Текст книги "Сделка с профессором (СИ)"
Автор книги: Полина Краншевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)
− Откуда здесь столько девушек? – спросила она, с трудом осознавая, что творится в стенах обители. – Они ведь все будущие дайны?
− Не совсем так, − улыбнулась сестра Сибил. – Мы растим девочек с младенчества. Некоторых из них к нашим стенам приносят нищие, отчаявшиеся женщины, не желающие отдавать малышек в городские приюты. Другие являются дочерями дайн, понесших от своих господ и желающих скрыть ребенка. – Бетти оторопела и не могла поверить в услышанное. – Достигнув подросткового возраста, наши воспитанницы проходят проверку, мы определяем размер резервуара. Те девушки, у кого он больше двухсот единиц, посвящаются в адептки, те, у кого меньше – получают светское образование и покидают обитель при желании.
− Но разве магическая комиссия не забирает будущих дайн в закрытые школы? – в волнении спросила Беатрис.
Горькая усмешка искривила синюшные губы старухи.
− Как ты думаешь, император и члены его рода пользуются дарованной дайнами маной?
Вопрос поставил Бетти в тупик. Все знали, что династия Вайзалов установила для аристократов строгие правила использования переданной энергии, но о том забирают ли они сами чью-то силу, нигде не упоминалось, а выяснять подобные вещи боялись.
− Наверное, да, − без особой уверенности ответила Беатрис.
− Конечно, − кивнула старуха, подняв крючковатый тощий палец. – Так вот, они получают дайн не из закрытых школ, а из стен Северного монастыря. Много столетий назад одна настоятельница договорилась с правителями того времени, что будет растить для них одаренных девушек, специально обучая всему, что нужно знать для жизни во дворце. Так и повелось. Но никто даже не подозревает, что им достаются не просто гигантские резервуары силы, а обученные адептки ордена, способные на многое.
− Вы что, заставляете дайн шпионить?! – с возмущением вскричала Бетти.
Лицо сестры Сибил приняло отстраненное выражение, точно она погрузилась в свои мысли, и гневные слова гостьи не имели для нее ровным счетом никакого значения.
− Мы не заставляем дайн делать что-то предосудительное, − вновь заговорила она, спустя некоторое время. – Каждая адептка ордена понимает, что мы потеряли и в каком положении находимся. И девушки стремятся помочь обители, чем придется, чтобы орден просуществовал как можно дольше, и дайны когда-нибудь обрели былое могущество.
– А разве это возможно? – с тоской спросила Беатрис.
– Да, – ответила старуха с такой убежденностью, что в душе у Бетти вспыхнула безудержная надежда, несмотря на всю абсурдность подобного заявления. – Долгие годы мы не только передавали древнее знание подрастающим дайнам, но и следовали завету первой прорицательницы ордена. Она оставила пророчество, что однажды прежний порядок вернется в наш мир. Но чтобы это стало возможным, нам надлежит выбирать одну из девушек и передавать ей свою силу так, чтобы у ордена всегда была провидица, указывающая дальнейший путь.
Бетти испытала укол разочарования, узнав, что все зависит от исполнения старинного пророчества, коему и верить-то, возможно, не стоит.
– В свое время я тоже прошла этот ритуал и впитала силу многих шами, – поведала сестра Сибил. – Получив пророческий дар, я постаралась сделать все, чтобы орден процветал. Мне так хотелось приблизить тот час, когда мы снова станем свободными. Шли годы, я постепенно состарилась, и пришла пора передать дар преемнице. В одном из видений я узрела ту, кому выпала эта честь. Ею стала адептка Амира Лонгин. Но проблема состояла в том, что она служила дайной у Джозефа Завоевателя. Амиру не выпускали из дворца без его позволения, а он и дня не мог провести без ее маны. В те годы он уже был немощным, выжившим из ума стариком, и его наследник, император Мортимер, готов был на все, лишь бы отец не мешался у него под ногами. Амира стала той отдушиной, что заставила сердце первого правителя дрогнуть. Он боготворил свою дайну.
Сестра Сибил зашлась надсадным кашлем, и Беатрис поспешила наполнить стакан водой и поднести прорицательнице. Немного придя в себя, она продолжила еще более скрипучим голосом:
– Мы отложили проведение ритуала, поскольку я увидела близкую смерть Джозефа и решила забрать Амиру из дворца после погребения. Но случилось то, чего даже я не могла предвидеть. Амира забеременела и поведала об этом возлюбленному. Вот только тот оказался слишком молод, чтобы осознать, какая дайне грозит опасность, и обрадовал своих родителей. Те поняли, что их сын потерял голову от страсти, и приняли меры, дабы уберечь его от порочной девицы. Амиру отравили, тайком вывезли из дворца и бросили умирать в придорожной таверне на окраине Северной провинции. Дело обыграли так, что дайна сбежала с иностранным послом и подалась в другую страну, но в дороге заболела. Они боялись, что сын узнает, кто причастен к гибели девушки и возненавидит их.
От негодования и злости у Бетти перехватило дыхание, и она сжала кулачки, представив каково было бедной девушке оказаться в подобных обстоятельствах.
– Адептки спасли ее, – рассказывала дальше сестра Сибил. – Чудом переправили в монастырь и успели вывести яд, но ребенок в ее чреве умирал. Амире предстояло пережить скорый выкидыш, вот только она не захотела покориться судьбе. Бедняжка так любила отца своей девочки, что мечтала увидеть, как растет ее дитя. Втайне от нас она спустилась к источнику жизни, провела древний ритуал и передала всю свою силу еще не рожденной дочери. Девочка выжила и родилась в срок здоровой, но Амира заплатила за это огромную цену. Она утратила молодость и начала стремительно стареть. Сказались последствия тяжелого отравления, да и ритуал она провела, будучи беременной, а это крайне опасно и непредсказуемо.
Прорицательница замолчала и уставилась в одну точку перед собой, Беатрис ждала, пока та продолжит, но старуха, казалось, заснула с открытыми глазами.
– А что же ее возлюбленный? – не выдержала Бетти. – Так и не узнал, что у него родилась дочь?
Сестра Сибил вздрогнула и перевела взгляд слепых глаз на гостью.
– Он раскусил обман и прибыл в монастырь искать Амиру, – отозвалась старуха. – Но наша девочка не пожелала показаться ему в своем новом обличье и сбежала вместе с ребенком. С тех пор я не видела ее. Каждый день я взывала к созидающей энергии мира и молила ниспослать мне видение, где искать бедняжку и ее девочку, но так ничего и не увидела. С исчезновением Амиры растаяла надежда передать пророческий дар преемнице, и мне пришлось ждать, пока ее место займет кто-то другой. Уже восемнадцать лет я не могу спокойно умереть и живу лишь чаянием найти новую провидицу.
Темные губы сестры Сибил задрожали, в уголках глаз блеснули слезы, и она выдавила:
– Не так давно я наконец узрела ее. Это ты Беатрис Сонар. Ты дочь Амиры Лонгин, та самая, кому она отдала свою силу.
Бетти сидела, не шевелясь, и в немом изумлении смотрела на умалишенную старуху и не верила в то, что та несет.
– Мои родители погибли во время пожара в деревне, – отчеканила она. – Бабушка Альма спасла меня из огня и вырастила. Мы жили в кожевенной мастерской, она там убиралась за кусок хлеба и угол под лестницей. Когда мне было десять лет, бабушка заболела и умерла.
Прорицательница закрыла лицо тощими, иссохшими руками и зарыдала, громко, неистово, точно впавшая в истерику сумасшедшая. Беатрис испугалась и подскочила на ноги.
– Успокойтесь, – пробормотала она, не зная, как угомонить старуху. – Мне жаль, что я вас так расстроила.
Сестра Сибил захлебывалась слезами, вздрагивала и, казалось, ничего не слышала. Бетти набрала пригоршню воды из кувшина и обрызгала старуху. Та встрепенулась и подняла на ее свои жуткие, затянутые белесыми пленками глаза.
– Мне так жаль, что Амире довелось пережить подобное, – промолвила она всхлипывая. – Но она хотя бы увидела, как ты подросла. Это слабое утешение, но все же.
– Да перестаньте вы болтать всякую ерунду! – разозлилась Беатрис. – Говорю вам…
– Я могу доказать свои слова, – перебила ее сестра Сибил, и Бетти тут же уставилась на нее требовательным взглядом, сложив руки на груди. – У тебя хранится медальон с портретом твоей матери. Достань его.
Беатрис, пребывая в крайнем раздражении, вытащила из заплечного мешка украшение и протянула старухе. Та осторожно приняла его и сказала:
– А теперь открой шкаф. Там на верхней полке лежит овальная миниатюра. Мы как-то приютили и вылечили одного художника, и он в благодарность изобразил меня в окружении адепток ордена. Амира стоит справой стороны и держит меня за руку.
Бетти нашла картину и с тревогой вгляделась в лица изображенных девушек и женщин. Ее мама стояла возле еще зрячей и не такой дряхлой сестры Сибил и бережно сжимала ладонь прорицательницы. На ней был серый шерстяной балахон, какой все здесь носили, она счастливо улыбалась, и в прекрасных карих глазах не было той тоски, что уловил мастер, нарисовавший позже ее эмалевый портрет. В них светилась бесконечная доброта, искренность и любовь.
Миниатюра выскользнула из рук Беатрис, и она пошатнулась от навалившегося на нее потрясения. Сердце застучало в груди как одержимое, перед глазами потемнело, и она схватилась за дверцу шкафа, едва его не опрокинув.
– Осторожно! – заволновалась прорицательница. – Сядь-ка лучше за стол.
Бетти с трудом доплелась до стула и тяжело опустилась на него. Она не могла осознать все, что узнала, и пребывала в полнейшей прострации. Сестра Сибил молчала, давая ей время прийти в себя.
– Кто мой отец? – спросила Беатрис, как только справилась с захлестнувшими ее чувствами.
Прорицательница опустила голову и тихо ответила:
– Не могу тебе сказать. Сейчас не время для этого.
– Что? – глухо переспросила Бетти, вскинув на нее ошарашенный взгляд. – Вы обязаны назвать его имя.
– Прости, но не могу, – снова заливаясь слезами, замотала головой старуха. – Ты скоро все узнаешь, но не сейчас.
– Тогда нам не о чем больше говорить, – отрезала Беатрис и поднялась из-за стола.
– Постой! – вскричала сестра Сибил, но тут же постаралась придать голосу мягкую, просительную интонацию. – Я порядком утомилась сегодня, да и поздно уже. Давай продолжим разговор завтра. Адептки проводят тебя в гостевую спальню. Ты отдохнешь, а на рассвете я буду ждать тебя здесь.
Беатрис заколебалась, идти ей было некуда, а за окном уже разгорался закат, окрашивая небосклон в лиловые тона. В дверь постучали и вошли знакомые Бетти девушки.
– Помогите гостье устроиться, – распорядилась прорицательница.
Адептки поклонились, и одна из них сказала:
– Следуй за нами, Беатрис Сонар.
Бетти вздохнула, забрала свои вещи и, покидая комнату, проговорила:
– Надеюсь, завтра я узнаю имя отца.
И не прощаясь, вышла в коридор.
Глава 16
Эдман провел бессонную ночь, размышляя над исчезновением Беатрис, и с трудом дождался часа, когда Вилмор обычно уходил на службу. Он вооружился любимой тростью с набалдашником в форме головы льва и отправился в особняк старого друга, рассчитывая застать его дайну одну.
Дворецкий ничуть не удивился тому, что Эдман явился без предупреждения, поскольку в последнее время тот стал частым гостем не только в департаменте, но и в доме максиса Иксли.
Медин Крат отвесил ему почтительный поклон и сказал:
– Господин уже отбыл на службу, но дайна Селеста у себя. Хотя через час ей тоже предстоит уехать.
– Я не задержу дайну Грей надолго. Вы не могли бы доложить ей о моем приходе?
– Разумеется, максис Джентес.
Дворецкий проводил его в роскошную гостиную и попросил немного подождать. Не прошло и четверти часа, как вошла Селеста, одетая в элегантный бежевый жакет и просторную юбку оттенка темного шоколада. Эдман оценил ее внешний вид и понял, что она приготовилась к выходу и явно не намерена задерживаться ради незваного гостя.
– Доброго дня, максис Джентес, – сделала она книксен. – Медин Крат сказал, что вы хотели переговорить со мной. Чем могу помочь?
– Здравствуйте, дайна Грей, – едва сдерживая рвущуюся наружу неприязнь, проговорил Эдман. – Да, я хотел бы задать вам один немаловажный вопрос.
– Я вся внимание, – улыбнулась Селеста своей натянутой, фальшивой улыбкой и присела на край кресла по правую руку от гостя.
– Вы передали дайне Беатрис письмо, – проговорил Эдман с обвинительными нотками в голосе. – Что в нем было?
Дайна вскинула аккуратно подведенные брови и с беззаботным видом ответила:
– Понятия не имею. Одна знакомая попросила меня о маленькой услуге, и я не смогла отказать. Она вручила мне запечатанный конверт и умоляла передать его вашей дайне, что я и сделала на балу. А в чем дело?
– И вы, конечно, не в курсе, что понадобилось вашей знакомой? – процедил Эдман, теряя самообладание.
– Конечно, нет, – с возмущением отозвалась Селеста. – За кого вы меня принимаете? Я не читаю чужие письма.
– Вот как. Тогда, возможно, вы назовете имя своей знакомой? Или сможете сказать, кто сообщил Беатрис о контракте? Как я понимаю, вы уже в курсе, что я его оформил.
Селеста облокотилась о спинку кресла и посмотрела на него с изрядной долей снисхождения.
– Максис Иксли рассказал мне об этом, как только вы попросили его о содействии. Насколько я знаю, вы не предупреждали о том, что это следует держать втайне. Но я понятия не имею, кто мог донести о контракте Беатрис. И, естественно, я не собираюсь называть вам имя моей знакомой. Это совершенно неуместно.
Эдману надоело вести бессмысленную беседу, и он запустил в Селесту обездвиживающим заклятием, намереваясь вытянуть из нее необходимые сведения при помощи иглы-артефакта. Но едва магия коснулась дайны, вокруг нее засверкало серебристое сияние, и она вскочила на ноги, пылая праведным гневом.
– Вы не имеете права! – вскричала она, стискивая пальцы. – Это неслыханно! Как вы могли применить ко мне атакующее заклинание?
– Беатрис исчезла после того, как прочла переданное вами письмо, – прорычал Эдман, выпрямляясь во весь рост и нависая над дайной. – Вы должны сказать, что в нем было.
– Я уже все вам объяснила, – и не подумала признаться Селеста. – Больше нам не о чем говорить. Прошу вас, уходите. Максис Иксли не обрадуется, узнав, что вы предали его доверие и напали на меня.
Эдмана поразило то, с какой злобой и скрытым торжеством смотрела на него дайна, и он перестроил зрение на магическое. Селесту окутывали мощные защитные плетения, не похожие ни на одни известные Эдману.
«Неужели и она владеет древней магией? – в изумлении подумал он. – Но кто обучает дайн этому колдовству? И где?»
– Не волнуйтесь, – усмехнулся Эдман. – Я сейчас же отправлюсь к Вилу и обо всем ему сообщу лично. Ему давно пора узнать, что за женщина живет рядом с ним. Вы ведь не ставили его в известность о том, что умеете колдовать не хуже любого максиса?
Селеста побледнела, но тут же взяла себя в руки и уже хотела ответить, как Эдман резко развернулся и покинул гостиную, бросив через плечо напоследок:
– Я не прощаюсь.
В департаменте его сразу же проводили к Вилмору, и тот встретил его хмурым взглядом:
– Приветствую. Как раз о тебе вспоминал.
– Доброго дня, – ответил Эдман, усаживаясь в кресло. – В связи с чем такая оказия?
– Капитаны кораблей извели все артефакты увеличивающие скорость и уже прислали первые отчеты, – поделился Иксли. – На ближайших к империи островах нет ни единого намека на старинный особняк и часовню. Осталось осмотреть еще парочку отдаленных, и поиски можно считать завершенными.
– Когда они планируют закончить?
– Сегодня к ночи, в крайнем случае, завтра к утру отправят последние данные, – ответил Вилмор, просматривая толстую папку с бумагами и постукивая по ним писчей палочкой. – Надеюсь, что нам повезет. Иначе я просто не представляю, что мы будем делать.
– Что-то случилось? – уточнил Эдман, заметив мелькнувшее во взгляде друга отчаяние.
Иксли поднял на него темные, запавшие от усталости и недосыпания глаза и глухо произнес:
– Император пришел в себя.
– Это ведь отличная новость! – искренне обрадовался Эдман. Но видя, что друг не торопится выражать восторг, уточнил: – Разве нет?
Вилмор тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и сказал:
– Конечно, это просто замечательно. Но доктора говорят, что ритуал повредил магическую составляющую, и теперь Зигрида ждут катастрофические последствия.
– А если точнее?
– Он утратил возможность колдовать и больше не сможет иметь детей.
Новость была не просто скверной, ее смело можно было назвать фатальной. Герцог Серпентас добился того, чего хотел. У императора не будет наследника, династия Вайзалов прервется, и после смерти Зигрида единственным претендентом на престол окажется его вероломный кузен. А если учесть, что с поврежденной магической составляющей долго не живут, Альмонду осталось только дождаться благословенного часа.
Эдман не нашелся с ответом, и Вилмор продолжил:
– Наш последний шанс – найти Серпентаса и заставить устранить последствия проведенного ритуала.
– Не думаю, что это так легко, – покачал головой Эдман. – Альд скорее с собой покончит, чем поможет брату.
– Никто не собирается предоставлять ему выбор, – отчеканил Иксли и сжал писчую палочку так, что костяшки длинных пальцев тотчас побелели. – У нас есть в арсенале такие заклятия, что он с радостью сделает все, лишь бы больше не испытывать боль.
Глаза Вилмора сверкнули беспощадным блеском, губы сжались, и он оттолкнул от себя папку с бумагами, будто она была всему виной. Но Эдман не разделял его мнение, памятуя о том, что Альмонд владеет древней магией, и это дает ему неоспоримое преимущество перед любым максисом. Здесь требовался человек способный поразить герцога его же оружием.
Эдман изложил Вилмору свои соображения, но тот лишь отмахнулся.
– Мы тоже не дети, играющие в бирюльки. Нам есть чем удивить Альда. Лишь бы добраться до него, а там уж мы не подведем.
Поняв, что спорить бесполезно, Эдман перевел разговор на волновавшую его тему и рассказал об исчезновении Беатрис, не преминув вставить пару слов и о Селесте.
– Как не вовремя все это, – с досадой пробормотал Иксли. – У меня нет лишних людей, чтобы отправить их на поиски девчонки. Давай вот что сделаем. Скоро я получу последние отчеты, и если мы схватим герцога, то все освободившиеся жандармы займутся твоим делом. Ты даже можешь возглавить поиски, если хочешь. А с Селестой я сам поговорю, и если она действительно что-то знает, сразу тебе сообщу. Договорились?
Эдман в душе чувствовал, что теряет драгоценное время, но другого варианта у него не было, и он кивнул.
– Вот и отлично. Не переживай. Далеко Сонар не уйдет. Куда она денется без денег?
– Можешь, хотя бы в общеимперский розыск ее подашь? – спросил Эдман. – Вдруг стражи где-нибудь заметят ее.
– Это запросто. А всем остальным займемся, когда герцог будет в наших руках.
Проведя в департаменте несколько часов, Эдман распрощался с Вилом и отправился наносить визиты знакомым, чтобы выяснять, кто сможет оказать ему содействие в поисках. Домой он вернулся только под вечер, поужинал и сразу лег спать.
Бессонная ночь и хлопотный день так вымотали Эдман, что проснулся он ближе к полудню и то только потому, что к нему явился Иксли и ворвался прямо в спальню.
– Ты что еще спишь?! – возмутился Вилмор и тут же раздвинул плотные шторы на окнах. Комнату залил яркий солнечный свет, и Эдман зажмурился отворачиваясь. – Неудивительно, что я не могу связаться с тобой со вчерашнего дня. Немедленно вставай. Мы нашли убежище Серпентаса, но он окружил особняк защитным полем. Нам пока не удается пробиться внутрь. Ты должен отправиться туда и проделать тот же фокус, что и в покоях императора.
Глава 17
Беатрис разместили в скромной, уютной спальне на том же этаже, где находилась комната сестры Сибил. Поужинав, она почувствовала такую усталость, что не раздумывая легла отдыхать раньше обычного, надеясь утром узнать имя отца и решить, что делать дальше. Но как следует выспаться Бетти так и не довелось, во сне ей явился Атли.
Он стоял посреди хорошо знакомого Беатрис подземелья, спрятанного в подвале особняка на острове, и с напряжением всматривался в пустое пространство перед собой.
– Я знаю, что ты здесь, – сказал он, и Бетти вздрогнула.
Она смотрела на него сверху, паря под потолком, а герцог пытался найти ее внизу, переводя взгляд с одного угла помещения на другой.
– Ты нужна мне, – снова заговорил Серпентас. – Из-за твоей глупой выходки ритуал прервался. Теперь придется все исправлять.
Беатрис боялась выдать свое присутствие и хранила молчание, но герцог особо и не нуждался в ее ответах.
– Без твоей маны ничего не получится. Ты должна мне помочь. Есть одно место, там находится сосредоточение энергии мира. Мы отправимся туда и изменим ход истории. Только представь – мы станем правителями, и все покорятся нам.
Гнев захлестнул Бетти, и она, забыв об осторожности, выпалила:
– Никогда! Ты безумец. Меня не интересуют твои честолюбивые планы. Очень скоро тебя схватят, и ты за все ответишь.
Серпентас задрал голову и уставился прямо на то место, где находилась Беатрис.
– Вот ты где, – торжествующе улыбнулся он. – Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы притянуть сюда твое сознание. Так что будь любезна прояви терпение и дослушай меня. – Беатрис попыталась перелететь в другую часть комнаты, но у нее ничего не вышло. – Я предвидел, что ты откажешься, и предусмотрел это. Если ты не явишься, куда я скажу, Эдман Джентес умрет страшной смертью.
Сердце Бетти упало, и она выдавила:
– Ты не посмеешь.
– Отчего же? – с невозмутимым видом спросил герцог. – Он отнял у меня ту, кем я дорожил больше всех на свете. Я видел, как ты смотрела на него в покоях Зигрида. За один этот взгляд я готов растерзать его.
– Он сильный маг, – не сдавалась Беатрис, убеждая больше себя, чем Серпентаса. – Его защиту трудно обойти.
Герцог зло, издевательски расхохотался.
– Так и есть. Но ты забываешь одну деталь. Эд владеет только заклинаниями, руны ему недоступны. Я легко могу подстеречь его и пустить в ход древнюю магию. Терять мне нечего, а это, знаешь ли, развязывает руки и заставляет забывать об осторожности.
Полные губы Серпентаса искривила леденящая душу ожесточенная усмешка, и Бетти поняла, что не в силах бороться с ним. Если она откажется, то Эдман неминуемо погибнет по ее вине.
– Что я должна сделать? – с обреченностью в голосе спросила она, признавая свое поражение.
– Я нарисовал комбинацию рун. – Герцог указал на узор, покрывавший одну из стен. – Запомни ее и напитай маной в день Новолетия. Портал приведет тебя в нужное место.
Безнадежное отчаяние охватило Беатрис, и она принялась твердить символы, стараясь уложить в памяти в нужном порядке.
– Если обманешь, я отыграюсь на нем, так и знай, – предупредил Серпентас. – А теперь тебе пора.
Он произнес несколько прямых рун, набрал в грудь воздуха и дунул в ее сторону. Темнота окутала Бетти, и она открыла глаза.
За окном серел рассвет, где-то вдалеке слышался мерный звон гонга, возвещавший начало нового дня в монастыре. Мимо двери время от времени кто-то проходил, а потом снова все стихало.
Беатрис лежала в постели и дрожала то ли от холода, то ли от чересчур реалистичного сна. Она никак не могла понять, стоит ли отнестись к нему всерьез, или это всего лишь потайные страхи дали о себе знать в такой неприглядной форме. Тягостные сомнения раздирали душу, и Бетти решила поделиться ими с прорицательницей. Возможно, та сможет подсказать, что предпринять.
Вскоре одна из вчерашних адепток пришла за Беатрис и проводила ее в комнату сестры Сибил. Старуха сидела на постели, ее морщинистое лицо за ночь осунулось и посерело, веки припухли.
– Проходи, – проскрипела она. – Садись.
Бетти заняла тот же стул возле пустого стола и выжидающе посмотрела на прорицательницу. Но та не спешила начинать разговор. Она долго молчала, глядя перед собой, а потом сказала:
– Ночью мне было видение, – Беатрис напряглась, предчувствуя, что речь пойдет о ней. – Герцог Серпентас использовал твою силу и провел ритуал обращения времени вспять. Он вернул то мгновение, где отпустил тебя на прогулку верхом одну, и на этот раз запретил покидать дом. Ты так и не узнала правду, полюбила его еще сильнее и в день именин императора помогла свергнуть Зигрида Вайзала. Герцог занял престол, и ты до последнего вздоха боготворила его и служила во дворце дайной.
Невольные слезы побежали по щекам, и Бетти закрыла лицо руками.
– Этого не случится, – бормотала она. – Это всего лишь видение. Оно неточно.
– Я увидела то будущее, что неизбежно случится, – отозвалась старуха. – Ночью ты говорила с ним. Я почувствовала, как он проник в твой сон. Что он сказал?
Беатрис подняла на нее огромные, блестящие от слез глаза и торопливо поведала все, что успела узнать от герцога.
– Значит, он выбрал день Новолетия, – задумчиво протянула сестра Сибил. – Что ж, здесь он прав как никогда. Энергия мира будет в высшей точке своего подъема. Это поможет осуществить его дерзкий замысел.
– Есть хоть малейший шанс ему помешать? – с надеждой спросила Бетти. – Я не могу его обмануть. Он убьет Эдмана. Но если пойду к нему, то…
Она не договорила, разразившись отчаянными рыданиями.
– Не хочу! То, что он задумал, просто ужасно. Я навсегда останусь его игрушкой. Лучше сразу смерть.
Сестра Сибил все так же смотрела остановившимся взглядом перед собой и, казалось, не слышала Беатрис.
– День Новолетия подойдет не только для этого ритуала, – вдруг промолвила старуха. – Я никогда не могла до конца понять значения предсмертного завета первой провидицы. Но теперь я знаю, что нам нужно сделать.
Сестра Сибил рассказала Беатрис о том месте, куда ей предстояло отправиться на встречу с герцогом. Серпентас выбрал для проведения ритуала подземный зал храма на территории закрытой школы для дайн блаженной Камелии. Там покоился в магическом треугольнике тот самый камень, что запечатывал врата, ведущие на изнанку. Альмонд намеревался использовать мощный энергетический всплеск, чтобы перекроить прошлое. Бетти предстояло сделать вид, что она готова ему помочь, улучить подходящий момент и направить высвободившуюся ману по иному пути.
– Думаете, у меня хватит на это сил? – с сомнением уточнила она. – Да и как я пойму, куда устремить поток?
– Тебе придется пройти посвящение в прорицательницы, – ответила старуха, и у Бетти заныло в груди. – Ты получишь дар предвидения, и многое из того, что сейчас непостижимо, откроется.
– Но я не хочу всю жизнь провести в этом монастыре! – возмутилась Беатрис. – Я не адептка ордена, и мне чужды ваши мечты и стремления.
Грустная улыбка едва коснулась сухих губ старухи и тут же померкла.
– Другого пути нет, – вздохнула она. – Тебе нужен дар, чтобы справиться с герцогом. Серпентас преуспел в древнем магическом искусстве не хуже любого шами, прошедшего обучение. Что ты можешь ему противопоставить? Ты многое постигла сама, но этого недостаточно.
Бетти чувствовала, что оказалась в ловушке, и не представляла, как избежать нежеланной участи.
– Хорошо, – наконец решилась она, – я пройду посвящение. Но можете не рассчитывать, что в случае успеха я вернусь сюда.
– Магия подскажет, что лучше сделать, – в радостном волнении проговорила сестра Сибил. – Нам нужно подготовиться. Адептки помогут тебе.
До заката Беатрис ничего не ела и пила только сырую воду. Девушки проводили ее в баню, и она напарилась до седьмого пота. Затем ее долго натирали благовониями, наряжали в белоснежные просторные одежды, заплетали волосы в косы, украшали их свежесрезанными цветами гибискуса из оранжереи, объясняли, как будет проходить обряд, и наконец повели по лестницам на самый нижний этаж.
Процессия из двух десятков девушек и женщин двигалась очень медленно, поскольку сестра Сибил едва волочила ноги, и две крепкие адептки поддерживали ее под руки. Чем ниже они спускались, тем холоднее становилось. Беатрис выдали такой же серый, шерстяной балахон, как и у остальных обитательниц монастыря, и она куталась в него, пытаясь согреться.
На последнем уровне подземелья адептки остановились перед высокими двустворчатыми дверями с огромным замком и замерли, склонив головы. Сестра Сибил выступила вперед, вытянула левую руку и направила поток своей маны к рунам на замке. Древние символы ярко вспыхнули, и раздался глухой щелчок. Бетти невольно вздрогнула, ее сердце пустилось вскачь, и она закусила губу. Понимая всю важность момента, она страшилась того, что после посвящения уже не будет прежней.
Прорицательница, шаркая ногами, прошла в отверзшуюся темноту, напитала руны с правой стороны от входа, и сокрытое за дверями пространство озарило тусклое сияние настенных светильников. Адептки двинулись за провидицей, и Беатрис с удивлением огляделась по сторонам. Черные шестигранные колонны уходили ввысь и поддерживали сводчатый полоток. Темные стены и пол были испещрены бессчетным количеством рун, а в центре находился круглый бассейн с темной водой, замкнутый в магический треугольник, выбитый на каменном полу. Низкий пологий бортик тоже покрывали древние символы, и Бетти заметила, что здесь изображены все известные ей руны на равном расстоянии друг от друга.
Сестра Сибил достигла края бассейна, сняла теплую одежду, опустилась на колени и что-то зашептала, сложив ладони в молитвенном жесте. Адептки ордена хранительниц древнего знания выстроились вокруг треугольника и скинули балахоны. Беатрис зябко поежилась, но последовала их примеру. Ей надлежало стоять за спиной прорицательницы и ждать. Закончив бормотать себе под нос, сестра Сибил с трудом поднялась на ноги и, напрягая скрипучий голос, возвестила:
– Созидающая Ама! Дочери-шами смиренно просят твоей милости. Осени нас касанием своей десницы. Да не оставь покровительством. Яви славу и силу энергии твоего мира.
С этими словами провидица сняла с себя белое одеяние и нагая спустилась в бассейн по неприметным под темной водой каменным ступенькам. Адептки затянули заунывное песнопение, взялись за руки, образовав замкнутый круг, и принялись слегка покачиваться из стороны в сторону. Беатрис разделась и тоже сошла в купальню. Она ожидала, что закоченеет в ледяной воде, но вместо этого ощутила, что та вовсе не холодная, а, наоборот, даже слегка обжигающая, хотя никакого пара над ее поверхностью не поднималось. Дно оказалось близко, и Бетти спокойно встала у бортика напротив прорицательницы. Вода доходила ей до плеч, она быстро привыкла к высокой температуре и немного расслабилась.
Адептки продолжали петь, но теперь мотив нарастал и скоро достиг своего апогея. Звуки двух десятков голосов замерли на высокой ноте, и сестры разом устремили внутреннюю энергию к рунам, окружавшим треугольник. Поглотив ману, символы вспыхнули, и дно бассейна озарилось белым светом. Вода внезапно стала кристально чистой, и Бетти в ужасе увидела, что никакого дна под ней нет. Бесконечное сверкающее пространство уходило вдаль и манило исследовать его закоулки.
