Текст книги "Все о непослушных принцессах и коварных драконах"

Автор книги: Патриция Рид (Рэде)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 51 страниц)

– Под моим левым крылом ты увидишь три черных пера. Они твои. Стоит только подбросить одно из перьев, и ты в мгновение ока перенесешься туда, куда пожелаешь. Тебе все ясно?

– А если я захочу взять с собой еще кого-нибудь? – осторожно спросила Симорен. Она уже мысленно смирилась со смертью птицы и поняла, что ничем не сможет помочь ей.

Птица стекленеющими глазами глядела на принцессу.

– Чудеса ждут каждого, – тихо произнесла она. – Любой человек хоть один раз в жизни получает в руки волшебство. Важно не прозевать свою удачу. Да, ты можешь взять с собой все, до чего в это мгновение дотрагиваешься. Главное, чтобы тебе было под силу удержать то, что взяла. Будь это живой человек или мертвый камень. Одно перо – одно путешествие. Вот и все.

– Но... – начала было Симорен и умолкла. Голова птицы запрокинулась, крылья бессильно распростерлись по земле. Большая белая птица умерла.

– Не горюй, – успокоила принцессу Казюль. – Если бы ей удалось утащить тебя, она покормила бы тобой своих птенцов.

– Меня – на корм птенцам? – ужаснулась Симорен, с неприязнью глядя на мертвую птицу. И вдруг новая мысль пронзила ее. – О ужас! – вскричала Симорен. – Бедных птенчиков теперь некому кормить, и они умрут с голоду!

– Не волнуйся. Другая птица позаботится о них. А через несколько недель птенцы вырастут в таких же хищных и опасных птиц и сами станут добывать себе пищу, – сказала Казюль. – Лучше почисти свой меч. Да не забудь про перья. И пошли домой. Я хочу заглянуть в книгу Морвен.

Симорен сделала так, как велела драконша. Три черных пера она обнаружила под левым крылом и сунула их в тот же карман, где лежала книга Морвен и черный осколок камешка, найденного в Пещерах Огня и Ночи. Потом Симорен вытерла меч о траву, протерла его своим носовым платком. Когда лезвие засияло снова, принцесса оставила носовой платок рядом с телом убитой птицы и последовала за Казюль вглубь Пещер Огня и Ночи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой снова появляется надоедливый Терандил, а Симорен произносит заклинание

Остаток путешествия прошел без приключений. Королевскую пещеру на обратном пути они прошли легче и быстрее, а тьма опустилась всего лишь один раз и ненадолго. Как только они вернулись домой, Казюль не мешкая взяла книгу, которую дала им Морвен, свернулась вокруг камня на солнышке у входа в пещеру и углубилась в чтение, пока Симорен готовила обед. До позднего вечера драконша не отрывалась от книги. Принцесса с любопытством посматривала на Казюль, которая осторожно переворачивала хрупкие пожелтевшие страницы тяжелой когтистой лапой. А на следующее утро Казюль встала пораньше и улетела посоветоваться с Роксимом.

Симорен так устала от вчерашней поездки верхом на драконше, что решила не заниматься уборкой. Вместо этого она отправилась в сокровищницу Казюль и принялась перебирать и пересматривать все кувшины и бутыли в поисках толченых куриных зубов. Симорен не забыла запрета Казюль и поэтому сразу же отставила в сторону бутыли, закупоренные пробками. Поскольку в сокровищнице было темновато, она сложила кувшины и бутыли в подол передника и собиралась уже вынести их в более светлое место, как вдруг услышала снаружи чей-то приглушенный толстыми каменными стенами голос.

– Ну вот! – расстроилась Симорен. – Опять! Я думала, что они подольше не станут тревожить меня.

Она похватала оставшиеся бутыли, не забыла закрыть за собой дверь и поспешила через лабиринт коридоров и тоннелей посмотреть, кто же на этот раз появился перед пещерой.

Это был, конечно же, Терандил!

– Ну, что тебе надо? – сердито воскликнула Симорен. – Я же просила не спасать меня раньше чем через месяц!

– Я беспокоился, – пролепетал Терандил. – Говорили, что ты сломала ногу. Но кажется, я ошибся...

– Конечно! – ответила Симорен. – А кто тебе об этом сказал?

– Некий рыцарь в гостинице у подножия горы, – зачастил принц.– Он был там вчера и толковал о принцессе, которую пытался освободить. А та рассказала ему о принцессе, томящейся в плену у драконши Казюль. Я сразу догадался, что речь идет о тебе, стал расспрашивать. Тот рыцарь и поведал мне, будто ты сломала ногу и еще целый месяц не сможешь ходить.

Симорен постаралась скрыть улыбку. Значит, Элианора не подвела и нашептала Халланне выдумку о сломанной ноге Симорен. А глупышка Халланна, надеясь на то, что все рыцари теперь кинутся спасать только ее, не преминула передать эту выдуманную историю первому попавшемуся спасителю.

– Видишь, все оказалось путаницей и чепухой. Можешь перестать волноваться, – успокоила принца Симорен. – Отправляйся домой. Мне некогда. Надо еще выяснить, что там в этих кувшинах.

– Симорен, – тихим голосом, но настойчиво проговорил Терандил, – нам надо поговорить.

– Хорошо. Ты говори, а я в это время буду работать, – заявила Симорен.

Она резко повернулась и пошла на кухню. Терандил потащился за ней. Симорен разбирала досада. В первый момент, когда принц сказал, что беспокоится о ней, Симорен даже немного смягчилась. Но желание принца поговорить только разозлило принцессу. Она была уверена, что он снова начнет настаивать на ее спасении, и гневалась на Терандила за упрямство, а на себя злилась за то, что сердится на принца, который ведь желает ей только добра.

Терандил молча топал позади с виноватым видом.

– Что ты с ними собираешься делать? – спросил он, когда, придя на кухню, Симорен вывалила гору кувшинов и бутылей на стол.

– Пересмотреть и почистить, – коротко бросила Симорен.

Она приподняла крышку маленького кувшинчика, вырезанного из цельного куска жадеита. Кувшин был наполовину заполнен зеленым бальзамом. Симорен закрыла его и отставила в сторону.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила она, беря другой кувшин.

– О тебе. О драконах. О нас. Ведь это важно не только для меня. Можно, я помогу тебе?

– Если ничего не уронишь и не расколотишь, – примирительно сказала Симорен.

Она понадеялась, что, занявшись простым делом, принц хоть на время забудет о драконах и рыцарских подвигах.

– Я буду очень осторожен, – пообещал Терандил. – О, этот кувшин металлический, он не разобьется. Я начну с него, ладно?

Принц взял один из больших медных кувшинов с двумя ручками по бокам. Он оглядел кувшин со всех сторон, крякнул и полез за кинжалом. Когда Терандил наклонил кувшин, Симорен увидела, что тот закупорен пробкой.

– Только не этот! – воскликнула она.

Странно, как закупоренный кувшин попал сюда? Принцесса точно помнила, что внимательно оглядела горлышко каждого кувшина и бутыли. Наверное, она схватила его в спешке в последний момент, когда услышала крик Терандила.

– Почему? – обиделся Терандил. – Я же сказал, что буду очень осторожен. К тому же кувшин медный, не разобьется.

Кончик кинжального лезвия уже воткнулся в пробку.

– Казюль запретила трогать те, что закупорены пробками, – строго сказала Симорен. – Отставь его и не трогай.

– Если ты настаиваешь... – пожал плечами Терандил и попытался вытащить кончик кинжала из пробки. Но тот прочно застрял и не поддавался. – Проклятье! – рассердился Терандил и рванул кинжал. Пробка, наколотая на острие, легко выскочила из горлышка кувшина.

– Ну вот, так я и знала! Недотепа! – в сердцах воскликнула Симорен.

Черное облако дыма вырвалось из кувшина. Пока Симорен и Терандил, застывшие от неожиданности, смотрели на растущее облако, оно сгустилось, оборотившись темнокожим великаном в громадном тюрбане и набедренной повязке. Великан был раза в два больше Терандила. Губы гиганта растянулись в злой усмешке.

– Что это? – прошептал Терандил.

– Беда, – ответила Симорен.

– Ты говоришь правду, о Дочь Мудрости, – прогудел великан, и эхо его голоса наполнило пещеру. – Я джинн, который был замурован в этом кувшине. И я – ваша смерть! Твоя и твоего милого дружка.

– Моего кого? – не поняла Симорен.

– Ну, того, с кем ты... милуешься-целуешься, – запнулся джинн. – Этого парня, что стоит рядом. Дружок-женишок.

– Он мне не мил дружок, не женишок, и я с ним не собираюсь миловаться-целоваться! – рассердилась Симорен. – Так что убивать меня вместе с ним тебе не резон.

– Не жених? – опешил Терандил. – Но Симорен, как же так?..

– А ты помолчи! – оборвала его Симорен. – И так уже достаточно натворил дел!

– Если он не твой дружок, не женишок, то кто же? – недоуменно спросил великан.

– Надоеда!

– О Симорен! – только и мог вымолвить растерявшийся Терандил.

Великан тоже казался озадаченным. Минуту-другую он поводил бровями, тяжко размышляя. Симорен, казалось, слышит, как скрипят, словно жернова, его неповоротливые мозги.

– Впрочем, все равно, кто он, – прогудел наконец великан.

– Кому все равно? – переспросила Симорен.

Джинн нахмурился.

– Мне! – отрезал он. – Вы умрете оба. Я так решил! А ты имеешь право выбрать, какой смертью умереть.

– От старости! – быстро ответила Симорен.

– Не дразни меня! – разъярился великан. – Вы умрете еще до исхода дня!

– Может, он шутит? – с надеждой спросил Терандил.

– Да, – усмехнулась Симорен, – джинны большие шутники. Но с ними шутки плохи! Успокойся, он шутить не собирается.

Терандил склонился к уху принцессы.

– Тогда я, наверное, должен вызвать его на бой, как ты думаешь? – неуверенно спросил он.

– Ты? На бой? Не болтай глупостей! – вспылила Симорен, но, вспомнив, что Терандил все-таки пришел ее спасать, мягко добавила: – Ты явился, чтобы биться с драконом, а в битве с джинном совсем другие Правила. Ты их не учил, а потому и не обязан вызывать на бой джинна.

– Ну, если ты так считаешь... – облегченно вздохнул Терандил.

Симорен снова повернулась к джинну и увидела, что тот явно чем-то смущен и колеблется.

– Ты разве не хочешь узнать, почему я тебя убью? – спросил джинн жалобно.

– А это важно? – вкрадчиво проговорила Симорен.

– Да это не важно! – вмешался Терандил.

– Терандил! – прикрикнула на него Симорен. – Помолчи! – И повторила: – Так это важно для тебя?

– Выслушайте мою историю, о ты, Дочь Мудрости, и ты, Надоеда, и вы все поймете, – печально вздохнул джинн. – Так случилось, что я нарушил сразу несколько Правил и Законов страны джиннов и за это был приговорен к тюремному заключению в бутылку на триста лет. После этого меня мог освободить любой человек, нашедший этот медный кувшин. Но я надеялся, что мне повезет и кто-нибудь освободит меня гораздо раньше.

Первые сто лет, сидя в закупоренном кувшине, я каждый день клялся, что того, кто освободит меня, сделаю правителем мира. Вторые сто лет я намеревался одарить своего освободителя невиданным богатством. Когда пошло третье столетие, я поклялся, что исполню три любых желания моего избавителя. Но коли и тогда меня не вызволят из кувшина, то первому, кто его вскроет, я дарую лишь одно – выбирать, какой смертью ему умереть.

Джинн умолк и грозно нахмурился.

– Сколько же времени ты провел в кувшине? – спросила Симорен. – Тысячу, две тысячи лет или больше?

Джинн вдруг отвел глаза и пробормотал:

– Э-э-э... ну... на самом деле...

Он умолк и спрятал свои маленькие глазки под густыми бровями.

– Сколько же? – настаивала Симорен.

– Двести семнадцать лет! – выпалил великан. – Но какая разница?

– Он еще спрашивает! – воскликнул приободрившийся Терандил. – Выходит, ты не убивать нас должен, а исполнить три наших желания! Хочешь увильнуть?

– Нет, что ты, – смутился джинн. – Для меня исполнить три желания какого-то человечка – пара пустяков. Видите ли, о Дочь Мудрости и достопочтимый Надоеда, по Правилам, я должен быть освобожден только через триста лет. А тогда, как я и поклялся, мне придется убить своего спасителя. Понятно?

– Ничего не понятно, – сказал Терандил.

– Ты не только Надоеда, но и Недоумок, достопочтенный человечек! – взъярился джинн. – Я же объяснял, что, с одной стороны, не могу нарушить клятву, а с другого боку, не должен выходить из кувшина раньше, чем пройдет триста лет! Что, по-твоему, я должен делать? Самое простое – убить вас. И никто ничего не узнает. Иначе и домой стыдно вернуться. Да я стану там посмешищем! Ни разу за три тысячи лет не случалось, чтобы джинн нарушал Клятву!

– А зачем же ты клялся? – недоумевал правильный Терандил.

– Потому что это тоже по Правилам! – втолковывал ему вконец запутавшийся джинн. – Это обычай джиннов. Было бы... было бы...

– Неправильно? – подсказала Симорен.

– Вот именно! – радостно закивал джинн. – Теперь-то ты понимаешь? Если я нарушу Правила, то не исполню Клятву. И наоборот, стоит мне выполнить Клятву, как тут же нарушается Правило. Попробуй-ка решить эту головоломку. Я на ней уже голову сломал.

– Очень просто, – сказала Симорен. – Ты можешь вернуться в кувшин еще на восемьдесят три года и дождаться, пока исполнится триста лет.

– Вернуться обратно? – Джинн от изумления захлопал глазами. – Верно, это я могу...

– А через восемьдесят три года мы оба умрем от старости, – продолжала Симорен. – Поскольку именно такой способ смерти я выбрала, твоя Клятва не будет нарушена. И когда тебя кто-нибудь освободит, ты сможешь по всем Правилам вернуться домой, не давая никому ни власти, ни богатства и никого не убивая.

– О Дочь Мудрости, нет, Королева Дочерей Мудрости! – вскричал джинн, и от его громового голоса чуть не обрушился потолок пещеры. – Ты спасаешь меня! Я возвращаюсь в кувшин.

– Э, постой! – вдруг всполошился Терандил. – А как же насчет желаний?

– Терандил! – возмутилась Симорен. – Ты меня поражаешь! О каких желаниях речь, если уважаемый джинн возвращается в кувшин на восемьдесят три года?

Терандил упрямо насупился.

– Но мы же освободили его, и как раз через двести лет, когда он поклялся исполнить три желания! Джинн благодушно усмехнулся.

– Ладно, – прогремел он, – в знак благодарности за мудрый совет я исполню... – он задумался, наморщил лоб и зашевелил губами, что-то быстро подсчитывая, – исполню по одному вашему желанию. – Если только вы никому не скажете.

– Клянусь! – с готовностью воскликнул Терандил. – Вот мое желание: победить дракона, освободить принцессу и жениться на ней. Учти, это одно желание! Единственное!

Джинн взмахнул рукой над головой Терандила. Вихрь поднялся в пещере.

– Смело иди на бой с драконом – и победишь! – прогудел Джинн. – Да будет так! А твое желание? – повернулся он к Симорен.

– Достань мне немного толченых куриных зубов, – попросила она.

Джинн опешил. Он растерянно заморгал глазами, наморщил лоб, но ничего не сказал, а лишь нагнулся над столом, выбрал из горы посуды пузатый коричневый кувшинчик и протянул его Симорен.

– Вот твое желание, – вымолвил он. – Прощайте!

Джинн склонил голову в тяжелом тюрбане, приложил правую руку к сердцу и с этим древним восточным приветствием вдруг исчез. Впрочем, сначала он превратился в черное облако дыма, потом это облако, вытянувшись в струйку, влилось обратно в медный кувшин. Симорен, не теряя ни секунды, сорвала пробку с кончика кинжала Терандила и плотно закупорила ею горлышко кувшина. Только после этого она расслабилась и облегченно вздохнула.

А внимание Терандила было занято пузатым кувшинчиком.

– Зачем тебе нужны какие-то куриные зубы, да еще толченые? – недоумевал он. – Тоже мне желание! И пахнет отвратительно! – добавил принц, поморщившись.

– Тебя это не касается, – ответила Симорен, опуская кувшинчик в карман передника.

– Не касается? Нет, вы только послушайте, что она говорит! – возмутился Терандил. – Я же собираюсь на тебе жениться, как только побью дракона!

– Не думаю, что тебе удастся победить Казюль, – спокойно ответила Симорен.

– Но этот джинн только что сказал...

– Он сказал, что ты победишь дракона. Но не драконшу! – улыбнулась Симорен. – А это, заметь, большая разница. Кроме того, я не хочу, чтобы ты спасал меня.

– Но почему? – недоумевал Терандил.

– Потому что есть другие принцессы. И они попали в плен к драконам гораздо раньше меня. И по Правилам, их надо спасать в первую очередь. Ни один принц или рыцарь не имеет права нарушать очередь. Понял?

– О-о-о, – простонал Терандил. – Но откуда ты знаешь про других принцесс?

– Они приходили ко мне в гости и все рассказали, – серьезно проговорила Симорен. – Я думаю, тебе надо вызволить Кередвел. Она из королевства Раксвел, носит золотую корону, усеянную бриллиантами, а волосы у нее цвета спелой пшеницы. Тебе она понравится.

Терандил заметно оживился, услышав про пшеничные волосы и бриллиантовую корону.

– Но, – уже не так решительно возразил он, – ведь все ожидают, что я освобожу тебя!

– Если ты победишь дракона и спасешь принцессу, никто и внимания не обратит, что это другая, – убеждала его Симорен. – А Кередвел подойдет тебе гораздо больше, чем я.

– А ты уверена, что у нее дракон, а не драконша? – с опаской спросил Терандил, постепенно сдаваясь.

– Совершенно уверена, – подтвердила Симорен. – Пещера Горнула, дракона принцессы Кередвел, недалеко от нашей. Если ты пойдешь по тропинке, никуда не сворачивая, как раз и наткнешься на нее. Отправляйся сейчас же и успеешь уладить все до обеда.

– Что ж, – вздохнул Терандил, – раз ты не возражаешь... – Он внимательно поглядел на Симорен. – И не обидишься?

– Нисколько! – обрадованно воскликнула Симорен. Она вывела Терандила из пещеры Казюль, показала ему дорогу в жилище Горнула и вернулась на кухню. Здесь она собрала все кувшины и бутыли, оставив лишь пузатый кувшинчик и медный кувшин с дымом джинна, и все отнесла поскорей в сокровищницу Казюль. Затем она сбегала в библиотеку, нашла там серебряную чернильницу, лист бумаги и большое перо и поспешила обратно на кухню. Сев за стол, Симорен принялась писать предупреждение, которое собиралась прикрепить к медному кувшину, чтобы уже никто ненароком не откупорил его.

– Дописала она в тот самый момент, как услышала голос Элианоры, разыскивающей ее.

– Я на кухне! – прокричала Симорен. – Иди сюда!

– Ты, как всегда, торчишь на кухне, – сказала Элианора, просовывая голову в дверь. – Или в библиотеке. Только и знаешь, что готовить и читать. Неужто других развлечений у тебя нет?

В ответ Симорен протянула ей исписанный листок бумаги.

– Взгляни-ка на это, – сказала она. – Тут все понятно?

– «Пре-ду-пре-ждение, – прочитала по слогам Элианора. – В этом кувшине заключен джинн, который убьет каждого, кто выпустит его прежде, чем пройдет сто пять лет после падения Крепости Желтого Великана». – Элианора посчитала на пальцах и проговорила: – Если прибавить, а потом отнять, то получается ровно восемьдесят четыре года.

Яснее ясного. Надо быть отчаянным глупцом, чтобы не обратить внимания на такое предупреждение.

– Надо будет показать его и Халланне и объяснить, в чем дело, – озабоченно сказала Симорен. – Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь попал в беду только из-за того, что плохо посчитает.

– Да не волнуйся ты, все и так ясно! – успокоила ее Элианора. – Лучше скажи, чем ты занималась эти дни. И как узнала, что в кувшине джинн?

– Терандил, – коротко бросила Симорен.

– Он был здесь? – удивилась Элианора.

– Да, – кивнула Симорен. – Я перебирала бутыли в поисках толченых куриных зубов, а он взялся помогать.

– И открыл кувшин? – всплеснула руками Элианора.

– Ага, – кивнула Симорен. – Но зато теперь я избавилась не только от джинна, но и от этого надоедливого принца. Я отослала его освобождать Кередвел.

– Ой, а вдруг он не сладит с Горнулом? – испугалась Элианора.

– Справится. Наверняка, – усмехнулась Симорен. – Джинн обещал исполнить его желание победить дракона. – Симорен вдруг смутилась. – Наверное, мне надо было послать Терандила спасать тебя?

– Ни в коем случае! – воскликнула Элианора. – Ты здорово придумала. Ведь теперь я избавлюсь от Кередвел! Какая удача! А после того, что я слышала о Терандиле, и слышать не желаю о таком женихе!

– Я так и знала, – с облегчением вздохнула Симорен. – А мне джинн дал этот кувшинчик с толчеными куриными зубами. Теперь мы сумеем сделать огнезащитное заклинание.

– Отлично! – запрыгала от радости Элианора. – Давай начнем прямо сейчас!

Симорен выложила на стол все, что собрала для заклинания, и они с Элианорой принялись за дело. Целый час принцессы раскладывали, перекладывали, пересыпали, перемешивали и процеживали. Сначала нужно было вскипятить слюну бешеного единорога и насыпать туда горсть сушеной травы «волчье проклятье». Затем эту смесь они процедили и смешали с жиром гиппопотама и толчеными куриными зубами. Симорен отмеривала порции порошков, а Элианора перетирала лепестки голубой розы с кусочком эбенового дерева.

Эбеновое дерево оказалось очень твердым, но, к счастью, его потребовалось не так уж много. Когда Элианора наконец справилась с кусочком эбенового дерева, Симорен смешала его с перетертыми лепестками голубой розы в небольшой, величиной с тазик, чешуйке драконши Казюль и капнула в эту смесь немного слюны бешеного единорога. Мешать надо было пером белого орла три раза против часовой стрелки. В готовую смесь Элианора обмакнула кончик пера и принялась рисовать звезду на полу пещеры.

– Звезда должна быть большая, да? – спросила она. – Такая, чтобы мы обе там поместились?

– Конечно, – сказала Симорен. – Но не размахивайся на всю пещеру, иначе тебе не хватит волшебной смеси. И придется начинать все сначала.

Элианора долго пыхтя ползала по полу пещеры, и наконец звезда была готова. И даже осталось немного смеси на самом донышке драконьей чешуи.

– Вот! – удовлетворенно сказала Элианора, садясь на корточки и рассматривая свой рисунок. Удостоверившись, что ни одна линия волшебной диаграммы не прерывается, принцесса отодвинула драконью чешуйку, отложила в сторону орлиное перо и встала. – Теперь твоя очередь.

– Сначала нам надо ступить в самый центр звезды, – напомнила ей Симорен. – Осторожно, не наступи на линию, не то сотрешь!

– Столько труда – и вдруг стереть? – засмеялась Элианора. – Да я лучше научусь летать!

Она приподняла свои пышные юбки и осторожно ступила в центр рисунка. Симорен шагнула следом. В руках она держала маленькую мисочку, наполненную какой-то коричневой мазью с воткнутым в нее орлиным пером.

– Фи, как ужасно пахнет! – скривилась Элианора.

– Пускай, лишь бы заклинание работало, – сказала Симорен. – Ты готова?

– Готова, – подтвердила Элианора, зажмуриваясь и съеживаясь, будто ожидала, что на нее сейчас выльют ушат холодной воды.

Симорен выхватила из мисочки орлиное перо и занесла его над головой Элианоры. С кончика пера медленно, одна за другой сорвались четыре больших коричневых капли и утонули в локонах принцессы. А Симорен вдобавок еще дважды провела влажным пером по чистому, белому лбу Элианоры. Та протянула правую руку ладонью вверх, и Симорен нарисовала на ней ровный коричневый круг.

– Щекотно! – отдернула руку Элианора.

– Ничего. Теперь то же самое проделай надо мной, – велела Симорен.

Элианора взяла миску и перо у Симорен и принялась за дело.

– И правда щекотно! – хихикнула Симорен. – Уж-жасно щекотно!

– А теперь что? – с интересом спросила Элианора.

– Поставь миску на пол и закрой глаза, – приказала Симорен. Когда Элианора покорно зажмурилась, Симорен тоже закрыла глаза и громко произнесла:

 
Я заклинаю простыми словами
Злобой рожденное жаркое пламя.
Силою ветра, земли и воды
От неминучей спасаюсь беды!
 

– Ого! – воскликнула Элианора. – Вот так заклинание! Могу я уже разожмуриться?

– Да, – разрешила Симорен. – Мы закончили. – И она тоже открыла глаза.

– И оно работает? – недоверчиво спросила Элианора, осторожно открывая один глаз и косясь на Симорен.

– По-моему, что-то произошло, – медленно проговорила Симорен. – Во всяком случае, мне так показалось. И потом, на твоих волосах и лбу уже нет коричневых пятен и полос от той волшебной смеси.

Элианора широко распахнула глаза и уставилась на Симорен.

– И ты чистенькая. Что же это значит?

– Это означает, что мы пойдем на кухню и проверим, – твердо сказала Симорен. Она наклонилась и подняла миску. – Впрочем, ее мы вымоем потом.