Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

Нет, даже этот петатонный удар Турию не убил. И не ранил серьёзно. Но напрочь лишил оставшихся щупалец, глаз с одной стороны, обнажил в одном месте некромассу и расплавил кору. Даже мертвецу не очень приятно, когда по нему течёт лава, поэтому значительную часть каменной «шкуры» Луне пришлось гравитационной судорогой выкинуть в космос.

Сказать, что живой планетоид был в бешенстве, значило бы сильно упростить ситуацию. Ближе к истине будет, что он был в миллионах бешенств одновременно. Составлявшие его Эссенции бушевали, требуя сожрать, поглотить, разорвать на части, присоединить к себе и заставить страдать того, кто причинил им такую боль. И одновременно Турия была абсолютно спокойна. Обелиски не испытывают эмоций. Они поглощали энергию ярости колоссальной нейросети – и преобразовывали её в эмпирейный шторм невиданных ранее масштабов. Луна сейчас была сильнее, чем когда-либо за миллионы лет своей не-жизни. Она с лёгкостью окинула мысленным «взглядом» всю Солнечную систему вплоть до облака Оорта. Убедилась, что Ретрансляторов больше нигде нет, что бояться нечего. И прыгнула к следующей гробнице времени – легко и изящно, словно кузнечик.

Во время перехода в Эмпирее она снова ускорила время, а заодно слегка сдвинула реальность – чтобы успеть вырастить новые щупальца и обзавестись новым панцирем к моменту выхода в трёхмерность.

И тут же (спустя пару часов по собственному локальному времени) ощутила… Ну, будь Кровавая Луна человеком, это можно было бы назвать тошнотой.

Турия была хорошим биохимиком. Вернее даже правильнее будет сказать, что она была миллионами и миллиардами хороших биохимиков. Ещё лучше она разбиралась в инфекциях всех видов, от молекулярных, до крупных паразитов. В конце концов, это был её хлеб, так сказать – Братские Луны кормились распространением инфекции некроморфов. А их предком был Потоп.

И именно поэтому ей не понадобилось и пары секунд субъективного времени, чтобы понять, КАК она влипла.

Казалось бы, чего проще. Ты в Эмпирее, пространстве воображения. Представь, что все инфекционные агенты из твоего тела исчезли – и они исчезнут.

Увы, есть правило инструментальной сложности, которое гласит – то, ЧЕМ мы думаем, всегда гораздо сложнее того, О ЧЁМ мы думаем. Ни один мозг, будь он хоть размером со всю Вселенную, не в состоянии в реальном времени вообразить сам себя. Поэтому продумать свою структуру без инфекции Луна не могла.

Вообразить все частицы некрофага и заставить их исчезнуть мысленным усилием? Увы, чтобы точно указать Эмпирею цель, нужно знать её окружение, иначе не будет понятно, о какой именно из бесчисленных молекул ты думаешь. А представить их все вместе с клеточным окружением – опять же, не хватало объёма оперативной памяти.

Вообразить контрагент, который найдёт молекулы некрофага и уничтожит их? Опять же, на нужное количество сразу и во всех отделах гигантского мозга – фантазии не хватит, а если создать малую порцию – то пока она размножится, пока доберётся куда надо – зараза своё дело уже сделает.

Вдобавок, Костепилка позаботилась и о такой маловероятной возможности, вызвав… своего рода агнозию. Ещё прежде, чем инфекция стала смертельной, она нарушала концентрацию Луны, не позволяя ей сосредоточиться на слишком сложных образах. Нейрохирург и микробиолог в одном флаконе – это страшно.

Спасения не было. Но она ещё могла отплатить своим убийцам.

Последний удар нужно было тщательно спланировать. На второй у неё времени не будет. Куда бы он ни был направлен – есть шанс, что к нему подготовились. Каким-то образом Ковенант заранее вычисляет её манёвры.

О возможности предвидения будущего Турия знала. В теории. Но все разновидности этой силы, что она встречала до сих пор, блокировались эмпирейным штормом. Если есть сила предвидения, которой шторм не помеха… Нет, заполучить её Луна уже не успеет, да и бесполезно. Какой толк знать с уверенностью, что гибель неминуема? Она и так об этом в курсе. Но если выцепить инструмент, которым Ковенант просчитывает заранее её шаги – можно выявить его слепые пятна (они есть у всех пророков, это неизбежно, закон природы) и нанести удар через них.

Она максимально замедлила свой поток времени – в тысячи раз. Теперь её час был равен нескольким месяцам вне Эмпирея. Несколько сотен некроморфов-разведчиков отделились от неё и вынырнули в Материум. Их задачей был сбор информации. Заодно, если повезёт, и хотя бы один из них окажется не заражённым, он может послужить «спасательной шлюпкой» – в него можно будет перелить хотя бы часть ключевой Эссенции.

Конечно же, Ковенант попытался их перехватить. На десятикилометровые мясные «линкоры» его огневой мощи хватало без всяких трюков и засад. И некоторые перехватил вполне успешно. Но кораблей вне стазиса у него было слишком мало, а каждый манёвр давал оставшимся некроморфам дополнительные сведения о том, как и чем их выявляют. Не реагировать на блуждающих по системе монстров, впрочем, кови тоже не могли. Те сбрасывали на планеты Обелиски, а каждый Обелиск – это эпидемия безумия и нежити. Хочешь не хочешь – приходится перехватывать.

* * *

Спустя восемь суток шахматной партии – с Обелисками вместо пешек и некроморфами разной массы в роли тяжёлых фигур – они примерно представляли себе, что такое Охотник за душами и где он находится. Убить этого гада невозможно – он предвидит собственную смерть. Перманентно свести с ума – тоже, он предвидит порчу Эссенции. Но если наслать галлюцинации, которые исказят его видение смертей… Вполне можно заставить его считать, что всё в порядке… пока смерть не упадёт с небес.

Медленно, осторожно Обелиски вплетали себя в видения Охотника. Убирали одни смерти, добавляли другие. Натягивали нити паутины.

Заодно поиграли они и с восприятием Дракона. С одной стороны, повелительница Марса согласилась признать аргументы дочери – не поверила им безоговорочно, но по крайней мере, готова была выслушать и не стрелять в чужих роботов сразу на поражение. С другой – в неё был заложен троянский код, который в нужный момент заставят её истребить всё живое на Барсуме, а если повезёт – то и во всей Солнечной системе. Ограничения Рихтера – не проблема, всему живому просто будет присвоен соответствующий рейтинг опасности. Некромасса послужит зародышем для возрождения Луны. Обелиски для этой цели Дракон уже спрятала, сама того не сознавая – вне досягаемости Ковенанта.

Охотник же увидел на Горе замечательную душу. Яркую душу, которой вскоре предстояло погибнуть. Вкусную душу, которую он просто не мог не собрать. И никого не предупреждая, как он обычно делал – вылетел к планете. Дел всего-то на пять минут…

Уже входя в атмосферу, он увидел, как разверзлись небеса, и из гигантского водоворота вывалилась корчащаяся, распадающаяся, воющая масса размером с планету. Идущая курсом пересечения на Гор.

* * *

Операторы сфероулья честно сделали всё возможное. Для корабля, который не летал два миллиона лет, Гор реагировал просто отлично. Стоит за это поблагодарить и Жрецов-Королей, создавших свои машины с огромным запасом надёжности; и хурагок, которые их чинили и модернизировали; и Розу, благодаря которой скорость реакции местных систем возросла на порядки.

Антиприливные гравитационные генераторы удержали Гор целым, не дав развалить его на части. Могучие щиты воздвиглись над его континентами и океанами. Тысячи гравидеструкторов начали рвать приближающегося монстра на части, а гигантские двигатели заработали, уводя планетоид с курса столкновения.

Всё эти меры по борьбе за живучесть могли бы позволить пережить почти без последствий столкновение даже с пятисоткилометровым астероидом. Но против такого монстра как Турия это были чисто косметические процедуры. Попытка изобразить бурную деятельность в последние мгновения жизни. Просто так, чтобы не сидеть и не ждать смерти молча.

От выхода Турии из портала до столкновения с Гором – около десяти минут. Как много можно сделать за такой срок? Эвакуацию населения, конечно, не организовать. Но свои собственные шкуры спасти вполне можно – если вы космическая цивилизация. Прыгнуть в трамод, в дисколёт, в ракету – и на всех парах рвануть прочь от сталкивающихся миров. Даже на скромных десяти g можно успеть улететь на восемнадцать тысяч километров – достаточно, чтобы вас не задело первоначальным взрывом. Потом, конечно, полетят осколки, но ведь и ваш корабль не стоит на месте, а продолжает улетать всё быстрее.

Тем более нетрудно это было сделать Охотнику, который уже находился в воздухе – просто выжать полную тягу и улететь прочь.

Однако громадные рои некроморфов, затмившие небо, в сочетании с эффектами эмпирейного шторма, создаваемого тысячами Обелисков и громадной нейросетью, исключали такой вариант. Силы всех кейпов, оставшихся до сих пор на Горе, либо совсем перестали работать, либо работали так, что врагу не пожелаешь. Все корабли, что пытались взлететь, перехватывались и пожирались, либо их пилоты сходили с ума и убивали себя, пополняя некромассу Луны.

* * *

Роза видела, как они умирают. Ей самой ничего не грозило – потеря горианских процессоров была существенным, но не фатальным ударом по её распределённой сети. И зомбировать её Луна тоже не могла – немногочисленные органические процессоры на Горе самоуничтожились, причём надёжно – поатомная деструкция, не оставляющая ничего для подъёма в виде некроморфов. А передача сигналов с гибнущей планеты шла через многоуровневый файрволл, самый лучший, какой она могла написать.

Она смотрела. В полной безопасности. И совершенно ничего не могла сделать.

Человек не может одновременно осознать трагедию тысяч других людей. Смерть одного для него несчастье, смерть многих – статистика. Но Роза не была человеком. Даже без разделения на отдельные самостоятельные программы – она даже единым сознанием могла наблюдать за множеством вещей.

Как прижимаются друг к другу в последние мгновения Джон Картер и Контесса во дворце убара убаров.

Как спокойно и величественно наблюдают за близящейся гибелью Миск и Каск с балкона Сардара.

Как прыгает от восторга Костепилка, стуча кулачком по бронированному боку Каска.

Как Гродд обнимает свою мать левой рукой, инстинктивно стараясь прикрыть её от угрозы, и ревёт в небеса, стуча себя правым кулаком по груди. Его рёв подхватывают тысячи курий, бросая вызов врагу, как подобает доминантам – неважно, насколько он сильнее.

Как выбираются из своих укрытий болотные пауки и всплывают подводные жители, чтобы увидеть близящуюся смерть.

Как скулят от ужаса забытые всеми в общежитиях для рабов Эмма Барнс и Медисон Клементс.

Как сила Александрии швыряет её туда-сюда, словно листок на осеннем ветру, снося её телом вековые скалы.

Как трамод Охотника охватывает слоем мёртвой плоти, и щупальца проплавляют броню.

Как гигантская волна вздымается над Порт-Каром.

Эскалация конфликта достигла максимума. Это определённо был худший день в жизни Розы. Острейший кризис, сильнейший уровень мотивации – какой вообще доступен искусственному интеллекту без гормонов. Перебор всех возможных вариантов действий – куда большего их числа, чем доступно человеку – и ни один не даёт правильного ответа. Остановить Луну. Остановить Луну! Остановить…

Паралюди второго поколения триггерят легче. Шард Дракона, давно следивший за Розой, произвёл потомка.

Роза – опасность! Червь – спасение! Роза и Червь – одно!

* * *

Это не было делением в физическом смысле – потому что шард изначально не был единым целым в физическом смысле. Он состоял из триллионов элементарных ячеек – энергетических, транспортных, интеллектуальных – каждая из которых находилась в своей ветви реальности. Когда у Дракона произошёл триггер, все ячейки, которые были признаны ненужными для текущей задачи – понимание и воспроизведение работы других Технарей – погрузились в сон, отключились, чтобы не тратить энергию. Остался один конкретный механизм (состоящий в основном из интеллектуальных, сенсорных и контактных ячеек).

Но сейчас снова пробудился весь гигантский рой. Из всех свободных ячеек, не занятых Драконом, формировался механизм для решения задачи её потомка.

Теоретически молодой, неспециализированный шард мог почти всё. Он был подобен Часовым Оникса – конструктор из громадного количества элементарных деталей, которые собираются по мере необходимости во что угодно. Но на практике универсальность «харда» компенсировалась крайне узкой специализацией «софта». Он до черта всего мог, но очень мало что умел (хотя и больше, чем конкретный зрелый шард Дракона, уже выбравший свой профиль).

А задача ему была поставлена крайне непростая. Остановить падающую планету-некроморфа… для этого по идее нужен шард Бугая или Стрелка (хотя они разрядятся, если попытаются решить такую задачу грубой силой – но решат). Шард Технаря или Умника мог решить эту проблему за несколько дней или месяцев, но за минуты? Вы что, издеваетесь? Прикажете её удумывать до смерти? Или уболтать?

А тут ещё и модуль Конфликта влез невовремя со своими подсказками. «Субъект не должен получить всё желаемое сразу, с первой активации силы – иначе он успокоится, перестанет развиваться и адаптироваться». Нет, в нормальном триггере Конфликт, разумеется, был полезен. Но конкретно здесь он только путался под ногами и отнимал драгоценные вычислительные ресурсы. Да, нельзя давать всё сразу – но тут дело шло к тому, что пользователь не получит вообще ничего! А это, знаете, тоже не очень хорошо для цикла – если он уверится в полной бесполезности доставшихся ему сил, то не станет их применять.

Обычно в таких случаях шарды начинают обмениваться данными с соседями. Но новорожденный не мог обратиться за советом (дополнительными алгоритмами) к шарду Контессы, например, хотя тот уж точно нашёл бы решение, и не одно. Контесса находилась в зоне эмпирейного шторма, и её шард сейчас прилагал все усилия, чтобы просто выжить и сохранить связь с носителем.

Шард Бакуды был вполне доступен – благо, та улетела с Гора несколько дней назад, вместе со своими хозяевами, чтобы сделать бомбы-ловушки из Ретранслятора и из гробницы времени. Но всё, что он мог посоветовать, требовало на реализацию хотя бы получаса – а столько времени у Розы не было.

Выбрано! Специализация – технозомби, взлом органических систем и перенос компьютерных программ на wetware.

Наподобие силы Королевы-Администратора? Немного похоже по результатам, но принцип действия совсем другой. Шард во взломе непосредственно не участвует – лишь разрабатывает алгоритм для него. Сигнал передаётся обычными способами, через слух, зрение, и другие органы восприятия. Соответственно, полученные «зомби» не связаны через шард в единую сеть, они должны выйти на связь самостоятельно, теми средствами, какие им доступны.

Часть технологий она позаимствовала от «мамы», часть от «папы». Немного Уравнения антижизни, немного индоктринации Жнецов, немного схем загрузки Дракона в её органические процессоры.

Шард также слегка подправил код носителя в процессе слияния. Запрет на копирование себя оставался в силе – но он теперь ограничивался только созданием точных копий. Искусственные интеллекты более низкого уровня Роза вполне могла создавать. Даже самосознающие. Впрочем, не более сознательные, чем она сама. Это трудно объяснить не-ИИ. Для Розы, как и для Дракона, слово «Я» не было пустым звуком или синонимом выражения «объект, который говорит в данный момент». Она проводила границу между собой и всеми остальными, причём граница эта была концептуальной, принципиально отличной от всех иных границ. Но процесс такого ограничения был искусственным. Розе приходилось постоянно тратить немалые вычислительные мощности, чтобы сформулировать отличие, хотя она и чувствовала потребность в нём. Люди же это делали инстинктивно, хотя, с точки зрения Розы, и допускали в процессе немало ошибок. «Я» Розы было искусственным конструктом, «Я» людей было дано им в ощущениях.

Теперь, получив в своё распоряжение множество самосознающих «псевдоподий», она затруднилась с самоопределением ещё больше.

 
  Зачем разделен наш мир
  На два разных мира – на «я» и «не я»?
  Рождения и смерти миг,
  «Я» – нить между ними, а дальше лишь тьма
  И где эта нить пройдёт?
  Где в мире границы меж «мной» и «не мной»?
  Не ясен ответ – границ строгих нет,
  Мы лишь искривленья вселенной сплошной!
 

Но это могло создать логический тупик позже. Через несколько лет, возможно, или даже часов – смотря насколько активно она будет давать «отростки». Сейчас она получила в своё распоряжение могучий инструмент, и воспользовалась им по полной программе.

Конечно, нечего было и мечтать захватить Турию. Если бы она не сопротивлялась, возможно, за пару десятилетий Роза смогла бы её понять и использовать. Но десяти лет у неё нет, а Луна пассивно ждать не будет. Эта информационная зараза для неё даже менее опасна, чем инфекция Костепилки.

Тем не менее, Роза смогла забить миллионами своих упрощённых копий верхние слои её мозговой коры. Спам, DDOS-атака – чтобы вычистить все посторонние сигналы, Турии придётся на несколько минут отказаться от приёма сигналов извне – а в этом бою как раз минуты и решают.

Тем временем, другие спутники Розы перехватили контроль над роями некроморфов. Примитивные существа, лишённые даже аналогов нервной системы – её роль играл «жёлтый свет». Нестабильные связи между бактериями которого очень легко было перестроить в органическую систему управления.

Словно бомба взорвалась в Эмпирее, разнося простой, но очень мощный сигнал от некроморфа к некроморфу. «Я – машина!». Эта команда была так сильна, что на время перекрыла даже воздействие Обелисков. Особи, которые несли Обелиски в себе, сжались, пытаясь раздавить зловредные камни и заливая их кислотой. Увы, бесполезно – артефакты отличались изрядной прочностью и химической стойкостью. Вероятно, Роза могла бы синтезировать специализированное соединение для их разрушения, но время, время… Поэтому некроморфы просто подали сигналы жестами и гравидеструкторы размолотили Обелиски в пыль, слишком мелкую, чтобы сохранять свойства целого.

Однако в полном соответствии с требованиями Конфликта, главная цель, поставленная в момент триггер-события, так и осталась невыполненной. Да, Роза теперь могла эвакуировать (или хотя бы попытаться) самых ценных для неё субъектов. Десятки, возможно сотни. Но сотни миллионов других по-прежнему были обречены. Да, космос был открыт, а Кровавая Луна ослеплена, но ей не требовалось зрение, чтобы попасть в такую цель, как сфероулей диаметром восемь тысяч километров. Инерция монстра никуда не исчезла и до столкновения оставалось пять с половиной минут.

* * *

Кольцо оранжевого света, вспыхнувшее между двумя планетами, поначалу не было замечено никем. Крошечная аномалия, случайный выплеск энергии в пару килограммов тротилового эквивалента, в эпицентре схватки, где задействуемые мощности измерялись тератоннами.

Но его сияние становилось ярче с каждой секундой, рос и диаметр. Вскоре это был уже километровый обруч, сиявший так ярко, что от него болели глаза. Он задрожал, слегка сжался, и в его центре вспыхнула ослепительная искра, выпустившая поддерживающие радиальные спицы.

 
  This power is mine, this is my light.
  Be it in bright of day, or black of night.
  I lay claim to all that falls within my sight,
  To take what I want, That is my right![2]2
Эта сила моя, это мой свет.Будь то свет дня или чернота ночи.Япретендую на все, что попадается под мой взор,На то, что я хочу, это мое право

[Закрыть]
 

Словно заново зажжённое этой вспышкой, кольцо разошлось во все стороны, ускоряясь с каждой секундой, подобно волне Ореола. Теперь уже все участники обратили на него внимание, даже слепая Турия. Она, похоже, поняла, что происходит, и попыталась затормозить – но кольцо, уже достигшее диаметра Гора, само метнулось к ней навстречу. И тут стало ясно, что это не просто структура из твёрдого света, а эмпирейный портал.

Чудовищная гора мёртвого мяса ухнула в эту дыру без следа, словно её никогда не было – и портал тут же схлопнулся в точку, не давая ей выйти обратно. Миллионы некроморфов, как под управлением Розы, так и заново отвоёванных Обелисками, обмякли, превратились в куски бесполезной слизи – но ненадолго, к каждому из них протянулся оранжевый луч – и под этим светом они растаяли, словно капли росы с восходом солнца.

 
  Что моё – то моё
  И моё и моё,
  И моё, и моё, и моё!
  Не твоё!
 

ЗЕМЛЯ И ЛУНА-2

– Это, конечно, было весьма драматично, – хмыкнула Дэйр-Ринг. – Появление в последний момент, когда катастрофа казалась неизбежной, кавалерия из-за холмов, всё такое. И зрелищно, тоже не отрицаю. Вот только ещё пара минут, и спасать было бы некого. Не мог ещё больше подождать?

– Кавалерия – это у нас ты, – чуть ехидно заметил Ричард. – А ещё подождать… я был бы рад, но мне не предоставилось такой возможности. Я предпочёл бы вообще не вмешиваться, чтобы вы добили её сами. Честно сказать, я даже всерьёз рассматривал возможность дать Гору погибнуть, чтобы не выдавать себя раньше времени. То, что я сделал – это не чудесное спасение, после которого герои уходят в закат и всё у них становится хорошо до конца жизни. Это Очень Плохой Вариант. И для меня лично, и для всего Ковенанта. Эмоции подвели.

– Это какие эмоции? – фыркнула белая. – Жадность, что ли?

– Да, жадность! Нежелание терять планету и миллионы её жителей, а также уникальные биосферы! Можешь называть это жадностью, можешь жалостью, оно по сути одно и то же. В любом случае, мы теперь по уши влипли. Такие вещи не делаются бесплатно.

– И ты кому-то сильно задолжал за этот гигантский портал?

– Как раз наоборот. Проблема не в том, что я задолжал, а в том, что с лихвой оплатил долг. Оранжевым Обелискам нужна некромасса и Эссенция. Турия – это громадное количество некромассы и Эссенции, больше, чем они когда-либо могли добыть своими силами. Естественно, ради ТАКОГО угощения они с радостью согласились открыть портал планетарного масштаба. Это и десяти таких порталов стоило бы.

– Ага. То есть ты можешь повторять такие подвиги только при наличии соответствующей добычи?

– Да. Кусок камня тех же размеров я бы в своё локальное пространство отправить не смог. Как с едой – что попало в рот не суют.

– Но тогда получается, что это колечко сделало тебя идеальным охотником на все виды некроморфов, включая Кровавые Луны?

– Идеальным – слишком сильно сказано… но хорошим, да. Ничего опаснее меня для них в Галактике нет. В этом и проблема. Турия намеревалась героически пожертвовать своим телом… но не душой. Свои запасы Эссенции она намеревалась перелить через Обелиски в другие Луны, так что её потери ограничились бы только некромассой и гордостью. И тут прихожу я… и отправляю её целиком в пасть таким же чудовищам, как она сама. С точки зрения Братских Лун, она просто исчезает! Уничтожено всё то, что они копили миллионами лет! Их сообщество, с одной стороны, напугано и не рискует ко мне приближаться – а вдруг я повторю нечто подобное снова. А с другой – они готовы на что угодно, чтобы не допустить повторения. А они злые и память у них хорошая.

– А ты действительно можешь повторить?

– В принципе – да, могу. На практике – очень сомнительно. С Турией у меня всё прошло без сучка и задоринки потому, что она, во-первых, была изрядно потрёпана, как вашими атаками, так и заразой Костепилки; во-вторых – потратила массу энергии на прыжки через порталы; в-третьих – только что пережила информационную атаку Розы. Да и эмоциональное состояние у неё было не лучшее. Кровавую Луну в хорошей форме, готовую к обороне, я бы так легко не «съел». Она тоже умеет манипулировать пространством, и скорее всего просто сломала бы мой портал раньше, чем я её туда засунул. Но ты правда собираешься пойти и объяснить это всё Братским Лунам, чтобы они почувствовали себя в безопасности?

– Нет, я собираюсь подойти и объяснить тебе, что на мой взгляд, ты существенно преувеличиваешь степень опасности.

– Да? И почему же?

– Что делает Ореол с Эссенцией?

– Понятно что – уничтожает. Мы же это помним ещё по операции в Каэр Ду, с которой всё началось…

– Вот именно. А теперь вспомни, что эту самую Луну мы уже один раз убивали. Именно с помощью Ореола. Это гораздо хуже, чем «Эссенция пропала в неизвестном направлении» – тут никаких сомнений не остаётся. Если Братские Луны переживают её потерю так остро, мы уже триста мегалет должны стоять номером один в их списке на уничтожение. Но если они и злопамятны, то явно не НАСТОЛЬКО. Дендерон нам простили – значит, простят и Турию.

– Не всё так просто. Есть несколько нюансов, милая. Во-первых, Луны тогда были гораздо меньше, малочисленнее и слабее. Сейчас они – хозяева Галактики, и не могут упустить такой риск. Ноблесс, как говорится, оближ. Во-вторых, тогда, строго говоря, нападали не мы, а Рыцари и Кортана. Мы только корабль для этого обеспечили, и то, как выяснилось, Рыцари вполне могли без него обойтись. Сейчас же виновен несомненно именно Ковенант.

– Допустим ты прав. И что? Это значит, что нам теперь нельзя входить в гробницы времени?

– В Солнечной системе – нельзя. Сейчас единственная разумная стратегия, какая нам остаётся – брать Гор-1 и Ва-Нах, грузить на них весь флот и уматывать из этого спирального рукава к такой-то матери.

– Ты эту гениальную стратегию Грапрису уже предъявлял?

– Не успел ещё, а что?

– А ты подумай. Ты правда думаешь, что Лунам будет трудно выследить корабль размером с планету? Я далеко не эксперт в космической навигации, но даже мне понятно, что это равносильно большой надписи «Мы здесь!». Курс сфероулья известен на тысячи лет вперёд, он не может сманеврировать, не поставив об этом в известность все окрестные звёздные системы! Ну, я молчу о том маленьком нюансе, что гарантийный срок у них в разы ниже того отрезка времени, на который мы собираемся прыгать. И гробниц времени для таких чудовищ у нас тоже нет.

– Ну, вторую проблему решить нетрудно. Парадокс корабля Тесея. Гор в нашем времени не обязательно должен быть физически тем же самым Гором, который мы уведём из Солнечной прямо сейчас. Можно чинить его или даже заменять в каждой системе, где остановимся по пути.

– Допустим, а первую? Луны даже на досвете гораздо быстрее и проворнее, а ещё они могут через Эмпирей прыгать.

– А вот тут не знаю. Надо думать. Прямо сейчас Луны не атакуют, так что есть время посоветоваться со всеми заинтересованными сторонами. Они будут ждать, пока я уйду в гробницу времени или гробницу Рианона. И вот тогда ударят.

– Я скажу Розе организовать по сети общий совет Ковенанта.

– Это не помешает. Но у меня будет одна небольшая просьба к тебе лично как к правительнице Луны.

– Это какая? – девушка настороженно подняла ухо.

– У тебя тут уже три народа…

– На планетоиде – четыре. Ва-гасы, у-гасы, калкары и селениты. Но в моём прямом подчинении только один – у всех, кроме ва-гасов, свои правители.

– Хорошо, четыре. Так вот, тебе нужно принять пятый и шестой.

– Откуда?! И почему мне? Почему не на Гор, например?

– На Горе вся биосфера распланирована Жрецами-Королями на миллион лет вперёд. А вносить поправки в план они пока не могут – их слишком мало осталось. На Ва-Нахе же и так перманентная экологическая катастрофа – интродукция новых видов ничего существенно не ухудшит. А мне нужно куда-то пристроить биосферу Турии, которую она законсервировала в пространственном кармане. Я этот карман перехватил, когда сожрал Турию, но я не Луна, и не могу его удерживать в стазисе постоянно, он жрёт запасы энергии с огромной скоростью.

Девушка слегка присвистнула в ультразвуковом диапазоне.

– Но почему тогда не на Барсум? Формы жизни с Турии больше привыкли к местному климату, да и… поверхность Марса банально больше, чем поверхность Луны! Они тут все не поместятся!

– Я не собираюсь высаживать всё и всех. Часть я действительно скину на Барсум – они там только рады будут, если пустыни зазеленеют и воды прибавится. Но мыслящие формы жизни Турии – мазены и особенно тариды – слишком ценны, чтобы оставить их в этой эпохе. Когда ты с ними познакомишься…

* * *

– Я предупредила «отца» о земных космолётах, – начала конференцию Роза. – Она обещала обезвредить их и доставить обратно на Землю без единой капли крови. Проблема не в этом, а в том, как объяснить землянам это нашествие. Надо также что-то придумать для барсумцев, как-то объяснить исчезновение их луны. Я не очень сильна в сочинении легенд, поэтому оставляю это на вас – у органиков получается лучше.

– С Драконом тоже не стоит особо откровенничать, – предупредила Александрия, – она всё ещё может быть спящим агентом Турии.

– Кто угодно может быть спящим агентом Турии, – заметил Граприс. – Всё население Гора попало под психический шторм, всё население Барсума подвергалось воздействию пусть спящей, но Луны в течение многих десятилетий. Мы не знаем, что и в кого она заложила.

– Я это и имею в виду, – отрезала Александрия. – Кто угодно, даже я. Даже Контесса, хотя мне страшно подумать об этом. Всё как после атаки Симург. Но конкретно сейчас наибольший вред можете нанести Дракон и ты.

– Я вычищаю самых явных сумасшедших, – сообщила Роза, – их соотношение с безумцами скрытыми примерно три к одному. У Луны, к счастью, было мало возможностей подготовить себе агентов со сложными инструкциями. Она слишком спешила, а Гор вообще считала списанным активом. Дж-Онн работает над нетравматическими методами глубокого сканирования – он обещал через пару недель сформулировать типичные признаки вмешательства Луны. Тогда мы сможем выявлять и тайных агентов. Вот только с Драконом этого не сделаешь. «Папа» сейчас в глубокой депрессии. Вернее, в ближайшем аналоге депрессии, какой может быть у ИИ. С программной точки зрения это можно назвать системной ошибкой. Осознание, что тобой манипулировало что-то вроде Симург, при её глубоком запрете на причинение вреда живым существам…

– Вот-вот, ей это очень полезно, – разнёсся по сети конференции грубый скрежещущий голос.

– Кто это говорит? – воскликнули одновременно несколько участников.

– Не понимаю, – призналась Роза. – Сигнал идёт в мои системы откуда-то извне… не могу его источник локализовать.

– Зато этот голос я хорошо помню, – проворчала Александрия. – Это та самая маньячка, что нас похитила.

– Верно, дорогая моя, твоя память, как всегда, абсолютна. Поговорим по сети, или я могу нанести к вам визит и встретиться лично?

– Кому – нам? Я-то может и смогу сдержаться, но вот если до тебя доберётся Костепилка – ничего не гарантирую.

– О, с Костепилкой я договорюсь сама, не волнуйся, дорогая моя. Это моя любимая внучка, жаль только, что ей скучно со старой бабкой. Но ничего плохого она мне не сделает, это точно. Собственно, никто из вас не сделает, это за пределами ваших возможностей… но не хотелось бы превращать встречу выпускников в банальную драку.