Текст книги "Все о непослушных принцессах и коварных драконах"

Автор книги: Патриция Рид (Рэде)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 51 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой взятый взаймы ковер грозит непредвиденными опасностями

Поначалу полет на волшебном ковре казался необыкновенно приятным. Воздух был свежим и бодрящим. В небе среди молчаливых облаков стояла полная тишина. Утренние Горы серо-голубой зубчатой стеной проплывали внизу, и каждая трещина, валун или ущелье были очерчены четкой черной тенью. У подножия Гор среди серых россыпей камней и зеленых пятен травы шевелились темными точками овцы и горные козлы. Скакали на словно бы игрушечных лошадках крошечные фигурки странствующих рыцарей. То и дело между пиками скалистых вершин проглядывали сочные кроны высоких деревьев Заколдованного Леса. Менданбар с тоской провожал глазами эти лоскутки своего родного королевства.

– Перестань вытягивать шею и вертеться, – одернула его Симорен. – Ты путаешь ковер, и он мотается туда-сюда.

– Извини. – Менданбар украдкой бросил последний взгляд назад и, когда за каменистым склоном скрылся последний зеленый кусочек Заколдованного Леса, тяжко вздохнул. Как там Виллин управляется без него?

– Менданбар, не выскользнул ли твой меч из ножен? – спросила вдруг Симорен. – Я почувствовала на мгновение словно бы дуновение волшебства.

– Нет, все в порядке, – откликнулся Менданбар, трогая рукоять меча. – Я и не трогал его. А ты уверена, что волшебство шло от меча?

– Не-ет, – протянула Симорен. – Может быть, мы летели над чем-нибудь волшебным и именно это я почувствовала? Но теперь все исчезло.

– Ну и прекрасно, – успокоился Менданбар. – Ты...

Ковер вдруг накренился в сторону, затем снизился метра на три.

– Менданбар! – закричала Симорен. – Я же просила тебя не крутиться!

– Я не двигался! – оправдывался Менданбар, пытаясь за что-нибудь ухватиться.

– Но и не я! – отрезала Симорен. – А нас здесь всего только двое!

Ковер заходил волнами, потом успокоился и продолжал плыть по воздуху как ни в чем не бывало. Менданбар осторожно повернул голову и покосился на Симорен. Локоны черных волос выбились у нее из косы и развевались на ветру. Разгоряченное лицо принцессы от этого только похорошело, хотя она и хмурилась, глядя на непослушный ковер и на испуганно замершего Менданбара.

– Я и в самом деле ничего не... – начал он.

Ковер стал дергаться, извиваться и принялся медленно кружить на одном месте. Менданбар почувствовал, как к горлу подкатывает обильный великаний завтрак. Он закрыл глаза, но тут же в страхе открыл их, потому что ковер дважды подпрыгнул, остановился и тут же стал вертеться в два раза быстрее, но в обратном направлении.

– Ковер! – завопил Менданбар. – Стой!

Кружение прекратилось. Ковер на долгое время неподвижно завис в воздухе, а потом вдруг ухнул вниз, как дно у разваливающейся картонной коробки. У Симорен перехватило дыхание, она всхлипнула и, когда ковер опять замер тремя метрами ниже, хрипло выкрикнула что-то невнятное, вроде «у-ух!». Менданбар попытался подняться на ноги, но ковер коварно дернулся и упал еще на три метра.

Теперь Менданбар не решался пошевелиться и прижался всем телом к розовым медвежатам. Через две секунды ковер снова рухнул вниз и опять замер. И вновь. И еще раз. Менданбар уже потерял счет падениям, остановкам и ударам. Внезапно ковер сделал резкий поворот и начал быстрый крутой подъем.

– Тпр-р-ру! – закричала Симорен. – Тпр-ру, глупый ковер, стой!

Ковер вновь застыл. А затем упал снова, но на этот раз он падал без остановок, просто камнем летел вниз. Менданбар в ужасе увидел быстро приближающуюся землю, и его рука непроизвольно легла на рукоять меча. Он даже не стал вытягивать меч из ножен, а просто вытянул нить волшебства из клинка и мгновенным мысленным движением обернул этой нитью себя и Симорен.

Скорость их падения резко замедлилась. Ковер падал, весь сморщившись, как старая тряпка, а они парили над ним. Наконец волшебный ковер беспомощно шлепнулся на каменистую площадку у подножия горы. Менданбар и Симорен мягко приземлились в самом центре ковра. Они полежали мгновение, обретая дыхание и приходя в себя.

Наконец Менданбар поднял голову и осторожно огляделся. Они оказались посреди небольшой впадины, окруженной высокими соснами.

– Приехали! – сказал Менданбар, садясь.

– Целые? – неуверенно спросила Симорен. Она тоже села, отвела пряди волос от лица и слабо улыбнулась. – Кажется, мне следовало задать Баллимор еще парочку вопросов об этом гадком ковре.

– Возможно. Но сейчас уже слишком поздно. – Менданбар скатился с ковра и встал. – Сколько мы пролетели?

– Думаю, чуть больше половины пути. Слишком далеко, чтобы возвращаться, и достаточно много, чтобы остальную часть пути одолеть пешком. – Она показала язык розовым медвежатам, которые даже не моргнули своими глазками-клюковками. – Ну что, попробуем испытать ковер еще раз?

– Подождем пока. Вон там, видишь, стоит дом? Крыша видна сквозь деревья, – указал Менданбар.– Может, хозяин скажет, где мы находимся, и укажет дорогу покороче и получше.

– Ладно, – согласилась Симорен так быстро, что Менданбар подумал будто и она не очень-то стремится снова оказаться в воздухе на ковре. – Но ковер придется взять с собой. Не годится разбрасывать волшебные вещи где попало.

Менданбару пришлось согласиться, хотя он не слишком этому обрадовался. Они завернули в ковер великанью сумку с едой, аккуратно заправили редкую бахрому. Затем Симорен взялась за передний конец тяжелого рулона, Менданбар поднял другой его конец, и они пошли в сторону дома.

Петляя между тремя рядами сосен, нагибаясь под низкими ветвями, путники углубились в рощу и вскоре остановились перед домом. Наверное, с усмешкой подумал Менданбар, этот домик соорудил тот же строитель, что возводил замок в Заколдованном Лесу. Отличался он только тем, что, кроме бесконечного числа башен, башенок, пристроек и лестниц, здесь все стены были просто усеяны окошками: квадратными, треугольными, круглыми, широкими, узкими, ромбиком и звездочкой, крохотными окошечками с молочно-белым непрозрачным стеклом, огромными окнами с витражами, изображающими дам в широких платьях и птиц с золотыми перьями. Некоторые окна были открыты, и в них развевались полотняные, шелковые, ситцевые, тюлевые занавески. Крыша была крыта красной черепицей, и в ней тоже проглядывали плоские застекленные оконца. И даже одна сторона кирпичной трубы имела длинное задымленное окошко. И конечно же, в двери тоже мерцало круглое смотровое окошечко. Двухэтажный этот домик был совсем невысоким, и просто удивительно, как могло на нем уместиться такое бесчисленное множество окон!

Когда они подошли поближе, Менданбар почувствовал слабое колебание волшебства, которое окружало домик, словно невидимый кокон. Он уже собирался сказать об этом Симорен, как из домика донеслись крики, возгласы, взрывы смеха. Внезапно из-за угла выскочила крохотная белокурая девочка. Она резко остановилась и с любопытством уставилась на пришельцев, засунув пальчик в рот. Следом за ней вылетел из-за пристройки мальчонка. Он так разлетелся, что еле успел притормозить, чтобы не уткнуться Менданбару в колени. Девочка с белокурыми волосами повернулась к дому и запищала изо всех сил:

Герман! Герман! Там люди!

– Не желаю видеть никаких людей! – донесся из открытого окна рядом с дверью глубокий сердитый голос. – Скажи им, пусть уходят! Крохотная девочка послушно повернулась к Симорен.

– Пожалуйста, уходите, – пискнула она.

– Ну уж нет, – ответила Симорен. – Позови-ка своих родителей.

– У нас их нет, – сказал мальчик. Он склонил голову набок, словно размышляя, потом вдруг сорвался с места и понесся в сторону дома. – Герман! Они не хотят уходить! – кричал он на бегу. – Им нужны родители! Они не...

На полуслове он нырнул головой в открытое окно и исчез внутри дома. Одно из окошек на верхнем этаже со скрипом распахнулось, и двое детей постарше с любопытством уставились на пришедших. В то же самое мгновение из трех угловых окошек высунулись вертлявые маленькие головки. Вскоре чуть ли не в каждом оконце поблескивали любопытные глазки.

Симорен опустила свой конец ковра на землю. Менданбар сделал то же самое и шагнул вперед. Теперь они стояли рядом. Странные детки глядели на них, не произнося ни слова.

– И не ждите! – прокричал вдруг сердитый голос.

Дверь дома распахнулась, и на пороге появился гномик. Он был не намного выше самых старших детей, но его длинная черная борода и жилистые руки доказывали, что это уже не ребенок. Волосы гнома напоминали небольшую черную копну. Глаза его гневно сверлили Менданбара.

– Я не буду этого делать! – заявил гном, прежде чем Менданбар и Симорен успели вымолвить хоть словечко. – Пусть это наша семейная традиция! Пусть тебя грозят превратить в жабу! Пусть вы заблудились и не знаете дороги домой! Меня это не касается! Так и знайте! Я ничего делать не стану! И это мое последнее слово!

– Но нам ничего такого и не надо, – заговорила Симорен. – Мы просто хотим...

– Я знаю, чего ты хочешь! – Гном свирепо вращал глазами и притопывал маленькой ножкой. – Ты хочешь уговорить меня! Не получится, мисс! Даже и не думай!

– Она вовсе не думает об этом, – вмешался Менданбар. – Мы путешественники и остановились спросить вас кое о чем.

Гном поднял ногу, желая притопнуть, да так и застыл на одной ножке, подозрительно вглядываясь в Менданбара. Кто-то в окошке хихикнул. Гном недовольно обернулся на смех, а потом опять уставился на Менданбара.

– Кое о чем? О чем таком? – недоверчиво спросил он. – И вообще, кто вы?

– Я принцесса Симорен. А это король Менданбар, – смиренно проговорила Симорен. – Мы пытаемся добраться до пещеры дракона Фалгорна.

– Ага! Ясно, – часто закивал гном, поглядывая на Менданбара. – Ты собираешься вызволять принцессу. Но вы хоть понимаете, на что идете? Драконы ох как несговорчивы!

– Да нет же! – раздраженно воскликнула Симорен, которой надоели эти бесконечные разговоры о спасении принцесс. – Я Главный повар и библиотекарь Казюль, короля драконов, и очень довольна своей работой, просто счастлива и вовсе не желаю, чтобы меня кто-то спасал.

Глазки гнома сузились.

– Тогда зачем вам дракон?

– У нас срочное дело к драконше Казюль, а она улетела в гости к дракону Фалгорну, – объяснил Менданбар.

– Гм-гм. – Гном поколебался, переводя взгляд с Менданбара на Симорен. – Откуда мне знать, что вы не обманываете?

– А зачем нам тебя обманывать? – спросила Симорен.

– Чтобы заставить меня сплести из соломы золотую пряжу, глупая мисс, – важно сказал гном. – Именно затем ко мне и приходят. А какая плата? Дети! Сотни и сотни детей! – Гном повернулся к дому, свирепо оглядывая бесконечные ряды окошек. Под его взглядом детские головки быстро исчезали за занавесками с лукавым хихиканьем. Девочка с белокурыми волосами молча стояла в сторонке, потом вытащила палец изо рта, бросилась к гному и крепко обняла его.

– Спасибо, Герман, – мило пролепетала она смутившемуся гному, повернулась и унеслась в дом.

Гном с глуповатой улыбкой смотрел ей вслед. Его сердитое бородатое лицо вдруг разгладилось и стало приятным, даже красивым. Через мгновение гном повернулся к Симорен, и хмурость снова вернулась на его лицо.

– Но какая связь между соломой, золотой пряжей и детьми? – недоуменно спросил Менданбар. – Никак не могу разобраться.

– Не можешь разобраться? – закипел от злости гном. – Именно это сказала мне та девушка, когда родила близнецов! Она заявила, что не может разобраться, кто из них родился первым! И вот результат – я заполучил их обоих!

– Да, такое не каждому понравится, – на всякий случай поддакнула Симорен.

Гном с подозрением посмотрел на нее:

– Ну да, это вы все сначала говорите, но стоит мне расслабиться и ты слезами или хитростью заставишь меня прясть золотую пряжу.

– Если ты нам не объяснишь... – начал было Менданбар, но гном его оборвал отчаянным взмахом руки:

– Вам-то какая разница? Это моя судьба, вот и все. С самого начала мне не надо было лезть в это дело и превращать солому в золотую пряжу.

– Но зачем же ты это делал? – недоуменно спросил Менданбар.

– Семейная традиция, – мрачно ответил гном. – Давным-давно мой прапрадедушка по доброте душевной помог бедной девушке и превратил солому в золотую пряжу. Не будь он таким добреньким тогда, я бы сегодня не попал в эту дурацкую переделку.

– Но какое же доброе дело сотворил твой прапрадедушка? – заинтересовался Менданбар.

– Один принц прослышал, будто некая девушка умеет крутить из соломы золотую пряжу, – начал гном, с каждым словом возбуждаясь все больше и больше. – Безмозглый молодой осел! Все они такие, эти принцы. (Тут Симорен согласно закивала.) Если бы та девчонка умела добывать золотую пряжу из соломы, разве стала бы она жить в жалкой лачуге? Но мой добренький прапрадедушка Грампс вызвался помочь девице за небольшую плату. Он ей к утру – золотую пряжу, а она ему – своего первенца. Но когда родился ребенок, она, само собой разумеется, ни за что не соглашалась отдавать его. Поэтому Грампс предложил сыграть в обычную гномью игру: если она не отгадает его имя, то отдает ребенка. Где ей было отгадать?! Пришлось отдать ребенка. С того и началось!..

– Кажется, я начинаю понимать, – сказала Симорен. – Менять золотую пряжу на детей и стало семейной традицией, верно?

Гном печально кивнул:

– В том-то и дело. От девушек теперь отбою нет. И ни одна ни разу не смогла угадать имя гнома.

– Ну и ну, – улыбнулась Симорен.

– У меня полный дом детей. Деваться от них некуда, – вздохнул гном. – Я уж сменил имя. Зовусь Германом. Простое человеческое имя. Казалось бы, что стоит его угадать? Не могут. Тогда я стал нашептывать свое имя им на ушко. Так нет, эти дурачки даже запомнить не умеют и несут, несут мне своих младенцев. Все! Я прекратил прясть золото из соломы! Но прежних детей куда девать? Они едят, кричат, плачут, им нужна одежда. Но прясть золото я могу только по просьбе. Тогда я отправляюсь искать следующую девушку, пряду ей золотую пряжу и себе немного оставляю, но кончается все новым младенцем! И начинай все сначала!

– Но ты, кажется, э-ээ... любишь детей, – осторожно заметил Менданбар.

Гном оглянулся проверить, нет ли поблизости какого-нибудь ребенка, и застенчиво склонил голову набок:

– Они хорошие детишки. Только их слишком уж много. Я уехал в эту глушь, чтобы спрятаться от глупых назойливых девиц. Но они все равно находят меня.

– Не очень удобное местечко ты выбрал, – сказала Симорен. – По соседству драконы, великаны, каменные змеи.

– О, они не мешают. Дом раньше принадлежал доброму и могущественному волшебнику. Он оставил множество охранных заклинаний. Никакая гадость и близко не сможет подползти или подлететь.

– Так вот почему я все время чувствую волшебство! – догадался Менданбар.

– Странный для колдуна дом, – покачала головой Симорен. – Столько окошек!

– Не колдуна, а волшебника, – поправил гном. – Он просто пытался выяснить, какой формы окно лучше показывает.

– Показывает?

– Ну да, как волшебное зеркало, если в него глядишься, – пожал плечами гном. – Неужто не понятно?

– И выяснил? – заинтересовалась Симорен.

– Вроде бы выяснил. Иначе не продал бы дом, – рассудительно заметил гном. – Впрочем, круглое оконце на чердаке иногда кое-что показывает.

– Что попало или то, что попросишь? – быстро спросил Менданбар.

– Надо просить, но оно не всегда откликается, – сказал гном. – Хотите на него или, вернее, в него посмотреть?

– Да, пожалуйста, – обрадовалась Симорен.

Менданбар с сомнением глянул на ковер, опасаясь оставлять его без присмотра, когда вокруг так много детей. Но и тащить этакую тяжесть с собой на чердак...

– Пусть лежит, – сказал гном, проследив за взглядом Менданбара. – Дети не тронут.

С некоторым сомнением, оглядываясь на ковер, Менданбар последовал за гномом и Симорен в дом. Внутри, как и предполагал Менданбар, был невероятно запутанный лабиринт переходов, коридоров, комнат, комнаток и комнатушек. Гном повел их по коридору, свернул за угол, поднялся вверх на один пролет скрипучей деревянной лесенки, провел через комнату, увешанную картинами, поднялся вверх еще на один пролет, пересек длинный зал и открыл дверь в затемненную маленькую комнатку с косым потолком под самой крышей. Единственный луч света проникал сюда из круглого окна, в которое с трудом бы просунулась голова Менданбара.

– Вот оно, – сказал гном, – Если хотите что-то увидеть, спрашивайте. Но не могу поручиться, что оно будет работать.

– Покажи мне Казюль, короля драконов! – тут же приказала Симорен.

Мгновение ничего не происходило. Потом Менданбар почувствовал легкую рябь волшебства.

– Мне кажется, ему нужна поддержка, – сказал он и потянулся к своему мечу.

– Нет, позволь мне, – остановила его Симорен. Она внутренне собралась, потом подняла правую руку и произнесла, указывая пальцем на окно:

 
Я заклинаю простыми словами
Драконом рожденное жаркое пламя.
Силою ветра, воды и земли
Увижу, что скрыто вблизи и вдали.
 

Волшебная сила волной заплеснула окно, и стекло стало молочно-белым.

– Как ты это сделала? – спросил восхищенный Менданбар.

– Это драконье заклинание, – ответила ему Симорен, не спуская глаз _сокна. – Его просто запомнить и нетрудно, чуть изменив, применять по любому случаю. Я нашла его у Казюль в... Смотри!

Оконное стекло прояснилось. В круглой раме показалась внутренность большой пещеры. Золотящийся шар света, как громадный мыльный пузырь, мерцая, занимал половину пещеры. А внутри этого светящегося шара была заключена драконша. Она была, пожалуй, раза в четыре больше Менданбара, не считая распростертых крыльев. Три коротких плотных рога торчали у нее изо лба. Чешуя прямо на глазах меркла, покрываясь серым налетом. Гневная струйка дыма еле курилась из ее пасти. Перед светящимся пузырем стояли двое высоких бородачей в длинных одеждах. В руках они держали полированные деревянные посохи.

– Колдуны! – воскликнула Симорен. – Я так и знала!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой Менданбар действует решительно

Менданбар не отрываясь глядел в окно, наливаясь негодованием и одновременно приходя в смятение. Он прекрасно помнил, что драконы неподвластны Заколдованному Лесу, а значит, он и не обязан спасать короля драконов. К тому же колдуны – народ опасный, с ними лучше не связываться. Менданбару даже послышался дребезжащий голосок Виллина, который предлагал сначала послать жалобу, запрос, протест и ноту. Но сейчас Менданбар чувствовал, что почему-то не может оставаться в стороне и позволять колдунам бесчинствовать, похищать и заключать в темницу кого-либо, будь он королем драконов или обыкновенным беспомощным существом.

– Гм-гм, – хмыкнул гном – Значит, вы не обманывали, что ищете дракона.

– Конечно нет, – тряхнула головой Симорен. Она не отрывала глаз от окна, сердито сведя брови. – Но где они? Окно, покажи!

Сильная волна волшебства всколыхнула воздух в комнате, и Менданбар почувствовал, как ответной волной потекла волшебная сила от его меча. Окно стало ярко-зеленым. Оно разгоралось и разгоралось все сильнее, и вдруг стекло с громким треском разлетелось в пыль.

– Эй! – вскричал гном. – Мое окно!

– Проклятие! – Руки Симорен сжались в кулачки. Сузив глаза, она продолжала смотреть в пустую раму окна. Спустя мгновение Симорен как бы очнулась и живо повернулась к гному. – Прости, Герман. Я не думала, что такое случится. А мы так ничего и не знаем.

– Нет, кое-что мы узнали, – горячо возразил Менданбар. – Во-первых, разведали, что Казюль в плену у колдунов. А во-вторых, можем быть почти уверенными, что они где-то в Заколдованном Лесу.

– Неужели?

– Я уверен. Именно поэтому окно и не смогло показать нам, где находится та пещера. В Заколдованном Лесу все постоянно перемещается. Особенно он старается отторгнуть, оттеснить то, что ему не нравится. Готов поспорить на свою лучшую корону, – воскликнул Менданбар, – это как раз то, что Лесу совсем не понравилось!

– Хорошо, но от этого нам не легче, – вздохнула Симорен. – Заколдованный Лес большой. Как мы их отыщем?

– Ну, это не так уж и сложно, – засмеялся Менданбар. – Надеюсь, ты еще не забыла, что я король Заколдованного Леса?

– И это помогает тебе отыскивать потерявшихся драконов?

– Это помогает мне отыскивать любое место в Лесу, – ответил Менданбар. – Пусть даже оно передвинулось. Мы с легкостью обнаружим пещеру, где прячут Казюль, стоит только добраться до Заколдованного Леса.

– Тогда поспешим, – воспрянула Симорен. – Мне очень не нравится этот светящийся пузырь, в который колдуны заманили Казюль.

– Самое главное – она жива, – подбодрил принцессу Менданбар.

– Верно. О, как жаль, что я не знаю, что они затеяли! – Симорен с отчаянием глянула в разбитое окно и резко повернулась, чуть не сбив гнома с ног.

– Я ничего не понимаю, – пролепетал он, переводя недоуменный взгляд с Менданбара на Симорен.

– Прости, но у нас нет времени на объяснения, – заторопился Менданбар.

– Спасибо за помощь, – добавила Симорен.

Герман недовольно покачал головой и повел их обратно к входной двери. Он был сейчас так хмуро-молчалив, что ни Менданбар, ни Симорен не решались заговорить. В дверном проеме гном остановился.

– Так золота вам не нужно? – вдруг спросил он.

– Зачем? – удивился Менданбар. – Впереди у нас длинный путь, а золото ужасно тяжелое.

– Мне показалось, что ты больше не желаешь сучить золотую пряжу, – сказала Симорен.

Гном стоял опустив глаза.

– Вы не представляете, как быстро растут детишки, – пробормотал он смущенно. – А золота у меня осталось чуть-чуть.

– Ну так напряди! – воскликнул Менданбар.

– Я же говорил, меня должны попросить, – уныло проговорил Герман. – Я пробовал просто так. Не выходит.

– Хорошо, мы просим тебя, – сказала Симорен. – Напряди столько золота, сколько тебе нужно.

– Не сработает. Только в обмен на младенца.

Герман распахнул дверь, и с улицы ворвались в дом детские крики, шлепанье босых ног, плач и звонкий смех. Гном нахмурился.

– Но что же ты собираешься со всеми ними делать? – спросила Симорен.

– О, в конце концов они вырастут и отправятся освобождать свои королевства, – оживился гном. – Все эти дети – маленькие принцы и принцессы, наследники престола. В том-то и трудность. Я должен дать им хорошее и правильное воспитание.

– Обучение, обучение... – бормотал под нос Менданбар, пытаясь поймать какую-то очень полезную, но все время ускользающую мысль.

– Верни их родителям! – предложила Симорен.

Но Герман только махнул рукой:

– Уговор есть уговор. Я не имею права возвращать детей, пока они не вырастут и сами не уйдут.

– Вернуть не можешь? – Менданбар вдруг ухватил за хвост убегающую мысль. – Но ты можешь брать с родителей деньги на их обучение и воспитание! – воскликнул он.

Радостная улыбка осветила лицо Симорен.

– Здорово придумано! Специальная гномья школа для малолетних королей!

– Гномья школа? – неуверенно хихикнул Герман. – Для малолетних королей? Даже не знаю...

– А почему бы и нет? – настаивала Симорен. – Это сразу решит все твои денежные затруднения. Специальные школы всегда ужасно дорогие. А ты вдобавок предоставляешь комнату и питание.

Глаза гнома заблестели, но тут же взгляд его снова погас.

– А как же золотая пряжа? – сказал он. – Как-никак, семейная традиция.

Симорен подняла брови:

– Ну, жадина! Тебе уже и платы за обучение мало?

– Не в этом дело, – замялся Герман. – Заклинание... нельзя его нарушать.

– У меня есть идея! – воскликнул Менданбар. – Учреди школьный фонд. Для себя прясть нельзя. Но ты пряди по просьбе родителей школьников! Для их же бывших младенцев!

– Боюсь, это нарушение каких-то пунктов заклинания, – все еще сомневался гном.

– А ты найми хорошего адвоката, – посоветовала Симорен. – Он сумеет обойти все запреты твоего заклинания, не нарушив семейной традиции. И ты сможешь делать золотую пряжу из соломы когда пожелаешь.

– Пожалуй, для школьного фонда можно, – озадаченно почесал бороду гном. – Надо все обдумать.

– Вот и обдумай на досуге, – похлопал его по плечу Менданбар.– А нам пора.

– Да, – заторопилась Симорен, – я не успокоюсь, пока мы не освободим Казюль из колдовского пузыря. Еще раз спасибо тебе, Герман.

Они оставили гнома, застывшего в дверном проеме и бормочущего что-то о жутких тратах, о фонде и школе, и поспешили к лежащему на земле ковру.

Менданбар с отвращением поглядел на скатанный ковер, вспоминая их дикий полет. Он надеялся, что Симорен не станет настаивать на немедленном использовании коварного ковра-самолета. До сих пор еще при одном взгляде на лежащий на земле рулон у него начинала крутиться голова и сводило живот. Он просительно взглянул на Симорен.

– Давай отнесем его подальше, – предложила она. – Не то дети увидят летающий ковер и начнут сами пробовать на чем попало. Нельзя подавать детям опасных идей, – важно добавила Симорен.

– Правильно, – с облегчением поддакнул Менданбар. – Ты какой край хочешь нести?

Они взвалили ковер на плечи и двинулись в путь. Менданбар шел впереди, Симорен сзади. Идти оказалось на удивление легко. Симорен была под стать Менданбару – высокая, сильная, гибкая.

Тебе, наверное, не впервой таскать тяжести, – заметил Менданбар. – Всякие драконьи блюда из цельных барашков и горы овощей.

– Я варила только шоколадный мусс и вишневый компот, – откликнулась Симорен.

– Ну, шоколадный мусс легче легкого.

– Да? А если компот и мусс приходится таскать ведрами? – фыркнула Симорен.

– Ведрами – другое дело, – согласился Менданбар.

Он попытался себе представить, сколько весит ведро мусса, но в это мгновение ковер неожиданно дернулся. Менданбар крепче сжал его рукой. Неужто он начинает плясать сам собой? – подумал он в первое мгновение. Но тут же понял, что просто Симорен остановилась. Он вопросительно глянул через плечо.

– Не пора ли поесть? – спросила она. – От всех этих разговоров о барашках и вишневом компоте у меня разыгрался аппетит.

Теперь, когда Симорен предложила поесть, Менданбар почувствовал, что тоже голоден.

– Неплохая мысль! – с воодушевлением подхватил он. – И кажется, подходящее для привала место.

Они поставили трубу свернутого ковра на траву между двумя соснами, вытащили сумку Баллимор, уселись и принялись разбирать припасы, которые дала им в дорогу великанша. Как и предполагал Менданбар, здесь были горы еды. Семь жирных пирогов с цыплятами и приправами, громадная бутыль родниковой воды, круглый каравай хлеба величиной с мельничный жернов, изрядный кусок желтого сыра, четыре крупных красных яблока и большая коробка с восхитительными кремовыми помадками.

– Ого-го! – воскликнула Симорен, когда они все развернули и разложили на траве. – В еде у Баллимор размах тоже великаний. Ты только посмотри!

– Зачем же только смотреть? – засмеялся Менданбар. – Это надо есть! – И он протянул Симорен кусок пирога.

– Интересно, где она раздобыла помадки? – размышляла Симорен. – Котел изобилия сладкое делать не умеет.

– Может, она сама их сделала? – предположил Менданбар.

– Прекрасно! – прицокнула языком Симорен. – Непременно попрошу рецепт.

Словно бы сговорившись, Симорен и Менданбар во все время еды не вспоминали о Казюль и о колдунах, хотя, конечно, ни на секунду не забывали о них. Вслух же они весело и почти беззаботно болтали, вспоминая забавные встречи, необычные случаи и невероятные истории, которые случались с ними в последнее время. Симорен, конечно же, могла бесконечно рассказывать о драконах, их повадках и манерах, но за время жизни у Казюль она повидала и немало странных существ, обитающих в Утренних Горах. Эти странные существа нередко заявлялись в пещеру Казюль засвидетельствовать ей свое почтение, порасспросить кое о чем или просто с любопытством поглазеть на короля драконов.

Вдруг Менданбар заметил, что Симорен пристально смотрит на него, вернее, на его волшебный меч.

– Что такое? – забеспокоился Менданбар.

– Ты сейчас трогал свой меч? – спросила Симорен.

– Нет, – озадаченно глянул на нее Менданбар. – С тех пор как чинил раковину, рубился с призраком и... ну, когда наш ковер начал безобразничать, я не вытаскивал его из ножен и даже не прикасался к рукояти. Но почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что волшебство бьет из него фонтаном, – сказала Симорен. – Я поначалу сомневалась, но теперь просто уверена. – Она доела второй пирог и встала, смахивая крошки с коленей. – Выходит, ножны не так; хороши, как я думала. Можно я на них взгляну? Только без меча.

– Пожалуйста. – Менданбар вскочил на ноги и вытащил меч. Симорен вздрогнула. – Что-то не так? – всполошился Менданбар.

– Не знаю, – растерянно проговорила Симорен. – А ты разве не чувствуешь?

– Что?

– Это наверняка не ножны, а твой несносный волшебный меч. Он просто клокочет волшебством. Отложи-ка его подальше.

– Встревоженный, Менданбар послушно отошел и положил меч поодаль.

– Ну, – вернулся он, – теперь объясни, что происходит.

– Попытаюсь, – сосредоточилась Симорен. – Ты не чувствуешь поток волшебства, идущий от твоего меча. Поэтому поверь мне на слово, что сейчас этот поток бьет фонтаном с бешеной силой. Я это ощущаю всем телом.

Менданбар долго и опасливо глядел на неподвижно лежащий меч.

– Видишь ли, – сказал он наконец, – меч связан невидимыми нитями волшебства с Заколдованным Лесом. Я впервые вынес его за пределы моих владений. – Менданбар еще раз взглянул на меч. – Может быть, это ему не нравится? А может, он пытается непривычные скалы превратить в привычные для себя деревья? – Менданбар понимал, что все его предположения скорее похожи на глупую выдумку. Но ведь и он сам не прочь бы заменить эти враждебные и бесплодные горы подвластным ему живительным Заколдованным Лесом.

– Ага, – рассеянно проговорила Симорен, не отрывая от меча задумчивого взгляда. Минуту спустя она вдруг нагнулась и принялась быстро собирать остатки еды. – Твой меч прав. Надо поскорее лететь в Лес на ковре! – сказала она решительно.

– Постой-постой, – удивился Менданбар. – Какое отношение мой меч имеет к этому сумасшедшему ковру?

– Ты же сам только что сказал, что меч стремится вернуться в Заколдованный Лес, – чуть раздраженно ответила Симорен. – Вот он и будет для нас путеводным маяком. К тому же, – продолжала она, – фонтан волшебства, который беспрерывно бьет из твоего меча, вполне может привлечь сюда великана-людоеда или бродящего в горах колдуна. Да любой любопытный поспешит прийти посмотреть, кто это гонит такую волну волшебства! Да и на ковре добираться до Заколдованного Леса все же легче, чем топать по горным тропам пешком.

– Я ему не доверяю, – нахмурился Менданбар.

– Нам же удавалось его укротить. Теперь будет еще проще, потому что мы изучили его норов и знаем, чего можно ожидать. Помоги мне. – Она опустилась на колени и принялась разворачивать ковер.

– Неизвестно, что он еще выкинет, – проворчал Менданбар, вспоминая все выкрутасы, рывки и прыжки коварного ковра.