Текст книги "Эффект Домино (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

Тут и правда было хорошо – особенно под уже не таким, как, например, в июле, жарким солнцем, и Домино с радостью отвлёкся от всего, что давило на него, хотя бы на день погружаясь в атмосферу обычной, не связанной с криминалом жизни. Он знал, что в посёлке есть и школа, и церковь, но сегодня была суббота, так что почти все жители высыпали на свежий воздух, отдыхая кто как умел. Кто-то прогуливался парами или сразу семьями, в основном с совсем маленькими детьми, одна многочисленная мужская компания оккупировала единственный на весь посёлок бар, то тут, то там бегали разновозрастные дети, гоняясь за собаками или друг другом. Центральная улица упиралась в здание администрации, в котором Домино и Азат "подписали" первый договор с Инаем, и от него аурис свернул за линию домов, к шахтам, расположенным в полукилометре отсюда, совсем рядом со склоном возвышающейся на полнеба горы.

Здесь располагались личные огороды и одно пастбище чуть поодаль, на котором паслись две рыжих коровы, четыре козы и примерно с десяток овец. Пастораль, да и только – и не подумаешь при взгляде на всё это, что в тех же местах находятся лаборатории учёных Мессии-Дьявола, в которых по заказу местных баронов делают запрещённый наркотик. На какой-то миг Домино стало пронзительно грустно от осознания того, что подобные этому городки с его появлением превращаются чёрт знает во что – как будто он просто не заслуживает мирной и честной жизни, но тут он различил стоящих за одним из небольших сарайчиков знакомых, и мысли немедленно вернулись в своё русло.

Это были Брутус и, насколько он помнил, Ове, вельк, один из тех детей, кого Домино часто встречал в окружении племянника Иная. Судя по резким голосам, они ссорились, и Домино сделал пару шагов к ним и заодно в укрытие, чтобы послушать разговор, не боясь быть замеченным. Брутус в этот момент схватил Ове за плечи и, сменив тон на более мягкий, горячо заговорил:

– Ну что в этом такого? Никто не узнает, клянусь тебе! Пойдём, обещаю, тебе понравится! Пожалуйста!

Несмотря на последнее слово, он не просил, он требовал. Домино за последний год не имел возможности нормально рассмотреть Брутуса – что уж говорить о его товарищах – и сейчас видел, что он очень похож на Иная. У них было одинаковое породистое лицо, остроугольное, с готовыми в любой момент презрительно искривиться тонкими губами, глаза на котором сверкали раскалёнными угольями – хотя ни зелёный, ни карий цвета этому не способствовали. В свои годы – а Брутусу было где-то одиннадцать – этот аурис уже явно привык получать всё, что он хочет, и Ове рядом с ним выглядел встрёпанным воробьём, даже будучи крупнее из-за своей расовой принадлежности. Он резко скинул его руки с плеч и оттолкнул от себя, так что Брутус налетел спиной на стену сарая и поморщился от боли.

– Да мне плевать, понял? – грозно сказал он. – Не дождёшься! Ты можешь делать что хочешь, фантазии хватит, не сомневаюсь. А при мне даже не заикайся! Я не такой, как ты, и не собираюсь таким становиться!

– Боишься, что ли? – ухмыльнулся Брутус. – Почему? Дядя говорит, в жизни нужно стремиться к новому.

– Про своего дядю лучше вообще помолчи, а то скажу кому надо обо всех его противозаконных делишках, – Ове видимо передёрнуло от отвращения.

– Я посмотрю, как ты это сделаешь! – рассмеялся аурис и опять подошёл к вельку совсем близко. – Ты мне друг или нет? – вкрадчиво спросил он. Подобно Инаю, настроения у него были переменчивы как ветер.

– Да у тебя вообще нет друзей, как ты этого не понимаешь! – сорвался в крик Ове, и аурис, спав с лица, отступил от него на шаг.

– Ладно, – холодно ответил он, – раз так, терять мне нечего. Пойду к Дилану: его и просить не надо, можно просто заставить. Он, в отличие от тебя, возражать не будет.

Брутус нарочито медленно двинулся мимо Ове, очевидно, давая ему последний шанс передумать. И угроза подействовала: в тот момент, когда Домино вспомнил, как этот вельк всегда защищал сильвиса-альбиноса Дилана от главного в их недружной и даже запуганной группе, Ове дёрнулся и схватил недалеко ушедшего Брутуса за руку, разворачивая его к себе.

– Не трогай его, – глухо сказал он, не поднимая глаз. – Я сделаю. Пошли.

– Ну пошли, – Брутус торжествующе улыбнулся и, обняв велька за плечи, повёл куда-то дальше за дом. Домино не стал их преследовать, хотя предчувствие чего-то нехорошего и даже фатального белым маревом повисло у него перед глазами, разом убив все приятные ощущения от посёлка и населявших его людей.

Но кто он, в конце концов, чтобы вмешиваться в их жизнь? Выкурив сигарету и почти не почувствовав вкуса, Домино пошёл искать своих, чтобы отвлечься на что-нибудь, что позволит ни о чём больше не думать.

Из товарищей аурис нашёл в беседке в углу центральной улицы только Крайта и Гарольда и от последнего сразу получил в лоб вопрос о лабораториях. Ничего иного не оставалось, кроме как вести обоих к старшему Сетте, тем более что Инай, по словам Крайта, уже успел утащить Азата знакомиться с "весёлыми девушками" и на воссоединение с ними надеяться в ближайшее время не приходилось.

В лабораториях Рогеро битый час в подробностях рассказывал благодарному слушателю Гарольду всё о процессе изготовления трианга и сопутствующих ему веществ и о затратах на него, после чего пригласил пришедших отобедать вместе с ним и его женой. Трапеза больше напомнила Домино какой-то научный мини-коллоквиум, но он был благодарен аурисам за то, что они на определённое время заняли Гарольда, избавив самого Домино от его бесконечных въедливых расспросов.

Остаток дня они провели шатаясь от одной компании к другой и у каждой выпивая минимум по стакану за здоровье Иная. Кажется, шахтёры полагали его благодетелем, позволившим им не сниматься с насиженного места в поисках новой работы, и Домино впервые с другой точки зрения взглянул на свою собственную деятельность, связанную с этим городком. Оказывается, достаточно легко построить своё счастье на несчастье других: пока запад степей подсаживался на трианговую иглу, маленький шахтёрский посёлок за его счёт растил своих детей, и чувствовалась пугающая неотвратимость в том, как судьба распределяла свои блага для разных людей, одинаково не виноватых в происходящем.

К вечеру, вопреки разлившемуся по крови хмелю, Домино закопался ещё больше и уже искренне жалел о том, что приехал к Инаю, не дождавшись его звонка. Он, наверное, решился бы бросить всё на Азата и сбежать от Сетте обратно к Зебастиану, если бы Азат, как всегда, вовремя не оказался рядом.

– Опять ты один, – он возник из ниоткуда, когда Домино в тишине и темноте курил уже вторую подряд сигарету под навесом закрытого магазина в противоположном от здания администрации конце центральной улицы. – А там, между прочим, праздник в баре. Пошли, может?

– На фига? – без особого интереса спросил Домино, и Азат закатил глаза.

– Как же ты мне надоел! Когда ты только расслабишься? Сколько можно закапываться из-за всего подряд? Иди найди себе симпатичную девчонку и отвлекись наконец! Когда у тебя в последний раз женщина была, аскет?

– Ты будешь сейчас мои проблемы на недотрах списывать?

– Эта причина устраняется проще всего. Там полно девушек без мужиков, хочешь, познакомлю? Тебе какую расу подобрать? Будет старше семнадцати, обещаю!

– Отстань, а?

– Так, ладно, – Азат сел на низкую скамеечку у дверей магазина и, вытянув вперёд ноги, лёг плечами на стену. – Есть ещё одно предложение. Трианг.

– Что? – Домино воззрился на него в недоумении.

– Вколи себе трианг. Ты же сам знаешь, что он безопасен, зато какой эффект! То, что надо, чтобы жизнь без твоих усилий стала ярче.

– Главное правило дилера – не употреблять самому, забыл? – Домино потушил сигарету о столб навеса, и Азат встал, чуть пошатнувшись.

– Если надумаешь, бар там, – заговорщицки подмигнул он и, махнув рукой в неопределённую сторону, шагнул обратно в ночь. Глядя ему вслед – отбрасывающему невероятно чёрную длинную тень в жёлтом свете единственного фонаря, – Домино облизнул губы и потянулся рукой за пачкой сигарет. Готовый инъектор с триангом, который ему во время демонстрации вручил Рогеро, лежал, он это знал точно, в другом кармане – и тем удивительнее оказалось то, что вместо сигарет он достал именно его.

Несколько секунд Домино неотрывно смотрел на инъектор, ничем с виду не отличающийся от обычного медицинского, и вспоминал его внутреннюю структуру: три не соединяющихся резервуара с бледно-голубой, ярко-салатовой и прозрачной жидкостями, которые при нажатии единовременно впрыскиваются через три крохотных иголочки. Эффект на сутки, как говорил Инай, сутки, способные полностью изменить человека. Он, конечно, достиг этого в своё время и без наркотиков, но не укладывать же опять мёртвыми четверть города, чтобы вновь захотеть жить? Решившись, Домино снял куртку и, тут же ощутив зябкий холод обнявшей его ночи, проколол себе кожу на предплечье, нажимая на поршень. Триангу не требовались вены для распространения по организму – сплошные достоинства у этой дряни...

В голове прояснилось почти сразу же, Домино даже не успел спрятать опустевший инъектор. Ему вдруг стало так легко, как не было уже давно – а может быть, и вообще никогда, и, усмехаясь, он задал себе извечный вопрос Азата: действительно, сколько можно переживать из-за пустяков? Ведь всё отлично, удача благоволит ему, именно ему, не Азату, не Азат же так лихо втёрся в доверие к Зебастиану – причём дважды за какой-то год! Не Азата отпустил Рэкс Страхов, единственная имеющая вес угроза их начинанию, – и не Азат смог выжить в той бойне, которую так самонадеянно устроил Зебастиан, волк в овечьей шкуре. Зебастиан даже не подозревает, какой зверь сейчас осторожно подкрадывается к нему со спины, из его собственной стаи...

Домино рывком отошёл от столба и со ступенек крыльца спрыгнул на пыльную улицу. Энергия переполняла его, и пока единственной возможностью выпустить её было зажечь с какой-нибудь раскрепощённой девушкой. Например, с той велькой с завтрака. Может, она встретится ему в баре? Или кто-нибудь вроде неё?

Как он дошёл до бара, Домино и сам не заметил – очнулся от скачущих в голове идей, только когда непосредственно приблизился к его зданию, напротив которого уже развернули дискотеку и выставили множество столов для всех желающих отметить день рождения Иная. Самого Иная, равно как и Азата, видно не было, а сидеть внутри музыки, которую Домино слышал даже от своего места уединения, пусть и на самой грани слуха, ему пока не хотелось – по крайней мере, без подруги. Так что аурис прошмыгнул в бар.

Очень близко к стойке за одним столом сидели Крайт и Гарольд, приветственно помахавшие ему стаканами с пивом. Здесь хотя бы было относительно тихо – поразительная звукоизоляция для сельского заведения. Домино, оглядываясь и в табачном дыму почти не различая лиц, прошёл к стойке и подозвал бармена. Пока тот смешивал ему коктейль, аурис опять обернулся, чтобы присмотреться к имевшимся в баре девушкам, и встретился взглядом с вдруг подошедшей к нему знакомой велькой.

– Это ведь ты, да? – весело спросила она, усаживаясь на соседний к нему стул, – короткое зелёное платьице открыло большую часть бёдер, и Домино, переведя взгляд на её лицо, спросил:

– В смысле: я?

– Ну вас двое было почти одинаковых тогда, за завтраком, это же ты сидел с краю?

– Ну да. Коктейль?

– Давай, – велька поставила на пустой стул справа свою крохотную сумочку и положила на стойку одну руку, вторую спуская по собственному колену, и Домино с удовольствием проследил за чуть сместившейся в глубоком декольте грудью.

– Как тебя зовут? – поинтересовался он, получая от бармена свой коктейль и придвигая его к вельке.

– Холли. Я тут в столовой работаю – ну, ты уже понял, наверное. Раньше не работала, только за сыном присматривала да по хозяйству, а потом случился обвал в шахте, муж погиб, и пришлось выходить на работу.

Домино вскинул брови, оценив эту душещипательную историю, выданную ему в стиле "как я вчера сходила за хлебом", и качнул головой.

– Вот как, сочувствую. Я, кстати, Йен. Это, конечно, псевдоним, но у нас, бандитов, у всех псевдонимы, по-другому никак.

– Всё-таки вы бандиты, да? – Холли понизила голос до заговорщицкого шёпота. – У нас разные про вас слухи ходят, но никто толком не знает, какие у вас дела с Инаем. Он, если ему надо, будет молчать как рыба.

– Бандитские дела, – улыбнулся Домино. Ему откровенно нравилась эта глупенькая девочка перед ним, точно старше его, успевшая уже родить сына и потерять мужа, но, похоже, ничуть не поумневшая. Пришла искать приключений... или спонсора? А что, он не отказался бы от такой игрушки – только без сына, конечно.

– Я не буду дальше расспрашивать, – хихикнула велька, делая глоток коктейля. – Инай – непредсказуемый и опасный тип, и племянник у него такой же. После разговоров с ним мой сын вечно ходит мрачный и озлобленный...

– Твой сын дружит с Брутусом?

– Да, с детства, они одногодки, хотя моя воля, они бы вообще не общались: злой он мальчик, нехороший... Так вы что, на день рождения к Инаю приехали, да?

– Случайно. Вообще по делам, – отозвался Домино, размышляя, как тесен этот городок: вот так, с ходу, снять себе на ночь матушку этого несчастного Ове... На что же он всё-таки согласился, спасая Дилана, и откуда такой благородный защитник у столь легкомысленной мамочки?

– Ну понятно, – сверкнула белоснежными зубками Холли и как будто походя положила свою ладонь ему на колено. – Нравится тебе у нас? Я выросла в Бёрне – тоже вроде небольшой город, в предгорье опять же, но там было шумнее и суетливее как-то...

Надо же, это весь мир – тесный как удавка. Домино с удивлением признался:

– Я тоже из Бёрна. Но города поменьше всегда вызывали у меня ощущение недостаточности. А здесь – неплохо, да: зелень, всё такое...

– Из Бёрна, серьёзно? А в какой школе ты учился? – она уже гладила его по колену, и Домино не понимал, к чему эти вопросы, когда можно просто пойти уединиться для главного. Но девушек же надо завлекать...

– В шестой. А ты?

Велька склонила набок голову, задумчиво вглядываясь в его лицо.

– Там же... слушай, а не ты был тем первоклассником, который звенел колокольчиком на "Первом звонке"? Хотя о чём я, аурисов у нас всегда было много...

– И правда, звенел, – припомнил с усмешкой Домино, не посчитав данную информацию опасной – и зря.

– Ну надо же! А я тебя помню: ты был такой хорошенький мальчик! – всплеснула руками Холли. – Я стояла тогда в первом ряду, у меня, кстати, седьмой класс начинался. У тебя так волосы потемнели, надо же. Я ещё тогда подумала, какой непривычный цвет для ауриса, но, когда узнала, кто ты... Стоп, подожди, – она замерла, озарённая. – Так ты же Домино Кирсте! Ты выжил?! Как?!

Внутри у Домино что-то дрогнуло, обрываясь; краем глаза он увидел, как в их сторону резко обернулся Гарольд, а за ним и Крайт, с запозданием – мог и не услышать. Кто ещё слышал? Бармен отошёл на другой конец зала, больше поблизости адекватных людей нет. Значит, Гарольд. Домино приложил палец к губам, подмигивая Холли и одновременно свободной рукой доставая сотовый.

– Это тайна за семью печатями, я расскажу попозже, – улыбнулся он, выставляя на телефоне будильник на следующую минуту. – Ты, кстати, что делаешь этой ночью? Не хочешь пройти прогуляться?

– С удовольствием, – в тон ему ответила велька, смотря на него с неподдельным восхищением. Домино допил свой коктейль, незаметно от него когда-то образовавшийся на стойке, и притворно вздрогнул, когда телефон в его руке зазвонил. Тут же посерьёзнев, он встал.

– Слушай, мне звонит очень важный человек. Сделаешь мне пока одолжение? Вон того сильвиса, – он чуть мотнул головой в сторону стола Гарольда и Крайта, – можешь вывести через задний вход, пока я разговариваю? Только не говори, что я попросил, тому, кто рядом сидит, лучше не знать. По его поводу, скорее всего, звонят, – Домино тряхнул телефоном. – Сделаешь?

– Без вопросов, – выдохнула Холли, явно обрадовавшаяся возможности поучаствовать в тайне. Домино кивнул ей и, не оглядываясь, отошёл к противоположному концу стойки. Чёрный вход в баре, он знал, находится ближе к Холли.

Отключив будильник и прислонив для вида телефон к уху, аурис размышлял, как лучше сделать то, что должно. Вот уж правда – одни проблемы от женщин. Алекта, потом та аурисса-рабыня, теперь эта велька... Чёрт её дёрнул его узнавать, сама себе яму и выкопала. А заодно и Гарольду. Он Домино, конечно, никогда особо не нравился, но чтобы убивать... Ещё и объясняться перед Зебастианом и Орельеном.

Так что лучше: пистолет или нож? Музыка, может, и громкая, но могут и услышать. А потом сможет он – сразу обоих? Холли, если не заткнуть первой, наверняка визжать будет. Впрочем, надо смотреть по ситуации.

Он оглянулся. Холли и Гарольда уже не было, а Крайт неотрывно и непонимающе смотрел на него. Этот точно не побежит сдавать, значит, с ним разобраться можно потом, если он всё-таки услышал. Спрятав телефон, Домино зашагал мимо так и не решившегося его окликнуть риза к чёрному входу.

Нож аурис достал, уже толкая от себя ведущую на задворки бара дверь. Ни скрипа, ни шороха, они не обернулись, стоящие как раз так, как ему было максимально удобно: по правую руку Гарольд, напряжённый как струна, по левую, чуть подальше, Холли, её хватит шок от того, что она сейчас увидит, и она не будет кричать – а потом просто не успеет...

Домино ещё заметил, как его рука поднимает нож, угрожающую тень, сверкнувшую одним-единственным зловещим бликом в свете едва дотягивающегося сюда фонаря, – а затем ощутил себя в реальности, когда с правой руки его капала тягучая чёрная кровь, стекая по опущенному ножу вниз, на землю. Холли лежала со вспоротой грудью в трёх шагах от него, распахнутыми в предсмертном ужасе глазами мёртво уставившись в небо, а тело Гарольда приподнимал непонятно когда оказавшийся тут же Инай, улыбающийся так беззаботно, как будто он поливал клумбу.

Кто-то ещё маячил на крае зрения, Домино резко повернулся и увидел Крайта, с тем же недоумением, что в баре, наблюдавшего за происходящим.

– Точно не хочешь помочь, Йен? – спросил Инай, останавливаясь, и Домино скинул куртку, чтобы протереть ей нож и руки. Потом бросил её в сторону ауриса, и тот понимающе фыркнул. – Ясно. Ну окей, договорились. Что я, никогда такого же не делал? А вот он тебе живым нужен? – он кивнул в сторону Крайта, и риз поспешно проговорил:

– Я могила, веришь, Йен?

– Верю, – с незнакомой себе интонацией ответил Домино и остановил взгляд на Инае. – А вот насчёт тебя не уверен...

– Давай без поспешных решений, – голос ауриса немедленно стал бархатным. – Хочешь баш на баш? Я где-то год назад так же, как ты, грохнул тут не тех людей. Пятнадцать человек – и все отборные агенты Мессии. Чего ради своей тайны не сделаешь, да? У тебя теперь тоже есть на меня компромат, так что не убивай меня, царевич, я тебе ещё пригожусь!

Кто-то другой, не он, не Домино, покровительственно кивнул Инаю и сверху вниз посмотрел на Крайта.

– Пошли, он разберётся. А с тобой нам поговорить надо.

Крайт торопливо кивнул, и Домино, внутренне поражаясь тому, как ему всё равно на только что случившееся, повёл его за собой прочь от бара и улиц. Страх Крайта он чувствовал кожей – и это чувство ему нравилось.

Когда они отошли достаточно далеко, Домино закурил и спросил:

– Сколько ты слышал?

– Если ты о том, что кто-то из вас двоих является Домино Кирсте, – осторожно начал Крайт, – то это я слышал, да. Только я впервые засомневался в том, кто передо мной. Йен – это ведь тот из вас, кто триангом занимается? А ты на самом деле Сен, верно? Или... нет?

– Так похож?

– Никогда не думал, что Йен способен на подобное. Но, наверное, я мало о вас знаю. В связи со всем услышанным, – он подобрался, – мне многое стало понятно о том, зачем вам была нужна эта банда и союз с Зебастианом. Я буду молчать. Я в первую очередь за вас. Конкретно, за Йена. Если Йен против Зебастиана, я тоже против. На меня вообще можете рассчитывать в любом случае.

– Ты правда всегда нас различал? – полюбопытствовал Домино, обдумывая сказанное. Крайт пожал плечами.

– Ну конечно! Вы совсем разные по манере поведения, хотя внешне – ну, на первый взгляд, пожалуй, – очень похожи. Особенно когда скрыта половина лица.

– Мне всегда было интересно, почему ты, несмотря ни на что, идёшь за нами? Какие ты преследуешь цели?

– Вы кажетесь мне перспективными, а старые выпендрёжники слегка подзадолбали, – хмыкнул Крайт. – Я и к Трою пошёл тогда, потому что он молодой и себе на уме. Вопрос только: если ты, Домино, хочешь снести Зебастиана с пьедестала, почему не убил его тогда, во время стычки с МД? Судя по рассказам, момент был подходящий.

– Веришь, сам задаюсь этим вопросом, – Домино сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету во тьму. – Но, по-моему, это погоня за украшательствами. Так было бы слишком просто – взять и застрелить его. Он отнял у меня всё, и я намереваюсь сделать то же с ним, неважно, сколько времени и сил это потребует. Сейчас я это наконец понял.

– Ну тоже ничего себе причина, – одобрил Крайт. – Тогда последний вопрос и пошли чего-нибудь выпьем. Когда вы нашли Хлыста, тяжелораненого... почему вы не оставили его там же? Зачем потащили за собой, хотя всё и так было более чем хреново?

Домино открыл рот и тут же закрыл его, вдруг осознав, что не знает ответа на этот вопрос.

– Наверное, мы просто ещё недостаточно безжалостные, – после паузы сказал он и рассмеялся. – Надо срочно исправлять! Что ж, идём обратно в бар? Надо ещё придумать, почему шавка Гарольд не вернётся домой.

– Нашёл проблему, – хохотнул Крайт, и Домино понял, что наконец нашёл человека, с которым можно обсуждать всю ту метафизику, что слишком уж часто приходит ему в голову.

Уже под утро, когда праздник и с ним вместе силы Домино подошли к концу, хотя желание быть в движении и осталось, и он, рухнув в кровать, почти сразу провалился в тягучий, как кисель, сон, ему приснилось, что он мечется по лабиринту из огромных фишек домино. За ними не было видно ни неба, ни выхода, и от каждого случайного его прикосновения они падали, увлекая за собой всё это странное сооружение, – и в то же время поднимались на рёбра другие, уже лежащие плашмя, открывая новые проходы и просветы. Этому не было ни конца ни края – а потом одна из них, завершающая длинную цепочку, вдруг накрыла его собой, и он проснулся в холодном поту и с колотящимся в нервном припадке сердцем.