Текст книги "Сталкер или Труды и дни Андрея Тарковского"

Автор книги: Николай Болдырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

помощники. Как всегда помогают Максимов, Марианна и Катя, которые приходят, чтобы побеседовать с Леоном. Я уже не в состоянии обслуживать себя. Лара возит

меня по квартире в кресле. И даже это несказанно тяжело. Что будет дальше? Леон не

говорит ничего определенного».

Впрочем, 24 ноября он высказался достаточно определенно. «Вчера Леон сказал, что мои надпочечники поражены (раком). И добавил таинственную фразу: "Зачастую

это случай". Уже больше месяца я не встаю, в спине ужасные боли. Леон меня

облучил, а сейчас вновь химиотерапия».

Вне сомнения, врачи давным-давно понимали безнадежность борьбы, однако

продлевали агонию. Владимир Максимов: «Врач почему-то всегда говорил о

ремиссиях... Уже Тарковский был в клинике, а врач Ларисе: поезжайте во Флоренцию, у него все нормально. Хотя Тарковский уже очевидно умирал...»

Действительно, поведение Шварценберга не вполне понятно.

Впрочем, хотя и ценой страданий, жизнь Тарковского была максимально продлена, и он до последних дней работал. 9 декабря: «Сегодня здесь был Шарль. С ним и Ларой

мы работали над окончательной редакцией книги для французского издательства...»

Здесь пришло время сказать об одном обстоятельстве, объясняющем тот несколько

странный оптимизм, с которым Тарковский воспринимал все эти мучительные курсы

лечения от неизлечимой болезни. Дело в том, что 4 сентября 1986 года у Тарковского

родился третий сын, матерью которого оказалась бывшая норвежская танцовщица по

имени Верит, с которой он познакомился в период съемок «Жертвоприношения». Судя

по всему, ребенок, был зачат в декабре, именно в те дни, когда Тарковский узнал от

врачей страшный диагноз. Что здесь могло иметь место? Конечно же, здесь ситуация

реальной жизни приняла отражение ситуации кинопроизведения, где героя Александра

спасает от гибели «ведьма» – добрая, хорошая ведьма. Совершенно очевидно, что

Тарковский верил в исцеляющую силу сакрального эроса. В первом варианте сценария

«Жертвоприношения» герой заболевает раком, домашний врач сообщает ему о близкой

неотвратимой смерти. Однако «вдруг однажды в его дверь раздается звонок. Перед

ним возникает человек (прототип Отто, почтальона в "Жертвоприношении"), который, словно бы в соответствии

307

* Нельзя исключать и эту версию его заболевания. Когда имеешь дело с такой

суперчувствительной и глубоко мистической натурой, то подобная форма

самопожертвования – во имя встречи с сыном, во имя победы над брутально-

** Тонино Гуэрра говорил позднее: «Больше всего мне хотелось бы узнать, что

Тарковский и Франко сказали тогда друг другу, не произнеся ни слова». Да, вероятно, это и было самое бездуховной системой, отнюдь не кажется мне невозможной или

странной. Тарковский заболел, чтобы вызволить сына,– что в этом стран* ного? Ведь

решал не его мозг, решали его спонтанные глубины, глубины «спонтанной этики».

главное, самое доверительное и самое невероятное сообщение Тарковского. Такое

большое, что не вмещалось в слова.

J307

с некой традицией, передает весть, что он, Александр, должен пойти к одной

женщине, обладающей чудесной магической энергетикой и прозываемой ведьмой, и

переспать с ней. Больной повинуется, познает божественную милость исцеления, что

вскоре и констатирует изумленный врач, его друг...»

307

И вот 14 января 1986 года Тарковский писал в дневнике: «...Я не сомневаюсь, что

выйду победителем из этой борьбы: мне поможет Бог. Моя болезнь – это наказание, благодаря которому станет возможным вызволить Тяпуса и Анну Семеновну из

Советского Союза.* Я останусь победителем, потому что не должен ничего потерять. Я

иду до конца. Самое главное, что Бог мне помогает. Да святится Имя Твое!»

Здесь снова жизнь скрестилась с творчеством до неразъятия. Александр с Марией

сошлись не для греха, они сошлись во взаимном движении жертвоприношения.

Александр принес жертвенный обет Богу, и в своем сердце он знает, что не отступит от

обещанного. Мария жертвует Александру свою нежность и свой эрос, глубинно-просто

понимая и принимая весь предсмертный трагический пафос Александра. В итоге —

катарсис.

В реальной жизни Тарковский приносит жертву своим здоровьем, затем пытаясь

спастись в сакральном эротическом акте. Однако Господь рассудил по-своему. Чудо

исцеления не произошло. Случилось обыкновенное чудо: родился живой, не

кинематографический Александр, который живет ныне в Норвегии.

С 16 декабря Тарковский в клинике. (До этого – в парижской квартире по улице

Пюви де Шаванна.) Он часто слушает Баха. Морфин с его видениями все более

становится его спутником. Вспоминает близкий его друг Франко Терилли: «Незадолго

до смерти Андрей прислал мне из Парижа листок, на котором были нарисованы бокал

и роза. Ему уже было трудно писать. За несколько дней до его смерти мне позвонили и

попросили, чтобы я на другой день позвонил Андрею – он хотел сказать мне что-то

очень важное. Когда я дозвонился, он поднял трубку, но ничего не сказал. Я понял, что

он хотел проститься со мной молчанием.** А за год до этого, кажется в декабре 85-го, он позвонил мне из Флоренции: приезжай сейчас же. Я приехал. Не вставая с постели, он попросил Ларису оставить нас вдвоем. "Не бойся того, что я тебе скажу,– произнес

Андрей,– сам я этого не боюсь". И он сказал, что накануне был звонок из Швеции —

анализы показали, что у него рак и что жить ему осталось совсем немного. "Я не боюсь смерти" – Андрей говорил это так спокойно, что я был

поражен...»

Впрочем, еще в 1984 году в фильме Донателло Баливо он говорил: «Пугает ли меня

смерть? По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Когда я думаю о смерти, я думаю о физических

страданиях, а не о смерти как таковой. Смерти же, на мой взгляд, просто не

существует. Не знаю... Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на

правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может

быть, именно ощущение легкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть

освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае, я не верю в смерть.

Существует только страдание и боль, и часто человек путает это – смерть и

страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую, мне станет

страшно, и я буду рассуждать иначе... Трудно сказать».

Во время съемок последнего своего фильма он ответил кратко на внезапный вопрос

М. Лещиловского: «Считаете ли вы себя бессмертным?» – «Да, считаю».

Шарль де Брант, видевший его за два дня до смерти: «Глаза у него были широко

раскрыты, и он водил головой, словно следил за видениями своего воображения».

Рассказывают, что когда дыхание у Тарковского отлетело, «лицо у него было

прекрасно, спокойно и безмятежно». Случилось это 29 декабря.*

тпевание Андрея Тарковского прошло 5 января 1987 года в православном храме

святого Александра Невского. Мстислав Ростропович прямо на ступенях храма играл

на виолончели мелодию И.-С. Баха – того духовного чародея, которым мальчик

Андрей когда-то хотел стать. И стал. Похоронен Тарковский был на русском кладбище

308

г. Сен-Же-невьев де Буа в предместьи Парижа, великой усыпальнице русской

эмиграции.

5 ноября 1986 года он составил завещательное, нотариально заверенное письмо: «В

последнее время, очевидно в связи со слухами о моей скорой смерти, в Союзе начали

широко показываться мои фильмы. Как видно, уже готовится моя посмертная

канонизация. Когда я не смогу ничего возразить, я стану угодным "власть имущим", тем, кто в течение 17 лет не давал мне работать, тем, кто вынудил меня остаться на

Западе, чтобы, наконец, осуществить мои творческие планы, тем, кто на пять лет

разлучил нас с нашим десятилетним сыном.

* Спустя ровно 60 лет после кончины другого великого «сакрализатора» храмовых

пространств и времен псевдообыденной жизни – Райнера Рильке.

Эпилог

309

Зная нравы некоторых членов моей семьи (увы, родство не выбирают!), я хочу

оградить этим письмом мою жену Лару, моего постоянного верного друга и

помощника, чье благородство и любовь проявляются теперь как никогда (она сейчас —

моя бессменная сиделка, моя единственная опора), от любых будущих нападок.

Когда я умру, я прошу ее похоронить меня в Париже, на русском кладбище. Ни

живым, ни мертвым я не хочу возвращаться в страну, которая причинила мне и моим

близким столько боли, страданий, унижений.* Я – русский человек, но советским

себя не считаю. Надеюсь, что моя жена и сын не нарушат моей воли, несмотря на все

трудности, которые ожидают их в связи с моим решением».

Это письмо оказалось ненапрасным, ибо появились люди, говорившие, что

Тарковского следует похоронить в Москве. В 1996 году Лариса Павловна говорила

корреспонденту «Аргументов и фактов»: «Начну с того, что у меня стали требовать, как они говорили, "тело" Тарковского, чтобы устроить здесь всенародные похороны; меня и по сей день обвиняют в том, что я этого не сделала. Но Андрей в завещании

написал, что хотел быть похороненным на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа.

Как я могла нарушить его завещание? Даже если бы его и не было, я бы все равно не

сделала этого. Найти место на Сен-Женевьев де Буа было очень сложно, мне

предлагали другое, наподобие нашего Новодевичьего, но с помощью церкви мне все-таки дали место, временное, где уже была когда-то могила. А через год с помощью

мэра мне выделили даже два места, и я перезахоронила Андрея, что было невероятно

тяжело – это были вторые похороны... Так меня обвинили и в том, что я положила

мужа в чужую могилу...»

На новую могилу кто-то из почитателей Тарковского привез из Пиренеев

удивительный кусок темно-зеленого гранита, на котором жена Тарковского попросила

выбить слова: «Человеку, который увидел ангела». Она объяснила это так: «В каждом

новом фильме Андрей хотел снять ангела». Но не получалось. Но то, что он его видел

внутренним взором,– бесспорно.

Лариса Тарковская умерла в 1997 году в Париже от той же болезни, что и муж.

Похоронена рядом с ним.

* * *

Кем же был Андрей Тарковский? Если ответить одним словом, то я бы сказал —

мистиком. Но кто такие мистики? Говоря текстом О. Хаксли, «мистики – это

отверстия, сквозь которые капельки знания о реальности

* В апреле 1997 года И. Рауш-Тарковская писала в «Литературной газете»: «Я

никогда не поверю, как не поверят и все знавшие и любившие Андрея, что в эти свои

последние дни он не думал о том, чтоб оказаться вдруг дома, в России. И сколько бы

309

раз ни повторялись слова из якобы существующего завещания, что он не хотел

вернуться "ни живым, ни мертвым", я этому не поверю. А если и написал их в горькую

минуту, то верил ли в них сам?»

Вновь та же тема: мы когда-то знали Тарковского и потому знаем на все времена и

лучше, чем знал он себя сам.

310

просачиваются в нашу человеческую вселенную невежества и иллюзий. Мир, абсолютно лишенный мистики, был бы абсолютно слепым и безумным миром».

Но Тарковский был еще и героем (я сразу пропускаю то, что его фильмы – это

великая живопись, музыка и магия), а это в наше убого-прагматическое время нечто

редчайше-бесценное. Он был несгибаем в сражении за достоинство того духа в себе, которым его (как, впрочем, и каждого) наградил Господь. Он не мог предать музыку

этого духа, пришедшего к нему из изначальности времени, из его сакрального

Первотолчка, Пер-водыхания. Победить Тарковского в этом его великом служении

было невозможно в принципе. Убить – да, но не победить. И потому Тарковский —

герой. Но внутренняя логика и смысл поступков героя не видны с близкого расстояния.

Как говаривали в старину, для денщика и лакея нет героя, ибо они слишком близко

находятся к его сапогам. Так и людям прагматического склада никогда было не понять

истинных мотивов тех или иных движений Тарковского, его выборов, его пристрастий.

Герой не всегда выбирает самый «удобный» путь. Или самый легкий. Или самый

«счастливый». И потому подлинная биография героя на самом деле может быть

написана лишь языком, адекватным эзотерике мистического языка его творений.

Медитация-IV

Что же, что же это была за весть, принесенная Тарковским? Столь страстный этик, прямой продолжатель редчайшего (и нежнейшего) темперамента Альберта Швейцера

(совпадения лирических систем – поразительные), он в то же время был до

невероятия пластичен и антиригористи-чен во всех своих движениях – как творчески-художественных, в текучей, иррациональной, блаженно-райской плазме фильмов, так и

«эмпирически-житейских», в этом своем удивительном жизненном танце. Ибо он был

один из тех немногих, чья жизнь не походка, подверженная строю, но танец – если

понимать его как спонтанное явление души своего тела.

И это соединение этической страстной мощи, незатушимого этического огня и

растворенности в подлинных ритмах своей духовной музыки – так джазовый

музыкант отдается порой телесному логосу с убежденностью почти пророческой —

дает удивительную мелодию, равную жертвенной симфонии, которая просто так

пришла к нам, словно бы в подтверждение, что Господь тайно с нами и мы более чем

вправе доверять самым благоуханным, самым чуждым маршу социума и самым

кротчайшим своим интуициям. Тем, что стесняются выйти на люди в домашней

одежде. И вот они оказываются в обществе царственно кротком и непобедимо

прекрасном. Ибо непобедима гармония этического эроса и влажного огня

растительных человеческих пространств.

310

О, бог тех долин, где живут смиренные сталкеры – искатели своего духовного

зерна, которое некогда Господь в нас забросил. О, сталкеры глубин! Кто спросит вас о

долге? Лишь дудочки растений, звучащих в росные часы раздумий гор и неба и

пустынных каменных карнизов и осыпей давно остывших храмов. Но в этот час всегда

светящаяся весть при нас: сорви поверхность с времени, пространства и увидишь

блаженное свечение вещей, стоящих на основе вне основ. Как будто кто-то (разве же

художник?) нам показал обыденность блаженства и прошептал: священ-ныхнет

мгновений, священных храмов нет и к Богу нет путей, но мы уже внутри и светится

310

покров и Очи нам внимают день и ночь и все уже промыто: священнейший поток

внутри времен.

О, флейта пустоты! Кто знает то, что в нас? На самом донном месте, там, где

родник, из коего вся суть к нам натекает запросто, без спешки? Нам не уйти от этой

кроткой сути, от влажного огня, в котором мы горим. О, эта весть внутри, мощней

которой нет.

Суждения и мнения

ИНГМАР БЕРГМАН

Мое открытие первых фильмов Тарковского было для меня подобно чуду. Вдруг я

обнаружил себя стоящим перед дверью комнаты, ключи от которой – до сих пор —

мне не были даны. Это комната, куда я всегда хотел войти и где дышится легко и

свободно. Я чувствовал восхищение. Кто-то выражает то, что я всегда хотел сказать, но

не мог.

Тарковский для меня – величайший из всех, тот, кто открыл новый язык, адекватный природе кино, так как он запечатлевает жизнь как раздумье, как

сновиденье. Всю жизнь я стучал в эти двери, и мне очень редко удавалось проникнуть

туда, где он пребывает так естественно...

ч

КШИШТОФ ЗАНУССИ

Андрей совершил в кино такое, что кажется невозможным,– он сумел придать

материальную форму тому, что по сути своей невидимо и недоступно нашим

ощущениям: в механической кинофотографии он запечатлел облик Духа, в форму

материи вписал ее абсолютную противоположность.

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ

Задачу кино как искусства Тарковский видел прежде всего в победе над временем.

В этом смысле философия искусства Тарковского жгуче современна.

АНДЖЕЛ ВАЙДА

Что, как мне кажется, есть главное в Тарковском? Прежде всего то, что он один из

немногих режиссеров нашего времени, который, поставленный в столь нечеловеческие

условия работы, тем не менее не сделал ничего необязательного, то есть никогда и

ничего, что не было бы абсолютно и до конца его. Возможно, именно поэтому он снял

так немного фильмов. Но ведь не это главное. Главное состоит в том, что работал ли он

в Италии, ставил ли в Швеции, снимал ли на «Мосфильме», идет ли речь о

грандиозном «Рублеве» или о камерном «Сталкере», но всегда, во всех картинах

небывалая духовная сила эманирует в зрительный зал как бы с одинаковой

температурой. Когда я увидел «Сталкер», я вдруг подумал: «Вот человек, который

всем нам бросил вызов. Он работает в самых ужасных условиях, какие только можно

себе вообразить, но то, что он хочет

311

311

сказать, он говорит ясно, определенно, с небывалой последовательностью. Он снял

первый русский религиозный фильм. Откуда бы у него взяться этой силе, если бы он

не чувствовал, что в его зрительном зале, в его обществе, в его стране существует

какая-то неудовлетворенность, какие-то искания в этой сфере?! Это ведь не просто

самовыражение русского интеллигента. Он должен был знать, что как раз на него

Господь Бог указал перстом и этим, скажу так, его осчастливил и одновременно

покарал. Но он взвалил на себя этот крест. Он не мог поступить иначе. Он был

максималистом по отношению к задаче, которую перед собой ставил. И иным быть не

мог. Он соотносил поступки, мысли, чувства людей с чем-то, что превыше нашего

бренного земного существования. В этом начало его трагедии и в этом же его масштаб, 311

неслыханный духовный масштаб. Боже ты мой, подумать только: наш бедный

кинематограф он уравнял в достоинстве с поэзией, живописью, музыкой, сделав его

выразителем духовного начала! Фантастика! Что за дерзость и что за великодушие!

Такая миссия не могла не раздавить художника.

ЭРЛАНД ЮЗЕФСОН

Он заставляет смотреть на вещи иначе. Он обнажает нам такие явления, как Жизнь, Душа, Смерть. И он раскрывает нам суть этих явлений: Жизни, Души, Смерти. Он не

останавливается ни перед какими тайнами и загадками. Когда ему что-то удается, он

осеняет крестом, но удается ему не все. И тогда он обращается к Всевышнему (и

происходит это чаще всего бессознательно), чтобы тот направил его на верный путь. И

это тоже своего рода искусство – остаться наедине с Божественным, когда при этом

присутствует вся съемочная группа...

ОЛЕГ ЯНКОВСКИЙ

Этот закрытый жесткий человек мог быть смешным, и трогательным, и нежным, и

смертельно уставшим. Он был способен зарядить твою нервную энергию, направить

интуицию, прокладывая путь к самому первичному и неразложимому, к святому и

непоруганному. К тому, что неосознанно дается при рождении и беспощадным трудом

раскрывается перед смертью. Это путь духовного очищения. Тоска подступающей

смерти и тоска по жизни.

ГРИГОРИЙ ПОМЕРАНЦ

Модель авторского сознания в фильме «Андрей Рублев» – это творческая свобода

без берегов, свобода на всех уровнях, увенчанная святостью. Но так не бывает. От

русалий нет прямого пути к Спасу. Только через аскезу. Свобода высшего – это узда

для того, что ниже. Простор духа открывается только в иерархическом строе души.

Интеллигенту, прошедшему через искус ставрогинской свободы, признание иерархии, необходимость иерархии дается с трудом. Но именно путь интеллигента, со всеми

ошибками и промахами,– то, что привлекает к фильмам Тарковского.

СЬЮЗЕН ФЛИТВУД

Когда дела шли хорошо, он вел себя как ребенок. Его восторг был стопроцентным.

Когда мне говорят серьезным тоном: «О, вы работали с Тарковским!» – я всегда

вспоминаю маленького дерзкого паренька, делающего самые невообразимые вещи.

СВЕН НЮКВИСТ

Я до сих пор думаю, что он – самый пластичный, самый живописный режиссер в

мире... Мы очень сблизились с ним, и мне очень его не хватает.

АНДРЕАС КИЛЬБ

«Жертвоприношение» – самый двусмысленный фильм Тарковского. Он одновременно смешон й возвышен, это неудавшийся шедевр.

ГАНС-ЙОАХИМ ШЛЕГЕЛЬ

Отчетливо «культовое» восприятие фильмов Тарковского свидетельствует о том, что романтическая многозначность этих произведений отвечает существенным

тенденциям и настроениям нашего времени – еще робкому, смутному желанию

проститься с пошатнувшейся верой в прогресс, с просветительскими утопиями.

АЛЕКСАНДР СОКУРОВ

Величайшие режиссеры нашего времени сумели найти одно-единственное

присущее лишь кино как искусству (!) качество, до определенной степени развив его: ВРЕМЯ. Течение времени стало важнейшим предметом их профессионального

исследования. И если их величество Время у Бергмана и Антониони находится еще в

сильной зависимости от драматургии, то у Тарковского и Брессона образуется уже

специфически кинематографическое время, рождающееся действительно с помощью

визуальных средств и могущее таким образом существовать лишь как

312

кинематографическая реальность, которую невозможно ни описать, ни передать

другими средствами. Тарковский, вне сомнения, участвовал в рождении настоящего

кино. Специфика этого настоящего кино заключается в перманентно индивидуальных

авторской позиции и способе выражения.

АНДРЕЙ БИТОВ

Тарковский был гений. Это не значит, что всё у него шедевры. Гений – это

развитие до самой смерти. (Ив ней самой. И после.) Непрерывная линия. Непрерывная.

ЕВГЕНИЙ ДЫМОВ

Главное в феномене Тарковского не то, что он гениальный кинематографист, а то, что он герой, боровшийся за реализацию в себе духа с волнением и

самоотверженностью рыцаря веры. Он был человеком духа – то есть человеком

высшей породы, и уже одним этим он был обречен на одиночество. Но герой не только

выносит одиночество, но превращает его в способ познания тайны.

Содержание

Библейский профиль (вместо предисловия) 5 Что есть мистика? 10

Родословная 12 Детство. Родители 17 Отец – сын 27

__«.Есть вещи поважнее, чем счастье...» 46

Гайна отца – тайна сына 56 «Всем лучшим в жизни я обязан матери...» 76

Яроизрастанье 88 Латок и скрипка: воспоминание и предчувствие 93 Венецианский

лев, или Жизнь как галлюцинация 100 Яеболыпое отступление о дзэн 110 «Страсти по

Андрею» 115 Медитация-1 130 Страсти Андрея, или Начало Голгофы 131 Медитация-II 152 Яокаяние 154

Дом 184 Ясповедь 202 Медитация-III 235 Гамлет 240 Хроника одной погони 253

Сталкер 270 Отъезд в Италию 280 Отечество и харизма 297 «Яостальгия» 308 Между

Востоком и Западом 318 Яостальгия 324 Голгофа 332 Странствие изгнанника 346

Жертвоприношение 352 Воссоединение и прощание 366 Эпилог 376 Медитация-IV 378

Суждения и мнения 380

Литературно -художественное издание

Николай Болдырев

СТАЛКЕР,

или Труды и дни Андрея Тарковского

Ответственный редактор И. С. Розин Художественный редактор С. А. Васильев

Технический редактор А. И. Кунгурова Корректоры Е. В. Первушина, С. Г.

Турбина Компьютерная верстка – С. В. Парфёнова

Изд. лиц. ИД № 05852 от 18.09.01

Подписано в печать 07.08.02. Формат 60x84/16 Бумага тип. № 2. Гарнитура

Petersburg. Печать офсетная Усл. печ. л. 22,32+3,72 вкл. Уч.-изд. л. 22,86+3,75 вкл.

Тираж 3000 экз. Заказ № 2752

Издательство «Урал Л.Т.Д.» 454091, г.Челябинск, ул. Постышева, 2

Отпечатано в издательско-полиграфическом комплексе «Звездам 614990, г. Пермь, ГСП-131, ул. Дружбы, 34

313

314

9785802902547

315

316

317

318

319

320

321

322

323

324

325

326

327

328

329

330

331

332

333

334

335

336

337

338

339

340

Кадр из фильма «Солярис»

Финал «Соляриса». Возвращение «блудного сына»

341

342

343

344

345

346

347

348

349

350

351

352

353

354

355

356

357

358

359

360

361

362

363

364

365

366

367

368

369

370

371

372

373

374

375

376

377