Текст книги "Планета доктора Моро (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

– Существа, не умеющие мечтать, для Кровавых Лун не вкусны? – уточнила Кассандра.

– Не то, чтобы совсем не вкусны – всё зависит от порции. Некроморфы не откажутся сожрать одного курию, тысячу или даже миллион – но триллионами их разводить не станут, слишком однообразная и пресная диета. Мечты создают новые потребности, а не только приглушают существующие. Звездолёт для курии – это не поэма из стали и плазмы. Это просто вещь, которая позволяет долететь из точки А в точку Б, потому что в точке Б лучше кормят.

– Но разве Обелиск не может восстановить у них эту способность?

– Думаю, он может, – сказал Граприс после паузы, – но с его точки зрения игра не стоит свеч. Незачем возиться с приготовлением нового блюда, которое то ли выйдет съедобным, то ли нет, если вы ещё не съели старое. Особенно если в процессе приготовления старое блюдо придётся вылить, потому что кастрюля у вас всего одна.

– Что ж, для наших целей это хорошо, – заключил Нотар. – Если Луна сложила все яйца в один инкубатор, это делает её более уязвимой.

– Так, мальчики и девочки, сворачиваем самодеятельность, – пришёл к выводу Ричард. – Я принимаю вас всех на службу обратно в Ковенант. Кроме лотарцев, которых я принимаю в первый раз. Возражения есть?

– С чего вдруг такой резкий разворот стратегии? – усмехнулся Джексон-007. – Кое-кто вдруг перестал бояться Кровавой Луны?

– И мыслей таких не было! По-прежнему боюсь до дрожи в кончиках щупалец. Просто есть только одна вещь сильнее моей трусости – это моя жадность. Х-Ронмир побери, у нас в системе – планета, способная к самостоятельным межзвёздным перелётам! И эта планета, вместе со всеми механизмами, приводящими её в движение, очень скоро (по космическим меркам) останется без хозяев! Это же идеальная мобильная база! На ней можно спрятать весь наш флот, всю индустрию обслуживания и рекреации, и ещё место останется!

– Очень условно мобильная, – заметил Граприс. – Гор слишком велик, чтобы установить на него ядро эффекта массы или двигатели пространства скольжения. Вероятнее всего, его планетарные двигатели являются досветовыми. Бессмертные Жрецы-Короли могут себе это позволить.

– А мы что, куда-то спешим? – удивился Ричард. – Нам нужна стратегическая мобильность, а не тактическая. У нас, как-никак, больше полумиллиарда лет в запасе – хватит, чтобы долететь куда угодно.

– А тогда встаёт вопрос запаса прочности. Гробницы времени диаметром в пару десятков мегаметров у нас тоже нет – мы всё-таки не Предтечи.

– Именно поэтому я и хочу его получить. Ребята, Гор – это грёбаная ПЛАНЕТА. Шар из железа и силикатов массой в секстиллион тонн! Одна из самых надёжных конструкций во Вселенной – десять миллиардов лет практических испытаний. Она от старости не развалится, это я вам гарантирую.

– Ну, если вам нужен просто кусок камня, то да, он до вашего времени дотянет, – неохотно согласился Граприс. – А что насчёт населения? Биосферы? Наконец, тех самых двигателей, которые вас так неприлично возбудили?

– А вот это нам как раз и предстоит выяснить. Какие-то меры консервации у Жрецов-Королей должны быть. Как для жизненных форм, так и для технологий. Иначе они не смогли бы пересечь космос. Объединив эти методы консервации с нашими – мы можем получить вполне приличный хроноход.

– И я нашёл эти методы, – неожиданно прервал их спор Джаффа Шторм. – Только боюсь, они вам не слишком понравятся.

* * *

Гор был не планетой. Возможно, когда-то давно он представлял собой планету естественного происхождения, но его изменили. Перестроили для удобства межзвёздного путешествия и коллекционирования различных форм жизни. А может быть и не перестраивали, а собрали с нуля, под конкретную задачу.

От планеты осталась лишь полая оболочка – около ста километров толщиной. Атмосфера, биосфера, гидросфера, литосфера – и больше ничего. Под ними – пустота. Представьте себе Землю, из которой гигантским шприцом высосали ядро и мантию, оставив только кору с ничего не подозревающими обитателями.

Разумеется, в природе подобное образование существовать не могло. И уж тем более – поддерживать на своей поверхности какую-то жизнь. Его сила тяжести упала бы с половины земной до половины процента земной. Атмосфера бы очень быстро испарилась. Это не говоря о той «мелочи», что полая кора мгновенно схлопнулась бы внутрь под собственным весом, превратившись в маленький лавовый комок.

Но это не имеет большого значения, когда вы умеете управлять гравитацией. Одни генераторы Жрецов-Королей поддерживали на поверхности планеты привычную для её жителей силу тяжести. Другие – сохраняли форму оболочки, не позволяя ей рухнуть к центру планеты и заодно компенсируя перегрузки при манёврах ускорения и торможения.

Да, конечно, это было хлопотно и ставило как «экипаж» так и «пассажиров» планеты-корабля в зависимость от исправности работы техники. Зато существенно облегчало главную задачу – разгон планеты. Вместо секстиллиона тонн Жрецам-Королям требовалось разогнать «всего» двенадцать квинтиллионов, что примерно соответствует массе Плутона и заметно меньше массы Луны. Стократный выигрыш в энергозатратах – не шутка, когда речь идёт о ТАКИХ масштабах. Кроме того, полые внутренности планеты представляли собой замечательное хранилище для чего угодно – танки для рабочего тела, склады материалов жизнеобеспечения, ангар для кораблей, склады для усыплённых организмов…

– Это хороший звездолёт, – подтвердил Шторм, – если, конечно, вы никуда не спешите. Не очень поворотливый, но с чертовски вместительными трюмами, да… Но вот тот марш-бросок через полмиллиарда лет, который вы задумали, он никак не потянет. Я конечно не специалист в кораблестроении, тем более в планетостроении… но мне кажется, что без капитального ремонта он больше пяти миллионов никак не протянет. Причём как минимум два миллиона из этого срока уже прошли, и скорлупка уже не в лучшей форме.

Ричард попытался представить себе верфь, на которой могут проходить техобслуживание ТАКИЕ корабли. Фантазия отказывала.

– Умерь свою жадность, – посоветовала ехидно М-Ганн. – ЭТОТ кусок тебе не проглотить. Ты уже и так нахватал в прошлом больше знаний, артефактов и технологий, чем у нашей цивилизации было за всю её историю.

– Ну да, сейчас. Если умерить жадность, то что от меня вообще останется?

Даже если эту планету невозможно переместить в будущее целиком, её силовая установка – механизм, который позволяет разогнать десятки эксатонн до космических скоростей – сама по себе является драгоценным ноу-хау. Четвёртый Ковенант не поклоняется Предтечам, как предыдущие, но чтит их память. И уж точно не откажется от возможности стать хотя бы на один шаг ближе к ним.

Они пришли в эту эпоху за секретом материализации, оживления мёртвых – но у того секрета оказался собственный владелец, могучий и влиятельный, отнюдь не склонный делиться авторскими правами. Возможно, если они всё хорошо спланируют, то смогут украсть у Кровавой Луны несколько сотен жизней, но в будущее им эту тайну с собой никак не забрать. Зато они нашли другую драгоценность… и эту отнюдь не так хорошо охраняют.

– Жители Гора, – сказал Джаффа Шторм, – как и барсумцы, и курии не считают зазорным отнять у слабых ценности, которые те не в силах защитить.

– Как и джиралханай, – закончил Ричард. – Что ж, посмотрим, кто окажется лучшим грабителем этой эпохи.

 
  Плывем мы, словно щепки в океане, —
  В потоках всевозможного вранья.
  Не верьте никому – любой обманет!
  Один лишь не обманет – это я!
  Я вас люблю, как птичка любит небо!
  Я вас люблю, как крыса колбасу!
  Я дам вам много денег или хлеба
  И от мерзавцев всяческих спасу!
 
 
  Всех разбойников зарежу,
  Всех грабителей ограблю,
  Всех злодеев, всех злодеев разозлю!
  Драчунам по уху врежу,
  Аферистов всех подставлю,
  И всем хамам-грубиянам нахамлю!
 
 
  Я понимаю, что такое бедность.
  Я полон самых благостных идей.
  Я ощущаю стойкую потребность
  Любить простых доверчивых людей!
  Кто за меня – пусть крестиком отметит!
  А я скажу вам честно, не тая:
  Таким, как вы, у нас в стране не светит
  Найти кого-то лучшего, чем я!
 
 
  Всех разбойников зарежу,
  Всех грабителей ограблю,
  Всех злодеев, всех злодеев разозлю!
  Драчунам по уху врежу,
  Аферистов всех подставлю,
  И всем хамам-грубиянам нахамлю!
 
 
  Со мною каждый станет всех богаче!
  И каждый станет знаменитей всех!
  Я обещаю каждому удачу!
  Я обещаю каждому успех!
  Вы рождены для веры, я – для власти!
  Не верить мне способен лишь дурак!
  Доверьтесь мне – и я устрою счастье!
  Доверьтесь – но не спрашивайте, как!
 
 
  Всех разбойников зарежу,
  Всех грабителей ограблю,
  Всех предателей как следует предам!
  Драчунам по уху врежу,
  Аферистов всех подставлю,
  И насильников – тарам-парам-парам!
  Тарам-парам-парам! Тарам-парам-парам!
 

ОКРАИНА СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ-6

С учётом полученной информации Ковенант начал сразу два проекта – «Малый трофей» и «большой трофей».

Команда «Малого трофея» (МТ) должна была отслеживать все перемещения Джона Картера и общую политическую обстановку на Барсуме. Команда «большого трофея» (БТ) – должна была собрать всю возможную информацию относительно планетарного двигателя Гора, а также возможных корней кризиса Жрецов-Королей через сто лет. Поскольку ряд ценных специалистов существовал в единственном числе (Джаффа Шторм и Охотник с их восприятием, Граприс с его вычислительными возможностями), им приходилось метаться между двумя проектами, отвечая на запросы аналитиков.

С Картером пока что всё было в порядке. Он был принят в племя зелёных кочевников – тарков – и успешно делал там карьеру. Но вряд ли зелёные барсумцы потянут на роль создателей новой империи – у них та же проблема с креативностью, что и у курий. Они не смогут толком использовать оружие, которое им досталось. Скоро Картера должна была подобрать более высокоорганизованная сила – скорее всего, одна из империй красных марсиан.

Тем временем «большой трофей» разрабатывал способы незаметного проникновения на искусственную планету и продолжал сбор данных о ней.

Они уже знали, что Жрецы-Короли страдают от классической проблемы большого Брата – избытка информации. Можно наводнить следящими устройствами каждый уголок планеты, можно записывать действия каждого человека двадцать четыре часа в сутки – но кто будет просматривать все записи? Особенно если вас на планете всего-то около тысячи. Это Кортана могла себе позволить тотальный контроль – с её миллионами процессов мышления. Нынешним властителям Солнечной даже слабый ИИ был неизвестен. Четыре сотни Жрецов-Королей постоянно просматривают показания наблюдательных устройств но это капля в море по сравнению с двадцатью миллионами гориан, которые постоянно что-то делают. А ведь следить надо далеко не только за людьми…

Поэтому методы контроля такие жёсткие – просто испарить всё, что не соответствует заповедям, или даже то, что как им кажется не соответствует. Возможно, они бы и рады были установить более гибкую систему управления – с предупреждениями, с правом подозреваемого на доказательство невиновности или даже полезности его изобретения, со сложным кодексом, описывающим все спорные случаи… но они банально не могли себе этого позволить. Лучше уж оставаться жестокими богами, чьи пути неисповедимы. Все недостающие объяснения люди выдумают для себя сами.

С контролем космоса, увы, этот метод не работал. Курии не суеверны, их нельзя запугать. Но к счастью, тут гораздо лучше справляется автоматика – её можно просто запрограммировать докладывать обо всём, что выделяется на фоне вакуума – излучает тепло, маневрирует или идёт курсом пересечения. Не так уж много в Солнечной в эту эпоху было космических кораблей, чтобы за ними всеми не уследить.

Но тупую машину легко обмануть – что и сделали специалисты из отряда «Венера», как только Джаффа Шторм взглянул для них на машины Жрецов-Королей, а Граприс истолковал принципы работы этих машин. Охотнику даже не пришлось вмешиваться – вероятность смерти унггой не превышала процента в течение всего полёта. Венера-3 и Венера-4 легко обошли все поля наблюдения, приземлив трамод на окраине местного крупного города.

Венера-5 и Венера-6 отправились на охоту… и уже через час вернулись с добычей. Ни разу ещё у них не было такого простого задания.

– Такое ощущение, что эти «языки» сами хотели быть похищенными, – ворчал унггой. – Ни следа охраны или сигнализации! У них тут есть воздушные патрули на специальных ездовых птицах… Они могли меня запросто накрыть с воздуха… ну, вернее, могли бы, не будь это я. Но ни одна из них даже не изменила маршрута, похоже что шум поднялся, когда я уже убрался из города! Два раза я пробирался в город по одному и тому же маршруту, и только на третий раз его додумались перекрыть! Мне устройство невидимости вообще ни разу не понадобилось включать! Я ходил практически как у себя дома – при том, что мой вид местным обитателям совершенно чужд и одного взгляда на меня было бы достаточно, чтобы поднять тревогу!

– Разница в техническом уровне, – пожал плечами Венера-3. – У тебя был прибор ночного видения, а у них не было.

– Нет-нет-нет! – помотал головой Венера-5. – В примитивных обществах есть свои меры предосторожности – организация патрулей, планировка архитектуры… В тех же городах Лоу Кэнэл мне пришлось бы изрядно разогреться, чтобы кого-то украсть. Понимаете, я потом – ну так, чисто на пробу, для сравнения – попытался стащить немного золота из городской казны. Стащил, конечно, вот они, – унггой бросил на стол несколько монет, – разница в техническом уровне, да и в подготовке. Они не био-воины. Но тем не менее мне пришлось для этого здорово напрячься. Когда речь заходит о финансах, то с паранойей у них всё в порядке. А вот о киднеппинге тут похоже вообще не слышали.

– Да, в этом случае мы конечно не очень хорошо поступили… всё равно, что тепловую лампу у детёныша украсть. Ладно, образцов у нас хватает, четыре штуки. По какой схеме действуем дальше?

У них было три схемы действий в зависимости от того, как пройдёт первая часть операции. Низкий уровень опасности – прилетает второй трамод, с Дэйр-Ринг, Дж-Онном или с Охотником, память пленников анализируется на месте, глубоким ментальным сканированием или пробой Эссенции соответственно, после чего пленники возвращаются на место и все улетают. Средний уровень опасности – пленники вывозятся на на «Найткин», там проходят глубокое сканирование, после чего им стирают память и доставляют обратно. Высокий уровень опасности – допрос пленников производится «Венерой» на месте, с использованием контактных навыков «Венеры-1», под действием препарата «Венеры-6», вызывающего антероградную амнезию – когда он выводится из организма, весь период «отравления» пропадает из памяти.

Но Гор сделал непредвиденный «ход конём» – уровень опасности так и остался неопределённым. Чрезмерная лёгкость операции вызвала у опытных разведчиков естественный приступ профессиональной паранойи. То ли планета действительно совсем не умела сопротивляться чужакам (сомнительно, учитывая перманентную войну с куриями, которая началась ещё до строительства Дамаска и Библа на Земле), то ли затаилась, чтобы прихлопнуть их при первом неосторожном движении. Что это за крепость такая – осаждённая свирепым врагом-людоедом, с часовыми на стенах, с огромными пушками и крепко запертыми воротами… и при этом с сытым, ленивым и беззаботным населением? Или местные люди уверены, что «война Жрецов-Королей – не наша война»?

Связаться с базой и попросить совета они не могли – как радиоволна, так и луч коммуникационного лазера могут быть замечаны приборами Жрецов-Королей.

В конце концов было решено не пороть горячку и действовать по второму сценарию – то есть попытаться вывезти пленников. Если ловушка захлопнется, то пусть лучше в неё попадётся один модуль, чем целая полноценная экспедиция.

Вопреки опасениям, маленький корабль покинул планету так же легко, как и прибыл на неё. Собственно, даже искусство пилотирования демонстрировать не пришлось – просто ткнуть в кнопочку автопилота, и трамод ещё полчаса полежит на грунте, а потом без предупреждения в заранее рассчитанный момент взовьётся в небо – как раз тогда, когда приборы Жрецов-Королей на минутку «отвернутся», обозревая другие районы.

* * *

– Догадались всё-таки, – усмехнулся Джаффа Шторм, когда его разум вернулся в тело. – Чёрт, я бы много отдал, чтобы иметь возможность спроецировать себя в их головы, как ты делаешь. Я видел всё, что они творят, я знал, в чём их ошибка – но не мог крикнуть, чтобы они перестали маяться дурью и летели домой! Обычная связь отключена, а мои мысленные послания слышат только другие телепаты.

– Я бы тоже много отдал, чтобы иметь возможность отправлять свой разум на миллионы километров, как ты, – задумчиво сказал Нотар. – Стой, друг… а почему бы не попробовать… компенсировать наши слабости?!

– Что ты имеешь в виду?

– Если объединить мою проецирующую телепатию с твоей читающей…

– То возможно, мы сумеем создать любой образ на любом расстоянии! – Шторм чуть не подпрыгнул.

– Проверим прямо сейчас?

– Да! Только…

– Разумеется. Никто в Ковенанте об этом узнать не должен. Иначе их одолеет зависть. Особенно Ма-Алефа-Ака.

Чёрная могучая рука меркурианца легла на белую тонкую руку марсианина. Биопластик обменялся сигналами с протоплазмой шоггота. Ментальные энергии двух псайкеров объединились – и рванулись вперёд. Без проблем пронзив обшивку корабля, они вырвались в просторы космоса. Легко преодолев световой барьер, за несколько секунд поднялись над плоскостью эклиптики, обозревая Солнечную сверху, как её будущие короли.

– Потрясающе! – пробормотал лотарец.

– Для меня пока в этом ничего нового нет, – покачал головой Шторм. – Я и раньше так путешествовал, хотя впервые могу взять кого-то с собой. Нужно проверить, как действует твоя часть силы. Сможешь ли ты заставить кого-то увидеть нас.

– На ком испытаем? Нужен кто-то, не имеющий отношения к Ковенанту.

– Но при этом, чтобы его можно было потом допросить, и убедиться, что он нас действительно видел. Иначе его реакция может быть нашим самовнушением.

– Знаю! – поднял руку Нотар. – Нашей целью станет Тал Хаджус, джеддак тарков! Я могу внушить ему, что он получил смертельную рану – мои соплеменники неоднократно убивали так зелёных кочевников из орд Торкуаса. После смерти верховного вождя все племена тарков – включая и то, в котором находится Джон Картер – изменят направление движения для сбора, чтобы выбрать нового джеддака. А поскольку Ковенант отслеживает все передвижения Картера…

– Мы сможем быть уверены, что эта смерть нам не померещилась! – довольно воскликнул Шторм. – Ну ты голова, рыжий! Вперёд, на Марс!

* * *

Нотар хотел прислать джеддаку в покои видение самого заурядного лотарского лучника со стрелой, нацеленной в его сердце. Но Джаффа заявил, что это будет скучно и неспортивно. Он лично схватился с зелёным великаном – голыми руками, без оружия, только кулаки против клыков – и лично «сломал» ему шею. До самого последнего вздоха Тал Хаджус так и не заподозрил, что темнокожий воин, с которым он борется – не настоящий.

Таркам придётся здорово поломать головы, гадая, от чего же умер их вождь, ведь на теле не найдут никаких повреждений. Раны, наносимые призрачным оружием, тоже призрачны. Но смерть от них – настоящая, вызываемая психосоматикой. Почти идеальное средство убийства – бесшумное, бесследное, на любом расстоянии. Джаффа потирал руки, представляя, какие возможности это открывает. Чёрт возьми, да это всё равно, что получить волшебную тетрадь, в которую достаточно вписать имя жертвы, чтобы она умерла!

– И всё-таки лучше проецировать абстрактного убийцу, а не самого себя, – покачал головой Нотар, когда они возвращались назад на корабль. – Если бы ты оказался чуть менее умелым воином, если бы Тал Хаджус успел дотянуться до меча или пистолета – психосоматика ударила бы уже по ТВОЕМУ реальному телу.

– Он бы не успел, – пожал плечами Шторм. – Я умею оценивать противников и не полез бы на того, кто меня реально сильнее. Но впредь буду учитывать, мне совсем не хочется вернуться в ловушку для душ, особенно сейчас, когда такие перспективы открылись.

– Кстати, друг, ты так и не сказал, в чём же ошибка команды «Венера»? Что они не учли-то?

– А, это… да всё банально, приятель! Не было там никакой ловушки! Горианские города действительно слабо защищены от киднеппинга, а от таких профи, как эта шестёрка – считай не защищены вовсе. Просто похищение женщин там большой трагедией не считается – это у них что-то вроде национального вида спорта. А вот возможность похищения мужчин действительно никому не приходит в голову.

* * *

Когда Дж-Онн закончил сканирование памяти первого пленника, он был уже зелёным не только в прямом, но и в переносном смысле.

– Не могу, – признался он. – Я Преследователь, мне сразу хочется их арестовать. Но я не могу арестовать всю планету.

Массовые убийства, характерные для многих цивилизаций (что далеко ходить, взять хотя бы тех же барсумцев), для зелёных марсиан были не столько отвратительны, сколько просто чужды и непонятны. При встрече с ними марсианский правоохранитель терялся – разумеется, он попытался бы спасти жертву убийства, но вот что делать с самим убийцей, наказывать или лечить…

А вот изнасилования, физические и ментальные – были для него как раз «профильной работой», на Ма-Алека-Андре они распространены (не в том смысле, что являются нормальной практикой, а в том, что типичное отклонение от нормы). И «шериф» внутри Дж-Онна автоматически тянулся к «телепатическому кольту» и «ментальным наручникам», когда видел такое. Новым для него было только ментальное изнасилование без помощи телепатии – при помощи слов и различных воздействий на тело. Но эти нюансы можно потом отдать на разбирательство криминалистам. Сейчас же все инстинкты требовали от него действия.

Потому что на Горе изнасилование было не просто частым преступлением – оно было именно естественностью, нормой жизни.

– Арестовать планету? – усмехнулся Ричард. – Может и сможем, только чуть позже. Если с конфискацией имущества, то я возражать отнюдь не буду.

– Пусть их дальше сканирует Дэйр-Ринг, – Дж-Онна передёрнуло. – Ей привычнее – у них в культуре изнасилование тоже норма.

Белая марсианка взялась за дело с энтузиазмом – ожидая встретить что-то родное и близкое. Но через пятнадцать минут её тоже выворачивало наизнанку.

– Это СОВЕРШЕННО не похоже на нашу культуру! – рычала она. – Это издевательство над самим понятием здорового изнасилования! Профанация! Пародия!

Во-первых, её взбесил дичайший сексизм, который для гориан был неразрывно связан с этим явлением. На Ма-Алека-Андре изнасилование мужчиной женщины было так же вероятно, как и обратное. На Горе считалось, что мужчина «от природы» призван подчинять, а женщина – подчиняться. Но это ещё ладно, кто их знает, этих водокровных, может быть у них биологически всё так и запрограммировано. М-Ганн скорее раздражала сама предложенная Дж-Онном аналогия горианской культуры с обычаями её народа. «Впрочем, чего ещё ждать от зелёного!»

Вторую причину её ярости было куда сложнее объяснить человеку… С точки зрения любого марсианина, хоть белого, хоть зелёного, горианские практики были ИЗДЕВАТЕЛЬСТВОМ НАД ИНВАЛИДАМИ.

Любой человек с рождения заперт в определённой форме тела – причём весьма убогой. Он не может изменить число и форму конечностей, даже черты лица ему заданы раз и навсегда. Он не может управлять своими гормонами, а следовательно и поведением, он практически слеп (в сравнении с марсианским мультидиапазонным зрением), не умеет летать, не может поднять груз даже в пару тонн, не владеет телепатией… слепоглухонемой паралитик с регулярными эпилептическими припадками, вот что такое человек для малка. И разумеется, вежливый Ма-Алек, общаясь с ним, старается не замечать этих телесных недостатков собеседника. Ну, зелёный точно. Белый марсианин может его просто прибить, чтобы избавить от мучений.

Но дрессировка рабов на Горе основана именно на эксплуатации этих конструктивных недостатков человеческого тела! Рабу постоянно напоминают, что он слаб и уязвим, причём нередко наглядно демонстрируют эту уязвимость. Через некоторое время тело полностью подавляет разум – инстинкт самосохранения берёт верх над любыми рациональными соображениями. Это полная противоположность телепатической дуэли, где победителя определяют только интеллект и воля. Вас медленно загоняет в ловушку ваша собственная физиология.

– Представь себе, что тебя заставляют что-то сделать, используя огненный ужас! – бесновалась Дэйр-Ринг. – Ах да, с кем я об этом говорю… Хорошо, представь себя под светом Шанги, это тебе легче. Представь, что тебя облучают её светом, а меня рядом НЕТ, и ты горишь в одиночестве, потому что не можешь дотянуться до второй половины… а потом тебя гасят и говорят, что вот эта горящая лужа углеводородов и есть твоя истинная природа, что сгорать заживо – твоё предназначение, и что только в нём ты можешь быть счастлив…

Девушка резко встала.

– Так, ты же у нас многомерный физик… ты сможешь сконструировать преобразователь записей медальона Куру в обычное видеоизображение и звук?

– Конечно, – пожал плечами Ричард, – собственно, пипбак это уже может, нужно только дописать соответствующий софт для совместимости с бортовым ИИ…

– Так садись и пиши! Я тебе эту дрянь скину – сам посмотришь. И ВСЕ пусть посмотрят.

* * *

Четвёртый Ковенант, надо сказать, состоял далеко не из ангелов. И не из ханжей. На постапокалиптической Земле Ричарда Моро работорговля и каннибализм были в порядке вещей. Джаффа Шторм загонял до полусмерти (а порой и до смерти) рабочих в фаллонитовых шахтах. Белые марсиане и джиралханай считали нормой изнасилование, а последние – ещё и сексизм. В Ковенанте до последнего времени существовало неравноправие рас. У киг-яр и батарианцев профессия пирата была весьма престижной, а похищения поставлены на коммерческую основу. Экономика Барсума и Батарианской Гегемонии строилась на эксплуатации рабской рабочей силы. Клонария и Граприс выросли в рабстве, а тело последнего ещё и представляло собой органический исполнительный механизм. Но горианские записи, тем не менее, поразили всех.

Особенно возмущался, как ни странно, Граприс. Во-первых, потому, что он, благодаря вычислительной сети хаска, смог просмотреть за пару минут все записи целиком, а не только самые яркие кадры, как остальные. Во-вторых, потому что его теперь бомбардировали запросами через корабельную сеть – «Значит, это у вас вот так делается?»

– Нет! – рычал пятиглазый. – Совершенно не так! Да, любой батарианец с детства знает эти методы, но именно поэтому НИКОГДА не будет их применять! Первые правила техники безопасности, которые изучают в батарианских школах – никогда не унижай раба! Не ломай его психику! Не давай ему понять, что он чем-то хуже тебя! Свободного так можно опускать, раба – никогда!

По словам Граприса, если какой-то рабовладелец или работорговец начинал массово практиковать психоломку, его немедленно останавливали его же коллеги. Рабы получали свободу и компенсацию из его конфискованного имущества, а сам незадачливый садист в лучшем случае отправлялся в цепях на шахты.

– Во избежание восстаний? – серьёзно спросил Ричард. В альтруизм рабовладельцев, не подкреплённый серьёзными соображениями экономики или безопасности, ему верилось слабо. Самый благородный рыцарский кодекс чести всегда имеет под собой практическое обоснование – сохранение господства правящего класса. Моральные обоснования накручиваются потом, задним числом.

– Нет. Правильно сломанный раб восставать не будет. Наоборот, его контроль обходится дешевле.

– Тогда почему этого нельзя делать? – настаивал землянин.

– Да потому, что завтра тебе идти захватывать новых рабов, вот почему! – рявкнул каннибал, раздражённый непонятливостью марсианина. – И тут два варианта – либо ты проиграешь, сам окажешься в ошейнике, и с тобой будут обращаться так же, как ты обходился со своими рабами. Либо ты победишь, и предложишь войску противника свои ошейники. Подумай сам, медуза ты бесхребетная! Какой дурак пойдёт к тебе в рабство, если станет известно, что ты ломаешь рабов? Враги будут драться насмерть, чтобы не попасть к тебе в плен, и ты и своих войск больше потеряешь, и никакой выгоды не получишь от войны! Кроме того, хотя это уже вторичная причина, нормальный раб надеется заработать свободу, и это мотивирует его работать хорошо. Разумный, превращённый в мазохиста или в безмозглую марионетку, к свободе не стремится. Да и выкуп за него мало кто захочет заплатить – возни слишком много с реабилитацией. Скорее оскорблённая родня разбомбит твои плантации в пепел – отомстить за родича и заодно освободить его душу. Умный рабовладелец прививает своим рабам логику, а не любовь к плети. Хорошо работать – выгодно. Плохо работать – невыгодно.

– А убить хозяина и совсем не работать – выгоднее всего, – подразнил его Ричард.

– Если ты создал в своих владениях такие условия, что восстание оказывается выгодным – то да, значит так тебе и надо, – не принял шутки Граприс. – Грамотный владелец до такого доводить не будет – а неграмотного не жалко, он только репутацию остальным портит.

– Но это касается только крупных предпринимателей, через руки которых проходят сотни и тысячи рабов. А что насчёт мелкого владельца, который покупает двух-трёх рабов для своей семьи, и больше этим бизнесом в обозримом будущем заниматься не намерен? Для него репутация разве важна? Причём, допустим, его покупки – сироты, которых никто не будет искать, так что на выкуп можно не надеяться и мести не бояться. Разве не проще их сломать?

– Да, с мелкими владельцами эксцессы бывают, – неохотно признал Граприс. – Но операторы невольничьих рынков стараются не работать с непроверенными клиентами. Начинающим владельцам сдают рабов только в аренду, насовсем не продают, пока имя себе не сделаешь. А получить собственный патент на захват рабов – слишком дорого, чтобы мелкие владельцы могли это себе позволить, разве что в складчину.

И самое главное, с чем согласились все зрители этой самодельной порнографии – больше всего раздражало даже не обращение гориан с рабами (чаще с рабынями), а их философская назойливость. Им нужно было не просто заставить раба повиноваться, даже не просто полюбить большого Брата – но ещё и заставить поверить в их правоту. Этот третий вид ментального насилия был не таким мучительным, как два первых, но самым раздражающим. Циники Ковенанта в принципе не понимали, зачем это нужно, а истово верующие вопили, что выбивать веру плётками – это извращение.