Текст книги "За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)"

Автор книги: Полина Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Милая, а ты меня ещё любишь?

Выходные! В первый выходной у меня был запланирован только репетитор на одиннадцать утра. Она пришла, ушла, я смотрела видео и отдыхала. Около восьми вечера одноклассник позвал к себе, ещё и до утра. Побежала, напилась – пиво, мартини, водка, четыре парня, Настя, я. Душевно рассказала грустному однокласснику, какой он на самом деле умный и всё может. Вернулась домой в одиннадцать утра, легла спать. Проснулась около четырёх, через два часа встречались с У., у которого и была вписка, он купил мне подарок для Тани – бейлис, плюс бейлис мне и два пива. Пошли в кафе, где нас ждали ещё несколько одноклассниц.

Нас собралось шесть человек, под конец подтянулась ещё и Настя, в общем, были все девочки из класса, кроме Маши и У. В завершение сыграли в «правду или правду». Получилась ерунда. Зато, когда мы вышли, пошли с другой Настей домой, поскольку нам по пути. Там-то мы и расставили точки над "i" в опросе моей ориентации. Рассказала про первые «отошения», как я пришла к пониманию, рассказала и о Нат. Она ожидала подобного, потому что давно подозревала. Рассказала и о своих мыслях. Напоследок обнялись. Отлично.

А сегодня мы встречались с Таней. Опять перед встречей у меня упало настроение. Сходили в океанариум, тюленьчики прекрасны, я влюбилась в каку-юто квакшу и прозрачного окуня. Было средне. Посидели в кафе, показала ей фотографии из поездки.

Возвращаясь домой, словила депрессняк. Не знаю, почему так тяжко. Не могу дышать. Может, конечно, из-за того что последние три дня я постоянно пью-курю, но, кажется, есть ещё причины. Дико грустно. На подходе к дому с мёртвым видом курила. Прийдя, выпила пива, попыталась посмотреть поднимающее настроения видео с одной прекрасной гей-парой с ютуба, но хватило ненадолго. Невозможно. Я разрываюсь между тем, чтобы написать вам слишком заярядную правду, которую мне каждй раз приходится занудно пояснять, и тем, чтобы просто умолчать. Не хочу умалчивать. Просто хотелось убить себя. Опять эти мысли по тсячному кругу. Да сколько можно? Не могу с ней, не могу без неё. СКОЛЬКО МОЖНО!!!

...

Мне не за что её ненавидеть. Она опять ненмого изменилась, и всё же её безразличие, пусть не исчезло бесследно, но уменьшилось. Сижу всю ночь и плачу. Тяжко. Простите.

Добрый вечер. Прошло чуть больше недели, за это время я очень криво хожу в лицей – была на одном уроке в субботу, весь день в понедельнк и на пяти – во вторник. Болею. А мои последние в жизни школьные каникулы наступают через два дня. Трудно понять, что я чувсвую. Противоречивость, – хочется получить высшее образование, но с другой стороны хочется плюнуть на всё это и рискнуть сдлать всё по-своему, а не идти проторенной дорожкой. Экзамены, учёба...интереснл, волнительно, но приносит столько стресса. Стоит ли оно того для меня?

В субботу я писала вузовскую олимпиаду по английскому языку. Для подготовки к ней я ходила на курсы – двеннадцать и шесть занятий, они дали мне много новой информации о более сложных конструкциях и убедили, что всё иностранные языки – не для меня. Одна мысль отвращает меня от углубл1нного изучения: сколько бы времени я не потратила, этот язык будет для меня чужим. На своём бы научиться выражаться грамотно и полноценно. Но очевидный провал на конкурсе буквально за день до соревнования грозил стать абсолютной неудачей. Для начала я не успела вовремя отправить оповещение о своём намерении учавствовать в заключительном этапе и сделал это на два дня позже обозначенного срока. Обошлось. И вот, вечер перед днём Х, кто-то из ребят скидывает необходимые документы: два бланка, которые нужно распечатать и заполнить, паспорт и...справка из учебного заведения. Вечер птницы, девять часов. «Без наличия всех перечисленных документов допуск к олимпиаде не осуществляется», – слова застывают в сознании. Всё. У меня не будет даже попытки. Я облажалась уже заранее. В панике я решила всё же сходить в лицей и попытать удачи, несмотря на то, что я болела всю неделю.

Легла в два, уснула в три, встала в шесть. «Главное – выспитесь,» – сказала нам преподаватель с курсов. Выпила мерзкий кофе, потому что нормальный закончился и пошла печатать документы. Первый бланк, ещё тёпленький, лежал у меня на столе, а я, приходя в отчаяние, пыталась открыть второй. Нет, никак. Прогуглила суть проблемы, решение – «самостоятельно переустановите windows». «Спасибо с утра пораньше,» – подумала я. Открыла документ на мамином ноутбуке, полюбовалась, отчаялась. Через олтора часа поделилась проблемой с мамой, она предложила подключить принтер к ноутбуку, отей категорично отказался. К счастью, у Насти Ч. есть принтер, и она откликнулась на мою просьбу.

В лицее канцелярия была, разумеется, закрыта. Хоть я и знала, что так и будет, во мне поднималась настоящая истерика. После первого урока я побрела к остановке. Ещё на территории лицея достала сигарету, нервно выкурила, достала вторую. Заела успокоительным, запила водичкой. Успокоилась и приняла вид завидной наркоманки. Люди смотрели настороженно и довольно осуждающе.

В университет я входила как проигравшая заранее. Быстренько передвигалась к нужному корпусу, опустила лицо, чтобы девочки с курсов не видели меня и не обратили внимания на мой позорный уход. Подошла моя очередь подавать документы на регистрацию, протягиваю два листа и паспорт:

А справка?

А справки нет.

Вон туда подойдите, – студентки, занимающиеся бумажками отсылают меня к преподавательнице. Робко подхожу. Смотрит проницательно, с какой-то строгой усмешкой. Объясняю проблему.

Ну, всё. до свидания, – смотрит в упор мне в глаза.

Без шансов? – С надеждой задаю вопрос; сердце как бешеное стучит в груди, живот ещё с вечера сводит нервными судорогами.

Понедельник, с двух до пяти, трёхсот пятая аудитория, – я чуть не упала и в лучших традициях сначала забыла, а потом уронила документы. Определённо эо был мой день.

После этого я выдохнула, но не могла успокоиться; попила водички, подошла к девочкам, обсудили уровень подготовки, настроились. Я пришла в себя, насколько это было возможно. Достала ручки, взяла воду, спрятала телефон в карман пиджака.

Олимпиада была провальная. Нет, не полностью, возможно, каких-ниюудь баллов семьдесят я и набрала, но о призовом месте и речи быть не может. Впрочем, это я знала и пять месяцев назад.

После написания работы мама предложила встретить меня и сходить куда-нибудь поесть, «отметить». Она приехала ко времени окончания написания работы, дождалась меня и очень удивила, предложив пойти в кино. В кино на «Девушку из Дании». Конечно же я знала, о чём этот фильм, и он даже находился в моем списке к прсмотру, да и мама моя весьма прогрессивна, но всё же это было приятным сюрпризом.

В этот день я чувствовала себя как-то совершенно небывало. Очень взрослой. Очень равноправной матери. Не знаю, из-за чего. Подростковая проблемная кожа, беспорядок на голове, пиджак со светлой футболкой, короткая юбка, яркие тёмно-бирюзовые ногти. Но почему-то я не чувствовала себя «ребёнком». Допустим, в верхней одежде да и с огромной сумкой я всё же выгляжу постарше, но ведь суть не в этом.

Мы пришли в кино, купили билеты и отправились выпить кофе в близжайшее кофе – в соседний кинотеатр. Там я стала свидетельницей неугасающей маминой обваражитльности и смегливой обоятнельности, пока она делала заказ молодому парню за стойкой. У неё можно поучиться.

Сидели, обсуждали кино. Я высказала своё довольно прохладное отношение к «Кэрол» – фильму, о котором разговоры не умолкают уже целый год, хотя он совершенно не запоминается. Я помню о чём он, я помню сюжет, отдельне сцены, но всё это тонет в бессвязном болоте пыли, коорое полностью погребло сиё произведение киноискусства. Сюжет кажется настолько неоригинальным, хотя я вообще-то не видела подобных фильмов, игра актёров натянутой – профессионализм высокого уровня, да и только. И впечатления не оставил никакого.

С «Девушкой из Дании» совсем не так. Я была невероятно приятно удивлена актёрами. Мне доводилось видеть актёра, исполнившего роль Лили, в других фильмах, и я совершенно не была впечатлена. В этой картине я поверила его таланту, так изобразить женщину, трансендерную женщину. Передать всю противоречивость, всё запутанность... Я нервно переплетала пальцы и была довольно напряженна от многих сцен. Фильм превосходный. И не могу не добавить, что от улыбки Эдди-Лили несдерживаемые мурашки. Как можно так улыбаться?

То, что мы смотрели фильм вместе с мамой, разрушило очередные границы: она смотрела очень понравившейся мне фильм «Клетка для пташек», мой любимейший – «Джия», «Филадельфию», «Облачный атлас», «Хор», «Обычное сердце»... Не говоря уже о гетеро-нормативных фильмах, в каждом третьем из которых встречались довольно откровенные постельне сцены. Так что, даже те несколько моментов, которые смутили, опять остались позади. Тоже чувствуется «взрослость» – уже не ребёнок, уже можно.

Зал в кинотеатре был совсем не большой – примерно на пятьдесят мест. Рядом со мной сидела девушка относительно нестандартной внешности, которая тоже очень эмоционально реагировала на всё, показываемое в фильме. Пару раз до меня донеслись всхлипы, несколько раз она прикрывала лицо рукой и бездвижно сидела так. После завершения она молниеносно вылетела из зала.

Были, конечно, и менее сочувствующие зрители. Парень, которого на фильм, видимо, затащила девушка, назвал режиссёра ненормальным за снимание фильмов про таких ненормальных людей, за что был одарен моим вязко-презрительным взглядом. Люди были разных возрастов – от семнадцатилетей меня до как минимум двух женщин под шестьдесят. Была пара молодых парней, и двое мужчин лет сорока, но абсолютное большинство, конечно, женского пола. В холле была пара лесбиянок с ребнком, но в зале я их не видела.

С мамой долго обсуждали фильм. Безусловно, обе были в немом восхищении. Хотя мама и пару раз допустила ошибки в родовых окончаниях, я так рада, горда и благодарна за то, насколько она готова понять. Трудно оценить то, с чем никогда в жизни не сталкивался, но она не отмахивается, не закрывается. В ресторане под красное вино (что тоже почему-то придавало некой взрослости – на равных) я нашла реальную биографию Лили Эльбе и Герды Вегенер, и мы расставляли точки над i. Я пожалуй впервые по-настоящему почувствовала и оценила эту мамину черту. Она может попытаться представить боль другого человека, боль, которую ей, к счастью, никогда не доведётся познать, может понять, не осуждая. Да подумать только, какой путь она уже прошла со мной. Я никогда не слышала от неё плохого слова в сторону ЛГБТ сообщества, всегда только: «Это их дело, главное, какой сам человек, а не его ориентация», и я увренна, что это сыграло немаловажную роль в том, что у меня ниогда не былоа проблем с самопринятием. Благодаря ей. И то, что она сама озвучила тогда: «Тебе девочки нравятся?». Пусть для меня это звучало как-то излишне коряво, настолько просто, что казалось даже неприличным делать «пустяк» из немаловажной для меня вещи. И наши долгие разговоры после кофепитий, порою балансирующие на грани ссор, мои резкие слова и недопанимание. Совместный просмтор фотографий с моего первого марша, со второго, со всех акций, на которых мне довелось побывать. То, что она дважды сходила на встречу родительского клуба и даже на первомай, то, что она всегда вступается за ЛГБТК и не закрыта. Сейчас после фильма она при мне выражала восторг и смятение тяжестью судьбы трангендерных людей перед моим гомофобным отом. Вкратце, она просто сказала, что это был фильм, повествующий о первом человеке, решившимся на операцию по смене пола. На это он ответил: «И это проблема, заслуживающая внимания?». «Вообще-то – да, и тебе очень повезло, что ты никогда и близко не спытывал того, что переживают такие люди». Он попытался разразиться на эту тему, но его слова звучали настолько несуразно для меня, что я просто бросила ему: «Ерунду мне не болтай», – и он в общем-то, замолк. Это меня удивило. Было произнесено ещё несколько фраз – и от него, и от меня – до этого завершающего грубоватого, но очень точно отражающего моё отношение к словам человека, и на полшага не знакомого с ЛГБТКА+ миром, выражения. И он замолчал, видимо, потому что его слова на самом деле – пустоя звук для меня. Время, когда его речи могли бы на меня подействовать не то прошли, касательно этой темы их вообще не существовало. Спасибо, мам. За то, что всё же приняла и всегда стараешься понять, за то, что всегда готова быть на моей стороне, даже если не уверена, права я или нет.

Впрочем, в тот день порадовали меня родители в общем. Да, олимпиада – полный провал, но какую реакицю я получаю? Конечно, я была расстроена, но мама умудрилась сделать по-настоящему хороший денёк, и дома тоже только посмеялись, поговорили, что любой опыт – положительный, и на такие «неудачи» не стоит тратить нервы. Ну, и выпили, конечно.

...

Вспомним про Юлю. Она поздавила меня с восьмым марта, и на мой лакончиный вопрос о состоянии её дел, оповестила, что открылась очередной подруге, но та не принимает и не понимает смену пола. Мне бы столько иметь друзей, скольким она успевает открываться, честное слово! Каждое второе сообщение от неё – жалоба. Не могу закрыть глаза и сказать, что «всё не так уж плохо, нет поводов так отчаяваться», – конечно, быть частью ЛГБТКА+ в России не самое лучшее, что может произойти. Но, чёрт побери, может, надо как-то над этим работать, а не ныть? Если кто-то не принимает – пусть не принимает, значит, и не достоит такой человек считаться другом. С родителями сложнее, это мне уж так «повезло», что мне плевать с высокой колокольни на девянсто процентов имеющихся родственников, но и даже среди этим девяноста процентах не мало тех, кто достаточно толерантен. Но что должно произойти? Я должна приехать в тот город и надавать её «подругам» по мозгам, провести лекцию? Поддержать? Единственные слова, которые мне приходят на ум, и которые я верю – это то, что написанно сверху. Но для такой чувствительной натуры это, наверное, будет не совсем то, тчо нужно. В общем, я не знаю, в чём может заключаться моя «помощь». Если бы я хотела «помощи», я бы выговорилась и как-то реагировала на слова собеседника, но она на каждый мой совет отвечает в форме «это, конечно, так, но...». Ну, хочешь жаловаться и причинять себе лишние страдания – твоё дело. Не могу я чужому человеку написать, мол, собрись, тряпка, всегда было тяжело и сейчас нам самое время побольше и почаще о себе заявлять, бороться.... Бороться? Заявлять? Не противоречу ли я сама себе? Давайте теперь поговорим о некоторых моих родственниках.

Так как у нас уже почти три месяца нет горячей воды, мы с мамой ездим принимать душ к бабушке и дяде, маминому брату. И в последние два раза она начала обращать внимание на мою ленту. В первый раз она спросила, что это, но я подумала, что она про лентокчку с загаданными желаниями, так и ответила. Назвала это глупостью, но отстала. И вот опять. Сидели на кухне мы с отцом, бабушка и дядя, мама была в душе. Все кроме нас с мамой выпили; бабушка опять обратила внимание на ленту:

Полина, а что это у тебя? Зачем ты это носишь?

Ничего, – говорю, убирая руку со стола, но рукав там довольно короткий. Отец ухмыляется, я не вижу никакого смысла что-либо объяснять. Мне плевать на мнение всей этой тройки, но обеспечивать самой себе «промыв мозгов» я тоже не была намерена.

Это что, красиво считается? – не унималась бабушка.

Ага, очень красиво, – дядя тоде ухмыльнулся, но как-то осторожно, нервно. Решили тем, что у меня просто нет нормальных браслетов. Ну да пусть выдумывает, тут нет ни малейшего просвета или надежды на возможное понимание. И, повторюсь, оно мне и не нужно.

Зато в тот же вечер были шутки-прибаутки. Одна, по крайней мере. Я не люблю отца, я ним стараюсь не говорить, не общаться, тем более, избегаю всяких объятий, поцелуев, прикосновений. Он для меня чужой человек, а с чужими и неприятными для меня людьми я в принципе не поддерживают таких физических контактов. И вот он опять начал приставать. Тут же подоспела эта бабушка:

Да, уже выросла, последние годки, когда можно вот так прикоснуться...А потом уже другие будут трогать..Мальчики.., – на этом месте я сделала вид, что поперхнулась чаем, а затем ненавистным взглядом окинула эту компанию. Нет желание когда либо вновь там появляться, даже если в душ не придётся попасть ещё месяц или больше. Они мне отвратительны.

...

Сегодня в лицее Настя Ч. рассказала мне между делом, что одна из наших одноклассниц идентифициирует себя бисексуальной и уверена на все сто процентов. От неё вполне ожидаемо. Как и от большей части населения этой планеты. Какой у меня всё-таки прекрасный класс. Хочется теперь с ней самой поговорить. Всё же наши истории, я уверена, весьма различны. Не говоря уже о том, что я предпочитаю всё-таки девушек, продолжая тем, что опыт однополых отношений/влюблённостей у нас навярняка разнится, да и отношение к ЛГБТКА+ тоже. Вряд ли она постоянно занимается этим вопросом, планирует семейную жизнь с девушкой (хотя тут я не берусь судить), открыта перед родителями и так или иначе учавствует в жизни сообщества. Но, кто знает? Вдруг всё вообще наоборот? В общем, интересно. Надеюсь, это не прозвучало для вас так, что я считаю её в меньшей степени частью радужного сообщества, потому что это не так. Теперь звучит как оправдание, ещё лучше.

И раз уж заговорила об одноклассниках, вставлю пару слов об О. На очередной уроке физкультуры У. не занимался. Он был в футболке и толстовке, но последнюю снял, потому что ему стало жарко. О., дурачась, подбежал, надел её на себя и начал кривляться. У. спокойно на всё это смотрел, только улыбался, но потом ребята начали играть, и У.,трепетно следящий за собой, побежал за О. отнимать кофту, дабы он не успел в ней вспотеть. Некоторое время он гонялся за ним, а О. сказал ему: «Поцелуй – отдам». Милота. Отдал, конечно, без поцелуев, но...кто знает?

После школы Настя Ч. дорассказывала мне про одноклассницу: как она призналась о себе? Довольно буднично, должна я вам сказать, не тянула так долго как я. Хотя...об этом сложно судить. В ощем, не будем зацикливаться на временных рамках, у всех свои подходы к каминг-аутам, у каждого своя уникальныая история. Она рассказала мне, что они обсуждали О. и У. В отличие от меня и Насть, эта, скажем Р., стала утверждать, что О. точно не гей, зато вот в гомосексуальноти У. у неё нет сомнений – потому что она, как бисексуалька, его «чувствует». Вот так. Мой гей-радар «засёк» О., а её – У. Забавная в своей спорности ситауция. К тому же некоторое время назад она испытывала к О. явную симпатию и, возможно, это влияет на степень оценки. Да ведь геи-лесбиянки и семьи заводят с представителями противоположного пола, и всю жизнь сами от себя пытаются утаить правду, так что её единственный аргумент неубедителен. Интересно, а меня она почувстовала? Со всеми моими лентами, листовками, рассказами, картинками... Да, буквально на прошлой неделе мы на нескольких уроках сидели вместе, и я в своих лучших традициях листала свои радужные «паблики» в «контакте», разумеется, ловя её взгляды. В общем, думаю, уже в среду мне будет предоставлена возможность с ней всё обсудить, поскольку мы опять собираемся классом. И почему-то мне хочется дать ей прочесть этот текст. Она не очень мне симпатизирует, если честно: довольно резкая, нервная, зачастую излишне вспыльчивая. Но, насколько я успела заметить, за этим стоит едва ли ни депрессия. Не буду распространяться о некоторых физически заметных намёках, но и по её рассказам, по её репликам, по её высказываниям всё свидельствует об этом. Её тяжело. И несмотря ни на что, я испытываю волнение за неё, может даже некую «ответсвтенность», потому что я это заметила и должна попытаться помочь. Хотя, припоминая ситуацию с Юлей, я должна сделать вывод, что я не спец в оказание моральной поддержке. Но Р. хотя бы не в сети, а в реальности, что уже облегчает задачу. В то же время её осложнает то, что иногда мне кажется, что Р. воспринимает меня пустовато-глуповатой. По крайней мере, раньше воспринимала. Хотя откуда мне знать, чёрт побери? Не буду навязывать себе же эти мысли. В общем, было бы интересно услышать её мнение об этом текте, она, помимо того, что би, ещё и любит читать, так что, кто знает, кто знает...

Забыла кое-что добавить насчёт У. В отличие от О. он собирается взять работать в такой области, в которой ЛГБТК+ дорога закрыта. То есть, мало того, что там гомофобская атмосфера, в которой он точно лишь больше будет заблуждаться в себе, которая при случае может пробудить и ненавить, и отвращение к самому себе, так и это просто может быть опысно. При его типе характера, он просто потеряется в самом себе, вот и конец. А О. ... О. собирается получать образование для куда более открытой к таким людям профессии, не то что мы с У, хотя особенности проблем у нас разные: в моём случае есть даже «законное» обоснование – закон о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, а у него просто травля и неприятие. Просто, ха-ха.

...

Хочу добавить, что, планируя у себя в голове ночёвку у Тани, я загорелась одним единственной навязчивой идеей – наконец-то, спустя почти три года (господи, ТРИ года, как мне её не хватает!) сказать ей, что больше всего я скучаю по нашим многочасовым разговорам. Это правда, это чистейшая кристалльная правда. Я так мечтаю, чтобы мы могли бы разговаривать как прежде! И я ей об этом скажу. Так и заговорю, когда уже ляжем в постель и начнётся наша беседа о важном и глобальном длинной в предрассветные несколько часов: «Знаешь, чего мне больше всего не хватает из нашего прошлого? Наших телефонных разговоров».

...

Опять хочу написать анкету для знакомств. Ну невожможно столько времени осознавать своё одиночество. Помогите написать привлекательную анкету, а?

Давненько хотела написать об этой ситуации – как только она произошла, но почему-то откладывала и откладывала и едва не забыла. Вскоре после прилёта из Азии, мы с Машей сидели на английском, занимались своими делами – я подготовкой к олимпиаде, она – написание сочинения для репетитора; на её тетради красовался тарантул. Я надеялась, что таких тетрадей мне видеть не доведётся, но вселенная мои скромные пожелания проигнорировала. Конечно, сию «прекрасную» тетрадь мы уже обсудили, и она её всегда убирала и не демонстрировала лишний раз, а тут в нашу очередную шуточную перепалку бросила поверх моих листочков. Я вскочила, взяла какую-то вещицу и ею спихнула злосчастную тетрадку. В шутливом тоне, обращаясь к опыту начальной школы, я заявила Маше, что «больше с ней не дружу». Посмеялись-поулыбались; урок закончился через пару минут, на перемене я пришла в следующий класс и заняла всю парту, как бы демонстрируя свою обиду. Маша пришла со звонком, увидела ухмыляющуюся меня, занявшую всё пространство, гланула на меня, сказала: «Ах так, ну ладно», – и, ничего не говоря, прошагала к своему стаарому месту в конце класса. Вот это меня уже немного обидело. Оставшися пару урков мы уже не общались – там как раз были уроки, на которых мы не сидим вместе, а на следующий день я в середине дня уходила на районный тур одной олимпиады. С утра у нас опять была пару уроков, на которых мы также не сидим вместе, но она со мной даже не поздоровалась, и демонстративно села отдельна на другом предмете. Зная её, это был милый способ избавиться от «неудобной подруги» – вам известно, как мы расходимся во всех взглядах, и сделать вид, что обиженна она. Нелепая до печальности ситуация. В тот день мы не обмолвились ни словечком, а следующий день опять начинался уроком, где мы сидим отдельно. После него однако был уже «обычный», перед которым и я, и Маша, и другие одноклассники стояли у дверей, ожидая, когда можно будет войти. Маша меня игнорировала с характерным выражением лица, а я анализировала ситуацию, точнее, как её разршить. Определённо, моя «вина» была лишь в шутке, которая для нас с ней была совершенно приемлема, поэтому всерьёз извинять или даже обговаривать ситуацию было бы излишне унизительно. И вот, она стояла ко мне полубоком, а я начала её тыкать пальцем по плечам и рёбрам – это тоже входит в перечень наших ежедневных с ней «шуток-подколов-отношений» наравне с лежанием друг у друга на плечах, любыми разговорами, нелепыми шутками, разного плана списываний и «помоганий» друг другу и тому подобным. Она обернулась, на её лице отразилась секундная проработка ситуации, сначала она оборачивалась слегка нахмурив брови и опустив уголки губ, но уже с полоборота, поняв моё настроение, приподняла брови и улыбнулась. Не то чтобы эта была искренне-добра улыбка, но вполне сошло. Я, состроив укоризненное выражение, но всё же улыбаясь, сказала, не отнимая от неё руки: «Ну, не тебе обижаться не тебе, стыдно должно быть», – её улыбка стала расслабленнее, и всё встало на свои места. Но эта ситуация, во-первых, напомнила мне, как у меня испарилась однажды подруга, составлявшая одну четвёртую нашей компании: в один момент она искусственно придумала ситуацию, в которой Насти её как бы упрекнули, сама же обиделась на всех троих и на этой ноте «улизнула» в другую компанию. И мне показалась, что Маша тоже приняла эту нелепейший ШУТЛИВЫЙ повседневный «подкол» как способ улизнуть от меня и не искать потом оправданий нашему прекращению общения. Глупо и убого. Даже подло. Так, как есть. Просто напомнила, что на самом деле мы не друзья, впрочем, я об этом не забываю и сама.

Полина: Привет, подумала насчёт ночёвки?

Таня: приветики, можно в любой день :)

завтра?

когда у тебя репетиторы?

Полина: Во вт репетитор, но в среду с классом вечером встречаемся, поэтому могу в чт Нормально?

Таня: у меня в чт курсы, а в пятницу на акустику пойду

а завтра у тебя вечером репетитор?

Полина: Ну, я могу не идти к репетитору, надеюсь, она меня не убьёт потом

Таня: не надо пропускать, егэ все ближе......

Полина: Могу, конечно, и после репетитора

...

Таня: хорошо, давай в четверг

Кажется, меня не очень ждут. «Каждый день», хотя на самом деле у неё самые свободные дни в начале недели, то есть сейчас, но разве она мне написала с тем, чтобы я приехала в один из них? Правльно, нет, значит, она и не собиралась, впрочем, известная история.

Сегодня четверг. Я дома.

В тот четверг я гуляла. Пошла за билетом на концерт, но их ещё не продовали, а это мягко говоря другой конец города. Последние недели полторы стоит очень хорошая нетепично-солнечная для Питера погода, так что я решила прогуляться. В лучших традициях села на какой-то автобус, запуталась, вышла, села в следующий по тому же марштруту и всё же выбралась на Невский. В автобусе открыла «вк» и прочла, что меня не ждут. Неудивительно. Как только автобус выехал на центрлаьный проспект города, я выскочила и с привычным тяжёлым настроением побрела вперёд. Закурила. Руки замёрзли, но я держала телефон и продолжала говорить с ней. Договорились на пятницу. Я была в прострации. Ничего нового.

Мы договорились встретиться в девять, потому что до этого времени она «помогала» кому-то – то есть, была на концерте. Оказывала моральную поддержку. Я просто е**ла такие отношения. На встречу приплелась с некой девицей, которая даже не удосужилась со мною поздороваться, а уж слышать-то обо мне – чьей-то «лучшей» подруге ей не доводилось. А в автобусе она мне сообщила, что встать нам придётся в десять. Тут я просто очень удивилась, мягко выражаясь. То есть, она дала нам около двенадцати часов, из которых мы вообще-то должны были ещё и проспать часть. И опять она сонная и уставшая. Ну, конечно, это ведь только я могу специально поспать аж до часа дня, зная, что меня ждёт ночь с «близким» человеком.

В общем, у неё было так себе. Выпили бутылку ликёра на двоих, разговор не клеился. Помните, я хотела вставить фразу про то, что мне не хватает наших разговоров? Я помнила об этом, но она не давала мне шанса вывести диалог на нужный лад, в итоге это прозвучало – вскользь, нескладно – и было забыто ещё до того, как я закончила говорить. У меня дома мы почему-то лучше разговариваем. Наверное, в этом играет роль, что я её жду, готовлюсь к её приезду, спрашиваю её, стараюсь сделать что-то приятное или милое. Я обронила, что мы никогда не говорим как «лучшие подруги», а она не поняла, что я имела в виду. Я опять подумала рассказать про Нат, потому что – тадам-с – спустя полтора года она так и ни разу не предоставила мне такой возможности. Тонко подводя к теме личных отношений, я спросила, какой она видит себя через пятнадцать лет, а потом про «типаж». Мужчина мужчиной – её типаж. Ну да это меня больше не касается. Что спросила она в ответ? «Ты тоже давай». «Про пятнадцать лет?». «Ага,» – чуть ли не зевая и без всякого интереса спросила она. Я ответила немногословно и, признаюсь вам, совершенно не искренне. Ну, собственно, она и не просила, не так ли? Про типаж я опять не успела и слова вставить. На самом деле она вообще ничего не спрашивала. Только если «Ну, что расскажешь?». Самое забавное, что я её слушать не могу: какие-то слова из словоря дошкольника у неё появились – «чел» (что? зачем? почему? ещё и с такой мерзкой интонацией) и что-то ещё того же уровня. Господи, да кого чёрта мне вообще за такого человека держаться? Было бы ради чего, а там ведь пусто. Зато я кое-что интересное поняла. Я поняла, что ненавижу в первую очередь не её, а себя. Ненавижу за то, что цепляюсь за неё, боюсь отпустить и бесконечно причиняю самой себе боль. Время, проводимое с ней, не лечит, но тревожит раны, не давая им затянуться.

Я лежала возле неё и чувствовала одиночество, иногда – вспышками – ненависть; я говорила с ней и не чувствовала ни малейшего внимания, я не чувствовала её, я тихонько злилась. На себя. Но почему-то не чувствовала обиды. Как будто пришла в гости к незнакомке, с которой и не хочу общаться. Как будто пришла просто, чтобы выпить. Пожалуй, это единственное хорошее, что произошло за ту ночь. А в течение всего нашего разговора у меня в голове крутились разные фразы из этого самого текста, особенно – «Ненавижу тебя за готовность умереть». И она постоянно «вырубалась», а я чувствовала себя такой навязчивой и ненужой, пытаясь говорить.

Провожать она меня не стала. Было дикое желаие курить, но я удержалась. Настроение было удручающим. Половину вышенаписанного я написала в автобусе, пока уезжала от неё. В своеём районе я вышла за две остановки, чтобы всё же напитать себя дымом. Ноги словно налились свинцом, с каждым шагом хотелось позволить себе упасть. Плакать? Плакать не хотелось, слишком много слёз по ней выплакано, высохло. Я и впрямь давно не плакала, что ж, вот и отлично. Но просто опуститься на холодную землю, полежать, глядя в небо, или в землю, или в лица людям было бы прекрасно. Тяжело. Каждый раз идя к ней на встречу, а потом расставаясь я словно попадая в болото, тяжело входить, ещё тяжелее выкарабкаться...