Текст книги "Эффект Домино (СИ)"

Автор книги: Ольга Карелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)

Глава 19.

Из пепла

– Я даже не ожидал, что он... настолько посуровел, – заметил Рафаэль, когда они с Китом вышли обратно на парковку. Сильвис насмешливо фыркнул.

– Это ты с непривычки. Этот командирский тон Рэкс приобрёл примерно на втором курсе Академии, так с тех пор и повелось... Ежели кого-то распекает, держите четверо. Но ты молодец, выстоял, ничего иного, в общем-то, я и не ожидал.

– Вот только к Забаве...

– Кстати об этом. Я, пожалуй, не буду брать машину, просто скажу, куда ехать. От её дома мне довольно близко пешочком именно туда, куда стоило бы заглянуть сегодня пораньше. Есть свои плюсы в переезде. Мой собственный новый дом, как ты заметил, в двух километрах от нашего кабинета.

– И когда вы переехали?

– Да вчера ночью, с задницей в огне, как говорится. Погибла жена Аспитиса от пуль Рэкса, Мессия объявил нам непримиримую войну, мы и переехали. Они же все наши старые адреса знали, легко бы добрались.

– Много я упустил, – вздохнул Рафаэль, останавливаясь около своей машины и рассматривая её со смешанными чувствами. Вставший рядом с ним Кит вскинул голову, чтобы получше разглядеть выражение его лица, и хмыкнул.

– Знаешь, рядом с тобой я ощущаю непривычный комплекс неполноценности...

– Хочешь, на ручках подержу? – полушутя-полусерьёзно предложил Рафаэль, и сильвис рассмеялся.

– Нет, папочка, но спасибо! А всё, что пропустил, наверстаешь. Нам позарез сейчас нужны доверенные люди. Сам понимаешь, как многие гэшээровцы смотрят на Рэкса после этой истории. Не всем импонировала идея объединения или сближения с МД, но и такого жёсткого противостояния никто не хотел.

– Они что же, считают, что он застрелил её намеренно?..

– Кто-то наверняка и так думает. Рэкс честно разложил перед аудиторией ситуацию по полочкам, он интриган интриганом, но, когда надо, честный до мелочей. Фракции определились незамедлительно. 60% всё ещё за нас, 30% недовольны, но смиряются, 10% резко против. Пока не так уж плохо, но было, конечно, лучше...

– Ты садись, – сказал Рафаэль, открывая дверцу заднего сиденья и взглядом указывая Вэлианту, чтобы он занимал подобающее ему место. – И хватит заговаривать мне зубы. Почему к Забаве? У неё, в конце концов, муж двое суток назад погиб! И четыре ребёнка... Куда вы там собрались меня засовывать?

– Вот ты всё правильно сказал, – похвалил его Кит, устраиваясь на переднем пассажирском. – И муж погиб, и куча детей – представляешь, каково ей сейчас? А тут хоть какое-то развлечение. Тем более вы вроде недавно с ней переписывались, по твоему, кстати, почину, в чём проблема?

– Мне просто были нужны моральные силы, – нахмурился Рафаэль, заводя машину. – Чтобы решиться наконец обратно поменять свою жизнь.

– Вот и ей пригодятся такие же силы. Вон к тому выходу езжай, там удобнее. Они с Альфредом последние полгода были как чужие друг другу, чёрт знает, что у неё теперь в голове творится, вдруг сама себя обвиняет? А у нас ни у кого нет времени с ней пообщаться, девчонки до сих пор последствия переезда разгребают, между прочим, будь готов к лабиринтам коробок... Ты – тоже её друг. Или...

– Что ещё за "или"?

– Оговорился, – лучезарно улыбнулся Кит. – В общем, тебе и карты в руки. Всё будет хорошо. И Вэлиантом займутся профессиональные присматриватели за детьми, старший у Забавы суров не по годам.

– У неё старшая вроде девочка? – припомнил хиддр.

– Родная да. А приёмный – пацан, ему сейчас одиннадцать, заправляет там всем. Синаец. За подробностями к Забаве, ок?

– Ок, – броневорота открылись перед ними, выпуская в очередной туннель, и, когда он кончился и Рафаэль вырулил на асфальтированную дорогу, хиддр поинтересовался: – Теперь куда?

– Прямо, второй поворот налево, а там я скажу. Забаву мы уже предупредили, она нас ждёт, – Кит заложил руки за голову, рассеянно следя за дорогой.

– Я беспокоюсь за Домино. Как думаешь, его там не четвертуют?

– Тебя же не четвертовали, – повёл плечами сильвис, загадочно улыбнувшись. Рафаэль усмехнулся:

– По-моему, мы с ним – несколько разные случаи.

– О нет, для Рэкса вы абсолютно одно и то же. Последствия по масштабности разные, да, а ситуация такая же. Беглецы. Если он простил тебя, простит и его. Помнится, после нашей первой встречи все присутствовавшие – ну, кроме тебя, конечно – поспрашивали у него, почему он отпустил Домино, а не наказал его. Рэкс сказал, что Домино сам себя накажет так, как ни одно правительство не сможет, и обязательно ещё придёт к нам. Что-то исправлять тогда, по его мнению, не было смысла, потому что всё самое ужасное Домино уже сделал.

– Глядишь, меньше народу бы погибло.

– Если ты про тех, кто умер от его руки, туда им и дорога. А если про тех, кто попал в рабство или на иглу, нет, вряд ли. Никто всё равно не смог бы заняться Севером в полной мере, чтобы выжечь эту заразу. Если хочешь знать моё мнение, истинная сволочь тут Эдриан. Из-за него всё там пошло по наклонной, а нам теперь разгребать...

– Рэкс не планирует его смещать? – полюбопытствовал Рафаэль.

– Пока, насколько я знаю, нет, – безмятежно отозвался Кит. – Иначе Роза не билась бы над лечением для него – тоже, к слову, отдельная история. И это при всём при том, что она как бы в МД, а Аспитис запретил любые контакты с нами – и уж тем более помогать его ненавистному брату выкарабкаться с того света...

– Роза – в МД?!

– И Борис тоже. Ты правда много пропустил, – Кит ободрительно хлопнул Рафаэля, не знающего, куда деваться от ошеломительных новостей, по плечу. – Я всё тебе расскажу. Вот как вечером к нам придёшь на мнемограф и тебя примут по психическим и психологическим показателям в Генштаб, так и расскажу за бокальчиком... Вон у того дома останавливайся, видишь, жёлто-белый, с башенкой? Можешь прямо на подъездной дорожке оставлять машину. Кстати, что у тебя за марка, никак понять не могу...

– "Трогон", дельфийское издание, – представил Рафаэль, пытаясь скрыть нервозность. Остановившись в метре от двери гаража, он заглушил двигатель и невидящими глазами уставился на руль. – В смысле, выпускают его только у нас. Тассерский автомобильный, специально для хиддров и пеланнов...

– Даже пеланны вас мельче, – хохотнул Кит и решительно распахнул дверцу. – Ну, пошли. Не съест она тебя. Только рада будет. И сыну твоему достанется хоть немного внимания... Ты что, нарочно его игнорируешь?

– Что? А, нет. Само собой выходит, – Рафаэль обернулся назад, где тише воды, ниже травы сидел его сын. – Вэлиант, свою сумку в руки и вперёд, чего застыл-то?

Кит уже был на улице, как кот жмурясь на поднимающееся зимнее солнце, и Рафаэль, несмотря на охватившее его волнение, поспешил к нему. Это возвращение из Дельфии сюда было для него внезапным, хотя он и думал о нём последние два года, и пока он не успел осознать толком, что наконец находится в окружении тех, с кем всегда ощущал себя как рыба в воде и кого чуть ли не каждый день вспоминал после той встречи на Севере. Он как будто не мог дышать без них – а ведь прообщались они всего-то два года. Сейчас Кит вёл себя так, словно и не было этой разлуки, словно Рафаэль как был когда-то, так и остался неотъемлемой частью их команды, ни секунды не сомневался в нём, почти ни в чём не упрекал, поддерживал, чем-то делился – попадались ли ему ещё когда-то столь искренние, ценящие его присутствие люди?

– Кит, – подал голос Рафаэль, и сильвис лениво обернулся на него, – ты серьёзно... простил меня? За... побег?

– Почему нет? Ты же вернулся, – улыбнулся ему Кит, и на сердце хиддра стало ещё чуть-чуть легче.

– А то, что ты тогда сказал, ну, что, будь я здесь, этого всего бы не случилось...

– Я тебе ещё много чего наговорю. Я вообще люблю разговаривать с людьми, которые умеют признавать свои ошибки. Но факт твоего возвращения ничего не отменяет. А теперь пошли звонить в дверь.

Он зашагал к белоснежной двери с цветочным украшением над одной из верхних перекладин, и Рафаэль пошёл следом, опять забыв, что он здесь не один, и вспомнив об этом, лишь когда рванувшийся за ним Вэлиант схватил его за руку. Они уже стояли на крыльце – в обе стороны простиралась чистенькая веранда с многочисленными кадками цветущих и вьющихся по всему подряд растений, – и Кит наконец нажал звонок.

После разлившейся по дому птичьей трели долго ждать не пришлось: сначала Рафаэль заметил, как огонёк на внешней панели АНД с жёлтого сменился на зелёный, а потом послышались торопливые лёгкие шаги, и дверь распахнулась, явив Забаву в домашней красной футболке и чёрных шортах до середины колена. Пока Рафаэль остолбенело рассматривал её, повзрослевшую и погрустневшую девушку – возлюбленную его юношества, мать трёх детей и опекуншу четвёртого, почти не изменившуюся внешне, но как будто более крепко стоящую на ногах, Кит весело поприветствовал её:

– А это мы! Не слишком рано?

– Ну что ты, петухи уже пропели, некогда спать, – улыбнулась Забава, мимолётно пробежавшись взглядом по хиддру и опять переведя его на Кита. – Ты сам-то спал вообще?

– Как я могу спать, когда командир вторые сутки самоотверженно бодрствует? Заезжал домой помочь Китти и на обратном пути, видишь, на кого наткнулся... Ну вы разбирайтесь, меня там уже... ждут, – вздохнул Кит и развернулся к Рафаэлю. – Я позвоню, а потом приду. На случай если тебя не будет у Забавы – ну, мало ли что может случиться, – оставь ей, пожалуйста, свой номер. Пока!

Он козырнул сразу им обоим и, спрятав руки в карманах, зашагал прочь от дома. Хиддр и рейта, не сговариваясь, проводили его взглядом до поворота, за которым сильвис и скрылся, потом Рафаэль, смущаясь, обернулся, и тут же Забава порывисто обняла его, оказавшись ростом чуть ли не по нижние рёбра.

– Как же я рада тебя видеть! – отстранилась она через секунду, смаргивая слёзы. – Ты вовремя... Это твой сын, Вэлиант?

– Что? А, да... Я тоже очень рад, – деревянно проговорил Рафаэль, не ожидавший ни от неё последнего поступка, ни от себя той бури эмоций, которую он в нём вызвал. Спасаясь, он дёрнул на себя Вэлианта, загораживаясь им от Забавы. – Вэлиант, знакомься, это моя школьная подруга Забава. Пока будем жить у неё.

– Очень приятно, – еле слышно ответил мальчик, и Забава ласково погладила его по голове.

– Сколько ему?

– В следующем году семь.

– А выглядит на десять! Но это, наверное, из-за роста, я не привыкла к крупным расам... Так, вы проходите, сколько можно. Что-то с машины брать будешь?

– Да вот разве что этот чемодан, – Рафаэль отступил к "трогону", ругая себя за растерянность, и недоуменно заморгал. – Я только что вспомнил: Домино же мне тоже какие-то сумки оставлял. Куда они, интересно, делись? Неужели Кит на стоянке их к себе закинул, а я и не заметил?

– С тебя станется! – рассмеялась Забава за его спиной. – Ворон считаешь. Давай быстрее, ребёнок небось голодный, а ты телёпаешься.

Мотнув головой, в которой не было ни единого воспоминания о перевязывании сумок на другую машину, равно как и о том, чтобы Домино и Крайт сами их забирали, Рафаэль решительно снял нужный ему чемодан, где была чистая одежда для него и, кажется, Вэлианта, и поспешил вслед за Забавой, уже ведшей его сына в дом.

На пороге нерасторопный Вэлиант, конечно, споткнулся, и разозлившийся Рафаэль схватил его за шиворот толстовки.

– Ты можешь в чужом доме смотреть под ноги?!

– Раф, спокойно, это же шестилетний ребёнок, – Забава решительно отобрала у пристыженного, но всё равно пылающего негодованием хиддра сына. – Снимай кроссовки, сейчас тебе покажут, где ванная, а потом завтрак. О, Тео, ты встал?

Рафаэль поднял голову: с лестницы на второй этаж, спускавшейся в прихожую, на них смотрел, очевидно, тот самый приёмный сын Забавы, бледно– – или даже серокожий, дымчатоволосый мальчик с большими, даже отсюда хорошо различимыми ярко-синими глазами. Выражение лица у него было странное: будто только что он совершенно не одобрил поведения Рафаэля, взрослого, и не стесняется это показывать.

– Да, мама, – чистым голосом отозвался мальчик. – Валери и Берт умываются, Пенни пока спит. Помощь нужна?

– Было бы мило с твоей стороны. Займись Вэлиантом, и через десять минут – на завтрак, – распорядилась Забава. Теодор кивнул, быстро спустился, мимоходом поздоровался с Рафаэлем и, крепко взяв Вэлианта за руку, увёл его наверх.

– Ещё один рукомойник – вон за тем поворотом, – показала Забава. – Дай мне во что ребёнка переодеть, я быстренько.

– Да, конечно, – хиддр порылся в чемодане и достал чистую футболку с шортами для сына. Подмигнув Рафаэлю, Забава убежала наверх, а он, взяв и себе свежую одежду, отодвинул чемодан в угол и пошёл в ранее указанном направлении.

Дом, как и говорил Кит, полнился не до конца распакованными коробками и полупустыми комнатами, но всё равно здесь чувствовалась уверенная женская рука. Пока был завтрак – с четырьмя детьми за столом, – Рафаэль по большей части помалкивал, наблюдая, как хорошо Забава управляется с ними, и внутренне поражаясь этому. Он увидел здесь и копию покойного Альфреда – смуглого, черноволосого Берталанео, не в пример отцу даже чересчур живого, и похожую на маму командиршу Валери с тоже наполовину белыми, наполовину рыжими волосами и такими же искристыми, тёплыми чайными глазами, – кажется, у Забавы получилось создать неплохую семью. Может, всё то было не зря?

Когда дети насытились, Забава раздала им список заданий, одним из которых было уложить Вэлианта спать, и они с Рафаэлем остались на кухне наедине, допивать чай – и, наверное, разговаривать.

– И когда тебя вызовут? – полюбопытствовала рейта, потому что Рафаэль всё никак не решался заговорить с ней.

– Сказали: вечером. Кит позвонит сюда, ты слышала.

– Да... Почему ты решил вернуться?

Рафаэль пожал плечами.

– У меня ничего там не складывалось. Я долго собирался, но всё-таки развёлся с женой. Сына пришлось взять себе, дочка, Руслана, осталась с ней. Через пару дней я уехал. Куда ещё, как не сюда?

– Но у тебя же было столько работы в институте! Ты в таких красках это расписывал: свои экспедиции, эксперименты, наблюдения, кандидатскую, ваш птичник... Вот так взять и бросить?

– Тебе знакомо чувство: всё, что я делаю, не моё? – поднял на неё глаза Рафаэль, и Забава запнулась.

– Бывало, – тихо признала она.

– А у меня было. Всё это время. Сначала учёба, потом женитьба, потом работа, дети, экспедиции, исследования, учёная степень... В какой-то момент я понял, что просто больше не могу. Тем более в памяти была та встреча на Севере...

– Почему ты мне ничего не сказал?

– А зачем? У тебя своя жизнь.

– А сейчас – нет своей жизни?

– Меня отправили сюда против моей воли, – бросил Рафаэль. Забава, вспыхнувшая, хотела было ответить ему в тон, но почему-то передумала и тепло улыбнулась:

– Я даже знаю кто. Наш общий ангел-хранитель, пытается чужие судьбы со школы устраивать. Жаль, с Алем не получилось.

– В чём у него была проблема?

– В его самости, которой он не хотел признавать. Он всё пытался встать с ними всеми на одну планку, хотя на своём уровне был довольно неплох, а выше головы не прыгнешь. Вот и дошёл до банального "почему им можно, а мне нельзя?", а по факту – предательства.

– Вы из-за этого с ним так серьёзно разругались? Кит говорил, последние полгода вы почти не разговаривали... Ну, точнее, что были как чужие.

– В общем-то, да, – Забава странно хмыкнула. – Поводом был Теодор, ключик Рэкса к тому, чтобы взять наконец родное Управление за горло. Когда мы его нашли – а Тео прибился ко мне и Китти, когда мы были на курорте в Зелёных краях, – я позвонила о находке Альфреду. И он сообщил сразу наверх, без захода к Рэксу, – хотя и знал, в каких они контрах и что Управление будет только радо случаю хоть что-то выхватить из-под носа у Рэкса. К счастью, Китти о том же сказала Киту, и они перехватили Теодора раньше Управления. Там была жуткая история, однако факт остаётся фактом. Я не смогла ему этого простить. А он мне – того, что я приняла сторону Рэкса, а не его. Интересно, какую ещё, если их я знаю дольше? Да ещё после истории, связанной уже с твоим пленом...

– Всё, у меня трещит голова, – Рафаэль помассировал виски. – Я посмотрю, ничего особо не поменялось. Как и в школе, есть Рэкс и те, кто против него, понятно. Только серьёзнее. Но вопрос к тебе. Дольше знать – это, конечно, замечательно, однако ты в том числе и мужа должна поддерживать, разве нет?

– Да я кого угодно могу поддерживать! – лучезарно улыбнулась Забава, и печенье в её пальцах с хрустом переломилось пополам. – Если только он или она не врёт направо и налево, чтобы выставить себя в лучшем свете. Ненавижу. Мы с Алем никогда толком не понимали друг друга, да и, честно говоря, его никогда особо и не интересовало моё мнение. Кем я была для него? Жена, хранительница очага, мать его детей. Готовка – моё всё, как-то так. Мне почти никогда ничего не рассказывали, не советовались, об их делах я узнавала от девочек да от Кита, когда он заезжал на чай. Наверное, поэтому Аль так удивился, когда у меня вдруг прорезался голос – да ещё и против него. Ха!

Рафаэль приподнял брови, увидев, как она ершится, это было невероятное преображение из той заботливой мамочки, которую он наблюдал до этого. А ведь в школе она такой и была – чем же Альфред умудрился её заткнуть? Как иссяк этот звенящий ручей?

– Почему ты это терпела? – негромко спросил он, опасаясь ещё одного взрыва, но Забава лишь всплеснула руками.

– А что мне ещё оставалось? Может, тоже развестись и забрать детей? Нет, в последний год я думала об этом, но мне так не хотелось вносить в их группу раскол... Вот я и молчала. Просто Тео стал последней каплей. До этого... признаюсь, я пару раз изменяла ему...

– Серьёзно?!

– Серьёзно! – она с вызовом сверкнула глазами. – На одну ночь чтобы почувствовать себя живой, потому что с ним моя жизнь как будто остановилась, и я не знала, что с этим делать. Это была не я, а вот с ними, с этими случайными любовниками, – я. Мне ещё было любопытно, заметит ли он. Но он заметил только нашу с тобой переписку, и то потому, что я нарочно оставила одно твоё письмо открытым на компе. Крику было!.. Обида на всю оставшуюся жизнь. Сейчас можно говорить это с полным правом.

Рафаэль молчал, глядя на неё, глубоко и часто дышащую, выговорившуюся – почему именно ему и почему именно так? Он единственный мог понять её по-настоящему? И не осудить?

– Считаешь меня стервой? – тихо спросила Забава, пронзая его взглядом, и он замотал головой.

– Ни в коем разе. Мне просто жаль... вас. Что он не заметил, а ты так ему ничего толком и не сказала. Я такой же. Я всё собирался всё выложить Софии: что так и не полюбил её, что не хочу делать ничего из того, чем занимаюсь, что вижу, что и ей осточертело тянуть эту лямку, – но не хотел скандала. Теперь вообще с трудом представляю, как жить дальше.

– Ничего, Рэкс тебя устроит на тёплое местечко! Говорят, если его не предавать, можно прожить долго-долго и очень счастливо... – Забава саркастически фыркнула, видимо остывая, и залпом осушила свою чашку с чаем. – Не хочешь прилечь поспать на пару часиков? Я могу в обед тебя разбудить. До вечера найду тебе занятие.

– Ты думаешь, мне правда здесь место? Ну, в команде Рэкса... и вообще... – так и не договорив, Рафаэль запнулся и замолчал. Забава хихикнула.

– А где же ещё? Сам факт, что они тогда тебя приняли, уже о многом говорит. Ни Рэкс, ни Кит не похожи на людей, которым нужен больше чем один друг. Когда-то они взяли под своё крыло Бориса, уже стал перебор. Зачем-то ты же им сдался. А мы все им в этом плане доверяем.

– Ясно...

– Пошли, покажу тебе комнату и душ, – Забава встала, встряхнула забранными в хвост длинными волосами и махнула рукой в сторону выхода из кухни. Рафаэль с готовностью поднялся.

Спал он эти несколько часов плохо – в основном потому, что слишком уж много волнующих мыслей теснилось в голове, рождая когда пугающие, а когда соблазнительные образы, – и не было ничего удивительного в том, что хиддр мгновенно проснулся, когда мимо его закрытой комнаты пронеслось сразу несколько шумных детей. Недовольный, он встал, чтобы посмотреть на скачки, и в конце коридора увидел смеющихся Теодора, Берта и Вэлианта, которые с упоением дрались на подушках.

– Вэлиант! А ну прекрати немедленно! – рассерженно крикнул сыну Рафаэль, но тот не отреагировал, похоже, просто не услышав его, и хиддр загорелся яростью. Он никогда не позволял сыну вольностей, потому вышел из комнаты и, быстро настигнув так и не замечавших его мальчишек, выдернул из кучи-малы Вэлианта, немедленно отвешивая ему чувствительный подзатыльник. В коридоре воцарилась гробовая тишина, и Рафаэль зашипел на сына:

– Я кому говорил не носиться по дому? Ты в гостях, совсем головы на плечах нет? Кем себя возомнил, а? Отвечай, когда я спрашиваю!

Сжавшийся в комок Вэлиант прятал от него голову, упорно продолжая молчать, и тем бесил отца ещё больше. Сощуривший в гневе глаза Теодор выкрикнул:

– Что он такого сделал? Можно было просто попросить, мы бы ушли в другую комнату!

– А можно было просто не носиться, как табун! – огрызнулся Рафаэль, в принципе не признававший за детьми право голоса. – Вэлиант, хватит молчать, я с кем разговариваю?

Он замахнулся, чтобы хоть как-то избавиться от переполнявшей его ненависти, но на руке вдруг повисла Забава, и ему пришлось опустить её.

– Ты что творишь вообще?! – рейта бросилась к хиддрёнку, прижимая его к себе и испепеляя взглядом Рафаэля. – Тебе голова нужна, чтобы в неё есть? Кто же бьёт шестилетнего мальчика?

– Во-первых, это был просто подзатыльник, – процедил сквозь зубы хиддр, – во-вторых...

– Во-вторых, судя по его реакции, это твой главный метод воспитания! Пользуешься тем, что ты больше и сильнее?

– Не учи меня воспитывать моего сына!

– О, ты так часто вспоминаешь про своего сына, просто "отец года"! – с сарказмом усмехнулась Забава. – Пока он здесь, я его воспитываю, понятно?

– Да, конечно, мамочка! – развёл руками Рафаэль. – Не буду мешать тебе достигать совершенства в твоём призвании!

– Моём призвании?.. – Забава встала между ним и Вэлиантом, и её горящий взгляд прошил Рафаэля насквозь. – Что ты вообще знаешь о моём призвании? Я, может, хотела стать чемпионом мира по дзюдо! У меня, между прочим, четвёртый дан был! Что, не знал, да? Что ты вообще обо мне и моём отношении к жизни знаешь?

– Что ты вполне себе состоялась как мамаша, – съязвил хиддр, уже не в силах остановиться.

– Да? Ну так ты как отец не состоялся. Ещё раз увижу или услышу подобное отношение к Вэлианту, пять раз пожалеешь.

Она отвернулась обратно к Вэлианту, и Рафаэль, разом проглотив все обидные слова, которые готовился сказать Забаве, отступил в свою комнату. Быстро переодевшись в уличную одежду, он сбежал мимо всех них, всё ещё находящихся в коридоре, вниз по лестнице и, вылетев за входную дверь, громко хлопнул ей на прощанье.

Ноги несли его сами – в совершенно неизвестном направлении, да и важно ли оно было? Рафаэль ощущал, что совсем запутался и в себе, и в жизни, а уж в двадцать восемь лет, имея за плечами учёную степень, двух детей и развод, это было просто смешно. Впрочем, кое-что он знал точно: меньше всего ему хотелось, чтобы Забава стала свидетельницей того, как его срывает по отношению к Вэлианту, сыну, которого он ненавидел и которого не хотел ни знать, ни замечать. Это было всё равно что вывалить ящик грязного белья перед человеком, который ни разу не видел тебя даже в халате – а может, и вовсе не подозревал, что подобный ящик у тебя имеется...

Но почему, в конце концов? Она так легко призналась в своей несостоявшейся жизни, в своих изменах, судя по всему, отнюдь не любимому мужу, неужели не может и Рафаэль вот так, честно, выразить своё мнение по поводу ситуации, в которой оказался? Ведь Вэлиант буквально заставил отца забрать его с собой, мелкий шантажист, не было ни одного отходного пути... А теперь они вынуждены сосуществовать друг с другом – что это, его изощрённая месть за годы пренебрежения? Шестилетние дети вообще способны на такое или это у Рафаэля начинается паранойя?

Хиддр впервые оглянулся с момента покидания дома Забавы: оказывается, ноги принесли его в небольшой скверик, очевидно, в квартале или в двух в другой стороне от той, откуда они ехали с Китом. Рафаэль прошёл ещё несколько метров и опустился на скамейку в тени платана: уже, кажется, была середина дня и потому вокруг бегали и кричали дети, чинно прогуливались мамочки и парочки, и необходимо было хоть как-то спрятаться от этой суеты. Откинувшись на спинку, Рафаэль прикрыл глаза, испытывая смутное чувство недовольства собой.

Что он ей наговорил? Вроде бы ничего особенного. Она взбеленилась так из-за Вэлианта? Или, может, он чем-то напомнил ей Альфреда, тот, наверное, был настоящим самодуром в их доме, раз не давал жене и слова вставить. Не обвиняет ли во всём тогда случившемся Забава именно его, Рафаэля? У них ведь был шанс поговорить наедине, раз и навсегда всё выяснить, на что-то решиться, а он им так толком и не воспользовался. В тот последний месяц...

Это было вскоре после выпускного, точнее последнего звонка, до выпускного – непосредственного уже окончания школы – ещё надо было пережить месяц экзаменов. Но родительский комитет совместно с руководством школы всё равно решил организовать им небольшой праздник, некое подобие турпохода в лес недалеко от Канари, одновременно являющийся и заповедником, и ботаническим садом, и единственным в округе местом, куда раз в год, как раз в этот месяц прилетали редкие певчие птицы.

Ехали две параллели – одиннадцатые и десятые классы, наверное, в качестве группы поддержки: у них было много парочек, образованных таким сочетанием. Хотя, может, это просто Рэкс нажал на кого-то в администрации, чтобы не расставаться с Ледой (а с него станется, лучшего ученика их школа не знала и потому всё руководство ходило перед ним на цыпочках). Короче говоря, в этом заповеднике они оказались на один день все вместе, и в какой-то момент Рафаэль вдруг обнаружил, что все друзья куда-то делись, а он идёт один рядом с Забавой непонятно по какой тропинке, будто существовавшей здесь с момента возникновения леса, и вокруг – лишь пять-шесть малознакомых лиц.

Забаву, кажется, всё устраивало. Бойкая, лёгкая, прыгучая, с двумя смешно подскакивающими хвостиками, она открыто восхищалась всем, что видела кругом себя, заваливала лучше разбирающегося в биологии Рафаэля вопросами, ойкала, проваливаясь в многочисленные овраги, откуда приходилось доставать её чуть ли не за шиворот, и, похоже, получала искреннее удовольствие. Её неуёмное любопытство привело к тому, что они в итоге сбились с тропинки и завернули в совсем уж безлюдную глушь. Нет, конечно, тут повсюду были указатели, но всё-таки...

– Предлагаю чуть-чуть передохнуть и решить, куда идти дальше, – сказал Рафаэль, останавливаясь у зарослей и борясь с искушением приковать к себе куда-то уже опять собравшуюся умчаться Забаву. – Ты осознаёшь, что мы можем заблудиться?

– Заблудиться? В туристической зоне? Не смеши меня! – весело фыркнула рейта, открывая себе бутылку воды и за раз выпивая сразу половину. – Она кончится, когда мы наткнёмся на длинный такой и высокий такой забор. И заодно очередной указатель. Чего ты беспокоишься? У нас свободная программа!

– Не люблю оставаться один, – нахмурился Рафаэль, оглядываясь и пытаясь понять, правда ли он слышит поблизости чьи-то знакомые голоса.

– Серьёзно? А много у тебя друзей в предыдущей школе было?

– Ни одного. Поэтому и не люблю.

– А почему не было?

– Потому что из экзотических, как там выражались, рас я был один на всю школу. У вас с этим попроще.

– Это да, хотя хиддр ты тут всё равно один. Даже странно, почему ваша раса предпочитает жить ближе к экватору, – Забава склонила набок голову, кажется, тоже прислушиваясь.

– А почему аурисы и веры предпочитают Север? Или эрбисы – горы? Наверное, так исторически сложилось, – пожал плечами Рафаэль, и рейта схватила его за руку, заговорщицки улыбаясь.

– Мне кажется, я слышу Китти... и Кита. Пошли посмотрим?

– Подсматривать нехорошо, – поучительно начал хиддр, но его уже не слушали, а тянули к едва заметной отсюда тропинке за зарослями. Сопротивляться было без толку, и он покорно позволил утащить себя на выгодную позицию. Когда Забава бесшумно села на колени, прижимая палец к губам и им же показывая куда-то вбок, тоже присевший Рафаэль повернул туда голову и в самом деле увидел Кита и Китти.

Они были метрах в десяти: Китти стояла прислонившись к толстому дереву, бросив рюкзак неподалёку, а Кит нависал над ней, опёршись обеими руками о ствол справа и слева от неё, и выражение его лица не сулило ничего хорошего. Впрочем, сильвисса не выглядела ни напуганной, ни принуждаемой к чему-то – на Кита она смотрела свысока, хотя и была ниже, и с язвительной улыбочкой на красивых, ровно очерченных губах.

– Ну сколько ты ещё будешь от меня бегать? – с нажимом спросил сильвис. – Ты же всё равно не найдёшь никого лучше меня! Вон, вся школа как на ладони, неужели хоть кто-то заслуживает твоего внимания? Я всем сто очков вперёд дам!

– Так это школа, – усмехнулась Китти. – У меня большие планы на высшее образование.

– Ах, ну да, извините, пожалуйста, будущие врачи, весьма завидная партия! Только гэшээровец всё равно круче!

– Ты оцениваешь людей по степени крутости?

– Я нет. Это ты оцениваешь, иначе я парочку твоих последних выборов объяснить не могу. Хотя, с моей точки зрения, они те ещё неудачники...

– Ага. А ты герой прям.

– Я, по крайней мере, всегда добиваюсь, чего хочу.

– Это например?

– Ты всё ещё стоишь здесь.

Китти залилась хрустальным смехом, и Рафаэль тоже не удержался от смешка: он и не подозревал, что Кит умеет так распушать хвост перед девушкой. Правда, он ей бредил уже два года...

– Я могу уйти в любой момент, – задиристо сказала Китти и многозначительно качнула коленом. – У тебя очень много уязвимых мест в зоне досягаемости...

– Что ж до сих пор не достигла? – хмыкнул Кит.

– Жалею твоих наследников.

– Ты хотела сказать "наших"?

– Ну у тебя и самомнение! Ты думаешь, раз ты лучший друг парня моей лучшей подруги, всё, карт-бланш? Мне нравятся другие, понятно?

– Это какие? Как твой нынешний, если так можно выразиться, бойфренд? Дорогая, подержи мой коктейль, мне надо поправить чёлочку? – он расхохотался, и Китти сдула белую прядку, выбившуюся из причёски и попавшую на глаза.

– Примерно. Вот пожалуюсь на тебя...

– О, пожалей его! У меня давно кулаки чешутся, как бы чего не поломать... Так мы отвлеклись от темы. Ты же будешь со мной встречаться?

– Может, ещё замуж за тебя выйти?

– Это попозже, пока учись, будущая студентка. Меньше вечеринок, больше дела! А? – Кит наклонился к ней, и сильвисса безуспешно попыталась отпихнуть его, упёршись ладонями в грудь.