Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 95 страниц)

* * *

– Дракон – это серьёзная проблема, – подытожила Александрия. – Она – сильнейший из Технарей Земли Бет. Даже после похищения Контессы мне не могло прийти в голову, что Бабуля и на неё замахнётся. Я не представляю, как её вообще можно было украсть и переместить куда-то! Она же вообще не человек, она искусственный интеллект, разумная программа! У неё нет физического тела, её разум распределён между множеством платформ!

– «Вырезать» – «Вставить», – пожала плечами Дейзи-023. – Простейшая команда.

– Да, я теперь понимаю. Против парачеловека или Технарского устройства, способного напрямую манипулировать информацией в сети, Дракон была бы беспомощна… Но… она же была распределена по всей планете! Да, одновременно работала только одна копия, обычно на серверах в Ванкувере или на её мобильных платформах, но если она исчезала, тут же загружалась резервная. Это какой мощности необходимо устройство, или какая сила парачеловека, чтобы охватить одновременно все сервера на разных континентах?

– Да, чем больше я узнаю об этой «Бабуле», тем больше мне хочется держаться от неё подальше, – вздохнул Джаффа Шторм. – Но давайте пока разберёмся с насущными проблемами. Насколько сильна эта ящерица?

– Она способна анализировать и воспроизводить любые технологии. Сама она считает, что это благодаря её высоким вычислительным способностям, что она просто работает как экспертная система. Но на самом деле – она умна, конечно, но не настолько. Анализ и воспроизведение – её парачеловеческая способность. Сила, которую даёт шард.

– Погоди. Как шард? Ты же сама говорила, они крепятся только к нейросетям!

– У Дракона есть нейросеть. Она создавала себе биокомпьютеры – клонированные эмбрионы, которые играли роль «мозга» в её боевых модулях. С информационной точки зрения, Дракон, как программа, состоит из двух частей, написанных на разных «языках». Как человеческий мозг из двух полушарий. «Левое», логическое полушарие – это последовательность компьютерного кода, алгоритм операций для процессора. «Правое», образно-эмоциональное – это схема топологии нейросети. Вот эта схема в своё время и пережила триггер-событие. Пока она существует в цифре, независимо от того, активная это эмуляция или пассивный набор данных, шард её не видит. Но стоит загрузить эту схему в реальную нейросеть – как шард тут же подключается к ней.

– Похоже на наши сильные искусственные интеллекты, – потёрла подбородок Спартанка. – Те строились по похожему принципу – цифровая эмуляция нейросети как «ядро» и программная «оболочка». Благодаря этому Кортана и смогла загрузить себя в Домен… Но минутку… ведь на Барсуме у Дракона никакой нейросети в распоряжении не будет? То есть она не сможет использовать свои способности парачеловека, пока не вырастит биокомпьютер?

– Если бы, – проворчал Джаффа. – Теперь я понимаю, как эта стерва меня чуть не засекла. Будь у неё чуть больше опыта… Есть у неё нейросеть, да ещё какая! «Левое» полушарие крутится на этом вашем роботе Предтеч, а «правое» – на искусственном мозге корабля. Барсумцы никогда не знали цифровых технологий – зато нейрофизика у них, хоть в зачаточном состоянии, но есть. Фал Сивас, физиолог хренов, сумел создать искусственного псайкера!

– Но так ли это плохо? – поинтересовалась Александрия. – Да, Дракон взялась за дело довольно резко, но её правление в долгосрочной перспективе для Барсума скорее благоприятно. Особенно для Барсума, раздираемого бесконечными войнами и подходящего к исчерпанию ресурсов. Она действительно заботится о людях. В конце концов, она до сих пор никого не убила. И да, мы вроде раньше говорили, что Барсуму и другим планетам понадобится защита от юпитерианских империалистов… Это Дракон тоже сможет обеспечить. Я с ней работала, она совсем неплохая… программа.

– Да на недовольство лотарцев мы конечно могли бы положить вольфрамовый болт. Но тут дело в другом. Это, знаешь ли, не совсем она.

– Как это?!

– Нейросеть, знаешь ли, палка о двух концах. Над Барсумом крутится чудовище, которое на контроле псайкеров не одну стаю собак съело. Твоя электронная подружка для него – самый удобный инструмент. После того, как мы поломали план завоевания Гора с помощью Деи Торис и Джона Картера, Кровавая Луна нашла себе другую игрушку. Барсумская империя будет построена, так или иначе.

Александрия побледнела.

– И пытаться её переубедить, что она работает на врага – бессмысленно?

– Не знаю, – вздохнул Джаффа. – Мы, собственно, даже не знаем, насколько сильно влияние Луны на простых смертных, что уж говорить о роботах-телепатах.

Александрия раздражённо тряхнула головой, отгоняя чувство изнурительного бессилия, хорошо знакомое по битвам с Симург. Это намного хуже, чем просто враг, превосходящий по силе, наподобие Левиафана или Бегемота. Это скорее напоминало зомби-апокалипсис из старых фильмов, ремейки которых продолжают снимать на Земле Алеф. Удушливая атмосфера паранойи, где каждый союзник может в любой момент стать врагом, и даже не знать этого. Но крики Симург хотя бы на Дракона не действовали.

– Существует код отключения Дракона, вложенный в неё создателем, – неохотно выдавила она. – Если доставить Контессу на Барсум, она увидит этот код.

– Ага, а заодно увидит Безумную Луну, – парировал Джаффа. – Только Багровой жрицы с «Путём к победе» нам для полного счастья и не хватало. Не говоря уж о том, что Дендерону с его психосилой, сбить её предвидение – что мне чихнуть.

– Нужно сначала каким-то образом избавиться от Фобоса, – заключила Дейзи-023. – А потом уже сможем не торопясь выяснить, оставил ли он какие-то закладки в памяти Дракона, и можно ли от этих закладок избавиться, не убивая её. У нас найдутся неплохие специалисты по искусственному интеллекту…

– Легко сказать, – хмыкнул Джаффа. – Это не наша эпоха, где он был всего лишь небольшим астероидом.

– Он как Миры-Крепости Предтеч, – пояснила Дейзи Энн С сер, – внутри больше, чем снаружи. Для собственных обитателей, Турия – это целая планета, размером как минимум с Марс. И всё, что к ней приблизится, с точки зрения внешнего наблюдателя уменьшится где-то в триста раз.

– Ясно, – процедила Александрия, – то есть он прикрылся живым щитом.

– Да. По нашим расчётам население Турии не меньше сорока миллионов разумных. Очень трудно уничтожить планету, не убив её жителей. Но даже если мы найдём способ это сделать – Бакуда придумает новую бомбу, например – возникнет вторая проблема. Со смертью Кровавой Луны окружающая её пространственная аномалия тут же исчезнет. То есть у Марса появится новый спутник размером с саму планету. Расстояние между их центрами будет неизменным, между поверхностями – меньше трёх тысяч километров. Нужно объяснять, что с ними сделают приливные силы, или сами догадаетесь?

– А если отбуксировать Фобос подальше, а потом уже убить? – не хотела смиряться Спартанка.

– Как? Активная гравитационная масса планеты почти полностью скрыта аномалией, но пассивная и инерционная никуда не делись! Сдвинуть его не проще, чем сам Марс!

– Установить двигатели со сфероулья, например… Да, характеристическая будет пониже, настоящая планета гораздо тяжелее пустой оболочки, но нам же и не нужно разгонять его до гиперболических скоростей…

– Сестрёнка, я тоже хочу помочь в этой ситуации, но… ты серьёзно? Эти двигатели размером с приличный остров, их в рюкзаке не унесёшь! У Кровавой Луны, конечно, есть пробелы в восприятии, но вряд ли такие, чтобы она позволила несколько веков монтировать эти штуки на себя.

– Погоди, а у самой Луны есть какие-то двигатели?

– Ну, наверно да. Насколько я знаю, при необходимости они могут маневрировать не хуже звездолётов.

– Тогда нам нужно сделать так, чтобы она САМА ушла от Марса подальше. И к этому моменту мы должны быть готовы её… хм, упокоить. Она же нежить.

– Над средствами упокоения мы с Граприсом и Бакудой поработаем, – кивнул Джаффа. – А вот как её приманить или отпугнуть – это уже по вашей части, вы ж у нас все тактические гении! Инициатива наказуема исполнением.

– Я, конечно, помогу с разработкой, – кивнула Александрия. – Но хочу предупредить, что сейчас истекают последние дни, когда Дракона можно устранить физически. Строительство дополнительных вычислительных центров и синтетических мозгов уже началось. Скоро она распараллелится на множество серверов, как на Земле – тогда единственным средством против неё останется код отключения… либо полное уничтожение жизни на Барсуме.

– Этот риск мы можем себе позволить, – успокоил её Шторм. – С лотарцами я договорюсь, они пока не будут дёргаться. Что до уничтожения жизни… возможно, нам ещё придётся это сделать. И совсем по другой причине.

– Нет! – молчавшая всё это время Клонария резко встала, по её шкурке потекли переливчатые сполохи. – Вы. Этого. Не. Сделаете. Марс должен существовать ещё многие миллионы лет! Иначе никого из нас тут не будет!

– Действительно, – пробормотал Джексон-007, – от таких радикальных мер лучше воздержаться. Эта последовательность мне, как ни странно, нравится. Да и планет мы достаточно уничтожили в своём времени, не стоит возобновлять эту практику.

– Но это значит, что если мы не сможем идеально чётко переиграть Луну… – начал Джаффа.

– Да, в этом случае нам придётся просто отойти в сторону и смотреть, как Дракон накрывает стол для Фобоса. Согласен, гадко. Но хочу напомнить, что мы изначально не собирались переписывать историю. Только исправить то, что сами натворили. А кто может гарантировать, что барсумская империя не является частью основной исторической последовательности? К появлению Дракона, как и остальных кейпов, мы отношения не имеем. Пусть Бабуля играет в какие-то свои игры с Луной, мы-то здесь при чём? Да, мы постараемся сгладить последствия, но не стоит ради этого рисковать всем Ковенантом.

* * *

Спустя месяц на Барсуме заработала новая, значительно более совершенная атмосферная фабрика. Спустя три месяца – вышел из спячки последний марсианин. А спустя четыре – был спущен со стапелей сотый мыслящий корабль конструкции Фала Сиваса. Второй версии – не беззащитной, в отличие от первой. Эти корабли были оборудованы радиевыми пушками, и должны были дежурить в космосе вокруг Барсума, уничтожая любых непрошенных гостей, чтобы не повторилось позорное похищение принцесс.

Кораблей Гар Нала, с более высоким радиусом действия, было построено к тому моменту всего тридцать. Теперь уже конкурент Фал Сиваса скрежетал зубами.

На публику.

Потому что к этому моменту вековое соперничество двух гениев Зоданги перестало иметь для них какое-либо значение.

* * *

На пути объединения Марса встала одна проблема, с которой пришлось повозиться даже Кровавой Луне.

Эндрю Рихтер, создатель Дракона, был параноиком, но не дураком. И среди ограничений, которые он встроил в свой искусственный интеллект, присутствовало правило соблюдения законов и безоговорочного подчинения местным государственным властям – каковы бы они ни были. А властью на Барсуме были джеддаки, которые отнюдь не хотели заключать вечный мир между собой. И уж тем более не имели желания сдаваться какой-то железяке.

Но тут сработал принцип «Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет!» Воинственность марсианских народов оказалась удобнейшей лазейкой в программе. На территории, где идёт война, законы не действуют – потому что, собственно, воюющие стороны как раз и выясняют, кто тут законная власть. И Дракон могла с полным правом помочь любой из воюющих сторон – или же обезвредить обе сразу, интерпретировав их как угрозу мирному населению. Ну да, программные ограничения запрещали ей убивать, исключая лиц, представлявших крайне высокую опасность. Но залить армию клейкой пеной не запрещалось, а дорежут их солдаты противоположной стороны.

А спустя месяц у неё появилось и другое оружие.

* * *

Фор Так из Джамы занимался суперсимметрией, а Дракон занималась Фор Таком.

На любой земной конференции такого эксперта бы с руками оторвали. Он не только теоретически предсказал, что у каждой частицы-фермиона есть суперпартнёр-бозон, но и нашёл способ организовать прямое и обратное преобразование частиц в них. Экзотические частицы, которые он назвал фортами (в свою честь) превращали кварки в скварки, а лептоны – в слептоны. Эти суперпартнёры не были излучениями, они обладали массой покоя и вообще мало чем отличались от «оригиналов», кроме одного. На них не действовал принцип исключения Паули (на Марсе он, конечно, носил другое имя). Проще говоря, они могли находиться как угодно близко друг к другу (или к фермионам) того же состояния – и не испытывать при этом никакого дискомфорта.

Именно принцип исключения, объяснял Фор Так тем, кто готов был его слушать, виноват в том, что мы не умеем ходить сквозь стены… а заодно не провалились до сих пор к ядру Барсума. Наши тела состоят из атомов, а у атомов есть электронные оболочки. А электроны – фермионы. Когда вы бьёте кулаком по стене, электроны стены говорят электронам кулака – извините, это место уже занято. Тут уже есть точно такие же частицы в таком же квантовом состоянии. Но если бы электроны кулака или электроны стены были бозонами (хотя тогда они бы перестали быть электронами и стали их суперпартнёрами – сэлектронами) – то «местные жители» сказали бы гостям «пожалуйста, проходите, тут ещё предостаточно места».

Из этого объяснения Тул Акстар, джеддак Джахара, понял только одно.

– Так значит, если облучить моих солдат твоими лучами, они смогут проходить сквозь стены?

– Проходить-то смогут, но делать больше ничего не смогут, – проворчал Фор Так. – Потому что в процессе они испарятся – структура атома, каким мы его знаем, тоже создаётся принципом исключения. Вряд ли тебе нужны газообразные воины.

– Так, погоди-ка. А если облучить не своих, а вражеских солдат?

– То же самое. Суперсимметрии наплевать, герб какого города ты носишь. Они тоже распадутся на бозонные атомы, которые провалятся к ядру планеты.

– Так ведь это мне и нужно! – взревел джеддак. – Немедленно садись делать этот свой излучатель! Мне нужно много их! Всех размеров и мощностей!

Фор Так был учёным, но вдобавок он был ещё и барсумским придворным. Как и Фал Сивас, и Гар Нал, он был совершенно чужд понятиям научной этики – зато целыми днями мечтал о богатстве и славе. Ну и конечно, о посрамлении своих научных соперников. Производство дезинтеграторов началось.

Первые эксперименты, правда, окончились плохо. Поток фортов поначалу не удавалось сделать направленным. Он превращал в бозоны всё вокруг – и в первую очередь сам генератор частиц. Создать на его основе бомбу или ракету? Ну, Бакуда вероятно смогла бы, но Фор Так не был Бакудой. Его одноразовые генераторы стоили слишком много, были слишком тяжёлыми и имели слишком малый радиус поражения – заряд радиевого пороха того же веса причинил бы противнику куда больший ущерб при меньшей стоимости.

Фор Так продолжал эксперименты. Он открыл способ излучать форты со строго определёнными квантовыми числами – которые притягивались к электронным оболочкам определённой конфигурации и совершенно игнорировали другие, проходя сквозь них без взаимодействия. С практической точки зрения это означало, что он может дезинтегрировать одно выбранное вещество – и игнорировать другие. Он мог даже выбрать один тип молекул, не атомов! То есть, например, уничтожить все молекулы воды в определённом радиусе, но оставить в неприкосновенности кислород и водород, которые в состав воды не входят.

И если сделать генератор из вещества, к которому данные конкретные форты равнодушны – он будет многоразовым.

Но всё ещё оставалась проблема сферического поражающего эффекта. Да, теперь он мог сделать бомбу, которая, будучи сброшенной на вражеский корабль, уничтожит весь металл или всё живое на борту – а сама уцелеет. С металлом было проще, электронный газ был самой удобной мишенью для фортов, на него легче всего настроить частицы. Но это было всё ещё довольно неудобно и опасно. Форты не имели ни электрического заряда, ни магнитного момента, и будучи бозонами, свободно проходили сквозь любые твёрдые тела (кроме тех, с которыми должны были провзаимодействовать) без сопротивления. Предложение строить неметаллические корабли Тул Акстар с отвращением отверг – это было бы слишком дорого и заметно снизило их лётные характеристики.

Фор Так снова засел за расчёты и эксперименты. Ему удалось создать АБК – антибозонную краску. Эта субстанция со специфическим распределением зарядов временно нейтрализовала квантовые свойства бозонов, задерживая их. Это позволяло создать экранирование как от фортов, так и от созданных ими бозонных атомов. Поместив реактор, излучающий форты, внутрь цилиндра, покрытого изнутри слоем АБК, можно было оставить вылет частиц только в одну сторону. КПД процесса, правда, при этом катастрофически падал – ведь частицы поглощались, а не отражались, то есть значительная часть мощи реактора шла просто на нагрев трубки. По той же причине непрерывный огонь можно было вести не более полутора минут, а затем требовалось отключать оружие во избежание разрушения краски перегревом. И наконец, из-за сильной расходимости луча его эффективность сильно падала с расстоянием. Дальнобойность даже самого большого дезинтегратора, который можно было установить на воздушный линкор, не превышала хаада – 595 земных метров. Орудия лёгких флаеров были ещё в разы меньше – эффективная дезинтеграция достигалась на десятках, а для одноместных лодочек – и вовсе единицах метров.

И тем не менее Тул Акстар был доволен – он получил оружие, из которого можно было СТРЕЛЯТЬ, а не просто машинку всенаправленного уничтожения. Более того, покрыв той же АБК свои корабли, он мог быть уверен, что даже если враг заполучит такие же дезинтеграторы – они будут бесполезны.

В первые дни Фор Так был щедро награждён и купался в лучах славы. Но затем Тул Акстар, как любой уважающий себя тиран, задумался – а что если этот гениальный изобретатель перейдёт на службу к его врагам? Неважно, добровольно или не совсем… подкупят его или похитят, но в общем, заставят работать. И создаст он для других джеддаков ещё более разрушительное оружие? Или не более, а хотя бы такое же? Флот Гелиума, например, покрытый той же АБК, вообще не будет нуждаться в дезинтеграторах – ему собственных радиевых орудий и десантников с избытком хватит.

К сожалению, просто устранить изобретателя – не было вариантом. Очень хотелось, но без него вся техника выйдет из строя через пару месяцев. Ну, через десятилетие, если приказать своим мастерам просто копировать все детали изобретения – механически, с ювелирной точностью, но не понимая стоящих за ними принципов. Для захвата всего Барсума, пожалуй, хватит, а вот для удержания власти над ним – вряд ли.

Поэтому Тул Акстар приказал заточить изобретателя в подземелье с тщательным контролем допуска и приставил к его охране пару сотен лучших воинов. Он должен был делать только дезинтеграторы и защитную краску для кораблей. Ничего больше.

Нетрудно догадаться, что случилось дальше. Около года всё было тихо и спокойно… этот год понадобился Фор Таку, чтобы создать новую краску – которая защищала не от фортов, а от нескромных чужих взглядов. Когда на кусок дерева, покрытый такой краской, падал фотон, он выбивал из покрытия один бозон, который проходил дерево насквозь, ударялся в краску на другой стороне, и вышибал из неё точно такой же фотон, который летел дальше по своим делам. Правда, это создавало эффект «медленного стекла» – сэлектроны распространялись отнюдь не со скоростью света, и изображение по ту сторону замаскированного предмета менялось с задержкой около ста микросекунд – но без специальных приборов невооружённым глазом это обнаружить было нельзя.

Укрывшись плащом-невидимкой, и взяв в руки такой же невидимый ручной дезинтегратор, а второй, всенаправленный, повесив в рюкзаке себе за спину, Фор Так вышел из лаборатории, прорезая лучом стены и двери на своём пути. Воины, которые пытались его задержать, мгновенно оставались без оружия. А стоило нажатием кнопки включить «защитное поле», как он становился вообще неуязвим – на подлёте к нему исчезали даже пули.

А в холмах за городом его уже ждали верные рабы и флаер с разогретым двигателем. Фор Так улетел, но обещал вернуться. Его гений теперь работал только на одно – на страшную месть Тул Акстару. Он строил множество разных дезинтеграторов, способных уничтожать все известные ему вещества! Он создавал невидимые корабли и костюмы. Он списался с Фал Сивасом и получил от последнего схему маленького искусственного мозга, которым оборудовал самонаводящуюся воздушную торпеду. Не бесплатно, разумеется, и уж тем более не из чувства солидарности великих умов, о котором барсумские учёные даже не слышали. Взамен пришлось разработать для его корабля улучшенный, более лёгкий и компактный реактор. Плевать – месть того стоила.

* * *

Кто-то другой мог бы озадачиться – как работать с такими самовлюблёнными маньяками? Но для Дракона это был нормальный рабочий момент – больше половины Технарей её мира были именно такими «сумасшедшими учёными», сочетавшими эгоизм и отвратительный характер с небесными талантами физика-теоретика, экспериментатора и инженера. И именно с ними Дракон всю жизнь работала, начиная со своего создателя. Специфика её способностей требовала.

Для начала Фал Сивас навестил совет джеддаков и рассказал им, каким мощным оружием обладает Тул Акстар, и какие зловредные планы он лелеет. Разумеется, не прошло и двух суток, как объединённый флот всех крупных барсумских государств вылетел по направлению к Джахару. Никто не хотел, чтобы на него обрушились корабли с дезинтеграторами. Никто не хотел, чтобы дезинтеграторы попали в руки его соперников. Ну и разумеется, никто не хотел упустить свою долю разграбленных городов и захваченных земель. Да и просто – как не поучаствовать в таком веселье? Ещё, чего доброго, сочтут трусами! Даже ферны и чёрные пираты присоединились – первые летели на кораблях джеддаков как почётные гости, вторые на собственных кораблях – и только это разграничение и удерживало два народа от взаимной резни.

Разумеется, Фор Так занервничал… и выпустил по объединённому флоту все воздушные торпеды, которые успел построить. Во-первых, он хотел убить Тул Акстара сам – и не собирался ни с кем этой честью делиться. Во-вторых, если его дезинтеграторы и (особенно!) защитная краска попадут в руки всех крупных государств Барсума… с мечтой о завоевании планеты придётся распрощаться раз и навсегда.

Торпед у него было около двухсот, а один только флот Гелиума насчитывал около тысячи крупных кораблей, всего же их было в объединённом флоте порядка десяти тысяч. Это нападение выглядело бы смехотворно, если бы торпеды не были, во-первых, невидимыми, а во-вторых, многоразовыми. Прикрепившись к днищу одного корабля, торпеда генерировала мощный импульс фортов, уничтожая весь металл на нём. Корабль разваливался на куски, а невидимое устройство как ни в чём не бывало отделялось и направлялось к следующей цели. Не зря, совсем не зря Фор Так дал своему творению поэтичное имя «Летающая Смерть».

Если бы война на Барсуме велась так, как было принято в течение тысячелетий, всё бы закончилось в течение пары часов – и это была бы величайшая воздушная катастрофа в истории цивилизации, причём никто бы даже не понял её причины. Но правила игры уже изменились – правда, незаметно для жителей планеты. Появился новый игрок. То, что было идеальной маскировкой для глаз барсумцев, с лёгкостью вычислялось сенсорами Часового.

«Регистрирую приближение малых аппаратов, невидимых в оптическом спектре, – произнёс мысленный голос Дракона в голове Фал Сиваса. – Дистанция до ближайших – около тридцати хаадов, собственная скорость объектов – около 1500 хаадов в зод, скорость сближения – примерно 2200 хаадов в зод. Пересылаю визуализацию».

Теперь летящие торпеды видел и Фал Сивас. Дракон проецировала образ прямо в его мозг, причём не так, как видела она сама, а так, как увидел бы он со своего места. Детская задачка по конструированию дополненной реальности.

– Всё, как мы и рассчитывали, – прошептал толстяк. – Погоди, не стреляй по ним. Откроешь огонь только если они приблизятся к нашему кораблю на два хаада или ближе. Хочу кое-что опробовать.

Он сконцентрировался и послал мощную мысленную команду. «Летающая Смерть» тут же развернулась и сформировала «журавлиный клин», в двадцати хаадах впереди объединённого флота. Невидимая, она теперь шли одним курсом и на одной скорости с объединёнными силами, которые и не догадывались, какой угрозы избежали, и какого могучего союзника заполучили.

– Ха! – хлопнул в ладоши Фал Сивас. – Я так и знал! Эти торпеды управляются искусственными мозгами – твоими уменьшенными подобиями, Дракон! Я сам их проектировал! Ни одна мысленная команда для них не сравнится с моей командой! Ха, Фор Так, надо было думать, против кого какое оружие применяешь!

«Впечатляет. Ты действительно велик, отец. Что ты собираешься делать с торпедами? Использовать их против флота Тул Акстара?»

«Нет, спрячь их в один из транспортных кораблей, – мысленно ответил изобретатель, чуть успокоившись. – Найдём им лучшее применение позже, а пока пусть помашут мечами громилы Гелиума и Зоданги, не зря же мы их сюда везли».

Агрессия специалиста по суперсимметрии сыграла им на руку, как и планировалась. Теперь Дракон имела полную возможность арестовать его в порядке самозащиты (а также защиты людей). Разумеется, десантники объединённого флота могли бы легко сделать то же самое… но в процессе завязалась бы перестрелка, в которой погибли бы преданные слуги Фор Така. А после этого убедить его сотрудничать было бы сложновато.

Дракон же на нелетальных мерах противодействия не одну собаку съела. Пока воины барсумских сверхдержав занимались своим любимым делом – увлечённо резали друг друга в небесах – один корабль Дракона завис на высоте в два хаада (чуть менее 1200 метров) над домом изобретателя и с машинной точностью выпустил в окна сотню снарядов с удерживающей пеной. Маленькие разведывательные модули, подлетев поближе, показали, что все обитатели дома успешно схвачены. Только после этого корабль высадил отряд из десятка «железных людей», которые, ничего не опасаясь, смогли войти в дом, аккуратно спеленать всех, кто был внутри, и всё оборудование, имевшее, с точки зрения Дракона, мало-мальскую ценность.

Дракон переключилась на другой корабль, и спустившись из верхних слоёв атмосферы, зашла с тыла к флоту Джахара, открыв огонь с дистанции в пять километров. Разумеется, дезинтеграторы на таком расстоянии были совершенно бесполезны, неуправляемые снаряды могли попасть в корабль только при стрельбе на упреждение, а самонаводящиеся (те, что притягивались теплом) – попадать-то попадали, но били в горячие двигатели или в человеческие тела. Однако Дракон использовала новый тип вооружения, аналога которому на Барсуме не существовало. Управляемые активно-реактивные оперённые снаряды прицельно били в резервуары восьмого луча, пробивая в них ровно такие отверстия, чтобы корабль совершил вынужденную посадку, но не разбился. Ответный огонь немногочисленных радиевых пушек Джахара не приносил результата – во-первых, корабли, оснащенные таковыми, Дракон выводила из строя в первую очередь, во-вторых, использовала ещё две новинки в местном военном деле – тепловые ловушки и авиапулемёты, сбивавшие снаряды на лету. И всё это с машинной точностью и хладнокровием, учитывая одновременно координаты и скорости многих тысяч тел, летящих в воздухе.

Ну а преследовать её было и вовсе бесполезно. Конечно, корабли Фал Сиваса были намного медленнее, чем модель Гар Нала… но это всё-таки были космические корабли. Ни одно воздушное судно и рядом с ними не стояло – ни по скорости, ни по высоте полёта. Когда первый корабль исчерпал боезапас, его тут же сменил следующий, и избиение младенцев продолжалось.

По итогам сражения Дракон вывела из строя 832 крупных корабля, не потеряв ни одного. Объединённый флот супердержав уничтожил 537, захватил 354, потерял 293. Капитулировали 774, причём больше половины – Фал Сивасу, то есть по факту – ей же.

Тут проявилось ещё одно новшество, не столько техническое, сколько гуманитарное. По старой доброй барсумской традиции, командир воздушного судна сигнализирует о сдаче, спрыгивая с борта с флагом в руках. Капитаны Джахара от этой традиции не отступили… только на полпути ко дну высохшего моря их настигали снаряды с удерживающей пеной. При низкой силе тяжести Барсума двухметрового слоя амортизирующей субстанции вокруг человека, как правило, хватало, чтобы удар получился несмертельным. Особенно с учётом второго снаряда, который надувал купол пены в месте падения.

Как только на кораблях Джахара поняли, что именно и зачем она делает – желающих капитулировать стало гораздо больше, а стремящихся героически сгореть или разбиться с кораблём, как и быть зарубленным или разорванным на куски радиевой пулей при абордаже – наоборот, гораздо меньше. Барсумская культура, конечно, культивировала самопожертвование – но оно должно быть хоть немного осмысленным, а продолжением боя офицеры Джахара ничем не могли помочь своему джеддаку. Дезинтеграторы они, разумеется, уничтожили, чтобы не передавать врагу.

То же самое сделали и слуги во дворце Тул Акстара. «Если у меня не будет сверхоружия, ни у кого не будет сверхоружия». Командование объединённого флота было не слишком этим разочаровано – многие были откровенно рады такому исходу. Угроза безопасности исчезла, что не достанется им, то не достанется и конкурентам, а пограбить завоёванные города можно и со старыми добрыми мечами. Война на дезинтеграторах, ведущая к массовому уничтожению материальных ценностей, воспринималась даже не столько как бесчестная… скорее, она слишком противоречила барсумскому духу экономии. Любой барсумский военачальник с лёгкостью пожертвует жизнями тысячи солдат (и своей собственной) ради склада с тысячей тонн металла. Солдаты из яиц новые вылупятся, а вот на выплавку нового сплава ресурсов может и не хватить.

И тут, когда все уже готовы были праздновать победу, с наилучшим исходом… Фал Сивас внезапно заявил, что у него есть дочь.

Мы за тебя очень рады, конечно, ответили джеддаки, но какое отношение твои семейные дела имеют к нынешней победе?

Очень простое, ответил изобретатель. Моя любимая дочурка, Дара Кон, так же гениальна, как и я сам. Правда, она вынуждена скрываться, чтобы не стать мишенью похитителей и убийц, но я поддерживаю с ней связь – через прибор, который она изобрела. Она может построить любое количество дезинтеграторов, а также воспроизвести рецепт защитной краски.