Текст книги "За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)"

Автор книги: Полина Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

После этого я стала иногда выпивать, ведь родителей часто не было дома, а развлекалась я очень странными способами. А потом, где-то с одиннадцати-двенадцати лет я стала пить. Просто пить. Как только родители уходили, я пробегала галопом по квартире, заглядывая во все открытые и тайные места, где был хоть какой-нибудь алкоголь. Наверное, единственное, чего я не пробовала – синтетические коктейли, потому что всё остальное я уже пила. Выпивала я постоянно – то больше, то меньше. Таня иногда ко мне присоединялась. Я с детства обожаю пятилитровые коробки с вином, кто б знал, сколько литров я за это годы из них выкачала. Да уж. Я очень люблю вина, ликёры, обожаю шампанское всей душой...но главная охота была конечно за более крепкими напитками – виски, коньяк, водка. Помню, даже бабушка мне делала "коктейли" – мешала водку с соком. Но это было уже после того, как я начала пить.

Лет в двенадцать-тринадцать я пила постоянно. Я забирала у отца бутылки водки (за виски, думаю, мне бы серьёзно так вставили б), никто об этом не говорил – видимо они думали, что я их выкидываю. Святая наивность. Ага, я выкину, я – которая в девять лет разбивала горлышки бутылкам пива об столешницу, потому что хотелось выпить. Я прятала бутылки у себя среди старых игрушек и вещиц, и за пару дней приканчивала.

Потом, в конце седьмого класса я напилась просто в днище. У меня было много рома, ещё больше джина и сангрия. Это адская смесь, особенно, когда терпеть не можешь ром, а от джина вообще воротит. Но "жажда" есть жажда. Я всё это выпила и...позвонила Тане. Заливала её про то, как было обидно мне однажды в лагере, когда она меня практически бросила, что я творила потом – без понятия. Тогда ещё было светло на улице, а в комнате был порядок, хотя я лежала на полу – но эта моя привычка, я часто так делала. Очнулась я уже когда было темно, по полу были раскиданы плакаты моей "любимой" группы, в коридоре и ванной горел свет, двери были нараспашку, а Таня по телефону посылала меня пить чай и спать. Ну, мы быстро попрощались, и я, не пропустив не одного угла, побежала в туалет, который, к слову, рядом с моей комнатой. В общем, меня дико мотало, я была в г**но, но к приходу родителей уже немного протрезвела и очень мило поболтала с мамой, рассказывая её какую-то ерунду.

После этого меня даже воротило какое-то время от алкоголя. Но за лето всё пришло в норму, до такого состояния я уже не напивалась, но выпивала постоянно. А летом я напилась ОЧЕНЬ сильно, притом, не дома, а в клубе с полузнакомыми людьми – компанией, с которой мы постоянно гуляли тем летом. В общем, мы пили водку, все запивали колой, а я ведь не люблю газировки – я пила чистяк, вот и напилась. Я ещё помню, как мы ходили "за добавкой", помню, как сидели на улице у дверей в клуб, как я повисала на ребятах, как меня шатало и всё вертелось перед глазами. А потом за нами вышел барабанщик и позвал внутрь, потому что он хотел посмотреть выступление следующей группы (а так мы собирались ехать к вокалисту на вписку). В общем, открывающаяся дверь клуба – последнее, что я помню. Потом мне конечно рассказали немного о том, что я творила – да я и сама Тане что-то рассказала, вот только на утро всё забыла. В общем, ребятам пришлось ответить моим родителям, а потом под белы рученьки везти на мою станцию метро и дожидаться приезда родителей с дачи. Там я уже почти пришла в себя. Почти. Я была в г**но. Мда. Таня поспешно узнавала, что со мной, а потом я ей из дома позвонила и, сидя на балконе, рассказывала то, что и сейчас не помню. Вот так.

После этого я тоже какое-то время не пила. Но, как всегда, к осени уже восстановилась, хотя это было двадцать восьмого июля, а в тот, первый, раз – в мае.

Так я и пью с завидным постоянством и открытостью к любому алкоголю, какой могу достать. Но традиция напиваться раз в год до чёртиков у меня, походу, закрепилась. Ну да я уже писала об этом выше – это было в лагере. Но я всё помню: как говорила с Настей о её отношениях, как прошла мимо вожатой, как сидела у наших соседок, говоря о пьянстве, как танцевала медляк с Настей и говорила какую-то чепуху. Единственное, что я так и не вспомнила – где находится туалет, куда мы с Алёной забегали. Я за неделю его так и не отыскала, а спрашивать было неловко, да и незачем. Вот так. А решила я про всё это написать потому что сегодня с утра спохватилась, что не проверила запасы алкоголя (в пять часов утра – после бессонной ночи). Ну, пошла проверила, нашла одну из полюбившихся мне водок – я люблю её за мягкий вкус и непрозрачную бутылку. Так что запасы пополнены, хотя сегодня я ни капли в рот не брала.

...

А сейчас...хотите долю дачных шуток от нас с Таней? Так или иначе, я всё е запишу:

«Чувствую себя странно...»

"-Чувствую себя как в российском сериале.

–Отвратительно!"

"-Чего ещё записать?

–...

–Плодотворно."

«Чувствую себя на даче»

«Садоводник!»

"вспоминая: «...мы всё время говорили б*я...»

«Сыр валится из рук»

"-Ты ещё говорила: «Тань, ты только не шути».

– Да ты какую-то фигню несмешную говорила, а мне всё равно было смешно"

«Я б записал, да никто не поймёт – даже мы. Запишем!...»

«на вокзале у автомата самообслуживания (автокассы): „Может всё-таки в кассе?“ *обречёно*»

«...потом мы посидели лицом в эскалатор...»

«...потом мы не туда свернули, и там уже никто не шутил...»

«У вас будет девочка и гермафродит»

«Briff-briff (breath)»

"-Давай поговорим о чём-нибудь серьёзном.

– Об однополых браках?... Ну нет, мы же знаем, как мы друг к другу относимся"

«Не застольная беседа!»

Второе и предпоследнее меня довело практически до слёз. Это ж надо так сказать. Я почувствовала себя так, словно мне очень неудачно сделали предложение. В общем, Таня радует в последнее время моё радужное сознание. А ещё меня дико радует то, что она до сих пор помнит и принимает и даже разделяет мой интерес к одной группе. Но это уже совсем другая история.

...

Сегодня, точнее вчера, при уборке я нашла два листа с записью, посвященной Дане, "солнечному мальчику". Я её ещё не читала, поэтому буду знакомиться с ней прямо сейчас вместе с вами:

"03.06.2012 г. 23:44 воскресенье.

Да, я поняла кое-что и многое. Я помню, какой я была с тобой, Даня, и каким ты никогда не был со мной. | Мне кажется, что я схожу с ума. Я как всегда одна. Одна, одна, одна. Я скоро сдохну от одиночества. Или окончательно замкнусь в себе. Хотя, куда уж дальше? | Кажется (зачёркнуто) | Как сильно я изменилась. 24 августа будет четыре года, как я не видела тебя, а 04 "наша" годовщина. Больно, грустно и смешно звучит это слово. Мы знакомы 3 года, 10 месяцев и двадцать дней. Мы не виделись 3 года и 10 месяцев. Мы не говорили больше 1,5 лет. Мы не писали друг другу больше 1,5 лет. И какого мы (зачёркнуто) | Вот что так меня изменило. Любовь, хоть и пафосно звучит. Но могу я употреблять это слово без сарказма хотя бы наедине с собой. | Передо мной лежит тетрадка со стихами и цитатами, а в эту тетрадь я хочу записать свои мысли и рассуждения, но всё никак не могу начать. Предположим, что сейчас я пишу вступление. | Пусто. Пусто и больно. Эта боль не отпускает, Дань, нет. И горько осознавать, что это могут скорее прочесть миллионы, но не ты. Даже если я прославлюсь, и ты увидишь это, ты не прочтёшь. Даже если на обложке будет: "ПОСВЯЩАЕТСЯ ДАНИИЛУ ЧЕРНЯВСКОМУ, РОДЁННОМУ 13 мая 1997 года". Ты скорее усмехнёшься, может, пролистнешь и пройдёшь мимо – просто потому, что я – не та.

1) Я часто думаю: "Нет, Даня, я стану счастливой не чтобы доказать тебе что-то, не назло" и т.д. Я стану счастливой, потому что тебе плевать на меня. Не буду говорить, петь или писать "теперь я счастлива. без тебя. завидуй" или что-то подобное. Я стану счастливой (я неправильно раньше написала) не "потому что тебе плевать", я просто стану. Ты будешь иметь к этому такое же непосредственное отношение как случайный прохожий или листок, слетевший с ветви от ветра. | А знаешь, что именно во мне изменилось? Всё – это слишком масштабно, я всё люблю "раскладывать по полочкам". Из милой, дружелюбной я превратилась в презрительную, холодную. И умную – это мне нравится, спасибо. Но теперь у меня столько мыслей. Я перестала влюбляться. Вообще. То ли это любовь к тебе не даёт мне покоя, то ли... я не знаю, что предположить. Кто нравился мне в последнее время? – (не по порядку) – Антон. Толстый бабник, к тому же лживый, эгоистичный и истеричный. Да, и с синдромом звёздной болезни и гопоты. | Ян. Типа крутой – не про меня. | Шилов – смех, да и только. Разве понравившемуся человеку вы готовы разбить нос? | Саша. "Бог, царь и т.д.", который слишком много неприятных глупостей мне наговорил. | И ни к кому из них ни на единую секунду не испытывала я сильного чувства. Не любви, а просто сильного чувства – сильнее симпатии, слабее влюблённости. Я не знаю, на что было похоже то, что я испытывала тогда к тебе, Даня. Вспышка. Я вижу твою улыбку, и ничего не происходит. Внутри не взрывается ничего, сердце не сильно сбивается с ритма. Но в то же время в сердце поселилась улыбка (твоя?) и тепло. Вспышка – влюблённость. (Бывает ли ровное пламя без вспышки, без яркой искорки? – хочется спросить, но я знаю, что да. Только об этом я буду думать позже.) Но с каждым днём я всё больше влюблялась в тебя. Видеть твои смеющиеся глаза, твою улыбку, твои такие особенные глаза, слышать смех и непрекращающийся говор, чувствовать твою руку у себя на плече, лёгкое поглаживание и боль, когда ты прикалывался. Хотя сейчас бы я и не обратила на это внимание – взял книжку, чего тут такого. Боль-то сам он (не) (надписано) причинил мне всего два ни разу , остальное – мои мысли. | А что сейчас мне осталось от тебя, Даня – обрывочные воспоминания, о которых я напишу завтра. Вот и всё.

17.06.2012. I wanna love you. I will love you. Got to love you. Come with me. Ill be with you. You, you, you, you."

Да уж. Ну и чепуха. Уже через год после этого я его разлюбила. И всё написанное... Хотела сказать, что это кажется мне чуждым, но я отрывками помню, как писала это. Особенно про посвящение. Глупость, да и только. Однако, это было. И было это два года назад. Почему всё вдруг стало меняться столь быстро? Это такой подростковый период или так теперь будет всегда? С одной стороны, это лучше неизменной текучести, но быстротечность ведь тоже пугает. Я ведь о нём уже и не вспоминаю – на самом деле мне просто приходится вспоминать его, чтобы что-то писать, но сама по себе я не помню о нём.

Мысли уже путаются, может, уже стоит пойти спать. Ладно, пауза.

Интересно, я вообще писала здесь не ночью? Вроде да, но уже который раз я сажусь за этот текст среди ночи. Сегодня мне хочется написать о том, что.... Да я думаю, вы и так поймёте.

Столько мелочей указывают на то, что я не собираюсь спать. С моим пониманием людей и некой тонкостью в обращении, я умею неплохо играть, отлично врать. В жизни я талантливая актриса, и раньше я придумывала, разыгрывала целые представления, чтобы ни у кого не возникало ощущения, что я их обманываю. Теперь я даже не парюсь. Дверь в комнату аккуратно подложена чёрной плотной кофтой, чтобы свет не просвечивал, а о звуках я и вовсе не думаю, хотя музыка, разумеется, только в наушниках. Но на самом деле очень легко понять, что меня ждёт бессонная ночь, если последить за мной вечером. Сама я очень внимательна к мелочам, что очень выгодно во многих случаях – я научилась этим пользоваться, у меня везде свои хитрости и уловки. Но сейчас не об этом. Например, если бы я собиралась спать, то я не пила бы кофе (хотя сегодня я скрыла, что это кофе, а не чай, но даже если они (родители) видят кофе, я просто говорю, что спокойно сплю и после него – немного неправдоподобно для человека с хронической бессонницей), я бы наверняка уже была бы одета в пижаму (в последнее время этот фактор отпадает, так как я сплю в одних трусах, а потому переодеваться несколько раз за вечер смысла нет), я обязательно бы распустила волосы и была бы намазана кремом, проторчала бы в ванной не менее получаса, а после пожеланий спокойной ночи заскочила бы в ванную ещё на пару минут. Все эти мелочи я себе специально замечала – привычка с самого детства со мной – чтобы нигде не "проколоться". Ещё обязательно должен быть звук закрываемых штор, потому что я не сплю с незанавешенными окнами.

Как-то я растеряла все мысли. Простите. Тогда скажу о другом. Дарина (Антон) вышла замуж и ждёт ребёнка. Меня колбасило две ночи подряд, пока я смотрела на фото то Антона, то её.... От снимков со свадьбы мне едва не стало плохо; уверенна, если бы желудок не был пуст, всё выглядело бы несколько хуже, чем оно было. Это ужасно...больно. Я плакала и плакала, плакала и плакала. Мы с Таней вспоминали всё, что было с ними связано. Таня при мне позвонила Тёме, мы хотели встретиться, но ничего не вышло, потому что в день планируемой встречи я в шесть должна была быть дома, а времени не оставалось. Мысли совсем разбежались, допишу завтра – и про нашу прогулку, и про Тёму с Антоном, и запишу что-нибудь из дневника, а потом, может, расскажу про фики – которые читаю и пишу, а потом опять напишу о страхе и боли. Потом. Завтра. Обещаю. Спокойной ночи и приятных вам снов.

Мне очень жаль, что я разучилась писать так, как делала это на протяжении первых тридцати страниц. Тогда я записывала то, что приходило в голову, теперь в голове много разных мыслей, которые хочется записать, но, начиная думать о том, как бы это сделать, я теряю всё, о чём думала и не могу собраться с мыслями.

Я ревную Таню. Ко всем и всему. Стараюсь не думать, не воспринимать эти чувства, но прекрасно знаю, что это живёт во мне. С ними она не такая, как со мной, и даже не смотря на то, что та Таня, которая с ними, мне не нравится, я не могу перестать испытывать злость и обиду. С кем она притворяется? С кем ей лучше? Не со мной. Наверное. Я её не понимаю. Я и себя не понимаю. Ничего не понимаю. С другой стороны, я с ней тоже не такая, как с другими, учитывая то, что я вообще всегда придумываю разные характеры со всеми мелочами для всех своих знакомых.

Тёма, Антон, Дарина. Да, она вышла замуж спустя примерно восемь месяцев отношений и ждёт ребёнка, а с Тёмой, который терпел от неё всякое де***о, они давно не общаются. Хотя он до сих пор её хоть как-то, но любит. Просто уже с другим оттенком боли: когда ненавидишь и любишь одинаково, готов обидеть словами, может даже и поступками, но никогда не причинишь настоящей боли, придёшь на помощь, если что-то случится.

Всё слишком быстро меняется. Я ненавижу перемены. Я...с ума схожу. От страха. Я определилась (вроде) с будущей профессией – буду учителем. На самом деле не собираюсь работать в этой области, но я не готова упустить студенческие годы, поэтому пойду получать высшее образование обязательно, а русский, литература и английский для меня лишними точно не будут.

«Она улыбалась широким ртом. Я хотела что-то попросить у неё – что-то из одежды, вещей, но у неё всё было почти то же, что и у меня. Она хотела поцеловать меня, но боялась и широтой улыбающегося красного рта скрывала стеснение. Она была яркой и красивой, странно взрослой. Я теперь часто снюсь себе не в нынешнем возрасте, а через несколько лет – когда мне будет уже не пятнадцать, а около двадцати. Клуб, концерты, мало места, много пьяных подростков, ищущих приключений и мест, где их можно найти. Дворы, ночь... Помню в том клубе продавались магнитики с изображениями из „Близких Друзей“ и какими-то цитатами оттуда же. Но они оказались слишком гейскими, и я стала просто смотреть большие магниты с Джастином и Брайаном, но и это наскучило», – вот что происходило в моём сегодняшнем сне. Девушка была очень приятной, шатенка с длинными волнистыми, до груди, волосами, искрящимися при странном освещении клуба, с яркими, по-моему, тёмными, глазами, с этим поразившим меня ртом – яркие коралловые губы и белые зубы. Рот, кажется, и тот сиял в ней, когда она широко улыбаясь, стояла прямо передо мной – очень близко, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Она была в белой блузке с какими-то бирюзовыми вставками на воротнике – такой же, в какой была я, и джинсах. На голове не было шляпы, но я помнила, что она должна там быть – ведь девушка в моём сне была измененной копиией некой другой девушки, снимок которой хранится у меня на телефоне, втором ноутбуке и в памяти. Снимок чёрно-белый и от этого кажется ещё более ярким, её широкая улыбка поражает.

...

Как же меня бесит то, что когда мои "любимые" родственники "шутят" про мою любовь к водке и то, что я типа "крещёная" (в связи с прошлогодними событиями, когда родителям пришлось меня забирать), я не могу ответить, что я алкоголичка с пятилетним стажем – в пятнадцать лет. Гордиться нечем, и вообще, я не считаю, что пить, а особенно курить в таком возрасте почётно, но это ТАК БЕСИТ. Что-то странное творится со мной в эти два дня...я с восьми лет не пьянела от одного бокала, а тут уже второй день такая ерунда. Я, кстати, уже упоминала, что в будущем, когда смогу "официально" пить алкоголь, решила перейти с водок, коньяков и прочих крепких напитков на вина и любимое шампанское? Я уже предвкушаю, как буду упиваться ими. Я буду счастлива. Это так хорошо и просто – не чувствуешь боли. Вы замечали, что чувства и действия строго зависят от напитка? Не просто от градуса, а и от вкуса и от сопутствуемой традиции, и чего-то ещё. Водка, у меня лично, вызывает ностальгию, какие-то воспоминания – боль, радости, глупости, вообще всё. Виски навевают философски-романтическое настроение, развивает мыслительный процесс. Коньяк – как старый друг, с которым можно разделить все тревоги. К другим напиткам я не тяготею. Хотя...крепкие ликёры тоже дарят что-то своё... хорошие воспоминания с тенью горечи о том, что они уже были и, наверное, не повторяться – но ведь никто не знает, может, лучшее ещё далеко впереди. Но это всё тяжёлое, беспокойное; слёзы, боль, может, страх. Боль. Боль. Боль...

От вина этого нет. Слабость, придурь, лёгкость, шум в голове. Нет слёз, тяжёлых мыслей. Свет, музыка... что со мной сейчас? Я не понимаю, у меня всё смешалось в голове. Шум. Шелест. Волки. Свист. Речка. Билл. Серость. Город. Туман. Город. Камень. Гул. Город. Солнце. Луг. Речка. Дуб. Берёза. Злоба. Злость. Обида. Солнце. Солнце. Центрвиль. Солнце. Солнце. Билл. Том. Билл и Том. Солнце. Я не пьяна, нет. Солнце...

Однажды маленькая девочка хотела счастья. Она не знала, что это, но его все хотели, и она хотела тоже. Она искала его, но ей попадались лишь тени. Загадочные тени, они все были абсолютно одинаковыми. Но у каждой тени было что-то своё. Что-то сокровенное, один подарок от каждой тени. Она собирала их, продолжая эти поиски. Она до сих пор не знала, чего ищет. Шли годы.

Что она искала? Никто не помнил. Она столько всего нашла, приобрела, получила. Она стала знать столь многое, она знала, что что-то искала, но не помнила что. Она лежала...она не знала, она забыла, боль застилала всё в её сознании. Она не помнила. Каждый подарок теней отбирал что-то от неё. Она была живой, пока помнила, что искала, но она забыла – последняя тень за свой подарок взяла слишком большую плату – маленький кусочек памяти, в котором ещё хранилось желание счастья. Тень забрала это, дав её что-то другое, никто не знал что. Она тоже не помнила. Она не помнила, она не запомнила тени, это казалось незначительным, а потом она и вовсе перестала их замечать, они стали привычны. Как старые знакомые, тени всё приходили и приходили с подарками, но она не помнила их, она уже не знала, что именно тени забирали взамен, они просили, и она отдавала, не замечая. Это не волновало её. Она засыпала. Она умирала. Она уже не искала. Она забыла это слово, это уже не имело значения, потому что боль была столь сильна, что она уже не могла ничего понять.

Тени приходили и приходили, но и они стали обманывать.... Они уже не одаривали её, они забирали что-то от неё, ничего не давая ей взамен. Она не замечала. Она лежала, волосы золотым ореолом стягивали виски, слёзы обжигали кожу, а когти раздирали мясо на её теле. Она случайно умерла – не заметив, она отдала тени последнее, что у неё было, она отдала свою жизнь. Но она не знала и этого; она вдруг вспомнила, что тени раньше дарили её подарки. Серые глаза посмотрели на тень; тень усмехнулась и пожала её руку. Она улыбнулась тени. И погасла. Золотой ореол опал на подушки серым пеплом, персиковые губы стекли тусклой краской на постель, а затем на ковёр, бледность лица помёркла, переползя на тень.

Тень улыбалась, тень засмеялась. Тень посмотрела на свою белую руку и положила её ей на грудь, прямо на солнечное сплетение. По белой руке побежали мурашки, смех тени стал более звучным, живым. Тень убрала руку и присела у постели на корточки и провела белым пальцем по ковру. Спустя мгновение её бескровные губы стали красными, она посмотрела на неё. Её глаза сверкнули серостью, она поднесла белую руку к голове, и, вновь засмеявшись, провела по отросшим золотым прядям. Тень поднялась на ноги, гордо выпрямляя спину – примеряя её осанку, не прекращая смеяться. Серые глаза осмотрели белое тело. Она подошла к зеркалу. Её нравилось то, что она видела. Она перевела взгляд на постель. Она была пуста. Тень на секунду смутилась, словно пытаясь что-то понять, подошла ближе и склонилась. Только теперь она увидела то, что там было – там была тень. Серая, пепельно-серая, безволосая, безротая, с чертами молодого тела тень.

В комнате вновь зазвучал смех первой тени, она смехом оплакивала её. Они поменялись местами, все подарки были возвращены и собраны вместе – вместе с тем, что она давала взамен. Тень вновь взглянула на себя в зеркало и улыбнулась серыми глазами. Единственное, что тень решила оставить ей, было то маленькое желаньице, которое она когда-то получила в подарок. Тень не смогла понять, что это, и решила, что это ненужно. Отдав подарок, тень осмотрелась – вновь оглядела комнату и себя – посмотрела на серое, обесцвеченное тело на постели и, засмеявшись, навсегда покинула ту некогда маленькую девочку.

Она так и не узнала, что всё, что она приобрела от неё, не имело ни малейшего значения без того неприметного желания, которое служило незаметным и оттого кажущегося ненужным механизмом, поддерживающим саму жизнь. Тень ушла, так и не вспомнив, зачем она всё это затеяла, так и не поняв, куда идёт.

Тень жила, так и не поняв её. Тень так и умерла, навсегда потеряв человеческое желание счастья, забыв о нём.

И странно, но люди тоже стали забывать. Всё чаще и чаще они просто не могли вспомнить – словно что-то останавливало их в какой-то определённый момент. Они замирали, улыбались серыми глазами и отдавали свои последние подарки теням, не замечая этого.

И никто так и не вспомнил про золотой ореол, персиковые губы и серые глаза самой жизни, разобрав которую по частям, люди забыли о самом главном, заменив жизнь тенями.

Мне снилась Германия, жизнь близнецов. Ездя, видимо, с ними, я, как обычно, думала, что не так уж много отличий от России – озеро, деревья, какие-то железные брусья. Премии, дом, озеро, дорога. Я помню Билла за рулём, у него образ 2010-го года, он очень красив; Том сидел сзади, склонившись меж кресел ближе к Биллу. Мне синились мельчайшие подробности их жизни вдвоём, их любви.

Мне снились танцы. Майка была изрезана до топа, и я боялась, что она не будет прикрывать грудь, и поэтому на мне было что-то ещё и сверху какая-то серая кофта, накинутая на шею. Нас было всего трое, он один. Две стояли прямо у зеркала, мы с ним за ними, во втором ряду. Он учил нас, я пыталась скрыть, что почти не умею танцевать. Он видел это и помогал. В следующей сцене мы словно перенеслись в девятнадцатый век, я была в бедном платье и чепце и уходила по двору. Он выбежал за мной и просил остаться на каких угодно правах. Странно, но во дворе, у кухни, стоял современный автомобиль. Я всё же ушла.

Мы с Таней были в торговом центре, там было четыре эскалатора, крайние из которых почему-то были предписаны в пользование азиаткам. Мы были удивлены и вниз поехали на них – наверху не было указателей, говоривших о том, для кого предназначен эскалатор. Мы вышли. Можно было спускаться по лестнице, которая не была длинной, а можно было скатиться по высоченной стене почти в девяносто градусов наклона. Опять по разным сторонам мы это сделали. В центре спуск был совершенно пугающим (там же была лестница?) Потом я где-то висела и говорила, что главное, чтобы ручки не отцепились, и тут же снимала их сломанными. Мне было не за что держаться, Таня чем-то помогала. Я всё же выбралась оттуда, и мы оказались в какой-то пристройке или гараже, я собиралась идти в душ, взяла всё необходимое и, при ней же раздевшись до пояса, ушла. Придя в комнату, я обнаружила себя в лагере, душевая была занята, что меня разозлило, и я стала собирать вещи, потому что на следующий день мы уже уезжали.

На этом моменте я проснулась и записала всё приснившееся на телефон. Встать я всё же не смогла – опять легла только в четыре, – и вновь провалилась в сон.

Магазин, реально существующий недалеко от нашего дома, подростки.... Странная знакомая, три парня. Влад – высокий, крепкий, спортивного вида парень с длинными распущенными волнистыми рыжими волосами, в рубашке, был с ней. Комната, Настя Ч.. Я должна была остаться у неё с ночёвкой, но она сказала, что пойдёт на ночь к приятельнице, хотя я знаю, что это не так. Мы откуда-то вышли. Почему-то мы с этим Владом познакомились, по-моему, мы успели поговорить, причём на английском – вероятно, поэтому я и не могу толком вспомнить разговор. Он шёл, а я отставала. Я думала, он подождёт, но он шёл и шёл. А потом всё же остановился. Я замедлила шаг, но в тоже время скорость не упала, я просто шла по другом – очень плавно и скользко. Он обернулся, ясно давая знать, что ждёт меня. Я подошла. У нас были очень странные отношения, он как будто ненавидел меня за что-то, а в остальном любил за всё. Мы дошли до тупика, где было некое здание, где проходил какой-то фестиваль, и все были в костюмах кроме нас и ребят из нашей компании. Я увидела самого нелюдимого одноклассника оживлённым и в костюме. Было солнечно и тепло.

Мы ушли оттуда. Мы с Владом стали выделывать какую-то акробатическую чепуху – совершенно произвольную, отчего каждую секунду казалось, что я сейчас же разобьюсь о землю. Но в итоге все мы делали что-то в этом роде, а потом я лежала барьером. Не помню, что я делала – как-то ставила ноги, руки, обеспечивая то препятствия, то поддержки. Всё шло в каком-то бешеном ритме. С пучком Владу лучше.

Потом, под конец, отдельно от всего до этого мне приснилась дорога. Мы – мама, я, мой дядя, может бабушка, а может кто-то из предыдущей компании. Это был кабриолет. Мама сидела справа на заднем ряду и смотрела в сторону. Было солнечно и почти жарко, но ветер, бьющий в лицо, освежал. Мы, вроде бы, молчали. Мама сжимала в руке мобильник, потом со слезами в глазах и голосе повернулась и сказала: "Его уже нет". Или: "Славы уже нет". Это о моём отце, который – во сне – видимо, погиб в горах, то есть, даже не с нами. Мне много раз снилось подобное – сцены, когда я только-только узнавала о смерти кого-то из родителей. Это самые мерзкие сны из всех существующих. Именно мерзкие, как будто весь сон пропитан холодом и чувством тошноты. Скручивает все внутренности, становится больно, страшно, ужасно. Каждый раз я просыпаюсь с мыслью, что не переживу этого. Сегодня я проснулась от вопроса, возникшего во сне: "Что значит "нет"?". Я не смогла ответить во сне и поэтому проснулась. Открыв глаза и повернувшись набок, я, едва ли не с закрытыми глазами думала, что это такое. "Его нет" – кого его? Тело есть, он есть. "Его нет" – нет его мыслей? Но ведь они в нас, каждое его слово, так или иначе, в нас, его привычки, память – теперь в нас. ЧТО ЗНАЧИТ, ЧТО ЕГО НЕТ? Я не понимаю этого. Даже сейчас не могу понять, что это значит. Понимаю слова, но не больше. Вот так на меня влияет чтение романа "Война и мир".

Хотите расскажу, что я читаю? Ну, ответа я точно не услышу, поэтому просто запишу названия из читательского дневника – даже без подробностей, только названия. И пусть мне будет стыдно за первые названий двадцать.... Просто сделайте скидку на то, что мне тогда было одиннадцать. Хотя, боюсь, вам этого делать не придётся, ибо в итоге я решила показыать только то из этих списков, что достойно внимания или произвело впечатление – негативное или позитивное, это уже другой воспрос, ладно уж, парочку произведений "навскидку":

1. "Франция. Год в Прованс" Питер Мейл. -

4. "Король Матиуш |" и "Король Матиуш на необитаемом острове" Януш Корчак. +

5. "Горько-сладкие шестнадцать" – К. Карасёв, Дж. Карг(т)ман. -

6. "Стража! Стража!" Терри Пратчет.

7. "Мелкие боги" Терри Пратчет.

8. "Интервью с вампиром" Энн Райс. -

9. "Шоколад" Джоан Харрис. -

10. "Moon Walk by Michael Jackson". -

11. "Элегантность ёжика" Мориель Барбери.

12. "Цветы для Элджернона" Дэниел Киз. ++

13. "Гарри Поттер и философский камень" Джоан К. Роулинг (4ый раз, да-да) +

14. "Гарри Поттер и тайная комната" Джоан К. Роулинг (тоже) +

15. "Трофейная банка, разбитая на дуэли" Владислав Крапивин. +

17. "Жутко громко и запредельно близко" Джонатан Фоер. -

18. "Гарри Поттер и узник Азкабана" Джоан К. Роулинг (4ый) +

19. "Алхимик" Пауло Коэльо. -

20. "Повелитель мух" Уильям Голдинг. ++

21. "Просто вместе" Анна Гавальда. +

22. "Козёл отпущения" Дафна Дю Морье.

. "На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала". Пауло Коэльо. -

25. "Пятый элефант" Терри Пратчет.

26. "Тарас Бульба" Николай Гоголь.

27. "Кэрри" Стивен Кинг. -

28. "Джентельмены и игроки" Джоан Харрис. +

29. "Мёртвая зона" Стивен Кинг. +

30. "Воспламеняющая взглядом" Стивен Кинг. -

32. "Детство" Лев Николаевич Толстой. -

33. "Потрет Дориана Грея" Оскар Уальд. ++

34. "Послемрак" Харуки Мураками. -

35. "Джейн Эйр" Шарлота Бронте. –

36. "Ночная стража" Терри Пратчет.

38. "Вор времени" Терри Пратчет.

39. "Осиная фабрика" Иэн Бэнкс.

40. "Сумерки" Стефании Майер – вот и апогей стыда. Учитывая, что это был 2ой раз, после которого я, с другой стороны, сделала весьма справедливые выводы об этой книжонке. –

41. "Шаги по стеклу" Иэн Бэнкс. +

42. "Мост" Иэн Бэнкс. +

43. "Дорога" Кармак Маккарти. -

44. "Магам можно всё" Марина и Сергей Дяченко. ++

45. "Варан" Марина и Сергей Дяченко. ++

46. "Ритуал" Марина и Сергей Дяченко.

47. "Оскар и Розовая Дама", "Мсье Ибрагим и дети Корана", "Дети Ноя" Экир-Эммануэль Шмит.