Текст книги "Мир, в котором я теперь живу (СИ)"
Автор книги: Оксана Огнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)
– Ну, все, с меня хватит. Хочу увидеть это. Сейчас. Готов понести любое наказание… потом.
И в следующий момент на нас с Альдаром исчезла одежда. Я невольно оглянулась и успела уловить у него на губах какую-то новую улыбочку – этакую кривоватую, даже слегка похабную, а потом – одежда исчезла на Аморе.
И снова меня пробрало до самого спинного мозга от этого змеиного голоса:
– С-с-считай, ш-што мы в расчете, ч-чернявый… нам тоже хочется посмотреть.
Руки Альдара накрыли мою грудь, лаская, в то время как губы заскользили по шее:
– Покажем этому чернявому как нам с тобой хорош-шо, с-сердце мое? – краем сознания уловила я его шепот, – Пока что лучш-ше сделать это так – лучше не смотреть в глаза друг другу, когда мы вдвоем… я пойму – когда будет мож-жно…
Я вздрогнула. Выходит – не я одна выпала тогда из реальности? И Альдар… знает больше меня? Но уже через секунду все эти мысли вылетели у меня из головы, потому что он приподнял меня за бедра и медленно насадил на себя. Языки этого странного пламени во мне очнулись, встрепенулись и устремились к нему, обвивая и облизывая, как сладкую конфету. Мой великий змей задрожал, застонал сквозь зубы, а потом я снова почувствовала на своем теле руки, которые самозабвенно им наслаждались, доводя до исступления:
– Расслабься, сердце мое, откинься на меня… вот так, хорошо… Ну, что,
ч-ч-ернявый, покатаемся?
И хайгаки сорвались с места. Сначала Азур бежал плавно и почти неощутимо, но в какой-то момент его аллюр изменился и стал напоминать галоп земной лошади. Получается, что мы с Альдаром даже не двигались – за нас это делал хайгак. А я, как и в прошлый раз, смотрела на Амора, поражаясь самой себе – ну, кто бы мне раньше сказал, что можно испытывать такой сумасшедший кайф в самые интимные моменты, подставляясь под чьи-то жаждущие глаза? Казалось, эти колдовские очи впитывали наше с Альдаром удовольствие, поглощали его, упивались им. Такого чистого, незамутненного, абсолютного экстаза я не видела в них даже тогда, когда он был во мне. Они скользили по нашим соединенным телам чуть ли не осязаемо – так, что это заводило больше, чем прикосновения. Математика у нас получалась какая-то… удивительная – он наслаждался нашим удовольствием больше, чем собственным, а мы – его. Смотреть на него такого было почти… невыносимо. И когда наши с ним глаза встретились, на космической скорости в меня вдруг понеслась бездна, наверно, та самая – с которой все началось… «Люблю… тебя… его… тебя с ним… его в тебе… суть предвечная, как же я вас люблю… умру когда-нибудь от этого»… Моя ответная мысль прозвучала… хрипло, даже не в моей голове – как будто во вселенной прозвучала: «Врешь, чернявый, не помрешь – ты будешь жить вечно»… «Рядом с вами – точно буду… потому что никогда не надоест… да, мои хорошие… вот так… еще… быстрее!»… Я этого уже не осознала, просто почувствовала, как начала ускоряться наша безумная скачка, вбиваясь своим бешеным пульсом в сплошную линию бесконечности…
… Позже я ехала уже лицом к Альдару, в полной прострации приходя в себя у него на груди. И даже успела подумать, что ничего такого мне больше не хочется… А потом его руки приподняли меня и прижали к нему всем телом. Ничего не подозревая, подняла голову и вдруг нарвалась на вопрос в глазах уже не великого змея – какого-то проказливого мальчишки: «Хочешь нас двоих… так?». И еще не успела понять, хочу ли этого, как неуемное пламя во мне уже взревело: хочу-у-у!… И чего я, кстати, решила, что это я озабоченная?
Альдар легким невесомым поцелуем коснулся моих губ и бросил на Амора косой лукавый взгляд из-под ресниц:
– Прыгай к нам, чернявый! Ты так на нас смотрел, что нам захотелось тебя пощупать – а то вдруг это был мираж? Ну, что ты на меня смотришь? Старку будет тяжело нести троих…
… А потом кто-то из них вспомнил, что где-то поблизости есть озеро с горячими источниками, кто-то сказал, что было бы неплохо искупаться и поплавать. И в итоге я усомнилась, что альфары – это сухопутный вид… И как-то незаметно мы возле этого озера зависли дней так… на несколько… И да, бывало, проскальзывали у меня мысли, что кролики – очень даже целомудренные зверьки… А если серьезно, то этим было невозможно – ни насытиться, ни пресытиться, потому что это не имело никакого отношения к инстинкту размножения – это было, как дышать… И все вопросы, все ответы оставили в покое наши, игнорирующие их головы, перенеслись в скрытое туманами будущее – куда-то к незаконченным делам… И чувство, которое, если верить земным летописям, должно было со временем угасать и притупляться, почему-то вместо этого усиливалось и крепло, медленно, но верно превращаясь во что-то безразмерное и незыблемое… В общем… мир нас подождал. Как и Радужный Лес, куда мы, в конце концов, все-таки вернулись.
Альтамир ин Шарон смотрел на меня, как на чудо – столько безграничной радости и неверия светилось в его в глазах. Но смутило меня другое – при этом взгляд Мудрейшего почему-то был устремлен не в лицо мне … а ниже. И увиденное так его потрясло, что даже фразу, сказанную сыном, он воспринял не сразу.
–…отец, ты меня вообще слышишь? Я, между прочим, только что тебе сообщил, что женился. А точнее – мы с Амором женились. Прошли обряд Слияния Арайши в Анкапе. Теперь мы мужья, и ты видишь перед собой нашу жену.
– А…? Что? Но как же… вы же альфары…
– Я этого не забыл, отец. Как не забыл и того, что мы, альфары, свободны в своем выборе. И это был – наш выбор.
Восторженный голос Альмины одновременно – разрядил обстановку и поверг всех в ступор, включая меня:
– Так это что же получается – у нас теперь… Владычица появилась?
Почему-то в последнее время у меня совершенно вылетело из головы, что мой великий змей – как бы между прочим, монаршая особа, глава государства и все такое… И что же теперь я, как его жена – тоже? Ну, нет, на такое я не подписывалась. И дело даже не в том, что еще в детстве избавилась от привычки командовать – просто на определенном этапе своей, уже взрослой жизни, пришла к выводу, что мне категорически не хочется быть начальником. Понятия не имею, почему власть кажется такой привлекательной другим людям, я же в ней усмотрела для себя лишь один существенный изъян – твои подчиненные натупят, а отвечать придется тебе. И это, черт возьми, несправедливо. И вообще – нет более бессмысленной и неблагодарной работы, чем заставлять работать тех, кто работать не хочет. Ну, на фига мне такая головная боль на ровном месте на мою пятую точку?
Глаза Альдара смеялись:
– Сердце мое, расслабься! Неужели ты думаешь, что я стану тебя нагружать государственными делами? Нет, конечно, ты можешь ими заниматься, если тебе нравится это занятие…
– А можно, я как-нибудь благотворительностью… или чем-то в этом роде? Нет, ну, если совсем все плохо будет, и понадобятся дополнительные мозги…
В порыве чувств Альтамир схватил меня за руки:
– Что ты такое говоришь, дитя? Ты столько сделала для нашего народа… да благодаря тебе у нас теперь появилось будущее…
Блин, и когда это я успела?
Мудрейший, между тем, продолжал:
– До недавнего времени я думал, что моему сыну даже этого больше не дано – просто возлечь с женщиной, а уж о внуках и не мечтал… Это просто в голове не укладывается – человеческая женщина не только понесла от альфара, но еще и от двоих сразу…
Так вот откуда такая реакция! Жениха хотела, вот и залетела, ла, ла, ла, ла, ла… Честно говоря – в моей голове это тоже не укладывалось. Не то чтобы я не знала, что от этого дети бывают… но у меня еще даже задержки не было, уж простите за такие подробности. Ничего себе – тесты на беременность. Всколыхнулось чувство нереальности происходящего – мне явно нужно было все это переварить для начала.
Альтамир во все глаза смотрел на Альдара:
– Владыка, вы что же, до сих пор… не увидели? Но уже не меньше семи дней, а обычно это происходит на третий…
Альдар ощутимо покачнулся. А в следующий момент его лицо словно окаменело:
– Суть предвечная… не может быть… мы же с Амором даже не думали о детях…
Его отец улыбнулся:
– И, тем не менее – в обозримом будущем станете родителями.
В глазах Альдара сверкнуло что-то непреклонное:
– Срок маленький, так что эту проблему еще можно решить. Отец, надеюсь, ты помнишь, что двойню не в состоянии выносить даже альфара? И надеюсь, понимаешь, что я не стану проверять, способна ли на это человеческая женщина?
– Владыка, ты мне не поверишь… тебе следует посмотреть самому… этих детей питает Сила Альфаира, понимаешь? Их матери ничего не угрожает. Я до сих пор не могу прийти в себя – то, над чем мы работали пятьсот лет, вдруг произошло само по себе…
Тут подал голос Амор:
– Мудрейший говорит правду, Владыка. Может, тебе и претит смотреть на Алину внутренним зрением, но я это уже сделал – и еще не то сделаю, если понадобится. У нашей ослепительной действительно двойня – тобой и мной зачатая. Я в другое поверить не могу – у меня будет дочь… Представляешь?! Впервые в истории рода ин Менар … а у тебя сын, кстати.
Какое-то время Альдар словно переваривал услышанное, а потом посмотрел на меня:
– Увидят ли свет эти дети, решать тебе и только тебе, сердце мое. Если ты по какой-то причине не готова сейчас стать матерью, Армант без проблем избавит тебя от этой беременности – даже не почувствуешь ничего.
Вы можете себе представить, чтобы кто-нибудь из земных королей, которому обзавестись наследником уже не светило, сказал такое беременной от него женщине? Вот и я не могла. И вдруг до меня дошло, только сейчас в полной мере дошло: во мне зажглись два огонька новой жизни – каким-то непостижимым образом я оторвала от каждого из них по кусочку, и эти кусочки у меня уже никто никогда не отнимет… Но вслух я сказала совсем другое – то, что считала своим долгом сказать:
– Такие решения родители должны принимать вместе, Альдар. Терпеть не могу, когда женщина, не поинтересовавшись мнением мужчины, вешает ему на шею своих отпрысков, хотя, к сексу ее вроде как никто не принуждал. А у нас на Земле это происходит сплошь и рядом. И точно также не выношу, когда мужчина воспринимает женщину, как живой инкубатор: хочешь, не хочешь – твоя обязанность рожать. Поэтому эти дети увидят свет только в том случае, если они желанны для вас с Амором.
Альдар привлек меня к себе на грудь:
– Я правильно понял, что для тебя они желанны, сердце мое? Можешь не отвечать – и так вижу. Что же касается нас, то мы не можем не желать детей от женщины, которой отдали себя целиком. Пусть я не хотел оторвать от себя кусок и оставить его в тебе, как это обычно бывает при зачатии у альфаров, но при этом – хотел отдать тебе себя всего. И получается… отдал.
К нам подошел Амор и обнял меня с другой стороны:
– Эти дети – часть тебя, желанная наша, так как же они могут быть нежеланными?
– Амор, а ты уже осознал, что скоро на свет появится маленькая девочка, которую возжелают все мужчины Радужного Леса, когда она превратится в женщину? Ну, если она будет похожа на человека так же, как ты? – не упустил случая подколоть Амора Альдар.
И тут очнулась от ступора стихия по имени Альмина:
– Здорово! Как же это здорово! Все получилось, как я загадала! У меня будет племянник, а у вас – общие дети от одной женщины. Алина, ты чудо! Отец… я ничего не путаю – такого ведь еще не было в истории, чтобы у Владыки и Вейринатиса были дети от одной женщины?
Альтамир мудро улыбнулся:
– Действительно не было. Что лишний раз свидетельствует о том, что даже в истории все когда-нибудь случается впервые. Дитя, ты наверно проголодалась с дороги? – вопрос адресовался уже мне.
Альдар встрепенулся:
– И что же это мы, в самом деле? Пойдем, сердце мое. Перекусим и… отправимся в купальни.
Ну-у-у… звучало заманчиво.
– Владыка, ты не против, если я повидаюсь с отцом, а потом присоединюсь к вам? – спросил Амор.
– Конечно, нет. Я все понимаю, чернявый – дочкой не терпится похвастаться, – ухмыльнулся Альдар.
– И ничего ты не понимаешь – сыном я буду хвастаться не меньше.
И тут Альтамир словно спохватился:
– Владыка, кстати… твой прадед Авирэль почему-то не ушел за Грань…
Мой великий змей загадочно улыбнулся:
– Я знаю, отец, знаю….
Никогда не устану поражаться способности альфаров создавать, как говорится, хлеб насущный фактически из воздуха. Я до сих пор не до конца еще поняла, что они подразумевали под термином «первичное»: имелось ли в виду то, что мы на Земле называем атомами, не только это, или что-то совсем другое. Но какая, в сущности, разница, если «приготовленная» из этого первичного пища ничем не отличалась от той, которую готовили из обычных продуктов?
На берегу озера, где мы зависли на несколько дней, мои альфары развлекались тем, что просили меня закрыть глаза и представить свое любимое блюдо – его вид, запах и вкус. В итоге на выходе оно у них получалось неотличимым от настоящего. Так что Армону в этом смысле они ничем не уступали.
На этот раз ничего конкретного мне не хотелось, поэтому Альдар сотворил нам обед на свое усмотрение: что-то вроде рагу из мяса, овощей и фруктов – очень вкусная и сытная, кстати, еда. У этого блюда имелось, конечно, какое-то название, но я его не запомнила, как и многие другие. Я и на Земле почему-то плохо запоминала названия блюд, особенно иностранной кухни. Альдару с Амором, к слову, почему-то доставляло удовольствие есть в моей компании притом, что физической потребности в пище они не испытывали – как бы эти двое не превратились рядом со мной в людей…
Когда мы с Альдаром пообедали, он, ни слова не говоря, подхватил меня на руки и понес в купальню. Альфары вообще очень любили воду и водные процедуры, поэтому предпочитали мыться обычным способом, несмотря на то, что их способности вполне позволяли очищать свои тела при помощи Силы.
Купальня во Дворце Тысячи Звезд представляла собой довольно большой бассейн, в котором при желании можно было и поплавать, с полочками по бокам для банных принадлежностей. Что-то похожее я видела в исторических фильмах, посвященных Древнему Риму.
Альдар поставил меня на бортик бассейна, встал рядом и развеял нашу одежду. А потом переплел свои пальцы с моими, и мы с ним перенеслись… на воду. Вы когда-нибудь стояли на воде, как на твердой поверхности? Вот и я до этого момента – нет. Не то чтобы поверхность воды стала действительно твердой – ступнями она ощущалась как пружинящий матрас. А потом вокруг нас взметнулись водяные вихри и окатили с головы до ног, вызвав у меня настоящий детский восторг. В общем – физика была бессильна против этого. Альдар с Амором, кстати, мгновенно просекли мою реакцию на эти их фокусы с Силой и развлекали меня ими от души.
Мой великий змей протянул руку – с полочки тут же спланировал один из стоявших там кувшинчиков, подлетел к нему и наполнил ему ладонь очищающим маслом. Альдар зашел ко мне за спину и неторопливыми движениями начал наносить ароматное масло на мое тело, как-то невыразимо бережно скользя по плечам, спине, груди, бедрам, животу. И вдруг я поняла – почему не нужно говорить вслух о любви, Потому что слова ее умаляют – словами ее невозможно выразить. А вот руками – руками можно… И неуемное пламя во мне металось, подставляясь под эти любящие руки, как бездомный котенок, пока в какой-то момент не появилось ощущение, что оно стало мной – заполнило меня целиком. Тело при этом почему-то совершенно расслабилось – ни одна мышца в нем не напряглась даже тогда, когда одна из рук Альдара скользнула мне между ног, лаская ноющий бугорок так же медленно и невесомо, а вторая начала поглаживать грудь. Это был какой-то… непостижимый релакс, полная нирвана – я даже не уверена, что в тот момент мне хотелось чего-то большего. А потом до меня дошло, что в спину мне упирается моя любимая часть его тела, и, превозмогая расслабленность, я повернулась к Альдару лицом:
– Ты можешь еще раз тот кувшинчик позвать? – спросила неожиданно севшим голосом, подставляя ладонь ковшиком.
И вот уже мои руки заскользили по его телу, возвращая ему с лихвой то, чем он одаривал меня. Правда, уйти в нирвану великому змею не позволило мое любопытство.
– Альдар, ответишь мне на один вопрос? – подало оно голос, в то время как моя рука в скользком масле так же медленно и невесомо ласкала его член.
– Почему только на один? Я тебе на все вопросы отвечу – на которые знаю ответы… Правда, для этого тебе придется остановиться… а то говорить трудно, и мысли путаются, – ответил он, снял мою руку со своего члена и, поцеловав в раскрытую ладонь, положил себе на грудь.
– Скажи, мне это не показалось – ты действительно по жизни не стремился… стать отцом? – спросила я, лаская уже его грудь, потому что остановиться, была не в силах.
– А ты бы хотела ребенка на моем месте, сердце мое? Хотела – зная, что его рождение будет стоить кому-то, по меньшей мере, тысячи лет жизни?
Согласна – вопрос был глупый. Не удержавшись, подалась вперед, обводя языком его сосок:
– Так может тебе действительно лучше посмотреть на меня этим вашим внутренним зрением, чтобы самому убедиться, что мне ничего не грозит?
– В этом нет необходимости. Я вполне доверяю в этих вопросах отцу и Амору – они видят потоки Силы не хуже меня. Ты человек, и тебе будет трудно понять, но я попробую объяснить… Когда смотришь на разумного внутренним зрением, то видишь его так, как будто тела у него нет – вообще нет, понимаешь? А я не хочу видеть тебя – так. Никогда. Понимаешь?
Чего уж тут не понять? Что-то в душе пронзительно защемило… Альдар, между тем, продолжал, поглаживая мой живот:
– Что же касается этих малышей в тебе… то они мне уже дороги. Дороги тем, что они – часть тебя. Амор очень точно выразился на этот счет. Я тебе больше скажу – вполне может быть и такое, что эта первая в истории девчонка ин Менар будет значить для меня даже больше, чем ее брат. Потому, что девчонка эта дорога мне еще и тем, что она – часть Амора…
– Знаешь, как у нас на Земле называют детей? Цветы жизни. Правда, некоторые при этом добавляют – на могиле родителей.
Мой великий змей улыбнулся:
– Я бы перефразировал – они цветы на могиле жизни, в которой их не было.
Я вздохнула и все-таки задала этот вопрос:
– Когда они родятся, их тоже заберут в Школу Взросления?
– Я уже думаю над этим, сердце мое. И пока что придумать ничего не получается. Сделать исключение для наших детей я, как правитель, не имею права. Упразднить же Школу как таковую – будет в корне неверным решением. Ну, не умеют альфары правильно воспитывать своих детей – не умеют воспринимать их как что-то отдельное от себя. Ты только представь, что может произойти, если неправильно воспитать живое разумное существо, от природы наделенное практически неограниченными способностями к созиданию и разрушению? Методики же воспитания Школы проверены тысячелетиями. У многих наставников и наставниц преподавательский опыт исчисляется сотнями, а то и тысячами лет. Именно благодаря Школе альфары вырастают равными, свободными и справедливыми. Знаешь, стены в ее коридорах сплошь покрывают изречения мудрецов, по сути своей, являющиеся абсолютной истиной. А над дверями каждого учебного класса начертано одно и то же изречение, принадлежащее Первому Наставнику: свобода одного альфара заканчивается там, где начинается свобода другого.
Я улыбнулась:
– Ну, надо же – у нас на Земле есть похожее выражение. Только почему-то мало кто руководствуется им в жизни.
Альдар мягко привлек меня к себе на грудь:
– То, что похожее выражение есть на Земле, лишний раз доказывает, что это абсолютная истина. Знаешь, наверно, должно было произойти то, что произошло, чтобы для меня стало очевидным: государство альфаров – далеко не так совершенно, как я думал о нем раньше… Не хочу я для нашего сына своей судьбы… и не потому, что в ней есть что-то плохое или недостойное. Просто теперь мне кажется, что правильно – это когда у каждого есть выбор. У сына же Владыки, как и у сына любого другого знатного альфара, судьба может быть только одна – сменить на посту отца, когда придет время. Единственное послабление заключается в том, что служение это не пожизненное.
Мой царственный альфар погладил меня по волосам, а потом вокруг нас снова закружили водяные вихри, смывая с наших тел масло, и это было удивительно приятно.
– Будем выбираться или еще поплаваем? – изогнув соболиную бровь и склонив голову к плечу, спросил Альдар, когда вода в бассейне успокоилась.
– Ну… можно и поплавать, – ответила я и охнула, проваливаясь в воду, вдруг переставшую быть пружинящим матрасом.
Мы дурачились с ним, как дети – тысячелетний альфар и достаточно взрослая человеческая женщина. И это тоже – было счастьем… В какой-то момент Альдар меня поймал, и потоки Силы вынесли нас из воды, поставив на бортик бассейна. Он бросил мимолетный взгляд на пол купальни, и там тут же материализовалось что-то вроде пляжного шезлонга. Мой великий змей улегся в этот шезлонг и уложил меня сверху – спиной к себе. А его божественные руки снова неспешно и трепетно заскользили по моему телу, расслабляя каждую мышцу и зажигая в нем такое же божественное пламя:
– Расслабься, сердце мое… просто наслаждайся… в тебе живет какое-то волшебное пламя, знаешь?
– Волшебное? Разве в вашем языке есть такое слово?
– Нет. Как и некоторых других, вроде слова смерть. Я использую слова из общего наречия, когда нужно обозначить такое понятие. А ты не чувствуешь разницы потому, что приобщив к языку, я на самом деле приобщил тебя ко всем четырем сразу – сам-то я знаю все четыре…
– Это волшебное пламя без ума от тебя… знаешь?
Одна рука Альдара, как и прежде, невесомо гладила пульсирующий бугорок у меня между ног, а вторая – ласкала грудь:
– Знаю… Горячая моя… желанная… скажи это… скажи это вслух…
– Хочу… хочу тебя… хочу в себе… хочу всего…
В следующий момент потоки Силы приподняли меня и медленно насадили на него, отдавая его во власть этого, одержимого им пламени. Несколько секунд мы с ним лежали неподвижно, а потом руки Альдара накрыли мою грудь, лаская. И те же самые потоки так же медленно – начали двигать меня на нем. После нашей первой брачной ночи сила альфаров, видимо, сроднилась со мной – если я ее и чувствовала, то разве что, как прилив энергии в теле и эйфории в душе. Вот и сейчас – она лишь усиливала ощущения, и не более того… Это его неспешное сладостное скольжение во мне было… невероятным, казалось чем-то абсолютным – как будто лучше уже не может быть. Мне не хотелось, чтобы движение ускорялось, не хотелось финала – мне хотелось, чтобы это длилось вечно…
Мы с Альдаром настолько ушли в нирвану, что нашего третьего заметили не сразу. И, судя по всему, первым Амора заметил Альдар. Потоки Силы перестали двигать меня на нем – вместо этого он задвигался во мне сам, а его руки переместились на мой живот, поглаживая. В глазах у Амора светилось что-то поистине вселенское – что-то, что осыпало нас поцелуями, облизывало с головы до ног, для чего не существовало преград и тормозов. И когда наши с ним взгляды встретились, это вселенское в нем полыхнуло всего одной мыслью: «Я – ваш… суть предвечная… я ваш».
Нетерпеливым движением Амор передернул плечами, избавляясь от одежды, и у меня потемнело в глазах при виде капельки смазки на его гордо стоящем красавце. Он бросил мгновенный взгляд куда-то вверх, и пространство над нами исказилось, превратившись в подобие зеркала. И тогда уже я сама увидела это – неспешное скольжение Альдара во мне, его руки на своем теле, безграничное наслаждение в каждой черточке наших лиц… Секунду спустя Амор завис над нами – в каких-то нескольких сантиметрах от меня и накрыл ладонями мою грудь так, как только он умел – словно прикоснувшись к сердцу. Продолжая ее ласкать, подался вперед и припал к моим губам в поцелуе, одновременно потираясь о нас с Альдаром своей шелковистой твердостью. Руки Альдара легли поверх ласкающих мою грудь рук Амора – переплетаясь пальцами, благодаря за ласку. А когда Амор оторвался от моих губ, то сделал такое, что неуемное пламя во мне едва не заскулило от силы собственного накала – накрыл губами губы Альдара… Но вот этот чернявый демон снова повернулся ко мне и заскользил горячим влажным языком по моим губам, подбородку, шее, спускаясь все ниже… задержался на животе, покрывая его поцелуями… еще шире развел мои ноги, поглаживая внутреннюю сторону бедер, и заворожено любуясь открывшейся картиной…
– Откройся, девочка… покажи мне себя всю…
Я еще почувствовала, как его язык нашел на моем теле этот сокровенный пульсирующий бугорок, и неуемное пламя во мне полыхнуло жаром, сжимая меня вокруг Альдара. Еще увидела, как этот язык скользнул ниже – по члену Альдара во мне… как вдруг пламя сжалось до размеров микроскопической точки, вроде той, с которой, если верить земным ученым, когда-то начался Большой Взрыв… а потом случился он. Большой Взрыв…
…Когда я пришла в себя, Амор лежал на мне, точнее, на нас с Альдаром, размазав по нашим телам семя. И снова у меня мурашки по спине побежали от крышесносного змеиного голоса:
– Вот с-скажи мне, ч-чернявый, ты ш-што – ссмерти нашей хочеш-шь?
– Нет, не хочу… хочу к вам… возьмете меня с собой? – ответил этот демон и всем телом потерся о нас…
… А потом мы просто лежали, окончательно запутавшись друг в друге руками и ногами, в очередной раз оглушенные свалившимся на нас чудом. И голос Амора я уже услышала, как сквозь вату:
– Знаешь, сладкая, чем дальше, тем больше крепнет во мне ощущение, что ты нас на какой-то узел в себе завязала – который ни развязать, ни разрубить невозможно…
Глава 27 Откровение.
В последующие дни со мной случилось то, что обычно происходит с людьми в младенческом возрасте – я перепутала день с ночью. Чувствовала себя при этом отлично, кстати, и что было удивительно – после того, как узнала, что беременна, стала это ощущать. Не в том смысле, что у меня начался токсикоз и прочие прелести, ощущения были наоборот приятными – внизу живота как будто поселились два маленьких очага тепла, на которое таким же теплом реагировала душа.
В течение дня Альдар с Амором занимались исполнением своих непосредственных обязанностей как первые лица государства. И хотя, этих обязанностей, в силу особенностей расы альфаров, у них было меньше, чем у земных правителей, днем они, как правило, были заняты. Помимо прочего, скоро начинался главный праздник альфаров – Канта Памяти. Он длился двенадцать дней и посвящался памяти всех, ушедших за Грань. Празднование включало народные гуляния, выступления музыкантов, Призовые поединки в Круге и множество других мероприятий, к которым тоже нужно было подготовиться с учетом того, что впервые в истории на этот праздник пригласили гостей – Веларга и Маруза с приближенными. Так что, у меня порой даже мелькала мысль разобраться в работе государственной машины Радужного Леса с целью оказания своим змею и демону посильной помощи, тем более, что мне, как юристу, это было интересно, да и не привыкла я по жизни бездельничать. Но… после ночей, полных неги и страсти, хотелось только одного – спать. И не потому, что эти ночи утомляли – просто сон для меня, как человеческой женщины, никто не отменял. Как бы там ни было, цель перед собой я все же поставила – разобраться в тонкостях их службы… когда-нибудь потом.
Между тем, в Радужном Лесу продолжали происходить события под грифом «впервые в истории». Начиная с того, что Альтамир, Алерика, Альмина и Амор как-то очень естественно и незаметно переселились на постоянное место жительства во Дворец Тысячи Звезд. Притом, что у альфаров не принято делить с кем бы то ни было жизненное пространство – свой дом. Нет, дома всех родственников Альдара, как и чиновников, возглавляющих институты власти в стране, находились недалеко от Дворца, но все же – у каждого был собственный. Короче говоря, столько альфаров под одной крышей – случай однозначно беспрецедентный.
И совсем уж чем-то из ряда вон считалось у них спать вместе. Вы что – это же моветон. По их представлениям, сон – что-то намного более интимное, чем секс. Так что, такое тоже случилось впервые – мужчины альфары, засыпающие в одной постели с женщиной после близости. Во все времена Дворец был единоличной резиденцией Владык, лишь с десяток слуг проживали в пристройках в непосредственной близости от него. А сейчас Альдар поражался сам себе и не понимал, как он мог жить в одиночестве в таком огромном здании на протяжении пятисот лет.
В общем, лишь во второй половине дня я сползала с кровати, приводила себя в порядок, ела и отправлялась в библиотеку Дворца, где под чутким руководством Мудрейшего училась читать и писать на всех четырех языках Альфаира. Обучение давалось на удивление легко – ну, наверно, благодаря тому, что к этим языкам меня предварительно приобщили. Помимо прочего, Мудрейший знакомил меня с обычаями и традициями всех народов, населяющих этот мир, с его историей, рассказывал он, в том числе, и о самых ранних ее периодах, неизвестных людям и арукам. Временами я слушала его, как ребенок, открыв рот – так интересно мне было.
Год на Альфаире, к слову, длился не триста шестьдесят пять дней, как у нас, а четыреста тридцать два. Состоял он из двенадцати миков и этим напоминал наш земной календарь, который здесь тоже придумали люди. Каждый мик посвящался какому-то одному богу и назывался его именем. Соответственно, в мике было тридцать шесть дней, и он, в свою очередь, делился на три канты (аналог нашей недели).
Информация, кстати, которой щедро снабжал меня Мудрейший, почему-то усваивалась намного лучше, чем это когда-то происходило в принудительном порядке в школе. В работу институтов власти и законы Радужного Леса Альтамир меня тоже понемногу посвящал, так что пусть и медленно – к своей цели я все же продвигалась.
Населенных пунктов – крупных городов в государстве альфаров было всего двенадцать, и каждый из них являлся вотчиной того или иного Высокого Дома. Столица Дея, соответственно, подпадала под непосредственную юрисдикцию Дома ин Шарон. Небольших населенных пунктов – поселков, деревень у альфаров почему-то не было. Ну, может потому, что сельского хозяйства, как такового – не было тоже. Правда, некоторые, отдельно взятые личности, предпочитали жить вне городов, особенно те, кто занимался разведением хайгаков или каких-нибудь других животных или растений, и никто им в этом не препятствовал. Находились и такие индивидуумы, которые вообще селились в лесу – жили, так сказать, в полном единении с природой.
Что примечательно, нормативно-правовой акт в Радужном Лесу был всего один – Свод Законов Леса, но все называли его сокращенно – Свод. Состоял он из множества разделов по отраслям права, включая оглавления – как к самому Своду, так и к каждому его разделу. Из-за этого даже мне, не владеющей силой, при отсутствии электронных поисковых систем, что-то найти в нем было не сложно. Уголовного права, как такового, здесь не существовало. Вы не поверите, но единственным «знакомым» преступлением оказалась кража. Альфары были очень падки на произведения искусства и вообще, вещи, созданные руками – каждый третий по сути своей являлся чокнутым коллекционером. А если не получалось выменять у собрата приглянувшуюся вещь, они частенько шли на воровство, и тут самое главное было – грамотно замести следы. Вору же, который в этом смысле облажался, предписывалось, согласно Своду, вернуть украденное хозяину, плюс, в течение года общество альфаров его игнорировало – на реплики несчастного не отвечали, с ним никто не заговаривал, и все в таком роде. И пусть уголовно наказуемых деяний в нашем понимании этого слова, как и ответственности за них, Свод не предусматривал (кража – не в счет), зато различные посягательства на свободу личности в нем были прописаны очень детально и карались гораздо строже, чем кража – до десяти лет полного игнора. Этот игнор назывался у них практически романтично – Забвение. Роль судей, кстати, исполняли домены, за исключением столицы, где первую судебную инстанцию представлял Мудрейший. Соответственно, апелляционной и последней инстанцией был Владыка, который рассматривал то или иное дело, лишь в том случае, если вердикт домена вызывал у него сомнения.
