Текст книги "Эффект Домино (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 45 страниц)

– Никин? Вот Борис шифровальщик, такое умолчать! Кого-то нового к нам перевели, а я и знать не знаю. Роза, конечно, согласилась?

– Роза, конечно, согласилась, – кивнула Леда. – Теперь вся в раздрае, так как ей там нравится, но Борис ходит таким нахохлившимся вороном, что как бы у него что от нервов не громыхнуло на пол-Управления...

– Ты сегодня просто кладезь бесценной информации, – недобро усмехнулся Рэкс. – А главное, всё настолько случайно, что на случайность не тянет...

– Я тебе говорила, что ты параноик?

– Я сбился со счёта, сколько раз... Не это главное. Главное, что за никин и почему именно Роза. Тёмная там история с её родителями была, ты же помнишь?

– Двойное убийство без единого подозреваемого и зацепок, кроме того, что он из МД, – помрачнела Леда. – Роза спаслась только благодаря другу своих родителей, у которого на тот момент гостила и который спрятал её в детдом, не сообщив фамилии.

– Причём произошло это ещё задолго до Аспитиса, так что он открестился. Что-то они такое изобрели опасное, о чём непонятным образом прознали агенты МД. Очень тёмная история. Как бы она своё продолжение не получила с этим никином...

– Ты не хочешь списать его заинтересованность Розой на редкость их расы и банальное влечение?

– Слишком просто, – ухмыльнулся Рэкс и одним движением сделал так, чтобы Леда оказалась под ним. – А теперь давай отвлечёмся от мрачных тем, успеется ещё. Что ты там говорила о моём одиночестве и женском тепле?..

Тренировка тянулась для Кристиана невыносимо долго, и огромных душевных усилий ему стоило не смотреть на часы каждые пять минут. Лучше бы Сейя вообще не заикался о том, что после обеда его ждёт доказательство того, что он не один во Вселенной, что от его семьи, погибшей в том страшном пожаре, ещё остался кто-то, с кем можно поговорить... Да хотя бы просто знать, что он существует, этот пока незнакомый человек, призрак его несбывшейся жизни, круто повернувшей одиннадцать лет назад и затёршей все возможные следы, оборвавшей все имеющиеся ниточки. Кристиан чуть ли не впервые с тех пор стал задумываться, кто он вообще такой и почему его приёмные родители не додумались отправить запрос в ГШР или МД – а главное, почему он сам так легко принял тот факт, что ровным счётом ничего не знает о своей исчезнувшей в огне семье. Только шрамы и остались. И пара воспоминаний, больше похожих на обрывки снов: женское лицо в обрамлении серебряных локонов, смотрящее лучистыми чайными глазами на него, Кристиана, сверху, в потоке света; и хмурый чернобровый мальчик с улыбкой-ухмылкой, но странным образом всё равно не пугающей, а понятной, близкой... Как так вышло, что он позволил себе забыть о них? Ни имён, ни адреса, ни памяти. И любящие опекуны, так старательно избегающие любых вопросов на эту тему, пока он опять не забудет. Пока не забудет совсем...

– Похоже, это была не очень удачная идея, – прорвался в мысли Кристиана голос Сейи, и хорон, машинально отклонившись от удара, вдруг осознал, что его не было. Он замер в боевой стойке, пытаясь отдышаться и недоуменно глядя на риза и Керена, сочувствующе рассматривающих его.

– Что-то не так? – поинтересовался Кристиан, привычно подавляя в себе давнюю тоску.

– Кроме того, что ты спишь на ходу, всё в порядке, – хмыкнул Сейя, а Керен просто подошёл и по-братски хлопнул Кристиана по плечу. – Я так надеялся, что упражнения отвлекут тебя от ожидания, но, кажется, стало только хуже. Немного осталось. Дотерпишь?

– Да не в этом дело, Сейя, – Кристиан опустился на мат. – Понимаешь, я ведь почти ничего не помню... о них. Мне сказали, что они погибли при пожаре, а я и поверил. И больше не пытался ничего вызнать. Даже их имён. Как так?

– Сколько тебе лет-то было? Девять? Ничего удивительного, – Сейя сел рядом, и Керен последовал его примеру. – Представь, в каком ты был тогда состоянии: обожжённый, испуганный, всех потерявший – если пустить сознание ребёнка после такого на самотёк, он и умом тронуться может. Твои опекуны наверняка водили тебя по психологам, чтобы ты забыл пережитое. Чтобы вернулся к нормальной жизни. Некоторые вещи и правда лучше не возрождать из праха...

– Но потом-то? – с мукой в голосе спросил Кристиан. – Потом... в пятнадцать, в восемнадцать, в двадцать? Почему меня совсем ничего не волновало? И почему они не позволяли мне волноваться?

Сейя пожал плечами, и Керен сказал:

– Боялись потерять тебя. Ты стал их сыном, которого иначе у них не было бы. А ну как, узнав всё, не простил бы?

– Глупость какая...

– Почему глупость? Уже сейчас ты готов заодно и их обвинять во всём. Может, это резня была? И ты выжил едва, всем врагам назло? И лучше, чтоб никто не знал. И не помнил. Даже ты сам.

Кристиан хмыкнул, немного успокаиваясь. Керен говорил редко, но всегда по делу. Его отпустило пока чувство вины, и Сейя решил закрепить успех:

– Ты бы лучше подумал, почему он, этот твой проявившийся родственник, не искал тебя. Тела-то не нашли небось. Значит, просто закрыл глаза? Что ты переживаешь заранее? Вдруг это вообще твоя седьмая вода на киселе, какой-нибудь троюродный дядя внука четвероюродной бабки? Поздороваетесь при встрече, пожмёте друг другу руки – и гуляй, душа! Больше и не увидишь его.

– Всё может быть, – улыбнулся Кристиан, поднимаясь. – Ладно, что-то я растёкся тут... Продолжим?

– А то! – подмигнул ему Сейя, вскакивая мячиком и с ходу применяя совершенно не знакомый хорону приём. Керен решил развлечься: он неожиданно блокировал его, защитив Кристиана, и рванул в атаку серией как будто заранее продуманных ударов, заставляя риза изумлённо пятиться, – а Кристиан только восхищённо наблюдал за ними двумя. Может, к чёрту программирование? Он может начать здесь всё с начала и стать, например, оперативником вроде Сейи.

Может, как только он узнает, кто его родственник, и познакомится с ним, его жизнь вообще перевернётся с ног на голову?..

Они уже шли к лабораториям, он и Сейя, – часы пробили три, – как перед ними будто из воздуха соткался улыбающийся Лемм с папкой под мышкой.

– Вы-то мне и нужны, – поприветствовал он риза и хорона. – Сейя, я жду тебя в своём кабинете, и Керена захвати тоже, будет серьёзный разговор. Кристиан, а ты сейчас идёшь со мной. Меня попросили передать тебе результаты твоего ДНК-теста, – он помахал папкой в воздухе, и Кристиан оторопел, пожирая её глазами, – а я позволил себе устроить вам встречу. Твой нашедшийся родственник будет ожидать тебя... ну, пойдём, покажу. Сейя, помнишь, где мой кабинет?

– Ну конечно, – риз с усилием заставил себя оставить друга с терасом и, козырнув им обоим, нарочито торопливо пошёл в другую сторону по коридору. Лемм поманил хорона за собой к лифту.

– Вы знаете его? – спросил с замиранием сердца Кристиан, пока они ждали кабину.

– Слегка. Кстати, потом, если не серьёзно задержишься, я хотел бы и тебя увидеть у себя. Я думаю о том, чтобы забрать в столицу вас троих, но это, само собой, решать вам. Ещё с пятью агентами я уже договорился.

– В столицу?.. Не многовато ли мне чести?

– Ты себя недооцениваешь. Здесь будут наводить порядок более опытные сотрудники, выстроят неприступную крепость, чтобы больше никто из-за гор не сунулся. А молодые да перспективные нужны нам, в главном штабе. Есть, впрочем, ещё одна причина... Но о ней догадаешься сам, – Лемм заговорщицки подмигнул ему и первым вступил в кабину лифта, нажимая кнопку минус второго этажа. Кристиан, который нервничал всё больше, чуть не споткнулся о порог, следуя за ним. Кто бы мог подумать, он ведь не трясся даже тогда, когда за их байкерской группой устроили погоню патрульные, а сейчас дрожит как осиновый лист, смех, да и только...

Из лифта они направились по пустому коридору куда-то вглубь галерей, и Лемм остановился в тупичке перед бронзовой дверью без номера.

– Держи, – терас вручил Кристиану папку, и тот взял её дрожащими пальцами. – Он – там. Общайтесь.

Развернувшись на каблуках, Лемм, насвистывая, удалился за поворот, и скоро звук его шагов стих совсем. Кристиан остался совершенно один в стылом коридоре с мерцающими лампами – просто прекрасное место для налаживания родственных связей. Как будто к дознавателю привели... Пытаясь дышать ровно, Кристиан опустился на стоящую тут же банкетку и открыл папку. Прежде чем знакомиться, надо хоть наконец узнать с кем...

На первом листе было несколько строчек текста и две фотографии, одну из которых, расположенную внизу, Кристиан сразу, не глядя, закрыл ладонью. Сначала имя. На первой, конечно, он сам – это та же, которую ему сделали при принятии на работу. Так-так... "На основании результатов исследований образцов ДНК, полученных от агента Кристиана Шереметова, после проведения сравнения генетического кода со всеми имеющимися в базе... выявлен единственный живой родственник... первой линии родства... а также представлена информация по другим родственным линиям, включая выдержки из досье, даты рождения и смерти, фотографии... С вероятностью 99,99% подтверждено родство с ныне состоящим на службе ГШР, агентом III уровня..."

– "Рэксом... Страховым"?! – выдохнул Кристиан, не веря своим глазам, и рывком убрал ладонь. С фотографии на него насмешливо смотрел буквально сегодня виденный в новостях подрывник базы "Неман-1", смуглый черноволосый парень, и, переведя с него взгляд на своё фото, хорон не мог не отметить их явное сходство. Да, у него самого волосы были пепельные, а глаза чуть светлее, но линия подбородка, нос, вырез глаз... А он всё гадал, где он уже мог встречать Рэкса – да в зеркале, где же ещё?!

Не в силах пока сидеть, Кристиан вскочил с банкетки и нервно заходил туда-сюда по коридору, пытаясь унять разгоревшиеся чувства. Может ли так быть, что тот хитрый мальчик с тёмными, почти чёрными глазами – и есть Рэкс, его... брат? Или они кузены, как сказал Сейя, седьмая вода на киселе? Но, кажется, тот же Сейя говорил ещё, что из Страховых остался только один, а остальные линии, женские, не стоят даже упоминания? Может, Кристиан оттуда? Нет, ведь в тексте сказано "родственник первой линии", это значит, единокровный. Всё-таки брат. Старший брат...

Он сел обратно и начал листать те самые выдержки из досье, обещанные вначале. Сухие строки о тех, кого он потерял и забыл: вторая линия, отец и мать, на основе анализа генкода первого те же 99% вероятности родства. Патрокл Страхов – суровый мужчина с серьёзным шрамом на смуглом, как у Рэкса, лице, от линии волос до подбородка, погиб около десяти лет назад, в сорок четыре года, главный подозреваемый в убийстве – агент МД, Клиффорд... Шштерн?! А Лемм ему не родственник случаем? Мама, Олеся Страхова, кажется, она и приходила к нему в самых добрых и тоскливых снах, эта рано ушедшая из-за тяжёлой болезни бледная женщина, с какой-то затаённой печалью в чайных глазах – похоже, от неё их цвет Кристиан и унаследовал. Пожар был одиннадцать лет назад, в 2631-м, она умерла ещё раньше, а вот отец... отец был жив. Почему же он его не искал?..

Кристиан переворачивал страницы и бережно выкладывал прикреплённые фотографии рядом на банкетку, одну за другой. Третья линия родства. Брат его отца, Квазар Страхов, назначенный после его смерти опекуном осиротевшего Рэкса. Тоже сероволосый, как мама и сам Кристиан, только другим оттенком, не серебра – пыли, темнее, жёстче. Глаза такие же тёмные, как у Рэкса, да и выражение лица похоже, та самая спокойная уверенность, которую Кристиан видел на экране; Патрокл на фото смотрелся скорее хмурым и тихо всех ненавидящим. Вот Квазар погиб совсем недавно, на исходе этой зимы, на операции по спасению заложников в Седе. Кажется, там взлетело на воздух огромное здание известной корпорации вместе с владельцами, и гэшээровцам удалось спасти только их детей? Большой был резонанс в СМИ, правда, все твердили, что хозяева "Ориона" продались террористам с потрохами... Видно, не совсем, раз ГШР попытался их спасти. И оставил там одного из лучших своих агентов: Кристиан пробежал глазами по списку заслуг Квазара и печально улыбнулся. У Рэкса был хороший учитель...

И, наконец, он сам, ранее считавшийся погибшим в пожаре. Кристиан смотрел на фотографию себя, девятилетнего мальчика, выгравированную на надгробном камне с надписью: "Рейн Страхов. 28.07.2622 – 10.08.2631. Любимый сын, брат, племянник". Кого же там похоронили? Просто пепел, оставшийся после пожара? Неужели всё сгорело дотла, и, не найдя тела, никто не сомневался, что он погиб? Кому была нужна его якобы смерть?

Психологические барьеры, выстроенные в голове Кристиана умелыми врачами и заботливыми опекунами, ломались один за другим. Он вдруг вспомнил, нечётко и неуверенно, свой собственный ужас перед огнём, на его глазах неотвратимо приближающимся к нему, запертому в комнате: дверь тогда преградил обвалившийся потолок. Вкрадчивый треск сверху говорит, что скоро рухнет и остальное и он будет погребён тут заживо. Потом звон разбиваемого стекла, голыми руками – вот откуда эти шрамы – и короткое страшное падение на траву под домом. Со второго этажа? Верно, летел он недолго, но с первого было бы быстрее. С шелестом и торжеством взметнувшегося огня падает крыша; поднимаясь, Рейн шатается и смотрит, как дом складывается в себя подобно карточному. И там остались отец и старший брат – Рейн слышал его голос за дверью и его отчаянные попытки её взломать. Страх огня мешает ему бежать, и он стоит не шевелясь до тех пор, пока из-за угла не выныривает к нему тёмный силуэт со скрытым капюшоном лицом – но он всё равно знает его, поэтому не сопротивляется, когда его тащат к дороге. Слепящие глаза фар, взвизг тормозов, единственная едущая в их сторону машина резко сворачивает на обочину, а он уже совсем один и почему-то посреди бежевого пустого полотна, и к нему бегут двое: хороны, мужчина и женщина, моложе его отца, подхватывают на руки и увозят... А потом Ириос. Что было в середине? Как он оказался так далеко от Канари? Кто всё это придумал, кто увёл его от брата и отца?

Пальцы давно перестали дрожать, Кристиан – нет, теперь, наверное, уже Рейн – отложил свою фотографию к остальным погибшим – только по-настоящему – и открыл страницу, полностью посвящённую его живому брату. Пребывая всё ещё в некоем подобии транса, он не услышал приближающиеся шаги и заметил чужака только, когда тот присел рядом и взял в руки фотографию Квазара. Хорон поднял голову и встретился взглядом с Рэксом.

– Изучаешь мою биографию? – дружелюбно спросил он, разглядывая Квазара. – Интересно, какой ты по счёту, кто узнал обо мне только благодаря "Неману"?

– Я... – заикнулся Рейн, но не нашёл слов. Рэкс улыбнулся, отмахиваясь.

– Шучу, не обращай внимания. Ты напоминаешь мне кого-то... мы не знакомы? Хотя, что это я, я бы тебя вспомнил в таком случае.

– Ты мог видеть моё фото, – наконец справился с волнением Рейн. – Я – тот самый диверсант, благодаря которому твой куратор получил возможность отдохнуть в наших райских кущах.

Всё воспринималось им как в полусне, а особенно странно было думать о себе как о Рейне. Рэкс хмыкнул, начиная изучать его уже с большим интересом.

– Что ты тут-то делаешь? – спросил он.

– Мне сказали подойти вон в ту комнату, – Рейн мотнул головой в сторону бронзовой двери. Рэкс удивлённо приподнял брови.

– Любопытно. Может, ты и есть мой сногсшибательный сюрприз, который мне пообещали за визит сюда? Ты что-то знаешь об этом?

– Нет, – чересчур, пожалуй, поспешно отозвался Рейн, мучительно подбирая слова, чтобы правильно огорошить своего новообретённого брата, – но они упрямо отказывались приходить, поэтому хорон просто кивнул на фотографию себя девятилетнего и спросил: – Это ведь твой младший брат?

– Да. Рейн, – в голосе Рэкса прорезалась едва различимая нежность. – Тогда был страшный пожар, у меня до сих пор следы остались, – он закатал рукава серой рубашки, демонстрируя почти сгладившиеся шрамы, покрывавшие руки вплоть до локтя. – Он был в комнате, а дверь заблокировала горящая балка. Я пытался её отодвинуть, но куда мне, одиннадцатилетнему... Потом отец утащил меня, а крыша обрушилась. Всё. Под этим камнем с фото – его останки. А кто дом поджёг, я так и не узнал. Искал, долго искал. Но в игру вступил кто поумнее меня...

Это был идеальный момент: тронуть его за плечо, сказать: "Вы рано меня похоронили, я живой, я выбрался", – но у Рейна перехватило горло, и он почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Рэкс бездумным движением провёл пальцем по фото, неизвестно когда оказавшемуся в его руке, и положил обратно, рядом с Квазаром. Глаза его совсем почернели.

– Ты, наверное, отлично понимаешь, что такое – остаться совсем одному, я читал твоё досье, ты приёмыш... Не знаю, зачем тебя ко мне отправили, встретивший меня Лемм только многозначительно ухмылялся, но зайдёшь тогда через пять минут? Я как раз его вызвоню.

Он встал, уже поворачиваясь в сторону кабинета, и казалось немыслимым вот так просто отпустить его. Собрав остатки куда-то улетучившейся с его приходом храбрости, Рейн рванулся вперёд и схватил его за рукав, останавливая. Когда Рэкс изумлённо обернулся, он всунул ему первый лист из папки с их фотографиями и глухо сказал:

– Читай.

Вопросительно глянув на него, Рэкс расправил лист, вчитываясь, а Рейн схватился пальцами за края банкетки, поражаясь отсутствию выдержки. Он не смел поднять глаз. Краем зрения он уловил, как Рэкс опустил руку с листком – белое пятно в полусумраке коридора, потом сверху раздался как будто насмешливый и одновременно дрогнувший на первых нотах голос.

– Поторопился я предложение своей девушке сделать. Раз я теперь не единственный Страхов, с детьми можно и подождать...

Рейн наконец вскинул на него голову. Рэкс улыбался – и его жёсткое лицо разгладилось, вдруг ярко напомнив того мальчика, который уже отчётливее обрисовывался в памяти Рейна, мальчика, всегда улыбавшегося по-настоящему тепло и открыто только ему, его младшему брату. И, желая уберечь их обоих от проявления чувств, Рейн торопливо сказал:

– Лемм хочет отправить меня в столицу – очевидно, потому, что желает видеть нас вместе...

– О, и не он один желает, – улыбка сменилась на нехорошую усмешку, и Рейн вопросительно нахмурился. – Я в опале, Рейн. У президента ГШР такой зуб на меня, любой мамонт позавидует. И, конечно, он сделает так, чтобы мы с тобой находились в одном месте – так легче будет нас прихлопнуть одним ударом. Но и я бы не хотел, чтобы ты был за тридевять земель, где я не смогу ничего контролировать. Если нет сильных возражений, ты поедешь со мной.

– Видно, не зря мои приёмные родители пытались спрятать меня от ГШР: стоило только поступить, а за твоей головой уже идёт охота! – весело фыркнул Рейн и вскочил с банкетки. – Но я не против, знаешь. Мне всегда казалось, что я не на своём месте...

– Да уж, вот уж никогда не подумал бы, что мой младший брат способен так увешаться пирсингом и набить тату-рукава, – поддержал веселье Рэкс и обнял его за плечи. – Пойдём, разыщем Лемма. А по пути ты мне объяснишь, как ты тут оказался... в Ириосе.

– Расскажу, что вспомню, – пообещал Рейн. – А Лемма искать не надо, я знаю, где он. Пошли.

Всё ещё не до конца веря в происходящее, он отвернул Рэкса от кабинета, быстро собрал фотографии обратно в папку и, взяв её так, чтобы ничего не вывалилось, повёл брата к лифтам.

* * *

Табита, несмотря на свой боевой характер, не очень-то жаловала перемены, особенно навязанные свыше. Будь её воля, она провела бы в своей небольшой квартирке в центре города всю жизнь и ни разу не дёрнулась бы к чему-то "лучшему" или "престижному". Но приказ пришёл сверху, приказ, не до конца ей понятный, не имеющий ни оснований, ни предпосылок: переехать в частный дом на северной окраине Канари в максимально сжатые сроки и отныне обретаться строго по этому адресу.

Как будто чья-то дурная шутка. Впервые увидев этот дом, Табита только сдавленно охнула: зачем ей одной, без какого-либо намёка на семью, подобные хоромы?.. Ну ладно, может быть, для четырёх человек он оказался бы и в самый раз, целых три спальни, но для неё... Вот что значит так и не озаботиться за годы службы покупкой собственной недвижимости (все возможные деньги Табита отсылала больной матери и младшей сестре на обучение) – в любой момент могут турнуть из насиженного гнёздышка, особенно если оно в таком выгодном месте. Правда, в таких случаях размен происходил на что похуже, а тут – хоромы, надо же. В чём подвох?

Переезжала Табита почти ночью, в спешке, поэтому знакомилась со своим новым жилищем уже поутру. Придирчиво осмотрев все углы, проверив чердак и подвал, канализацию, отопление и проводку, девушка не нашла особых отклонений и решила пока позавтракать. АНД слушался её безоговорочно, и на сердце, давно уже привыкшем к подвохам, становилось всё тяжелее. Табита принесла на кухню пачку сигарет с зажигалкой, пепельницу, прикурила, чтобы спокойно обдумать своё положение в те пять минут, что готовился завтрак, и тут-то всё встало на свои места.

Манипулятор появился беззвучно и без какой-либо команды. Табита не обращала на него внимания ровно до тех пор, пока пульверизатор в нём не оказался прямо перед её лицом. Только и успевшая что недоуменно моргнуть Табита в тот же момент получила заряд струёй воды точно в лицо, из-за чего сигарета, конечно, потухла, но АНД этого показалось мало: он продолжал опрыскивать Табиту до тех пор, пока она с руганью не выскочила с кухни.

– Ты совсем, что ли?! – гневно крикнула она меланхолично горевшему на уровне её глаз на противоположной стене зелёному экранчику Наблюдателя.

– На кухне курить запрещено: приказ хозяина, – механическим голосом отозвался тот. – Курить в спальне запрещено: приказ хозяина. Курить в холле запрещено: приказ хозяина...

– Так, я поняла, – Табита рассерженно фыркнула и тряхнула головой, чтобы хоть чуть-чуть просушить свои тёмно-серые волосы, усыпанные крупными и рваными чёрными пятнами: эрбисса ненавидела ощущение тяжести и поэтому стригла их коротко и беспорядочно ещё с подросткового возраста. – Твой новый хозяин – я. Разве нет?

– Пожалуй, – осторожно признал АНД, перейдя к обычному человеческому тону.

– Тогда я отменяю все приказы касательно курения. Это мой, в конце концов, дом или нет?! И принеси мне полотенце.

– Полотенце, – согласился АНД, один из манипуляторов которого уже протягивал подобревшей Табите чистое полотенце. – Отменить приказ невозможно.

– Ч... что?! – эрбисса так и замерла с полотенцем на голове.

– Недостаточно прав доступа.

– Ты там опух, машинка стиральная?!

– Недостаточно прав доступа, – как будто с сожалением вздохнул Наблюдатель, и его зелёный "глаз" потух, явно обозначая этим конец разговора. Вне себя от злости, Табита отшвырнула полотенце куда-то в сторону лестницы на второй этаж и ушла на кухню забрать сигареты, чтобы покурить хотя бы во дворе. Пачка, конечно, оказалась абсолютно промокшей. Стараясь сдерживаться, чтобы что-нибудь не поломать, эрбисса поторопилась в магазин.

Уже возвращаясь, всё ещё с влажными волосами и горящими жаждой мести глазами, благодаря чему она хорошела ещё больше, эта стройная, крепко сбитая девушка, рельефная мускулатура рук и спины которой выдавали непосвящённому любовь то ли к теннису, то ли к спортивной стрельбе из лука, а посвящённому – отличного бойца почти на любом виде оружия, Табита наконец с наслаждением затянулась сигаретой и, остановившись у порога нового дома, достала мобильный телефон.

– Алло, это техподдержка? – хмуро поинтересовалась она у девушки на другом конце, только и успевшей что представиться. – У меня проблемы с АНД. Соедините меня со специалистом.

– Назовите, пожалуйста, своё имя и личный номер, – вежливо попросила диспетчер.

– Табита Хесснер, М-641322.

– Спасибо, агент Хесснер. Ожидайте на линии.

Табита уже тушила сигарету, когда музыка в телефоне наконец прервалась бархатным мужским голосом, показавшимся эрбиссе смутно знакомым.

– Добрый день. Что случилось с вашим АНД?

– Вы бы ещё до Судного Дня трубку брали! – огрызнулась Табита.

– Приносим свои извинения, сегодня просто шквал звонков с жалобами на домашнюю электронику, магнитная буря, что ли? – оператор издал странный смешок. – Так что у вас случилось?

– Мне не дали полные права доступа к этой железяке. Распоряжается в моём доме, как будто это он хозяин, а не я! Можно мне программиста?

– Да, конечно, одну минуту... Завтра в семь утра удобно?

– Вы что, с этой бэушной микроволновкой договорились испортить мне жизнь?!

– Значит, неудобно... – невозмутимо отозвался оператор. – Тогда в пятницу в три.

– Давайте ещё в понедельник в четыре! Утра! – взорвалась Табита. – Ладно, завтра так завтра...

– Отлично, – от этой всепонимающей интонации эрбиссе захотелось придушить диспетчера. – Ожидайте.

Он отключился, не прощаясь. Гневно выдохнув, Табита пошла обратно в дом.

К вечеру они с АНД ссорились ещё несколько раз – впрочем, наверное, не стоит называть ссорой случаи, когда один грязно ругается, бросаясь в стенку всеми попавшимися под руку предметами, а второй только флегматично перемигивается сам с собой лампочками. Несмотря на противодействие, Табита сумела разобрать почти все вещи, а главное, развесить в нужных местах части своей коллекции холодного оружия. На обычных ножах эрбисса дралась превосходно, но куда больше любила метательные – лучшей шестёрке было отведено почётное и стратегически удобное место в холле. Курить АНД выпускал её неохотно; кажется, ранее он принадлежал не поборнику свежего воздуха, а ярому противнику табака, потому приходилось воевать за каждый шаг в сторону недавно купленной пачки. Ближе к ночи эта война кончилась полным поражением АНД: до состояния берсерка разъярённая Табита с такой силой саданула ногой по главной панели управления, что Наблюдатель, издав какой-то невнятный звук, погасил все свои лампы и больше ни на что не реагировал.

Ошеломлённая внезапностью случившегося, Табита не сразу осознала, что это пиррова победа. Отключаясь, АНД автоматически заблокировал все входы и выходы из дома, а заодно и возможность пользоваться электричеством. Злиться почему-то расхотелось, и Табита опустилась на пол, борясь с желанием начать рвать волосы с досады. Теперь осталось только ждать техника и надеяться, что он сможет сделать что-то с электроникой снаружи дома.

Зачем её только сюда сослали? Кому пришла в голову эта идиотская идея? Табита, успокаиваясь, достала сигарету и впервые за день без противодействия извне закурила.

Кое-как приняв душ – хорошо, хоть вода продолжала подаваться, – Табита осталась ночевать в холле, где постелила себе найденный с помощью телефонного фонарика спальник, который раньше брала с собой в походы. Будильник должен был разбудить эрбиссу ровно в семь, и она не позавидует технику, если он опоздает хоть на минуту! Уснула Табита почти сразу, мёртвым, лишённым сновидений сном, и проснулась от осторожного стука в дверь. В ту же секунду заработал и будильник.

– Кто там? – не предвещавшим ничего хорошего тоном спросила Табита, и из-за двери отозвался робкий мужской голос:

– Техподдержка. Ваш АНД совсем отвалился?

– Да, с концами. Что предложите?

– Доступ извне знаете где получить?

Табита нахмурилась, припоминая стены дома, и, закуривая, сказала:

– Внутренний двор. Панель вроде у внешнего входа в подвал.

– Ожидайте, – успокоительно проговорил парень с улицы, и наступила тишина. Табита встала, чтобы сложить и убрать спальник. Хоть кто-то над ней не смеётся. А того диспетчера она обязательно найдёт и хорошенько настучит по голове, чтоб знал, на кого тявкать...

Не прошло и десяти минут, как в коридоре зажглись датчики движения, свет, а с ними вместе и "глаз" АНД. В дверь снова раздался стук.

– Я войду? – поинтересовался техник, и Табита, впечатлённая его оперативностью, великодушно разрешила:

– Входите!

АНД отпер замок, дверь открылась, и на пороге оказался эрбис, сверстник самой Табиты. Уже начиная ему приглашающе улыбаться, девушка сделала один шаг назад, к своим метательным ножам. Парень показался ей смутно и неприятно знакомым, а подобные ощущения Табита предпочитала превращать в действия. Где-то она уже встречала эту лохматую пепельноволосую голову с коротким хвостиком на стыке шеи и затылка, чуть изогнутые брови, медно-жёлтые, слегка раскосые глаза и три небольших тёмно-серых круглых пятна на левой стороне лица, в сантиметре от скулы...

– Я сниму обувь? – спросил эрбис, явно не собираясь представляться. Табита отрешённо кивнула, разглядывая его форму техника АНД и чёрный чемоданчик с инструментами и наверняка походным компьютером. Форма определённо принадлежала ГШР, но МД и не прокололись бы на такой мелочи. Эрбис, поставив одну руку на стену для опоры, второй начал стаскивать ботинок, на запястье ему скатился серебряный браслет из крупных цепочных звеньев с пиратским черепом в качестве застёжки, и картина наконец стала полной. Схватив один из своих ножей, Табита с размаху метнула его в свободную руку лжетехника, надеясь так пригвоздить его к стене, но в последний момент лампа в потолке, полыхнув секундой яркости, ослепила её, и эрбисса промахнулась. Нож вонзился парню точно между средним и безымянным пальцем, и он, охнув, поднял голову. Табита уже бежала к нему с двумя обычными ножами, и он скользнул в сторону, готовясь к защите.

Уже с первых минут Табита поняла, что противник ей достался не промах. Да, он почти не атаковал, но оборонялся мастерски, и не прошло и пяти минут, как эрбисса лишилась обоих ножей – впрочем, совершенно безболезненно. Агент МД, в чём она была убеждена, был выше и массивнее её, а на ногах держался как волк против стаи собак: свалить его оказалось нереально, как Табита ни старалась.

– Да подожди ты! – пропыхтел эрбис, в очередной раз уворачиваясь от хорошо продуманной атаки. – Я не убивать тебя пришёл!.. Ай! Давай поговорим!

– С врагами бесед не веду! – фыркнула Табита, отпрыгнула на шаг, чтобы применить ещё один эффективный приём (если этот камушек вообще чем-то можно было взять), но тут коварный АНД нижним манипулятором сделал ей подножку. Не ожидавшая с его стороны предательства эрбисса рухнула спиной на пол, даже не успев сорвать со стены ножик, и сразу же лжетехник навалился сверху, взяв в крепкий захват её дёргающиеся руки и придавив ноги. Беспомощно посопротивлявшись и ощутив всю тщету этого, Табита выдохнула ему в лицо:

– Тебе это ещё аукнется, помяни моё слово!

– Обязательно, – подозрительно ласково проговорил эрбис. – А теперь-то поболтаем?

– Это о чём же?!

– Ну, например... – начал он, но был прерван громкой мелодией телефонного звонка из закрытого на пуговицу кармана форменных штанов. Эрбис вздохнул и скомандовал: – Приём. Громкая связь.