и не собираюсь таким страдать). Билл попадает в больницу – что-то среднее между психиатрической для лёгких случаев, обыкновенной лечебницей и просто санаторием. Однако, Биллу сообщают, что из-за его попытки самоубийства его сердце выдержит не больше месяца. Биллу плевать и он ищёт способ уйти ещё быстрее. Но ему мешает Том – давний житель этой больницы, странный, иногда пугающий, страстно преданный ему Том. Когда до мнимого конца остаётся совсем немного, Билл упрашивает главного врача отпустить их пожить в город. Доктор соглашается, не зная, к каким последствиям это приведёт. Но в городе у Тома учащаются припадки, состояние ухудшается. Вскоре, доктор, оказавшийся братом убитой Томом жены, и следящий за ним, рассказывает, что Билл здоров, сообщает ему реальную историю Тома, не замалчивая и то, что Билл уже когда-то «пересекался» с ним. Том возвращается в больницу, Билл приходит к нему попрощаться. Последние строки произведения даже спустя пару лет после прочтения доводят меня до истерики своею простотой и жёсткостью. Это ужасно больно.

Круги боли – что уж тут и говорить – автор от лица Билла рассказывает нам о двенадцати кругах боли, а под конец Билл срывается во время интервью и на глазах сотен тысяч людей целует брата.

Разлука – мать, давно видящая в сыновьях не просто братьев, подслушав один из разговоров, окончательно убеждается в своих догадках и разлучает близнецов – Билл остаётся с ней, Тома в неизвестном направлении увозит отчим. Мать с Биллом переезжают, меняют все номера, не оставляя возможности сыновьям встретиться. У Билла истерики, у Тома беспрерывные попытки сбежать. В итоге, отчим не выдерживает – если сильный Том так убивается, то что происходит с младшим? Он в который раз объясняет Тому, что найти их ему не под силу, но к восемнадцатилетию он откроет ему эту информацию. У Тома не остаётся выбора. Проходит три-четыре года. Гордон исполнил обещание, Том мчится к брату, тот – ему навстречу. Нерешимость и море боли, которая навсегда оставит отпечаток в душе. Снова вместе, навсегда.

Ненависть – от любви до ненависти, как известно, один шаг. История многолетней ненависти, за которой, оказывается, притаилась всёго лишь запретная любовь.

Моя музыкальная жизнь – о том, что было после. После славы, после успеха, после любви. Повзрослевшие они и новая жизнь. А в сердцах ещё хранятся чувства, но они уже пробовали, у них не получилось...

Как раньше уже не будет – почти о том же. Только боль ещё не улеглась, не научились они заново жить друг без друга, а продолжали причинять друг другу боль, отметая надежду на возвращение...

Хрустальный мальчик – очень красивое произведение о заледеневшем строгом сердце и мальчишке, который, поддавшись игре, смог не нарушить, но изменить правила и отогреть сердце, вернув к настоящей жизни. Так получилось, что знаменитый австрийский фигурист заметил мальчишку и решил с ним поиграть, заодно включив в номер для некого фестиваля. Но мальчик принимает всё слишком близко к сердцу, и Билл уже почти не замечает, что игра перестала быть таковой. Но мир, окружающий их, не готов принять так скоро – друг обвиняет во лжи и называет подстилкой, завидуя, отец, будучи геем, не хочет подобной участи сыну, первый любовник Билла, заморозивший альбиносу сердце, вдруг всплывает в жизни и многое, многое другое. Да ещё и мнимая измена, которой Том не помнит, но Билл не прощает – ведь узнал он о ней прямо перед тем, как хотел признаться в любви тому, кто растопил его сердце.... Но через серию трудностей, боли, людей Том доказывает Биллу любовь и преданность, а Билл и так не хотел верить, что это могло быть не так. Хэппи энд.

Из-за Эмми – вот уж моя боль во всех красках. Я рыдаю над ним, даже когда всё вроде хорошо. Фик ещё не закончен, хотя пишется уже четвёртый год, поэтому писать о сюжете не буду. Скажу только, что это роман – самый настоящий роман, описывающий годы из жизни главных героев, талантливо расписанный уже более чем на шесть сотен страниц и принёсший мне столько боли, слёз и истерик, сколько и все остальные фики сложенные вместе. Ведь герои настолько породнились, что всё, что с ними происходит, режет по сердцу.

Центрвиль – прочла сегодня. О любви там буквально два слова, о нежности – ни словечка. Город, мстящий обидчику за опустошение уже сорок лет: Билл, из-за неосторожности которого разгорелся подземный пожар, оставлен в городе на вечность – исполнять роль проводника, находить для города жителей и приводить их в вечно пустой город, где жители обречены на вечное одиночество, а проводник на вечную боль от расставания с одним из последних «новых горожан», Томом.

Всего шестьдесят один. Но сейчас я их поудаляю, и, к сожалению, вы даже не увидите всех названий. Ещё минутку.

Уже двадцать семь. Однако. Сделаю паузу и, может, удалю что-то ещё... Ну да, минус один. Ладно. Есть ещё несколько – с другого ноутбука. Минутку:

In the Backseat of your Cadillac – очень трогательное мини. Конец пятидесятых, Билл и Том – ученики старшей школы. Странные, молодые, готовые шагнуть в другую жизнь. Или неготовые. Вся картинка состоит в том, что Билл вытягивает Тома из школы, вовлекая в авантюру с угоном машины – «взять напрокат». Под давлением Билла Том соглашается, и вскоре парни едут на Кадиллаке из Аризоны, но у них заканчивается бензин:

"Билл хлопнул дверью у него за спиной, ойкнул, наступив босой ногой на мелкие камушки, и наконец-то стащил с плеч кожаную куртку, оставшись в узкой белой майке. Подойдя к Тому, он легонько толкнул его в бок и пристроился рядом.

– Ты так и не ответил мне, куда мы ехали.

– Да никуда, – сказал Билл и, поймав изумленный взгляд Тома, улыбнулся: – Мне было интересно, сумеем ли мы добраться до границы штата, вот и все. Представляешь, что такое Калифорния, Том? Пляжи, пальмы, Голливуд!

– Ты заставил меня угнать машину только для того, чтобы узнать, сможем ли мы выехать из чертовой Аризоны? – яростно воскликнул Том, поворачиваясь к Биллу всем корпусом. Иногда он ненавидел рок-н-ролл так же сильно, как и любил. – Ты совсем спятил?

– Вот только попробуй сказать, что тебе не понравилось! – усмехнулся Билл, совершенно не обеспокоенный ни тем, как они доберутся обратно в Прескотт, ни тем, что Тому придется врать родителям. – Ты же всю дорогу представлял, что это твой Кадиллак, верно? Что ты на собственной машине везешь меня куда-то далеко, где будет лучше, чем здесь, намного лучше, – оттолкнувшись от нагретого бока Кадиллака, Билл распахнул его заднюю дверцу и залез на широкое сиденье. – Ты же представлял, что это заднее сиденье твоего Кадиллака, правда?

Том молча смотрел, как он улегся на гладкую теплую кожу сиденья, согнув правую ногу в колене и проводя пальцами по вороту своей тонкой майки. Она была такой белой, что стало больно глазам. Том почувствовал, как дернулся его кадык, в горле было сухо, а легким вдруг перестало хватать кислорода. Билл глядел на него из-под ресниц, и от этого взгляда у Тома всегда отшибало мозги, где бы они ни были, что бы они ни делали. Иногда ему казалось, что это такая поломка, непредусмотренная природой, переключатель, как в цветном телевизоре, поглазеть на который они с Джорджем ходили в магазин старика Эксли. Только что он думал о том, как вернется домой, что скажет матери, которая будет ждать его у окна на кухне до самого утра, а потом – щелк – и он видит только темные глаза, жилистые сильные руки, впалый живот под тонкой тканью майки, босые ступни. Билл снова улыбнулся обветренными губами, и Том, скинув форменную куртку прямо на придорожный песок, в одно мгновение оказался рядом с ним, опускаясь сверху и заставляя раздвинуть ноги шире. Он чувствовал, как сердце долбится в грудную клетку, словно пытаясь освободиться от решетки ребер, от Билла пахло горьковатым одеколоном и – совсем немного – лимонной шипучкой, его дыхание жарко касалось шеи. Черная кожа сидений тихонько поскрипывала под их телами, и Том, приподнявшись на локте, посмотрел Биллу в глаза.

– Знаешь, – пробормотал он, хватая Билла под коленкой и подтягивая его ногу повыше, так, чтобы прижаться к нему еще теснее, – у меня есть нехорошее подозрение, что ты наврал мне про Калифорнию.

– Разве тебе есть до этого дело? – выдохнул тот, все еще улыбаясь, и Том покачал головой. – Тогда прекрати болтать.

Машину они бросили прямо на обочине дороги, лишь захлопнув двери и заперев внутри ключи. Солнце катилось к закату, превращая грязно-желтую пустыню в пылающее огненное марево, такое же яркое, как потерянный золотой Эльдорадо. Слава богу, отец Энди Холбрука не залил в свой Кадиллак полный бак бензина, и они отъехали от Прескотта не так далеко. Билл шел чуть впереди, пиная тяжелыми ботинками мелкие камушки и волоча по песку кожаную куртку, поднявшийся ветер гладил его по растрепанным волосам. На многие мили вокруг не было ни одной живой души, и Том не жалел об этом, хотя и понимал, что им придется возвращаться в город пешком. Куртка со школьной эмблемой неприятно и жарко давила на плечи, из-за кружащей в воздухе пыли было трудно дышать, но он чувствовал себя свободным".

А Рия знает, что тебе нужно? – больная тема для нас, помешанных поклонников, – отношения близнецов, сопряжённые с реальным миром и другими отношениями.

Верь мне – первый и, вероятно, единственный МПРЕГ (мужская беременность), который мне понравился. Собственно, на вечеринке, напившись, Том изнасиловал Билла, который по необъяснимым причинам его всегда бесил (парни студенты). После этого Билл на протяжении месяца борется с постоянной тошнотой и болями и обращается к врачу, где узнает о беременности. Вскоре у Тома начинаются проблемы с отцом, который ввязывал его на протяжении некоторого времени в криминал. Том пытается выпутаться и оставляет младшую сестру на попечение Билла, который живёт с другом. Вследствие этого и Билл и его друг и ещё некоторые старые знакомые оказываются вовлёчёнными в эту историю, им приходится перебираться на другой континент, прятаться, терпеть друг друга и так далее. Том просит избавиться от ребёнка, но Билл непреклонен. За проведённое вместе время, парни привыкают друг к другу, их отношения налаживаются, Том готов оказывать Биллу с малышом поддержку. Затем Том убивает отца, который доводит его рассказам о собственноручно убитой жене – матери Тома, и грозит ему тем же. После этого Тому приходится исчезнуть, оставив на прощание лишь записку со словами любви и обещанием вернуться. И он вернулся – через полгода – к Биллу, сестре и новорождённому сыну.

И пришёл ангел – очень светлое и в то же время болезненное произведение. Как понятно из названия, на голову Тому и его друзьям свалился ангел – ну, не то что прям на головы, но под колёса. Испугавшись, пьяная компания забирает ангела с собой, а на утро ребята пытаются придумать объяснение галлюцинациям в виде крыльев, которые даже на утро не перестают их донимать. Простодушный ангел всё им объясняет: он здесь оказался, чтобы исполнить некое хорошее дело, которое он почувствует. Рассудив, компания оставляет ангела на попечение Тома, так как именно он был за рулём. Ангел раздражает своею непосредственностью и незнаниями о человеческом мире, да ещё и ввязывает Тома в свои «добрые дела», связанные, как оказалось, с нахождением подходящей семьи для мальчика из детского дома. В то же время в Томе просыпаются нежные чувства к весьма непосредственному ангелу. Они проводят время вместе, ангел, не стесняясь высказывает Тому все свои чувства и, чувствуя от него то же, вызывает на откровенность. Уже на седьмой день пребывания ангела, тот сообщает, что ему уже немного осталось в нашем мире, и, стараясь наверстать упущенное, Том водит Билла по разным местам – от деревни, где проводил время в детстве до оперы, при этом же открыто демонстрируя ангелу свои чувства. В ночь с девятого на десятый день Билл исчезает. Разумеется, Том это знал, знал так же и то, что у них не было шанса – они успели это обсудить, но боль от этого знания не стихала. А потом ему позвонила девушка, с которой они познакомились ещё с Биллом, и которая очень понравилась ангелу. А в небе стояла радуга. Ангел улыбался.

Наверное, это самый светлый и милый фик из прочитанных мною. Но весь свет в нём заключён в ангеле; автор необыкновенно ясно смогла провести границу и показать человеческую натуру на фоне ангела. Я даже не знала, что он довольно длинный – как-то не заметила, когда читала, а в нем, если перевести в книжный формат более полусотни страниц.

Мой пульс бьётся в твоих венах – современная история о вампирах, совершенно современная. Если обычно мы знаем вампиров как мифических существ, а до всяких «сумерек» ещё и с разными подробностями, вроде непереносимости солнца, сна в гробах, смертельности от чеснока, серебра и так далее, то здесь нет ничего подобного. В этом фике вампиры появились вследствие мутации обычных людей – это генетически изменённые люди. Среди разверзнувшегося хаоса, катастрофы: люди исчерпали природные ресурсы, большие города погибли, девяносто процентов оставшегося в живых населения больны; среди всего этого и появились вампиры – устойчивые ко всем другим болезням, кроме этого мутировавшего вируса. С ним они практически бессмертны, неподвержены болезням и очень быстро восстанавливаются от любых ран и переломов. Том как раз один из вампиров, а Билл – болезненный хрупкий парень, работающий в забегаловке у дяди в виды оплаты долга отца, который всё детство и отрочество ставил на сыне эксперименты. В памяти юноши это время отразилось смутно, так как он часто бывал без сознания. Не желая отдавать свою кровь, Том приносит клиенту кровь с «рынка», но, ещё с прошлого раза заподозрив неладное за поставщиком, на него напускают подкупленного вампира, сбегая, Том врывается в малюсенькую опустевшую квартирку, где к своему недовольству и удивлению видит мальчишку. Преследователь подходит, и ему приходится сбежать, забрав с собой парня. С этого начинается их совместный путь в поисках вакцины, которая способна сделать вампира обычным человеком. Билла он берёт с собой как источник живой крови. У них устанавливаются странные отношения, от раздражений и обид их бросает к дружелюбию, заботе и даже симпатии. Но Билл оказался не так прост – Том видит на нём татуировку с координатами, по которым они и следуют. В дороге они наталкиваются на ещё одного вампира – парня, который тоже был «подопытным кроликом» у отца Билла. Том ему не доверяет, держит на привязи, но Билл, испытывая дружелюбные чувства, освобождает его. Вместе они приходят в городок, где Билл вырос, отношения становятся ужасными – после нежности Тома, в нём просыпаются нервность и ревность, он насилует Билла, и уходит. Он остаётся с «другом», который в него влюблён. Тому становится всё хуже и хуже, впервые за некий период времени он испытывают не жажду крови, а просто жажду, от которой едва ли не умирает, но выходит к грязной речушке, где напивается. Билл же в своём бывшем доме находит журнал, откуда узнаёт про опыты, проводимые над ним, а также и то, что вакцина – он сам, а точнее, его кровь. Вскоре Том нашёл Билла в другом доме. Он молит о крови, теряя силы, Билл сообщает, что его доверие к «другу» было ошибкой, в момент непосредственного налаживания отношений на пороге появился «друг» и дядя.

Их держат в бывшем доме Билла, в том месте, где отец Билла держал когда-то вампира. Пытками над Томом от Билла добиваются правды, которую он узнал из журнала, и он поддаётся. Пока их держат в подвале, Том сходит с ума от обеих жажд, впадая в сумасшествие, он пытается дотянуться до Билла, но в итоге тот сам подходит к нему, собираясь "принести себя в жертву". Но "друг", в самом деле испытывая к нему чувства, не позволяет ему умереть. Билл пытаются обратить в вампира, но это невозможно. В итоге "друг" убивает дядю, и даёт освобождённым Биллу с Томом фору. Однако, они всё равно возвращаются в дом, и "друг", как и обещал, уже не собирается делать поблажек, всадив нож в самое труднодоступное место – под лопатку, – забрав Билл, он уходит.

Два года для Билла вновь превращаются в ад. Он не имеет понятия, что с Томом, жив ли он, "друг" продаёт его кровь, а сам забавляется с телом, убеждая в своей в любви... Но по неосторождности натыкается на стычку, и его убивают, Билла же один из банды просит оставить в живых, отвечая парню, что они все всё равно попадут в ад, "так почему же хоть не сделать температуру поменьше". Оправившись, Билл с его помощью отправляется на поиски Тома и случайно находит...в предсмертной агонии. Не теряя ни секунды, он даёт ему свою кровь, у вампира начинается жар, но через какое-то время он приходит в себя.

И Том, и Билл уже другие. Нет хрупкого болезненного мальчишки, нет яростного опасного вампира, есть два человека, испытавших очень много боли. После того, как "друг" всадил нож Тому под лопатку, у него практически отнялась левая рука, и даже кровь Билла не смогла полностью восстановить его. Они уже не будут искать других людей подобных Биллу – ведь из журнала известно, что такие есть, именно вернувшись на поиски информации о них, они наткнулись на "друга" и Том получил удар, – нет, они дали шанс себе а не другим: "А что бы выбрали вы?", – так заканчивается произведение. Как и выше описанный фик, на фоне некого несуществуещего в нашем мире существа автор также показывала просто человека, но с другой стороны. И на протяжении фика автор задавала вопросы читателю наподобие финального, который я вам написала.

Осталось ещё два фика, но я уже очень много написала и уверена, что вам наскучили расписанные сюжеты, поэтому остановлюсь.

Пока что их двенадцать. Интересно, сколько же всего фиков я прочла? Я ведь ещё даже не успела сохранить новую порцию понравившихся мне произведений, поэтому по памяти сейчас уж не буду писать, хотя одно из них засело очень глубоко, я о нём хоть разок на дню, но вспоминаю.

...

Я обязательно допишу, но позже. Здесь, кстати, собрались очень болезненные фанфики, из оставленных мной нет боли только в двух, может, двух с половиной, потому что третий всё же не такой, как другие.

...

Удивительно, сегодня я с вами целый день. Целый день не выхожу из этой комнаты.... Мы на даче. Она светлая, просторная, чуть меньше, чем питерская. В ней две постели – раньше со мной тут жила бабушка. Она на втором этаже. Здесь серый с "серобурмалиновыми" вставками ковролин и деревянные стены и потолки. У моей постели, (которая стоит у стены справа, если смотреть на дверь из комнаты) стоит табуретка (типа тумбочка), на второй кровати разложены некоторые вещи. Передо мной, у стены, небольшой высокий шкаф, в который я уж года два не заглядывала. У другой стены кресло, два стула, на одном из них развешаны мои вещи. Ещё там же, в углу у окна, этажерка, а над стульями висит странное зеркало. Розовые жалюзи на новых окнах.... Я сижу здесь целый день, потому что не хотела выходить в два часа дня. Точнее, я даже спустилась, взяла какую-то еду, умылась и вернулась к себе. А потом меня обидели и я, поссорившись со всеми, сижу здесь целый день. Это, конечно, плохо, но зато раздражённость помогает много писать. Правда, сейчас у меня уже нет сил и я, наверное, скоро лягу. Так что спокойной ночи.

Мама постоянно спрашивает, когда же я дам им это прочитать. Никогда. Даже если из этого что-то получиться, и эта книжка увидит свет, я надеюсь (хотя и не верю, что это возможно), что никто из «главных героев» это не прочтёт. С родителями и так, я думаю, понятно, всё же здесь свалка из моих мыслей, воспоминаний, впечатлений. Да, я наверное расскажу, что первый раз напилась не тогда, двадцать восьмого июля прошлого года, крепкий алкоголь попробовала далеко не в четырнадцать, и в Болгарии мы не просто так не участвовали в программе лагеря. Это может быть. Но я точно никогда не расскажу о том, что чувствовала к Тане и что чувствую к людям, точно не хочу, чтобы они знали про увлечение твинцестом, точно не хочу, чтобы прочли даже половину написанного. Это подростковый мир и, боюсь, через тридцать пять-пятьдесят лет такое уже сложно воспринимать без претензий. К тому же, они знают другую меня. Немного другую.

Я давала Тане это прочесть, когда было написано страниц двадцать – примерно до того момента, где я писала про то, какая картинка моей сущности держится у меня в подсознании – темноволосая, какая-то фиолетовая. Но я тогда многое удаляла по пути – конечно, я не хочу, чтобы она узнала про мои сны, про мои истерики, про те желания, которые ещё даже год назад жили во мне. Это просто-напросто страшно: как изменится их представление обо мне, о наших отношениях точнее, если они все это прочтут.

Даже "солнечный мальчик" – в общем-то, на его мнение мне теперь абсолютно плевать, единственное, стыдно именно за то, что в моей голове именно этот солнечный образ, который давно растворился, да и вообще, скорее всего, был лишь в моей влюблённой фантазии.

...

Признаться честно, вчера Таня меня очень удивила. Она мне позвонила. Не то что первой, а из-за границы. Правда, было около полуночи, но так как я ещё вообще не собиралась спать, я и не обратила на это внимание. Это был первый раз, когда она мне позвонила из-за рубежа. Это я могу позвонить с Тенерифе, чтобы поздравить с новым годом, или из Болгарии, потому что у нас проблемы, но она так не делала. Я понимаю – возможности нет, я тоже, конечно, не просто так ей звонила – у нас специальная симка для звонков из-за рубежа. Помню только несколько лет назад, в пятом классе, мы с ней переписывались эсэмэсками, когда я с семьёй была в ещё заграничном тогда Крыму. Она позвонила, потому что "просто очень соскучилась". Поговорили мы недолго, потом или связь прервалась или у неё что-то с телефон случилось, но неважно. Мне было приятно. Особенно оттого, как она произнесла ту фразу.