Текст книги "Эффект Домино (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

Глава 14.

Змеиное гнездо

Несмотря на то что у Ханта их небольшая компания собиралась нечасто, Цезарь в этот раз не хотел ехать вообще: Мария была на последнем месяце беременности и, по мнению её ставшего в эти дни чересчур мнительного мужа, должна была безвылазно сидеть дома – «на всякий случай». Однако Мария, даже не прибегая к сложным медицинским терминам, быстро доказала ему, что он не прав, так что они всё-таки отправились на этот сбор – всей семьёй – и, конечно, приехали последними.

– Я дико извиняюсь, – улыбалась Мария, которую с почестями вела в гостиную восхищённо рассматривавшая её Табита. – Цезарь считает, что женщин на сносях нужно приковывать за все конечности к батарее... и, конечно же, в детской комнате, чтобы вдохновлялись на благополучные роды. Много наших в этой битве полегло...

– Сколько тебе осталось ходить? – полюбопытствовала Табита.

– Примерно месяц.

– И кто будет, знаете уже?

– Да, двойня. Мальчики. Молитвы Цезаря были услышаны.

– Вот давай без этого, – усмехнулся Цезарь, помогая ей усесться. – Я бы и девочек пережил... А где Стас-то?

– Уверена, где бы он в этот раз ни прятался, Клео его найдёт, – рассмеялась эрбисса, и дочка Шштернов, шестилетняя бойкая девчушка, от которой на улицах не было покоя ни единому не успевшему вовремя удрать животному, а в гостях у Ханта и Табиты – самому младшему из Рассильеров, Стасу, будто дождавшись наконец разрешения, с улюлюканьем умчалась вверх по лестнице, в комнаты к подросткам.

– Да уж, от неё не спрячешься... Я вроде видел кучи обуви в прихожей, где народ-то?

– В саду, у Дамиана очередная суперзадумка, он её показывает всем – и особенно тем, кто ничего не понимает. Лучше бы и дальше в компе ковырялся, инженер, блин, – Табита села рядом с Марией и предложила ей чай. За прошедшие годы совместной жизни с Хантом (поженились они, кстати, через месяц после знакомства и до сих пор не могли внятно ответить, как так вышло) из агрессивной, всеми недовольной "бой-девицы" Табита перешла на стадию человека более счастливого и уравновешенного, хотя большую часть своих индивидуальных особенностей сохранила и отрабатывала их дома, на муже. Хант же не изменился совершенно – ну, разве что стригся теперь чаще.

– Зато весело, – пожал плечами Цезарь, пододвигая к себе бутылку с лимонадом и стакан. Со стороны выхода на задний двор уже слышались приближающиеся возбуждённые голоса, и надо было успеть хоть немного промочить горло, пока его не забросали вопросами насчёт работы и будущих детей.

– О да, разработка систем слежения на самообучающихся микророботах – это вам не салат резать... Ну что, всех замучил, непризнанный гений? – поприветствовала входящего первым в гостиную мужа эрбисса, и тот изобразил на лице оскорблённость в лучших чувствах.

– Как же всех, когда тут целых две пары ничего не слышавших ушей? Привет, Цезарь, Мария! Ваша дочурка уже выполняет священный долг всех женщин – играет симфонию страдания на мужских нервах? – Хант обменялся с Цезарем рукопожатием и сел в одиночно стоящее кресло. Вошедшие вслед за ним Сэра и Энгельберт устроились вдвоём на последнем оставшемся свободным диванчике возле накрытого закусками столика – причём вельк явно старался отсесть от девушки подальше.

– Чувствуется весь пережитый опыт в твоём тоне, – рассмеялась Мария. – Что ты там наизобретал уже со своим побратимом? Бери с него пример: сколько там у него уже детей, двое? А у вас?

– У нас тоже двое, – хмыкнул Хант, откупоривая бутылку лёгкого белого вина. – И вообще, почему детные пары только и говорят бездетным, что о количестве детей?

– Ответ содержится в определении каждой из обозначенных тобой пар... Так что ты изобрёл-то?

– Пока ничего особенного, я же только начал этим заниматься. Ищу способ преодолеть блокирующие сигнал приборы, по нарастающей сложности. За счёт ИИ. Бета-образцы... Ну что, за встречу? Когда мы в предыдущий раз собирались?

– Полгода назад, – Сэра первой подняла бокал. Они чокнулись и, делая глоток, Цезарь мимолётно оценил её сегодняшний образ – непривычно не бросающийся в глаза. Тяжёлые, густые волосы вельки были лишены всех стандартных украшений и собраны в хвост, губы и глаза едва-едва тронуты косметикой, а крепкое молодое тело на удивление не выглядывало бледной кожей из каждого выреза по причине отсутствия последних. И вообще велька смотрелась какой-то болезненно сосредоточенной – с чего бы, интересно?

– Срок, – глубокомысленно заключил Хант, отставляя бокал. – Как у вас там, в Обители зла? Великий и ужасный как-то попритих в последнее время – готовит небось что-то ужасное?

– Могу о вашем Сами-знаете-ком сказать то же, – хохотнул Цезарь. – Прямо не год, а отпуск какой-то. Ладно Аспитис, он всё-таки от вас сигналов ждёт. А Эдриан-то что затих?

– Эдриана не видно и не слышно уже года полтора. Ходят слухи, он совсем слёг и все вопросы за него решает советник. Причём не похоже, чтобы он придерживался той же линии, что наш самодержец. Рэкс всю агентуру на уши поднял, пытаясь разгадать их коварный план, но там явно нечего разгадывать. Ну, кроме того, что уже имеется. Его болезнь и так далее...

– Вы действительно считаете, что Тэнну это не надо – гробить Рэкса? – подал голос Энгельберт, который задумчиво покачивал бокал в длинных пианистских пальцах. Взгляд его холодно-голубых глаз при этом блуждал, казалось, где-то в совершенно иных материях, а уж расслабленная поза – свободная рука на спинке дивана, нога на ногу – вовсе переводила его из разряда посвящённого в тайну личного водителя-телохранителя в ранг чуть ли не главного советника при президенте. По мнению Цезаря, вельк стал чересчур уж много мнить о себе в последнее время – но на него, по крайней мере, можно было положиться, и за это прощалось всё остальное.

– А чёрт знает, что Тэнну надо, он – лошадка тёмная, – поморщился Хант. – Не так уж давно всё было ясно как день: кто друг, кто враг и кто какие цели преследует, а вот гляди ж ты: опять куда-то повернулось. Вызнать бы эту их главную тайну...

– Про болезнь?

– Ну да, наверное. Согласитесь, странно, что два родных брата так разительно отличаются друг от друга: один чуть ли не бессмертен, а второй на ладан дышит. И детей у него нет. Вопрос ещё, зачем ему с такими обстоятельствами вообще безграничная власть сдалась. Избавится он от Рэкса, потом-то что? Тэнну её отдаст, а сам почиет без наследников? Нелогично.

– Это ты явно от Рэкса набрался, – заметил Цезарь. – Не все в ладах с логикой. Он может просто хотеть её – власть. И плевать на всё остальное. А ещё завидно: как так, Аспитису всё, а ему ничего?

– Ну может быть, – согласился Хант. Сэра тем временем предложила Энгельберту тарелку с нарезкой – тот с презрительным выражением на породистом лице отказался и тут же, словно демонстративно, взял себе со стола точно такую же. Цезарю даже на мгновение показалось, что Сэра сейчас опрокинет на него эту отвергнутую тарелку – и это, пожалуй, стало бы верным поступком, его давно пора было поставить на место, – но девушка лишь поджала губы и вернула закуски на стол. Что-то близилось.

– А как там Роза с Борисом? – полюбопытствовала Мария, которой, конечно, вина не досталось, – она с видом полного удовлетворения жизнью попивала лимонад. – В прошлый раз вы вроде рассказывали, с нарушениями мозговой деятельности она справилась? И тот никин – не объявлялся?

– Филин-то? – Табита криво улыбнулась. – Его как распяли тогда за все чужие прегрешения и сослали обратно, о нём ни слуху ни духу. А Борис – да, почти поправился. Роза что-то нахимичила там на основе своих прежних разработок по альмеге – он как новенький стал! Мелочь осталась – докрутить винтики в мозгу. Хоть связно разговаривает уже – и слава ангелам.

– На альмеге? – Цезарь подобрался. – Это что-то новенькое, мы не в курсе, Аспитис сказал бы, если бы она выходила с ним на связь...

– Нет, она не выходила, – Хант покачал головой. – Роза и Рэксу ничего подробно не объяснила, сказала, не до конца ещё исследовала этот эффект, а о сырых выводах заявлять не собирается... Вы её знаете – ну, хотя бы представляете себе, – она же...

Грохот выпавшей из пальцев Энгельберта на стол тарелки заставил его осечься, оба – эрбис и терас – отвлеклись от разговора и обернулись на велька, по рукаву рубашки которого расплывалось мокрое пятно от только что опрокинутого на неё бокала с вином, ранее принадлежащего Сэре. Сама велька уже торопливо делала два дела одновременно: поднимала с пола бокал, благодаря ковру не разбившийся, и промакивала крахмально белую ткань рубашки.

– Просто, я не специально, – сказала она Энгельберту, и тот процедил сквозь зубы:

– Да ты издеваешься.

– Я правда не специально! Ты потянулся к столу одновременно со мной, я среагировать не успела!

– Ну как обычно, да.

– Знаешь что? – Сэра вскочила с диванчика, раскрасневшаяся и очень опасная. – Пойдём поговорим! Давно хотела с тобой с глазу на глаз поболтать!..

– Да пошли, – Энгельберт тоже поднялся, демонстративно швырнув на своё место оставленное у него на коленях полотенце.

– Мы на пару минут, – извинилась перед хозяевами велька и размашистым шагом двинулась в сторону кухни.

– У них всё то же? – спросила Табита, когда вельки исчезли из гостиной. Цезарь закатил глаза.

– О да. Сэра – упёртая, для неё слова "нет" не существует. Энгельберт, конечно, вроде ещё на пальцах не объяснял ей, что им не быть вместе, но вот, видно, и подошло время. Хотя подходят они друг другу неплохо.

– Противоположности притягиваются? – хмыкнул Хант, пододвигая Табиту к себе и целуя её в висок.

– Примерно. С ими подобными они с ума сойдут, это ежу понятно.

Все четверо прислушались: голос Сэры с кухни звучал уже на повышенных тонах и с истеричными нотками. Потом что-то грохнуло, и велька возникла на пороге гостиной с разметавшимися по плечам волосами и злая как чёрт.

– Я прошу прощения за сцену, – подчёркнуто корректно сказала она. – И за несвоевременный уход. Мне надо...

– Проводить? – вскочила Табита, и Сэра мотнула головой.

– Нет. Простите меня. Рада была повидаться.

Тенью она проскользнула к выходу и бесшумно испарилась из дома. Хант со вздохом налил всем ещё вина, а Мария выразительно посмотрела на Цезаря.

– Понял, – тот с готовностью поднялся. – Пошёл вправлять мозги.

Вступив в светлую, небольшую, но грамотно обставленную кухоньку, Цезарь сел за стол напротив Энгельберта, рассеянно крутившего в пальцах зубочистку.

– Ну и что у вас произошло? – осведомился терас, отбирая у него отвлекающий его предмет, и вельк раздражённо выдохнул.

– У кого "у нас"? Это у неё вечно что-то случается. Психованная.

– Психованная не была бы вторым человеком в личной гвардии Мессии-Дьявола.

– Ну не знаю, я не до конца вообще понял, за что её ценят.

– Ты просто с ней ни разу не работал. Сэра, конечно, девушка взбалмошная и порывистая...

– Отличные качества для спецназовца, – съязвил вельк, и Цезарь прожёг его взглядом.

– Не тебе судить. Крепче за баранку держись, шофёр.

– Я вообще-то тоже некоторые поручения выполняю.

– Благодаря Сэре.

– Слушай, я понял, что в вашей компании все на стороне этой супердевушки. Из своих воспоминаний могу сказать, что я видел только топанье ножкой, неспособность воспринимать адекватно чужое мнение, заискивание перед великими, кручение филейной частью направо и налево и полное раболепство перед собственным "хочу", – отчеканил Энгельберт. – Простите, конечно, но это совершенно не мой тип девушки.

– Что она хоть тебе сказала?

– Ну а как сам думаешь? В любви призналась, хотя и допустила, что мне этого не понять. Спасибо и на этом. Мне и правда не понять, как можно не видеть очевидных вещей – например, что мне абсолютно на неё плевать.

Цезарь помолчал, разглядывая его, воплощение чей-то навязчивой идеи об идеальном муже-военном – даже странно, чем он так запал в душу Сэре, всегда на дух не переносившей подобных педантов и упрямцев, – и спросил:

– Неужели она совсем тебе не нравится?

– Да мне вообще вельки не нравятся, – безмятежно отозвался Энгельберт, уже успокоившийся и тем самым раздражающий Цезаря. – Красота у них... топорная. Ауриссы лучше. Хрупкие, тонкие. Золото. Глаза светятся.

– И много у нас успешных аурисс-оперативниц?

– А ты девушек по этому меришь? Да уж, точно на своей Марии по залёту женился! – вельк рассмеялся, и Цезарь даже на мгновение задумался, не дать ли ему в глаз за подобные слова. – Я жену хочу, не агента. Чтоб детей растила, нормальных, адекватных детей. Представь, что у Сэры выйдет, кошмар. К тому же у меня уже есть девушка – всё, я сказал это, отстаньте.

– У тебя есть девушка?..

– Да. Аурисса. А Сэру – получите, распишитесь, – он встал из-за стола и придирчиво осмотрел уже подсыхающий рукав рубашки. – Развлекайтесь тут. Я – домой. Стыдно за всё это.

Цезарь пронаблюдал, как Энгельберт, похоже, ни грана не переживая из-за расстроившейся по его вине Сэры, чуть ли не насвистывая уходит из кухни, и внутренне вздохнул. Их часть гвардии – он, приближённые к нему хаен Сорен и кункан Бохай и главный инструктор и наставник Бертель – сблизилась с Энгельбертом только ради Сэры и по её наводке, в противном случае они, пожалуй, оставили бы его просто выполнять функции водителя и личного охранника Аспитиса. Кроме надёжности, его просто не за что было ценить – что же, Сэра ведётся на одну неё? Из обрывочных слухов Цезарь знал, что в подростковом возрасте она так же безответно влюбилась в Рэкса, показательный, конечно, пример, но они же небо и земля с Энгельбертом. На черта он ей сдался, этот франт?

Вернувшись в гостиную, терас только неопределённо пожал плечами в ответ на вопрошающие взгляды собравшихся и сел обратно на своё место, приказав себе не лезть больше в чужую личную жизнь.

Вволю нарыдавшаяся ночью в бок своей флегматичной кошке Сэра поутру, относительно приведя себя в порядок и откровенно забив на работу, отправилась жаловаться своей единственной почти подруге – ауриссе Дарси, живущей в том же квартале, полностью застроенном пятнадцатиэтажными многоквартирными домами для агентов МД. Она и Дарси вместе учились в том специнтернате, готовившем лучших спецназовцев для личных нужд Аспитиса, только в ауриссе не хватило таланта и целеустремлённости, чтобы пробиться хотя бы во вторую десятку приближённых, поэтому она занимала последнее место в рангах гвардейцев и сейчас работала на охране важного правительственного объекта – семьи учёных-биохимиков Берссов.

Слушательница из неё получилась неплохая, а на остальное Сэра и не обращала внимания. Она догадывалась, что Дарси слегка завидует ей из-за её положения, и в свою очередь вечно выдумывала для неё разные способы хоть немного продвинуться вверх по карьерной лестнице, но все они неизменно проваливались из-за общей психической неустойчивости ауриссы и её слишком большой неуверенности в себе. Кажется, ей не светило пройти дальше обычной охранницы – пусть и личных учёных Мессии, – поэтому особо разговаривать им было не о чем, и, если бы не появление в жизни Сэры несчастной любви, она перестала бы общаться с Дарси примерно в тот самый момент, когда шесть лет назад убедилась, что тянуть её за собой бесполезно.

Дарси встретила вельку уже одетая как на выход и, только завидев её, всплеснула руками.

– Ты что, прорыдала всю ночь? Или выпила вчера много?

– Первое, – мрачно ответила Сэра, проходя в её небольшую двухкомнатную квартиру и скидывая в коридоре с ног ботинки на высокой платформе. – Запиши вчерашнюю дату: 32 апреля 2647 года, Энгельберт Соловьёвых официально отшил Сэру Белых по причине их полного мезальянса. Подпись доверенного лица. Печать.

– Ого, – Дарси сделала большие глаза, мигом став похожей на говорящую куклу человеческого роста, и Сэра на мгновение испытала к ней неприязнь: у этой фарфоровой барышни с жёлто-зелёными глазами-бериллами, чувственными губками и модельной фигуркой в принципе никогда не было проблем с отношениями. – А что такое мезальянс?

– Несоответствие по статусам, хотя он наверняка имел в виду что-нибудь ещё, – Сэра прошла на кухню и села на диванчик уголка. – Я же по рангу выше. Наверное, то, что он весь такой из себя уверенный и знающий что делать, а я дурная психопатка. В принципе, завуалированно именно это он мне и заявил.

– То есть ты ему наконец призналась? – Дарси тоже села, рядом, и сочувственно обняла её за плечи. – Не повезло-о...

– Ему – да. А я переживу. Пошёл он...

– Ты же шесть лет его добивалась, нет?

– Слушай, не сыпь мне соль на раны, а? Ещё через шесть найду кого-нибудь другого.

– Конечно, найдёшь! – горячо проговорила аурисса. – Ты же... ну, классная, в общем. Не знаю, зачем ты вообще на нём зациклилась. У вас в гвардии больше вельков нет?

– Ты вообще-то тоже "у нас в гвардии", – фыркнула Сэра, и Дарси замотала головой.

– Я не в гвардии, я рядом...

– Ладно тебе прибедняться. Да, там есть ещё двое моего почти возраста, чуть постарше. Но они уже женатые.

– Это проблема разве?

– Ну кому как. Я своего хочу, а не чужого.

– Сам факт того, что мужчина женат, уже говорит о том, что он не дефектный. Как Энгельберт.

– Мощно ты его... Впрочем, оставим, у нас разные на это взгляды...

– Я не совсем понимаю, почему ты так за него цепляешься. Нет, конечно, вельки очень красивые, – Дарси мечтательно закатила глаза. – Холодная красота. За каждым – как за каменной стеной. Не то что парни моей расы: любой вельк ауриса через коленку переломить может. Рыжики, – она пренебрежительно сморщила нос. – Хотя серебряные ничего, но у них и комплекция немного отличается.

– Я смотрю, ты подробно изучила данный вопрос, – весело фыркнула Сэра: она потому и ходила к Дарси жаловаться, что та своими замечаниями не к месту отвлекала и невольно смешила её.

– Мне много попадалось аурисов, которые на меня слюни пускали, уже как облупленных знаю. Так что тебя в нём так цепляет?

– Да я говорила уже, и ты – только что. Стена. С ним не страшно.

– Как будто ты чего-то боишься.

– Почти нет, но мне хотелось бы не бояться не потому, что это я такая классная, как ты выразилась, а потому что кто-нибудь обязательно меня прикроет.

– А Цезарь и остальные? Разве они не следят за этим?

– Ну это другое.

Дарси непонимающе моргнула.

– Для меня одно и то же.

– У тебя просто всегда был кто-то, кто решает за тебя. Не с чем сравнивать, – улыбнулась ей Сэра, ощущая, как кирпичики её мировосприятия потихоньку складывают обратно её непробиваемый барьер, отгораживающий её от всех невзгод за неимением в жизни живого человека для той же цели.

– Наверное... В общем, не переживай! Тебе не сорок лет, найдёшь себе ещё достойного! – Дарси мельком глянула на часы на микроволновке и вскочила. – Ой, время уже! Ко мне скоро должен мой парень подойти! Прости, забыла совсем!

– Надеюсь, это не Лео?

– Боже упаси. С моим начальником отношения у нас только портятся, – поджала губы аурисса, и Сэра удивилась её неожиданной суровости. – Надоел, сил нет...

– Если что, обращайся, призовём к ответу! – пообещала ей велька и тоже встала. – Я тогда пойду. Спасибо, что подняла мне настроение.

– Всегда пожалуйста, – заулыбалась Дарси.

Уже на выходе из подъезда Сэра столкнулась с Энгельбертом – впервые увиденном ею здесь за всё время её хождений к Дарси. В руке он нёс большой букет роз, и нужно было быть совсем дурой, чтобы не догадаться, к кому он идёт. Завидев друг друга, они на несколько секунд замерли как вкопанные, а потом, всё так же молча, разминулись: он – почему-то с отведённым взглядом и она – с гордо вскинутой головой и уже набегающими на глаза слезами.

Цезарь о Дарси знал немного – конечно, именно он по рекомендации (весьма настойчивой и не предполагающей отказа) Сэры год назад устроил её в качестве охранницы к Берссам, когда оттуда из-за разлада с начальством службы ушёл предыдущий сотрудник, но тогда он ограничился лишь скрупулёзным изучением списка её личных заслуг и общих характеристик и не вдавался в подробности её внутреннего мира и жизненных проблем. Работница она была ответственная, чего нельзя было заключить по внешнему виду, звёзд с неба, правда, не хватала, однако от коридорного охранника этого не требовалось. Главное, что Леону Мариавелю она понравилась и он ни разу с тех пор на неё не жаловался. Вкупе с тем, что он сам никогда не был уличён в нарушении должностных инструкций, Цезарь был более чем удивлён, когда по приходе в лаборатории Берссов по просьбе Аспитиса не обнаружил на своём месте ни одного из охранников.

Найдя Берссов, опять работавших при малолетнем сыне, который в этот раз развлекался уже с какими-то химреакциями, Цезарь передал им сообщение Аспитиса и поинтересовался:

– А где ваша охрана ходит, не знаете?

– У нас есть охрана? – наморщил лоб Детлеф и тут же, озарённый, кивнул: – А, ну да, эта парочка, аурисса и пеланн, вечно маячащие где-то на краю зрения... Да кто их знает, мы не интересуемся. Посмотри на терминале.

– Посмотрю. Я на всякий случай спросил, – Цезарь козырнул им и покинул кабинет. Терминал поиска агентов на территории организации в Канари по личному маячку находился совсем недалеко, и, введя поочерёдно запросы, терас выяснил, что оба охранника расположились чуть ли не в кабинете по соседству. Цокнув языком, с уже вертящейся на нём укоряющей речью, Цезарь быстро опознал нужный кабинет. Он оказался заперт, но его карточка давала доступ в любые помещения МД – даже в личный кабинет Мессии, – так что терас не стал стучаться, а сразу заставил дверь открыться и шагнул внутрь, немедленно замирая на пороге. Картина ему представилась впечатляющая.

Дарси и Леон занимались сексом – любовью это не поворачивался назвать язык. Скованные наручниками руки ауриссы, казавшейся рядом с пеланном чуть ли не младшеклассницей, были заведены за спину и пристёгнуты к кобуре на плечах, из-под распахнутой форменной рубашки выглядывала обнажённая грудь, штаны спущены до колен, а саму девушку с зажатым ладонью ртом Леон прижал к стене, двигаясь позади неё рывками и как будто с остервенением. Цезарь вскинул брови, мгновенно закипая.

– Так-так, – холодно проговорил он, и оба любовника повернулись к нему, расширяя глаза в ужасе застигнутых врасплох. – Достойное занятие для охранников личных учёных Мессии. Через пять минут жду обоих в моём кабинете.

Больше не удостоив их взглядом, Цезарь развернулся и вышел из кабинета. Он отзвонился Аспитису, чтобы сказать о переданном сообщении, и зашагал к себе, уже готовя для нарушителей устава достойную казнь.

В кабинете неожиданно обнаружились Сэра и Энгельберт, явно пришедшие отдельно друг от друга и сейчас подчёркнуто смотрящие в разные стороны.

– Что бы у вас ни было, это подождёт, – сказал обоим Цезарь, проходя к своему столу и разворачиваясь лицом к двери. – Сейчас тут будет разнос. Можете поприсутствовать, если интересно.

– Меня вообще-то Аспитис отправил, – заметил Энгельберт, но Цезарь только сверкнул в его сторону глазами.

– Было бы что-то важное, он сказал бы мне сам. Знай своё место.

Сэра едва слышно фыркнула, и Энгельберт, кажется, с трудом сдержался, чтобы на это не ответить в присущем ему стиле. Цезарь взглянул на часы, и именно в этот момент в дверь осторожно постучали.

– Входите, – провозгласил терас. Леон ступил к нему первый, с высоко поднятой головой, прямой как струна, а следом – смотрящая в пол Дарси, пунцовая до корней волос. Пеланн, высокий, крепкий, с грудью бочонком, узкими бёдрами, громадными руками и густой гривой соломенно-каштановых волос, на висках чуть ли не сразу переходящих в густые, тоже двуцветные брови, напротив уступающего ему по всем параметрам Цезаря стоял той самой горой, которая, согласно преданию, должна сама прийти к Магомету. Цезарь смерил его взглядом и спросил:

– Итак? Как вы двое будете объясняться? Меня не интересует то, что вы занимались сексом в наших галереях, это оставим вашим собственным понятиям о нравственности и уместности. Меня интересует, почему вы делали это во время несения службы, вдвоём, не оставив хотя бы одного заместителя?

Он слишком был сосредоточен на провинившихся, чтобы заметить, как при первом его заявлении синхронно дёрнулись, словно от удара, и Энгельберт, и Сэра. Но если первый только в гневе сжал кулаки и сузил глаза, сверля взглядом Дарси, то вторая, немедленно оправившись, опередила уже открывшего рот Леона и заявила:

– А потому что Леон не смог устоять перед такой вкусной конфеткой, да, Леон?

На Сэру уставились все – с одинаковой долей ошеломления. Не давая пропасть эффекту, велька с напором продолжила:

– Ты, Леон, молчи, я за тебя всё скажу. У Дарси есть с кем спать, – она ткнула пальцем в сторону Энгельберта, – так что по своей воле она бы этим с тобой заниматься не стала. Пару дней назад она мне пожаловалась, что ваши отношения ухудшаются, – что, сорвало тебя наконец? А ещё как удобно, да, предохраняться не надо, всё равно не залетит, – раз! Противопоставить она тебе ничего не может, потому что в полтора раза мельче тебя, – два! И пискнуть в сторону вышестоящих не посмеет, потому что ты ей всю жизнь испортишь, – три! Достаточно доказательств? Будешь отрицать?

Дарси уже кусала губы, и глаза её бегали. Энгельберт не отрываясь и как будто задумчиво рассматривал горящую праведным негодованием Сэру, Леон же, проморгавшись, повинно склонил голову.

– Отрицать не буду, так всё и было, – твёрдо сказал он Цезарю, и рот Дарси распахнулся сам собой. – Я её вынудил. Не насиловал, нет, просто вынудил, не знаю, что на меня нашло. Готов понести любое наказание.

Цезарь мельком оглянулся на Сэру и решил ей довериться, хотя ему и казалось, что она тоже что-то подтасовала и что ситуация куда сложнее, чем представляется сейчас. У него ещё будет время с этим разобраться, наедине с Леоном и – отдельно – с Дарси, если её показания вообще стоит учитывать.

– Отстранён на неопределённый срок, – сухо сказал он пеланну. – Жду рапорт в ближайшее время. Дарси свободна. Вопрос с заменой второго охранника будет решён сегодня же, пока иди работай.

Дарси, всхлипнув, закивала и отступила к двери, где тут же к ней подскочила Сэра. Вдвоём они вышли первыми, потом к порогу шагнул Леон, и ступивший к нему Энгельберт бросил ему в лицо:

– Ты ещё за это ответишь!

– Не стоит, – пеланн посмотрел на него сожалеюще и устало, чем совершенно выбил велька из колеи. Дверь перед Леоном отодвинулась, и, как только он ушёл, Цезарь вернул Энгельберта в реальность:

– Так что ты там хотел?..

Цезарь в общем-то не удивился, когда Аспитис по окончании его заявления об отстранении начальника службы охраны Берссов и прошении о назначении замены предложил занять этот пост ему. У них не ожидалось никаких крупных операций в ближайшее время, и, пока будет проводиться служебное расследование по поводу поведения Леона и Дарси и решаться их дальнейшая судьба, Цезарь как раз сможет отдохнуть и поближе познакомиться с его персональными гениями. Терас пожал плечами и согласился. Он и сам хотел подробнее понять то направление, в котором работали Берссы, и заодно лучше присмотреться к Дарси.

В первую же свою смену – дневную, потому что ночная была надёжно занята третьим коридорным охранником, рейтером Джорданом, Цезарь к середине дня почти умер со скуки и на последнем издыхании пошёл общаться. С Дарси он пытался разговаривать на рабочем месте, но она оказалась неожиданно молчаливой и как будто старалась держаться от него подальше – неужели и правда было что скрывать? – так что терас выбрал в качестве своей мишени Берссов.

Супружеская пара заметила его не сразу: так они были увлечены своей работой. Насколько уже узнал Цезарь, они и жили в галереях, не отрываясь, так сказать, от процесса, – специально для них были оборудованы недалеко от главной лаборатории жилые комнаты, так что на поверхности эти фанатики появлялись по совсем уж сверхважным поводам. С ними же жил и Алан, похоже, совершенно не нуждающийся в сверстниках, – его Цезарь увидел на своём обычном месте, в конце кабинета, за столом со змеевиками. Терасу мальчик лишь важно кивнул, даже не подняв на него взгляда. Цезарь приблизился к учёным и предупредил о своём приходе вежливым покашливанием.

– Да-да, здравствуй, Цезарь, – поприветствовал его Детлеф, не поворачиваясь. – Ты присаживайся куда-нибудь, мы сейчас тут доделаем кое-что и постараемся тебя развлечь.

Терас покорно отошёл к соседнему столу и опустился на холодный стул, оглядываясь. Лаборатория у Берссов была огромная, и о предназначении большинства приборов Цезарь даже не догадывался. Он узнал мощный электронный микроскоп – и, пожалуй, всё, потому что никогда особо не интересовался наукой. Что уж там говорить, он до определённого момента даже не мог представить, что способен забраться и в карьере так далеко – хотя Шштерны уже две сотни лет неизменно находились в приближённых рядах Мессии-Дьявола. Любого Мессии...

Загвоздка вышла только с Аспитисом: за него, узурпатора поста и, как многие тогда называли его, "отродье гэшээровских пик", выступил один лишь Лемм, в то время как вся линия отца Цезаря, Клиффорда, во всеуслышание заявила, что никаких Пикеровых в президентах МД не потерпит. Мнения Цезаря, конечно, никто не спрашивал, хотя ему было уже семнадцать и он как раз собирался поступать в Академию МД, чтобы продолжить дело своего рода. Он со своей стороны просто наблюдал за ними: слушал частые гневные споры, происходившие в основном в их доме, так как Лемму было важно убедить в своей правоте брата, а тот плевал на всех с высокой колокольни; иногда сам задавал вопросы, каждому отдельно, чтобы определиться, за кого стоять. Его тоже, как и дядю, не особенно радовала перспектива получить в качестве президента отпрыска Люцесса, совершенно бесталанного и, ко всему прочему, лишь чуть старше Цезаря юношу, за которого, понятное дело, будут говорить другие. Наверное, потому отец и не хотел сильного вождя: как бы он на словах ни желал возрождения "былой МД", больше всего авторитета было у него и на этом основании вырисовывался шанс получить столько власти, сколько он, по его мнению, заслуживал.

Но у Аспитиса была харизма, и он совершенно не напоминал бывшего генштабовца – скорее потомка Стамесовых, их легендарных идейных вдохновителей, на чьей плоти и крови в своё время и была построена настоящая МД. Лемм, кажется, увидел это первым и приложил огромные усилия, чтобы Аспитис получил то, за чем пришёл. С Клиффом они, конечно, рассорились вдрызг, и Лемм уехал с семьёй в Ториту – до 2641 года, когда Цезарь опять встретил его после неудачного нападения на жену и сына Аспитиса. Всё то время, что дядя обивал пороги мало-мальски важных людей в организации, чтобы заручиться их поддержкой, отец только лениво побрёхивал из-за угла, продолжая показывать всем и каждому, что он против насильственной смены власти и за старые добрые традиции, на которых всегда всё и стояло – и будет стоять, если всякие дураки не будут лезть куда их не просят. В итоге как-то само собой получилось так, что Лемм просто сбежал из их новообразованного его же усилиями гадючника, а Клифф легко и непринуждённо занял его место подле Аспитиса как извечный Шштерн на службе у Мессии.