Текст книги "Эффект Домино (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 45 страниц)

Глава 2.

Моргенштерн

В жарком тропическом Канари не бывало холодных дней, и это утро не стало исключением: уже с пяти на весенние улицы начал понемногу опускаться задумчивый и влажный, в предчувствии совсем скорых дождей, зной. К счастью, от дома Рэкса до ближайшего входа в ГШР было недалеко, и, оказавшись в проветриваемых галереях, он с облегчением вдохнул свежий воздух. Добравшись до больничных отделений, хорон быстрым шагом прошёл к нужной палате и аккуратно притворил за собой обычную, не автоматическую дверь. Кит, его лучший друг, невысокий сильвис с мягкими, словно закруглёнными чертами лица, суживающимся к низу острым подбородком, короткими волосами бледного рыжего цвета с едва заметными тёмными прядками-"перьями", свойственными всем сильвисам как отличительная черта их расы, и яркими изумрудными глазами миндалевидной формы, лежал на крайней кровати, почти с головой укрытый одеялом, и усердно делал вид, что ничего и никого не заметил. Хорон положил на тумбочку планшет и присел на стул рядом.

– От того, как ты притворяешься, я не исчезну, – усмехнулся он, и сильвис, будто делая одолжение, открыл глаза и повернулся к нему.

– Тут было так тихо и спокойно, – притворно вздохнул он. – Работы, что ли, нет, раз ты пришёл?

– Ты так не рад меня видеть?

– Если бы не ты, меня бы тут не было.

Рэкс, не ожидавший подобного выпада, чуть приподнял чёрную бровь и осторожно спросил:

– Ты сейчас серьёзно?

– Ну конечно, – теперь Кит смотрел на него во все глаза. – Меня бы ни тут, ни во всём ГШР не было, разве не так? Я бы не пошёл на то задание... не получил бы пулю в лёгкое... И не увидел бы ту очаровательную медсестричку. Она тебе не встречалась? Стройная, голубые глаза...

– Чёрт подери, Кит! Я думал, впервые слышу от тебя упрёки в судьбе, которую ты сам выбрал, а ты как обычно, да? – видимое напряжение Рэкса как рукой сняло. – Китти про медсестричку не рассказывал, Казанова?

– Она ж меня порвёт, – хохотнул Кит и чуть не согнулся от боли. – Да и потом, она и сама ей скоро станет. А там, глядишь, появится у меня свой домашний врач.

– Если раньше не уйдёт от тебя к кому-то, кто меньше смотрит на посторонних девушек.

– Это к тебе, что ли? А Леда пустит?

– Всё, хватит шуток, голова кругом идёт. Врач сказал, тебе тут минимум две недели ещё прохлаждаться. Я тебе планшет принёс. И наушники, – хорон достал их из кармана и положил поверх планшета. – Там доступ в Интернет и медиатеку. Что захочешь, посмотришь.

– А библиотека там есть? – хмыкнул Кит.

– Ты ещё и читаешь? – притворно удивился Рэкс.

– Ладно, уел...

– Нормально себя чувствуешь?

– Сойдёт по бедности. У нас ничего нового? Альфред, ты – в порядке?

– В полном. Там был агент более высокого уровня, чем те студенты, обыгрывать которых мы пошли.

– А я-то думал, неужели гений вроде тебя попался, благородный убийца с двенадцати лет... Ты видел его?

– Одним глазом. Это был Шштерн.

Кит присвистнул.

– Цезарь? Он как там оказался?

– Спроси что полегче. Скорее всего, он целился в меня, – глаза Рэкса потемнели. – Но ты каким-то образом оказался на той прямой... Ты правда не жалеешь, что пошёл за мной?

– Закрыта тема. То есть Цезарь пришёл, попытался убить тебя и ушёл? Присматривал, что ли, за студентами? Он старше тебя на четыре года, а меня и вообще на пять, значит, уже должен быть на хорошем счёту у себя в обители зла. Династия, приближённость, всё такое.

– Может, и присматривал. Ты на самом деле молодец, Кит. Будучи раненым, всё равно закончить дело...

– Хватит, я и так знаю, насколько я великолепен, – Кит отмахнулся.

– Да уж, – усмехнулся Рэкс. – Отныне надо держаться настороже. У Цезаря зуб на нас после того случая...

– Угу, когда ты прострелил ему колено после его попытки утащить Леду. Три года почти прошло, а кажется, как будто это было вчера.

– В общем, ты меня понял, смотри в оба. Кстати, ты...

– А Альфред не придёт? – прервал его Кит, как будто преувеличенно отстранённо начиная рассматривать фальшивое окно напротив, и Рэкс пожал плечами.

– Я звонил ему, он обещал заскочить попозже. Хочет сейчас переговорить с агентом из другой группы, организовывают какое-то совместное предприятие мелкого бизнеса.

– Замечательно. Мы оперативники вроде, нет?

– Все имеют право на хобби, – улыбнулся Рэкс, и Кит повернулся к нему, чуть наклоняя набок голову.

– Тогда, в конце задания, когда вы меня уже вытаскивали... Так уж получилось, я был слегка в сознании. И я слышал, что Альфред жаждал урвать несколько минут и закончить то, что, по его мнению, я не успел. Как считаешь, нам всё ещё по пути в общем деле?

– Не принимай это так близко к сердцу. Он переживает за любой провал.

– А за наши жизни – ну, хорошо, кроме своей – он не переживает? – Кит сощурился. – Признаться честно, я не уверен, что дальше мы не справимся вдвоём. Кто знает, чего ещё можно от него ждать. Был бы на его месте Рафаэль...

– Рафаэль уехал, – отрезал Рэкс, отворачиваясь. Он ждал подобного разговора и тоже не очень одобрял поведения третьего члена их группы, но как лидер был обязан смотреть на вещи объективно – а объективность говорила, что задание важнее, чем призрачная возможность Кита, к тому же защищённого пусть слабым, но всё-таки бронежилетом, погибнуть от пули в лёгком.

– Рафаэль уехал, а цирк остался, – хмыкнул сильвис. – С ним такой фигни бы не случилось... Меня удивляет вот что. Ты же у нас весь насквозь объективный... – Рэкс вздрогнул и внимательно посмотрел на него, уже не в первый раз задумываясь о том, не умеет ли Кит читать мысли. – Объясни мне. Зачем мы Альфреда приняли к себе? Он не такой, как мы, и никогда таким не станет. Человек, может, и неплохой – особенно для будущего бизнесмена, куда он явно метит, – но оперативник слишком уж осторожный, да и командный дух пока больше на душок похож, откровенно говоря. Ну, зачем?

– Сам знаешь. Очаровательная девушка-рейта по имени Забава.

– Елена Прекрасная, а не Забава, честное слово. Рафаэль влюбился в неё, но отдал Альфреду и уехал. Альфред влюбился в неё и прошмыгнул в нашу компанию, хотя где мы и где Альфред. Женщины...

– Стал бы сильно возражать, Китти бы первая тебе голову отвинтила.

– Вот поэтому я разговариваю о нём с тобой, а не с Китти.

– Бориса заодно не хочешь из компании выкинуть? Он тоже не оперативник.

– Он учёный, – Кит поднял вверх указательный палец, придавая лицу одухотворённое выражение. – В каждой нормальной компании должен быть лидер-Герострат, – этим же пальцем он ткнул в Рэкса, – хакер, – перевёл его на себя, – и учёный-гений. Как правило, они все немного сумасшедшие, но и очень полезные, а? Жаль, Борис споткнулся на том же, что и Рафаэль, спасибо, хоть не уехал. Он у нас из тех мышек, что плачут и продолжают кушать кактус.

– Ты какой-то злой сегодня, – заметил Рэкс, и сильвис в задумчивости поводил пальцем перед глазами.

– Может, пуля была отравленная, так и хочется капать ядом... Ладно, эту тему тоже закрыли. Запретная межрасовая любовь, только сегодня, только у нас, начальник цирка Рэкс Страхов и далее по тексту, – Кит сел в кровати, потягиваясь и стараясь двигаться осторожно, а заодно и выглядеть не таким недовольным, как несколько секунд назад. – Резюмирую: Раф смотрелся бы тут лучше. Плюс всегда можно было бы проворачивать шутки на тему "пап, возьми на ручки!".

Рэкс пронаблюдал, как Кит, немедленно меняя выражение лица, тянет руки к воображаемому Рафаэлю, судя по направлению, занимавшему всё обозримое пространство от пола до потолка – хотя он был всего-то на три головы их выше, как и всякий хиддр, – и не удержался от смешка.

– Интересно, насколько бы его хватило с твоими шуточками. До того как мы начали кудахтать тут, как кумушки, ты спрашивал про новости? Есть одна. Нам меняют куратора.

– О, – изобразил удивление сильвис. – Квазару надоело с нами нянчиться?

– Квазар уезжает на юг на два месяца, проводить инструктаж одной перспективной группе. Он и так взял нас, потому что я его племянник, а не потому, что жаждет общения с молодыми. Имени нашего нового куратора я не знаю, но это ненадолго. Слышал только, что он из мицевских.

– МИЦ – это...

– Военное подразделение ГШР, – закатил глаза Рэкс.

– По-моему, у самого ГШР войны и без того хорошо получаются, никогда не понимал, нафига он вообще нужен. Ну, надеюсь, скоро ты поделишься со мной этой безусловно ценной информацией, кто наш новый вождь, – Кит заложил руки за голову и уставился на потолок. На его губах опять зажигалась улыбка: он явно готовился в очередной раз пошутить, но тут дверь в палату отворилась, и при виде вошедшего мужчины от неё не осталось и следа.

Это был плечистый терас с ярко-жёлтой короткостриженой шевелюрой, в штанах и белой футболке без куртки. Как и все терасы, родственники сильвисов, он имел тонкие черты лица, средней ширины челюсть и прямой нос; чёрные прядки в волосах располагались небольшими круглыми пятнами – в дальнейшем, в виде меньших по размеру горошин они уходили на заднюю сторону шеи и цепочкой вились по позвоночнику до рук и ног, где спускались по спирали до запястий и лодыжек. От тераса к терасу они были темнее или светлее, но этот представлял собой эталон расы, и чёрные горошины смотрелись на его сухих руках подобно качественным татуировкам. На каждом запястье у незнакомца было по браслету: тяжёлые водонепроницаемые часы и коммуникатор, на шее висела тонкая серебристая цепочка с непонятным кулоном, в руках – планшетка с сенсорным экраном и стилусом на держателе. Рэкс встал, вглядываясь в его лицо.

– Привет, ребята, – улыбнулся им терас и вооружился стилусом. – Решил вот познакомиться со своей новой группой, пока большая её часть в одном месте. Альфред не ожидается?

– У него какие-то дела, – отозвался Рэкс. – Вы – наш новый куратор?

– Да, меня зовут Лемм. Лемм Шштерн. Приятно познакомиться, Рэкс Страхов и Кит Гасспаров, – терас по очереди пожал им, ошеломлённым, руки и отметил что-то на планшетке. – Как у вас дела? Нормально всё?

– Более-менее, – Рэкс подобрался. – А я и не знал, что у Цезаря есть родственники в МИЦе. С каких пор?

– Недавно перевёлся из Ториту, – хмыкнул Лемм. – Уехал туда, когда разругался со своими, как ты выразился, "родственниками". Они от меня все отреклись, когда я не пошёл по стезе семьи.

– Бывает, – признал Кит. – И как тебе у нас?

– О, прекрасно. Тихо, гуманно... – Лемм издал странный смешок. Кит лучезарно улыбнулся:

– Гуманизм – наше главное отличие от МД, если ты понимаешь, о чём я... На тему чего с родственниками-то разругался?

Лемм прокрутил в пальцах стилус – он держался отлично для человека, которому сейчас устроили чуть ли не допрос, Рэкс даже оценил эту стойкость характера: оказаться назначенным к потомку заклятых врагов твоей семьи, пусть даже бывшей, да ещё и в организации, которая спит и видит, как бы всех твоих родственников распять на придорожных столбах, и продолжать при этом мягко улыбаться, как будто они просто мирно беседуют о погоде... Но всё-таки, как так вышло? И почему о перешедшем на сторону ГШР Шштерне он слышит только сейчас? Шштерне, даже не сменившем имя, чтобы прежние работодатели его не нашли?..

– Не лежит у меня к МД душа, – наконец ответил Лемм. – Я бы и Цезаря с собой утащил, да поздно уже было. Благодаря моему брату он ещё с юности пошёл по наклонной.

– Нам ли не знать, – Рэкс недобро усмехнулся и решил пока перевести тему. – Когда у нас собрание?

– Завтра в восемь. Киту настроим связь. Ладно, пока отдыхайте, ребята. Кит, выздоравливай. Руководство высоко оценило твою самоотверженность на благо общему делу. Жаль, Альфреда с вами нет... Ну да ладно, ещё познакомимся, – Лемм отсалютовал им и поспешно покинул кабинет. Некоторое время Рэкс и Кит молча смотрели ему вслед, размышляя, потом хорон нарушил тишину:

– С династиями и их потомками иногда случаются такие странные вещи... Кстати, помнишь, я обещал тебе разузнать, как у тебя оказалась фамилия с окончанием "ов", как у хоронов, хотя ты сильвис? Я уж помолчу про похожесть на эрбисов – "сс-р".

– Ты это себе обещал, – фыркнул Кит, перестраиваясь. – Мне как-то параллельно.

– Зато мне нет. Оказывается, твой давний предок был близким другом – точнее, больше соратником – моего, родоначальника нашего рода, Сириуса Страхова. Его звали Гедеон Гасспаров. Тогда система фамилий, с конкретной особенностью для каждой расы, ещё не была утверждена, так как в том обществе, ещё на Земле, не было в этом нужды. После утверждения сына Гедеона хотели одарить совершенно новой фамилией, но он упёрся, долго воевал с начальством, и даже главнокомандующие ничего не смогли сделать. Сириус в конце концов простил ему это вольнодумство, и с тех пор ваш род, единственный среди сильвисов, имеет тройной маркер фамилии – сильвисский, хоронский и эрбисский. А ещё из поколения в поколение передаётся завет обязательно рожать сына, чтобы тот и дальше передавал эту особенность.

– Ну прям как у Страховых, – Кит ухмыльнулся, с подначиванием глядя на друга. Рэкс, уже не в первый раз за их долгую дружбу, привычно назидательно проговорил:

– У нас нет этого завета. У нас просто очень редко рождаются девочки. Ты знаешь, гены.

– Ага. Так ты это всё к чему?

– К тому, что мы с тобой, насколько я изучил историю, первые с тех времён Страхов с Гасспаровым, возродившие традицию соратничества, которая прервалась после ухода правнука Гедеона из ГШР. Судьба?

– Похоже. Но я могу сказать одно. Ещё твои предки ничего не могли поделать с нашим упрямством, так что ты даже не пытайся!

Глядя на расхохотавшегося и тут же согнувшегося от очередного приступа боли Кита, Рэкс только покачал головой и улыбнулся.

Когда он выходил из палаты, в его кармане завибрировал сотовый. С экрана на Рэкса смотрела белокурая, весёлая хорони с глубокими карими глазами – в плане девушек их вкусы с Китом определённо совпадали, тот в своё время тоже влюбился в беловолосую и белокожую сильвиссу, только глаза у Китти были голубые – среди сильвисов карего цвета не попадалось в принципе. Рэкс провёл пальцем по экрану и поздоровался:

– И ещё раз привет, Леда.

– И тебе привет, – отозвалась в трубке его девушка. – Ты же в ГШР ещё?

– Где мне быть в это время? – усмехнулся хорон.

– Действительно, суббота же... Хотя не ты один такой трудоголик: Борис с Розой тоже сегодня в учебке. И раз вы – какое удачное совпадение! – сейчас в одном месте, можешь своему другу немного вправить мозги? Роза последние два дня постоянно на него жалуется, а в будни вас не выловишь. И захвати заодно у Розы мою расчёску, она взяла её сегодня с собой. Справишься?

– У тебя кончились расчёски? – для виду спросил Рэкс, размышляя, насколько Борис мог достать Розу, что их ссоры докатились до самой Леды.

– Эта – любимая, – тоном, не терпящим возражений, отрезала Леда. – Ты же вроде не очень занят?

– Да в принципе нет, – улыбнулся Рэкс. – Справлюсь. По крайней мере, с захватом расчёски.

– Спасибо. Жду тебя вечером. Люблю, целую, пока, – Леда изобразила звук поцелуя и, не дожидаясь ответа, отключилась. Рэкс закатил глаза, убирая телефон. У его девушки, начиная со школы, где она с пятого класса была старостой, выработалась привычка принимать активное участие в любых делах, которые творились вокруг неё, и в этом они с ней были похожи. А ещё с тех пор Леда обзавелась отличным командным тоном, которого не смел ослушаться никто в её окружении – даже он сам.

Время, чтобы зайти к Борису и Розе, ещё было, и пока Рэкс решил заняться более насущными делами: он вышел в субботу не только ради визита к Киту. Из-за вечного разгильдяйства последнего у Рэкса как старшего в группе накопилось много недоделанных отчётов по ещё длящейся практике. Интересно, у кого теперь подписывать эти отчёты: у Квазара или Лемма? Почему куратора им сменили сейчас? Практика заканчивалась через месяц, потом, спустя пару недель, шли выпускные экзамены из Академии ГШР – и только после получения диплома и так называемого вступления во взрослую жизнь – начала стажировки – прежние учителя с более мягким отношением оставались в Академии, а на их место заступали куда более суровые "полевые" агенты, пусть даже и такие молодые, как Лемм. Чем их группа обязана его столь раннему появлению? И как это позволил Квазар?..

Размышления Рэкса прервала замеченная боковым зрением сцена в небольшом коридорчике, который он только-только миновал на пути к их общему кабинету. Там разговаривали, на удивление хорона, его дядя и очень интересующий сегодня Кита Альфред (как рейтера его отличала худощавость телосложения, выступающие нос и подбородок и вьющиеся тонкие волосы, которые у самого Альфреда были коротко острижены и цветом переходили от тёмно-каштанового на кончиках до почти чёрного у корней). Прежде Квазар не очень горел желанием с ним общаться, и Рэкс остановился за углом, прислушиваясь.

– Я, конечно, уже снял с себя полномочия вашего куратора, – Квазар говорил и военным чётким шагом ходил из стороны в сторону, – но не могу не сказать пары слов напоследок. Причём лично тебе, Альфред, без посторонних ушей. Я обратил внимание, что учишься и работаешь ты без особого рвения. Ты уверен, что твоё место в ГШР? Ещё не поздно передумать и уйти.

Альфред упрямо мотнул головой. Квазар остановился напротив и цепко глянул на него.

– Сколько знаю вашу компанию, ни в ком никогда не было сомнений. У Рэкса гены и предназначение, у Кита принципы, у Бориса талант, но ты... У тебя даже родственников в ГШР нет. Чего ты хочешь здесь достичь? Если говорить о силовых методах решения проблем, тебе скорее надо в патруль, там не просят ни думать, ни так уж самоотверженно рисковать жизнью. Да и то... я бы тебя в принципе в бизнесмены определил. Но работа в поле... да ещё рядом с этими сорвиголовами – зачем?

Рэкс прикусил губу: может, и Квазар освоил походя телепатию? Альфред молчал. Вздохнув, Квазар проговорил:

– Не думай, что я пытаюсь оскорбить или унизить тебя. Но ты им не ровня, вот так уж получается. Одумайся, пока из-за твоей излишней осторожности тебя не пристрелили. Тех, кто не боится, смерть не берёт – она берёт взамен тех, кто слишком уж сильно хватается за жизнь.

Не дожидаясь, пока Квазар оставит Альфреда, Рэкс пошёл дальше, чтобы не быть застуканным в ненужном месте в ненужное время. Какие удивительные иногда бывают совпадения – хотя, скорее всего, Квазар уже успел узнать у Кита подробности операции и выловил Альфреда так быстро, как только смог, чтобы лично от себя вправить ему мозги. Проблема, однако, была в том, что в их компании было целых две "мышки", предпочитающих колючие кактусы чему-то более соответствующему их обычному рациону.

В их небольшом кабинете, который теперь придётся делить с неизвестной переменной Леммом, было пустынно и тихо. Рэкс сел за компьютер, решив сначала быстро просмотреть новости – он любил быть в курсе всего, что творилось в Генштабе и их давней войне с Мессией-Дьяволом. Стоило только открыть новостную ленту, как сразу в глаза ему бросился самый большой заголовок. Рэкс схватился за голову, вырывая части фраз из текста под ним: "...за сутки были найдены и уничтожены все члены клана Кирсте без исключения...", "...ответственность взял на себя "наследник" Мйоте Отряд 417...", "...руководитель нового террористического объединения ещё не обнаружен", "Мессия уверяет, что "конкретно к этой катастрофе" он не имеет никакого отношения и в свою очередь готов оказать Отряду необходимое противодействие...". Хлопнула дверь, и Рэкс обернулся на входящего Квазара.

– Ты уже в курсе? – он кивнул на экран, и Рэкс, сжав кулаки, резко поднялся.

– Почему мы ничего не сделали?

– Не успели, – Квазар пожал плечами. – Они провернули всё быстро и начали с семьи Айваза. Там же, скорее всего, нашли информацию, где живут остальные члены клана. Кто-то явно их сдал. Но – это уже не наша война. И не Аспитиса, что бы он там ни говорил.

– ГШР не будет с ними разбираться?

– Если Отрядом управляет умный человек, он рано или поздно пойдёт на сближение с кем-то из нас – вероятнее, конечно, с МД, – и мы включимся, если появится перевес. Опять. А пока без разницы, кто владеет подпольным Севером. Полезут на гражданских – получат своё. Но местью Генштаб не занимается.

– Кирсте же наши союзники! Что подумают теперь о ГШР: что мы в любой момент готовы отвернуться от своих друзей, потому что это "уже не наша война"?!

– Были нашими союзниками, Рэкс, – отрезал Квазар. – Никого не осталось. Ни единого флага, за который можно идти в бой. А местью, повторюсь, мы не занимаемся.

Рэкс промолчал и сел обратно. Ему вспомнился Домино: зачем вообще было заканчивать эту войну, если она возобновилась через три года и на таком количестве трупов? Почему нельзя просто переловить всех возможных бандитов там и устроить им справедливый суд?

Квазар ободряюще положил ему руку на плечо и ушёл на своё место. Какое-то время они проработали в молчании – Рэкс тщетно пытался сосредоточиться на отчётах. Дядя первым нарушил тишину:

– Знаешь, будь моя воля... Они там все крови хлебнули бы, честное слово. Такую подлость нельзя прощать, иначе эта мелкая шушера быстро возомнит о себе невесть что. Но президент распорядился иначе, а кто я такой, чтобы ему противоречить?

– Как быстро наш голос перестали слышать, – хмыкнул Рэкс, у которого в один миг отлегло от сердца. – Кажется, с моего отца... И ты всё ещё не можешь ничего исправить?

– Нет, почему, что-то могу, конечно, – Квазар невесело улыбнулся, глядя на него поверх монитора. – Но этот случай слишком крут, и до его советников не докричишься. Эдриан очень боится войны, ты в курсе. Мы на ту-то его еле уболтали, если можно назвать войной эту кратковременную стычку в горах, во время которой Мйоте вспомнили даже те молитвы, которых не знали. А здесь у нас нет повода и на крохотный рейд. Организовал бы это всё Аспитис – вот тогда наш президент задёргался бы, как же, начистить хвост своему любимому брату – святое дело. Но, во-первых, Аспитис не самоубийца: ему скорее стоит опасаться, что свою игру новый вождь Севера начнёт в первую очередь на его территории как более уязвимой в моральном плане; а во-вторых, у него своих дел хватает. Сын вот сегодня родился...

Рэкс лишь поднял брови, оценив это незаурядное событие. Квазар усмехнулся, отводя взгляд, и его племянник решил сменить тему.

– Почему ты позволил им заменить нам куратора? Не рановато ещё?

– Конечно, рановато. Но, пока я вернусь из этой командировки, будь она неладна, вы уже сдадите экзамены, а подготовки лишитесь. Не дело. Не переживай, Лемм – отличный солдат. Поверь на слово.

– То есть это ты его нам подкинул?!

– А кто же? – фыркнул Квазар, видимо веселясь. – Как будто я позволю кому-то решать судьбу группы моего племянника, пока я жив. Считай его моим протеже и не сомневайся в нём. Ручаюсь как за себя.

– Ладно... Только всё равно странно, что кто-то из Шштернов оказался не таким, как вся их семейка. Или тоже твой очередной старый друг? Я после Аспитиса уже ничему не удивляюсь.

– Нет, но ты рассуждаешь верно, – Квазар расхохотался. – Подумай ещё, глядишь, догадаешься. А теперь за работу, солнце ещё высоко, племянник!

Покачав головой, Рэкс уткнулся в бумаги, жалея, что Кит в больнице и он за всеми разговорами так и забыл высказать ему в лицо за то, что свою часть он тянул до последнего, задерживая их всех, а главное их лидера, которому всё это нужно было суммировать и относить в деканат.

Когда Рэкс закончил с отчётами, часы пробили три. Квазар давно исчез из кабинета: у него всегда находились важные дела, требующие его непременного присутствия, и Рэкс даже не сразу сказал бы, когда это произошло. Собрав всё в папку, которую надо было сдать в понедельник, хорон последний раз мысленно помянул Кита недобрым словом и решил наконец дойти до Розы и Бориса.

Покинув кабинет, он поспешил к лифту, чтобы спуститься на уровень учебных и рабочих лабораторий. Борис, лучший студент химического отделения Академии за последние десять лет, получил в них место в начале третьего года обучения, тогда же к нему перевелась Роза, как раз окончившая специалитет обычного гражданского университета с красным дипломом и приглашённая после него работать в ГШР. Вот уж кто действительно был гением-учёным: Роза начала серьёзно заниматься наукой только в школе, потому что семья, в которую она попала из детдома в девять лет (кстати, из того же, где в то время был Борис, правда, он тогда ещё об этом не знал), не захотела поддерживать её начинаний и ей оставалось лишь читать книжки по химии да молекулярной биологии. Но стоило начаться пятому классу, как вся школа узнала, насколько далеко она впереди всех сверстников. Она, кажется, работала на одной только интуиции: Рэксу с трудом верилось, что в её голове сохранилось осознанным такое огромное количество информации от прочитанного, чтобы всегда знать, почему выходит так или иначе или не выходит вовсе. Да и всем интересующимся Роза объясняла свои действия чересчур уж простым языком – сразу видно человека, в которого формулы въелись так глубоко, что он уже и не назвал бы их, если бы спросили.

Борис смотрел на неё восторженными глазами и в школе, и сейчас – поэтому причиной их вечных ссор и споров было, конечно, не то, что он не мог принять её превосходства. Они сошлись когда-то из-за его влюблённости в неё и разошлись из-за несоответствия рас и воззрений на это несоответствие по отношению к обществу, но Борис не собирался так просто от неё отступаться. Правда, их перешедшую в дружбу любовь воспринимал как-то уж слишком, на вкус Рэкса, специфично.

Впрочем, у кого в их компании была стандартная дружба? Альфреда они с Китом терпели рядом с собой, кроме работы, не находя точек соприкосновения. Забава, ушедшая в заботы о детях (ради возможности самого их появления Рафаэль когда-то её и оставил, если, конечно, верить его словам), почти перестала встречаться со своими давними, с первого класса, подругами. Китти в своё время чуть не разругалась с ними же из-за своего повального увлечения каждым симпатичным представителем мужского пола, хотя все прочили ей в пару Кита. Роза больше всего общалась именно с Борисом, а Рафаэль, между прочим, потомственный агент Генштаба, вообще уехал в Дельфию поступать в гражданский институт. Да и бывает ли по-другому? У Квазара тоже всегда были странные друзья...

Эту мысль Рэкс додумывал, уже входя в отделения лабораторий. Ярче всего о нестандартности мышления его дяди и его отношении к жизни говорило то, что Аспитис Пикеров, младший брат президента ГШР Эдриана, был его лучшим другом – и остался, даже уйдя в противоборствующую организацию и заняв там пост "самого главного злодея". Такое в их истории противостояния было впервые, и Квазар вовсю пользовался своим положением. МД тоже изменилась: в той стычке с Мйоте Аспитис поддерживал их лишь по старой памяти, как и Квазар, считая, что Север должен поровну принадлежать правительству и ему, а не каким-то там кланам, как это повелось с его освоения. Если так всё пойдёт и дальше, вполне может однажды наступить момент, в который правящие круги наконец поймут, что в четырёхсотлетней борьбе "добра со злом" более нет смысла, и мир впервые вздохнёт спокойно.

Остановившись перед дверью с номером 1А-320, Рэкс уже поднял руку, чтобы постучаться, как до него донёсся громкий голос Бориса, и он замер, не желая вмешиваться.

– Ну почему, почему ты никогда меня не слушаешь?! Я понимаю, что ты наш местный гений и всё такое прочее, но у меня-то опыта побольше! Почему нельзя просто принять мои советы?

– Потому что я хочу сама! – отозвалась, не менее разъярённо, Роза, и Рэкс поразился: оказывается, и эту тихую девушку можно довести до белого каления. – Сама, понимаешь? С твоей помощью я ничему не научусь, а я хочу развиваться! Что тут непонятного?

– Вот оторвёт тебе пару пальцев – по-другому заговоришь!

– Ты не путай, любитель непроверенных экспериментов у нас ты, а не я! Лучше о сохранности собственных пальцев позаботься!

– Да? А ты – о том, чтобы твоя теория хоть немного пересекалась с практикой! А то так и будешь топтаться на одном месте!

Борис начал выражаться непоследовательно, и Рэкс мысленно попросил его, чтобы в своём неконтролируемом гневе он не перешёл на личные оскорбления. Иначе за Розой придётся долго на коленях ползать, вымаливая прощение.

– Как будто я не знаю, почему ты так злишься, – неожиданно спокойно проговорила Роза. – Ты стремишься хоть как-то контролировать меня, раз уж завоевать не получилось. Только не на ту напал, ясно? Своё превосходство выражай в другом месте!

Ну кто бы мог подумать, на личный фронт первой ступила Роза. И, наверное, зря.

– Нужна ты мне, – прошипел Борис. Рэкс едва успел отскочить в сторону, когда его друг, тоже хорон, вылетел из кабинета и чуть не столкнулся с ним самим нос к носу. Дверь за Борисом шумно задвинулась.

– А, это ты, – ничуть не удивился он, выдыхая и отступая к стене. – Как и в прошлый раз, ты пришёл именно в ту единственную минуту, когда из всего рабочего дня мы с Розой ругаемся. Уверен, у тебя уже сложилось стойкое впечатление, что мы разучились нормально разговаривать.

– Не припомню случая, чтобы вы ворковали, – усмехнулся Рэкс. Борис стоял у стены, прямой как палка, примерно настолько же худой – и, как всегда, строгий. Всё их отделение носило защитные белые халаты с двумя красными продольными полосами на рукаве, и потому постоянно казалось, что ты в больнице. Борису для завершения образа не хватало только фонендоскопа на шее и очков-половинок: даже крашеные в тёмно-бордовый и светло-зелёный волосы он носил в пучке на старояпонский манер, как большинство гражданских и военных врачей.

– Ты на эти случаи не попадал, – хмыкнул Борис. – А они происходили, когда мы встречались. И, конечно, куда ж без этого, когда вокруг не было людей. Артау и хорон, такое надо оставлять за ширмой.

Он секундно оскалился и, сжав кулак, треснул им по стене. Проследив за этим, Рэкс решил чуть перевести тему.

– Зачем ты вообще так с ней разговариваешь? Ты же вроде любишь её, хотя вы уже и не встречаетесь. Да и с друзьями так себя не ведут. Неужели тебе это доставляет удовольствие?

– О, Рэкс, ради всех ангелов, давай без нравоучений! У тебя такие мягкие нотации не очень выходят. Ты же мастер другого стиля: подошёл, припечатал, ушёл, а припечатанный сиди и разбирайся в головоломке.

– Меня послали, – Рэкс усмехнулся. – В смысле, к тебе послали. Это не моё начинание, я-то уже давно бросил попытки до тебя достучаться. Точнее сказать, жду, когда хоть кому-то из вас надоедят вечные пикировки и вы наконец что-нибудь сделаете. Только, имей в виду, скорее всего, она будет первая.