Текст книги "Сделка с профессором (СИ)"
Автор книги: Полина Краншевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)
Сестры продолжали вливать энергию в руны, застыв в напряженных позах и крепко держа друг друга за руки, а прорицательница вдруг выкрикнула, срывая и без того сиплый голос:
– Да примет мир ту, что достойна!
Она выплеснула сокрушительный поток своей маны наружу, тот ударился о борта бассейна, все руны на нем разом вспыхнули, и вода забурлила. Бетти испугалась и вцепилась руками в скользкие камни, но под ее ногами уже завертелась воронка водоворота, зарождаясь далеко внизу, постепенно набирая силу и расширяясь. Кровь застучала в ушах, в диком ужасе Беатрис рванула было к ступенькам, но ее дернуло на глубину, и она завертелась в воронке, ускользая все дальше от поверхности.
Сначала Бетти пыталась бороться, хаотично работая руками и ногами, но быстро выбилась из сил, воздух в легких иссяк, она ослабела и провалилась в черноту. Однако с удивлением тут же обнаружила себя парящей над пропастью, усеянной далекими крошечными звездами. Беатрис казалось, что она очутилась в ночном небе и сама стала одной из светящихся частичек необъятной вселенной.
– Какая ты еще юная, – раздался приятный женский голос за спиной.
Бетти развернулась и увидела позади себя прекрасную незнакомку в светлых одеждах, свободно струящихся по ее стройному телу. Женщине на вид было чуть больше пятидесяти, ее длинные белокурые волосы ниспадали на покатые плечи, а в голубых глазах отражалась мудрость, доброта и тихая радость.
– Кто вы? – в изумлении спросила Беатрис.
– Я магическая частица прорицательницы Сибил, – с мягкой улыбкой ответила незнакомка. – А ты моя преемница.
– Но вы так… – Бетти запнулась и в смущении опустила глаза.
– Молода? – рассмеялась женщина. – Так и есть. Магическая составляющая достигает вершины своего развития и больше не стареет. К сожалению, у физической оболочки все иначе, а, может, и к счастью.
– Почему к счастью? – с недоумением уточнила Беатрис.
– Нам не суждено умереть, – со вздохом отозвалась Сибил. – Мы существуем вечно. Только время от времени перерождаемся, занимая новую физическую оболочку. Но при этом утрачиваем память предыдущих жизней. Это невероятно грустно, поскольку никогда не знаешь, кому станешь верным слугой. Ведь магия может достаться отнюдь не благодетельному человеку.
Бетти вспомнила об Атли и поежилась, отгоняя от себя мысли о том, что вполне могла бы оказаться не в своем теле, а в чьем-то другом.
– Но это все не имеет отношения к тому, зачем мы здесь собрались, – произнесла Сибил. – Ты готова принять дар и получить знания всех предыдущих шами-прорицательниц?
– Если честно, – промямлила Беатрис, отведя взгляд, – не особенно. Я не хочу жить в монастыре и мучиться от видений будущего. Ужасно знать, что случится, и не иметь возможности изменить грядущее.
Грустная улыбка коснулась губ Сибил и сразу же померкла.
– Я тебя понимаю, – сказала она с затаенной болью. – Мне тоже не хотелось становиться провидицей. Но только так мы сможем обрести свободу. Представь, что ты переродишься и снова будешь служить дайной, и, возможно, о древней магии не узнаешь никогда.
Бетти глухо сглотнула, и ей на ум пришли образы прошлого, где она проходила обучение в закрытой школе и мечтала обрести богатого знатного господина. Ее мечта сбылась. Кто может быть родовитее герцога Серпентаса? Разве что сам император. Вот только все оказалось совсем не так, как им внушали учителя и бонны. И Беатрис была рада тому, что теперь знает, как все обстоит на самом деле. А сколько дайн живет в неведении? Сколько вынуждены проводить лучшие годы своей жизни на службе у тех, кто им подчас неприятен? Скольких лишили невинности и с позором выгнали на улицу?
Все внутри Бетти восставало против этой вопиющей несправедливости, и ей хотелось бы изменить ситуацию, но как этого добиться, она не представляла.
– Я… – неуверенно начала она. – Я хочу помочь дайнам. Но что тут поделаешь? Максисов так много, и у них есть все. И власть, и деньги, и сила. А мы ни на что не способны. Только и можем ману накапливать да передавать, и больше ничего. Рунами владеют единицы, и если богатеи узнают об этом, тотчас всех уничтожат.
– Не отчаивайся, – постаралась подбодрить ее Сибил. – Нужно верить. Нас действительно очень мало, но то, что мы смогли пронести сквозь века древнее знание, уже само по себе чудо. Каждая новая прорицательница приближает тот час, когда мир изменится. Ты готова приложить к этому руку и принять свою судьбу?
На этот раз Беатрис уже без колебаний твердо ответила:
– Да. Я принимаю дар и клянусь использовать его на благо дайн.
Сибил подошла к ней ближе, взяла за руки и, счастливо улыбаясь, произнесла:
– Да будет так! Я отдаю тебе то, что хранила, и наделяю властью распоряжаться по своему усмотрению.
Бетти ощутила, что к ней устремилась магическая энергия. Она напряглась, боясь, что чужая сила покажется ей неприятной, но с удивлением почувствовала, как та легко усваивается, наполняя ее легкостью и пробуждая восторг. Постепенно напор маны ослабел, Беатрис увидела, как Сибил начала таять, и вскоре, став полупрозрачной, отошла в сторону. Но ее место тут же заняла следующая женщина, а за ней еще одна и еще. Длинная вереница провидиц вытянулась перед Бетти, уходя вдаль, и каждой было чем поделиться с преемницей. Беатрис терпеливо собирала все, что ей отдавали, и то были бесценные крупицы знаний, пережитого провидицами опыта, освоенные ими умения.
Когда последняя прорицательница отошла от нее, Беатрис ощущала себя несколько потерянной. Голова разрывалась от множества роившихся мыслей, астральное тело распирало от переизбытка силы, казалось, что она сейчас взорвется.
Прорицательницы окружили ее, и Сибил сказала:
– Мы рады приветствовать тебя, провидица Беатрис. Теперь ты одна из нас. Что бы с тобой ни случилось, мы всегда будем рядом. Стоит тебе обратиться внутрь себя, и ты найдешь в нас поддержку. Сейчас ты можешь задавать любые вопросы и выражать самые смелые желания. Это время принадлежит тебе. Дару нужно окончательно утвердиться, и лучше всего попросить его о чем-то. А мы будем ждать, когда ты обратишься к нам.
Каждая женщина коснулась Бетти призрачной рукой, и она ощутила их любовь и теплоту. Одна за другой они растворились в усеянном звездами пространстве, а Беатрис осталась парить над пропастью. Чувство давления изнутри никуда не исчезло, и она поняла, что должна отпустить дарованную силу и позволить ей течь свободно.
«Покажи мне… – обратилась она к дару, раздумывая, о чем попросить. И тут же желание пришло само собой: – Покажи Эдмана Джентеса. Почему он заключил контракт и ничего мне не сказал? Почему обманул? Почему заставил поверить в искренность своих порывов?»
Звезды в черноте бескрайнего пространства пришли в движение, замелькали и образовали воронку, и в ней, словно в диковинном зеркале, отразились недавние события. Альмонд Серпентас присылал букеты, письма, приходил в дом, демонстрировал свою симпатию к Бетти, и Эдман остро переживал такое поведение герцога. Он боялся, что тот присвоит себе Беатрис и заставит служить ему. Максис Джентес страшился потерять ту, что стала ему бесконечно дорога. События с головокружительной скоростью сменяли друг друга, и Бетти видела, что Эдмана постоянно одолевали сомнения, и он не находил в себе сил обо всем переговорить с ней, ожидая решения комиссии. Он хотел все ей объяснить после бала, но она так плохо себя чувствовала, что разговор пришлось отложить. И наконец в воронке всплыл образ максиса Джентеса сидящего в пустой сиреневой спальне бессонной ночью после ее побега. Невыразимая мука отпечаталась на его мужественном лице, и беспросветная тоска поселилась во взгляде синих глаз.
Сердце сжалось от увиденного, и Беатрис горько заплакала, сознавая, что сама все испортила. Стоило обо всем открыто спросить у Эдмана, и он обязательно бы все объяснил. Бетти поняла, что сильно сглупила, не дав Эду шанса оправдаться. Ей стоило открыто рассказать ему о своих переживаниях и нежелании служить дайной, и он бы непременно прислушался. Но сделанного не воротишь, о прошлом не имело смысла сожалеть. Теперь от нее самой зависело, каким станет их будущее, и в нем не было места недопониманию.
Бетти понемногу успокоилась и проговорила:
– Покажи мне отца. Как он относился к маме? Почему не защитил ее от своей родни? Почему позволил случиться несчастью?
После того как Беатрис узнала всю правду о своей матери, в душе у нее поселился гнев и ожесточение против отца. Ей казалось, что он всему виной и в ответе за случившееся. Она вспоминала, как много работала ее мать, чтобы добыть для них еду, как во всем себе отказывала, как вздрагивала, когда в мастерскую заходили жандармы, чтобы сделать заказ, как тяжело болела без надежды получить помощь и лечение. Отец мог ее найти, если бы захотел, мог спасти и не сделал этого.
В воронке появилась Амира Лонгин, юная и очаровательная. В день, когда ее представляли Джозефу Вайзалу, в гостиной его покоев собрались все члены правящего рода. Император Мортимер с супругой расписывали старому монарху достоинства присланной из монастыря дайны, а молодой Зигрид не мог оторвать взгляда от Амиры и ничего толком не слышал. Он впервые полюбил так страстно и безнадежно.
Благодаря кроткому и легкому нраву, Амира быстро нашла общий язык со своевольным взбалмошным стариком и пришлась ему по душе. Джозеф дорожил новой дайной и всячески ограждал ее от внимания дворцовых обывателей. Зигрид же страшился вспыхнувшего чувства и старался держаться от девушки подальше. Он вырос с осознанием будущей ответственности перед народом и твердо верил, что связь с лоункой порочна и пятнает честь максиса. Но как кронпринц ни усердствовал, страсть взяла верх, и он неизбежно склонился перед Амирой и признался в любви. Дайна тоже питала к нему тайное чувство, но не хотела давать волю. Вот только молодость и всепоглощающая любовь все решили за них.
Зигрид и Амира стали любовниками, и Джозеф Вайзал узнал об этом. Старый монарх почувствовал изменения в мане своей дайны и страшно разгневался, но услышав, кто тому виной, неожиданно смягчился. Он любил внука и понимал, насколько сложно подчас бороться с любовной горячкой. Единственное о чем он просил Зигрида, так это быть острожным, но, несмотря на все ухищрения принца, Амира понесла.
Джозеф понимал, что дайне не дадут родить бастарда. Он сам издал указ, сурово каравший аристократов за рождение детей от лоунок, и кронпринц не мог стать исключением. Первый император посоветовал Зигриду отвести Амиру к знахарям и избавиться от плода. Принц пришел в ярость и отправился к родителям, надеясь найти поддержку и дельный совет. Правящая чета сделала вид, что разделяет его взгляды, и Зигрид несказанно обрадовался, но совсем скоро до него дошло страшное известие.
Убитый горем он не захотел смириться с потерей любимой и тайком ото всех начал выяснять, что произошло. Вилмор Иксли помог ему провести собственное расследование и вывел на след исчезнувшей дайны. Зигрид во всем разобрался и поспешил в монастырь, надеясь встретиться с Амирой. Но та сбежала с дочерью, а сестры побоялись выдать ее тайну кронпринцу и сказали, что дайна умерла вместе с нерожденным ребенком. Зигрид не мог поверить в случившееся и требовал выдать ему тело. Прорицательнице Сибил пришлось солгать ему, что по их правилам прах умершей развеяли над источником жизни.
Подозревая обман, Зигрид провел множество поисковых ритуалов, но так ничего и не добился. Аура Амиры безвозвратно изменилась, как только она отдала свою силу дочери, а малышка уже несла совсем иной астральный отпечаток. Кронпринцу пришлось смириться и признать свое поражение, но чувство вины за случившееся с дайной всю жизнь терзало его. Познакомившись с Беатрис, он поразился тому, насколько она похожа на давно потерянную возлюбленную и пригласил во дворец на личную аудиенцию, чтобы расспросить о ее матери.
Видения в воронке угасли, и Бетти, заливаясь слезами, проговорила:
– Больше ничего не хочу видеть.
Звезды перестали мелькать, постепенно замедлили ход и вернулись на свои места.
На душе было тягостно и тоскливо. Беатрис почувствовала непреодолимую усталость и огляделась.
– Извини, что сразу не сказала тебе о Зигриде, – услышала Бетти голос Сибил и повернулась лицом к полупрозрачной фигуре за своей спиной. – Я чувствовала твою злость на него и хотела, чтобы ты все увидела своими глазами. Теперь ты понимаешь, что страдали оба, и тебе легче будет простить отца со временем.
– Я не держу на него зла, – отозвалась Беатрис, утирая слезы. – Он такая же жертва существующего порядка, как и моя мама.
– Поэтому так важно передавать дар. Каждая следующая провидица приближает час избавления.
– Я запомню это, – устало улыбнулась Бетти.
– Сейчас тебе нужно отдохнуть, – погладила ее по щеке Сибил. – Можешь лечь прямо здесь. Поверь, сон в этом месте – самое приятное, что только можно вообразить.
Беатрис так утомилась, что сразу же послушалась совета, свернулась калачиком над пропастью и прикрыла глаза.
– Ни о чем не тревожься. Мы скоро встретимся, – тихо проговорила Сибил и растворилась меж мирно мерцавших звезд.
Глава 18
На обнаруженном в Северном океане острове маги установили временную портальную площадку, и Эдман оказался там спустя час после того, как Вилмор его разбудил. Несмотря на то что место выглядело довольно глухим и уединенным, территория особняка поражала своим ухоженным видом. Всюду чувствовалась рука заботливого хозяина. Но Эдман не мог себе представить, чтобы герцог Серпентас занимался подобными вещами лично, значит, у него были слуги, ухаживающие за усадьбой.
– Вы кого-то нашли на острове? – спросил он у Вилмора.
– Нет, – покачал он головой. – Поисковые заклятия обнаружили присутствие людей только в этом доме.
– Сколько там человек?
– Трое, – отозвался Иксли. – Сейчас выясним, что удалось сделать, пока я за тобой мотался.
Впереди виднелся трехэтажный особняк из темного камня, вокруг него слабо мерцал зеленоватыми всполохами прозрачный щит, перед ним собралась приличная толпа магов и, казалось, нашла для себя занятное развлечение. Один за другим стражи подходили к щиту и пробовали свои силы, стараясь снять защиту.
– Что нового, Фрэнк? – обратился Вилмор к своему помощнику.
– Удалось найти слабое место в плетении, максис Иксли, – отрапортовал Тарак. – Вот только мы пока не смогли разрушить структуру. Ребята, вон, даже пари заключили. У кого получится, тому премия.
Вилмор крякнул и с мрачным видом спросил:
– И кто же будет ее выплачивать?
Фрэнк смутился, но все-таки ответил:
– Канцелярия выпишет, максис Иксли.
– Чтоб мне канцелярия хоть раз что-нибудь толковое выписала, – буркнул он. – Ладно, позже разберемся. Эдман, пойдем. Покажешь салагам, на что опытные маги способны.
Они подошли ближе, стражи в черно-зеленой форме при их появлении вытянулись по стойке смирно и отдали честь. Вилмор кивнул им и распорядился:
– Пропустите максиса Джентеса.
Маги расступились, и Эдман замер перед щитом. Перестроив зрение на магическое, он пригляделся к структуре и сразу же узнал ажурную вязь древних плетений. Замеченное стражами слабое место действительно отличалось меньшим количеством силовых линий и выглядело не в пример тоньше всего остального щита. Во дворце Эдману удалось нарушить структуру, устремив энергию сквозь небольшое отверстие вдоль направляющей поисковой нити. Он проник через щит и уже с изнаночной стороны разрушил плетения. Но здесь никакой путеводной линии у него не было, а действовать, тем не менее, нужно было быстро. Герцог не станет ждать, пока они здесь несколько дней с его щитом возиться будут.
Отыскав самое широкое отверстие, Эдман начал вливать силу едва заметным ручейком так, чтобы не касаться светящихся линий. Это требовало невероятной концентрации, и он с трудом держал контроль надо рвущейся наружу энергией, но постепенно ему удалось приноровиться и дело пошло ровнее. Вскоре позади щита скопилось достаточно маны, чтобы устроить небольшой взрыв. Эдман устремил по налаженному потоку боевое заклинание отсроченного действия, оно проскользнуло через преграду и слилось с аккумулированной там энергией.
– Все назад! – крикнул Эдман, и первым бросился в сторону.
Стражи отхлынули подальше в парк, заклятие сработало, и грянул взрыв. Щит дрогнул и на глазах магов исчез, точно растворился в воздухе.
– Построиться! – скомандовал Вилмор. – Активировать защитные амулеты. Приготовить атакующие артефакты. Разделиться на пять групп по десять человек. Первые две заходят с севера и востока, вторые две берут юг и запад. Остальные за мной.
Эдман следовал за Иксли, их группа вскрыла заклинанием переднюю дверь, вошла в особняк через центральный вход и оказалась в прихожей. В доме стояла режущая слух, абсолютная тишина. Все здесь выглядело в точности так, как описала Беатрис, и казалось, что обитатели вот-вот выйдут незваным гостям навстречу и с возмущением потребуют убраться восвояси. Маги рассредоточились по первому этажу и начали поиски. В это время с заднего хода появились еще две группы, Вилмор отправил их осматривать второй и третий этажи. Стражи порядка переходили из одного помещения в другое, но везде было пусто. Наконец они добрались до комнат прислуги, и один из жандармов крикнул:
– Максис Иксли, поглядите на это!
Эдман вместе с Вилмором зашел в одну из комнат и увидел на кровати под одеялом труп пожилой женщины, одетой в ночную сорочку. Иксли поводил над ней квадратным серебристым артефактом и сказал:
– Умерла этой ночью. Причина смерти – отравление сильнодействующим веществом.
Осмотрев соседние комнаты, они нашли еще два трупа – горбуна преклонных лет и рослого мужчину среднего возраста, время и причина гибели были те же, что и в первом случае.
– Следов борьбы или паники не видно, – заключил Вилмор. – Они умерли во сне. Получается, он их отравил за ужином. Значит, герцог знал, что мы близко и решил избавиться от свидетелей.
– Выходит, сам он уже сбежал с острова, – сказал с досадой Эдман. – Поисковые заклятия ведь только троих обнаружили.
– Это еще вчера было, – неохотно отозвался Вилмор. – Как высадились около полуночи на остров, так и проверили все здесь.
В комнату вбежал один из стражей и сказала:
– Максис Иксли, мы освободили дверь в башню.
Входя в лабораторию, Эдман не надеялся найти там что-то стоящее. Альмонд снова оставил их в дураках и сбежал еще до того, как маги нашли особняк. Со слов Беатрис Эдман уже примерно представлял, что и где находится, и все вещи как будто лежали на своих местах. Даже на рабочем столе все еще стояли колбы с бордовым раствором. Маги проводили тщательный осмотр, изучая все с помощью особых артефактов, анализирующих обнаруженные предметы. Но как только один из стражей попытался взломать дверь, ведущую на тайную лестницу, раздался громкий щелчок, сработала оставленная напоследок ловушка, повалил едкий дым, и далеко внизу послышались взрывы.
– Все на улицу! – закричал Иксли и отправил сигнал тревоги остальным стражам.
Люди бросились прочь, а взрывы продолжали греметь, запущенная цепная реакция быстро прокатилась по всему дому, и маги увидели, как особняк охватило зарево магического пламени, уничтожая все на своем пути.
Невыносимый жар растопил снег вокруг стен, огонь перекинулся на несколько ближайших голых деревьев, в доме рушились перекрытия и с оглушительным треском падали. Стражи с удрученными лицами взирали на пожарище и сознавали, что, несмотря на все усилия, миссия по поимке опасного государственного преступника провалилась.
Эдман вернулся домой под вечер, поужинал в самом скверном расположении духа и только хотел запереться в кабинете, чтобы тщательно все обдумать, как медин Симпел доложил:
– Дайна Грей с визитом.
От удивления Эдман даже слегка взбодрился и с предвкушением проговорил:
– Проводите в гостиную.
На этот раз Селеста выглядела гораздо скромнее и старательно прятала глаза.
– Добрый вечер, максис Джентес, – сказала она, заходя в гостиную. Дайна проявила чудеса учтивости и изобразила реверанс, хотя ее серое невзрачное платье и полное отсутствие макияжа портили все впечатление. – Простите, что явилась без предупреждения, но у меня к вам срочное дело.
Эдман с презрительной усмешкой ответил:
– Располагайтесь. Неожиданные визиты входят у нас с вами в традицию. Чем могу помочь?
Дайна заняла ближайшее кресло и, пересилив себя, устремила на него взгляд, переполненный отчаянием:
– Максис Дженетес, я понимаю, что не имею права ни о чем вас просить, особенно после нашей последней встречи, но у меня нет выбор. Умоляю, выслушайте меня.
Изумление отразилось на лице Эдмана, его обескуражила та искренность, что никогда не была свойственна Селесте, и он тут же растерял весь скептический настрой.
– Говорите.
– Прежде всего, – начала дайна, – я хочу поблагодарить вас за то, что вы не рассказали максису Иксли про древнюю магию. Это не моя тайна, а главное – ее разглашение поставит под удар дорогих мне людей.
– Я сделал это вовсе не ради вашего спокойствия, – процедил он. – У меня были личные причины скрывать эти сведения.
– Я понимаю, – закивала она. – Но я пришла сюда не за этим. Беатрис грозит серьезная опасность, и я прошу вас помочь ей.
– Что?! – вскричал Эдман. Он вскочил на ноги, подлетел к дайне и с силой тряхнул ее за плечи. – Где она? Отвечайте.
Селеста тотчас затараторила:
– Она сейчас в Северном монастыре всевидящей Иданы, но герцог Серпентас нашел способ связаться с ней и вынудил встретиться с ним.
– Как? Когда? Она же не сошла с ума, чтобы согласиться?
– Серпентас пригрозил ей, что убьет вас, если она не явится в день Новолетия в закрытую школу для дайн имени блаженной Камелии. И Беатрис пообещала, что будет там.
До Эдмана с трудом доходил смысл услышанного, но одно он понял точно – если герцог заполучит Беатрис, то уже никогда не отпустит.
– Это безумие! Она не может пойти туда.
– Она… – Селеста запнулась, но все же договорила: – Она слишком сильно любит вас, поэтому исполнит любое требование герцога, лишь бы спасти вас.
Эдман отпустил дайну и в замешательстве выдавил:
– Этого не может быть.
– Все уже решено. Завтра она переместится в Камелию.
– Я должен увидеть ее. Немедленно.
Селеста замотала головой.
– Нет. Это невозможно. Северный монастырь закрыт для мужчин. Вас никто не пропустит на территорию. Единственный шанс увидеть ее – это отправиться в Камелию в день Новолетия.
– Но там нет ни одной портальной площадки! Демоны их задери. Даже спонтанные перемещения заблокированы. Да и что там Серпентасу нужно? Почему он вызвал ее именно туда?
– В подземелье школьного храма есть древний ритуальный зал, – ответила Селеста, терзая беспокойные пальцы. – Герцог намерен использовать ману Беатрис для жуткого обряда.
Эдман похолодел.
– Нужно ему помешать. Я сейчас же отправляюсь в Камелию. Но прежде, вы расскажите мне, что происходит. И начнете с того, откуда вы все это узнали?
Селеста поведала об ордене хранительниц древнего знания и прорицательнице, способной безошибочно предсказывать будущее. Эдману сложно было поверить в настолько поразительные факты, но тревога за Беатрис вынудила его довериться дайне и составить план действий, опираясь на ее объяснения и подсказки.
Глава 19
Беатрис проснулась от неясного ощущения чужого присутствия рядом. Открыв глаза, она увидела все тех же двух девушек, что встретили ее еще в первый день. Они копошились возле стола в комнате сестры Сибил, а сама Бетти спала на постели прорицательницы.
– А где Сибил? – в недоумении спросила она, присаживаясь на кровати и протирая глаза.
Адептки встрепенулись, с почтением склонились перед ней, и одна из них сказала:
– Она умерла вчера ночью, провидица Беатрис. Эта комната теперь ваша. Мы будем заботиться о вас. Меня зовут Шена, а ее – Хаис.
Слезы блеснули у Бетти в глазах, и она поскорее отвернулась. Умом она понимала, что прорицательница давно этого ждала, и для нее смерть стала желанным избавлением от слишком долгого бремени, но на душе все равно было горько, словно Беатрис потеряла родного человека.
Девушки все так же стояли перед ней, подобострастно опустив глаза, Бетти прокашлялась и произнесла:
– Ясно. Сколько сейчас времени?
За окном только-только начала отступать чернота ночи.
– Через час рассвет, – ответила Шена. – Сестра Сибил просила помочь вам собраться.
«Она все заранее предусмотрела, – с тоской подумала Беатрис. – У меня есть час, чтобы подготовиться к встречи с Атли».
Время промелькнуло незаметно, и пришла пора спускаться в ритуальный зал. Настоятельница монастыря, аббатиса Августа, пришла проводить Бетти. Она носила черный балахон, вместо серого, и ее строгое, морщинистое лицо, должно быть, вселяло трепет местным обитательницам. По традиции она не являлась адепткой ордена и не знала всех особенностей жизни его последовательниц, но чтила прорицательницу Сибил и надеялась заручиться поддержкой новой провидицы.
– Я знаю, что вам сегодня надлежит покинуть монастырь, – сказала она. – Но я бы хотела увидеться с вами позже. Мы нуждаемся в вашей опеке и хотели бы обращаться к вам за советом и впредь.
Беатрис чувствовала ответственность за сестер монастыря, за адепток, за детей, живущих в этих стенах, и не стала сразу заявлять о том, что не собирается жить в обители.
– Не могу точно сказать, когда вернусь, – ответила она. – Но если будет такая возможность, я сразу вас навещу.
Простившись с настоятельницей, Бетти спустилась вместе с Шеной и Хаис в подземелье и прошла в тот зал, куда впервые попала, воспользовавшись присланным Сибил рисунком.
– Удачи, провидица Беатрис, – поклонились ей девушки и тихонько заплакали.
Беатрис ощутила себя матерью, бросающей своих несмышленых детей на произвол судьбы.
– Я непременно вернусь, – вырвалось у нее невольное обещание, и она обняла на прощание адепток. Те окончательно растрогались и дали волю слезам.
Но задерживаться Бетти не могла. Она изобразила специальным восковым мелком ту комбинацию рун, что показал ей герцог, и напитала ее маной. Символы запылали, яркий свет озарил треугольник, и открылся портал. Беатрис плотнее запахнула пальто, поправила теплую шаль, зажмурилась и, глубоко вдохнув, шагнула в сверкающую пропасть.
Как только сияние померкло, Бетти открыла глаза и огляделась. Она очутилась в просторном, мрачном зале с низким потолком, освещенным тусклым мерцанием неугасимых свечей. В центре на полу был выбит магический треугольник, а внутри него покоился высокий, черный вытянутый камень прямоугольной формы. С правой стороны на стене висели четыре перекрещенных кинжала, в зале витал резкий запах тлевших на жаровне в углу незнакомых трав.
Беатрис сразу узнала тот самый зал, откуда они с Атли когда-то переместились за пределы Камелии. Но теперь здесь все неуловимо изменилось, точно кто-то провел тщательную подготовку перед предстоящим действом.
– Ты пришла, – услышала она хриплый голос герцога за спиной и, вздрогнув, обернулась.
Серпентас стоял возле стены с выбитыми рунами и смотрел на нее лихорадочно блестевшими черными глазами. Его лицо побледнело и осунулось, волосы в беспорядке разметались по плечам, подбородок и щеки поросли темной щетиной. Бетти в страхе замерла и не знала, что делать дальше. Герцог мгновенно очутился возле нее, заключил в объятия и прижал к себе.
– Ты снова рядом, моя пташка, – шептал он в исступлении, покрывая ее лицо поцелуями. – Теперь все будет иначе. Обещаю. Мы больше не расстанемся.
– Прекрати! – вскричала Беатрис и с силой отпихнула его. – Не прикасайся ко мне.
Она отскочила в сторону и обхватила себя руками, в бесплодной попытке отгородиться от герцога. Жесткая усмешка искривила губы Серпентаса, взгляд заледенел, и в нем явственно отразилась отчаянная решимость.
– Ты права, моя драгоценная, – с предвкушением протянул он. – Сейчас не время для этого. Позже мы все наверстаем, даю слово. А теперь приступим к ритуалу.
Бетти с ужасом увидела, как он подошел к стене и снял висевшие там кинжалы. Сердце затрепетало в груди пойманной пичугой, и Беатрис выдавила:
– Зачем это?
– Кровь одаренной девственницы – самая мощная субстанция, какую только можно найти, – ответил герцог таким тоном, будто объяснял прописные истины нерадивой ученице. – Не волнуйся, тебе не будет больно. Снимай пальто и иди сюда.
Серпентас похлопал ладонью по плоской поверхности камня, и Бетти осознала, что он собирается использовать ее в качестве жертвы.
– Нет! – закричала она и бросилась бежать.
Но дверь, ведущая в подземелье храма, была закрыта на замок да еще запечатана щитом. Едва Беатрис коснулась ручки, как ее отбросило назад, и Альмонд поймал ее в свои объятия.
– Ну что ты как ребенок, – с раздражением упрекнул он. – Я же сказал, ты ничего не почувствуешь. Не заставляй меня применять силу. Ты же помнишь, что только от тебя зависит, будет Джентес жить, или внезапно скончается от неизвестной, но очень тяжелой болезни.
Услышав об Эдмане, Бетти вся поникла и перестала вырываться. Она покорно подошла к жертвеннику, сбросила пальто и взобралась на гладкую, прохладную поверхность камня.
– Вот и умница, – кивнул герцог. – Ложись на спину и закрывай глаза.
***
После того как Эдман распрощался с Селестой, он тут же отправился в департамент. Иксли все еще сидел в своем кабинете и составлял отчет для императора.
– Вил, хорошо, что я тебя застал! – влетел Эдман в комнату. – Нужна твоя помощь.
– Мне бы тоже чья-нибудь помощь не помешала, – буркнул Вилмор. – Зигрид требует предоставить ему результаты облавы на герцога. А мы опростоволосились так, что я даже не представляю, как об этом докладывать.
– Да брось ты свои бумажки! – нетерпеливо передернул плечами Эдман. – Собирай людей. Я знаю, где искать Серпентаса.
– Что?! – вскочил из-за стола Иксли. – И ты молчал? Выкладывай, что тебе известно.
Эдман кратко рассказал о назначенной герцогом встрече в стенах Камелии, и они с Вилмором разработали план предстоящей операции.
Ночью внутренние войска переместились в Финар и рассредоточились. До закрытой школы несколько отрядов добирались пешком отдельно друг от друга, боясь выдать себя и спугнуть преступника. Ближе к рассвету стражи оцепили внешнюю стену и под прикрытием маскирующих заклятий спрятались в засаде, ожидая дальнейших распоряжений командования.
– Как думаешь, когда он появится? – спросил Иксли, вглядываясь в темные фигуры караульных, дежуривших на школьной смотровой башне.
