Текст книги "Сделка с профессором (СИ)"
Автор книги: Полина Краншевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)
– Конечно, милая, – с готовностью откликнулась та, расположилась в кресле и поправила очки, с любопытством глядя на гостью. – Что-то случилось?
– Нет, все в порядке, – покачала головой Беатрис. – Я очень многим обязана максису Джентесу и хотела бы попросить вашего совета. Что я могу для него сделать, чтобы не быть обузой и принести посильную помощь? Мне не хочется обременять его моим присутствием в доме. Все же он не обязан обо мне заботиться, и мы не связаны никакими обязательствами. Вы меня понимаете?
Мединна смотрела на сидящую перед ней девушку и поражалась тому, как непохожа она на тех дайн, что ей доводилось встречать. Обычно выпускницы закрытых школы появлялись в домах нанявших их максисов и считали, что занимают особое положение, и уж точно намного выше других служащих, а посему вправе командовать и отдавать самые невообразимые распоряжения.
Такой была и Кэти. Когда отец молодого господина привез ее, мединне Вафии сильно досталось от девчонки. Все гоняла ее то за одним, то за другим, пока слуги не сговорились и не приструнили ее, избегая и не откликаясь на распоряжения. Кэти тогда нажаловалась на них Эдману, да только он редко появлялся дома, и дрязги работников его мало занимали. Сделал выговор кому-то, и только. Кэти затаила обиду на него, но потом вроде пообтесалась и стала вести себя скромнее, пока не исчезла.
– Да, милая, – с задумчивым видом отозвалась мединна Вафия. – Это очень мудрое решение с твоей стороны. Вот только максис Джентес почти ни в чем не нуждается. По дому все мы делаем, здесь твоя помощь без надобности. На службе он сам справляется, тебе туда соваться неслед. Так в голову сразу и не придет ничего.
Бетти разочарованно вздохнула, понимая правоту мединны и свою бесполезность.
– Вот разве что с накопителями можешь подсобить, – с сомнением проговорила экономка. – Максис Джентес частенько ими пользуется. А стоят они прилично, да и магическая комиссия строго следит, чтобы в одни руки больше надлежащего количества не попадало.
– Я с радостью возьмусь за это дело! – просияла Беатрис. – И как мне самой в голову не пришло?! Спасибо вам огромное! А где взять пустые накопители?
Мединна смешалась и отвела взгляд.
– Ты знаешь что, лучше переговори с господином сама. Он очень добрый человек, но в некоторых вопросах весьма суров. Будет лучше, если он даст тебе свое позволение на это. Заодно и где накопители хранит, покажет.
– Вы совершенно правы, – улыбнулась Бетти, радуясь, что теперь и она сможет чем-то заниматься. – Как только он вернется из академии, сразу и спрошу.
***
После того, как выяснилось, что Беатрис не может назвать похитителя, Эдман не переставал думать о том, как иначе выйти на преступника. Но в голову ему так ничего и не пришло – не хватало данных. Он уведомил Вилмора о сложившейся ситуации, и тот обещал навестить его и все обсудить при личной встрече. Вот только Эдман беспокоился, как бы Иксли ни потащил Сонар на допрос. В ее состоянии беседа с сыщиками департамента совершенно точно не пошло бы на пользу, а, наоборот, могло вызвать рецидив болезни. Все это не давало ему покоя, и Эдман старался как можно раньше возвращаться домой из академии, чтобы в случае чего суметь оградить Беатрис от лишних волнений. Он видел, насколько она подавлена, и не хотел усугублять ее положение.
– Добрый вечер, максис Джентес, – встретила его Сонар в прихожей в один из вечеров.
Эдман слегка удивился, поскольку Беатрис предпочитала отсиживаться в своей комнате и спускалась, только если он посылал за ней Гретель и приглашал составить ему компанию за трапезой. Он счел ее появление добрым знаком и с улыбкой ответил:
– Добый вечер, Беатрис. Как ты себя чувствуешь?
– Все в порядке. У вас найдется минутка после ужина? Я бы хотела переговорить с вами.
Эдман насторожился, но вида не подал.
– Да, конечно.
Он ушел к себе, переоделся и спустился в столовую, гадая, что же хочет сказать ему Сонар. Все предыдущие дни она старательно избегала его, делая все, чтобы не попадаться на глаза, а тут вдруг сама ищет общения.
Медин Симпел с важным видом прислуживал за столом, чинно и с достоинством раскладывая приготовленные Гретель блюда. Его несказанно радовало то, что господин одумался и поселился в своем же доме, а не ютится в казенных апартаментах рядом с вечно галдящими адептами, и он получал истинное удовольствие от своих обязанностей, снова чувствуя себя нужным.
– Приятного аппетита, – пожелал он.
Эдман и Беатрис поблагодарили его, и медин Симпел неспешно, как и приличествует образцовому дворецкому пристойного дома, удалился, чтобы проверить все ли готово к чаю. А то вдруг эта растяпа Гретель опять положила пирожные вместе с рассыпчатым печеньем?
«Это же вопиющее безобразие! Все нужно делать самому, а то, неровен час, господин получит на десерт испорченное крошками блюдо», – переживал дворецкий, даже не допуская мысли, что максису Джентесу абсолютно все равно как будет выглядеть десерт.
За едой Эдман украдкой наблюдал за молчаливой Беатрис. Стараньями мединны Вафии Сонар хорошо питалась, и ее невообразимая худоба постепенно уступила место приятной стройности, бледность сменилась здоровым румянцем, в движениях появилось больше силы и уверенности. Вот только глаза по-прежнему оставались печальными.
«Она определенно стала старше, – не без сожаления думал Эдман. – Такое чувство, что она постоянно пребывает мыслями где-то далеко, и сама не рада этому».
Эдман выделил экономке крупную сумму на нужды дайны и распорядился купить все необходимое. Но, к его удивлению и досаде, Сонар попросила мединну Вафию приобрести для нее только пару самых простых домашних платьев, одно теплое для прогулок, верхнюю одежду, домашние туфли и зимние сапоги, смену белья и пару заколок для волос. Экономка предлагала выбрать хотя бы несколько нарядов на выход, но Беатрис наотрез отказалась.
И теперь она сидела напротив Эдмана в темно-синем без единого украшения закрытом платье, чем-то отдаленно напоминавшем школьную форму в Камелии, и, казалось, боялась ненароком обратить на себя его внимание.
– Если ты не против, – предложил Эдман, закончив с основными блюдами, – давай выпьем чай в гостиной и там обсудим все, что ты хотела.
– Как пожелаете, – отозвалась она.
Они расположились в креслах перед пылающим камином в скромно и со вкусом обставленной комнате, дождались, когда медин Симпел накроет чайный столик, и приступили к ежевечернему ритуалу. Эдман любил в спокойствии посидеть, держа чашку с горячим ароматным напитком в руках и смотря сквозь поднимающийся пар на вздрагивающие языки пламени. В такие моменты он вспоминал события прошедшего дня и проверял, все ли сделано так, как должно, или еще осталось то, что потребует его внимания на следующий день.
Беатрис же обычно сидела рядом, безмолвно глядя на игру хищного огня с беззащитными поленьями, и наслаждалась умиротворением, царящим в доме максиса Джентеса. Ей больше не нужно было гадать, подадут ли за ужином испорченные блюда или все же пригодные в пищу, не нужно было ловить взгляды слуг и домысливать, что же за ними скрывается, не нужно было переживать, в каком настроении ее господин, поскольку никакого господина у нее больше не имелось. И это все до такой степени радовало ее, что она боялась спугнуть очарование момента и хранила благословенную тишину, впитывая каждой клеточкой своего тела покой и уверенность в окружавших ее людях.
Но сегодня ей пришлось заговорить первой.
– Максис Джентес, – начала она взволнованным голосом, не отрывая взгляда от своих беспокойных пальцев, терзавших друг друга, – вы для меня так много делаете, что я не в силах больше злоупотреблять вашим гостеприимством.
Эдман обомлел, не понимая, к чему она клонит, но решил не перебивать и дать Сонар высказаться.
– Я бы хотела быть полезной, – выдавила она. – Конечно, насколько это возможно. Я ничего особо не умею и вряд ли способна сделать для вас что-то значительное. Но я могла бы наполнять пустые накопители и хотя бы так отблагодарить вас за доброту и отзывчивость.
Она вскинула на Эдмана робкий, полный надежды взгляд, и он не смог ответить категоричным отказом. Вымученно улыбнувшись, он пробормотал:
– Интересное предложение. Давай завтра посмотрим, что можно сделать.
И тут же уткнулся в чашку с чаем, сделав вид, что донельзя увлечен вкусовым букетом напитка.
Если бы о подобном с ним заговорила какая-нибудь максисса, то Эдман счел бы себя оскорбленным, поскольку любой уважающий себя мужчина в высшем обществе, принимая в своем доме лишенную поддержки рода женщину, возлагал на себя все заботы о ее благополучии. И это был непреложный закон, не требующий обсуждения.
Но Беатрис выросла в иной среде, и ее с детства приучили к тому, что за кров над головой она должна платить, и платить маной. Так воспитывали дайн, и это было правильно, поскольку поддерживало давно установленный порядок. Вот только Эдман вовсе не хотел обременять Сонар подобными взаимовыгодными отношениями. Ему приятнее было сознавать, что Беатрис находится под его защитой без всяких оговорок, недомолвок и многоточий.
Бетти поняла по напряженному лицу максиса Джентеса, что ее идея пришлась ему не по вкусу, и вся поникла.
– Если вам претит мое вмешательство в привычный уклад вашей жизни, – силясь не расплакаться, проговорила она, снова рассматривая подрагивающие пальцы, – то я не буду больше заговаривать об этом.
Эдману стало совестно, что он ненароком обидел Сонар в ее лучших порывах, и он постарался загладить вину.
– Беатрис, – как можно мягче произнес он, – безусловно, я часто пользуюсь накопителями, и твоя помощь будет кстати. Но мне не хочется принуждать тебя. Ты ничего мне не должна и можешь спокойно оставаться в этом доме столько, сколько пожелаешь. Я буду только рад.
Она набрала в грудь побольше воздуха, готовясь обстоятельно возражать, но Эдман накрыл ладонью ее пальчики и сказал:
– Давай не будем вменять что-то друг другу в обязанность. Если захочешь, то в моем кабинете ты найдешь коробку с накопителями. Будет желание – посмотри их. Нет – ничего страшного. Я не хочу утруждать тебя этим.
Слезы благодарности блеснули в огромных глазах Беатрис, и она со всей горячностью, на какую была способна, сжала его руку в хрупких ладошках и выдохнула:
– Спасибо, максис Джентес! Для меня это так важно!
У Эдмана запершило в горле, и он поскорее отвернулся и прокашлялся, неловко высвободив руку.
– Не стоит благодарности, – пробормотал он.
В этот момент вошел медин Симпел и, еле сдерживая рвущееся наружу волнение, произнес:
– Максис Иксли и дайна Грей с визитом.
Сердце Эдмана кольнуло невольное разочарование – посторонние сейчас были совсем не ко времени.
«Только их и не хватало», – мелькнула у него крамольная мысль.
Но вслух он сказал совсем другое:
– Проводите сюда и подайте дополнительные приборы и угощение.
Медин Симпел, сгорая от нетерпения принять так редко наведывающихся гостей, поспешил все исполнить, при этом натянув маску невозмутимого дворецкого, являвшего собой образчик для подражания и лицо благочестивого дома.
– Приветствую, Эд! – с улыбкой, обозначившей ямочки на щеках, вошел максис Иксли, ведя под руку свою дайну. – Прости, что без предупреждения. Но сегодня у меня выдался единственный более или менее свободный вечер, и я решил не откладывать в долгий ящик давно запланированный визит.
– Ничего, – буркнул Эдман, поднимаясь и пожимая протянутую руку. – Глава департамента внутренней безопасности в любом доме самый желанный гость. Дайна Селеста, рад встрече.
Эдман слегка поклонился гостье и предложил располагаться на диване. Вилмор рассмеялся, оценив острую, как иголки морского ежа, шутку, и помог своей спутнице устроиться.
– Добрый вечер, максис Джентес, – произнесла Селеста, раздражая Эдмана своим невзрачным видом и шелестящим голосом еще больше, чем обычно.
– Позвольте представить вам дайну Беатрис Сонар, – сказал Эдман.
И Бетти, взволнованная неожиданным визитом важных гостей, подскочила на ноги и сделала изящный реверанс, как учили в школе приветствовать именитых персон. Эдман поморщился, считая подобное соблюдение этикета излишним.
– Добрый вечер, максис Иксли, дайна Селеста, – произнесла она звенящим от напряжения голосом.
– Счастлив наконец увидеть вас воочию, – сказал Вилмор, пристально и оценивающе рассматривая представшую перед ним девушку. – Вы еще очаровательнее, чем описывал вас Эд.
Беатрис вспыхнула, но быстро справилась с собой, уверенная, что максис Джентес и словом не обмолвился ни с кем о ее внешних данных, и ответила, снова занимая свое кресло:
– Благодарю. Могу я предложить вам чаю?
«А она не так наивна, как может показаться на первый взгляд, – хмыкнул про себя Вилмор. – Есть над чем подумать. Да и Эд точно потревоженный грозный зверь в ее присутствии».
– С удовольствием, – приняла на себя обязанности по поддержанию светской беседы дайна Селеста. И игра в рачительную хозяйку и вежливую гостью началась.
Вилмор позволил своей дайне развлекать Эдмана и Беатрис последними новостями, а сам, слушая разговор вполуха, изучал жесты, мимику, малейшую перемену голоса Сонар.
«Что ж, – решил он, – если я хоть что-то понимаю в людях, то эта девочка еще покажет себя. Нужно будет убедить ее помочь нам. Но этим займется Селеста. А вот мне предстоит задачка потруднее. Эд явно не настроен выпускать ее из под своего крыла. Того и гляди расчленит меня яростным взглядом».
– Ты не мог бы уделить мне пару минут? – обратился максис Иксли к своему старинному другу. – У меня есть новости.
– Перейдем в кабинет, – отозвался Эдман и с тревогой посмотрел на Беатрис, не желая оставлять ее одну в компании Селесты. – Дамы, вы извините нас? Мы отойдем ненадолго.
– Безусловно, – растянула Селеста губы в блеклой улыбке, а Беатрис промолчала.
Глава 23
Кабинет в доме максиса Джентеса сохранился в том виде, в каком его оставили дед и отец Эдмана. Массивные шкафы из темного дерева стояли вдоль левой стены и таили в себе коллекцию самых нужных для любого боевого мага трактатов. Кожаная обивка дивана и кресел изрядно износилась и потрескалась, широкий письменный стол у окна перегораживал половину комнаты, с портрета на правой стене первый император сурово взирал на тех, кто находился в комнате, будто сомневаясь в их преданности.
Эдман занял место за столом и в ожидании уставился на Вилмора.
– Что ты хотел? – спросил он, переживая о том, что может наговорить Селеста, пока находится наедине с Сонар.
Иксли ломал голову над странным поведением друга и поражался его слишком негативной реакции на банальный визит.
– Да успокойся ты наконец! – воскликнул Вилмор, устраиваясь на диване и вытягивая гудящие ноги. За прошедший день он побывал в стольких местах, что с трудом мог ходить от усталости. – Что ты над ней трясешься, как наседка над едва вылупившимся птенцом? Селеста не причинит ей вреда. Да и твоя Беатрис вполне способна за себя постоять. Иначе она бы так и сидела в плену, а не изловчилась сбежать. Ты, кстати, не спрашивал ее, как она это сделала?
– Нет, – отрезал Эдман, стиснув кулаки и мечтая съездить Искли по чересчур любопытной физиономии. – Я тебе писал, что на нее наложили древние чары, и если она сболтнет лишнее, то тут же погибнет.
Вилмор стал серьезным и сцепил пальцы на груди.
– Это сильно все усложняет, – сжал жесткие губы он. – Я как раз поэтому и пришел. Расследование снова зашло в тупик. Мы проверили всех, кого ты видел в тот вечер на тайном собрании, и ничего. Хамран со своей дайной срочно уехал по заданию герцога Серпентаса в Айсарийский шараат, остальные тоже заняты важными государственными делами и ни в коей мере не выказывают недовольства политической обстановкой в империи. – Иксли провел рукой по темным волосам и продолжил: – Мои люди допросили тех, кого нашли в гостиницах Финара в тот вечер, и хоть бы что-то стоящее выяснили. Весь кабинет мне завалили отчетами, которым грош цена. Даже не дававший тебе покоя Атли Баренс и тот отплыл в Дезертские ханства на Южный материк. В общем, без основательных доказательств я ничего не могу предъявить высшей аристократии. Они ни преминут указать моим сыщикам на дверь, стоит тем заикнуться о беседе в стенах департамента. Мне нужен главный зачинщик! Тогда и остальных будет проще вывести на чистую воду.
Эдман обдумывал новые обстоятельства и с угрюмым видом смотрел перед собой.
– Что ты предлагаешь? – спросил он.
– Твоя Беатрис знает в лицо того, кто стоит за похищениями дайн. Пусть она не может назвать его имя, но ей под силу узнать преступника среди других максисов. Нужно взять ее в закрытый клуб, и пусть она укажет на похитителя.
– Что?! – взвился Эдман, ошарашено глядя на Иксли. – Ты в своем уме? А если это убьет ее? Ты об этом подумал?
– Да, подумал! – рявкнул Вилмор в ответ, подтянув длинные ноги и замерев, точно перед броском. – Но что значит жизнь какой-то дайны в сравнении с угрозой жизни императора? Беатрис милая девочка, но таких сотни, а то и тысячи. А император у нас один, и у него нет наследника. Царевна Адия уже который год не может зачать, и это весьма серьезная проблема, Эд. Гораздо серьезнее возможной гибели одной-единственной лоунки. Если она и умрет, то не напрасно. Мы поймаем преступника и раскроем заговор.
У Эдмана внутри все запылало, и волна неконтролируемого гнева вынудила его подняться и застыть, уперев кулаки в стол.
– Пока Беатрис находится в моем доме, никто не сможет принудить ее участвовать в этой вопиющей авантюре. И это мое последнее слово.
Иксли вздохнул и откинулся на спинку дивана.
– Как с тобой сложно, – устало проговорил он. – Ты со своими понятиями о чести и достоинстве…
– Не начинай, – с угрозой в голосе сказал Эдман, вновь садясь в кресло.
– Ладно, не буду. Но учти, решение будешь принимать не ты, а дайна. И мне есть что ей предложить.
– Не смей втягивать Сонар в свои игры, – с мрачным видом ответил Эдман. – Она едва осталась жива, а ты снова хочешь столкнуть ее лицом к лицу с похитителем.
Вилмор прикрыл глаза и потер переносицу.
– У меня нет выбора. Пойми, вокруг Зигрида что-то затевается. И это уже совершенно точно. Ты сам слышал, как первые лица империи обсуждали план действий. И нет никакой возможности выяснить, кто за этим стоит. Зачем они опустошают дайн? Явно же не для собственных нужд. Да и ритуалы, про которые обмолвилась девчонка, тоже для чего-то служат. Нам нужна ее помощь, иначе я бы не сунулся к тебе.
– Повторяю, я не позволю принуждать Беатрис к чему бы то ни было.
Лукавая усмешка искривила губы Вилмора.
– Об этом не волнуйся. Я предложу ей то, отчего она не сможет отказаться.
– И что же? – с подозрением покосился на него Эдман.
– Ясное дело – деньги, – пожал плечами Иксли. – Она безродная сирота, найденная на улице. Я готов заплатить ей такую сумму, на которую она сможет жить безбедно долгие годы.
– Попробуй, – хмыкнул Эдман. – Ты плохо ее знаешь, раз решил уговаривать с помощью ассигнаций.
– На ее месте я бы не кочевряжился, – буркнул Вилмор, раздосадованный словами друга.
– Ты и на своем месте этого никогда не делал, – вернул Эдман главе департамента кривую ухмылку, намекая на неразборчивость Иксли в средствах достижения своих не всегда оправданных целей.
Вилмор сдвинул брови и предупреждающе произнес:
– Не перегибай.
Эдман лишь отмахнулся и ответил:
– На правду нет смысла обижаться. А с Беатрис ты можешь поговорить, я препятствовать не буду. Она здесь не пленница, и если сама захочет тебе помогать, я не смогу запретить.
Темные глаза Иксли сверкнули удовлетворением, однако Эдман продолжал:
– Но я оставляю за собой право находиться рядом с ней, куда бы ты ни собрался ее отправить.
Глава департамента с тоской посмотрел на непреклонное выражение лица друга и понял, что спорить с ним бесполезно. Если уж Эдман Джентес что-то для себя решал, то стоял до конца.
– Ладно, – пробормотал он. – Как хочешь. Пошли в гостиную, мне еще с девчонкой потолковать нужно.
***
Как только господа покинули комнату, дайна Грей чрезвычайно оживилась и сбросила маску полудохлой, едва шевелящейся рыбы.
– Дайна Беатрис, мне срочно нужно поговорить с вами! – выпалила она и посмотрела на Бетти с такой мольбой, точно от этого разговора зависела вся ее дальнейшая судьба.
– Я вас внимательно слушаю, – с недоумением отозвалась Беатрис.
Селеста стиснула тонкими пальцами свои колени, прикрытые серым подолом неказистого платья, и выговорила:
– Я являюсь адепткой ордена хранительниц древнего знания. Наша прорицательница приказала найти вас и предупредить.
У Бетти от изумления округлились глаза, и она, даже не подозревая о существовании названного ордена до настоящей минуты, пролепетала:
– О чем?
– Тот, кто удерживал вас в своем логове, нарушил хрупкое равновесие нашего мира, – принялась торопливо говорить Селеста. – Его необходимо остановить, иначе все рухнет.
Не понимая, о чем толкует дайна, и чего от нее ждет, Беатрис спросила:
– Но что я могу сделать? Я даже имени его назвать не в состоянии. Чего вы от меня хотите?
– Мой господин предложит вам поучаствовать в важном деле. Не отказывайтесь. Прорицательница сказала, что вы одна в силах помочь.
– В каком деле?
– Максис Иксли сам вам все расскажет, – покачала головой Селеста. – Молю, проявите храбрость и помогите изловить негодяя.
Беатрис не выдержала ее загадочных полунамеков, поднялась из кресла и прошлась по гостиной. Двора в камине прогорели, по ногам потянуло неизвестно откуда взявшимся сквозняком, и Бетти поежилась, растерев озябшие руки.
«Если не брать во внимание какой-то бред про прорицательницу и орден, то речь явно идет об Атли, – размышляла она. – Максис Иксли – глава департамента, значит, он, скорее всего, предложит мне поучаствовать в поимке Баренса».
Сердце Бетти сжалось в предчувствии беды, но она отмахнулась от несвоевременных страхов и сомнений.
«Я сделаю все, чтобы помочь тем, кто так и остался в лапах этих чудовищ, – решила она. – Атли Баренс должен заплатить за то, что сделал с ни в чем неповинными дайнами».
– Вы согласны? – с надеждой спросила Селеста.
– Да, – кивнула Бетти. – Я постараюсь помочь.
Дайна Грей с облегчением выдохнула и искренне, открыто улыбнулась.
– Члены ордена не забудут вашу отвагу! Вы всегда сможете найти приют и защиту в стенах Северного монастыря всевидящей Иданы.
В памяти Бетти всплыли услышанные на уроках истории и географии сведения. На территории Нодарской империи располагалось несколько монастырей милостивой богини – покровительницы женщин. В каждой провинции по два-три, но на севере страны такой был только один. И именно эта максимально удаленная от столицы обитель славилась особой уединенностью и строгими порядками. Из-за этого мало кто из обеспеченных максисс хотел меценатствовать в пользу Северного монастыря, да и послушниц в нем насчитывалось от силы сотня, а то и меньше.
«Неужели в святой обители обосновался какой-то тайный орден? – гадала Беатрис. – Но зачем? Там же одни старухи подвизаются. И как они узнали про Атли?»
В коридоре раздались шаги, в гостиную вошел Эдман и сразу же отыскал встревоженным взглядом Бетти. Убедившись в том, что она в полном порядке, он сказал:
– Простите, что заставили вас скучать. Но теперь мы в вашем распоряжении.
Максис Иксли появился в дверях, не торопясь, прошел к дивану и сел возле своей дайны. Селеста вновь натянула маску светской учтивости, граничащей с полнейшим безразличием ко всему, что творилось вокруг нее.
– Дайна Беатрис, я наслышан от Эдмана о том, что с вами приключилось, – не откладывая, начал он. – Мы давно ищем того, кто вас похитил. Но к сожалению, на данный момент у нас нет ни одной догадки относительного того, кто стоит за возмутительными злодеяниями. Вы единственная, кто знает похитителя в лицо. Как глава департамента я прошу вас оказать посильную помощь в поимке государственного преступника.
– Чем я могу вам помочь?
– Я бы хотел попросить вас посещать закрытый клуб в Финаре до тех пор, пока там не появится тот, кто нам нужен.
У Бетти закружилась голова, и она схватилась за спинку ближайшего кресла.
«Снова очутиться в том ужасном месте? – подумала она. – Ни за что!»
Заметив ее смятение, Эдман уже хотел вмешаться и заставить Вилмора замолчать, но тот опередил его и сказал:
– Я понимаю, насколько вам тяжело будет вернуться туда. Но других вариантов у нас пока нет. Закрытый клуб – место, где злоумышленник рано или поздно появится, ведь там он встречается с другими максисами и их дайнами. Не думаю, что он сможет найти новое место для этих собраний. По крайней мере, нам остается на это надеяться. Мы постараемся обеспечить вашу безопасность на высшем уровне. Вы будете под личиной. Никто не сможет узнать вас. Вам нужно будет всего лишь подать знак, как только вы увидите преступника. А дальше уже будут работать профессионалы, а вы отправитесь порталом домой.
«Если я не решусь сейчас, – мелькнула у Беатрис мысль, – то о мести Атли придется забыть. Другой такой возможности уже не будет».
Вилмор истолковал ее молчание по-своему и продолжил:
– За свою помощь вы получите награду. Департамент умеет ценить тех, кто готов сотрудничать. На ваше имя откроют счет в столичном банке и переведут на него внушительную сумму. Что вы на это скажете?
И тут Бетти поняла, что у нее появилась возможность попросить о том, в чем она действительно нуждалась.
– Я приму участие в поимке преступника, только если вы пообещаете мне несколько вещей.
– Внимательнейшим образом слушаю вас, – усмехнулся Вилмор, готовясь запомнить те блага, что сопливая девчонка собралась выторговать для себя.
Беатрис посмотрела ему в глаза и четко проговорила:
– Вы уплатите мой долг за образование. Вернете мои документы и лицензию дайны. А также уведомите магическую комиссию о том, что я больше не буду заключать контракты и перехожу на государственную службу.
По мере того как она говорила, лицо главы департамента приобретало все более озадаченное, а под конец и вовсе не свойственное ему выражение невероятной растерянности.
– А я тебя предупреждал, – не удержался Эдман от язвительного замечания.
Для него заявление Сонар тоже стало не особенно приятным откровением, но он понимал необходимость того, о чем она просила.
Вилмор одарил друга тяжелым взглядом и обратился к Беатрис:
– Я готов сделать все, что вы перечислили, как только преступник будет схвачен.
– Нет! – отрезала Бетти. – Вы сейчас же поклянетесь на крови, что исполните мои условия до того, как я переступлю порог закрытого клуба. Я, в свою очередь, дам клятву сделать все для поимки негодяя.
Иксли хмыкнул, и довольная усмешка вдруг проступила на его лице.
– Я рад, что не ошибся в вас, дайна Беатрис. Давайте руку, необходимый артефакт у меня с собой.
Когда все было улажено, гости распрощались и покинули особняк. Бетти так перенервничала за этот нескончаемо долгий вечер, что попросила прощения и ушла к себе.
Эдман остался в гостиной один. Он потушил все светильники, вновь разжег камин и сел в кресло перед ним.
«Сонар правильно сделала, что заставила Иксли заключить сделку на выгодных для нее условиях, – думал он. – Вот только где гарантия, что она останется жива после всех этих вылазок в закрытый клуб? Ведь какой бы искусной ни была наложенная личина, на Беатрис сохраняются следы магии преступника. Кто сможет гарантировать, что он не узнает ее первым?»
Неясная тревога окутала Эдмана, и завораживающее зрелище страстного огненного танца на потрескивающих поленьях впервые за долгое время не могло успокоить его и помочь привести мысли в стройный порядок.
Глава 24
Разговор с максисом Иксли и его дайной основательно нарушил покой Беатрис, и она долго не могла уснуть, гадая, к чему же приведет соглашение с главой департамента.
«Если я хочу выжить после встречи с Атли, – думала она, – то мне нужно как следует подготовиться. Обещанная максисом Иксли безопасность – это, конечно, хорошо, вот только Атли владеет древней магией, и вряд ли кто-то сможет ему противостоять в случае чего».
Бетти решила раздобыть мел и продолжить свои занятия рунами. Не откладывая, она поднялась с постели, накинула теплую шаль, припасенную сердобольной мединной Вафией, и направилась в кабинет максиса Джентеса, рассудив, что уж если искать мел, то только там.
В доме стояла дремотно-сонная тишина, и Беатрис, боясь помешать отдыху обитателей особняка, ступала с осторожностью. На лестнице ни одна ступенька не скрипнула, и Бетти спустилась на первый этаж, мысленно возблагодарив медина Симпела за поддержание образцового порядка. Коридор освещал всего лишь один слабый огонек светильника напротив входа, и ей пришлось на ощупь искать нужную дверь.
Зайдя в кабинет, Бетти первым делом активировала лампу-артефакт на столе и огляделась.
«А вдруг максис Джентес не пользуется мелом? – пришла ей в голову запоздалая мысль. – Ладно, теперь-то что об этом размышлять. Нужно проверить шкафы, и если не найду, завтра попрошу мединну купить для меня».
Беатрис начала рыскать по широким полкам и на одной из них обнаружила небольшую квадратную коробку. Открыв ее, она увидела накопители маны.
– Вот клуша! – пробормотала она, вспомнив, что обещала максису Джентесу поработать с артефактами. – Совсем из головы вылетело.
Забрав коробку, она перешла к столу и замерла в нерешительности.
«Мела в шкафах нет, – подумала Бетти. – Может, в ящиках найдется? Но если я буду копаться в письменном столе максиса Джентеса, вряд ли ему это понравится. Вдруг там что-то личное? С другой стороны, я же не собираюсь читать его письма или просматривать документы. Одним глазком загляну, заберу мел, если есть, и сразу уйду».
Успокоив таким образом свою совесть, Беатрис принялась открывать ящики один за другим. В первом лежали конверты с письмами и еще несколько накопителей. Бетти присоединила их к тем, что лежали в коробке, и продолжила поиски. Мел оказался у дальней стенки самого нижнего ящика.
– Наконец-то! – обрадовалась Беатрис. – Видимо, максис Джентес давно им не пользуется.
Она уже собралась в свою комнату, как ее взгляд зацепился за коробку.
«Опять забыла! Нужно наполнить их и больше не переживать по этому поводу».
Бетти распахнула резервуар и почувствовала всю мощь накопившейся маны. Она перестроила зрение и полюбовалась, как золотистый поток переливается и струится по ее жилам.
«И почему я перестала колдовать? – с недоумением подумала она. – Это ведь такое счастье чувствовать свою силу».
Но тут в памяти всплыли последние дни в доме Атли и то преследовавшее ее ощущение надрыва, томления и беспрестанной тревоги. Бетти осознала, что находилась под воздействием то ли нектара, то ли заклятий, а, может, и того, и другого, и была сильно истощена. Поэтому когда она пришла в себя, желания пользовать маной у нее не возникло. Организму требовался основательный отдых.
