Текст книги "Эффект Домино (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)

– Ёсихару Соросс, личный врач Луизы. Надеюсь, наше путешествие обойдётся без приключений, – улыбнулся он.

– Было бы неплохо, – кивнул ему Цезарь.

– Но, если что, мы подготовились, – мрачно сказал со своего места вельк. – Лучше этого джипа от врагов защищена только БМП.

– И вряд ли кто-то будет использовать противотанковые снаряды, только чтобы лишить Аспитиса жены и наследника, – поддакнул Ёсихару. Заданный тон разговора возбудил в Цезаре невнятную тревогу, но он не стал поддаваться ей.

– Сомневаюсь, что ГШР нужны такие проблемы, – выделил предпоследнее слово он. – Мы же и отомстить можем.

– А уж про обидевшегося Аспитиса вообще помолчим, – хохотнул водитель. Цезарю не понравилась эта фамильярность, и вельк как будто почуял это, немедленно поправившись: – Гнев Мессии будет ужасен и долог. Своего старшего брата он в момент достанет. А я ему обязательно в этом помогу...

Тон его звучал многообещающе. Ёсихару щёлкнул языком, отворачиваясь к окну, и терас решил последовать его примеру: лучше держать всю окружающую реальность под контролем. Чуть позади них он увидел две параллельно двигавшиеся белые машины – судя по внешнему виду, "Гриф" и "Поморник". Водитель приоткрыл стекло, чтобы чуть поправить боковое зеркало, и походя заметил:

– Наше сопровождение. Если что, прикроют.

Цезарь медленно кивнул и стал смотреть вперёд.

Через сорок пять минут они были у больницы Бактанга. Терас вместе с Ёсихару быстро прошли в главную приёмную, где их уже ждала Луиза с новорождённым сыном в руках. Жена Аспитиса, потрясающей красоты молодая женщина-хорони с длинными чёрными волосами и выразительными бледно-голубыми глазами, которую Цезарь ранее счёл на фотографии чуть ли не моделью модных журналов, сейчас выглядела измученной донельзя, поэтому терас прекрасно понял негодование Мессии. Надо же было догадаться отдать столь важную персону в руки провинциальным врачам! Он помог Луизе покинуть это ужасное место и осторожно усадил в салон автомобиля между собой и врачом. Пока "ворон" отъезжал от больницы, Ёсихару проводил поверхностные исследования со своей пациенткой и её спящим ребёнком, и успокоился, только когда вельк вырулил машину на четырёхполосную автостраду, ведущую из Бактанга в Канари.

– Дурдом, – устало проговорила Луиза. – Я и не знала, что в обычных больницах может твориться такой кошмар. ГШР что, деньги только на войну тратит?

– Может, предложишь ему помощь МД? – с усмешкой поинтересовался вельк.

– Может, тебе заткнуться? – раздражённо бросила ему хорони. – Аспитис обещал, что в моём присутствии ты будешь молчать как рыба.

– Нет ничего хуже, чем женщина на следующие сутки после родов. Орать на всех ещё хочется, а повода уже нет, – водитель расхохотался, и Цезарь тоже не смог удержаться от улыбки, припомнив Марию. Судя по виду Луизы, её только что грамотно осадили, – невероятно, но после этого она, кажется, даже подобрела.

– Узнаю... старого друга мужа. Чувствуешь свою безнаказанность, да? Ладно, живи пока, только постарайся делать это потише, а то, если Бэл проснётся, у нас тут будет филиал яслей.

Водитель хмыкнул. Они въехали под кроны близко к дороге растущего леса, и вокруг стало ещё темнее. Цезарь посмотрел в заднее стекло, уже по привычке проверяя следующий за ними эскорт, но, к своему удивлению, увидел лишь пустую дорогу. Он быстро обернулся на велька – перед ними на автостраде также не было ни единой машины. Сердце тераса дёрнулось в подскочившей тревоге, и в этот момент двигатель "ворона" заглох.

Вельк вцепился в руль, выравнивая заскользившую по всё ещё мокрому асфальту машину, которая с отключением электроники потеряла всю автоматизацию сцепления с поверхностью. Когда они наконец встали, водитель достал пистолет и обернулся к пассажирам.

– ЭМИ-удар – единственное, что берёт эту машину, – чётко выговаривая слова, процедил он сквозь зубы. – Готовьтесь. Сейчас будет жарко.

Цезарь тоже потянулся за оружием, краем глаза подмечая приближающиеся к ним со всех сторон тёмные фигуры в масках. Тут же одновременно в три окна ударили присоски-резаки по бронированному стеклу. Цезарь заслонил собой Луизу с ребёнком, наблюдая, как от ударившей ультразвуковой волны стекло покрылось трещинами и в одну из них сунулся острый шип с крохотным отверстием на острие. За секунды салон заполнился едва заметным белёсым газом. Терас почувствовал, как начинает тяжелеть голова и в ушах нарастает гул, глушащий все происходящие вокруг звуки. Водительское стекло враги резаком просто разбили. Вельк попытался выстрелить, но неприятель умудрился помешать ему, поэтому он удовлетворился резким ударом прикладом ему в висок, после чего, резко распахнув дверь, вылетел наружу. Потом в глазах Цезаря начало двоиться.

Неужели его возьмут так просто? Окружающая реальность превращалась в тягучий кисель, сковывающий мысли. Цезарь с трудом повернул голову, чтобы увидеть уже отключившегося Ёсихару и закрывшую собой сына Луизу, по лицу которой читалось, что живой враги её не получат. Значит, это газ "Филин", который действует только на сильвисов и их родственников: терасов, к примеру. Мало того что напавшие знали про особенность "ворона", они ещё и в курсе о точном составе охраны – явно сдал кто-то из своих. Тем более поддаваться нельзя. У Цезаря осталось последнее, довольно спорное средство борьбы, и он с усилием принял решение им воспользоваться. Когда-то это помогло ему пережить парализующий дрот Рэкса – забавно, что именно сегодня он вспомнил про этот случай – и пару раз помогало в дальнейшем, утвердив его кличку Моргенштерн среди своих. Едва слушающимися пальцами терас достал из внешнего кармана куртки тонкую пластинку светло-зелёного цвета в целлофане, зубами надорвал упаковку и заставил себя уже гаснувшим сознанием разжевать таблетку. Майлер – опасный для несведущих стимулятор, но он отлично поднимает Цезарю – и, похоже, только Цезарю – нейронные цепи почти в любой ситуации. Раз их наука так и не смогла изобрести "боевые коктейли", действующие на всех, приходится пользоваться своими личными генетическими особенностями. Сработает ли в этот раз?

Несколько секунд – и взгляд Цезаря начал проясняться. Стекло рядом с ним лопнуло, в салон просунулась рука в перчатке, дёрнувшая ручку открывания двери; терас решил дождаться, пока введённые его недвижимостью в заблуждение враги вытащат его из машины, чтобы забрать Луизу. Стоило ему оказаться на улице, как он вскочил на ноги и ударом с разворота снёс ранее державшего его неизвестного. В следующий момент на него набросились ещё двое – в процессе сражения с ними достигший максимального уровня реакции после майлера Цезарь огляделся и обнаружил, что из всей группы вельк-водитель оставил ему только четырёх – точнее, уже троих. Сам герой неподвижно лежал на дороге перед "вороном" в луже крови, и Цезарь искренне понадеялся, что он жив.

После его очередного удачного удара второй из нападавших на него растянулся на асфальте; тяжело дыша, терас повернулся к последнему оставшемуся – очевидно, главарю. Играющим движением тот достал пистолет (как ни странно, первое огнестрельное оружие, которое показалось на поле боя) и направил его на Цезаря.

– Лучше уйди, – глухо проговорил он. – Нам нужна только женщина с ребёнком.

– У тебя ещё есть кто-то в запасе? – приятно удивился Цезарь.

– О, вполне достаточно, чтобы распылить тебя на кусочки, не подлежащие опознанию. Притворись спящим – и я тебя пощажу.

– Может, ещё ботинки тебе поцеловать? – оскалился Цезарь и безумно бросился на него, краем сознания понимая, что, наверное, стоило просто выстрелить.

Но в итоге это спасло его. Не ожидавший подобного масочник спустил курок и промахнулся, так как тераса уже не было на намеченной им траектории, так что Цезарю удалось свалить его и обезоружить. Он сорвал с него маску, чтобы перед полной победой увидеть главный источник своих проблем, и замер. Под маской оказался раздражённо глядящий на него Клифф.

– Да, да, ты победил. Счастлив? – с вызовом спросил он. Цезарь моргнул, как-то заторможенно осознавая происходящее, однако нельзя было давать врагу преимущество задержкой, кем бы он ни был. С чувством терас зарядил отцу в челюсть и поднялся. "Блефовал", – мутно подумал он, оглядывая пустое и безобидное пространство вокруг, и улыбнулся углом рта.

Всё кончилось. Цезарь пошатнулся, начиная чувствовать, как медленно, но верно сознание его отходит от неестественной остроты и сваливается в усталость. Врагов ещё надо было зафиксировать, чем терас и занялся, предварительно обыскав их и почти у всех найдя за поясом пару наручников. Затем Цезарь позволил себе расслабиться. Он заглянул в машину, ободряюще кивнув Луизе, и сел на асфальт подле "ворона", доставая сотовый. Сети не было. Вполне логично: если уж был ЭМИ-удар, способный вырубить автоматику такого автомобиля, удивительно, что телефоны просто не взорвались у них в карманах. Что ж, остаётся только ждать, что кто-нибудь проедет мимо и поможет. Или прибудет мифическое подкрепление отца, после чего его предательство будет наконец исполнено.

Надо было проверить велька и, если он жив, перевязать рану, но Цезарь больше не находил в себе сил шевелиться. Майлер высосал из него всё, что было, подарив за это несколько минут сверхъестественной активности, и хотя бы за это можно было сказать ему спасибо. Пока Луиза спасена – остальное зависит уже только от удачи.

На какое-то время Цезарь отключился от внешнего мира и очнулся от звука зашуршавших где-то рядом шин. Хлопнула дверь, кто-то спешно подошёл к "ворону", и терас открыл глаза. Последнее потрясение на этот день гармонично влилось в основную историю – кто ещё мог наткнуться на них здесь, кроме ненавистного всем честным Шштернам их пропащего родственника, ныне руководителя Рэкса?..

– Цезарь, ты ли это? – Лемм присел рядом с ним на корточки, обеспокоенно вглядываясь в его лицо. – Серый, как эрбис... Живой?

– Вызови мне подмогу... Здесь не работает. Экстренный 131, – Цезарь протянул ему сотовый, заставляя себя соображать. – А потом займись вельком у капота. Остальные, кто не в "вороне", – враги.

– Понял. Держись, Шштерны своих не бросают! – ободрительно улыбнулся ему Лемм, взял телефон и встал. Закрыв глаза и начиная проваливаться в неизбежные после принятия майлера безумные цветные сны, терас подумал напоследок, что когда-то явно не того человека выбрал себе для подражания.

Глава 3.

У веров

Весь следующий день, практически не останавливаясь, Домино шёл дальше на север, в соседний городок Онегу, до которого из ныне чужого ему Бёрна вела одна-единственная асфальтированная дорога. Бёрн, как и Онега, находился в выгодном месте: здесь совсем близко пролегала горная цепь Дракон, причудливо извивавшаяся подобно этому мифическому зверю, со склонов её к жёлтым степям спускались густые леса и минеральные воды с самых вершин, так что вокруг дороги иногда попадались настоящие чащи, похожие на те, что окружали Бёрн с севера. Именно их тень использовал Домино, чтобы прятаться от возможных преследователей.

Его должны были искать, ведь несомненной целью наследников Мйоте стало уничтожить всех, кто хоть как-то был связан с кланом Кирсте, и тем более сына его предводителя, – но ни разу, оглянувшись, аурис не увидел ничего похожего на погоню. Могли ли махнуть на него рукой? Или просто поджидают его на подступах к Онеге, куда он непременно должен был прийти, так как иных населённых пунктов между ней и Бёрном не было? Как и любого другого возможного убежища. А в лесу без еды долго не протянешь.

Что бы там его ни ждало, Домино продолжал идти. Какой-то частью души он даже хотел, чтобы его наконец поймали и предали забвению, как всех его родственников. Аурис старательно избегал мыслей о том, что из всего его рода он остался один, что кругом отныне только враги, а те, кому он безоговорочно доверял и на чью помощь надеялся, предали его. Он гнал из головы воспоминания о погибшей семье, однако они всё равно были перед глазами: мёртвый отец, казавшийся ранее неприкасаемым и непобедимым; навечно уснувшая в собственной крови ласковая, тихая мама; так и не успевшие вырасти сёстры... Большая часть Домино осталась там, с ними, в смерти, и что всё ещё заставляло его жить, он затруднялся определить. Знал только, что сердце болит, а к горлу постоянно подступают удушливые слезы, но нельзя – нельзя останавливаться. Нельзя прощать. Никому и ничего.

Во время пути аурис осознал это окончательно. Отряд 417 обязан поплатиться за свершённое и пожалеть о том, что оставил Домино в живых. А особенно задолжал ему Зебастиан. Чего будет стоить то, что ему удалось сбежать, если самый главный предатель будет и дальше ходить по омнии? Аурис, правда, так и не смог решить, как именно стоит ему поступить в сложившейся ситуации: отправиться в ГШР, который наверняка встретит его с распростёртыми объятиями, и выучиться на профессионального убийцу там (как это изначально и планировалось) или же попытаться вырасти самому. Но как и где? Сейчас, бредя под то начинавшимся, то опять затихавшим мелким дождём, Домино с трудом осознавал себя, что уж говорить о планировании будущего. Больше всего ему хотелось просто встать и, подобно степным волкам, в отчаянии завыть на уже набиравшую силу луну, но он просто не мог себе этого позволить. В таком случае можно было просто умереть вместе с семьёй...

Опустошённый, потерявшийся в мире, который когда-то был ему знаком достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно, Домино не замечал дороги. Он прошёл всю ночь, потом утро и день, и к вечеру на горизонте показались пригородные дома Онеги. Наступило время вырваться из оцепенения, благодаря которому аурис смог проделать такой путь без остановки, и он принялся более осторожно выбирать дорогу. Сначала следовало убедиться, что там, на задворках, его не ждут враги, иначе ничего уже пережитое не имело смысла.

Если, конечно, его вообще до сих пор ищут.

Среди небольших особняков было уже пусто, только кое-где из-за высоких заборов брехали сторожевые собаки. Домино, начинающий пошатываться от усталости, миновал агломерацию без приключений и под бледным светом фонарей ступил на окраину Онеги. Здесь людей тоже видно не было – Степной Север вообще вымирал к наступлению сумерек, – и аурис уже стал оглядываться, чтобы подыскать место для ночлега, когда увидел едва светящуюся вывеску над одним из невысоких зданий, гласившую "Бар Пыль". Возможно, было глупостью идти туда, когда он в бегах, но Домино слишком вымотался физически, чтобы думать здраво, и морально, чтобы уступить вдруг появившемуся соблазну забыться хотя бы на этот вечер. Не факт, правда, что ему продадут алкоголь – до двадцати одного ещё целых четыре года, – но вдруг повезёт? Аурис круто развернулся, отказываясь от идеи укрыться в переулках, и, добредя до бара, толкнул чуть проржавевшую железную дверь.

Внутри было дымно, сумеречно и на удивление людно. Домино, потуже затянув капюшон толстовки, прошёл мимо выщербленных металлических столов к барной стойке и сел на высокий стул, бросив рюкзак с вещами у самых ног. Пока бармен замечал его, аурис осторожно осмотрелся и убедился, что на патрульных в этом месте точно не наткнёшься: слишком уж асоциальный вид был почти у всех собравшихся в заведении. Оставалась ещё опасность встретить приспешников Зебастиана, но вряд ли они станут искать его здесь: не ему, приличному сыну главы клана, ходить ночами по барам...

– Что-то ещё? – наконец подошёл к нему бармен, и Домино удивлённо повернулся. Седовласый сильвис, явно бывший в прошлом то ли солдатом, то ли бандитом: на лице располагались целых два кривых шрама, – хмуро оглядел его с ног до головы и недоуменно моргнул. – Странно, мне казалось, на тебе была куртка. Ладно, что будешь заказывать? Небось не все деньги ещё потратил?

– Кархеса пятьсот, – заказал Домино, решив воспользоваться ситуацией, в которой его так удачно приняли за кого-то другого, и положил на стойку банкноты. Кархес, нечто среднее между вином и пивом, был сейчас чуть ли не единственным разумным выбором, чтобы незаметно вскружить голову. Плюс несильная нагрузка на кошелёк, в финансах Домино был ограничен. Бармен, опять выразив круглым лицом недоумение, отошёл к полкам со спиртным. Получив чуть запотевший стакан с тёмно-зелёным пенистым напитком, производимым из сока одного весьма распространённого на Омнии растения, аурис сделал глоток и наконец позволил себе расслабиться.

Медленно, но верно хмель начал брать над ним верх, и психологические барьеры, которые Домино так усердно строил всю бездумную дорогу в Онегу, падали один за другим. Тоска всё глубже проникала в его сердце – он больше не мог понять, как ему жить дальше и, главное, зачем. Что он сможет один против Отряда, наверняка уже хорошо подкопившего силы, а особенно против Зебастиана, так виртуозно достигшего своей победы благодаря одной только ошибке своего подопечного? Он посмел довериться этой крысе, пустил его в дом, позволил нервам захватить его и забыть про наставления отца – и вот чем это кончилось. Не показатель ли это того, что Домино ни на что не способен? Разве что ломать устоявшуюся систему... Ведь Кирсте выиграли эту войну. А он проиграл.

Аурис и сам не заметил, как заказал ещё стакан кархеса. Звуки вокруг него давно слились в однотонный, давящий на уши гул, в глазах начинало двоиться – но зато все плохие мысли покинули его, уступив место блаженному полусну. Краем глаза заметив какое-то движение рядом, Домино заставил себя сфокусировать взгляд и рассмотрел устроившегося совсем близко мужчину-велька лет пятидесяти. Интересно, ему кажется, или у него и правда ни одной косички в серо-коричневых волосах? Что такое он предпочёл оставить позади? И, может, ему тоже отрезать свой хвост в знак подобной скорби?

– Какую печаль заливаешь, парень? – вдруг спросил Домино вельк, махом осушая стакан виски. Цепкий взгляд его ярких жёлтых глаз как будто отрезвил ауриса, но тот приказал себе не обращать на это внимания. Уже не было ровным счётом никакой разницы.

– Тебе, наверное, знакомо, – заплетающимся языком отозвался аурис и недопитым стаканом очертил вокруг нового собеседника кривую окружность. – Кос-то нет.

– А может, я помесь? – усмехнулся вельк.

– Не, вряд ли. Слушай, меня сутки в Интернете не было. Что передают интересного?

– Ты хочешь услышать что-то конкретное?

– Да нет. Хоть что-нибудь. Под мухой вроде принято обсуждать политику, так расскажи мне что-нибудь. Всегда мечтал поговорить об этом с кем-то... более умным, чем я, – про себя Домино ужаснулся тому, что он начинает нести.

– Политику? – вельк как будто задумался. – Ну, из политических новостей сейчас главная одна: массовое убийство всех членов клана Кирсте. Буквально за день всех перерезали, Бёрн до сих пор чистит улицы. Теперь у аурисов другой владыка – Отряд 417. Недолго продлился век Кирсте... Эй, слушай, а ты не из-за этого ли переживаешь? У тебя там были друзья?

– Что-то вроде того, – помрачнел Домино. – Они и мою семью... За компанию. Теперь я один.

"Болтай дальше, – зло укорил он себя, осознав, на какую только что пошёл откровенность. – Хорошо, хоть вывернулся вовремя. Глядишь, какой-нибудь сознательный гражданин – да хоть этот же вельк – тебя прямо отсюда под белы рученьки проведёт на праздник к Зебастиану..."

Вельк медленно кивнул.

– Я слышал, что там убивали не только Кирсте. Сочувствую, парень. Но это не повод вешать нос. Тебе есть куда идти?

– Я хочу отомстить, – сжал кулаки аурис. – Но что я могу? Против МД...

– МД? При чём тут она?

– Разве не она поддерживала Отряд 417?

– Конечно, нет. Вслед за официальным заявлением их неизвестного – точнее, неназвавшегося – лидера о том, что каждый Кирсте ими уничтожен, почти сразу последовал спич Мессии, правда, уже по закрытым каналам. Так вот, он в доступной манере донёс, что он с этим никак не связан. Да ему и невыгодно, если уж по чесноку.

Теперь вельк из невольного свидетеля его позора превратился в источник нужной информации. В голове Домино понемногу прояснялось, и он спешно соображал, чего уже успел наговорить лишнего.

Стоп. Вельк дважды упомянул, что никого из Кирсте не осталось в живых. Значит, его больше не ищут. Как он не понял этого сразу? Чёртов алкоголь...

– Почему невыгодно? – спросил он, когда пауза в их разговоре затянулась.

– Потому что так открыто он против ГШР не выступает, – вельк показал жестом бармену, чтобы тот повторил заказ. – Мессия всегда действовал тайно, через интриги. Потому он ещё на плаву. Хочешь отомстить за семью? Можешь стукнуться к нему. Он всегда давал убежище таким, как ты.

– Ещё чего не хватало!

– Ну тогда иди в ГШР. Бёрн смогли так легко захватить, потому что там нет их ставки. Но здесь, в Онеге, она есть. Могу проводить.

– Нет, спасибо, – Домино поставил свой стакан и со смутным подозрением уставился на подошедшего к стойке парня-ауриса, как и он, спрятавшего лицо за низко надвинутым капюшоном чёрной куртки. Бармен водрузил перед ним на поднос четыре стакана тёмного пива, и, расплатившись, аурис пошёл с подносом за свой стол, где его уже ждали трое внушительного вида веров в кожаных куртках. Уж не с ним ли его перепутали? Хотя он тоже не тянул на двадцать один год...

– Всё-то тебе не нравится! – расхохотался вельк. – Ну хорошо, а как тебе такой вариант? Найти себе какого-нибудь наставника здесь, в Степях, выучиться, встать, так сказать, на ноги, зажить собственной жизнью. А там по ходу и Отряд перебить. Тут неподалёку есть закрытый город веров, уж кто точно разбирается в науке выживания – это они. Ну, или на крайний случай посоветуют кого...

– Я сам решу, – отрезал аурис и обернулся на звон. Кажется, тот парень, которого он видел у стойки, только что сбросил все их напитки на пол. Обтекающие пивом веры медленно встали.

– Не дождётесь, ясно? Сами попали, сами и расплачивайтесь! – с вызовом крикнул аурис и, роняя стулья, бросился к выходу. Веры отреагировали тут же. Пронаблюдав, как они прогрохотали тяжёлыми сапогами к выходу, и вскочив со стула, Домино понял, что хмель ещё не до конца из него выветрился. Но было уже поздно: очнулся он, когда выбежал следом за всеми четырьмя на улицу и остановился, не зная, что делать дальше.

Беглец оказался примерно в том же положении. Его уже прижали к стене, и сейчас самый крупный и суровый из веров сжимал его горло крепкими пальцами, другой рукой лениво поправляя рукава его куртки.

– Я вижу для тебя два выхода из ситуации, – сказал он аурису. – Либо ты в уплату долга отдаёшь нам машину, либо... – один из его товарищей многозначительно и грозно стукнул кастетом об кастет, – мы тебя долго и с удовольствием бьём, а потом забираем её сами. По-моему, выбор очевиден.

Аурис издал сдавленный хрип, похоже, с трудом понимая, что ему пытаются втолковать. Домино лихорадочно начал искать ещё какой-нибудь путь к спасению, как вдруг сзади него раздался знакомый спокойный голос:

– А как насчёт третьего варианта? Вы просто его отпускаете. И всё.

Домино и трое веров обернулись синхронно. У входа в бар стоял тот самый бескосый вельк, с которым аурис только что беседовал, и, что самое удивительное, при нём даже не было оружия. Но держащий беглеца вер почему-то ослабил хватку, и аурис свалился у его ног, кашляя.

– Ты его знаешь, что ли, Шона? – хмуро вопросил он. Вельк повёл плечами.

– Что-то вроде того.

– Он нам пять тысяч должен.

– Всё, что он должен, я прощаю! – хохотнул Шона, всем своим видом излучая такую уверенность и бесстрашие, что даже Домино проникся.

– Ну как скажешь. Только с одним условием, – вер наклонился к аурису, с головы которого уже слетел капюшон, и подтянул его к себе за ворот, – ещё раз увижу тебя в этом городе, взыщу долг с процентами. Ясно?

Аурис ничего не ответил, но и этого веру оказалось достаточно. Поманив товарищей за собой, он медленно двинулся во тьму переулков. Вельк хлопнул вздрогнувшего Домино по плечу.

– Удачи тебе. Я верю, ты своего добьёшься, – улыбнулся он. Домино проследил взглядом за его удалившейся в другую сторону фигурой и, поскольку больше всё равно ничего не оставалось, пошёл к всё ещё откашливающемуся бывшему беглецу, чтобы помочь ему встать.

Уже схватив с готовностью принявшего помощь незнакомца за руку и приподняв его над землёй, Домино разглядел его лицо. История повторилась: он выпустил его и ошеломлённо отшатнулся, не веря своим глазам. Да, это и в самом деле был Азат, такой же слегка повзрослевший и погрубевший лицом – причём в тех же пропорциях, что и сам Домино. Рухнув опять на асфальт, Азат чертыхнулся, потёр затылок, вскинул на стоящего перед ним злящиеся глаза, и готовившаяся ругань застряла у него в горле. Домино неловко улыбнулся.

– Вот это встреча... Кто бы мог подумать... О, прости. Держи руку, – аурис второй раз протянул ему ладонь и, подхватив Азата под локоть, поднял его. Тот с преувеличенной аккуратностью начал отряхиваться.

– Мда, не говори, – неопределённо хмыкнул он. – Что я тебе за помощь должен, эм... Домино, кажется?

– Издеваешься?

– Да нет, мы были знакомы пару минут, где мне упомнить твоё имя...

Домино вскинул брови, и Азат отмахнулся.

– Ладно-ладно, я пытался забыть. Этот неповторимый опыт в лапах Мйоте... Спасибо, кстати. На всю жизнь запомню.

– Ты сам утянул у меня плащ! Попросил бы, я бы и так подарил! А получилось, что тебя приняли за меня.

– И когда мои спасители поняли, что я не ты? – с любопытством спросил Азат. Домино пожал плечами.

– Да почти сразу. Мой другой знакомый, гэшээровец, прицепил мне на рукав плаща маяк и благодаря ему знал о нашей встрече. И заодно, куда идти, чтобы тебя спасать. Ну, точнее...

– Точнее, куда идти, чтобы повязать террористов, ты это хотел сказать, – нехорошо улыбнулся аурис. – Меня использовали в качестве живой приманки. Что ж, ничего удивительного. Хорошей власти вообще не бывает. Поэтому я и живу вне закона.

– Уголовничаешь помаленьку?

– Типа того.

– И ничем хорошим это явно не кончилось, – хмыкнул Домино, за разговором даже временно позабыв о своих печалях. Ему странно и одновременно весьма любопытно было наблюдать за своей копией, двигающейся и говорящей вне зависимости от его воли, как это могло бы быть с зеркалом или фронтальной съёмкой, и в принципе являющейся отдельной личностью, совсем не похожей на него.

– Да ладно, мне уже ломали один раз кости, ничего в этом нет страшного, – с хрустом потянулся Азат и тряхнул головой. – Другой вопрос, что с наркотиками я больше иметь дел не хочу. Норовят нагреть направо и налево, а ты потом виноват, надоело. Надо придумать что-нибудь ещё.

– Ты торговал наркотиками? – ужаснулся Домино.

– А что такого? Жить же надо как-то. И хотелки свои оплачивать. Бензин там, например... Ну ладно. Ты-то тут какими судьбами, принц?

– Принц? Разве что павшего и сгоревшего королевства, – аурис горько усмехнулся, отводя глаза. Азат недоуменно уставился на него, напряжённо размышляя, потом вдруг хлопнул ладонью об ладонь.

– Точно, я и забыл! Нет ведь больше твоего клана! А тебе как удалось выжить?

– Главному убийце вздумалось поиграть в кошки-мышки. Он проиграл.

– Ммм. Ну понятно. Добро пожаловать в наши ряды никому не нужных и всеми преследуемых. Кстати, на твоём месте я бы не лез к бандитам. Если бы они тебя узнали, живо бы сдали Отряду.

– Да не лез я, – досадливо поморщился Домино. – Меня просто понесло. А спас тебя Шона. Не знаю почему.

– Твой знакомый? Где ты умудрился такого откопать?

– В баре. Пили за одной стойкой.

– О, понятно, ты умеешь заводить полезные знакомства... Ладно, надоело мне стоять тут. Если никуда не торопишься, приглашаю закончить наш разговор в моей машине, – Азат махнул рукой куда-то во тьму улиц.

– В прошлый раз ты не очень горел желанием со мной общаться, – заметил Домино.

– Сейчас я тебе обязан.

– Почему бы не посчитать это отплатой за то твоё спасение меня от собак?

– Но потом благодаря тебе меня забрали у Отряда и дали уйти, а не отправили в ближайший интернат. Хотя это всё твои знакомства... – Азат почесал затылок. – Ладно, не важно, кто кому что должен. Пошли. Тебе же всё равно некуда идти.

Домино кивнул, соглашаясь, и вслед за аурисом пошёл к его машине. Она стояла почти за следующим поворотом – открытый джип с отодвигающейся крышей, весь в грязи и пыли, но на высоких колёсах, позволявших легко путешествовать по пересечённой местности.

– Полноприводный, – гордо представил Азат и щёлкнул сигнализацией. – Прыгай. И рассказывай, что у вас там произошло.

Домино залез на переднее сиденье, устроил рюкзак в ногах и, на мгновение задумавшись, стоит ли открываться полузнакомому беспризорнику, начал рассказывать. Азат слушал внимательно, не перебивая и лишь иногда барабаня пальцами по рулю; потом, когда его сосед со вздохом закончил, задумчиво проговорил:

– Не повезло тебе. Наверное, даже больше, чем мне, вот оно как бывает. Ты правда считаешь, что во всём этом – твоя вина?

– А чья же ещё? Это я пустил его в дом. Я ему доверился. Он же дождался удобного момента...

– А раньше что, не было удобных моментов? Насколько я понял, он уже давно был вхож в ваш дом. В тот день явно случилось что-то ещё. И, поскольку в этот период ты был в школе, вряд ли виноват ты. Не стоит так себя грызть.

– Да, случилось, – мрачно признал Домино. – Я выронил ручку, она застопорила задвижной механизм двери отцовского кабинета, и он смог туда попасть. А до этого, когда отец сообщил мне, что его надо выгнать, так как он, оказывается, ранее служил в МД, я воспротивился, и он остался... Всё ещё считаешь, что я не виноват?

– Ну допустим, что ж теперь, – усмехнулся Азат. – И что ты теперь собираешься делать?

– Шона уже спрашивал меня об этом, и...

– Подожди. Шона? То есть ты, в бегах, пошёл в бар, напился, разболтал свою тайну первому попавшемуся и за тобой до сих пор не приехали? Ну ты точно везучий!

– Больше не буду пить, – процедил сквозь зубы Домино, сжимая кулаки. – Никогда.

– Да ладно, это ты простак, а не алкоголь плохой. Я бы научил тебя жизни... Но мне что, делать нечего?

– Если учесть, что тебе запретили появляться в этом городе начиная с этой ночи, тебе и правда больше нечего делать, – Домино слабо улыбнулся. – Хочешь, пойдём со мной.

– Это куда?

– Учиться. Я хочу стать профессиональным убийцей, чтобы найти Зебастиана и его приспешников. И отплатить им за совершённое.

– Серьёзно? Ты?

– Не веришь?

– Да даже не знаю. Уверен, что тебе это надо?

– Я не смогу спокойно жить дальше, зная, что такое множество смертей останется безнаказанным. ГШР вряд ли что-то будет делать, пока Отряд не перейдёт к открытому противостоянию. Сомневаюсь, что им вообще это надо. Поэтому...