Текст книги "Мир, в котором я теперь живу (СИ)"

Автор книги: Оксана Огнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

Я перевела взгляд на нашего чернявого демона и обалдела – похоже, тот был немного не в себе:

– И что же ты замолчал? Самое время рассказать – с какой стати тебе зашел такой за…б.

Ну, надо же – великий и могучий русский мат мы, похоже, уже освоили.

– Ну, уж нет, мой дорогой! Сначала это сделаешь ты – ты нам об этом расскажешь. Хотя бы потому, что врача, который тебя лечил, я сдуру приказал выпороть так, что на нем живого места не осталось, и чуть на крест не отправил. Передумал в последний момент. А потом – я набью тебе за это морду. Сразу надо было набить – мое упущение. Но лучше поздно, чем никогда…

Я почувствовала настоятельную потребность вмешаться:

– А спорим – вы не подеретесь? Да какая уже разница, что было две тысячи с лишним лет назад? Сейчас мы живы и здоровы, и насколько я поняла, скоро вернутся даже те, кто давным-давно умер… Просто интересно – из-за чего такой, как ты, мог захотеть наложить на себя руки?

Широкая мальчишеская улыбка осветила лицо великого царя:

– Чернявый, ты случайно не знаешь, почему я испытываю такой кайф оттого, что эта женщина вьет из меня веревки?

– Ну… как вариант – ты скрытый мазохист, – хмыкнул тот.

Царь повернулся ко мне:

– Ладно, звезда моя, раз тебе это интересно – слушай. Разве ж я могу в чем-то тебе отказать? Хотя, рассказывать особо нечего. Однажды, уже после того, как этот чернявый предатель меня бросил, я встретил прорицателя. Одного из многих, в общем-то, что крутились рядом, в надежде на легкую поживу. Но этот рассказал мне об одном эпизоде из моей жизни – о котором не знала ни одна живая душа, из-за чего я усомнился в том, что имею дело с очередным шарлатаном. А потом он сообщил, что женщина, которую я так долго и безуспешно искал, будет жить на земле две тысячи триста с лишним лет спустя. И о моих тайных поисках этой женщины точно также – никто не знал… Можешь представить мою реакцию? Нет, я не сразу решил свалить в мир иной. Сначала собрал вокруг себя всех жрецов, магов, колдунов – тех, о ком говорили, что эти люди обладают сверхъестественными способностями, и задал им вопрос: есть ли способ для человека перенестись на тысячи лет вперед, или – прожить столько же, не превратившись в развалину? Естественно, что на этот вопрос никто не ответил утвердительно. И постепенно у меня начало зарождаться этакое нехорошее чувство – чувство ненависти к миру, в котором нет тебя. Короче говоря, в один прекрасный день я понял: чтобы остаться человеком, не превратиться в зверя – мне надо умереть. Вот и вся история, сердце мое. Теперь твоя очередь, чернявый!

– Да и мне тоже – нечего особо рассказывать. Просто однажды я пришел к выводу, что причина всех бед и несчастий в твоей жизни, корень всех зол – во мне. Вот и подумал, что если меня не станет – все наладится. И в твоей жизни, и вообще. Ну, а к какому еще выводу я мог прийти притом, что у парней это помешательство на тебе с каждым днем все усугублялось? Или ты забыл, как они упали перед тобой мордами в грязь, когда ты хотел отправить их на родину? Делай с нами, что хочешь – только не гони… И ведь не с пустыми руками отправлял – каждому отсыпал полновесный мешок золота. Знаешь, я никогда не видел у тебя такого лица. Казалось, еще немного – и ты расплачешься прямо у них на глазах.

– Все с тобой ясно – говорить об этом ты не хочешь. Ну, ничего страшного – вернемся к этому разговору попозже…

Друг царя рассеялся:

– И кто бы сомневался!

Наши посиделки, между тем, продолжались, и я сама не заметила, как оказалась на руках у сероглазого короля, снова шалея от его такого крышесносного, такого родного запаха. Да уж, секуру, и в самом деле – нежелательно пить в одиночестве… И чтобы как-то отвлечься от ее действия, если, конечно, дело было лишь в ней, я решила задать вопрос:

– Скажи… а ты знаешь будущее?

– Конечно, знаю, сердце мое – все будет хорошо. Теперь – уж точно. Да не волнуйся – я тебя понял. Тебе интересно, какие именно шаги мы предпримем. Ну, первым делом, конечно, приведем в порядок сам мир – природу, экологию. А что касается людей… Как они там всю дорогу говорили – выживают сильнейшие? Вот сильнейшие и выживут. После того – как ими станут. Потому что до сих пор – здесь таких не было. Те, кто мнит себя сильными мира сего – на самом деле, в чем-то даже слабее тех, кого они считают грязью под ногами. Слабее, потому что зависимее, а значит – уязвимее. Умение и стремление заставлять окружающих плясать под свою дудку исключительно для самоутверждения и собственного блага – это вовсе не признак силы. Это признак того, что данный конкретный индивид – еще в большей степени обезьяна, чем все остальные.

В общем, для начала, слабые станут у нас неспособными к размножению – все, без исключения. И так будет до тех пор, пока обезьяна не превратится в человека. А все, что для этого надо – не идти на поводу у своего убогого себялюбия и животных инстинктов, не жалеть себя, не винить окружающих в своих неудачах и не относиться к этому миру так, как будто он что-то тебе должен. Мир ничего тебе не должен хотя бы потому – что должен ты сам. Даже не миру должен – должен себе самому. И пока этот долг не отдашь – ты никто, и звать тебя никак. Прах под ногами, пища для червей. Видишь ли, людям, даже нормальным с точки зрения общества – на самом деле, любить себя совершенно не за что. Они не хорошие и не плохие – они никакие. Ни рыба, ни мясо. Они не зло и не добро – они Ничто. Другого пути, кроме как избавиться от противоестественного в себе – у человечества нет. Если хочешь знать мое мнение, существам разумным – быть обезьянами просто стыдно.

И никакого противоречия тут не случится. Мне глубоко безразлично, что написано в так называемых священных писаниях. Не так давно я вспомнил о себе все. Сейчас у меня абсолютная память – память альфара, который помнит себя с Начала Времен. Я совершенно точно никому и никогда такого не говорил: плодитесь и размножайтесь. И насколько я знаю – наш чернявый тоже. Наоборот – не вижу никакого смысла в этом бесконечном размножении говорящих обезьян.

Короче говоря, сильные выживут у нас по-настоящему – они будут жить вечно. Слабые же духом, зацикленные на себе, покинут этот мир естественным путем, как это происходило всегда – умрут от болезней и старости. И мне не жаль их, сердце мое. Ничуть. На слабого никогда и ни в чем нельзя положиться точно также – как нельзя положиться на подлого. Но даже какой-нибудь классический злодей не вызывает такого омерзения, как трусливое, малодушное, способное лишь требовать, просить и жаловаться существо, которое, по непонятной для меня причине, считает себя хорошим достойным человеком. Разве что-то настолько неполноценное заслуживает не то что вечной – а жизни вообще? Слабость духа – это не недостаток, сердце мое. Это порок. Порок души, от которого вполне можно избавиться – было бы желание. А в нашем мире – ущербным, недоразвитым и недоделанным не место.

Я сейчас имею в виду вовсе не людей с ограниченными физическими возможностями или физическими недостатками. Среди них такие иногда встречаются – сто очков вперед здоровым дадут. Но тот, кто начинает умирать при температуре в тридцать шесть и восемь – ни человеком, ни мужчиной не является, независимо от своих первичных и вторичных половых признаков. А мужчина, который лезет в задницу к другому мужчине и получает от этого удовольствие – нормальным тем более считаться не может. Если бы это было нормой – у людей не было бы разделения на мужчин и женщин. Да и в женской заднице – настоящему мужчине делать нечего. Ему вообще там не место – в заднице. От всех этих отклонений тоже можно избавиться. И сама понимаешь, отмазки, вроде: мне страшно, мне больно, я устал, я больше не могу, мне надо, я хочу, а почему я, а пусть кто-то другой – у меня не прокатят. И точно так же бесполезно мне что-то доказывать: мол, посмотри, чего я достиг – разве ж я слабый? Кому жить, а кому умереть, даже не я буду решать. Предоставим разобраться с этим самому миру – он же у нас самостоятельный и деятельный, как никакой другой.

– Но, помнится, ты говорил что-то о законе абсолютной гармонии…

– Говорил, я помню. Но разве это будет справедливо – если рай земной мудакам, слабакам и бездельникам на халяву достанется? Рай – это награда. А награду – нужно заслужить. Не вымолить, выклянчить, выпросить в обмен на соблюдение сомнительных заповедей и щедрые пожертвования на храмы, не взять силой – просто заслужить. Вот мне интересно, с чего люди решили, что кормить бездельников – это богоугодное дело? И почему служители культа освобождены от налогов притом, что и платные услуги населению оказывают, и торговлей занимаются? Разве нормальному богу может быть угодно такое – то, что крыши бесполезных, в общем-то, зданий покрывают золотом в стране, где некоторые дети умирают от рака, потому что у родителей не хватает денег на лечение? Кстати – безвкусица редкостная. Эти здания, что внутри, что снаружи, не на храмы похожи, а на дворцы восточных владык, напрочь лишенных вкуса и помешанных на золоте. Я уже не говорю о том, какая это вопиющая наглость и стыдоба – выставлять напоказ свое богатство в нищей стране, которой ты не платишь ни копейки налогов, а значит – не оказываешь ее населению никакой реальной помощи. И такое положение вещей может нравиться – разве что демону какому-то с манией величия, но никак не богу. Что же это за бог такой, в которого все здесь верят? Что-то я и не слышал про него – может, вымышленный персонаж? И вроде ж он, если верить этим священным писаниям – бедность и умеренность проповедовал? Или я что-то путаю? Поверь мне, сердце мое, заслужить рай земной всего лишь соблюдением заповедей, а попросту, бездействием – невозможно. И точно – не у меня. Тебя удивляет, что я назвал эти заповеди сомнительными? Тогда приведу пример.

Предположим, ты идешь по темному парку и видишь, как маньяк душит свою жертву. Ты можешь, конечно, пройти мимо и сделать вид, что ничего не заметила, как сделают в такой ситуации все те, кто скоро у нас перестанет размножаться. Но ты, в отличие от них, не трусливая самовлюбленная тварь – ты человек. А значит, у тебя всего два варианта – позвать на помощь или попытаться остановить монстра самой. Как человек разумный, за помощью ты не побежишь, потому что знаешь – за это время ублюдок сделает свое черное дело, и ищи его потом, как ветра в поле. В итоге окажется, что вариант всего один – поднять с земли камень потяжелее и приложить маньяка по голове, чтобы обезвредить наверняка. Потому что тебе, как слабой физически женщине, идти в рукопашную с безумным зверем – смысла нет. Если как следует ударишь – ты эту мразь убьешь, совершишь убийство. И спасешь тем самым не только жизнь этой жертвы, но и жизни всех его последующих жертв. И этим благие последствия твоего поступка не ограничатся. Сложно даже перечислить все добрые дела, которые ты совершишь, совершив такое убийство. Например – законопослушным налогоплательщикам не придется содержать эту тварь в местах не столь отдаленных до конца его дней, не придется работать на эту тварь. Да разве ж это справедливо по отношению к нормальным, ну, или относительно нормальным людям – содержать подобных тварей за счет этих людей? За счет тех, кому эти твари плюнули в лицо, посягнув на их права, интересы, жизни? А по мне, справедливо – содержать эту нечисть исключительно за счет тех, кто принимает такие законы, коль уж эти деятели решили, что заставлять уродов, преступивших закон, работать и отрабатывать свою миску похлебки – это негуманно. Вообще, гуманистом быть легко, когда твой гуманизм оплачивается из государственной казны. Но ничего – скоро у нас здесь начнет торжествовать справедливость. Будет весело – тебе понравится. Мне ведь даже пальцами щелкать не надо, чтобы за душой у всех этих «гуманистов» не осталось ни гроша. И номера их тайных и явных счетов – мне для этого без надобности. Ну, а как вы хотели, ребята? Благотворительность – занятие дорогостоящее. Все правильно, все справедливо – ваши сбережения пойдут на содержание возлюбленных вами зеков… А еще справедливее будет, сердце мое, когда эти зеки не только свою похлебку начнут отрабатывать, но и всю систему исполнения наказаний содержать – исключительно своим ударным трудом. И исключительно по принципу: кто недостаточно хорошо работает – тот не ест.

Честно говоря, до сих пор толком понять не могу – что же это за государство такое, которое к зекам, к преступникам, относится с большей заботой и уважением, чем к своим законопослушным гражданам? Ну, не укладываются у меня эти факты в голове: что преступников в тюрьмах кормят лучше, чем больных в больницах, что зек в тюрьме может бесплатно полечиться, а нормальный человек в больнице – нет. Как ты считаешь, сердце мое – может я просто от жизни отстал? А если серьезно… Приходится признать – преступный мир в нашем мире основательной крышей обзавелся, по мелочам не разменивается. Просчитался он только в одном – не существует такой крыши, которая устоит против урагана…

Так вот, о преступниках. Исходя из вышесказанного, что ты совершишь на самом деле, совершив убийство маньяка – преступление или подвиг? Ясное дело – подвиг. А разве подвиг может быть грехом? Это чистая логика, сердце мое. И многого ли стоит заповедь, не являющаяся абсолютной и безусловной истиной? Истина же заключается в том, что сам по себе поступок: убийство ли, помощь ближнему, да неважно, какой – не является ни злом, ни добром. Злом или добром может быть лишь то, что побудило человека совершить этот поступок. А о том, что именно им двигало – свидетельствуют последствия его поступка. Поверь мне, когда человеком движет действительно добро – последствия бывают только благотворными. Даже в тех случаях, когда поступок этот – убийство.

– Но ведь в жизни у этого маньяка тоже есть люди, которым он дорог – те же родители… – вставила реплику я.

– Есть, конечно. Сама по себе такая падаль в мире не появляется – кто-то должен воспитать ее такой. Я не спорю с тем, что мы в ответе за тех, кого приручили. А как ты считаешь, сердце мое – в ответе ли мы за тех, кого воспитали? Чего заслуживают родители, воспитавшие такого сына? По-моему, единственное, чего они заслуживают – это похоронить его. Причем, оказаться единственными – кто придет на эти похороны.

Но что-то я отвлекся. На чем мы там остановились? Ах, да… Что касается Закона Абсолютной Гармонии. На этот раз мы трое – пришли из другого мира, звеньями общей цепи больше не являемся, так что наших гармоничных отношений недостаточно для того, чтобы все у всех здесь стало хорошо, лишь в силу действия этого закона. Одним словом, нашим говорящим обезьянам придется поднапрячься и начать что-то делать для того, чтобы это «хорошо» наступило. Как говорится – вперед, и с песней! А мы, в меру своих скромных сил, будем помогать тем, кто действительно работает над собой, старается измениться. И, кстати, слабые тоже в конечном итоге получат свою награду – увидят напоследок, как выживут сильнейшие. Чем не достойная награда для тех, кто предпочтет остаться обезьянами? Такой вот экстремальный туризм и естественный отбор у нас тут намечается, сердце мое…

– А что будет потом?

– Как это что? Потом у нас здесь наступит светлое будущее. Будем жить, и радоваться жизни – ведь именно для этого она нам дана. Просто раньше люди были не способны на это. Их всегда что-то не устраивало. И ладно бы в себе самих – в других. Им даже в голову не приходило, насколько жалко звучат их молитвы – дай, господи, дай… Да кто ж тебе даст что-то большее, если ты не ценишь даже того, что у тебя есть? А при любом раскладе, у тебя есть все необходимое: воля, душа, разум и жизнь. И разве заслуживаешь ты чего-то большего? Когда человек не радуется тому, что у него есть – он никогда не будет доволен, сколько ему ни дай. Так есть ли смысл давать? Никакого. А вот не давать – есть. Вдруг случится чудо, и дурак однажды поумнеет?

Кстати, мы с чернявым наконец-то нашли Братьев и Сестер, которые помогали ему создавать людей на Земле. Представь – они сейчас люди, живут здесь и понятия не имеют, кем были раньше. Ну, мы подумали и решили – специально напоминать не будем. Просто явимся им как-нибудь на глаза. Узнают, вспомнят – хорошо. А нет – и не надо.

Что же касается нашего светлого будущего, сердце мое, то оно будет состоять из того, из чего и должно состоять – из приятных сюрпризов. Ну, и гостей мы, само собой, начнем принимать. Сначала тех, кто жил на Земле и ушел, но еще прошлой жизнью своей сравнялся с вечностью, заслужил быть в нем – в этом нашем светлом будущем. Сотворить человеку новое тело, при наличии власти над Силой и души, которая одна знает, каким должно быть ее тело – для нас несложно. А потом – и другие гости нагрянут. Ашшора с Альтаром, например, уже выходили на связь и ждут только, когда мы сообщим, что готовы их принять. У Ашшоры, кстати, новая фишка появилась – хочет себе человеческие уши и глаза. И что-то мне подсказывает, что эта сладкая парочка явится к нам на один день – а будет жить постоянно. Тебе, кстати, от Ашшоры привет…

А я слушала этого воскресшего бога, который когда-то решил стать человеком, и получается – что ни к чему другому даже не стремился, слушала и пыталась представить это наше светлое будущее… Но перед глазами почему-то, словно живая, упорно стояла картина, которую я увидела в парковой беседке у Веларга – люди и альфары, танцующие этот величественный, этот вечный, этот божественный танец – сиртаки…

P. S. (людям с больным самолюбием – не читать)

Когда я слышу чьи-то рассуждения о божественном, то невольно улыбаюсь: ну, что люди на Земле знают или могут знать о богах? Все, на что мы способны – это воображать себя ими, оставаясь в реальности убогими и ущербными. А зачем нам меняться – мы себя и такими любим. Может быть, поэтому наше воображение и «богов» всю дорогу рисовало таких же – убогих и ущербных. Наверное, величайшая тайная мудрость мироздания заключается в том, что никогда не станет богом неполноценное, зацикленное на себе самом существо, вроде земного человека – чего уж там мелочиться, будем честными с самими собой. Не станет до тех пор, пока не перестанет быть говорящей обезьяной, возомнившей себя венцом творения. Никто и никогда не наделит обезьяну безграничными способностями и возможностями высших – так что можете все свои фэнтезийные книжки смело пускать на растопку. Потому что богом кого-то делают не способности и возможности. Они не причина божественного, они – его следствие.

И чего же мы добились за тысячи лет нашей истории? Загнали в искусственно созданные рамки свои темные инстинкты? Но даже если и загнали – что это изменило? И многого ли стоят эти рамки в момент кораблекрушения, когда мужчины отталкивают от спасательных шлюпок женщин, детей и стариков, как будто и не было тысяч лет цивилизации? В такие моменты становится очевидным: они, эти рамки, ничего не стоят, хотя бы потому, что на самом деле – их нет. И вся наша хваленая «цивилизованность» – не более чем маска, за которой прячется слабый, трусливый, малодушный эгоист, человек двадцать первого века.

И с чего мы взяли, что произошли от обезьян? Мы обезьяны – и есть. Ну, сами подумайте – на хрена мирозданию обезьяна с гранатой, пусть она и называет себя гомо сапиенс? А если мы живем, как свиньи, у которых нет в жизни других целей, кроме как пожрать, поваляться в грязи, доказать сородичам свое превосходство, потрахаться и вырастить потомство, то нам, так же, как и свиньям, уготована только одна судьба – на убой. Мы говорили и говорим: выживает сильнейший. Почему же в таком случае – умирают все? Где они, эти сильнейшие? Сильнейшие ли они? И кто сказал, что насильственная смерть чем-то существенным отличается от естественной? Порой мне кажется, что люди умирают всегда по одной и той же причине – потому, что не оправдали чьих-то ожиданий. Финал один и тот же, и вывод, раз за разом, получается удручающе неизменным – человек, «венец творения», годится лишь на то, чтобы стать пищей для червей. Ну, или – для других падальщиков. Так может быть, после нашей смерти все просто становится на свои места – мы превращаемся в то, чем были и при жизни?

Да, мир, в котором мы живем, беспощаден к нам. Но что в нас такого особенного есть, чтобы нами дорожить? И если живем, подобно зверью, то нет ничего удивительного в том, что мир воспринимает нас, как ничем не примечательное звено в пищевой цепочке. Строительный, расходный материал, который сам по себе – не значит ничего. Чего, по-вашему, заслуживают те, у кого есть все для того, чтобы изменить себя и изменить мир – есть воля, душа и разум? Чего заслуживают обезьяны, которые за тысячи лет так и не стали людьми, хотя их снабдили для этого всем необходимым? О, нет – мир не беспощаден. Он милостив и терпелив – даже слишком. Секрет божественного прост: то, что простительно быку – непозволительно Юпитеру.

Вы никогда не задумывались, почему у нас на Земле появлялось и исчезало такое количество живых видов? Да, они вымирали, потому что окружающая среда менялась таким образом, что это сводило к нулю их шансы на выживание. Но почему она это делала – почему живые виды убирала со своей поверхности сама Земля? Вам это, кстати, ничего не напоминает? А мне вот напоминает. Земля действовала точно так же, как действует художник, которому вдруг перестало что-то нравиться в собственной картине – замазывая неудачный фрагмент. По какой причине делал такое мир? Думаю, ответ на этот вопрос может быть только один: у нашего мира есть цель. И на определенном этапе он приходил к выводу, что тот или иной вид не подходит для достижения этой цели. Какая цель может быть у мира? Да хотя бы такая: создать биологический вид, который будет не выживать – а Выживет. И последний вопрос – из-за чего мир пришел к выводу, что, скажем, саблезубые тигры не подходят для достижения этой цели? Ну, может, из-за того, что они сами себя со свету сживали? Может, причина во внутривидовой борьбе?

Все очень просто. Быть людьми – это значит не помогать другим, не решать за них их проблемы, и тем более не решать за них, как будет лучше для них. Быть людьми – это значит не мешать друг другу жить. Мы же только тем и занимаемся, что бесконечно друг друга напрягаем, боремся за свое главенство, причем везде – как в отдельно взятой семье, так и на мировой арене. В свете изложенного – велики ли наши шансы на выживание? Чем мы отличаемся от тех видов, которые вымерли? Ну, разве что, вымершие не вредили миру, как вредим ему мы. Так что же получается – назвав нас обезьянами, я оскорбила обезьян?

А нам невдомек – все ропщем, все клянчим у высших сил снисхождения и милосердия. И ни разу никого не посетила простая мысль: если смертные заслуживают милосердия – почему же тогда они смертны? Просить же мы никогда не устаем, и просим уже взаимной счастливой любви, и да – счастливая, взаимная, истинная любовь действительно могла бы сделать нас людьми, но – полагается ли такая любовь извращенцу, который сам себя достаточно сильно любит? Который сам – не способен Так любить, хотя бы потому, что заперт в этом своем убогом самолюбии, как зверь в клетке?

Каким образом самолюбие влияет на нашу способность любить других? Самым что ни на есть фатальным. Оно делает нас – неспособными на это. Тот, чья душа опутана его паутиной, лишь думает о себе, что любит кого-то, потому что на самом деле – он любит себя. И все его действия, все поступки, каждое слово, слетевшее с его уст, лишь ею продиктованы – любовью к себе, заботой о собственном благе. Да что я вам рассказываю – мы, даже оплакивая умершего, на самом деле не о нем, а о себе плачем. Ведь именно так звучит наш прощальный плач: «На кого ж ты Меня покинул»?… И такая «любовь» – взаимности недостойна. Но взаимностью ответят тому, кто любит, на нее не рассчитывая – кто любит не себя. И в наших интересах – стать равнодушными к себе. Хотя бы для того, чтобы на веки вечные забыть, что такое душевная боль. Хотите, верьте, хотите, нет, но кроме самолюбия, в нашей душе – болеть нечему.

Почему же, ударившись в религию и пытаясь замолить свои мнимые и реальные грехи, мы не думаем о том, что совершаем этим – новый? По какому праву просим прощения – чем мы его заслужили? Разве мы перестали быть теми, кто эти грехи совершал?

Почему все так происходит в нашей жизни? Потому что жизнь – не игра на самом деле. А мы играем в нее, как в игру, и себе в оправдание – лепечем что-то про театр и актеров… Жизнь – это театр, в котором нужно сыграть единственную роль – сыграть себя. Но мы играем – все, кроме этой.

Вы еще не поняли, почему мы умираем? Потому что любой спектакль – рано или поздно заканчивается. А еще потому – что мы и не живем. Играя в жизнь, превращаем ее – в имитацию жизни. Не достигаем в своем развитии той стадии, той ступени, которая позволила бы миру определить нас, как некий конечный желаемый результат, и исключить из всех своих пищевых цепочек… На месте генетиков, я бы не строила иллюзий насчет того, что говорящей обезьяне удастся победить смерть. По мне, так единственный способ обрести вечную жизнь – дорасти до чего-то вечного.

И что же остается горемычным нам? Остается лишь надеяться, что мироздание из-за нашего нежелания меняться однажды не посчитает нас бесперспективным проектом, как это когда-то случилось с динозаврами…

Быть или не быть – вот в чем вопрос. Всю дорогу мы отвечали на него неправильно и поэтому – умирали. Все очень просто – выбора нет. И наш единственный вариант, единственный шанс – ответить правильно на этот вопрос. Потому что, если мир не дождется от нас ответа, он ответит на него сам – поставит точку. В нашей истории.

Хотите перемен, но не знаете с чего начать? Так начните с хорошей песни. Хотя бы с этой – самой лучшей, самой достоверной песни о любви всех времен и народов:

Я навеки даю обязательство,

Что не стану добычей ворона,

Есть особое обстоятельство –

5